Сила Предсказаний

      — А если б не вы все, Я бы ДОМА была!… Лежала бы на кровати, читала книжки и мечтала, — это уже тихо. Нет уж, лучше так, чем в компании учебников по английскому.
      Молчали все: я — обиженно, Орин — зло, предсказатели — недоуменно, наверное, у них в доме впервые разыгрывается такой концерт. Я даже усмехнулась, и отвернулась.
      — Здравствуйте, извините меня за этот кошмар.
      — Это было интересно, — хмыкнул Мастер. — Зачем ты здесь?
      — Я пришел к Вам за помощью. О Вас идет слава на весь Континент.
      — Но знает, где меня найти далеко не весь Континент. Откуда ты знаешь?
      — Моей наставницей была Айрин.
      Колдун ответил не сразу. Я даже решила, что он вообще больше ничего не скажет.
      — Красивая девочка. И умная. Она должна многого достигнуть.
      От неожиданности я даже забыла, что обиделась и, повернувшись к собеседникам, стала внимательно их рассматривать. Надо сказать, мои ожидания не оправдались — сын был копией отца, разве что у отца было больше морщин, а голова напоминала лысеющий одуванчик.
      — Она Верховная ведьма Валлийи.
      Старик поморщился.
      — Это не достижение для мага. Она всегда мечтала понять действие порталов в другие Миры. И у нее еще есть время, если, конечно, она не будет разбрасываться на мелочевку.
      Что тут скажешь?
      — Если она сказала обо мне, значит дело серьезное. Хорошо. Я поговорю с тобой. — Орин хотел что-то сказать, но колдун не дал. — Не сейчас. Вечером. Ману, накорми посетителей.
      Сказать, что я была удивлена — значит, ничего не сказать. Хотя пора бы перестать удивляться всему тому, что произошло со мной за последние полгода. Буквально через полчаса Ману собрал на стол, который для меня, отвыкшей за последние дни от разнообразия, показался просто пиром. Дома я никогда не стала бы есть с таким аппетитом овощи, не говоря о супе, приготовленном не моей мамой (никогда не могла есть суп в гостях). То ли с непривычки, то ли просто от усталости, мне жутко захотелось спать: последний раз я была в таком состоянии после двух суток подготовки к экзамену.
      Уснула, я похоже, за столом, откуда меня и доставили до чьей-то кровати, не приводя в сознание.
      В последнее время, проснувшись, я минуту пытаюсь понять, где нахожусь, а только потом начинаю понимать свое самочувствие. В этот раз было также, правда добавилось понимание, что Орин или говорит или уже поговорил со стариком, а значит нужно узнать детали. За окном было уже темно, так что пробираться пришлось на ощупь, хорошо, что хоть не раздели — одежду мне точно было бы не найти.
      Я осторожно открыла дверь комнаты, пытаясь понять, как пройти в гостиную и тут же наткнулась на метлу — наверное, впервые мне удалось предотвратить шум, метла благополучно отправилась на свое место. Как оказалось, это и была гостиная — пустая и темная. Как же тут было тихо. Я совершенно отвыкла ночевать в помещении и забыла, что внутри почти не слышно ветра, шебуршания букашек и нет треска горящих веток. Мне даже как-то не хватало этого, захотелось выйти на улицу.
      На удивление тихо я прокралась на выход и чуть не закричала, увидев в темноте два горящих глаза.
      — Это я, — прошептал Ману. — Волнуешься за парня?
      — Нет, — я как можно спокойнее покачала головой. — А есть повод?
      Мой собеседник молчал, а я подставила лицо теплому ночному ветру и наслаждалась спокойствием.
      — Только если ему нечего предложить.
      — Я не знаю. Он мне не говорил.
      — У него было такое сосредоточенное лицо, как будто он готов за это предсказание жизнь отдать. Это такое важное предсказание?
      Я сглотнула. Мне совсем не хотелось, чтобы Орин отдавал жизнь хоть за страну, хоть за меня. В последнее, конечно, мало верилось.
      — Очень важное. Для него. И для меня, наверное.
      — Почему "наверное"?
      — Оно отправит меня домой.
      — Ты не хочешь домой, — он не спрашивал, а утверждал.
      — Хочу, наверное. Я соскучилась по родным. Но уже не представляю, что смогу жить обычной жизнью, учиться, работать. И…
      — И еще тебе нравится этот парень, — Ману усмехнулся, но не так, как его отец, а по-доброму.
      — Почему ты так думаешь?
      — Ваша сцена навела на определенные размышления.
      — Так могут ругаться и друзья, и враги.
      — А так смотреть друг на друга?
      — Я на него вообще стараюсь не смотреть!
      — Зато он на тебя смотрит, — сказал Ману и ушел.
      Почему у всех колдунов привычка говорить, что-то и уходить, не давая возможности расспросить подробнее?
      Орин.
      Еще за столом я заметил, что Ольга засыпает. Пришлось отнести ее в комнату Ману. Странно, иногда я готов ее убить, но сейчас казалась такой беззащитной. Захотелось погладить ее по голове, прижать к себе, но избежать очередного конфликта хотелось больше, так что я аккуратно положил девчонку на кровать и вышел.
      В дверях стоял хозяин комнаты.
      — Красивая, да?
      — Да, — я пожал плечами. Отрицать очевидное глупо, а пускать слюни, еще и при постороннем…Хуже быть не может. Хотя, куда хуже?
      Мне редко бывало страшно, но видимо сейчас был один из тех редких моментов. Мастер не сказал ничего определенного ни о своих возможностях, ни об оплате. Второе меня волновало в меньшей степени — Айрин меня предупреждала об этом, а вот будет ли его помощь действенной? От этих размышлений разболелась голова, и я поймал себя на мысли, что все меньше думаю об обряде и все больше о девчонке. Еще два дня, и она вернется домой, а Айрин пока еще не разобралась с другими Мирами. Можно сказать, это последние два дня.
      Разбудил меня Ману и сразу пригласил пройти к Мастеру. Я даже опомниться не успел, как сидел в жестком кресле напротив Мага и всматривался в пламя одной единственной свечи, горящей в комнате.
      — Я догадываюсь, о каком пророчестве ты хочешь меня спросить. Но зачем тебе это? Ты знаешь, как проводится обряд — знание передается из поколения в поколение.
      — Я хочу уточнить кое-какие детали.
      — А ты знаешь, чего это может тебе стоить?
      — Предполагаю.
      — Так вот, прежде чем ты задашь вопросы, я расскажу тебе об оплате. — Он помолчал. — Мне не нужны деньги, мой дар их не приемлет. Но для проведения исследований нужна энергия, много энергии. Эту энергию могут дать только эмоции и, как ни странно, в основном негативные. Ты готов к тому, что будешь страдать? Если ты задашь хоть один вопрос, и я отвечу, то буду иметь право потребовать от тебя все, что угодно. Думай. Я не тороплю. — Мастер еще раз внимательно посмотрел мне в глаза и откинулся на спинку кресла.
      — Если это не будет угрожать жизни Ольги.
      — Не будет.
      — Я согласен.
      — Хорошо. Я скажу о своих требованиях после того, как выполню свои обязанности. Можешь спрашивать.
      — Как сделать, чтобы она не погибла во время обряда? — самый главный вопрос, который мучил меня с начала пути.
      — В Пророчестве сказано: "Принеся добровольную жертву". Это значит, что она принесет в жертву только то, что отдаст добровольно. Но ее можно подвести к тому, чтобы девушка отдала жизнь. Значит твоя задача не допустить у нее мысли о добровольной смерти. Это первый вопрос.
      — Можно ли ее кем-нибудь заменить?
      — Только в случае смерти на себя может взять ее обязанности один из Хранителей камней.
      Самое главное я выяснил, но меня мучил еще один вопрос и, как говорит Ольга, "раз пошла такая пьянка", спросил уже и об этом.
      — Что будет с девушкой после исполнения обряда? Она вернется домой?
      — Вот на этот вопрос, — как-то медленно начал Маг, — я не могу тебе ответить. Там ничего не сказано о пришельцах из других Миров. Она ведь не здесь родилась. Но я предполагаю, что после выполнения миссии наш Мир просто «выплюнет» ее, как инородное тело.
      Я долго смотрел на огонь, вспоминая последние месяцы. Андриана была права, когда говорила, что я буду их вспоминать, как самые счастливые месяцы своей жизни.
      — Ты больше ни о чем не хочешь спросить?
      — Нет, — ответил я осипшим голосом, готовясь к приговору.
      — Знаешь, — старик вдруг улыбнулся, и его улыбка меня насторожила куда больше, чем недоверие при встрече. — В любом другом случае, я бы потребовал у тебя отказа от девушки: ничто не принесет тебе такую боль и не даст столько энергии, как это. — Внутри почему-то все сжалось. — Но ты уже мысленно с ней простился и поклялся забыть, и я не могу причинить тебе большую боль, чем ты испытываешь. Но я должен у тебя что-нибудь потребовать, поэтому требую, чтобы пока она здесь, ты заботился о ней, как о себе.
      — Даже больше…
      — Кстати, если думаешь, что получил совет просто так, то можешь не обольщаться. Вчерашний ваш скандал с девицей дал столько энергии, что еще на двух тебя хватит. Скажи спасибо ее жуткому характеру.
      — Прекрасный характер, — медленно произнес я, когда наконец-то начал осознавать, что произошло. Мастера в комнате не было, свеча погасла, но по комнате разлилось спокойствие, может, впервые за столько дней наконец-то было спокойно.
      Ольга.
      Просыпалась я тяжело, хотя было уже довольно поздно. Наверное, потому, что после ухода Ману еще долго стояла на улице, размышляя над его словами. Местонахождение Орина я не знала, иначе даже ночью отправилась бы выяснять подробности встречи. А так полюбовавшись звездами, все-таки в моем мире нет такого темного неба и двух лун на нем, я отправилась спать. А может, потому, что впервые за последнюю неделю спала в кровати, и выбираться из нее категорически не хотелось.
      — Подъем! — Орин резко распахнул дверь комнаты.
      Я даже не шелохнулась, изображая глубокий здоровый сон и понимая в глубине души, что после такого крика даже мертвый подскочил бы.
      Дверь закрылась, и наступила тишина — шагов не было слышно ни в комнате, ни снаружи. Я прямо-таки ощущала какой-то подвох и на всякий случай глаза открывать не стала.
      — Ольга. Можешь не притворяться, — прошептали мне прямо на ухо. Вот теперь я подскочила, больно ударившись лбом об Орина.
      — Как я мог забыть, что будить тебя — неблагодарное занятие, — проворчал он, потирая лоб.
      — А потому что меня не надо будить.
      — Если тебя не будить, ты весь день проспишь.
      — А куда мне торопиться? — зевнула я и отвернулась.
      — Ты прекрасно понимаешь, куда.
      — Ах, да! На собственную казнь.
      — Казни не будет. Успокойся.
      — Почему не будет? — от неожиданности я даже села, забыв, что на мне только рубашка и та расстегнута.
      — Такое ощущение, что тебя это расстраивает, — усмехнулся блондин.
      — Скорее удивляет, — я натянула одеяло, проследив за взглядом Орина, и опустила глаза. Вечно попадаю в дурацкие ситуации. — Что он тебе сказал?
      — Что ты не умрешь. Более того, в жертву заберут только то, что ты добровольно отдашь.
      — А если я ничего не отдам?
      По лицу Орина было видно, что такой вариант он не учел.
      — Не знаю. Одевайся давай.
      Он резко встал и вышел из комнаты, о чем-то задумавшись, а мне ничего не оставалось, как собираться, тем более, что я почувствовала запах чего-то вкусного.
      За завтраком Ману подробно объяснял Орину, как проехать к следующей деревне. По обрывкам фраз я поняла, что по пути нас ждет не только лес, но и болото. Болот я боялась почти также, как и кладбищ, и перспектива такого пути отнюдь не вдохновляла.
      — А без болота нельзя? — встряла я.
      — Нельзя. Мы потеряем день пути. Если ты понимаешь, то после этого вообще можем больше никуда не торопиться.
      Я обреченно вздохнула.
      — Чем тебе болото не угодило?
      — Наверное тем, что имеет свойство засасывать, — пробухтела я.
      — Там тропа есть. Кстати, там лошади пройдут? — это уже не мне.
      — Лошади — нет, — я чуть кружку не выронила. — А ваши айшаки — да.
      Вот,… Мог бы не издеваться, у меня же сердце не выдержит. По болоту, пешком, осталось добавить ночью — и меня можно выносить. А эти даже не заметили мое состояние и продолжали мирно обсуждать дорогу.
      Сам Мастер Предсказаний вышел только попрощаться, когда мы уже сели на лошадей.
      — Не забудь про свое обязательство, — напомнил он Орину, а потом с блеском в оранжевых глазах добавил. — И заезжайте еще, резерв, знаете ли, быстро истощается.
      Орин невесело усмехнулся, посмотрел на меня и тронул коня.
      — Спасибо, — обернулась я.
      Предоставленного отдыха моему заду явно не хватило, и уже через полчаса пути у меня снова начала ныть спина и то самое место чуть ниже нее. Ехали мы шагом и рысью, и мне казалось, что это медленно — мысль о том, что мы не проедем болото до темноты, не давала покоя.
      — Я боюсь, — не выдержала я.
      — Обряда? — хоть какое-то понимание в голосе.
      — Болота.
      Орин расхохотался.
      — Нет. Ты неподражаема. Тебе скоро выполнять древнее пророчество, а ты боишься какого-то болота. Ну что там страшного?
      — Хватит издеваться. Лучше скажи, скоро оно там.
      — Скоро.
      "Скоро" наступило во второй половине дня: деревья стали попадаться все больше низкорослые, наша твердая утоптанная тропа перешла в узкую хлюпающую дорожку, поросшую невысокой травой, а пение птиц сменилось на кваканье лягушек. С каждым шагом мне становилось страшнее, перед глазами вставали жуткие картины утопающих лошадей, а если Аурель чуть оступалась, то меня охватывала паника. Даже ночная скачка и полчища зомби не вызывали такого ужаса.
      Местность была под стать: мрачная бурая жидкость булькала по обе стороны тропы, распространяя вокруг запах гнилья и прелой травы, чахлые деревца, растущие на маленьких островках твердой земли и снова хмурое небо — отнюдь не способствовали бодрости духа.
      — Ольга! От твоей дрожи уже тропа ходуном ходит. Успокойся.
      — Орин, мне очень-очень не нравится это место, — я чуть не плакала.
      — Ну перестань, — блондин начал говорить со мной, как с маленькой. — Сейчас дойдем до того поворота и будет половина пути. Только не плачь. Ладно?
      — Ладно.
      Я постоянно вертела головой, но очень медленно и аккуратно, боясь в следующий раз встретиться лицом к лицу с чем-то страшным: отсутствие живых и неживых существ в радиусе моего зрения спокойствия не приносило, заставляя снова и снова оглядываться по сторонам. Я была на грани истерики, не понимая своего ужаса, когда услышала голос Орина.
      — Ольга, ты ревешь?
      — Н-нет, — он обернулся, чтобы удостовериться, и напряженно прислушался.
      — Тогда кто?
      Я не успела высказать предположения — за поворотом мы обнаружили ответ.
      На единственном, наверное, на все болото нормальном дереве сидела девушка. Кочка, на которой оно росло, находилась метрах в трех от тропы, так что оставалось только гадать, как она умудрилась на нее перебраться, и тем более, как оказалась в трех метрах над землей. Она смотрела на нас с каким-то смешанным чувством недоверия и надежды, по привычке размазывая слезы по лицу одной рукой, но плакать перестала. Второй рукой девушка намертво вцепилась в ствол дерева, вряд ли она сама поняла, как там очутилась, учитывая почти полное отсутствие веток ниже.
      — Что ты там делаешь? — это был первый вопрос, пришедший в голову.
      — Прячусь.
      — От кого? — голос мой задрожал. Ответ незнакомки вернул мне чувство страха, которое я так усердно пыталась подавить всю дорогу.
      Девушка медленно перевела взгляд с меня за мою спину и шепотом пробормотала:
      — От них.
      Я так же медленно, как и всю дорогу повернула голову назад и чуть не потеряла сознания от ужаса, охватившего меня. На тропе, метрах в десяти от нас, стоял оборотень. Слишком крупный для обычного волка, он медленно двигался плавными слитными движениями, каждый миг готовый к атаке. Длинные жилистые ноги, большая вытянутая голова и горящие глаза делали его уродливым и внушали безграничный страх, полностью парализовавший меня. Откуда-то сбоку раздалось глухое рычание, я резко повернулась и увидела, как на кочках с другой стороны тропы скалят пасти еще два оборотня.
      — Ольга, я хочу, чтобы ты сейчас сделала, что я тебя прошу, — голос Орина раздался как в тумане.
      — Да, — я сглотнула. В таком состоянии я была готова на все.
      — Просто держись. И не смей возвращаться. Увижу — сам убью, — я не видела, что он сделал, но Аурель сорвалась с места и карьером понеслась по тропе.
      Чтобы прийти в себя мне потребовалось несколько секунд, еще минута на то, чтобы остановить лошадь, и столько же, чтобы вернуться на место сражения. Страх сменился негодованием: как он мог меня отправить, неужели он думает, что я смогу спокойно жить, зная, что два человека погибли, а я трусливо ускакала. А в том, что Орин не справится с тремя оборотнями, можно было не сомневаться, как и в том, что от девушки на дереве пользы не будет.
      Прискакав обратно, я застала потрясающую картину, изумление и одновременно страх за Орина полностью вытеснили страх перед четвероногими уродами. За то время, что меня не было изменилось поразительно много: один из зверей рычал и бил себя лапами по морде под деревом, а девушка с криком кидала в него какие-то тяжелые предметы, по-моему баночки, заставляя перескакивать с места на место. Двое других накинулись на Орина, которому пока что удавалось сдерживать их натиск, но рубашка была разодрана в нескольких местах и запачкана кровью. Странное чувство негодования (по какому праву эти твари убивают моего парня — это могу сделать только я, сначала прибью их, а потом его за то, что отослал меня отсюда?!), придало сил, помогая принять мгновенное решение — я сама не заметила, как в голове всплыло заклинание, и ближайший к Орину оборотень вспыхнул, как сухая солома, и осыпался в гнилую жижу. К сожалению, это отвлекло блондина и позволило зверю нанести еще один удар, казалось, что еще миг, и он выронит меч, но блондин как будто собрал последние силы и всадил клинок почти по рукоять в горло противнику. Оборотень замер и, качнувшись, завалился в сторону. Секунду спустя с чувством выполненного долга рухнул на землю и Орин, окунувшись головой в болотную грязь, но в сознание не пришел. Я уже успела, хоть и с трудом, вытащить его на тропу, когда услышал еще один всплеск. Похоже, что третий зверь не выдержал натиска незнакомки и тоже сгинул в болоте.
      Я повернула голову. Раскрасневшаяся девушка все еще сидела на дереве, но больше не прижималась к нему так судорожно.
      — Это все?
      — Не знаю. Когда я убегала, у меня не было возможности посчитать, — съязвила девушка.
      — Кто ж так разговаривает со спасителями? — начала злиться я.
      — Извини. Я перенервничала. Это не первый раз за мое путешествие.
      — Ладно. Лучше слезай и помоги мне привести в чувство Орина.
      — Я не могу. Тут слишком высоко. И далеко от тропы.
      — Это в каком же состоянии надо быть, чтобы туда залезть? — хихикнула я.
      Девушка обвела взглядом окрестности и засмеялась. Может, это было нервное, но мне тоже стало смешно, и мы с ней хохотали до слез, пока не услышали недовольный голос блондина.
      — Не подскажите, что вы увидели смешного в этой ситуации?
      — Ты как? — я мигом перестала хохотать и во все глаза уставилась на Орина, чья голова все еще лежала у меня на коленях.
      — Не знаю, — честно признался он. А потом до него, видимо дошло, что сам лежит рядом со мной, а в ногах у него валяется туша оборотня. — Ольга!
      — Что? — пискнула, интуитивно уже чувствуя себя виноватой, хотя и не понимала, почему.
      — Что ты здесь делаешь?! Я, кажется, сказал тебе скакать отсюда и не возвращаться?!
      — И оставить тебя гнить в болоте? Очень мудро. Да ты бы не справился с ними сам!
      — Это неважно. Неужели, ты не понимаешь, что твоя безопасность сейчас важнее всего?! Если умрешь ты, погибнет весь мир! — он выдохнул и вскочил на ноги. — Должна же ты понимать, какая на тебе ответственность.
      — Ну теперь, по крайней мере, понятно, что ходить сможешь, — съязвила я, не без облегчения отмечая уверенность движений Орина.
      — Ольга!
      — Я не просила этой ответственности. И если ж мне суждено пожертвовать жизнью, или еще чем, ради спасения мира, позволь мне хоть ее остатками распоряжаться, как я хочу!
      — Ты неисправима, — он махнул рукой и свистнул так, что у меня уши заложило.
      Через минуту примчался Ураган, а за ним моя Аурель. Блондин, не обращая на меня внимание, отвязал от седла моток веревки.
      — Слазить будешь?
      — Буду, — кивнула девушка.
      — Тогда лови конец и обвязывайся вокруг туловища. Прыгать придется в болото — тебе все равно надо как-то перебраться на тропу, — он моментально оценил ситуацию.
      Девушка кивнула и лишних слез и возмущений прыгнула в вонючую жижу. Орин повел по тропе коня, к седлу которого был привязан второй конец веревки, вытаскивая из вязкой грязи девушку.
      — Тебе не мешает помыться, а то в таком виде ты такая же страшная как те оборотни, — хихикнула я, рассматривая незнакомку. Больше всего она походила на болотное чудище — на ее теле или одежде не было ни одного чистого места.
      — Тебе тоже, — парировала девушка, пытаясь грязными руками очистить хотя бы лицо. — Я Хатена.
      Только сейчас я обратила внимание на то, что мы с Орином были ненамного чище новой знакомой. Конечно, грязь с нас не падала комками под ноги, но и одежда и волосы были не только в вонючей жиже, но и в крови.
      — Ольга, — тоже представилась я.
      — Спасибо большое, что помогли мне.
      — Мы помогали и себе тоже, так что можешь не мучиться. А чем ты шан… кинула в того урода, что он стал так корчиться.
      — Не помню. Наверное, перцем, — улыбнулась Хатена. Белые зубы на фоне грязного лица смотрелись забавно.
      — Девушки, может вы потом обсудите все события?
      Я даже и забыла, что еще полчаса назад болото вселяло в меня суеверный ужас, а рядом лежит туша мертвого оборотня. Кстати об оборотне, пока мы занимались своими делами, он изменился. На тропе лежала не отвратительная тварь, а обычный серый волк самого обычного размера.
      — Орин. Посмотри.
      — Не нравится мне все это, — тихо произнес блондин, осмотрев зверя.
      — Ты повторяешься.
      — А ты на кляп нарываешься. Поехали отсюда.

Глава 14

      Вдвоем садиться на лошадь Орин запретил, побоявшись, что тропа не выдержит тяжести. Урагана он уступил Хатене, а сам шел впереди шагом. Разговаривать никому не хотелось — все были мрачные и задумчивые, казалось, даже Аурель тяжко вздыхала. Время близилось к вечеру, а болото пока не кончилось, поэтому я решила отвлечь себя разговором, а заодно удовлетворить любопытство. Начала я с безобидного вопроса.
      — Орин, а тут где-нибудь речка есть?
      — Есть. Мы даже должны добраться до нее засветло.
      — А деревня?
      — Даже небольшой город. Но в таком виде нас туда не пустят. Да и засветло мы туда не доберемся.
      Я вздохнула, правда, не потому, что хотела в город (сейчас я хотела только помыться), а потому, что боялась задать еще один вопрос. Мысль о том, что если промолчу, буду сильнее мучиться придала решимости.
      — Орин, — привычно начала я и услышала вздох, вроде "чего еще надо?" — А почему тогда, когда за нами гнались мертвецы, ты так не кричал из-за того, что я осталась? — обычный вопрос, но почему-то я боялась.
      — Потому, — он помолчал, — что тогда ты в любом случае не успела бы. Либо я уничтожил бы их моим зельем, либо мы бы оба погибли. А в этот раз шанс был. Поэтому в следующий раз постарайся слушать, что я тебе говорю.
      — Надеюсь, следующего раза не будет.
      — А я вот сомневаюсь. Тебе не кажется, что кто-то методично пытается от тебя избавиться?
      — Кажется. Еще как. Только толку-то? Я понятия не имею почему?
      — Я пока тоже. В любом случае никакой самодеятельности. Пожалуйста, тебе осталось терпеть меня всего два дня.
      Да я готова терпеть его хоть всю жизнь, лишь бы его забота была обо мне, а не об обряде.
      Как же приятно окунуться в чистую, хоть и не горячую, воду. Мы с Хатеной уже час возились в реке, оставив лошадей и лагерь на попечение Орина. Мы не только тщательно вымылись, но и постирали всю свою одежду, в результате чего выяснилось, что У Хатены белая кожа и ослепительно-рыжие волосы красивого медного цвета.
      — Ты из Хараина?
      — Да.
      — А как ты оказалась так далеко еще и одна?
      Я думала она пустится в пространные объяснения, но девушка вместо этого подошла к висящему на дереве плащу и достала из внутреннего кармана какой-то небольшой предмет.
      — Вот из-за этого, — протянула она мне золотую брошь. Брошь была сделана не менее искусно, чем мое кольцо и представляла собой охапку золотых листьев, среди которых примостился темно-желтый камень интересной огранки. Грани настолько были мелкими, что он больше походил на шарик, но отражал каждый лучик света, переливаясь всеми цветами. Такой чистый камень я видела только однажды.
      — Тебе не кажется, что они чем-то схожи? — я достала кольцо со змейками.
      — Ты тоже идешь к границам. Вот почему твой, — она запнулась, — спутник сказал, что терпеть осталось только два дня.
      — Да, — подтвердила я догадку Хатены и вдруг испугалась, поняв какую глупость совершила. Я ведь ее совсем не знаю, зачем я рассказала про кольцо?
      — Зачем ты показала мне брошь? А вдруг я ее украду?
      — Не украдешь. Я чувствую, что в тебе нет зла.
      — Чувствуешь?
      — Понимаешь, моя мать обладает даром предсказания и я унаследовала часть ее способностей. Видеть будущее я не умею, но чувствую настроение человека. Ты от своего-то кольца мечтаешь избавиться, — она усмехнулась.
      — А как я узнаю, что ты не врешь?
      — Никак, — она пожала плечами продолжила отстирывать от грязи свою юбку.
      Мы уже собирались уходить, чтобы дать возможность Орину тоже помыться, пока светло, когда я решила еще раз прополоскать рубашку, в которой купалась.
      — Что это? — Хатена схватила меня за руку и показала пальчиком на шрам в виде отпечатка руки, которым меня наградила Лайда. За всеми последними событиями я напрочь забыла о нем, не хотела вспоминать и сейчас.
      — Что-то, — огрызнулась я, пытаясь натянуть мокрую рубашку.
      — Я видела такой браслетик. К моей маме приходила девушка. Она утопилась через несколько дней.
      — Мама?
      — Девушка!
      — Я топиться не собираюсь.
      — Странно, — Хатена продолжала говорить, не обращая внимание на мои реплики, — он у тебя не ярко красный, а как-будто уже заживает. Такое может быть только в двух случаях: либо человек, с которым ты провела ночь, утопился, либо ты — девственница.
      — Никто из-за меня не топился.
      — Понятно.
      — Что понятно? — взъелась я.
      — Все. Пойдем обратно, а то твой друг рискует остаться грязным.
      — Если ты думаешь, что твою лошадь тоже я буду мыть, то ты глубоко ошибаешься, — Орин бросил поводья Аурели, уводя своего коня к реке.
      — Справишься сама? — оставлять одну Хатену было как-то неудобно, но лошадь была действительно грязной. Получив утвердительный кивок, я зажгла шариком уже сложенный костер и побежала за Орином. Окунаться снова в холодную воду не хотелось, но просить блондина об одолжении было ниже моего достоинства.
      — Девочка испачкалась, — принялась я сюсюкать с лошадкой, но так, чтобы Орин слышал, — я всякие злые дяди даже не хотят нас помыть.
      — Под словом «нас» ты себя тоже имеешь ввиду?
      — Лерочка моя, — продолжала я гладить лошадку, не обращая внимания на блондина.
      — Ольга?
      — Да.
      — Это твое полное имя?
      — Да. А что?
      — Странно. Ты постоянно называешь свою лошадь ласковым именем или коротким, а полным только ругаешь ее. Орин и Риа — тоже короткие имена. А у тебя есть короткое имя?
      — Оно и так не длинное.
      — Мое тоже. И тем не менее…
      Вот прикопался.
      — Ну есть. Только оно мне не нравится.
      — Почему?
      — Не знаю.
      Я действительно не знала, почему еще в детском саду меня раздражало, когда воспитатели называли меня Олей или, не дай Бог, Олечкой. Я всегда представлялась полным именем и быстро давала понять, что ни на что другое откликаться не буду.
      — И как оно звучит?
      — Ты ведь не отвяжешься?
      — Нет. Даже лошадь твою помою.
      — Оля. А еще некоторые любили Олечка, — меня аж передернуло. — Хватит?
      — Более чем. Кстати я и так собирался помыть твою лошадь. Мне просто нужно с тобой поговорить.
      Я уже собиралась радостно отдать поводья Орину, когда увидела, что все его тело покрыто порезами от когтей оборотня, а один, особенно крупный, причинял довольную сильную боль при движении руки. Странно, что я раньше этого не заметила, и даже не подумала, хотя залитая кровью рубашка должна была навести на определенные мысли.
      — Ну нет. Мы девушки приличные и мыться будем на своей половине, — в который раз за это путешествие мне стало стыдно так, что пришлось отвернуться. — Тебя самого впору мыть.
      — Что?
      — Ничего. Раны надо промыть. Давай я.
      Орин, по-моему, не ожидал подобного предложения, но рубашку протянул. Я тщательно ее прополоскала и в нерешительности простояла минуты три, прежде чем прикоснуться к израненной спине.
      Сначала каждое мое касание отдавалось мелкой судорогой во всем его теле, а заодно и в моем. Но постепенно Орин привык к боли, а я осмелела и перестала отдергивать руку каждый раз, как дотронулась, даже положила вторую ему на плечо. Вот это как раз делать не надо было — мои мысли моментально переключились с промывания ран к мыслям о его сильной спине, загорелой красивой шее.
      — Ольга, такое ощущение, что ты решила содрать оставшуюся кожу, — его голос выдернул меня из оцепенения.
      — Ой, прости. Поворачивайся передом.
      Он повернулся, и я рьяно принялась за дело, стараясь не смотреть даже на шею, не то, что в лицо. Мысли снова стали путаться перескакивая от желания прикоснуться к нему рукой до страха быть раскрытой.
      — Оль, я хотел с тобой поговорить насчет этой девушки.
      — Не называй меня так, — привычка, выработанная годами, даже сейчас сработала.
      — Не буду, — надо же, смутился. К чему бы это? — Я только хотел сказать, что тот факт, что она Хранительница Камня, не говорит о ее безобидности.