Численник

с Единственным из лиц…

Поедем в Кикапу!

10 мая 2004

«Я буду скучать по скрипучему этому дому…»

Даше

Я буду скучать по скрипучему этому дому,

там долго сквозить будут две наши легкие тени,

свободные люди, тому подчинялись закону,

где тягот всемирных сменяет поток тяготений.

Я буду скучать по скрипучему этому дому,

там части, как снасти, от ветра под утро скрипели,

за окнами птицы нам как сумасшедшие пели,

от самого сложного переходило к простому.

Вот смех, а вот плач, вот беда преходящей обиды,

а вот телефонный звонок телефона, которого нету…

Какие из окон давались прекрасные виды!

Какое вино подавалось к воскресному ланчу-обеду!

Скрипел холодильник, мы в рифму скрипели зубами,

желая понять, шифровали слова и поступки,

любить не умея, теряли за сутками сутки,

упорно бодаясь упрямыми хмурыми лбами.

Я буду скучать по скрипучему этому дому,

где скрипы, как скрипки, причудливо тонко звучали,

и мы отвечали – ты мне, я тебе отвечали,

сквозь жизненный скрежет помех пробиваясь к другому.

Май 2004

«Подражание Параджанову…»

Подражание Параджанову,

бродит Бродский, как пена пенится,

свои тараканы от музыки Темирканова —

вот чего душа моя пленница.

Цель фиалковая от Циолковского,

ноосферы брод от Вернадского,

проявления нежно-жесткого

жизнь-чудачка мешает запросто.

Версии максим Аверинцева,

качества Гачева в прорезь

открывают для человечества

морок с обмороком Мориц.

Выбирает товарищ товарища,

прикипает, милуется, любится,

на огнище, кострище, пожарище —

несгораемый куст от Кустурицы.

25 июля 2004

«Угли потухли…»

Угли потухли.

Обмякли иглы.

Как кегли, куклы.

Как иго, игры.

Потухли угли.

Углы протухли.

Из кожи угри

пролезли в туфли.

Рассыпан пепел.

Алмаз утерян.

Считает петли

судьба-тетеря.

27 декабря 2004

«Тезка полная, Ольга Андревна…»

Тезка полная, Ольга Андревна,

творог, ряженка, масло домашнее,

разнотравье, корова, деревня,

все сегодняшнее, свежайшее.

Пышный стан и рука огрубелая,

сероглазая тетка спокойная,

и косынка повязана белая,

и скотинка достойная дойная.

Рынок полнится снедью-продуктами,

ароматы, что в знатной таверне,

я иду меж колбасами-фруктами

прямо к фермерше Ольге Андревне.

Мы знакомы лет пять или более,

часты наши свидания краткие,

тетя Оля, зову, тетя Оля, я,

и смеюсь над собою украдкою.

Тетка младше и не улыбается,

поведенья скупого и верного,

на весах то не творог качается,

то кончается время Андревнино.

На дороге заснеженной хреновой

заскользила машина убойная,

и убило в ней Ольгу Андревну

вместе с мужем и третьей покойною.

Где вы, где же вы, Ольга Андревна,

творог, ряженка, масло домашнее,

разнотравье, корова, деревня,

все вчерашнее, все вчерашнее!..

Тем же днем, не доделав полдела,

оскользнувшись и руку ломая,

я в осколок, как в воду, глядела,

ничего еще не понимая.

27 декабря 2004

«Знай форси…»

Знай форси,

если знаешь фарси.

А не знаешь фарси,

обойдись хоть польским,

накось выкуси.

27 декабря 2004

Новогоднее

Ююнныююры,

Ююрыююнны,

де факто, де юре

дрожат ваши струны.

С любовью, и болью,

и снова с любовью,

ваш ангел склоняется

нам к изголовью.

В две тысячи пятом,

родные ребята,

наш ангел шлет вашему

все, что нам свято.

И с криком петушьим,

и смыслом пастушьим

в две тысячи пятом

опять отчебучим

чего-либо эдакого!

Валероли. 31.12.2004

Перепелки

Олегу Чухонцеву

Лучевая кость правой руки сломалась

тринадцатого декабря,

кость в горле времени встала, малость

лучом пространство посеребря.

Лишенка пера, руля и зубной щетки,

ушла в себя, как уходят под воду,

серебряный след уходящей подлодки

подоспел аккурат к Рождеству и Новому году.

Движенья скованы, дыханье сперто,

давленье в крови рвет перепонки.

Внезапным цунами время стерто

тысяч жизней, дешевых, как перепелки.

Мне гусь не брат,

свинья не сестра,

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.