Агентство магических катастроф

– Тварь никогда не бывает одна, – тихо прошептала я.

– Что? – удивленно обернулся Клин.

Я подняла на него глаза и резко активировала заклинание света. На миг ярко вспыхнувший под потолком золотой шар ослепил всех, но за долю секунды, которую он пылал, все отчетливо увидели толпы белоглазых пародий на оборотней, со всех сторон преграждавших нам путь. Их были сотни! Весь клан собрался, чтобы оберегать самку, и мы им здесь были совершенно ни к чему.

– Ложись, – рявкнула я, и ребята немедленно бросились на землю, а я, подняв обе руки сразу и направив их в оба конца туннеля, пальнула мощным заклинанием синего огня. Он мгновенно сжигал все, к чему прикасался и в чем уже давно не было жизни.

Оборотни взвыли и отхлынули. На всем протяжении туннеля, докуда я только сумела дотянуться, на землю оседала теперь серебристо-серая пыль. Но я не смогла сжечь всех, и остатки вражеской армии – около пятидесяти мощных особей, каждая мне по пояс, – ринулись в атаку.

Клин молниеносно втиснул меня в углубление в стене. Уська сумел пролезть в какую-то щель у моих ног.

Клин и Филин встали передо мной плечом к плечу и подняли мечи, которые тут же окрасились кровью нежити. Твари напали сразу, не дав опомниться ни нам, ни себе. Ослепленные синим огнем, они еще плохо видели. Но то ли инстинкт, то ли надежда на шанс выжить, пусть и после смерти, заставляли их не раздумывая бросаться на мечи. Они рвались к нам и, даже пронзенные насквозь, злобно клацали мощными челюстями в жажде добраться хотя бы до одного горла, вцепиться в плоть, убить, сожрать, заставить отступить... Только вот отступать нам было некуда.

Мысль вспыхнула и погасла так же, как и боль в спине. Рука что-то сжимала. Опустив глаза, я увидела небольшой кинжал, один из призрачных, и ласково провела по нему рукой. Как я могла забыть о подарке предков! У меня еще были силы на одно последнее заклинание телепортации, и я его произнесла.

Вспышка! И вот я уже в центре стаи, на миг ошалевшей от моего появления. Кто сказал, что эльфы не умеют умирать достойно? Взмах, и первая тварь катится, воя и пытаясь сбить с себя пожирающую ее тень. Еще – и уже сразу три задеты острой кромкой призрачной стали. Но их было так много, а кинжал в руке был только один. Ну и пусть. Я вертелась как юла, переходя на запредельную для любого человеческого существа скорость, и просто считала их, стараясь как можно более эффективно чертить смертоносные линии правой рукой, крепко прижимая прокушенную левую к груди.

Пять, шесть...

Прокушена правая нога, придется опуститься на колено.

Семь, восемь...

Волосы дернуло болью, но они забили глотку твари, попытавшейся прокусить шею.

Девять, десять...

И я чувствую за спиной холодный камень стены.

Смогла доползти. Хорошо.

Пятнадцать, шестнадцать...

Не чувствую обеих ног, но некогда смотреть, что там. Да и незачем.

Семнадцать... двадцать...

В лицо пахнуло смертью, и я ударила в челюсть, сжимая второй рукой горло рвущейся ко мне твари.

Двадцать два. Двадцать три.

Почему так холодно в груди? Холод сковывает плоть, мешает драться, я убыстряю кровоток, повышаю частоту пульса, но сердце уже не бьется, а хаотично трепыхается в груди.

Двадцать пять?

Кинжал выбит из рук и катится в сторону, успеваю проводить его взглядом и встретиться с яростью приближающихся белых глаз. Я снова улыбаюсь, чувствуя, как теплеет на груди черный камень амулета.

Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни или в смерти.

Взрыв сотряс камень, на котором стоял дворец, струей выбил окна в коридорах и буквально вышиб стальную дверь со всеми ее запорами. Стена тронного зала треснула, и король испуганно посмотрел на своего главного советника, который только что уверил его величество, что вся команда уже мертва.

– Наверное, землетрясение, – неуверенно заявил советник, – пойду взгляну...

– Не стоит, – отчего-то занервничал король, – не стоит.

И его опасения оправдались, когда через два часа в провал выбитой двери вошли двое мужчин. Сильно потрепанные, с многочисленными ранами, с ног до головы покрытые кровью. Человек нес на руках то, что осталось от ведьмы. Судя по ее виду, жить несчастной осталось недолго, если она уже не была мертва.

– Вы выполнили работу? – Король изо всех сил старался, чтобы его голос не дрожал.

Чишер молча вытащил щедро обагренный кровью меч и откинул со лба липкую прядь. На лице его сияла странная, неуместная улыбка, и он ну очень пристально разглядывал шею короля.

– Да, – сказал человек, – и мы пришли за платой.

– К-какой же? – спросил король, недоумевая, куда же делся советник.

– Ее жизнь. У тебя ведь есть эликсир жизни. Отдай его нам.

На некоторое время король даже забыл о своем внезапном страхе перед этими странными пришельцами. Эликсир составлял квинтэссенцию жизни всех магов его королевства. А цена, за которую сами маги согласились на время расстаться со своим даром на целый год, ввергла королевство в состояние смуты и голода. Зато теперь король всегда знал, что на самый крайний случай у него есть то, что спасет его даже на смертном одре.

– Нет! – взвизгнул Плутовий.

– Да! – ответил чишер и медленными плавными шагами стал приближаться к трону. Его глаза сильно не понравились монарху, мелькнула даже мысль о том, что до эликсира он может и не добежать.

– Стража! – крикнул король, но никто не откликнулся.

После землетрясения завалило ряд галерей, в том числе и главный вход, а потому стража сейчас плутала по обходным коридорам, пытаясь добраться до тронного зала.

– Ну так как? – Чишер вдруг оказался недопустимо близко и все так же играл мечом.

Король испуганно огляделся, а потом медленно встал и отодвинул в сторону трон, за которым в небольшой каменной нише лежал маленький прозрачный бутылек с изумрудным зельем. Чишер передал его человеку. Только тогда король заметил сидящего неподалеку рыжего кота, которому и был бережно вручен сам сосуд.

– Все честно, – понюхал жидкость Уська и вернул бутылек Клину. – Лей ей прямо в рот.

– А ты уверен, что моя кровь уже не поможет? – засомневался Клин.

– Ты уже влил в нее столько, что сам еле стоишь на ногах. Лей скорей, пока она еще дышит. Да не в рот, дурень, на раны лей.

Клин тут же вынул нож, которым разжимал ведьме зубы, и послушно наклонил бутылочку над развороченной от взрыва талисмана грудью.

Вообще никто так и не понял, почему вокруг Эли и ее друзей в разгар драки возникли вдруг сияющие сферы и спасли всех в момент активации камня. А маленькая золотая змейка продолжала молчать. Только вот уберечь полностью свою подопечную она так и не смогла, уж слишком сильная это штука – мертвый камень судьбы.

– Раны начинают заживать, – улыбнулся Филин.

– Эй, не выливайте все, мне оставьте, – заволновался король и поспешил спуститься вниз, но его нагло проигнорировали.

А я уже открывала глаза.

И первое, что увидел воскресший эльфенок, были две чумазые и сильно ободранные рожи по уши счастливых друзей, а также неизменная мордочка Уськи.

– Там что-нибудь осталось? – заскулил король. Ему не ответили, и убитый горем Плутовий обиженно вернулся на трон.

– Ну что ж, а теперь наша очередь! – И Филин аккуратно распределил остатки зелья между собой и Клином. Вылизанную же котом бутылочку вернули возмущенному королю. И тут наконец-то объявилась запоздалая стража.

– Казнить их всех! – заорал король, чуть не плача.

Я с трудом встала и, все еще покачиваясь, вежливо поинтересовалась:

– Мне повторить тут устроенный мною в подземелье взрыв?

– А это что, ты сделала?! – поразился начальник стражи и окинул меня взглядом, полным бескрайнего уважения.

Король резко засомневался в отданном приказе.

– Ну ладно, я вас прощаю, – решил он и с грустным видом куда-то пошел, видимо, в свою спальню – отдыхать.

Я почувствовала, что и нам пора, о чем и сообщила Клину.

Возражать никто не стал. Мы довольно-таки тепло попрощались со стражей и покинули столь гостеприимный дворец. Кстати, от взрыва дно рва поднялось, и крокодилы выбрались наружу. Так что во дворе мы увидели радостно бегающих за вопящей челядью зубастиков. Один из них просто сидел под огромным ветвистым деревом, разинув зубастую пасть, и ожидал, пока повисший на ветке повар сам свалится ему в рот. Повар сильно ругался и угрожал тем, что застрянет в крокодильем пищеводе, но рептилии это было по фигу, она вовсю ловила кайф.

– Я так понимаю, что нас никто не проводит, – задумчиво сообщил Уська, провожая взглядом убегающего привратника.

– Мы и сами дорогу найдем, – пожал плечами Клин и первым направился к воротам. И вот что странно – ни одна зверюга даже не попыталась на нас напасть. Из благодарности, наверное.

Дом, милый дом. От зелья короля нам всем стало настолько лучше, что мы после обязательной ванны (Уся тоже не избежал этой участи, правда, на этот раз перенес купание с ангельским терпением) собрались внизу – пить чай. Комната была погружена в приятный полумрак, стол Клин лично пододвинул к камину и вместо стульев расставил все четыре кресла. Так что мы могли пить чай, смотреть на огонь и слушать барабанящий за окном дождь, которому подыгрывали отблески извивающегося и отбрасывающего причудливые тени огня. Дождь, если честно, за окном не шел, но я специально переключила пейзаж на тот, где он шел. На подоконнике уже давно лежала деревянная дощечка с нарисованными кнопками. Она обладала небольшим зарядом постоянно обновляющейся магии. При прикосновении к одной из кнопок вид за окном покорно менялся на тот, который был нужен в данный момент.

Кот громко лакал из блюдечка и благодушно таскал пирожки со своего блюда, где, к слову сказать, их было больше всего.

– Эля, я всю дорогу хотел тебя спросить, – тихо сказал Клин, не глядя на меня.

Кожа немедленно покрылась табунами мурашек, и я замерла в ожидании вопроса, изо всех сил отстреливая суетливую мысль о том, что именно таким тоном просят руку и сердце любимой.

– Да-а-а, – с придыханием прошептала я, вспоминая, как он отважно нес меня на руках по темным коридорам и поливал волшебной жидкостью. Проклятая мысль осмелела и начала внаглую стучаться в сознание, пребывающее в данный момент в тупой прострации.

– Скажи, откуда у тебя в руках оказался призрачный кинжал?

Мысль сдохла, а я резко очнулась от полудремы, с ужасом думая о том, что Клин уже догадался, кто именно сидит в моем кресле, и скоро начнет меня убивать.

– Э-э-э-э? Ты понимаешь...

– Понимаю, – кивнул он, все так же глядя на огонь, – ты эльфийская принцесса и я должен тебя убить.

Уська с Филином, открыв рты, уставились на Клина. Мне захотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым по голове.

– Ну так убивай, чего сидишь, – возмутилась я и слямзила у Уськи последний пирожок. Кот понял, что его еще и обворовывают, и тут же с диким мяуканьем бросился отбирать еду. Я не отдавала, пыхтя и подозревая, что это мой последний пирожок в жизни. Меня сейчас убьют, а я так и не узнаю, какую начинку положил себе кот.

– Нет.

Уська свалился с кресла, сжимая в лапах добычу.

– То есть как? – ошалела я, перегибаясь через стол и изучая лицо убийцы эльфов. Совершенно спокойное, естественно.

Он задумчиво мне улыбнулся:

– А вот так, я больше не наемный убийца эльфов, а значит, и ты больше не моя цель.

Я задумалась, почесала голову и все-таки спросила:

– То есть ты признаешься мне в любви?

Из-под стола раздались хрипы подавившегося кота.

– С чего ты так решила? – Наконец-то хоть какой-то отклик, а то сидит тут надменный и холодный.

– Ну как, вспомни ту ночь, когда мы...

Хрипы перешли в стон, а Филин уже буквально вываливался из кресла, стараясь не упустить подробности.

Клин начал медленно багроветь.

– Когда мы что?!

Я решила не разочаровывать зрителей и пафосно заявила:

– Когда мы целовались и ты сжимал меня в своих объятиях, склеротик.

Послышался стук падающего тела. Уська хрипло попросил стукнуть его по спине и вскоре с воем вылетел из-под стола с куском булки в лапе.

– Ну так как?

– Эль!.. – прорычал Клин и поднялся.

– Что, милый? – проворковала я и нежно ему улыбнулась.

Все. Готов. Правая рука неосознанно нащупала кочергу. Так, пора сматываться.

– Стой! Прибью!

«Нет, все-таки как просто вывести из себя профессионального убийцу. Уму непостижимо», – размышляла я, несясь по лестнице в свою комнату. За мной мчался взбешенный Клин.

Проснулась я рано и, сонно потянувшись, решила еще немного поваляться в мягких объятиях постели, до самого подбородка укутавшись теплым пуховым одеялом. Что делать, люблю я тепло и уют. Но солнце нагло нарушило эту идиллию, осветив кровать, а вместе с ней и мое улыбающееся лицо. Пришлось вставать.

В ванной я пустила струю холодной воды и с визгом залезла под нее, намылившись и вылив полбанки средства для волос на радостно купающиеся волосы. Мне было хорошо, и я даже не сразу поняла, с чего это Клин выбил дверь в ванную и теперь стоял на пороге, полуголый и с мечом.

– А-а-а-а? – промямлила я, шаря вокруг в поисках полотенца. Нашла почему-то носовой платок и рефлекторно прикрыла самое ценное – грудь.

Клин почему-то с ужасом меня разглядывал, особенное внимание уделяя ногам.

– Так ты чего? Зачем? Какого вообще тут делаешь?!

– Bay! – радостно высунул у него из-за плеча голову Филин. – То-то я думаю, чего ты так несешься. Блин, ради такого и я бы прошиб лбом все стены.

Клин пришел в себя, буквально за шкирку вытащил чишера из ванной и пинками выставил его за дверь. Потом еще раз заглянул в ванную и скромно сообщил:

– Кричала.

После чего тоже вышел.

– Супер, – сообщил с пола Уська, – такой стриптиз с утра и сразу для трех мужиков.

Я тупо посмотрела на него, почему-то сидящего на полу ванной, и медленно подняла руку.

Кот понял все сразу и резко рванул на свободу, но заклинание его догнало и временно пушистик в прямом смысле стал козлом отпущения.

– Ме-э-э?

К завтраку я спустилась очень злая и грозно воззрилась на абсолютно серьезные рожи двух жующих манную кашу мужчин. На меня они даже не взглянули, старательно пряча глаза. Из кухни процокали копыта козла, не менее мрачно левитирующего к столу еще две тарелки. Козел был рыжий и жутко обиженный. Я запоздало поняла, что погорячилась, и расколдовала кота. Послышался звон падающей посуды, и на полу среди остатков манной каши остался сидеть удивленный кот, ошарашенно озирающийся по сторонам.

– А вы, козлики мои, – ребята напряглись, упорно продолжая разглядывать содержимое тарелок, – получите свое после, – дружный вздох облегчения, – после того, как я выйду из дома.

И я гордо прошествовала мимо них, напоследок громко хлопнув входной дверью. Грохот разбившейся посуды удостоверил меня в том, что заклинания сработали как надо, и я уже более спокойно отправилась дальше, намереваясь сорвать свое плохое настроение на покупках. Многочисленных, и пусть только кот хоть что-нибудь вякнет после моего возвращении.

Я гуляла по городу, облизывая стекающее по пальцам мороженое, и с интересом рассматривала витрины многочисленных лавок. Город с высоты птичьего полета представлял собой круглый пирог, спрятанный за мощными каменными стенами, и состоял из кругов разного диаметра, вложенных один в другой. Каждый такой круг являлся улицей, на которой жили и работали разные сословия. В центре города располагался дворец. Были еще пересекающие его лучи, с разных сторон сходившиеся к дворцу. Их называли радиалиями и просто нумеровали числами. Всего радиалей было десять. Третья и пятая были самыми оживленными, так как именно на них, раскинувшись от центра одной до центра другой, сразу от городских ворот начиналась главная площадь города с непременным фонтаном. Кругов же было всего пять, и они назывались: ремесленный круг (самый большой, переходящий в рыболовный участок ближе к пристани); круг магов (где мы Уське зуб вырывали); круг среднего сословия, где жили зажиточные слои общества родом из первых двух кругов – богатые купцы, состоятельные маги и целители; круг знати, где были самые красивые дома и парки – для высшего эшелона знати; и центральный – королевский. В королевском круге находились дворец и великолепный парк, отделенный от дворца широкой мостовой.

Все круги и радиалии были вымощены брусчаткой, что делало этот город одним из самых зажиточных в человеческом королевстве (ну еще бы, король был просто помешан на роскоши и престиже короны, а потому хотел всего самого лучшего для себя, а заодно и для города).

Да, кстати, был еще, конечно, круг бедных кварталов, но он находился уже за чертою города и представлял собой этакое нагромождение домов и хибар, плотно настроенных друг рядом с другом, с узкими, извилистыми и часто оканчивающимися тупиками улочками. Здесь изредка можно было наткнуться на отгороженные хлипкими оградами кладбища, которые сначала были на удалении от домов бедняков, но потом количество людей и их жилищ увеличилось, и дома заполонили все, поглотив старые кладбища. Некроманты просто за голову хватались при виде такого безобразия и постоянно угрожали королю массовыми восстаниями усопших и глобальной резней, требуя немедленного капитала для оплаты срочной работы по не менее глобальному упокоению. Но король относился к таким угрозам философски и всякий раз отвечал одинаково: денег нет.

– Эй, ты!

Окрик заставил меня очнуться от глубоких раздумий и обнаружить, что в руке у меня теперь только стаканчик от мороженого, а шапочка безвозвратно где-то пропала, упав под ноги прохожим.

– Да стой же, я тебе говорю! Ты, с хвостом!

Я наконец начала соображать, что эти крики относятся ко мне, и с любопытством оглянулась.

– Ну наконец-то заметила. А я ору, ору. Как дура, блин! Ну, чего вылупилась? Здрасте, меня зовут Тина.

Я с глубоким изумлением рассматривала высокую симпатичную эльфу с белыми как снег волосами, белоснежной кожей и яркими фиалковыми глазами, горящими боевым задором и жгучим любопытством одновременно. Одета она была в потрепанную временем куртку, накинутую поверх когда-то белой, а теперь просто серой рубашки, старые кожаные штаны и не менее ветхие сапоги. Кстати, носок правого был аккуратно перевязан то ли платком, то ли сильно размочалившейся веревкой.

Незнакомка в свою очередь не менее пристально разглядывала меня. А потом чему-то кивнула и сунула мне под нос изящную ручку с сильно обгрызенными ногтями.

– Ну так чего: будем молчать или все-таки представишься и пожмешь лапу?

Я робко улыбнулась, подозревая, что и меня наконец-то посетила городская сумасшедшая.

– Э-э-э-э-э?

– Ага, привет. Э – имя короткое, но это ничего, – улыбнулась эльфа и энергично затрясла мою руку.

Я в это время корчилась от боли, так как хватка у нее была даже не железная, а попросту стальная. Вырвать руку удалось, а вот отделаться – нет.

– Эй, ты куда?

Я активно пыталась скрыться в толпе, бросив на мостовую стаканчик от мороженого. Сзади раздался звук падающего тела, а затем ругань горожанина, поскользнувшегося на нем.

– Зря ты так, он мог и убиться насмерть. А куда мы идем?

И она невозмутимо пристроилась сбоку.

– Мы – никуда, а вот я – подальше отсюда.

– Почему?!

– Так! – Я резко затормозила и повернулась к своей спутнице: – Я тебя не знаю и знать не хочу, иду по своим делам, причем одна. Я понятно говорю? Или надо врезать, чтобы до тебя дошло?

– Ах да. Я ж совсем забыла, – ни капли не смутилась Тина и зачем-то полезла в свою серую, покрытую многочисленными заплатами сумку. Оттуда немедленно выбралась серебристо-серая мышь и храбро взобралась девушке на плечо.

– Чего ищешь? – поинтересовалась она, следя за тем, как из сумки на землю падают какие-то тряпки, кружка, пара перьев и грязный носок.

– Да вот, Гло, тут он где-то.

– Правый верхний карман, – спокойно вякнул Гло.

И тут же из сумки с победным криком был извлечен сильно помятый и явно уже не раз использованный по назначению листок.

– На, это тебе.

Я с ужасом уставилась на мятую бумажку, над которой грустно кружилась усталая муха.

– Чего это?

– Как чего? – поразилась эльфа моей тупости. – Это приказ короля о том, что я теперь являюсь наставницей принцессы, а также твоей охраной и... и... – Она старательно развернула листок и гордо процитировала: – «...и ее опорой в трудный для всего королевства час, ибо сказано, что лишь подруга одной крови и расы сможет уберечь ее от жизненных невзгод и прочих...» Ну и так далее, короче, я тут по твою душу.

Я все-таки взяла эту бумажку и старательно изучила вместе с ползающей по ней мухой.

– Так ты что... тебе что... но как же... – залепетала я, с ужасом представляя, как именно я буду знакомить ее с друзьями.

– Ага! – кивнула она и сунула мышь обратно в сумку.

Кот явно будет рад.

– Ну, Э... так куда мы теперь?

– Меня здесь Эля зовут.

– Не проблема, Эля так Эля, мне-то что. Так, я говорю, дом-то у тебя есть?

– И еда, – донесся из сумки голодный голос.

– И еда, – покладисто повторила Тина, закидывая сумку себе за плечо.

– Есть, – вздохнула я, смиряясь с неизбежным. Уж если сам папочка ее послал, значит, все, жить она будет только со мной. – Но сначала мне вас нужно приодеть и сводить в городскую баню.

Эльфа старательно скрывала на лице признаки бурной радости, представляю, каково ей, чистокровной эльфе, и вдруг бродить в грязном вонючем костюме, не имея возможности даже нормально помыться. Ведь наверняка из кожи вон лезла, чтобы найти меня побыстрее. Ну да ладно, все равно я давно о подруге мечтала, а то мужчины, да еще когда их целых трое, ну просто не способны понять нежную девичью душу.

Я привела ее в роскошную женскую баню, почему-то отстоящую на другом конце города от мужской, зато в самом престижном круге – среднего сословия. Мыться в бане для знати нам все равно бы никто не дал, ну и ладно. Вода здесь лилась прямо с потолка, регулируясь всего лишь мысленным приказом. Мы разошлись по кабинкам, предварительно сдав одежду на непременную чистку и глажку. Банщик, получив от сильно смущающейся Тины ворох ее грязного белья, вначале возмущался и тыкал пальцем в прыгающую в центре вороха блоху, явно обалдевшую от смены впечатлений, но лишний золотой мигом все уладил.

После душа мы вышли к огромному бассейну с пузырящейся горячей водой в правой половине и прохладной в левой. То тут, то там над водой поднимались искрящиеся фонтаны, и мы с радостным бульканьем подныривали под них, нежась в тяжелых струях падающей воды. Мышь во всем этом веселье принимать участие отказался и весь мокрый и несчастный сидел на краю бассейна, постоянно напоминая о том, что пора бы и перекусить.

Наконец чистка перышек была окончена, и мы, вымытые и обновленные, покинули баню под вежливые напутствия и пожелания главного банщика заходить еще.

– А теперь куда? – поинтересовалась Тина, на ходу пытаясь расчесать купленным мною гребнем свои пушистые волосы. Мои-то уже давно распутались и теперь, равномерно плавая вокруг головы, нежились на солнце.

– Есть, конечно. Я знаю одно неплохое заведение.

– Ура! – порадовался Гло и тут же снова взобрался на плечо девушки, рассматривая выглядывающих из подворотни голодных котов взглядом полководца, только что выигравшего битву.

– Но у меня нет денег, – нахмурилась Тина.

Я тут же ее перебила:

– Считай, что это оплата в долг и ты потом мне все вернешь, а точнее не мне, а некоему Уське. Да, именно ему.

– Уське, – серьезно повторила Тина и задумчиво кивнула.

Я хихикнула в кулак, старательно изображая кашель.

В таверне «Голодная мышь» всегда кормили отменно. Хозяина не раз и не два спрашивали о причине столь странного названия, но он молчал и хитро крутил свой ус. Подозреваю, что он и сам не знал. В свое время это было самое популярное у учеников Академии место, так как и кормили тут весьма неплохо, и брали со студентов немного. Что было более чем актуально. Хозяин таким образом убивал сразу двух зайцев: постоянно кормил ораву студентов, в сумме неплохо зарабатывая на постоянных пирушках, и одновременно заводил знакомства с будущими магами, слыл среди студентов добряком и простаком, но никогда по сути им не был. Лично меня дядюшка Жу в особо голодные времена и вовсе кормил бесплатно, а потому заслужил мою преданную любовь и уважение. Он прекрасно знал, кому надо намекнуть, если у него проблемы, и после посещения их одной примечательной бесовкой проблемы тут же исчезали, собирая по углам выбитые зубы.

– Здравствуйте, дядюшка Жу.

Высокий полный гном радостно улыбнулся мне, выходя из-за стойки.

– Как? А я думал, что ты уехала из города. Слышал об Академии.

Тина пристально на меня посмотрела, и я поспешила перевести тему разговора в более благоприятное русло:

– Да нет, все хорошо, мы вот тут решили втроем пообедать. И я тут же вспомнила о твоем заведении.

Гном расцвел в улыбке, понятливо умолкая насчет Академии.

– Я сейчас распоряжусь, а вы пока устраивайтесь поудобнее. Народу сейчас мало, так что многие столы свободны.

Я кивнула, и дядюшка Жу ушел на кухню, откуда тут же раздалась знакомая ругань на нерадивых поваров.

Я выбрала столик в самом центре. Не люблю, когда меня зажимают в угол. Тина спокойно села рядом, переложив Гло с руки на стол. Мышь тут же суетливо привстал на задние лапки и стал нюхать воздух, пытаясь разузнать, что же именно нам принесут.

– Так ты ушла из Академии? – прервала неловкое молчание Тина.

– Ну не то чтобы ушла, скорее меня из нее выгнали, – призналась я.

– Угу.

– Сыр, – алчно заявил мышь и снова углубился в изучение запахов.

– Ну так, может, расскажешь мне о своей работе? – вновь подала идею Тина.

И я рассказала. О всех наших заданиях, о необыкновенных приключениях и опасных столкновениях. К концу эмоционального повествования таверна уже была забита до отказа, и меня раскрыв рты слушало около двух дюжин мужчин, два гнома, три служанки и сам хозяин, застывший с подносом у стола и так и недогадавшийся его поставить, несмотря на возмущенный писк мыша.

– И ты после всего этого еще жива?! – с ужасом поинтересовалась Тина, поддерживаемая одобрительным гулом голосов.

– Да, между прочим, у меня и шрамы есть, вот, например на спине.

Я вознамерилась стянуть рубашку, доказывая правдивость своего рассказа. Сзади уже кто-то застонал в ожидании обещанного стриптиза, но Тина вовремя перехватила рубашку и тут же вернула ее на место.

– Не сейчас, – ласково улыбнулась она мне и так взглянула на недовольных, что народ резко начал расходиться по своим столикам, предпочитая не нарываться. Умение эльфов владеть мечом давно вошло в легенды.

– Так, ну и где же наша еда? – опомнилась я и взглянула на хозяина, который с грустью рассматривал валяющуюся на подносе мышь с огромным брюхом и кучей крошек и костей вокруг. Гло все-таки добрался до угощения.

По пути домой я раз пятнадцать проинструктировала Тину, как именно надо себя вести, и очень просила на первых порах не спускать мыша на пол.

– Но почему?

– Там узнаешь, – пообещала я и первой потянулась к ручке двери.

Дверь тут же разулыбалась во весь свой деревянный рот и вежливо попыталась поцеловать мне руку. Тина не размышляла, а просто воткнула в нее меч, срезав два передних клыка и выдрав мою руку из захвата ручки. Дверь взвыла и тут же приняла вид обычной деревяшки, а я безуспешно попыталась объяснить воинствующе настроенной Тине, что все нормально и рубить ее дальше не стоит.

– Это у нас такая сигнализация.

Тина с сожалением убрала меч в ножны и первой вошла в дом. Я облегченно вздохнула и последовала за ней, но только тут вспомнила, что перед уходом колдовала.

– Интересные у тебя друзья, – протянула эльфа.

Она стояла посреди комнаты и глядела на потолок, где удобно расположились Клин с Филином и в данный момент пытались играть в карты. Карты постоянно падали на пол, так что их приходилось придерживать чем попало, отчего вид у игроков был довольно-таки забавный.

– Фефтерка кофырная, – прошамкал Филин, вытаскивая карту из зубов и старательно пряча ее край под пятку.

– Десятка, – невозмутимо ответил Клин, доставая карту из сгиба ноги.

– Мальчики, – вклинилась я в разговор, – познакомьтесь. Это Тина.

Ребята одновременно повернули головы и вежливо ей улыбнулись, а затем снова вернулись к игре.

– Ефе фефтерка, – выплюнул Филин последнюю карту.

Я возмущенно нахмурила лоб и... сняла чары. Послышался характерный звук двух падающих тел и куча ругани в придачу.

Тина весело хохотала, но только до того момента, как Клин встал и вежливо представился. Тут ее веселье как рукой сняло.

– Так ты Клинок?! – Взгляд эльфы не предвещал ничего хорошего.

Я строила жуткие рожи у нее за спиной, махала руками и пыталась объяснить, кто она такая. Кажется, Клин все понял.

– Да, но вашей принцессе ничего не грозит.

– Так он еще и в курсе того, что ты принцесса?! Ой, дурак!..

– Да, но...

– Готовься к смерти, убийца!

И эльфа, не меняя положения тела, резко прыгнула вперед с каким-то чудом появившимся в руке серебристым эльфийским клинком. Я застонала. Нет, ну ведь чувствовала, что надо предупредить.

Клин носился по всему дому, на одних инстинктах уворачиваясь от ударов лучшей мечницы нашего королевства (зная папу, я в этом не сомневалась), отражать выпады ему было попросту нечем, так как полезной привычки везде таскать за собой меч он еще не заимел. А зря.