Звезда надежды

Хотя открытый бунт против церкви начался лишь после изгнания Эдиона, первые семена того, что стало впоследствии Звездой Надежды, были посеяны еще раньше, задолго до того, как он ослеп. Побуждаемый стремлением предаться размышлениям и посту, Посвященный Эдион совершал долгие путешествия по Неустойчивости в сопровождении нескольких наставников. Мысль отправиться на юг возникла у него из стремления найти исчезнувшие Беллистрон и Едрон: Эдионом двигало желание объединить разобщенные народы для борьбы с Разрушителем.

Тогда эта попытка не удалась: слишком дикой и жестокой оказалась Неустойчивость, — но Эдион заметил треугольную территорию между двумя потоками леу — Расколотым и другим, которому Эдион дал имя «Извилистый». Здесь было несколько неизменных точек, которые, казалось, не страдали от покушений Неустойчивости; это было тем более странно, что рядом находились два капризных потока леу. В отличие от окружающего ландшафта, унылого и бесплодного, эти земли, орошаемые многочисленными ручьями и речками, выглядели чрезвычайно привлекательно и зеленели пышной растительностью.

Эдион запомнил необычное место и много лет спустя, ослепнув, став изгнанником, еретиком, порвавшим с церковью, и доказав свои гипотезы, касающиеся леу, вернулся, на этот раз полный мечтаний о создании убежища, где изгнанные и меченые могли бы жить в безопасности. Здесь он применил на практике свои обширные знания — и почерпнутые из Священных Книг, и те, которые ему дали забытые церковниками книги из монастырских библиотек. Здесь он создал нечто, не похожее ни на Постоянства, ни на Неустойчивость, не похожее ни на что, существовавшее в мире со времен Разрушения. Он создал Звезду Надежды. Сделал он это, конечно, не в одиночку.

К тому времени вокруг него сплотилась группа преданных неприкасаемых — мужчин и женщин, веривших в его учение. Мелдор обладал харизмой, и его проповеди задевали самые глубокие чувства этих несчастных: он говорил им, что церковь ошибается, что существуют другие способы противиться Разрушителю, другие пути вернуть себе то, что захватил Карасма. Можно даже создать стабильное окружение, в котором могли бы жить неприкасаемые, и Мелдор показал им, как этого добиться, — создал Звезду Надежды.

Сначала община и отвоеванная ею территория были небольшими. Мелдор, хоть и стремился создать убежище для всех отверженных, проявлял осторожность, чтобы не вызвать неудовольствия церкви. Поэтому осваивалось не больше земель, чем было необходимо, а месторасположение и само существование Звезды Надежды окутывались слухами и легендами.

Только через несколько лет Мелдор счел, что пришло время: Звезду Надежды стало можно не только существенно увеличить в размерах, но и сделать опорным пунктом в борьбе с Владыкой Карасмой и его Приспешниками. Мелдор принял в общину больше людей, они расширили границы неподвластных Неустойчивости земель, и начался активный поиск людей, мужчин и женщин, которые наилучшим образом могли бы быть использованы в борьбе с Разрушителем. Некоторых из них, как, например, Даврона, Мелдор научил пить леу — сам он открыл это для себя благодаря Священным Книгам. В прошлом многие Посвященные использовали леу, пока после нескольких несчастных случаев Санхедрион не объявил это смертным грехом. Даже Мелдор вынужден был признать, что это был мудрый шаг, поэтому он был очень осторожен в выборе учеников и особенно в том, что открывал им. Только Скоу (который в любом случае не мог пользоваться леу) и Даврон знали, как опасна может оказаться такая привычка.

Церковь, конечно, прослышала о Звезде Надежды. Многие годы о ней ходили слухи, в которых факты смешивались с выдумками, так что постепенно — с помощью агентов Мелдора — она превратилась в легенду.

Там живут колдуны, говорила прекрасная сказка. Там все пронизано магией. Звезда Надежды — убежище для блаженных, которое охраняют драконы и заклятия, дорогу куда скрывают туманы.

Проникнуть туда дано лишь меченым, а все остальные, если осмелятся приблизиться, превращаются в драконью траву (хоть никто и не знал, что это такое). Там прекрасные дворцы и ажурные башни, а окружают Звезду Надежды непроходимые топи, где неосторожных путников подкарауливают банши и гоблины. Могущественные колдуны могут за определенную плату превратить несчастных неприкасаемых в красавцев маркграфов и маркграфинь… Рассказы становились все более фантастическими, так что даже самые простодушные церковники в конце концов перестали им верить. Многие годы церковь слышала о Звезде Надежды — и поднимала на смех легенду о ней.

Но слухи разрастались, и к тому же Санхедрион стал все чаше сталкиваться с недовольством, которое жители Неустойчивости высказывали в адрес церкви. Пусть это были люди, изгнанные из Постоянств, они все равно считались ее паствой и детьми Создателя, и те церковники, которые сами оказывались мечеными или изгнанными, направляли их на путь истинный. Так по крайней мере было в теории. В действительности же отверженные все реже видели в своем уродстве кару Создателя за грехи рода человеческого и отказывались смотреть на свое изгнание как на справедливую меру. Им следовало бы, конечно, по-прежнему внимать слову Санхедриона и поклоняться Создателю так, как учит церковь; вместо этого жители Неустойчивости становились еретиками, поговаривали о том, что истинной вере учит какой-то святой слепой старик… и все это каким-то странным образом было связано с местом, именуемым Звездой Надежды.

Поэтому, когда наставник Портрон Биттл, мучимый мыслями о бедняжке Керис, которой грозит вечное проклятие, в надежде вырвать ее из когтей Мелдора и из объятий Даврона явился со своим доносом в Санхедрион, его не встретили там насмешками, как он того опасался.

— Звезда Надежды? Ты думаешь, они отправились в Звезду Надежды? — Рагрисс Раддлби сложил пальцы домиком и посмотрел на Портрона. Законник не походил на странника, который принес важные вести. Скорее он выглядел трогательно: маленький суетливый человечек, еще недавно, судя по всему, толстенький, а теперь похудевший от переживаний. Венчик легких седых волос вокруг блестящей лысины лишь подчеркивал общее впечатление беспомощности.

На мгновение Рагрисс забыл о том, какую важную тему они обсуждают, и самодовольно оглядел себя. Представительность собственной фигуры доставила ему удовольствие: уж он-то не облысел… Однако он тут же одернул себя и вернулся к делу.

— Но почему ты думаешь, будто это твое товарищество направляется в Звезду Надежды? — спросил он. Портрон смущенно заерзал на стуле.

— Куда же еще, почтеннейший Рагрисс? Они не держали путь ни в одно из Постоянств, в этом я уверен. Однако их целью было какое-то поселение. Я подслушал… Они обещали девушке, Керис Керевен, открыть для нее лавку. В Неустойчивости не бывает лавок. Должно существовать какое-то обжитое место — так что же это может быть, если не Звезда Надежды?

— Но что заставляет тебя думать, будто Звезда Надежды реально существует? Наставник, мне случалось слышать всякие россказни — о драконах, о колдунах. Это же не значит, что они существуют на самом деле.

Портрон с отчаянием в голосе продолжал настаивать на своем:

— О Звезде Надежды ходит слишком много слухов, чтобы это была просто сказка. Я слышал, как о ней шепчутся на всех станциях и в приютах для паломников отсюда до Драмлина. Меченые говорят о ней так, словно не сомневаются в ее существовании. Да и этот человек, Даврон… Он из Благородных, я уверен. Он наверняка создал себе где-нибудь владение. Он может называть себя жителем Неустойчивости и проводником, но он не набирает товарищества регулярно. Я проверил. Да и в поместье Сторре он не появлялся уже не один год.

— Прекрасно, наставник. Ты изложил дело очень убедительно, а теперь оставь его в руках церковных властей. — Рагрисс поднялся, его алое шелковое одеяние зашелестело, блеснули жемчужины, нашитые на золотой шелк столы. Сановник встряхнул нашитыми на столу колокольчиками.

В ответ двери кабинета распахнулись, и послушник повел Портрона из комнаты прежде, чем тот сообразил, что происходит. В последний момент, однако, маленький наставник уперся, и Рагрисс подавил вздох. Он смотрел, как на лице человечка отражается борьба чувств: характер Портрона требовал, чтобы он сдался и тихо удалился, но все же победила решимость.

— Э-э… — начал Портрон смущенно, — та девушка… — Рагрисс выразительно поднял бровь. — Эти люди ведь ее совратили. Она славная девушка, только нуждается в руководстве церкви, понимаешь ли…

— Ты можешь положиться в этом деле на нас, наставник.

— Но…

— Ты же не хочешь сказать, будто мы не заботимся, как велит нам долг, о верных детях церкви?

— Ох… э-э… нет, конечно, нет! — Портрон покраснел и опустился на одно колено, выражая покорность, потом смущенно вышел из комнаты.

Рагрисс уже не смотрел на него.

Как только за наставником закрылась дверь, открылась другая, и в комнату вплыла Килри Маннерти; ее элегантные туфельки бесшумно ступали по роскошному ковру. Рагрисс не удивился ее появлению; он жестом пригласил ее сесть в мягкое кресло, где только что сидел Портрон.

— Так, значит, Эдион появился снова, — сказала женщина. Она откинулась в кресле и скрестила ноги, заботливо расправив платье.

— Боюсь, что да. О Создатель, если бы я знал, что с ним возникнет столько проблем, я приказал бы сбросить его головой вниз с самой высокой колокольни, а не просто изгнать. — Рагрисс со смутной надеждой взглянул на соратницу. — Ведь это же не может быть кто-то другой, как ты думаешь?

— Едва ли. Портрон ведь его узнал. А вот кто второй?

— Благородный? Даврон Сторрийский. Я поспрашивал о нем после первого визита нашего добродетельного законника. Сторре… с ним тоже связано что-то странное. Он был Защитником, перед ним открывалась многообещающая карьера — и вдруг он все бросил, оставил жену и детей и отправился в Неустойчивость. Как и говорит Портрон, он иногда появляется в качестве проводника — насколько я понимаю, парень он умелый, что делает данное его путешествие особенно загадочным. — Рагрисс начал загибать пальцы, перечисляя случившиеся с товариществом несчастья: — Сын курьера стал меченым, молодой Благородный предался Разрушителю, старая шлюха лишилась руки, девицу сбили с пути истинного, среди членов товарищества оказался Приспешник, на них неоднократно нападали Дикие, под девицей обрушился мост, так что она упала и была изувечена, — о чем все это говорит нам?

Килри спокойно повела бровью:

— О том, что им выпало трудное путешествие. Рагрисс не обратил внимания на ее легкомыслие.

— О том, что Разрушитель необыкновенно заинтересовался именно этим товариществом.

— Или одним его членом. — Килри начала полировать ногти столой.

— Именно. Но кем? Эдионом? Давроном? Девицей Керевен? И почему?

— Может быть, Эдионом. И как насчет девчонки Керевен? Палатка у нее испаряется, она падает с огромной высоты и остается в живых, только получает странное увечье… Все это очень загадочно. Да, и вот еще что: каков интерес Портрона во всей этой истории?

— Ошалевший старый дурак! Кинулся на защиту чего-то, что считает добродетелью в опасности! На девчонке явно клеймо негде ставить — связалась с этими любителями леу. Вот это меня беспокоит, Килри. То, что они используют леу, имею я в виду. Церковница задумалась, и на лбу ее прорезались морщинки.

— Но почему?

Рагрисса охватил гнев: Килри задала вопрос ради каких-то своих тайных целей.

— Ты прекрасно знаешь почему! Потому что это мерзость! Потому что это дает людям определенные… определенные возможности, используемые во зло! Мы все знаем, как это делают Приспешники, — а Портрон только что рассказал, что Эдион сумел заставить его молчать об увиденном — по крайней мере какое-то время. Использование леу подрывает Порядок. Будь оно все проклято, ты только подумай, какой вред может причинить человек, если вдруг начнет разбрызгивать леу в Постоянстве!

Уголки губ Килри тронула легкая улыбка.

— Короче говоря, ты боишься того, что Эдион может делать с леу.

— Проклятие! Конечно!

— Ты всегда смотрел на него снизу вверх.

— Опять ты меня шпыняешь, Килри! Пожалуйста, я готов сказать это вслух, если уж ты так хочешь: Эдион меня пугает. Я не знаю, чего он добивается. Не могу себе представить, чтобы он когда-нибудь предался Карасме, но он и не на нашей стороне, и он опасен. — Плечи Рагрисса поникли. — Хотел бы я знать, что он затеял?

— Он отправился в Звезду Надежды, — спокойно ответила Килри. — Дружок Портрон только что тебе об этом сказал.

Рагрисс в раздражении хватил кулаком по подлокотнику кресла:

— Как может эта Звезда Надежды существовать, Килри? Как возможно создать поселение в Неустойчивости?

— Строят же люди станции. — Женщина покачала ногой, любуясь изящным изгибом стопы и элегантностью туфельки.

— Да, но только там, где существуют неизменные точки, — а это всегда очень небольшая территория, к тому же уменьшающаяся с каждым годом. И еще: жителям станций остается только надеяться, что поток леу не повернет в их сторону. Ты знаешь, что станция между Четвертым и Седьмым Постоянствами в прошлом месяце исчезла за одну ночь вместе с четырнадцатью людьми? Просто исчезла в новом потоке леу, которого не было еще накануне. Да будет проклят Хаос, Килри, как может человек построить там что-то долговечное?

— Ну, сейчас для нас важно не как, а почему и где. Мы должны найти это место. Для решения проблемы следует привлечь все ресурсы церкви. — Равнодушие церковницы внезапно исчезло; теперь напротив Рагрисса сидела женщина, похожая на стальной клинок, отточенный годами интриг. — Мы позволили Эдиону-Мелдору сделать из нас посмешище, Рагрисс. Он умудрился у нас под носом создать эту свою Звезду Надежды, и мы слишком долго не обращали на него внимания. Я считаю, что он намерен использовать ее как базу для нападения на нас. Могу тебе сказать, чего он хочет: он хочет власти, он хочет не меньше, чем подчинения церкви.

— Откуда ты можешь это знать?

— Я знаю Эдиона.

— Сомневаюсь, — едко заметил Рагрисс. — Если бы ты знала Эдиона, ты не пыталась бы его соблазнить. — Взгляд, который бросила на него Килри, мог испепелить человека на месте. — О да, — продолжал Рагрисс, — мне известно, почему ты так его ненавидишь: он ущемил твою гордость. Ты вела себя как дура, Килри. Эдион был, а возможно, и остается аскетом. Он всерьез воспринимал свои обеты и не спал с женщинами. С мужчинами, кстати, тоже. Впрочем, думаю, что именно это тебя и привлекало. Ты всегда находила удовольствие в том, чтобы нарушать запреты, верно?

— Это все развеявшиеся сны, Рагрисс. Подумай лучше о стоящей перед нами проблеме. Что мы должны предпринять в отношении Эдиона и Звезды Надежды? Не говоря уже о Сторре, этой девице Керевен и бог знает скольких других.

— Я приказал собраться всем членам Санхедриона, которые сейчас в Восьмом Постоянстве, сразу же после Благоговения. Мне нужен твой голос, Килри. Поэтому-то я и попросил тебя послушать, что скажет Портрон. Я собираюсь потребовать полномочий повести Защитников Восьмого Постоянства, а также Шестого и Седьмого, чтобы найти и уничтожить Звезду Надежды. Я хочу, чтобы Эдион, а вместе с ним и Сторре, был убит. Эту девку Керевен нужно привезти сюда в цепях. Я хочу выяснить, что позволило ей, упав с моста в Глубокий, остаться невредимой.

— Возможно, она Приспешница, так же как и этот Даврон. Поэтому он и бросил свою семью: ведь Приспешник не может ни обнять, ни поцеловать своих детей, не может он и разделить ложе с нормальной женщиной.

— Тогда чем ты объяснишь тот факт, что он бывает в Постоянствах? Еще раз говорю тебе: твои слова только показывают, как мало ты знала Эдиона. Он никогда не стал бы пользоваться услугами Приспешников.

Килри пожала плечами:

— Может быть, он не знает, что они собой представляют. Наверняка ведь легко обмануть человека, который слеп. Убедить Рагрисса Килри не удалось.

— Можешь рассчитывать на мой голос, — сказала она. Женщина снова стала безмятежной и принялась рассматривать свои кольца — необыкновенно большие и роскошные. — Конечно, можешь. Только куда ты поведешь Защитников, если не знаешь, где находится Звезда Надежды?

— У меня есть некоторые догадки, — признался Рагрисс. — В последнее время поступает очень много донесений, и все говорят об одном и том же: изгнанные из Постоянств — в первую очередь меченые — группами направляются на юго-восток. Они говорят о какой-то последней битве, о том, что они нужны Звезде Надежды. И на станциях, и у костров на привалах было много неосторожной болтовни. И наставники, и благочестивые миряне доносят о том, что упоминается поток леу, известный как Извилистый, а также местность рядом с Расколотым. Как видишь, мы знаем достаточно о том, где следует искать, — у нас есть ключ к разгадке.

— Ключ? — с сомнением протянула Килри. — Разговоры о ключе наводят меня на мысли о западне. Рагрисс отмахнулся:

— Это просто твоя мнительность, моя дорогая. Какая тут может быть западня? Эдион не собирается начинать войну против церкви — его последователи такого не потерпят. Одно дело церковь критиковать; нападать на нее с оружием в руках — совсем другое. Да и как кучка уродов и меченых может угрожать Защитникам? И вот еще что: при всей своей одержимости Эдион не прибегнет к насилию. Он никогда не был человеком действия. Ах, Эдион, Эдион! — Рагрисс улыбнулся своим воспоминаниям. — Кто бы мог подумать, что он вступит на такой путь!

Килри склонила голову, словно догадываясь, какие воспоминания вызвали его улыбку.

— Знаешь что? — сказала она тихо. — Мне очень хотелось бы посмотреть на эту Звезду Надежды, прежде чем она будет уничтожена. Можно мне отправиться с вами, Рагрисс?

Он вытаращил на женщину глаза, потом расхохотался:

— Не морочь мне голову, Килри. На самом деле ты хочешь увидеть, как Защитники прикончат Эдиона, а вовсе не чудеса Звезды Надежды.

Килри разгладила шелк своей столы.

— Ну и что? — Она посмотрела в глаза Рагриссу. — Возьми меня с собой, Ри, — и можешь рассчитывать на мой голос в совете.

— Ах ты, сука, — тихо сказал Рагрисс, но улыбнулся.

Только позднее он ощутил беспокойство, когда вспомнил еще об одной особенности Эдиона, особенности, о которой все успели забыть: этот человек был хитер…

ГЛАВА 28

Не смерть — мука, и не жизнь — мука, но одна любовь: она вечно томит душу.

Пословица времен древнего маркграфства

Керис остановила коня и сидела в седле, растерянно глядя вокруг. Перед ней был Шилд — главное поселение Звезды Надежды. Девушке казалось, что уже ничто больше не может ее удивить, но Шилд далеко превосходил все, что она когда-либо ожидала увидеть.

Шилд был небесным городом.

Шилд плавал в небе.

С землей город соединялся группой колонн в центре, тонких изящных колонн, которые взмывали в невероятную высь, расширяясь, чтобы поддерживать основание города, словно поднос на ладони. На подносе громоздились здания.

Путники долго ехали под дождем, усталые, промокшие, унылые, надеясь наконец увидеть впереди Шилд, — но перед ними стояла лишь безбрежная серая туча, сыпавшая мелкий дождик.

И тут внезапно дождь прекратился. Туча рассеялась, появились проблески голубого неба — и на их фоне парящий в воздухе Шилд. Залитый солнцем, высоко над озером в небе сиял рожденный леу город.

А внизу переливалась голубая вода — без конца и края.

Керис почувствовала, что сердце ее на мгновение замерло. Какое огромное водное пространство! В Первом Постоянстве были озера, но по сравнению с этим они казались крошечными деревенскими прудами. Здесь почти невозможно было разглядеть противоположный берег, это озеро было так велико, что в нем даже находилось место для островов. По озеру скользили лодки под парусами. Под парусами! Их Керис тоже никогда раньше не видела.

Однако ее взгляд все время невольно возвращался к Шилду. Город все-таки не был оптической иллюзией: он и в самом деле висел в небе, поддерживаемый колоннами.

Лишившись от изумления способности говорить, Керис направила коня к берегу. Там, вверху, были настоящие улицы и площади со зданиями, блиставшие живой леу, переливающейся в солнечных лучах.

Это невозможно, думала девушка, этого не может быть на самом деле.

Здания были и на земле у самого берега — портовые сооружения, как догадалась Керис. Был там и причал со стоящими у него кораблями. Таких больших кораблей с сияющими леу парусами Керис тоже никогда не видела.

Вокруг было так много чудес, что Керис не знала, куда смотреть.

— Как?.. — спросила она, только теперь осознав, что глазела по сторонам, открыв рот.

— Почему?.. — спросил оказавшийся рядом с ней Хамелеон, запрокидывая голову.

— Бросьте вы свои «как» и «почему», — проворчала Корриан, делая вид, будто совсем не поражена. — Вы еще скажите, что нам предстоит туда подняться!

Мелдор деловито ответил Квирку:

— Зачем уродовать землю строительством, если можно построить город в воздухе?

— Но как? — повторила свой вопрос Керис.

— Свитчин и его помощники заинтересовались возможностью строить из пропитанного леу кирпича, — с улыбкой ответил Мелдор. — Вот тут-то строитель мостов и получил шанс воспарить! Он обнаружил, что целые улицы могут опираться всего на одну колонну, — так почему было не построить город в воздухе?

— Вышло так, что когда ограничения Закона перестали их сдерживать, — добавил Даврон, — строители за немногие годы научились делать то, на что в обычных условиях ушла бы целая жизнь. Благодаря леу из камня и кирпича чего только нельзя построить!

— Надеюсь, леу не вытекает из кирпичей? — спросила Керис. Мелдор рассмеялся:

— К счастью, нет — вытекает только из почвы: из-за того, что Карасма уже частично разрушил Неустойчивость. И если это может вас успокоить, могу сказать: в Книге Пророчеств упомянут город с очень похожим названием, который просуществует тысячу лет.

— Чтоб мне стать меченой, — пробурчала Корриан. — Только как мы туда попадем? Что-то лестниц я не вижу, да и тащиться на такую высоту было бы нелегко. Мои старые косточки такого не выдержали бы.

— Поразительно, правда? — сказал Даврон. — У меня каждый раз дух захватывает, а я видел Шилд уже не раз. А насчет подъема… поехали в порт. Транспорт ждет нас там.

— Клянусь Хаосом… — прошептала Керис, мысли которой устремились не в очень приятном направлении. — Даврон, ведь ты шутил, когда говорил о драконах?

— Я шутил, когда говорил о драконах, — послушно согласился тот.

— А тогда что же?..

— Нечто, именуемое «колокольчик». Мы пользовались ими при строительстве башен и чтобы доставлять строительные материалы для города. А теперь они — наш транспорт. Сейчас увидишь.

Даврон направил коня к зданиям рядом с причалом, остальные двинулись следом. Оказавшись под платформой, на которой располагался город, Керис, Корриан и Квирк невольно взглянули вверх и поежились, оказавшись в ее тени.

— Неестественно это, — продолжала бурчать Корриан. — Людям не положено жить в воздухе, как фазану на ветке.

— Что-то у меня нехорошее предчувствие насчет этого колокольчика, — присоединился к ее ворчанию Квирк. — Мне наверняка не понравится любой способ перенестись отсюда туда. Ох, Керис, я ведь от рождения боялся приключений!

На стене одного из зданий висело объявление: «Перевозка колокольчиками. Два медяка с головы». Под объявлением на перевернутом котле сидел сонный человек. Это был не меченый: его руки украшали серебряные кольца леувидца. Поблизости виднелась огромная корзина — такая большая, что в ней уместился бы с десяток человек. Корзина была сплетена из крепких прутьев и имела несколько ручек. Керис никак не могла сообразить, каким образом такое сооружение может использоваться для подъема, но лесенка, прислоненная к боку корзины, как будто говорила о том, что назначение ее именно таково.

— Ламри, — окликнул Даврон человека, — как дела? Тот вскочил и неуклюже поклонился:

— Маркграф! Милорд! С возвращением! Как у меня дела, спрашиваешь? Превосходно! Столько новеньких — и все являются сюда, подняться и поглазеть. Ваших коней нужно отправить наверх? — Ламри показал на двойные стойла, тоже сплетенные из прочной лозы.

Даврон кивнул. Ламри позвал кого-то из глубины здания, и тут же появились работники, начали завязывать лошадям глаза и заводить их в стойла. Ламри махнул рукой в сторону корзины:

— Не угодно ли занять места?

Корриан с сомнением покачала головой, Квирк съежился от ужаса.

— Ведь ты шутишь? — жалобно спросил он перевозчика.

— Расскажи-ка сначала, как эта штука поднимается, — потребовала Корриан. Только когда к ней подошел Скоу с явным намерением поднять и посадить в корзину, женщина поспешно поднялась по ступенькам. Остальные тоже влезли в корзину.

Даврон попытался расплатиться с Ламри, но тот решительно отказался: не годится брать деньги с маркграфа и его друзей.

Оказавшись внутри корзины, Квирк не перестал нервничать; Керис и Корриан владели собой лучше, хотя тоже боялись предстоящего подъема.

— Ну и что теперь? — проворчала старая женщина.

— Держитесь за веревки, — посоветовал Даврон, — и смотрите на Ламри.

Перевозчик повернулся лицом к озеру, вытянул руки, и из его пальцев вырвались ленты леу.

— Ох, до чего же все это мне не нравится, — простонал Квирк.

Поверхность воды всколыхнулась. Из глубины вынырнула округлая выпуклость, серая, гладкая и блестящая. Она была огромной — размером с комнату. Вода лилась с нее ручьем; выпуклость поднималась из озера, как гриб, вырастающий из земли.

— Я так и знал, что ничего хорошего меня не ждет, — прошептал Квирк и закрыл глаза.

Животное парило над водой; оно действительно походило на колокол, края которого окаймляли сотни щупалец, каждое толщиной в руку человека. Серая поверхность ритмично пульсировала, хотя само животное висело в воздухе неподвижно. Потоки воздуха, вырывающиеся из-под купола с почти неслышным гулом, вспенивали воду, а из середины свисало около дюжины длинных пурпурных щупалец, которые сворачивались и разворачивались, как извивающиеся черви. Голубой поток леу теперь соединял эти щупальца с ладонями Ламри.

Хамелеон, приоткрыв один глаз, взглянул на странное существо и застонал.

— Что… что оно ест? — хриплым шепотом спросил он.

— Рыбу, — ответил Даврон. — Не беспокойся, Квирк, Ламри при помощи леу прекрасно им управляет. А вон идут и братья Ламри — они вызовут еще несколько колокольчиков и поднимут наших лошадей. Колокольчики, как и большинство Подручных, страшно любят леу, и их можно и вызывать с ее помощью, и направлять, куда нужно. К тому же возможно, что они улавливают мысленные команды; мы не очень хорошо знаем, как члены семейства Ламри с ними управляются. Достаточно того, что им это удается. Так или иначе, Ламри и его родичи командуют колокольчиками так же умело, как Приспешники — Подручными, При подъеме еще никто не погиб, не было даже серьезных накладок. Не забывай: колокольчики помогали нам в строительстве Шилда, а это дело более сложное, чем просто поднять нас наверх.

Существо заколыхалось, все еще издавая гул, и по поверхности озера забарабанил дождь капель. Ламри дождался, пока вода стечет, потом направил колокольчика в сторону корзины. Сам перевозчик занял место среди пассажиров.

— Держитесь крепко, — посоветовал он.

Квирк не ограничился этим: он скорчился на дне и обхватил голову руками.

Керис снизу заглянула под купол. Зрелище не было ни приятным, ни обнадеживающим: в середине круга щупалец виднелся острый как бритва клюв.

— Как ты думаешь, он обычно пользуется щупальцами, чтобы отправлять в рот еду? — поинтересовалась Корриан.

Керис именно так и думала, но ей не хотелось сосредоточиваться на этой мысли.

С удивительной осторожностью существо ухватило щупальцами ручки корзины, потом, откликаясь на изменение потока леу из рук Ламри, сжало свой купол и устремилось вверх; гул воздуха стал громче. Несколько капель воды упало на людей, корзина оторвалась от земли. Сердце Керис провалилось куда-то в живот. Она чувствовала себя как беспомощный кролик, которого схватил голодный орел. Аналогия поразила ее, но тут она взглянула через борт корзины и увидела крыши зданий на берегу. Озеро развернулось внизу, как одна из ее собственных карт, и девушка забыла страх. Вдалеке над водой она разглядела еще несколько колокольчиков. Они были меньше и корзин не поднимали; вместо этого на переплетении щупалец сидели люди. Один из них небрежно помахал рукой. Керис начала представлять себе различные способы использования колокольчиков.

С сияющим лицом она повернулась к Даврону, собираясь задать ему вопрос, но тот с улыбкой опередил ее:

— Не слишком фантазируй, Керис. Колокольчики могут оставаться вне воды только около получаса, поэтому от озера особенно не удаляются. Впрочем, ты вполне можешь пользоваться ими, чтобы сделать карты берегов.

Керис задала другой вопрос:

— Откуда ты знаешь, что я собиралась сказать?

— Ох, я все о тебе знаю, — очень тихо ответил Даврон.

Корзина перевалила через невысокую стенку, окружающую город, и опустилась на травянистую лужайку. Путники прибыли в Шилд.

— Можешь теперь открыть глаза, Квинлинг, — сказала Корриан.

— А лошади не перепугаются? — спросила Керис Скоу.

— Гораздо меньше, чем ты, — весело ответил меченый. — Они не тревожатся о том, чего не видят. К тому же им почему-то нравится запах колокольчиков.

Пока они ждали доставки лошадей, Керис осматривалась кругом. Она разрывалась между желанием рассмеяться от радости и страхом перед тем, что подумала бы обо всем этом церковь. Разглядывая детали зданий, которые до сих пор она видела лишь издали, Керис решила, что даже для тех, кто не может видеть леу, город должен казаться сказкой. Самые скромные дома были украшены ажурными башенками; невероятно замысловатые арки служили входами в обычные лавки; на фоне неба вырисовывались башни и купола.