Кровавая Мэри

Это и так было понятно. Я успел даже раньше половины десятого, остановил машину у обочины, метрах в двадцати от ворот барского особняка, и стал ждать. Насколько я помнил, Жанна добиралась на службу своим ходом, вернее, на метро, и значит, должна была пройти мимо меня. Так что, я смотрел больше назад, нежели на ворота. Они, в смысле, ворота, открывались все чаще, все больше машин проезжало во двор особняка. Близилось начало рабочего дня основных служб радиостанции. Ночью, как я понял из бесед с сотрудниками, работали дежурные смены - музыкальный затейник, информационный, и технический персонал. Ну а днем народу было намного больше. Я ждал, и не спрашивал себя, зачем это нужно, когда все закончено? Хованцев на свободе, мне ничто не угрожает, ну и хрен с ними всеми... Но в данном случае формула "следствие закончено, забудьте", меня не устраивала. Не я его начинал, не я заканчивал, но я принимал в нем участие. Забыть его сейчас, не выяснив то, что меня интересует, я не мог. Это - как с женщиной, она говорит тебе: все нормально, можешь спать, а ты все не можешь и не можешь остановиться, потому как не получил того, что должен был получить. Удовлетворения. Вот уже и десять, а Жанны все нет. Может она приехала на машине? Секретарши, как правило, не опаздывают, тем более, в частных компаниях, где дисциплина на уровне КНДР. Я подождал еще пять минут, но Жанна так и не появилась. Уж не попала ли она в какую-то переделку? Уж не случилось ли с ней то же, что с Маргаритой? Я вышел из машины, подошел к воротам барского особняка. Шагнул в калитку и замер, пораженный увиденным. За стеклянным окном будки охранника, как ни в чем ни бывало, сидел Илья, тот самый, который выпал из окна и должен был бороться со смертью в реанимации. Тот самый, который не мог подтвердить Басинскому свои ценные показания из-за того, что выпал... Выходит, брюнет прав, охранник не выпадал из окна, его просто увезли и заперли?
      - Привет,- после паузы сказал я.- Ты меня здорово напугал, Илья.
      - Чего это?- спросил он.
      - Ну как же, все говорили, что ты выпал из окна, сильно разбился, лежишь в реанимации...
      - Я там и был, но недолго. Удачно выпал.
      - Поздравляю. И не скажешь, как это случилось? Кто с тобой беседовал до и после выпадения?
      - Нет.
      - Я так и думал. Ну ладно...- я даже на время забыл, зачем пришел сюда. Но скоро вспомнил.- Мне нужна Жанна, секретарша Суетова. Она прибыла на службу?
      - Жанна в отпуске со вчерашнего дня,- уверенно ответил Илья, как будто она специально предупредила его: если приедет Корнилов и станет спрашивать - скажи, что я в отпуске. Да так оно и было, и не Жанна его проинструктировала, а некто неизвестный. Вроде майора Витрука.
      - Ладно, спасибо,- сказал я, понимая, что больше мне здесь нечего делать. Его же не только насчет Жанны проинструктировали, но и насчет всего остального. И если даже Решетина поверила, что он выпал и разбился, и готова была исповедоваться мне, проинструктировали серьезно. Я вернулся к своей машине, сел за руль и минут пять сидел не двигаясь. А потом включил зажигание, и поехал. Куда? В автомастерскую на улице Полковника Никонина! Благо, она находилась неподалеку от барского особняка. Одна деталь не давала мне покоя. А именно - к охраннику и к перестрелке в автомастерской люди брюнета не имели отношения. В первом случае охранник оказался жив-здоров, но мне об этом не сказали. А во втором?
      - Привет,- сказал я вахтеру.- Мне нужен мастер, тот, который занимается сидениями иномарок. Можно с ним поговорить?
      - Конечно,- сказал вахтер.- Вон он... Но я уже сам увидел его. Тяжело раненый во дворе мастер ("в реанимации, вряд ли выкарабкается", за что меня и Сырника грозились объявить в розыск, найти и посадить), воскрес таким же счастливым образом, как и охранник и теперь с солидным видом расхаживал между машинами, отдавая приказы подмастерьям. Все это напоминало театр абсурда. Я не был в подобном театре, но в юности читал перепечатанные на машинке пьесы Эжена Йонеско и Самуэля Беккета. Я подошел к мастеру.
      - Вас же тяжело ранили во дворе несколько дней назад. Два выстрела в упор! Как вам удалось так быстро поправиться? Он вздрогнул, увидев меня, криво усмехнулся.
      - Да нет, к счастью, не тяжело. Так, царапина, повезло... Нет, не тяжело. Царапина?! После выстрелов в грудь. в упор с расстояния двух метров?! Хотел бы я видеть такого стрелка, который мог бы сделать подобную "царапину"! Я схватил его за отвороты фирменной синей куртки и тряхнул с такой силой, что мастер взвизгнул от страха, хоть и был килограммов на двадцать тяжелее меня.
      - Что ты базаришь, падла?! Где заднее сидение от "Форда", которое ты мне показывал?! Голубой велюр, со следами крови? Куда оно исчезло?!
      - Я ничего не знаю, абсолютно ничего не знаю. Какие были сидения во дворе, такие и остались. Я вам честное слово даю, что я тут не при чем...
      - Да пошел ты на хрен со своим честным словом! Я отпустил мастера и направился во двор. Все там было по-прежнему, только сидения от "Форда" Суетовой я не нашел. И не надеялся найти. Кирпичный забор был покрашен зеленой краской, но вмятины остались. Странная кучность вмятин - с двух сторон от моего сидения и с двух сторон от груды металлолома, за которым прятался Сырник, явно свидетельствовала о том, что нас не велено было трогать, даже после того, как одного из них кончили. Да, я был прав, когда думал, что Контора не убивает без повода. на и не убила мастера. А теперь у нее есть повод, брюнет-то был прав, пристрелили мы товарища в невидимых погонах. Но, может, простят, он же был убийцей Люсина... Простят, Басинский уже сказал об этом. Больше мне нечего было здесь делать. Расспрашивать мастера ни к чему, его, как и охранника Илью, проинструктировали. Грустно было сознавать, что и меня использовали "втемную", как пацана, но так оно и было, и обижаться следовало только на себя. Я сел в машину и поехал домой с твердым намерением напиться до потери сознания. Иногда очень хочется потерять его.
      Борька носился по комнате, забираясь на книжные полки, на стол и кресло, а потом прибегал ко мне на диван, словно хотел рассказать, где он только что побывал, что интересного увидел, каким образом похулиганил.
      - Ты зачем таскаешь бумаги под диван?- спрашивал я?- Думаешь там поселиться? Ничего не выйдет, ушастик! У тебя есть клетка, это твой дом, понял? Борька фыркал и пытался добраться до стакана с виски в моей руке, но я поднимал его повыше. Я хватал малыша, подносил его, серого, мягкого к своей щеке и говорил:
      - Малышам пить не положено. Извини, но я тебе виски не дам. И не проси. Не потому, что жалко, я просто забочусь о твоем здоровье. Потом я упирался носом в его розовый "пятачок", Борька смешно махал лапками, будто хотел сказать: мне эти телячьи нежности ни к чему! А мне они были в самый раз. Я опускал малыша на диван, и чесал ему за ушком. Он вытягивал мордочку, прижмуривал черные глазенки, только что не мурлыкал от удовольствия. Плохо, что он был молчун, только фыркал, но я любил его именно такого. Сознание еще было при мне, и я почти все понял. Люсина убили не только за любовные тайны, видимо, сильно досадил моим бывшим коллегам. Хованцева подставили случайно, не знали, чей он родственник. Кто не знал? Суетова. Следовательно, она организовала убийство. Черт возьми, неужто она работает на Контору? Допустим. Когда выяснилось, что подставили не того, ко мне явился Басинский с деловым предложением, а точнее сказать приказом. Мы с Сырником начали "копать", нашли охранника - его нейтрализовали на время, дабы показания против Суетовой не попали к следователю, я ведь мог передать свидетеля ему, а не Басинскому. Мы нашли сидение, более, чем весомую улику против Суетовой. Нас решили напугать, и это были не люди Алентьева, иначе не стали бы действовать так топорно. А мастер... Проинструктировали, как вести себя, потому что автомастерская негласно принадлежала Конторе! Жанне тоже сделали предложение, от которого она не смогла отказаться. Суетова знала, куда мы едем, предупредила Жанну, и предупредила брюнета. Но зачем, черт возьми, было организовывать нападение на меня? Хотели взять брюнета и его банду с поличным? Да! И повесить на него убийство Люсина! Свобода Хованцеву, Суетова не при чем! Для этого меня и втянули в расследование? А зачем позволили убить Решетину? Найти ответ на этот вопрос я не успел зазвонил телефон. Я оставил Борьку на диване и взял трубку. Ничего не сказал, но сразу все услышал.
      - Корнилов!- орал Сырник.- Я еду на Канары! Все, осто... мне эта московская осень! Махну с женой на недельку, погреюсь на солнышке!
      - У тебя дочки где?- спросил я, опасаясь, что девчонки могут услышать голос папы и не на шутку испугаться.
      - Как где? В школе. А жена на работе. Ты не врубаешься, да? Выпустили Хованцева, к нам никаких претензий, все чисто! Он приехал ко мне с благодарностью, вместе с твоим корешом, кстати. Ну я и сказал! Пять тысяч баксов. Он тут же отсчитал. Я с Басинским делиться не стал, пошел он на ...! Живем, Андрюха! Напополам - получается по две с половиной штуки на брата! Я правильно думал, что у нас с Сырником разные взгляды на проблему благодарности со стороны Хованцева.
      - Я знал, что Хованцева должны выпустить. Деньги не трогай. В лучшем случае пустим их в дело, на развитие нашей сыскной деятельности. В худшем придется вернуть.
      - Как это - вернуть? Ты что, с катушек съехал?
      - Охранник Илья, который выпал из окна, жив-здоров и дежурит у ворот офиса "Люкс-радио",- сказал я.
      - Да? Ну и хрен с ним. Пускай и дальше живет,
      - А мастер из автомастерской, которого продырявили во дворе, работает на своем месте.
      - Да? Ну и... Погоди, ты что, вмазал, Андрюха? Как - работает? У него что, бронежилет был? Откуда?..
      - Я час назад был там, говорил с ним. Утверждает, что получил легкое касательное ранение. Сидения от "Форда", конечно, и в помине нет.
      - Какое касательное?!- заорал Сырник.- В него же стреляли в упор!
      - А ты видел, куда бы направлен ствол пистолета? То-то и оно. Я тоже не видел, думал - стреляли в упор, любой бы так решил.
      - На хрена ж он тогда притворялся, падла? Ты пьяный, Андрюха?- спросил Сырник, сопя в трубку.
      - Объясню при встрече. Темное это дело, поэтому, не трать деньги, потом решим, что с ними делать.
      - Да ну тебя на хрен, весь кайф испортил! Я уже позвонил жене, обрадовал... Слушай, ну хоть сто баксов из них я могу использовать на пир в своей семье по случаю окончания дела? И, чтобы жена не злилась, а? Зря, что ли мучились?
      - Сто баксов можешь,- сказал я. Через полчаса после этого разговора в дверь позвонили. Борька по-прежнему носился по комнате, занимаясь своими, ему только ведомыми делами, а я не ограничивал малыша. Пусть погуляет. Я открыл дверь и увидел Басинского. На плече у него висела черная сумка.
      - Я принес,- сказал Гена, отодвигая меня, чтобы войти в прихожую.- Это самое лучшее мое извинение. Самое большее, на которое я способен. Понял, Корнилов?
      - Не понял,- сказал я. Басинский запустил руку в сумку и достал вполне симпатичную серую крыску.
      - Это Крыстина. Пусть познакомится с твоим охламоном.
      - А... а если будет потомство?- спросил я.
      - Утоплю, хотя... там видно будет. Может, твой жлоб Сырник захочет завести себе.
      - Ладно, принимаю извинения. Я взял из рук Басинского серую малышку она была похожа на Борьку, но чуть поменьше, и немного другая. Даже не знаю, как это объяснить, но это была другая крыса, хотя такая же дружелюбная и домашняя. Я погладил ее и отнес в комнату. Крыстина замерла, вытянулась на паласе, испуганно оглядываясь, а Борька вприпрыжку помчался к ней, обнюхал и довольно зафыркал. Крыстина сделала то же самое. Убедившись, что они не собираются кусать друг-друга, я взял две бутылки виски, но вдруг остановился, свинтил пробку с подаренной бутылки, намочил мизинец и протянул Борьке.
      - Так уж быть, ради такого события... Давай малыш, для смелости! Он посмотрел на меня, понюхал мизинец, фыркнул и снова повернулся к Крыстине. А вот она с удовольствием облизала мизинец. Она ведь была девушкой, робела в незнакомой обстановке, ей "для смелости" как раз нужно было. Иногда эти зверушки казались мне умнее нас, людей. А может, так оно и было.
      - Ну, ребятки, отдыхайте, никто вам не помешает,- сказал я и пошел на кухню.
      Чертов Гена, знал, чем задобрить меня! Мы выпили, закусили, чем Бог послал из холодильника.
      - А ничего пошла!- сказал Басинский.
      - Знаешь, сколько стоит?- спросил я.
      - Да какая разница!
      - Гена, как вы завербовали Суетову? Он внимательно посмотрел на меня, потом - на свой стакан. Я плеснул ему и себе тоже.
      - Кое-что скажу тебе, Андрюха. Ты все же наш человек, отлично знаешь, что будет, если эти сведения появятся в прессе. Так значит, "как"? Очень просто. Суетова вела богемный образ жизни. Ты смотрел "Криминальное чтиво", читаешь "желтую прессу"? Что делают продвинутые мира сего? Актеры, политики, журналисты на своих вечеринках? Они нюхают кокаин. И наши продвинутые, задрав штаны и юбки, бегут за ихним "комсомолом" семимильными шагами. Суетова решила запастись дурью впрок, мы ее и взяли. Профессионально, со свидетелями, с видеосъемкой, короче, статья горела нешуточная. И она, баба неглупая, согласилась сотрудничать.
      - И организовала убийство Люсина?
      - Нет, никто не хотел его убивать. Она должна была приструнить его. Через Решетину, спокойно. Но Люсин был большой интриган, он знал, что Решетина подруга Суетовой и давит на него, пользуясь этой дружбой. И, чтобы избавить себя от давления, установил в ее кабинете видеокамеру. Когда у них был юбилейный вечер. Чтобы при случае приструнить Решетину, мол, смотри, какие мы любовники, это в фирме не поощряется, будешь доставать меня вылетим оба.
      - А камера засняла совсем другое. Джексона и Суетову?
      - Именно. Я видел эту пленку, интересное кино. А Суетова видела, что Люсин засек их, когда заглянул в кабинет. Она стала требовать, чтобы супруг убрал Люсина, но тот был против, и Джексон был против. Кстати, Джексон связан с ЦРУ, и финансировал радиостанцию на деньги ЦРУ. Люсин его вполне устраивал.
      - И тогда вы решили убрать его?
      - Нет. Суетова сама предложила Люсину уйти, а он отказался. Показал ей фрагменты из видеозаписи, и пригрозил, если его тронут, он докажет Джексону, что Суетова устроила эту запись, чтобы шантажировать американца. Рисковый был парень!
      - Потому и стал зав. отделом. Зачем было нужно его убивать?
      - Мы не планировали это. Предоставили Суетовой свободу действий с одним лишь условием: решишь проблему по-умному, поможем, вляпаешься - туда тебе и дорога.
      - Она заставила Беликова убить Люсина?
      - Нет, он не убивал.
      - Кто же вогнал тому в грудь ножницы?
      - Отстань, Андрюха. Подумай хорошенько и поймешь сам.
      - Неужто - Суетова?! Так обиделась за видеозапись?
      - Я же сказал - отстань. Кстати, это Беликов был у тебя в квартире, но я к этому не причастен. Если б знал - предупредил бы насчет Борьки. Но ты и сам наказал дурака. И все, хватит.
      - Ты с самого начала знал об этом?
      - Частично. Но наши люди не участвовали ни в одной операции. Другой отдел занимался, новый.
      - А на хрена было похищать меня?
      - Этого я не знаю, но догадываюсь. Слушай радио, поймешь. И все, все, проехали. Не обижайся, когда я соглашался поговорить с тобой насчет этого дела, поставил одно условие - ни волоска с твоей головы. Если б не я к тебе пришел, что-то другое придумали б. Ну а после автомастерской... Ты ж понимаешь, все жутко злые были. Меня костерили, еле убедил... А пришел к тебе - новые проблемы. Я верил Басинскому, потому, что сам не раз бывал в его шкуре. Когда не хочется, а надо использовать человека. Злость исчезла, легче стало на душе. И паскудная работа закончена, и Басинский снова был другом, и виски был вполне достойным употребления, и Борька обрел подругу. Ну прямо, типично киношный "хэппи-энд". Только Жанны не хватало для полного счастья. Правда, не все мне было ясно в этом деле, но Гена же сказал слушай радио. Буду слушать. Через пару часов мы вместе вошли в комнату. Первым из-за дивана выскочил Борька, вид у него был такой довольный, что я заулыбался. А Басинский недовольно скривился.
      - Дон-Жуан чертов!- сказал он.
      - У Дон-Жуана было много женщин, а Борьке нравится одна,поправил я.Так что, он вполне приличный член общества. За Борькой показалась Крыстина. Осторожно выбралась из-за дивана, замерла, поглядывая на нас.
      - Пойдем, детка, домой,- сказал Гена, взял Крыстину и посадил в сумку, висевшую на плече.- А то там уже скандал назревает, куда подевалась самая маленькая девчонка. Скажем, гуляли в парке. И тут Борька запищал. Первый раз на моей памяти, когда ему не прищемил нечаянно хвост или лапку, а просто так, от возмущения. Он прыгнул на джинсы Басинского и стал карабкаться к черной сумке. И такой же писк раздался из сумки. Я взял Борьку в руки, посадил его в клетку.
      - Остынь, малыш, вы еще встретитесь,- сказал я. Басинский заторопился домой, я не удерживал его.
      ЭПИЛОГ
      На следующий день Басинский позвонил мне и сказал, что я могу приехать за своим пистолетом, он у него. Я приехал, пропуск был заказан. Забрал свой "ИЖ-71-й", спросил, как там Крыстина и домашние. Он сказал, что Крыстина загрустила, домашние боятся, как бы она ни простудилась в парке. Мой Борька тоже загрустил, дремал в своем домике, и даже не выскочил, когда я утром наливал ему воду и наполнял мисочки. Мы пришли к общему мнению, что крысы такие же умные, как и люди, только не пьют, не курят, не воруют и взяток не берут. Когда я вышел на улицу, следом за мной вышел мужчина в сером плаще. Приглядевшись, я узнал господина Джексона. Не Майкла, а Нормана. Он тоже узнал меня, что-то злобно прошипел по-американски, и ринулся к своей машине, у которой стоял телохранитель. Вид у него был очень даже расстроенный. И я понял, для чего был устроен этот мерзкий спектакль. Если Джексон встречался с Беликовым и брюнетом, и это зафиксировано на видеокамеру, если он был у Решетиной незадолго до ее гибели, а такое вполне могло случиться, то (учитывая видеокассету с его половыми подвигами) лучше б ему забыть о своих инвестициях и поскорее улететь в Америку. Но он останется, деньги-то жалко, и, зная, что над шеей висит тяжелый топор, который в любой момент может опуститься, будет делать то, что скажут. Ни единого резкого движения не позволит себе. Дома я лишь укрепился в своем мнении, когда узнал из телевизионных новостей, что совет директоров "Люкс-радио" единогласно избрал новым главным редактором Марину Суетову. Кстати, вечером ко мне приходила Жанна, но того чувства, которое Борька испытывал к Крыстине, у меня к Жанне уже не было, и я сказал, что занят.