Риадан (№1) - Детские игры

И точно – чашки эдак после третьей взяла меня Гелла за руку, в глаза пристально взглянула и поведала: «Знаешь, мессир наблюдал за тобой, смотрел, что ты за человек. Ты ему по душе пришёлся. Он многое может устроить, по вашим меркам – всё, что угодно; так говори, что тебе хочется – другого такого случая не будет! Ну, скорее!» Ну прямо как Золотая рыбка. К тому времени я уже удивляться перестал. Сижу, как во сне каком-то. И ведь чувствую, что правду Гелла говорит, что всё мне сейчас доступно и дозволено, а как начал думать, что мне нужно, так и вышло, что ничего. Всё есть. Хоть и не роскошно живу, но вполне пристойно, грех жаловаться. Не то, чтобы денег куры не клюют, а просто не нужно мне больше. Так и сказал ей. Она уговаривать: «Сейчас не надо, так хоть про запас возьми! Ведь жалеть потом будешь, что не взял ничего! Сейчас доволен всем, а ну как потом большего захочется? Знаю ведь твои доходы – шире жить тебе не по карману, ни сейчас, ни потом не будет. Вспомнишь тогда разговор этот, да поздно!» Тут я себя увереннее почувствовал – не раз об этом думал – и отвечаю: «От дарового богатства пользы не бывает, немало случаев знаю; выпрошу сейчас, растрачу, ещё захочется, а где взять? Нет уж, не по мне такие подарки, ни сейчас, ни про запас. Всё, что нужно – само придёт, а прочее ни к чему. Спасибо, конечно, за предложение, но ничего мне от мессира не надо.»

Рассмеялась Гелла и говорит: «Да уж, не ошибся в тебе мессир. Он мне так и говорил – не возьмёшь, не тот ты человек. И правильно! Никогда и ничего не проси, особенно у тех, кто сильнее! Сами предложат и сами всё дадут. Испытание это было, последнее, и ты его выдержал. А что дальше будет – поживём, увидим. Так что жди.»

Совсем, значит, как в сказке. Да ещё Коровьев с котом своим чёрным заявились, на кухню прямо, хотя дверь входную я за Геллой запер. Кот этот меня и доконал, когда сам представился, Бегемотом назвавшись. Как ушли они – не помню; но чашки на столе остались – не сон, значит.

Да, а потом смотрю в холодильнике – колбаса пропала. Видно, Бегемот увёл. Хоть и говорящий, а кот всё-таки, и привычки кошачьи.

Под окнами проехали три грузовика со служащими, хором распевающими: «Славное море, священный Байкал…» Наверное, за город собрались. Одно непонятно – с чего бы этот эпизод мне запомнился?

Вечером того же дня кого-то дважды спускали с лестницы, исключительно смачно, с грохотом и разбитием стекла. Я как раз спал, так разбудили. Хотел выйти посмотреть, а потом подумал: «А вдруг и меня так же… с грохотом?» – и отказался от этой затеи.

Заявился Бегемот с позолоченными усами и известил, что мессир намерен этой ночью дать свой традиционный бал, для чего при помощи пятого измерения квартира №50 будет расширена до чёрт знает каких пределов. Моя квартира, как я уяснил из Бегемотовых объяснений, за счёт того же пятого измерения на сей срок исчезнет вовсе, так что в моих интересах этой ночью в ней не находиться.

Что поделаешь, придётся ночевать на свежем воздухе. К счастью, ночи сейчас тёплые.

Ночь выдалась исключительно интересная. Полная луна светила так ярко, что уснуть не удалось, и я до самой полуночи наблюдал прелестных ведьмочек, резвящихся в воздухе (а вот прохожие их почему-то не замечали). После полуночи, как я понял, действие перенеслось в квартиру №50, потому что снаружи всё стихло. Правда, окна квартиры не светились; обещанное расширение квартиры также ничем себя не проявило. Или Бегемот просто пошутил? Хвост оторву. Или, пожалуй, не буду. В последнее время я начал находить удовольствие в подобных шутках.

До утра спал спокойно.

Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, видел свиту Воланда, спускавшуюся навстречу. С ними была какая-то женщина, перед которой хотелось встать на одно колено, как перед королевой, и измождённый мужчина в больничном халате. Я бы и встал на колено, но шедший в арьегарде Бегемот сделал страшные глаза, и я прошёл мимо.

Квартира моя оказалась на месте и без всяких изменений. Только я умылся и привёл себя в человеческий вид, как вошёл Коровьев, по неизменной своей привычке без стука и сквозь запертую дверь. Под мышкой у него была рукопись. «Вот и всё,» – необычайно торжественно и без обычного своего кривляния начал он. – «Мессир покидает этот город, и даже более, чем город… Но это вам знать ни к чему. Вот эту рукопись он передаёт вам. Берегите её – с некоторых пор это единственный экземпляр. Смею надеяться, вы останетесь довольны.» Протянул мне рукопись и исчез, растворился в воздухе. Даже не попрощался.

Как выяснилось, Коровьев был не так уж и невежлив, потому что вскоре мы повстречались снова. Квартиру №50 брали штурмом. В тот момент, когда в неё вломились сразу с двух сторон, в моей кухне материализовались Коровьев и некто жуткой внешности, с бельмом на глазу и клыком, торчащим изо рта. «Азазелло,» – представился он, и я вспомнил, что видел его утром на лестнице. В руках у них были рюмки с коньяком. «А где Бегемот?» – спросил я. «Остался там, ибо я променял его на стакан хорошего коньяка,» – меланхолично ответил Коровьев, допивая коньяк. – «Не беспокойтесь, ничего с ним не случится. А вот противникам его я не завидую.»

За стеной началась пальба и крики, затем раздался звон разбитого стекла, и из окна на ближайшую крышу птицей вылетел Бегемот. За ним из окна квартиры №50 ударило обильное пламя с дымом. Внизу начали собираться пожарные машины. «Вот теперь нам пора,» – сказал Коровьев. – «Теперь уже совсем. Больше вы нас не увидите. Прощайте.» И они последовали за Бегемотом.

Коровьев, как ни странно, ошибся. Ночью я видел, как по звёздному небу пронеслись тени, напоминающие всадников. У меня есть все основания считать, что это были мои странные соседи.

С тех пор прошло уже немало времени. Квартиру №50 отстроили после пожара, и Степан Лиходеев поселился в ней снова. Берлиоз так и не вернулся.

Те несколько дней что-то изменили во мне. Часто по вечерам я сижу на кухне за чашкой чая (живу я по-прежнему один), и мне кажется, что напротив сидит Гелла, а в холодильнике роется в поисках колбасы Бегемот. Теперь я ничуть не удивился бы, если бы сквозь запертую дверь ко мне снова ввалился Коровьев в своём треснувшем пенсне. Но я знаю, что они никогда не вернутся, что это только воспоминания, и тогда мне становится тоскливо.

Я достаю подаренную рукопись романа и читаю, пока не дойду до последних слов: «…жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.»

28 августа 1990

Степан и Джордж

Андрей Новосёлов

(посвящается Гидрометцентру)

Медленно занималось холодное утро. Седые космы тумана, подгоняемые пронизывающим ветром, цеплялись за голые чёрные деревья и рвались в клочья. Постепенно из-за тумана показался старый кирпичный дом. Когда-то он был выкрашен в белый цвет, сейчас же белые пятнышки сохранились только в щелях кладки.

С громким скрипом отворилась дверь и, ударившись о стену, сорвалась с петель. В тёмном дверном проёме, щурясь от света, стояли двое людей неопределённого возраста в старых брезентовых штормовках, рваных маскировочных штанах и кирзовых сапогах. Один был в очках без стёкол, другой с бородой; первого звали Степан, второго – Джордж.

– Утро, – сказал Степан, порылся в кармане, нашёл яблоко «Слава победителю» и с громким хрустом откусил.

– А что такое утро? – спросил Джордж, отобрал у Степана яблоко и захрустел ещё громче.

– Утро – это когда светло, – авторитетно заметил Степан и достал второе яблоко, но откусывать не стал.

– А как это – светло? – поинтересовался Джордж, отобрал у Степана второе яблоко, положил его на землю и дико заорал:

– Вылезай!!!

Степан мгновенно зажмурился и рухнул лицом в грязь у порога, закрывая голову руками. Из яблока, весело сокращаясь, вылез длинный белый червяк и, попискивая, уполз в туман. Степан полежал ещё минуты три, потом поднял голову из грязи, издав звучное чмоканье, вытащил из грязи очки без стёкол, чмокнув в той же тональности, но потише, и спросил:

– А как ты догадался, что в яблоке был червяк?

– Не скажу, – ответил Джордж и сплюнул под ноги половинку длинного белого червяка, который жил в первом яблоке; взял с земли второе яблоко и захрустел.

Степан встал, водрузил на нос очки без стёкол и сказал:

– Светло – это вот так, – похлопал в тёмном коридоре рукой по стене и щёлкнул выключателем. Свет не зажёгся. – Если бы здесь была лампочка, а в проводах было электричество, то стало бы светло, – пояснил Степан и снова вылез к свету.

– Теперь понятно, – сказал Джордж и сплюнул под ноги половинку длинного белого червяка, который не успел вылезти из второго яблока. – Утро, значит.

– Утро, – согласился Степан, пошарил в кармане, но третьего яблока не достал, а достал подмокший коробок спичек, чиркнул и подержал огонёк перед лицом, потом тщательно затушил спичку и бросил её в лужу.

– Непогашенная спичка – причина пожара. Не прикуривается, проклятая.

– Так ты же сигарету не достал! – осенило Джорджа.

– И верно, не достал. Да и нет их у меня, сигарет, – вяло согласился Степан. – А у тебя их нет?

– Нет. А что это – сигарета? – спросил Джордж.

– Потом расскажу, – ответил Степан. – Пойдём спать.

Они исчезли в темноте коридора. Длинный белый червяк выполз из тумана к порогу, ухватил зубами огрызок яблока «Слава победителю» и утащил в туман. Пошёл мелкий холодный дождь.

* * *

Мелкий холодный дождь шёл, пока не перестал. Тогда из старого кирпичного дома вышли Степан и Джордж. Они решительно шли вперёд; первым шёл Степан, то и дело поправляя очки без стёкол, которые всё время норовили сползти с носа, за ним шёл Джордж, отчаянно стараясь не отстать.

Вдруг Степан резко остановился, отчего Джордж с разбега налетел на него сзади. Очки без стёкол слетели с носа и упали в грязь. Степан наклонился, на ощупь нашёл очки, надел их обратно и спросил:

– Куда это мы так спешим?

– Я думал, ты знаешь, – отозвался Джордж, то и дело по привычке порываясь бежать вперёд.

– Нет, я не знаю, – удивился Степан. – Тогда давай искать картошку.

– А что такое картошка? – спросил Джордж.

– Это такая вещь, которая кладётся в мешок.

– А что такое мешок?

– Это такая штука для переноски картошки, – терпеливо объяснил Степан. – Однако, мы заболтались. Ты знаешь, как искать картошку?

– Знаю! – обрадовался Джордж. – Нужно взять служебную собаку, и она будет искать.

– Правильно, – сказал Степан, достал из кармана конфету «Тузик» и со словами: «Искать, Тузик!» – бросил её перед собой. Конфета упала в лужу и никуда не побежала.

– Нашёл, значит, – понял Степан. – Копаем здесь.

Он наклонился над лужей. Очки без стёкол соскользнули с носа и упали в воду. Тут же из лужи высунулся длинный белый червяк, ухватил зубами очки и утащил их в глубину.

– Отдай, воришка! – закричал Джордж, бестолково приседая и хлопая себя руками по бокам, а Степан достал из кармана гранату РГД-5 и бросил в лужу. Подумал, выловил гранату, выдернул из неё кольцо и снова бросил её в лужу.

Раздался глухой взрыв. На поверхность воды всплыл брюхом вверх длинный белый червяк, так и не выпустивший из зубов очки без стёкол, а также советская атомная подводная лодка и великое множество яблок «Слава победителю».

– Развелось тут дряни, – брезгливо заметил Степан и пнул под рубку подводную лодку. Та перевернулась и затонула.

Джордж тем временем выловил из воды яблоки, распихал их по карманам, затем с усилием выдернул из зубов червяка очки без стёкол и отдал их Степану.

– Вот и славно, – сказал тот, надевая очки. – Пойдём домой, спать.

– А как же картошка? – забеспокоился Джордж.

– А чёрт с ней, с картошкой, – беззаботно ответил Степан.

– И верно, чёрт с ней, – согласился Джордж и они ушли.

Конфета «Тузик» лежала в луже и мокла, пока не размокла вовсе. Смеркалось.

* * *

Была ясная ночь. Дикое множество звёзд светилось с чёрного неба, где не было ни одного облачка. В это время на крышу старого кирпичного дома, мокрую после вчерашнего дождя, вылезли Степан и Джордж. Степан нёс горящую свечу, прикрывая её рукой от порывов ветра, что удавалось не всегда, и тогда он лез в карман за подмокшими спичками. Следом за ним шёл Джордж, по уши нагруженный мешками и ящиками.

Степан и Джордж служили в Гидрометцентре, и сейчас лезли на мокрую крышу запускать шары-зонды с приборами для погоды.

Степан влез на самую верхушку крыши, воткнул свечу в ржавое железо и начал помогать Джорджу снимать с ушей мешки и ящики, то и дело роняя разные мелочи; они катились вниз по крыше и звонко плюхались в лужу у порога. Последними упали очки без стёкол, соскользнувшие у Степана с носа.

– Высоко, – сказал Джордж, когда до них донёсся звонкий плеск снизу. – Как же ты теперь без очков?

– Очень просто, – поучительно ответил Степан. – Я привязал их за нитку и сейчас вытащу.

И он вытащил обратно на крышу очки вместе с вцепившимся в них длинным белым червяком, червяка бросил вниз и послушал, как он плюхнулся в лужу, а очки надел на себя.

– А теперь запускай шар, – сказал ему Джордж.

Степан достал из мешка спущенный шар и подбросил его. Шар полетел вверх, потом вниз, и звонко плюхнулся в лужу у порога.

– Его надо надуть, – предположил Джордж, достал второй шар и воткнул в него шланг от баллона с водородом. Шар быстро надулся и улетел вверх. Вниз он так и не упал.

– Отлично! – обрадовался Степан. – А теперь давай запустим приборы для погоды.

Они долго возились, собирая все ящики в один мешок и привязывая к нему шар. Надули шар и посмотрели, как он улетает вверх.

– Высоко, – заметил Джордж.

Тут наверху раздался громкий БУМ, и мешок с приборами для погоды звонко плюхнулся в лужу у порога. За ним упала оглушённая и ошарашенная ворона, но тут же взлетела вверх, держа в зубах длинного белого червяка.

– Как интересно, – удивился Джордж, – приборы летят сначала вверх, а потом вниз, а ворона наоборот – сначала вниз, а потом вверх.

Степан уже собирался изречь что-то умное, но тут на них упала оболочка лопнувшего шара, и они совершенно в ней запутались. Раздался ещё один звонкий плеск в луже у крыльца.

– Высоко, – сказал Джордж, вылезая из лужи и помогая вылезти Степану. – А как же теперь погода без приборов?

– Как, как, – пробурчал Степан, вылавливая из лужи очки без стёкол. – Дождь будет, конечно.

И был дождь.

* * *

На улице уютно шумел дождь. Было темно. Степан сидел за старым столом, подперев голову руками и сосредоточенно наблюдая сложное движение тараканов вокруг вчерашней корки хлеба. Вдруг хлопнула дверь, и вошёл Джордж со свёртками в руках. Тараканы в испуге поднатужились, сбросили корку на пол и попрыгали сами. Было слышно, как они с шуршанием тащат её в угол, где сушились приборы для погоды, выловленные утром из лужи.

– Что это у тебя? – спросил Степан, не поворачивая головы, явно весь в огорчении от прерванного зрелища.

– А это нам со спутника еду сбросили. И метеокарты, – радостно сообщил Джордж.

– Да что ты говоришь? – восхитился Степан и нацепил очки без стёкол. – Давай скорее, будем погоду предсказывать.

Джордж свалил свёртки на стол и начал их разворачивать. В свёртках обнаружились бутерброды, пирожки с мясом по 10 копеек и яблоки «Слава победителю». Обёртки Джордж передавал Степану, который бережно их расправлял и просматривал.

– Ещё одной карты не хватает, – пожаловался Степан. Джордж развернул последний свёрток, достал термос с холодным чаем, а обёртку протянул Степану. – Теперь всё.

Степан долго тасовал метеокарты, а затем начал их раскладывать на столе в сложную фигуру. Джордж тем временем держал над свечой кружку с чаем, чтобы она нагрелась.

– Завтра с утра будет ясная погода, – нараспев начал Степан, держа в руках последние три карты. – А вчера был дождь. А сейчас ясно.

– Так ведь дождь идёт, – не понял Джордж.

– А по картам – ясно, – возразил Степан и взглянул на Джорджа сквозь очки без стёкол. – Карты правду говорят. Ясно?

– Ясно, – ответил посрамлённый Джордж. Степан дальше раскладывал карты.

– А с севера подует южный ветер и унесёт тучи с востока на запад. Вечером выпадет иней, и луж не будет видно. А вот здесь я не разберу…

Степан отобрал у Джорджа кружку с почти тёплым чаем и вылил на метеокарты. Поднял одну и посмотрел на просвет, потом взглянул на разводы чайной гущи в кружке.

– Всё равно непонятно. Будет завтра к вечеру дождь или нет? Попробуем последнее средство. Давай, Джордж.

Джордж быстро объел колбасу с бутерброда и несколько раз подбросил его. Бутерброд три раза упал маслом вверх и один раз – на штаны Степана.

– Значит, дождь будет, но маленький, – подытожил Степан и начал писать прогноз. Закончил писать, взял пирожок с мясом и стал жевать. Пирожок был как резиновый и попискивал на зубах.

Вечером по радио передавали: «Завтра с утра будет ясная погода…»

* * *

Метеокарты не обманули – погода с утра была ясной. Джордж, который проснулся раньше Степана, сидел за столом и играл в свою любимую игру: клал на стол бумажный рубль и смотрел, как тараканы уносят его в угол к приборам для погоды. Потом клал ещё и снова смотрел. Когда рубли заканчивались, вставал, шёл в угол, пинками разгонял тараканов, забирал рубли и начинал игру сначала.

После очередного круга Джордж неловко повернулся и свалил на пол кучу приборов, отчего игра сразу прекратилась, потому что тараканы разбежались, а Степан проснулся. Однако не заругался, а надел очки без стёкол и весело сказал:

– Сегодня, Джордж, было мне видение. Пойдём за получкой.

– А что такое получка? – заинтересовался Джордж.

– Получка, Джордж, это когда дают много денег, – ответил Степан и встал. Джордж подумал, как долго он сможет теперь играть в свою игру, и тоже обрадовался.

Они вышли из дома. Степан сказал: «Подожди минутку», достал из кармана кусок мела и написал над входом: «Бухгалтерия».

– Теперь пойдём, – сказал Степан.

– А что такое бухгалтерия? – как всегда не понял Джордж.

– Это там, где дают деньги. Пойдём скорее.

Они вошли обратно в комнату, но теперь это была бухгалтерия. Джордж сел за старый стол, а Степан встал перед столом в очередь и стал заполнять накладные. Заполнил и получил от Джорджа кучу бумажных рублей. Тогда Джордж поставил на стол табличку: «Ушла на базу», и встал. Степан сел вместо него, убрал табличку и дал Джорджу тоже кучу рублей. Они оба вышли из бухгалтерии наружу.

– Вот теперь ты знаешь, что такое получка, – сказал довольный Степан. Джордж посмотрел на деньги. Их действительно было много.

Они стёрли надпись «Бухгалтерия» и вошли в бухгалтерию, но теперь это снова была их комната. Степан лёг спать, а Джордж сел за стол, свистом позвал тараканов и стал играть дальше.

Дело шло к вечеру. Пошёл дождь, но маленький, как и было предсказано.

октябрь 1989г.

СПИД не пройдёт

Андрей Новосёлов

Раннее утро с самого утра оказалось ясным, как это иногда бывает летом; лето же, несомненно, имелось в наличии, несмотря на предсказанные Гидрометцентром мелкие осадки в виде глубокого снега.

Степан и Джордж носились по белому полю, пытаясь поймать парашют с посылкой, сброшенный со спутника. Они почти уже достигли цели, как вдруг с неба спикировала большая ворона и вцепилась в купол парашюта; посылка вновь начала набирать высоту. Пока Степан искал по карманам подходящую для такого случая гранату, чтобы отпугнуть ворону, Джордж пошёл на хитрый тактический шаг: поднял из-под ног длинного белого червяка и показал вороне. Ворона посмотрела на Джорджа, но парашюта не отпустила. Тогда Джордж растянул червяка обеими руками и отпустил; червяк громко хлопнул, будто резиновый, и вновь сократился. Поражённая ворона разинула пасть, и посылка благополучно упала на Степана и Джорджа.

Через полчаса они сидели у себя в комнате. Джордж забавлялся тем, что пугал тараканов, хлопая червяком, а Степан читал ему (Джорджу) письмо от их близких знакомых из большого города – Максима и Фёдора.

– …А ещё появился у нас тут СПИД, так что и вовсе жизни не стало; только дзэном и спасаемся, – закончил читать Степан. В наступившей тишине Джордж громко хлопнул червяком; звук прозвучал грозно, как выстрел. Степан вздрогнул, отобрал червяка и бросил его на пол. Червяк тут же был схвачен тараканами и унесён в угол, где большой кучей лежали приборы для погоды.

– Нехорошо, когда жизни нет, – сказал Джордж. – А этот Спид мне заочно неприятен – фамилия у него какая-то не наша. Иностранец, наверное.

– Раз так, надо помочь, – решил Степан. В углу тараканы громко хлопнули червяком.

Из подвала было извлечено ржавое железо непонятного назначения и военная форма образца 1913 года, Джордж оформил и подписал Степану служебную командировку в большой город; Степан такую же командировку оформил и подписал Джорджу.

– Уходя, гасите свет, – сказал Джордж и щёлкнул выключателем у двери. Свет не погас, поскольку и не горел до этого.

Степан и Джордж направились на вокзал.

* * *

Мало будет сказать, что попутчики Степана и Джорджа, ехавшие с ними в одном купе, были поражены столь необычной встречей; нет, они были поражены весьма и весьма солидно. На расспросы о цели путешествия Степан и Джордж многозначительно молчали, потому как легли спать сразу после посадки в вагон.

Слухи о героях-попутчиках быстро разнеслись по поезду. У купе столпились любопытные, и толпились до тех пор, пока не разбудили Степана. Степан встал, надел свои очки без стёкол, составил график экскурсий и повесил на дверь. Теперь все ходили смотреть строго по графику; уклоняющихся от этого почётного долга водили силой под угрозой высадить на ближайшей станции.

Конец дня был ознаменован посещением самого начальника поезда. «Кто это здесь?» – спросил он, даже не подозревая, что уже произносит исторические слова. «Внизу – Степан, а наверху Джордж спит,» – почтительно ответили ему. «Где Спид?!» – вскричал Джордж, спросонья не разобравшись; «Спид не пройдёт!» – и вновь уснул.

Историческая фраза немедленно была записана и в виде больших лозунгов развешена по всему поезду.

* * *

Как это часто у нас бывает, вести о прибытии Степана и Джорджа с некой тайной миссией опередили их самих и прибыли в большой город первыми. «Спид! Не пройдёт!» – заговорил большой город. Неформалы организовали рок-группы «Спид», «No pasaran!» и «Джордж», и тут же уехали на гастроли в Америку. Курс инвалютных рублей в связи с наплывом туристов резко подскочил; теперь за один рубль давали целых пять центов. Представитель одной импортной фирмы Джон Спид взял отпуск за свой счёт и уехал домой; навстречу ему уже ехал ограниченный контингент войск ООН.

Так и получилось, что поезда с войсками ООН – с одной стороны, Степаном и Джорджем – с другой, прибыли одновременно на один вокзал. Степан и Джордж гордо прошествовали перед войсками ООН, строящимися на привокзальной площади; их сопровождали крики «Равняйсь!» и «Смирно!». Старшина ООН проводил Степана и Джорджа взглядом и почесал в затылке, делая вид, что отдаёт честь. «Да, трудное будет дело,» – подумал он. «Ещё какое!» – гордо подумали Степан и Джордж.

* * *

Командование войск ООН немедленно засело на совещание в ближайшем кооперативном кафе. Тем временем Степан и Джордж накупили у кооператоров значков и наклеек, сделанных в том смысле, что нет СПИДу. Больше всего Джорджу нравился большой значок с портретом Джорджа и словами «Спид не пройдёт!»

Между четвёртой и пятой порцией десерта «Абрикосовый» командование ООН пришло к выводу, что на шестую порцию денег не хватит, и, стало быть, пора подводить итоги совещания. Подводить было явно нечего; «Да ну их к Спиду!» – сказал председатель. «Нет, они к Спиду не поедут,» – возразил секретарь, – «у них командировка только до этого города». «Ну, значит, пусть Спид едет сюда!» – сказал председатель.

Приговор был записан в протокол заседания и немедленно приведён в исполнение. Джона Спида срочно сняли с поезда и вернули обратно, где он и предстал перед Степаном и Джорджем.

– Спид? – грозно спросил Джордж.

«Спид,» – подсказал Джону Спиду старшина ООН, прячущийся поблизости в специально открытом по такому случаю канализационном люке.

– Спид, – обречённо сказал Джон Спид.

– А я Джордж, – сказал Джордж и протянул Спиду руку.

– Степан, – представился Степан.

В этот момент, изрядно всех напугав, из люка выскочил старшина ООН с криком: «Товарищи! Организация Объединённых Наций предлагает вам заключить мирное соглашение! Соглашайтесь, товарищи!»

– Соглашение, так соглашение, – пожал плечами Джордж и взял лист бумаги с типографской шапкой «Мирный договор», протянутый ему старшиной ООН. – А почему договор? Речь шла о соглашении!

Совершенно растерявшегося старшину выручил Степан, пояснивший Джорджу, что договор и соглашение – это одно и то же.

– Тогда другое дело, – успокоился Джордж, написал на мирном договоре «Спид не пройдёт!» и подписался: «Джордж». Степан дописал: «Нет Спиду!» и подписался: «Степан». Спид написал внизу: «Я не пройду! А иначе нет мне!» и подписался: «Спид.»

Договорившиеся стороны пожали друг другу руки. Текст договора был опубликован в печати. Джон Спид, Степан и Джордж сфотографировались на память на фоне войск ООН. Джон Спид наградил Степана и Джорджа памятными медалями импортной фирмы. Степан и Джордж наградили Джона Спида килограммом яблок «Слава Победителю». (см. примечание) На том и разъехались.

* * *

Степан и Джордж возвратились домой. Степан сел писать письмо Максиму и Фёдору, а Джордж тем временем играл с тараканами в войска ООН. Тараканы послушно строились в шеренги и ездили туда-сюда на длинном белом червяке. «Спид не прошёл!» – закончил своё письмо Степан, положил письмо в посылку, прицепил к ней парашют, забрал Джорджа, и они пошли искать большую ворону, чтобы та отнесла посылку обратно на спутник. Близился вечер.

* * *

ПРИМЕЧАНИЕ: За разъяснением этого и других непонятных моментов в рассказе обращайтесь к произведению «Степан и Джордж», опубликованному в «Койво» №1. Любителям находить во всём политический смысл после непродолжительного молчания сообщим:

……

Его здесь нет!

30 апреля 1990г.

Карты Риадана

Фотоиллюстрации

После некоторых колебаний мы всё же решили привести в книге фотокадры с мест событий.

Увы – бумажное издание, привычное в нынешнее время, не позволяет поместить на страницы видеопоследовательности, как это было сделано в оригинальном издании 2505 года, поэтому мы ограничились «выкусыванием» наиболее характерных кадров.

Откуда же взялись те самые видеопоследовательности? Судя по кадрирующим рамкам, Артагорт, издавший «Риадан» впервые в своём издательстве «Ахор» (Арда, Мегаполис, пер. Рока, 26), не брезговал всеми доступными первоисточниками, как и полагается хорошему журналисту и литератору. Поэтому использовал как кадры, транслируемые киборгами-Наблюдателями и скрытыми камерами Прогрессорского Корпуса, так и любительские видеосъёмки (последние – с характерной красной рамочкой и без опознавательных кодов).

Купить книгу со всеми иллюстрациями можно в «Компасе»:

Украина, 02068, Киев, ул.Ревуцкого, 6

Тел.(Киев): 572-57-01, Безгин Александр Дмитриевич, гл.редактор

Примечания

1

Тем из вас, кто желает получить «отлично» на уроках по зарубежной литературе, не рекомендуем пользоваться в вашем ответе данной информацией из базы данных Отца Кевина.

(прим. изд.)

2

Вероятно, читатель уже обратил внимание, что в тексте слова «бог» и «всевышний» иногда пишутся с большой буквы, а иногда – с малой. Не стоит удивляться этому. Дело в том, что Богом и Всевышим с большой буквы именует своего бога лишь христианское учение, все остальные религии пишут эти слова с малой буквы, обозначая ими своих богов. На Роклас же христианство было завезено землянами лишь в 2507 году в эпоху Великого Переселения, местное же население до этого верило в своих, иных богов. Так что с большой буквы своего бога именовали разве что странствующие рыцари типа Бертрама из Хонка, да начинали писать с большой буквы слово «Бог» (применительно к Творцу Рокласа) в своих книгах инквизиторы Западного Риадана, стремящиеся тем подчеркнуть его безусловное превосходство над всеми иными богами и распространить своё учение на весь мир как единственно правильное. Впрочем, имени своего Бога инквизиторы так ни разу и не назвали, ограничиваясь лишь титулами: «Всевышний», «Творец», «Всеотец» и «Господь». Справедливости ради стоит указать, что Бертрам называл Богом бога-покровителя рыцарей – Сэлета, известного своей борьбой с Мировым Злом, а также тем, что отдал свою способность приходить в мир людей в материальном обличии в обмен на спасение отряда Рыцарей Звёзд, своих верных соратников. При этом Сэлет является Хранителем Мира, но к творению оного никакого отношения не имеет. Над именем же Творца Бертрам де Хонк, похоже, не задумывался, просто принимая государственную религию Западного Риадана беспрекословно, как и подобает рыцарю.

Имя Творца по религии орков и фиолетовых драконов – Мельтор, жёлтые драконы именуют Творца в своих текстах – Единый. Любопытно, что эльфы никак не именуют Творца, поскольку вообще не имеют религии и являются стихийными атеистами.

Любопытно отметить, что ближайшим к месту встречи Отца Кевина и разбойников монастырём является лесной монастырь Мараха, бога смерти. Подозреваем, что Кевин об этом и не догадывался, в противном случае его шутка получается весьма пикантной.