Тина Хэдис (№4) - Незийский калейдоскоп

— О ком ты?

— О Леургле. Мы с ним были очень близки, а потом, когда ему оторвало руку, все Живущие-в-Прохладе от него отвернулись, и я тоже… В Могндоэфре не принято, чтобы энбоно, получивший такую травму, продолжал жить — он должен уйти во Фласс, ибо увечье оскорбляет взыскательные взоры. Леургл не захотел умереть, но общались с ним только ученые из Корпорации Хранителей Знания, для остальных он словно перестал существовать. Тина, я давно уже стал другим, и сейчас я не поступил бы так, но прошлое не может растаять, как снег — оно больше похоже на скалы, которые никуда не денутся, на серые и непреодолимые горные хребты. Тина, Леургл все-таки простил меня…

— Я рада за тебя, но сейчас я должна проверить еще одного кандидата в Топазы.

— Ты думаешь, тот человек со смешным именем — Лиргисо?

— Не знаю. Посмотрим.

За перемещениями Тины по анфиладе залов следила и охранная автоматика, и живые секьюрити, и Стив с Полем; ее уменьшенное изображение скользило по экранам множества мониторов и наручных компов. В случае чего ее прикроют. Если успеют.

А толпа, как на карнавале: одни гости полунагие, другие в одеяниях из перьев и жемчужных нитей, в разноцветной коже и чешуе, в радужных туалетах, ежесекундно меняющих окраску. Эммануил Медо был в костюме из блестящей иссиня-черной чешуи: практично, поскольку на плече у него всеми своими коготками вцепился в толстый материал тихаррианский мурун.

Медо разглядывал копии нефритовых скульптур Тлемлелха в зале, отделенном тонированной прозрачной стеной от громадного вестибюля с каскадами лестниц, где запоздавшие гости проходили через кордоны полицейского оцепления и сторожевых роботов. Вестибюль был залит светом плазменных ламп, но по эту сторону стены царил мягкий полумрак, лишь изваяния в стрельчатых нишах выделялись благодаря подсветке.

Полумрак не помешал Тине рассмотреть Эммануила Медо. Рост немного выше среднего, вот и первое совпадение — тот же рост, что у Лиргисо, телепортировавшегося на «Вестник Победы» (глазомер у Тины был непогрешимый, как и у всех тергаронских киборгов). Густые прямые волосы до середины лопаток, чередование каштановых, синих и сиреневых прядей. Черные алмазы на мочках ушей, и таким же камнем украшена ажурная диадема из темного металла. Веки и губы серебристо-серые, голубые глаза обведены резкими удлиняющими контурами, на ногтях темный с разводами лак. Эммануил Медо был очень красив, более красив, чем Крис Мерлей. Что ж, у Лиргисо было время, чтобы подыскать себе резервного «донора», близкого к идеалу.

Тина не могла определить, заметил он ее или нет. Подойдя ближе, она позвала:

— Топаз!

Мурун встрепенулся, распахнул круглый золотистый глаз и опять зажмурился.

Второе совпадение. Ни одно мало-мальски сообразительное ручное животное не способно проигнорировать свое имя.

Медо повернулся. Не понять, застигла его Тина врасплох или он был к этому готов.

— Извините, если помешала. Вашего муруна зовут Топаз?

— Как вы угадали?

«Да еще бы не „угадать“, если мне Поль об этом сказал!»

— У него глаза желтые, как топазы.

— Я рад, что он вам понравился, — с обворожительной улыбкой отозвался Медо. — А меня зовут Эмми.

— Тина. Как ваше полное имя?

— Эммануил, но я предпочитаю, чтобы меня называли Эмми. Это звучит приятней, правда?

«Естественно, чтобы никаких ассоциаций с похлебкой для рабов…»

— В соседнем зале устроили гравитационный фонтан с красным вином. Эмми, вы его еще не видели?

— Нет, я только что прибыл.

Кроме винного фонтана в соседнем зале имелись галереи под потолком, закрытые для гостей. Если коротенькая беседа с очередным объектом проверки даст основания для подозрений, Тина должна завлечь его в ближайшее помещение с галереями: туда телепортируются Стив и Поль. Пусть Поль не сможет «увидеть» своим нечеловеческим зрением того, кто заэкранировался — как раз эта невидимость и будет окончательным подтверждением; это напоминало Тине древнее поверье насчет того, что вампиры не отражаются в зеркалах.

— Пойдемте туда, — покладисто согласился Эмми и попытался обнять ее за талию, но Тина проворно отступила. В отличие от Лиргисо, она так и не овладела телепортацией: если он ее отсюда утащит, вернуться назад будет проблематично.

Вокруг фонтана толпились гости с кубками, а в воздухе переливалось, непрерывно меняя форму, нечто соблазнительное, мерцающее, рубиново-красное. Наконец оно обрушилось обратно в бассейн, обдав всех винными брызгами, и гости начали зачерпывать кубками жидкость — скорее, скорее, пока опять не включились антигравы.

— Примитив, — с пренебрежительной усмешкой процедил Эмми. — На меня произвели впечатление скульптуры Тлемлелха: каждая линия и каждый изгиб полны тайной тоски, их можно созерцать часами, но устроить по соседству такой дурацкий аттракцион — это значит все испортить. Очень похоже на Тлемлелха!

Тина запрокинула голову: на галерее стояли Стив, Поль и двое охранников; Поль показывал раскрытую ладонь — это означало, что в «запредельном режиме» он Тининого спутника не видит. Последнее подтверждение.

— Ну, вот меня и разоблачили, — Лиргисо тоже взглянул вверх, с обезоруживающей улыбкой развел руками и послал в сторону галереи воздушный поцелуй.

Тина увидела, как побледневший Поль потянулся к кобуре одного из «ми-гиайо» (своего оружия у него, как у гостя, не было), растерявшийся охранник отступил, его коллега схватил Поля за локоть… Она заопасалась, что сейчас на галерее начнется драка, но Стив сумел всех успокоить.

— Так бы и дала тебе в морду.

— Ты ведь этого не сделаешь, правда, великолепная Тина? — Лиргисо продолжал улыбаться. — Я пришел сюда не для пошлой драки на вечеринке, но если дойдет до насилия, буду защищаться, и кто-нибудь из гостей может пострадать… Стив и Поль слышат нас?

— Да.

Алмазный цветок на воротнике у Тины работал, как передатчик, на длинной волне; вряд ли у просочившихся на праздник агентов «Подразделения Игрек» есть приемники, способные ловить редко используемые длинные волны.

— Тогда предупреждение всем троим: не трогайте меня, и я никого не трону, — он опять посмотрел вверх. — Тина, извини, но сейчас будет больно.

Удар по вискам, всего на долю секунды… То самое сверхвысокочастотное излучение, гибельное для Стива — с тех пор, как у Тины развились паранормальные способности, ей тоже становилось от него плохо, пусть и не в такой степени, как Стиву. Тергаронские разработчики, проектировавшие боевых киборгов, позаботились о том, чтобы мозг идеального солдата был защищен от нежелательных внешних воздействий, и видоизмененная ткань черепа обеспечивала недурную экранировку — в том числе от пресловутого излучения, о котором тергаронцы понятия не имели.

Мгновенная боль не помешала Тине шагнуть к Лиргисо, и теперь уже он отступил, вскинув руку в протестующем жесте:

— Все, я выключил. Это была всего лишь коротенькая демонстрация.

Тина посмотрела на галерею: белый, как сметана, Поль пошатывался и держался за голову, Стив оперся о перила, а охранники не понимали, что случилось.

— Сейчас пройдет, — Лиргисо сочувственно улыбнулся. — Не вынуждайте меня к самообороне. Тина, я люблю тебя, я до легкого умопомрачения влюблен в Поля, я ничего не имею против Стива… хотя и считаю, что ему здесь не место, лучше бы он поскорее вернулся домой. Это вы всегда были инициаторами нашей вражды, но теперь у меня есть преимущество.

— А почему на тебя это преимущество не действует? Твоя диадема — защитное устройство? То-то я удивилась, что ты надел такое оригинальное украшение…

Лиргисо не ответил ни «да», ни «нет». Стив и Поль уже пришли в себя и наблюдали за ними сверху.

— Как ты протащил излучатель мимо контроля? — задала Тина новый вопрос.

— Сам не знаю. Ваш контроль надо скормить Флассу! Я приготовился трогательно объяснять, что это у меня редкий медицинский приборчик, который спасает меня от депрессий, но охранная система его проигнорировала.

— Стив, ты слышал? — тихо произнесла Тина. — Здесь могут быть и другие излучатели.

— Стив, не пытайся вывести из строя мой излучатель, — так же тихо произнес Лиргисо. — Ты сейчас не в том состоянии, чтобы твое превосходство можно было считать неоспоримым… Предлагаю перемирие.

Впервые за все время их знакомства он обратился к Стиву на «ты» — верный признак того, что он не сомневается в своих силах.

Передатчик у Тины был односторонний, так что она ответила за всех:

— Перемирие — это значит, ты тоже не должен выходить из рамок.

— Да я меньше всех заинтересован в скандале! Если здесь произойдет что-нибудь одиозное, виновником объявят меня, а зачем мне такая низкопробная слава?

Что ж, Тлемлелх не ошибся в своих прогнозах.

— Тогда мы согласны на перемирие, — сказала Тина. — Не будешь возражать, если я составлю тебе компанию?

— Фласс, конечно же, нет! Буду счастлив.

«Ты забыл о том, что дистанционно выводить технику из строя умеет не только Стив. Драки не будет, как я и обещала Тлемлелху, но излучатель твой накроется».

Галерея наверху опустела, Стив вместе с Полем и охранниками телепортировался обратно в Хлиоритовый зал. Если ситуация станет рискованной, он придет на помощь, но Тина рассчитывала обойтись своими силами. Пусть Лиргисо превосходил ее, как экстрасенс, зато она была боевым киборгом, способным переключаться в ускоренный режим — чем и воспользовалась, когда он попытался взять ее за руку.

— Тина, почему? — он скорчил расстроенную гримасу. — Я хочу поцеловать твою руку — помнишь, как на Дизайнерском форуме? У тебя там лазер, из которого ты выстрелила в меня на Лярне, какую же адскую боль я тогда испытывал… А когда я прикоснулся губами к твоей руке, ощущение было такое, словно я стою над невообразимой пропастью, я чуть не потерял сознание. Это был почти шок! Тина, я хотел бы еще раз испытать это ощущение. Можно?

— Твоя проблема, — Тина отступила, когда он подался вперед. — К тебе в гости я не собираюсь.

— Тина, у меня нет намерения похищать тебя и переселять в другое тело, — запротестовал Лиргисо. — Ни в коем случае! Я теперь и без этого сильнее тебя, и я не хочу разрушать стилевое единство — ты должна быть такой, как сейчас, смертоносной, стремительной, никому не подвластной. Тина, прошу тебя!

— Если рискнешь вместе со мной телепортироваться — убью, — предупредила Тина и протянула ему руку.

Никого из гостей сценка не заинтересовала. В воздухе над бассейном колыхалось, текуче меняя конфигурацию, сверкающее рубиново-красное полотнище, люди с кубками стояли вокруг и наблюдали за его танцем. У дальней колонны двое целовались. Небольшая птица с золотым хохолком, сидевшая на плече у дамы в платье из бело-розовых перьев, настороженно косилась на Топаза, который вдруг зашевелился и вытянул в ее сторону длинный тонкий хоботок, покрытый сине-зеленым пушком.

Лиргисо притронулся губами к тыльной стороне Тининой кисти и снова выпрямился. Искушение сорвать с его головы диадему было велико, однако Тина удержалась: неизвестно, действительно это защитное устройство или так, для отвода глаз.

— Тина, ты похожа на недостижимую ледяную звезду. Ты оставалась такой даже в теле Вероники Ло, и меня восхищает твоя верность однажды избранному стилю…

— Молодой человек, ваш паук мою птичку пугает! — прервала его тираду дама в перьях.

— Это не паук, а тихаррианский мурун, — любезно поправил Лиргисо. — Спокойно, Топаз, это не еда. Я тебя дома покормлю.

Топаз не был согласен с тем, что птичка не еда, и они поскорее отошли в сторону. Одной мелочи секьюрити Тлемлелха не учли: многие гости, следуя моде, пришли на прием с ручными животными — и что здесь начнется, если представители фауны сцепятся между собой, а хозяева не смогут их утихомирить?

— Поль рассказал, как ты спасал Топаза. Знаешь, меня это удивило.

— Я к нему привязался, — усмехнулся Лиргисо. — Сколько я ни держал домашних животных, они всегда меня обожали. Возможно, тебя это позабавит, но я очень болезненно переношу потери, и если бы Топаз погиб, я бы серьезно переживал.

— Почему тогда ты причиняешь потери другим, если понимаешь, что это такое?

— Великолепная Тина, я — это я, а другие — это другие, — видимо, с точки зрения Лиргисо объяснение было исчерпывающим.

Винная масса опять обрушилась в бассейн, гости с кубками устремились за новыми порциями.

— Пожалуй, я присоединюсь к ним, — сказала Тина.

Пока Лиргисо держал ее руку, она тоже чувствовала себя так, словно висит над пропастью: что бы он ни говорил, доверять ему нельзя; в случае какой-нибудь каверзы она успеет отреагировать, но мало ли, до чего он додумается… Теперь надо расслабиться, хотя бы символически. Тина взяла с подноса у робота-официанта золоченый кубок и шагнула к толпе около бассейна, но Лиргисо загородил ей дорогу.

— Фласс, неужели ты собираешься в этом участвовать? Тина, опомнись, это же дурной тон!

— Почему? В Могндоэфре тоже устраивают винные фонтаны.

— Да, но без такого безобразия! — Лиргисо выглядел раздраженным. — У нас этими фонтанами любуются, вдыхают их пьянящие ароматы, но у нас не бывает вокруг них такой пошлой давки! Тина, смотри, они еще и толкают друг друга, чтобы поскорее зачерпнуть! — он ехидно прищурился. — Я-то думал, что попал в изысканное общество… Неужели ты тоже туда полезешь?

— Обязательно. У меня, как у киборга, больше всего шансов добраться до вина.

— Я тебя не пущу. Через мой труп, понятно?

— Значит, ты освобождаешь меня от того обещания?

— Не освобождаю! Тина, умоляю тебя, не надо!

Пока они препирались, включились антигравы фонтана, и в воздухе повисла переливчатая темно-красная лента Мебиуса, превратившаяся через секунду в более сложную структуру.

— Гости Тлемлелха ведут себя, как невоспитанная прислуга, — Лиргисо едко ухмыльнулся. — Чтобы Живущий-в-Прохладе допустил нечто подобное у себя на приеме… Я не думал, что Тлемлелх пал так низко! Тина, пойдем отсюда, я не могу на это смотреть.

— Ты рассуждаешь, как моралист-догматик.

Тина поставила на пол так и не пригодившийся кубок (роботы приберут) и направилась вместе с Лиргисо к арке. Эта стычка ее развеселила.

— У меня есть моральные принципы: можно делать все, что угодно, лишь бы это не было отмечено печатью дурного тона. Согласись, это намного изящней, чем причудливые и непрактичные нагромождения твоих этических догм… О, что это?..

У стены колыхался, пожирая пойманную жертву, огромный пестрый цветок, а остальные гости стояли вокруг, смотрели на это и не предпринимали никаких действий. Человек (не разобрать, мужчина или женщина) отчаянно пытался освободиться, гигантские лепестки то облепляли его, то раскрывались и хищно трепетали… Тина никогда не носила кинетическую одежду. Если процессор такого костюма вдруг начнет давать сбои — вот что произойдет. Без комментариев.

Она сосредоточилась, ментально «нащупала» процессор, разъединила контакты, и живые лепестки обвисли, превратились в обыкновенные куски ткани. Задрапированный в это бесформенное одеяние растрепанный человек вряд ли понял, что получил помощь со стороны: процессор после продолжительной агонии издох окончательно, к этому шло.

— Тина, зачем же ты вмешалась? — вздохнул Лиргисо. — Сценка была занятная и пикантная, я наблюдал ее с удовольствием.

— Вот я и решила испортить тебе удовольствие.

По залу с зеркально-черным полом медленно кружили многоярусные стеклянные столики — в этом Живущий-в-Прохладе «дурного тона» не усмотрел, и они взяли по коктейлю.

— Я уже знаю, где вы нашли Поля, — Лиргисо пренебрежительно прищурился. — На свалке! Тина, я был изрядно шокирован. Сбежать на помойку, когда тебе предлагают изысканнейшее времяпрепровождение… Никогда бы не подумал, что он такой извращенец.

— За Поля тебя стоит убить, — бросила она сухо.

Лучше бы он эту тему не затрагивал. Тина была по рукам и ногам связана обязательствами — не убивать Лиргисо, не допускать никаких конфликтов с ним на сегодняшнем торжестве; не могла она сейчас рассчитаться за Поля.

— Тина, почему вы с ним так поступили? — взгляд Живущего-в-Прохладе стал серьезным, с оттенком упрека. У Лиргисо всегда была очень выразительная мимика, и он мог, при желании, выглядеть ходячим воплощением благородства — как сейчас, например.

— Что ты имеешь в виду?

— Да эту вашу флассову затею с отравой! Поля отправили на смерть, и меня крайне опечалило и шокировало то, что ты тоже к этому причастна.

Бить по больным местам — это он умел. Тина несколько секунд молча смотрела на внезапно утративший привлекательность, словно выцветший зал, потом заговорила:

— Ошибаешься, я к этому не причастна. Думаю, ты и сам это понимаешь… несмотря на свою крайнюю опечаленность. Когда ты захватил Ивену и потребовал обмена, Поль готов был на все, чтобы ее выручить. Он связался с полицией и Космополом, потом подключились галактические спецслужбы… Сделать из Поля машину смерти — это была их идея, мы, к сожалению, не могли остановить их. А спровоцировал все это ты.

Последнюю фразу Лиргисо проигнорировал.

— Тина, в Могндоэфре меня не раз пытались отравить, да и сам я, случалось, прибегал к ядам для решения кое-каких проблем… Разумеется, я подумал об этом и принял меры предосторожности. Фласс, неужели галактические спецслужбы сомневаются в моих умственных способностях? Почти обидно… — он ухмыльнулся, глядя на Тину поверх бокала.

Она увидела, что радужка у него уже не голубая, а золотисто-желтая — как раньше, когда он был энбоно.

— Твой донор был киборгом?

— Меня все принимают за киборга, когда видят этот фокус, — его глаза стали кроваво-красными, потом опять желтыми. — Я умею много такого, что тебе даже не снилось, великолепная Тина. Стив разработал эффективную методику, но серьезных знаний у вас нет… А я некогда изучал древние лярнийские магические трактаты, и эта информация лежала в моей памяти мертвым грузом, пока не соединилась с методикой Стива. Если ты захочешь быть со мной, я тебя многому научу. Только не ревнуй меня к Полю — вы разные, и мои чувства к вам имеют разную природу.

— Ага, теперь я еще и ревновать тебя буду! — высказывания Лиргисо иногда ставили Тину в тупик.

— Это я на всякий случай, — снисходительно пояснил Живущий-в-Прохладе. — Поля я люблю, как жертву, тебе вряд ли понятна такая страсть. Увы, наше последнее свидание было коротким, но я получил ни с чем не сравнимое удовольствие. Он красиво держался, я был очарован… Правда, вначале он пытался разговаривать со мной на низменном языке рабов, но хватило двух пощечин, чтобы он оставил неподобающий стиль.

Об этом Поль не рассказывал. Тина сжала зубы.

— Тебя это разозлило? — Лиргисо с наигранным удивлением приподнял бровь. — Хм, пять лет назад, когда я был твоим пленником, ты не видела ничего дурного в том, чтобы дать мне пощечину, невзирая на мой статус Живущего-в-Прохладе — помнишь, великолепная Тина?

— Ты меня доставал.

— Поль меня тоже… довел, — Лиргисо рассмеялся. — Ваше с ним пристрастие к ненормативной лексике всегда меня удручало. Если он не получил должного воспитания в детстве, стоит исправить эту ошибку хотя бы сейчас.

— Если бы я не была связана словом, я бы тебя убила, — холодно бросила Тина.

— Ты видишь только то, что лежит на поверхности, и не понимаешь истинной природы наших с Полем отношений. Это игра по взаимному согласию, хотя Поль никогда в этом не сознается. Между нами возникло непреодолимое притяжение с первых же минут знакомства, и вначале не я преследовал Поля, а он меня — он все делал для того, чтобы привлечь мое внимание!

— Он сразу понял, что тебя надо прикончить.

— Ну, так и прикончил бы! — ухмыльнулся Лиргисо. — У него дома в сейфе хранился целый арсенал, однако он ни разу не попытался выследить меня и убить. Выследить и затеять драку — этого было сколько угодно, меня это даже злило. Я ничего не имел против сближения, но стоило мне сделать шаг ему навстречу, как этот трус занимал оборонительную позицию. Что ж, если он хочет насилия, я умею играть и в такие игры.

— Полный бред. Я знаю Поля лучше, чем ты. Все это не имеет ничего общего с правдой.

Поль слышит их разговор. Тина нажала на сердцевинку приколотого к воротнику алмазного цветка — отключила передатчик.

— Напрасно, — заметил Лиргисо.

— На вилле он пытался тебя убить. Жаль, что у него не получилось.

— М-м… он тебе не рассказывал про эту попытку?

Живущий-в-Прохладе слегка прищурился, уголки губ подрагивали — словно на лицо пыталась выползти издевательская усмешка, но он пока что ее сдерживал.

— В общих чертах. Подробностей я не знаю.

— О, еще бы… — уже с откровенной издевкой протянул Лиргисо. — Знаешь, что он сделал? Взял вот такой бокал и разбил с одного удара, так что получилась этакая стеклянная пародия на стилет, — он повертел в пальцах пустой бокал из-под коктейля, с розоватой пеной на донышке, усмехнулся и покачал головой. — Нет, я за ним повторить не смогу. Дешевый трюк из арсенала манокарских киллеров, но выглядело довольно эффектно.

— Ясно, — кивнула Тина. — Раз ты не сможешь — значит, трюк дешевый. Ну, и что дальше?

— Тина, представь, что ты не киборг, силы у тебя, как у обыкновенного человека. Напротив сидит враг, которого надо непременно убить, оружие — стеклянный осколок примерно вот такой длины, — он развел большой и указательный пальцы. — Куда ты нанесешь удар?

— В глаз.

— Вот и я сделал бы то же самое, а Поль ударил в грудную клетку. Тина, так не убивают, — Лиргисо взял с проплывающего мимо столика еще один коктейль и добавил: — Это была всего лишь демонстрация, адски для меня болезненная, но не опасная.

Учитывая, какую подготовку получил Поль, промах странный, но это еще не означает, что версия Лиргисо верна. Интуиция у Поля безошибочная, и если он не убил Лиргисо — причины для этого были… Неизвестно, что за причины. У Лиргисо есть защитное устройство, необходимое Стиву, Тине и Полю — возможно, дело в этом? Сам Поль никаких объяснений дать не сможет: безотчетный импульс помешал ему нанести смертельный удар, и наверняка он сейчас мучается из-за этого, а потом окажется, что решение было оптимальным. Не случайно его прежнее полицейское начальство, пока могло, противилось его увольнению.

— Почему твоя вилла чуть не взлетела на воздух?

— О, это отдельная история! — Лиргисо скорчил неописуемую гримасу. — Спасибо моему бедному патрону, которого я любезно отправил на тот свет по твоей просьбе! Для того чтобы захватить Ивену, я нуждался в помощнике. Задача у него была несложная: обеспечить, чтобы девочка находилась в доступном для телепортации месте и не ускользнула в последний момент, — однако помощник рисковал попасть под выстрел. Сам я надел тяжелую десантную броню — кстати, я смотрелся в ней очень эффектно — а моему наводчику даже бронежилет был противопоказан, это насторожило бы Ивениных телохранителей. Я не хотел подвергать риску своих людей и нашел идеальный, как мне показалось, вариант… — он мученически закатил глаза. — Фласс, как же судьба меня на этот раз отделала! Вилла сгорела, Поль сбежал на свалку… Все, что создано моим бывшим патроном, проклято, я лишний раз в этом убедился.

— При чем здесь твой бывший патрон?

— Тина, ты ведь знаешь, кто такой Саймон Клисс?

На экране мобильного монитора Тина и Лиргисо из черного зала перешли в дымчато-розовый и устроились на полупрозрачном, похожем на отшлифованную льдину, гелевом диване в углу. Губы Лиргисо беззвучно шевелились, он ехидно щурился и что-то говорил, кивая на группу гостей у противоположной стены — видимо, они и были объектом его нападок.

Гости как гости, в безукоризненных деловых костюмах, ничего особенного. Поль заметил среди них двух энбоно — в отличие от тех, что окружали Тлемлелха, эти тоже были в строгих костюмах и в одинаковых темно-зеленых плащах. Что-то неуловимо отличало их от приятелей Тлемлелха… Поль переключил на крупный план: да, эти лярнийцы другие — никакой косметики, нет ни лака на коротко подрезанных иззелена-белых когтях, ни вживленных в кожу драгоценных камней (вместо них на зеленой коже темнели коричневые пупырышки). Он затребовал справку: Гиявикоимонг, высший иерарх из Клана Властвующей Харла, чрезвычайный и полномочный посол Харла на Незе, и Сирьянкайо, также иерарх из Клана Властвующей, его первый советник.

Лиргисо, судя по его гримасе, цедил в адрес дипломатов что-то совсем уж уничижительное; Тина перебила, тогда он повернулся к ней и начал о чем-то рассказывать, не обращая больше внимания на харлийских энбоно.

Поль рассматривал своего врага. Тот пришел на праздник без грима — либо же маскировка у него была настолько искусная, что даже грим-сканеры ничего не выявили. Поль привык, думая о Лиргисо, представлять себе Криса Мерлея, но Эммануил Медо с роскошной гривой крашеных волос выглядел совсем иначе… разве что взгляд и характерная мимика те же самые.

Высказывания Лиргисо Поля не слишком задели: это вроде царапины, которая причиняет мгновенную боль, а потом перестаешь обращать на нее внимание. На сверхчувственном уровне Поль постоянно входил в контакт с массивами информации, нередко тягостной и даже травмирующей, поэтому слова не имели для него такого значения, как для большинства людей. В общем, Тина могла бы и не выключать передатчик… Но само по себе знание о том, что Лиргисо находится рядом, заставляло его испытывать нервный озноб. Это был даже не страх: мучительное напряжение, постепенно нарастающее, оно давно уже стало невыносимым, но продолжало усиливаться.

Стив бросал на него внимательные хмурые взгляды, потом предложил:

— Давай, я тебя отсюда телепортирую? На яхту, вместе с Ивеной. Тебе ведь незачем до конца оставаться.

— Я останусь, — не согласился Поль. — Я нужен здесь.

— Зачем?

— Не знаю. Так оно будет лучше.

Дальше Стив не настаивал. Он опять застыл перед терминалом в углу — вернее, застыла его физическая оболочка, а сам он нырнул в локальную компьютерную сеть.

Медицинские приборы, работающие в сверхвысокочастотном диапазоне, не такая уж редкость. Они применяются для снятия болей, аллергических симптомов, спазмов, депрессивных и навязчивых состояний… Пронести через контроль излучатель Сефаргла под видом безобидного лечебного приборчика — до этого мог додуматься не один Лиргисо.

То, что сторожевая система на излучатель не отреагировала, тоже наводило на нехорошие мысли: видимо, не так давно в нее влезли и кое-что поменяли в установках. Сейчас Стив пытался найти следы взлома.

Охраны в Хлиоритовом зале находилось больше, чем гостей: «ми-гиайо» Тлемлелха и глыбоподобные серые лярнийцы с хвостиками и пестрыми хребтами, плюс боевые машины, замаскированные под сверкающих белой и черной эмалью роботов-официантов. Все присутствующие уже знали о том, что Лиргисо появился на празднике. Поль чувствовал общую тревогу, как порывы шквального ветра, когда в небе кипит облачная каша, а на земле пляшут, извиваясь, пылевые столбы — это было скорее впечатление, чем картинка; чтобы увидеть картинку, надо сменить личность и стать Полиной Вердал.

Что-то надвигалось, как ползущий следом за пылевой круговертью грозовой фронт, и Поль не мог разобраться, связано это с Лиргисо или нет. Для него Лиргисо безусловно опасен, и это ощущение мешало определить, есть ли поблизости иные источники угрозы: оно перекрывало остальные импульсы, как громкая музыка глушит слабые звуки. Раз за разом Поль пытался сквозь него пробиться, но прогресса не было.

Тина и Лиргисо все так же беседовали и пили шампанское, раза два Тина засмеялась. Похоже, ситуация там спокойная. Тлемлелх утверждает, что Тина имеет некоторое влияние на Лиргисо — прав он или нет, неизвестно, но пока все идет в соответствии с планом.

— Поль… — его осторожно тронули за руку.

Ивена смотрела на него снизу вверх, ее блестящие покрасневшие глаза и дрожащие губы заставили Поля забыть об угрозах и проблемах.

— Что случилось?

Ивена вдруг порывисто прижалась к нему (Марчена Белем у нее за спиной сокрушено всплеснула руками: негоже манокарской девочке так себя вести, да еще в людном месте!) и прошептала:

— Поль, я боюсь, что вас со Стивом скоро убьют… И Тину тоже.

— Погоди, кто нас может убить? — Поль принужденно усмехнулся: разговор очень даже в тему! — Этот тип, который тебя похищал?

— Нет, — после короткой заминки возразила Ивена. — Он плохой, но он любит Тину, видно же сразу… — она указала пальчиком на экран монитора, укрепленного на металлической стойке, словно изображение каким-то образом подтверждало ее слова. — Я боюсь, что кто-нибудь может всех вас убить, как у меня убили папу и маму… Не знаю…

Она всхлипнула. Поль увлек ее к стене, где стояли кресла. Трое охранников пошли за ними и остановились в нескольких шагах; мобильный монитор, запрограммированный следовать за Полем, тоже развернулся и подъехал ближе. Размытые отражения растеклись по блестящим яшмовым плитам. На уединение рассчитывать нечего, зато наличие эскорта иллюзорно успокаивало.

Поль чувствовал себя виноватым: он совсем забыл про Ивену, в то время как общая атмосфера тревожного ожидания на нее тоже подействовала, и еще как!

— Хочешь домой? — спросил он негромко. — Стив вас с бабушкой мигом доставит на яхту, а мы вернемся позже.

— Я хочу быть около тебя.

Пока ничего настораживающего не происходило. Лиргисо и Тина продолжали мирно разговаривать; гости бродили по залам, угощались, беседовали; Живущие-в-Прохладе тоже расслабились и оживленно что-то обсуждали, их мелодичная речь, полная недоступных для человеческой гортани переливов, звучала, как странная музыка. Есть ли повод для беспокойства? Есть. Поль это чувствовал.

— Подожди.

Он взял у ближайшего робота-официанта (или у боевой единицы, готовой по команде оператора ринуться в драку?) два безалкогольных коктейля и вазочку с мороженым, вернулся к Ивене.

— Это тебе, — вазочку и один из бокалов Поль поставил на широкий деревянный подлокотник, из второго бокала отпил, потом придвинул соседнее кресло и устроился напротив. — Я слишком увлекся работой, мозги немного перегрелись.