Сила Предсказаний

      Ольга.
      Полежав еще с полчаса, я поняла, что спокойно отдохнуть сегодня не смогу. И уже собралась плыть к берегу, когда услышала какой-то шум. Сказать, что мне стало не по себе, значило сильно недооценить скорость ухода моей души в пятки, а то и вообще за пределы тела. Вместо того, чтобы переплыть озеро и пойти в резиденцию, я осторожно сползла с камня с противоположной от берега стороны и попыталась выглянуть из-за него. Шорох не повторился, на берегу, как мне казалось, никого не было. Почувствовав, что ноги коченеют без движения в холодной воде, я решилась и, даже не посмотрев на берег, поплыла к помосту. Выскочив на настил, я чуть снова не свалилась в воду — он стоял, прислонившись к дереву, и разглядывал свой меч.
      — Трусливая из тебя какая-то королева получится, — задумчиво произнес блондин.
      — Не буду я королевой, — закричала я от злости и раздражения. — Сколько раз можно повторять?
      — Хотя фигурка у тебя, конечно, ничего, — продолжил он, не обращая на меня внимания.
      Только тут я сообразила, что стою перед ним в мокрой, а потому бесполезной, рубашке и трусах от купальника. Я резко прошлепала к кустам, нашла там свой рюкзак, чувствуя на себе его взгляд. А, может, мне просто казалось? Я была мокрой, злой и чувствовала себя отвратительно.
      — Перестань на меня пялиться! — прорычала я скорее для того, чтобы выместить свою злость. Штаны никак не хотели натягиваться на мокрое тело, с волос текла вода, а единственной сухой вещью были сапоги, но надетые на голые ноги они не приносили мне никакой радости.
      — Что тебе от меня надо? Зачем ты сюда приперся?
      — А тебе никто не говорил, что в этом лесу живет нечисть?
      — Если б кто-то хотел меня сожрать, то сделал бы это уже давно.
      — Просто ты никогда не была здесь ночью.
      — Я не собиралась оставаться здесь до ночи.
      — Да. Но сегодня здесь опасно даже днем.
      — Почему?
      — Потому что надо слушать, что тебе говорит наставник, а не дрыхнуть на парте.
      — Да пошел ты…
      — Я то пойду. А не струсишь идти одна до резиденции?
      — Тоже мне рыцарь нашелся.
      — Так ты сама справишься с той выдергой, что сидит в кустах у тропинки?
      — Какой выдергой?
      — Выдерга — плотоядный вид нечисти, — начал он говорить с той интонацией, которой говорила Парадикта, когда хотела выделить особо важные моменты, и как бы между прочим поправил прическу совсем так, как моя наставница.
      Я не выдержала и улыбнулась.
      — Такое ощущение, что ты постоянно пялишься в окна во время наших занятий, — уже спокойнее произнесла я.
      — Просто я тоже у нее учился, — усмехнулся блондин.
      Он отошел от дерева, призывая меня идти обратно.
      — Может, тебе куртку дать? На тебя смотреть холодно…
      — Не надо, — отрезала я, хотя и правда замерзла. Более того, буквально за минуту в лесу стало как-то темно и подул холодный ветер.
      — Верещальниковая ночь, — тихо произнес мой спутник, заметив, что я начала оглядываться. — Минут через 10 совсем стемнеет. — И прибавил: Шевелись.
      Я заметила, что меч он теперь держит наготове. Стало так жутко, как будто в кустах сидела не одна выдерга, а полчища нежити. Я начала крутить головой, боясь упустить момент нападения. Естественно, упустила.
      Жуткий визгливый выкрик раздался не то, чтобы неожиданно, а скорее как-то рано. Я как будто не была к нему еще готова. В этот же момент я увидела серую тень, летящую на меня, и упала на землю с ловкой подсечки моего спасителя, который успел полоснуть гадину в воздухе мечом. К моим ногам упал этакий конструктор из головы, чешуйчатых крыльев и шипастого туловища. Я молча сидела и смотрела, как из безголовой тушки вытекает на тропинку серо-бурая кровь. Все произошло так быстро, что я не успела ничего понять. Сейчас же, разглядывая мертвую выдергу, я начала осознавать всю серьезность опасности, которая исходила от такой небольшой, казалось бы, твари.
      — Ну что? Прониклась торжественностью момента? — усмехнулся «рыцарь» и протянул мне руку.
      — Почему мне никто не сказал, что здесь водятся такие гадины? — я брезгливо подняла крыло выдерги. Парень же при этом поднял одну бровь.
      — Потому что никакому нормальному человеку не могло прийти в голову, что кто-то попрется в канун Верещальниковой ночи в лес. Тем более…
      — Ай, — я снова упала, едва встав на обе ноги. Лодыжка просто горела, а вокруг уже начал расползаться явно фиолетовый синяк.
      — Вот,…! - Брови блондина снова поползли наверх, но тем не менее он молча поднял меня на руки и понес в резиденцию.
      — Бедная, бедная, Парадикта. Вот уж она с тобой намучается, — он уже снова улыбался. Похоже, такая стычка с выдергой была для него обычным делом вроде уборки конюшни.
      — Не больше, чем с тобой, — огрызнулась я.
      — Со мной она до сих пор иногда мучается.
      — Только ничего путного все равно не выйдет. Даже спасти и то нормально не можешь: синяк поставил, ногу вывихнул, — это я уже говорила скорее от злости на саму себя. — Да зачем ты вообще поперся меня спасать?! Ну сожрала бы меня эта тварь: одной кандидаткой меньше. Ваш наследничек не обеднеет. Найдут другую.
      — Найдут! Ты права, — он тоже уже начал кричать. — Лучше б уже нашли: с тобой только одни проблемы!
      — Тебе то что? Не тебе на мне жениться! Ты лучше наследничку посочувствуй! Брось меня — он тебе только спасибо скажет.
      Последнюю фразу я кинула в сердцах, но беловолосый меня послушался и бросил. Я отбила себе заодно и зад. Он немного полюбовался моим замешательством, а потом подал руку.
      — Вставай. Только больше так не кричи. А то вдруг я бы тебя на что потверже уронил?
      — Сама дойду, — ну это я уже из-за духа противоречия.
      — Ну как хочешь. Только потом не жалуйся, — блондин аккуратно меня переступил и пошел к воротам загона.
      Ну вот еще!
      До резиденции оставалось пройти всего пару сотен метров, но мне они дались с огромным трудом. Каждый прыжок на здоровой ноге отдавался болью в ушибленную. Допрыгав до ворот, я увидела, что победитель мелкой нежити стоит снаружи и улыбается.
      — Незабываемое зрелище, — мстительно улыбался он. — Всенародное достояние — невеста наследника в мокрой грязной одежде прыгает на одной ножке, потирая ушибленный зад.
      Смачный шлепок по щеке.
      — Я не буду невестой вашего наследника! — вышла я из себя.
      — Я с тобой знаком вторую неделю, и уже вторая пощечина. И это каждый раз после твоего спасения, — назидательно произнес он, потирая щеку.
      — У тебя талант. И…
      Здесь мне зажали рот, снова подняли на руки и понесли в небольшой домик возле конюшни.
      Подойдя к двери он толкнул ее ногой, спокойно развернулся боком, внося меня, потом со мной же обошел дверь, плотно закрыв, захлопнул ставни на окнах, и только потом аккуратно положил меня на неширокую кровать у стены. И тут же вышел в другую комнату, из которой послышались тихие ругательства и звук передвигаемых по полкам банок.
      — Закатай штаны! — услышала я. — Да, и сними мокрую рубашку!
      Размечтался…
      — Одеялом прикроешься, — фыркнул он, как будто сразу понял ход моих мыслей.
      Когда он зашел в комнату, я уже лежала под одеялом и чувствовала себя очень уютно, почти как дома. Из-под одеяла торчали только ноги. Блондин сел на край кровати и открыл пыльную склянку — видимо, это и был вожделенный предмет поиска. В комнате сразу завоняло чем-то дохлым, да так, что я пару раз чихнула.
      — Дай мне ногу, — пробормотал он скорее для себя, чем мне, и аккуратно положил опухшую конечность себе на колени.
      — Сейчас не дергайся.
      — А это больно? — испугалась я.
      Чего я сейчас не ожидала, так это того, что он засмеется. Да так искренне, что не будь я так озадачена, то смеялась бы вместе с ним.
      — Нет, ты меня просто удивляешь: сначала ты спокойно смотришь и трогаешь нежить, которая могла тебя убить, а потом пугаешься мази от ушибов.
      Я насупилась.
      — Не обижайся. Просто первый раз такое вижу.
      И он стал размазывать вонючую массу по моей щиколотке. Мазь не щипала — просто была ледяной. Но у блондина, как ни странно, были очень теплые руки, и я скорее получила удовольствие от лечения, чем неудобства. Кроме того, боль почти сразу куда-то ушла, и я уже расслабившись улеглась на кровати. Обернув ногу поверх мази длинной тряпочкой, беловолосый снова ушел. На этот раз на улицу.
      Вернулся он какой-то спокойный и более расслабленный.
      — Такое ощущение, что ты выходил глотнуть самогона. Или что там у вас пьют? — усмехнулась я.
      — Я выходил обеспечить тебе не скандальное возвращение и дальнейшую свободу передвижений.
      — Почему ты пошел меня спасать? — уже серьезно и тихо спросила я.
      — Потому что ты на данный момент — народное достояние. Если ты хотя бы палец порежешь, сбежится вся прислуга. А представь, что будет, если ты погибнешь?
      — Ты же сам сказал, что найти другую кандидатку не проблема.
      — Не совсем так. Я сказал, что это можно сделать… но не нужно. Если что, то не поздоровится всем: и Парадикте, и служанкам. Айрин же за тебя перероет память всей страны, чтобы докопаться до виновника. Узнай она, что я видел, что ты идешь в лес в канун Верещальниковой ночи и не помог тебе, я бы улегся рядом этой выдергой горкой пепла.
      Не могу сказать, что меня обрадовал его ответ: как-то хотелось верить, что за меня просто беспокоился. Хотя, какое мне до не него дело?… Но зачем я Айрин?
      — Тогда зачем ты сейчас мне помогаешь? Ведь на территории дома я в безопасности?
      — Каюсь, вот это уже моя личная инициатива. По-хорошему, тебя надо было сдать грязную и мокрую Парадикте. После этого тебе точно не удалось бы выйти за ворота, и проблем с тобой было бы куда меньше.
      — Так сдавай!
      — Ну нет уж! Тогда, как я смогу увидеть вторую часть поединка: лошадь-кандидатка, показать тебе озера?… За тобой интересно наблюдать…
      — Я тебе, что? Зверушка? Я тебе сейчас покажу наблюдения, юный натуралист, — и я, выдернув из-под себя подушку, запустила ею в голову блондина, но промахнулась… Зато не промахнулась банка с мазилкой, в которую я угодила: она приземлилась прямо над бровью обидчика, и там моментально начала расти шишка. Теперь уже я мазала блондина вонючей массой…
      Неожиданно в дверь постучали. Парень резко вскочил, снова ударившись о донышко банки в моей руке, и ругаясь непонятными мне словами пошел открывать.
      — Это ты Рина? — шепнул он, слегка приоткрывая дверь. — Забирай скорее свою подопечную, пока она меня в гроб не загнала.
      — Вы в порядке, Ольга? (Она теперь меня прибавляла «эль» только в присутствии Парадикты)
      — Да.
      — Госпожа Парадикта вас обыскалась. Я ей сказала, что вы пошли кататься на лошади.
      — Спасибо.
      — Повезло тебе с помощницей, Ольга, — пробормотал блондин.
      Что да, то да.
      Рина мне принесла чистую рубашку, штаны и даже бутерброд, который нахально ополовинил мой спастель.
      — Отвернись, — рявкнула я.
      Как ни странно он ничего не сказал, а спокойно вышел в другую комнатку, и уже оттуда крикнул.
      — До завтра ногу не беспокой. Сапоги не одевай. А Парадикте скажи, что с лошади неудачно слезла.
      Ну кого он учит врать?
      Одевшись, я сразу вскочила, вернее аккуратно сползла, с кровати и, облокотившись на Рину, пошла к двери.
      — Тебя как зовут? — уже на пороге спросила я блондина.
      — Орин.
      Если бы я тогда увидела лицо Рины, я бы сильно удивилась ее реакции, но сейчас меня беспокоила только слегка ноющая правая и начавшая затекать левая нога.
      Когда мы с Риной вошли в комнату, в ней резко стало как-то тихо. Так обычно бывает, когда в комнату неожиданно входит предмет бурных обсуждений. Девушки прервали все свои дела и молча наблюдали мою транспортировку. Но посмотрев на их лица, легко можно было догадаться об их отношении к происходящему. Лара даже присела от испуга и удивления, Анька бросилась ко мне, а через минуту я услышала и мнение Лориэль (впрочем, даже и без его озвучивания, любой бы догадался по ее лицу):
      — Я же говорила, что она обязательно попадет в какую-нибудь переделку…
      Как же она была тогда права: я попала в такую переделку, что ей и не снилось, причем куда раньше, чем попала сюда.
      — С тобой все в порядке?
      — Да что со мной случится, — нарочито бодро отозвалась я, но получилось на удивление визгливо и фальшиво. — Лара, что такое Верещальникова ночь?
      Ой, лучше б я не спрашивала: девушка вообще слилась по цвету с простыней.
      — Это, — тихо начала она, как будто боялась собственных слов, — ночь, когда граница между ТЕМ миром и нашим становится очень тонкой, и с той стороны приходят неуспокоенные души. Нежить накануне этой ночи получает столько силы, что не боится ни солнечного света, ни оружия. В этот день почти никто не выходит на улицу. Такое себе может позволить только сильный маг или смелый воин с заговоренным оружием. Вот, — выдохнула она.
      Проснулась я сама. В комнате было непривычно тихо, а через плотно завешенные шторы пробивался солнечный свет. Я подскочила, как ошпаренная: как могло случиться так, что все уже, а я не только
      ничего не заметила, но и не была насильно поднята с кровати?
      Я уже натягивала вторую «ночнушку», которую здесь называли платьем, когда поняла сразу две вещи. Во-первых, я десять минут, как ношусь на своих двоих, бинт размотался, опухоль спала, и поврежденная вчера нога абсолютно не болит. А во- вторых, сегодня мы должны были верхом ехать на Озера (не всегда же по манежу кататься). Вернее, другие девушки действительно поехали, а меня с больной ногой решили оставить отсыпаться.
      В первый раз за все мое пребывание здесь мне стало тоскливо — меня бросили одну. И что я буду делать целый день? В лес по понятной причине не хотелось. Посидев на кровати минут пятнадцать в раздумьях о своей горькой судьбе, я переоделась в штаны и спустилась в столовую.
      — Ой! Зачем вы встали? — засуетилась Алиса, служанка Лары, увидев меня в дверном проеме. — Я как раз собиралась принести вам завтрак.
      — Тогда неси, — улыбнулась я и плюхнулась на стул.
      Для больной у меня был слишком цветущий вид и хороший аппетит, что нимало удивило Алису. Все время, пока я ела, она смотрела так, как будто только и ждала, что я вот-вот рухну в обморок или начну стонать от боли.
      — Ох! — сыто выдохнула я, впервые за долгое время просто объевшись.
      — Что с вами?! - подорвалась Алиса.
      — Все хорошо. Пойду погуляю, — я спокойно встала и пошла к выходу, а девушка так и осталась стоять у стола слишком удивленная, чтобы что-нибудь возразить. Ну не вязался у нее мой вчерашний изнуренный и потрепанный вид сегодняшним, пышущим здоровьем и радостью.
      Выйдя из дома, я быстрым шагом направилась к конюшням: мне нужно было хоть с кем-нибудь пообщаться. И я поймала себя на мысли, что этим «кем-нибудь» должен быть обязательно Орин.
      Судя по увиденному в манеже, в планы самого Орина общение со мной не входило. Он гарцевал на «песочной» лошадке с темной гривой и хвостом, а рядом на такой же, только с коричневыми хвостом и гривой, сидела русоволосая девушка. Даже мне, стоящей у входа, было видно, что девушка была красива: высокая, длинногая, с большими глазами и волосами, собранными в высокий хвост, она составила бы конкуренцию даже Диане и Лориэль не то, что мне. Стоп. Какая конкуренция? Какая мне вообще разница что и с кем делает этот наглый хам? Убеждая себя подобным образом, я развернулась и также быстро пошла обратно.
      Я, наверное, около часа петляла по парку, как чокнутый хомячок по лабиринту, пытаясь унять дурацкое чувство обиды и ощущение собственной глупости, костеря себя всеми словами, которые знала.
      Айрин предстала передо мной в самый разгар самобичевания. От неожиданности я шарахнулась назад и довольно ощутимо теранулась о шершавый ствол дуба. Когда-нибудь настанет тот день, когда на моем теле не будет ни одной царапины или ушиба? Вряд ли…
      Айрин сидела на скамейке в легком шелковом платье ярко-зеленого, как ее глаза, цвета и спокойно наблюдала за моими похождениями.
      — Садись, — улыбнулась она и положила руку на то место, куда я, по ее мнению, должна была приземлиться.
      Я непонимающе не нее посмотрела, а потом аккуратно присела рядом, потирая оцарапанную спину, и уставилась в землю.
      — И часто ты ходишь в лес? — улыбнулась она.
      — Но…а…, - я удивленно разинула рот, пытаясь оправдаться, но не могла произнести не слова.
      — Орин мне все рассказал.
      — Я никому ничего не скажу, — передразнила я, вспомнив вчерашний разговор.
      — Он ничего и не хотел говорить. Пытался соврать МНЕ, что ты упала с лошади.
      Я как-то сразу погрустнела: теперь в лес точно не попаду. А там еще есть, что поискать. Сейчас, правда, не хотелось. Но захочется же.
      — Ну чего ты так расстраиваешься? — засмеялась Айрин. — Никто не собирается ограничивать твою свободу. Но, безусловно, я приму меры. Нельзя допустить, что хоть с кем-нибудь из вас что-нибудь случилось.
      — А как получилось, что в этот раз допустили? — осторожно поинтересовалась я, поражаясь собственной наглости.
      Айрин, как ни странно, ответила.
      — Да никому даже в голову не могло прийти, что кто-то из вас, а тем более человек из другого мира, пойдет в незнакомый лес. Хотя, конечно, тут я должна была предвидеть, что с твоим характером можно и по болоту пойти прогуляться. Но сейчас я сделаю все, чтобы отбить охоту у одной кандидатки спать во время лекций, пропуская мимо ушей, что в канун Верещальниковой ночи не желательно вообще выходить на улицу, не то, что в лес ходить.
      — И что? Мне теперь в лес нельзя?
      — А тебе еще хочется? — удивилась колдунья.
      — Ну, наверное, захочется.
      — Ну если захочется, то можно. Там неопасно днем. Ну разве что русалки в озере… Но я не думаю, что ты так далеко зайдешь.
      — В озере с водопадом и плоским камнем посередине?
      — Да. А…ты и там была.
      — Я в нем купалась, — потупилась я.
      — О Высшие Силы! Я недооценила твои способности.
      — Русалки так опасны?
      — Не все. Но попадаются. Думаю тебе придется ходить туда в компании с кем-нибудь, если уж так надо.
      — Ну нет! Это совсем не то!
      — Я подумаю, — она легко поднялась и направилась к перегородке между садами. — Да, кстати. Я оставила на твоей кровати учебник по нежитиведению. Тебе будет полезно почитать.

Глава 6

      В последнее время я привыкла просыпаться от того, что меня трясли за плечо: так делала Рина, особенно когда сама опаздывала, так сделала Айрин в ночь нашего знакомства, да и моя собственная бабушка нередко пользовалась этим способом.
      Но на этот раз я проснулась от легкого прикосновения к моему лицу, как будто кто-то осторожно провел тыльной стороной ладони от виска до подбородка. Надо сказать, это возымело куда больший эффект, чем вышеозначенный метод. Я резко села на кровати и широко распахнула глаза, всматриваясь в темноту. На щеке до сих пор остался след прикосновения. Я потерла щеку и осторожно оглянулась.
      — Ты! — осипшим со сна голосом вскрикнула я.
      — Я, — Орин широко улыбнулся.
      — Ты что здесь делаешь? — теперь я уже возмущенно шептала, оглядываясь на других девушек. Те, похоже, еще мирно спали и ничего не слышали. Еще бы! На дворе ночь.
      — Тебя бужу.
      — Это я заметила. Я имею ввиду, как ты сюда попал?
      — Через дверь.
      — Чего здесь понадобилось…ночью? Как ты думаешь, я очень рада тебя видеть сейчас?
      Если честно, я была рада. Даже ночью.
      — Во-первых, скоро рассвет, так что ночью это не назовешь. А во-вторых, я пришел восстановить справедливость.
      — Тоже мне, борец за правду, — пробурчала я, повыше натягивая одеяло. — И что такого случилось, что ты не мог дождаться нормального утра? А?
      — Я хотел пригласить тебя на конную прогулку на Озера. Ты ведь так там и не побывала.
      — А из-за кого? — нагло возмутилась я, хотя, прочитав в тот день о выдергах, поняла, что обязана Орину, если не жизнью, то, по крайней мере, здоровьем.
      — Считай, что это мое извинение. Вставай!
      — Не хочу!
      — Почему?
      — Потому! — я отвернулась и поплотнее закуталась в одеяло.
      — Как будто тебе не с кем больше покататся!
      — Ты про что?
      — Съезди с той блондиночкой. По-моему, вам было очень весело.
      Ну вот я и высказала то, что меня так мучило последние две недели. При воспоминании о длинноногой красавице вся радость от встречи куда-то пропала, и я обиженно засопела в подушку.
      Блондин долго молчал, обдумывая мои слова, а потом как-то облегченно произнес:
      — Ах, ты об Андриане.
      — Наверное.
      — Послушай. Риа…
      — Уже Риа, — я фальшиво удивилась.
      — Не паясничай! Риа — сестра наследника и старше на пять лет.
      — По-моему, это не особо мешало тебе с ней заигрывать, — я накрылась с головой, боясь, что он увидит мое лицо. Надо же, оправдывается.
      — Слушай! Ты что? Ревнуешь? — мне показалось, что Орин, как всегда, ухмыльнулся.
      — Издеваешься? — я чуть не сорвалась на голос. — Мне по статусу не положено. Мне положено ревновать вашего наследника и мечтать о подвенечном платье.
      — Ну да, — хмыкнул Орин. — И вообще, она приехала сказать, что выходит замуж за своего однокурсника.
      Последнюю фразу он уже произносил частями, усиленно пытаясь стянуть с меня одеяло. Это удалось на последнем слоге, и я вместе с одеялом рухнула на него, перебудив всех девушек.
      — Что такое? — вскрикнула Лориэль.
      — С тобой все в порядке? — испугалась Анька и вскочила.
      Я быстро вылезла из-за кровати, чтоб она, не дай Бог, не кинулась меня поднимать.
      — Все нормально. Я с кровати упала.
      Лориэль закатила глаза и бухнулась на подушку. Другие девушки тоже легли и накрылись, отвернувшись от меня.
      — Точно? — переспросила подруга.
      — Точно, — я забралась на кровать, делая вид, что тоже собираюсь спать.
      Когда послышался Анькин сап, я осмелилась наклониться и проверить, как там Орин. Он лежал тихо, даже слишком. Тыкнув в него пальцем, я поняла почему — он нагло дрых рядом с моей кроватью.
      — А ну вставай! — я потрясла его, но заметила, что он и так трясется, правда от смеха. Я тоже засмеялась, пытаясь приглушить всхлипы подушкой.
      — Ну все! Вставай! — он прекратил смеяться и снова сдернул одеяло.
      — Если ты сейчас же не встанешь, я стяну тебя за ноги, — и Орин потянулся к моим лодыжкам.
      — Ладно, — решилась я, отдергивая ноги. — Выйди, я оденусь.
      — То-то же, — он пристально на меня посмотрел и тихо вышел из комнаты.
      Я еще некоторое время сидела на кровати, обняв колени, а потом, словно очнувшись, подскочила и начала быстро одеваться. Натянув любимые джинсы, спортивную кофту на молнии, я подумала и надела сверху короткую кожаную куртку и перчатки. Выглядела я почти так же, как дома, только вот сапоги были здешние — мягкие, кожаные, они доходили мне почти до колена и были самой удобной обувью, которую я когда-либо носила. Волосы я собрала в высокий хвост и даже немного подкрасила губы. Ну прямо на свидание собралась…
      — Хорошо выглядишь, — произнес Орин, отвлекаясь от изучения подножной флоры. — Даже губы подкрасила.
      — Слушай, ты поднял меня в такую рань, чтобы поиздеваться?
      — Чтобы пообщаться. Пошли, — и он бодренько направился в сторону конюшни.
      На манеже нас ждали две оседланные «песочные» лошадки с темной и светлой гривами.
      — Знакомься, это Ураган, — Орин похлопал по шее черногривого жеребца. — А это Фиалка, — он протянул второй кусочек морковки.
      Ураган, заметив этот произвол тут же ткнулся ему в плечо, выклянчивая лакомство.
      — На, — и жеребец тоже захрустел.
      — Это очень спокойная и послушная лошадка. Как раз для тебя, — как-то нехорошо улыбнулся Орин и вскочил на Урагана. — Садись.
      Я примерилась к стремени. В силу своего роста мне было проблематично забираться на любую лошадь, а высота породистой Фиалки только усугубляла положение.
      — Помочь? — правильно оценил ситуацию Орин.
      — Нет. Я сама.
      Мучилась я долго и в итоге под нахальным взглядом блондина прохрипела:
      — Ладно. Помогай.
      Орин легко соскочил с коня и подставил мне руки. Момент — и я уже обозреваю окрестности с высоты лошадиной спины.
      — Э-э, Орин. Мы, конечно, давно не виделись, но с тех пор я лучше ездить не стала.
      — Ну вот. Заодно и поучишься, — и он тронул коня.
      — Слушай, — зевнула я. — А на кой черт, нам надо было подниматься в такую рань? Туда ехать-то…
      — Это ты из своего опыта почерпнула? — ухмыльнулся блондин. — Ты тогда доехала только до Песочных часов, а с перепугу решила, что до Озер доскакала. Туда ехать часа три рысью. А с тобой все пять.
      — Мог бы не брать меня с собой, — огрызнулась я.
      — Перестань дуться, — разозлился Орин.
      Я утихла и мы еще долго шагали в тишине по предрассветному лугу.
      — Я думал показать тебе озерную ночницу, но проспал, так что теперь посмотрим только на закат.
      — Ты думаешь, меня не хватятся до заката? — съязвила я.
      — Не хватятся. Я Айрин сказал — она дала добро.
      Мы ехали долго, иногда переходя на рысь, и тогда я плюхалась в седле, так и не научившись приподниматься в такт лошадиного движения. Как выяснилось, мне повезло, что рысь у Фиалки была мягкая, иначе я бы не только устала, но и набила себе синяки.
      Я уже заметила вдалеке пятнышки озер, отражающих лучи солнца, когда Орин вдруг предложил:
      — Давай галопом. Кто быстрее?
      — Я не умею.
      — Умеешь. Ты в прошлый раз ездила, — он снова напомнил о моем позоре. — Только от шеи лошади отцепись в этот раз и держись ногами. С нее не упадешь.
      — Нет. Я так.
      — Ну как хочешь, — и он ударил Урагана.
      Фиалка же, повинуясь стадному чувству куда больше, чем моему неумелому управлению, рванула его догонять.
      В этот раз я не визжала, а наоборот внутренне подобралась и получше сжала Фиалкины бока. Стараясь не отпустить седла, я набрала повод и наконец осмелилась посмотреть вперед. Ураган вполне оправдывал свое имя, несясь по лугу со скоростью пули. Фиалка от него почти не отставала, и я с некоторым удивлением заметила, что мне не так и страшно. При галопе меня не выбрасывало из седла и я, приноровившись, почувствовала пьянящий восторг. Тогда я ударила лошадку каблуками и обогнала Орина на два корпуса, мельком заметив его радостное лицо. После чего потянула повод на себя и остановила лошадь. Блондин тоже остановился и спешился, даже помог спуститься и мне.
      — Ну как?
      — Да никак! — вдруг зло сказала я. Ко мне пришло запоздалое чувство страха и весь мой гнев обрушился на виновника сумасшедшей скачки. — Ты ведь знал, что она поскачет за тобой?! Зачем ты это сделал?! А если бы я упала? Разбилась? А?!
      Орала я громко, при этом наступая на него и толкая в грудь. Он, не ожидая такого натиска, сначала ошеломленно пятился назад.
      — Да перестань ты кричать! Почему при каждой нашей встрече у тебя случается истерика?!
      — Потому что при каждой нашей встрече мне угрожает опасность! Если она не приходит извне, то ты устраиваешь так, что она исходит от тебя!
      Он вдруг подошел ко мне, обхватил мое лицо ладонями и, приблизив к своему, спокойно проговорил:
      — С тобой ничего не случится. Ты же не домашняя девочка. А я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Понимаешь?
      Я слегка успокоилась и судорожно закивала.
      — Я это сделал, потому что был уверен, что ты справишься, — он отпустил мое лицо.
      Я наконец-то оглянулась: передо мной расстилалась зеленая равнина, усеянная озерами разной величины — от совсем маленьких (1-2 метра в диаметре) до достаточно больших (метров в 10). Озера кое-где соединялись речушками разной ширины, создавая единый организм. Посередине некоторых озер возвышались маленькие островки, поросшие короткой травой, а на самых больших даже росли тонкие гибкие деревца неизвестной мне породы. Солнечные лучи, отражаясь от зеркальной поверхности воды, заставляли меня щуриться и не давали рассмотреть окружающий пейзаж подробнее.
      — Красиво, правда?
      — Ага, — еле слышно пробормотала я. Здесь так и веяло спокойствием и умиротворенностью: тишину нарушало только тихое журчание ручейков да шелест травы. Говорить не хотелось… Наверное поэтому голос Орина прозвучал как-то громко и чужеродно.
      — Есть хочешь?
      Я резко обернулась.
      — Хочу. Наверное.
      Орин развернулся и пошел к лошадям. Я заметила, что они, уже расседланные и стреноженные, с увлечением щиплют травку. Это ж сколько времени я вот так пялилась на воду, что он успел все это сделать?
      — Может присядешь? — он постелил на траву что-то похожее на одеяло. — А то твой фанатичный блеск в глазах уже пугает меня.
      Я села, позволила впихнуть мне в руки большой ломоть свежего хлеба с толстыми кругляшками колбасы и начала жевать, по-прежнему не отрывая взгляда от искрящейся воды.
      — Орин, а почему нас не знакомят с наследником? Я ведь даже не знаю, как он выглядит.
      Блондин чуть не подавился.
      — Вам же его представляли на балу.
      — Я не видела. Он в этот момент чихнул, — призналась я. — А ты его знаешь?
      — Знаю.
      — Хорошо?
      — Даже очень.
      — И какой он?
      — Какой?
      — Ну красивы, умный?…
      — Ну насчет красоты я больше по женской части. Но Андриана говорит, что красивый. Она однажды сказала, что не была б м… его сестрой, то влюбилась бы, — он усмехнулся. — Ты так не хочешь за него замуж?
      — Начнем с того, что я вообще не хочу замуж. А тем более за какого-то там наследника, будь он хоть самым лучшим в этом мире. А кто выбирает из кандидаток правительницу? Или как она там называется?
      — Совет десяти.
      — Десяти чего?
      — Десяти самых влиятельных людей и магов Валийи.
      — И как на это смотрит сам наследник? Он ведь даже не знаком ни с одной из нас?
      — Ну почему, — он опять усмехнулся. — Ему Парадикта отчеты пишет.
      Орин уже не улыбался, а нагло ржал, как будто вспомнил что-то смешное, видимо те пресловутые отчеты.