Защитник

— Ты что-нибудь нашел?

— Мы же договорились, что ты останешься на месте.

— Что ты нашел?

— Этот «Порше» сдается в аренду.

— Что?

— Его взяли напрокат. На месяц. Некий человек, назвавшийся Джошуа Картером. В компании, которая сдала машину, сказали, что он дал им свой адрес. Виста Линда, семьдесят восемь, Сисайд, Калифорния. Местная полиция уже послала туда машину без мигалок, чтобы проверить его.

— Можешь сказать им, чтобы они бросили это занятие. Картер там не живет, — еле ворочая языком, сказал Кавано.

— Не живет? Если ты это знаешь, ради всего святого, зачем ты спрашивал меня...

— Я надеялся, что у тебя будет другой адрес.

— С ума сойти. Ты нужен мне здесь, в центре разработки операции. В этот раз все-таки останься там, где ты есть.

— Конечно, — ответил Кавано. Повесив трубку, он побежал к «Таурусу».

19

«Боже, ну и параноик, — подумал Кавано. — Он сотворил маскировку внутри маскировки». Кавано снова следил за спортивным клубом, сидя в «Старбаксе» напротив. «Этот сукин сын действительно сделал все то, о чем мы говорили ему в бункере. Проверил старые газеты. Нашел списки умерших. Выбрал имя ребенка, который, будь он жив, оказался бы примерно одного с ним возраста. В большинстве случаев родители заводят карту социального страхования сразу после рождения младенца. В некоторых штатах, в том числе и в Калифорнии, этот номер приводится в свидетельстве о смерти. Он пришел в городскую службу записи актов и попросил копию свидетельства о смерти. Использовав этот номер, он получил водительские права и открыл счет в банке...»

Кавано делал вид, что читает журнал. Он сидел вдали от окон. Инструктор сказал, что Джошуа Картер обычно занимается четыре часа. Сейчас было около пяти. Вероятно, Прескотт использовал свое второе подложное имя, чтобы проверить окружающую обстановку. Если разительные перемены, происходящие с ним в клубе, привлекут ненужное внимание, он с легкостью откажется от Джошуа Картера и заляжет на дно, использовав абсолютно надежные документы, полученные от Карен. Выйдя за двери клуба, он наденет новую личину, сядет в машину и поедет туда, где живет на самом деле.

«Поймать его в клубе и вывести его оттуда нечего и пытаться. Мне помешают, — подумал Кавано. — Однако, если попробовать проследить за ним...»

Прескотт вышел из клуба. Когда он остановился, в лучах солнца было видно, что он стоит более прямо, чем перед занятиями. Казалось, что его плечи стали чуть шире, а грудь — чуть крепче. Щеки, раскрасневшиеся от физической нагрузки, казалось, немного опали. Что бы он ни принимал, этот препарат, вкупе со строгой диетой и тренировками, давал впечатляющие результаты. На Прескотте были все те же солнцезащитные очки, черные кроссовки, серые брюки и голубой пуловер. В руке — все та же спортивная сумка. Бритая голова блестела в лучах солнца. Прескотт посмотрел на улицу и свернул налево, к стоянке. Подойдя к «Порше», он снова осмотрелся и сел в машину.

Когда Прескотт выехал со стоянки, Кавано бегом устремился к своей машине. Он припарковал ее позади «Старбакса». Через пятнадцать секунд он выехал со стоянки. Он высчитал это время. В течение пятнадцати секунд машина, выехавшая со стоянки спортивного клуба, должна была доехать до первого светофора и остановиться, если, конечно, водитель соблюдал скоростной режим. Выехав со стоянки, Кавано увидел стоящий справа на перекрестке «Порше». Спустя мгновение Прескотт свернул влево.

Кавано доехал до перекрестка и тоже свернул влево. «Порше» виднелся среди других машин в квартале впереди. Если бы Прескотт воспользовался всеми преимуществами спортивной машины, маневрируя и срезая углы без нарушения скоростного режима, Кавано не смог бы догнать его. Однако сохранялась надежда, что, выходя из спортзала, Прескотт оставил за его порогом созданный им показной образ и теперь попытается слиться с окружающими. Насколько, конечно, это возможно на такой дорогой машине.

Логика оказалась верной. Прескотт аккуратно ехал по авеню Дель Монте, которая вела на запад, в Монтеррей. Доехав до Монтеррея, он дважды аккуратно свернул, объезжая пробки, типичные для пяти часов пополудни, и въехал в ворота двухэтажного гаража, стоявшего неподалеку от комплекса офисных зданий.

Въезд в гараж располагался неподалеку от выезда, но Кавано решил убедиться в том, что здесь нет других ворот, и Прескотт въехал в гараж не ради того, чтобы тут же выехать с другой стороны и избавиться от возможной слежки. Проблема была лишь в том, что Прескотт мог выехать через те же ворота, через которые въехал, за то время, пока Кавано объедет вокруг гаража. Но потом Кавано заметил, что на выезде из гаража стоит целая вереница машин. Конец рабочего дня. Значит, у него есть достаточно времени для проверки.

К счастью, других ворот у гаража не оказалось. Кавано подъехал к входу в гараж и въехал внутрь. На темном, пропахшем выхлопами моторов первом этаже «Порше» не было. Заехав на второй этаж, он увидел машину на стоянке, помеченной знаком «Только для небольших машин». На этаже была дверь, ведущая в офисный комплекс.

Пришлось сменить план действий. Кавано предполагал, что «Порше» окажется на другой площадке, вдали от двери, среди больших машин, преимущественно джипов. Там можно было бы спрятать «Таурус» и напасть на Прескотта из укрытия, когда он подойдет к своей машине.

Теперь пришлось парковаться в стороне. Кавано решил затаиться в темном углу гаража рядом с «Порше» и броситься на Прескотта, перехватив его прежде, чем он сядет в свою машину. Единственной альтернативой было заткнуть выхлопную трубу «Порше», нарезав куски чехлов с сидений «Тауруса». В этом случае мотор не заведется. Когда Прескотт выйдет наружу, чтобы проверить, в чем дело, он отвлечется достаточно для того, чтобы неожиданно напасть на него.

"А отвлечется ли Прескотт? Или неожиданная неполадка насторожит его? Если у него есть пистолет и начнется перестрелка... Я не могу пойти на риск того, что пристрелю его", — подумал Кавано.

Тут он понял, что самым лучшим будет побрызгать парализующим аэрозолем на дверную ручку «Порше». Прескотт коснется ее и потеряет сознание. Кавано выбежит и подхватит его, будто пьяного, а потом затащит в «Таурус».

Надев резиновые перчатки, заблаговременно купленные в магазине, Кавано достал аэрозоль из пластикового контейнера и вышел из машины, заложив руки за спину. Люди, выходящие из офисного комплекса, не должны заметить перчатки. Спустя тридцать секунд он уже снова сидел за рулем «Тауруса». Положив баллончик в контейнер, он аккуратно снял перчатки, не касаясь их наружной поверхности.

«Таурус» стоял в темном углу гаража, и люди, входившие через дверь, ведущую в офисный комплекс, его не замечали. Эхом отдавались звуки открываемых и закрываемых дверей машин. Одна за другой машины выезжали со своих мест и ехали вниз по пандусу. Их становилось все меньше. К шести часам «Порше» оказался единственной машиной, продолжавшей стоять у стены рядом с дверью. Напротив него стоял «Таурус» и еще полдесятка машин.

Кавано переставил «Таурус» подальше, чтобы не выделяться на фоне оставшихся автомобилей.

Шесть тридцать. Из офисного комплекса вышли еще несколько человек.

Семь.

Когда на часах было восемь, в гараже остались только «Таурус» и «Порше». Кавано охватило дурное предчувствие.

— Там наверху стоит чей-то новенький «Порше», — сказал он мальчику с серьгой в носу, работавшему на пропускном пункте гаража.

— Крутая тачка, а?

— Это место достаточно безопасно для такой дорогой машины?

— Всегда кто-нибудь дежурит, как я. До сих пор никто не пытался украсть его.

— До сих пор?

— Этот парень, его хозяин, заплатил за месяц вперед. Однако, странно.

— Что ты имеешь в виду?

— Он забирает машину только днем. Уезжает полпервого, где-то так. Возвращается в шестом часу.

И уходит через офисный комплекс, понял Кавано. Он осмотрелся, ища слежку.

20

«Он меня засек. Придется принять, что этот ублюдок меня засек». Кавано выехал из гаража. Видимо, гараж являлся тем порогом, на котором Джошуа Картер превращался в другого человека. Живущего по тем документам, которые сделала ему Карен. Возвращаясь на авеню Дель Монте, он окончательно уверился в том, что у Прескотта должен быть другой автомобиль. Не такой заметный. Он ставит его рядом с гаражом. «В точности так, как я научил его».

Кавано старался не смотреть в зеркало заднего вида. Нельзя делать ничего, что могло бы натолкнуть Прескотта на мысль, что Кавано догадывается о слежке. Чувствуя, как искры пронзают его нервы, Кавано свернул налево и поехал по старым кварталам Монтеррея. Вскоре он обнаружил, что едет по Кэннери-роуд. Роскошные бутики и кафе красовались там, где во времена Джона Стейнбека находились фабрики по переработке рыбы. Он не обращал на них внимания. Справа закатное солнце освещало океанскую гладь. И на это он тоже не обращал внимания.

«Давай езжай за мной, — думал Кавано. — Езжай».

Он попытался представить себе, что сейчас на уме у Прескотта. Поддаться на искушение и покинуть этот район чем быстрее, тем лучше? Но, с точки зрения Прескотта, раскрыта только первая личина, Джошуа Картер. Если Прескотт поймет, что Кавано действует в одиночку, а все именно так и выглядело, решит ли он защитить свое положение и ту новую личность, документы для которой сделала Карен? Устранить угрозу в лице Кавано? Это зависит от того, насколько его устраивает нынешняя его жизнь, насколько он привязан к ней. Убежит ли он, или решит защитить то, ради чего уже убил пять человек?

Кавано вел машину с максимально возможным спокойствием, даже не пытаясь уклоняться от слежки. Кэннери-роуд закончилась тупиком. Пришлось свернуть влево, а потом вправо. Кавано продолжал ехать в одном направлении, с океаном по правую руку. Заходящее солнце окрасило гребни волн в красный цвет. Кавано так ни разу и не посмотрел в зеркало заднего вида. Он ничем не выдавал, что подозревает о слежке. Проехав мимо нескольких стоянок с живописным видом на океан, он остановился у той, на которой стояла всего пара машин. Свернув с дороги, он припарковал «Таурус» подальше от остальных, вышел из машины и пересек тротуар, направляясь в сторону лежавших на берегу каменных глыб.

После этого он сделал то, чего сам от себя не ожидал. «Нельзя назвать это храбростью, — с удивлением подумал он. — Вообще в нынешней ситуации нечем гордиться. Если бы я послушал Джэми, — напомнил он себе, — и мы поехали домой, в Джексон-Хоул, сейчас не надо было бы так поступать, подавляя в себе наработанные привычки агента по защите...» Он нашел два близко стоящих невысоких валуна и сел на один из них, упершись ногами в другой. Повернувшись спиной к стоянке, положил руки на колени и стал ждать.

Последние лучи заката отражались от водной глади. Подул холодный бриз. От волн, ударявшихся о глыбы впереди, летели брызги. Кавано не обращал на них внимания. Главное, что он услышал, — звук мотора машины, съехавшей с дороги и остановившейся на стоянке.

Мотор продолжал работать. Открылась и закрылась дверь. Сквозь шум прибоя Кавано услышал шаги по тротуару. Под ногами человека, подходившего к нему сзади, захрустела галька.

Шаги за спиной затихли.

Страх пытался заставить его принять решение. Дерись, или беги. Оставаясь в совершенно беззащитной позиции, Кавано чувствовал, что его нервная система работает на пределе. Дыхание и пульс ускорялись. Больше кислорода, сильнее приток крови.

— Как вы нашли меня?

Голос Прескотта дрожал. Точно так же, как тогда, когда Кавано впервые услышал его.

— "Саммер-Плэйс" и «Поставь для меня Мисти», — ответил Кавано. Его ладони вспотели.

Следующие несколько секунд были наполнены лишь звуком прибоя и работающего на холостом ходу мотора.

— Вы наблюдательны, — заметил Прескотт.

— А вы — способный ученик. Вы могли бы стать хорошим оперативником.

«Пусть немного погордится», — подумал Кавано.

— Вы всегда хорошо говорите о тех, кого хотите убить?

— Я уже не хочу убивать вас, — ответил Кавано, глядя на окрашенный лучами заката океан.

— Это для того, чтобы убедить меня не убивать вас?

— Вы не за этим сюда пришли. Иначе вы бы уже нажали на спусковой крючок.

— Тогда зачем же я сюда пришел?

— Чтобы поговорить со мной.

Кавано изо всех сил старался контролировать дыхание.

И снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками прибоя и работающего мотора.

— Положите руки на колени. Продолжайте смотреть в сторону океана, — сказал Прескотт.

Бриз усиливался. Кавано услышал, как заскрипела галька под ногами Прескотта. Периферийным зрением он увидел справа от себя массивную фигуру. Прескотт обошел валун, оставаясь на безопасном расстоянии. Через его руки была перекинута куртка. По всей вероятности, под ней пистолет.

— Похоже, вы один.

— У вас было достаточно времени, чтобы проследить за мной в гараже. Вы знаете, что за «Порше» наблюдал только я.

— Чем вы побрызгали на дверную ручку?

— Вы настолько хорошо за мной следили?

— Я установил скрытые видеокамеры на потолочных балках гаража. Маленькие. Работают на батарейках. Малозаметные. Интернет просто забит их рекламой. «Проследите за няней, сидящей с вашим ребенком. Поглядите, как загорает девочка-подросток, дочь вашего соседа». Я видел все на мониторе, сидя в минивэне, стоящем на первом этаже гаража.

— Значит, вы знаете, что мне никто не помогает.

— Чем вы брызгали на дверную ручку?

— Парализующее вещество кожного действия.

— Почему вы работаете в одиночку? Почему бы вам просто не сообщить правительственным службам, где я нахожусь?

— Правительство договорится с вами. Вы дадите показания насчет военных, которые вас наняли, чтобы разработать этот гормон.

— Вы узнали о нем?

— Я полагаю, что вы не использовали его сейчас только из-за того, что дует ветер и он не успеет оказать на меня никакого воздействия.

— Кто рассказал вам о нем?

— Некий человек, назвавшийся Клайном. Он возглавлял группу, которая должна была похитить вас.

— Я знаю, кто он такой, — жестко проговорил Прескотт.

— Можете больше не беспокоиться насчет него. Он мертв.

— Ваших рук дело?

— Нет. За это ответственна некая женщина, которую я условно называю Грейс.

— Грейс?

— Рост метр семьдесят пять. Короткие светлые волосы. Фигура спортсменки. Могла бы быть привлекательной, если бы не неприятный взгляд.

— Я знаю эту Грейс. На самом деле ее имя — Алисия.

— Для нее это слишком женственно.

— Если бы вы были женщиной, прошедшей экспериментальный курс спецназовской подготовки, вы бы потеряли изрядную долю женственности.

Солнце почти полностью зашло за горизонт. Тени сгущались. Кавано понял, почему Прескотт не заглушил мотор. Фары остались включенными и светили в их сторону. Он просто не хотел разрядить аккумулятор.

— Именно она дала мне этот аэрозоль.

— Спасибо, что сказали.

— А?

— Я сомневаюсь, что ваши умения простираются в область химических лабораторий и формул. Этот аэрозоль вы должны были получить от кого-то еще. Но это противоречит вашим словам насчет того, что вы работаете в одиночку.

— Поверьте, я не работаю с Грейс.

— Постарайтесь убедить меня в этом.

— У меня... У меня есть жена.

Кавано с трудом произнес эти слова. Впервые в жизни он открыл кому-либо подробности своей личной жизни.

— Вы мне говорили, что у вас нет семьи.

— Представьте себе ситуацию. Обычно я не впутывал ее в свою работу. После того, что случилось в бункере, она оказалась единственным человеком, которого я мог позвать на помощь. Она приехала в Кармель вместе со мной. Вчера Грейс похитила ее. Если я не притащу ей ваш труп, моя жена... умрет.

От последнего слова у Кавано перехватило горло.

— Это мощный стимул для того, чтобы убить меня.

Брызги летели в лицо Кавано, но его щеки настолько онемели от страха, что он этого не чувствовал.

— Напротив. Если я привезу ей ваш труп, зачем ей отпускать мою жену? У нее достаточно причин ненавидеть меня. Я уничтожил ее группу, покалечил ее саму.

— Покалечил?

— Прострелил ей ногу. Она ходит на костылях. Ее шефы уже практически отказались от нее.

— Да, это ей определенно не могло понравиться.

— Могу предположить, что, когда я привезу ей ваш труп, она решит отплатить мне за все это, пристрелив мою жену.

— Вполне вероятно.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне.

Шумел прибой. Тихо рокотал мотор. Светились фары.

— Простите, что? — спросил Прескотт.

— Есть способ решить и мою, и вашу проблемы.

Грудь Кавано сдавило судорогой.

— Продолжайте.

— Моя жена значит для меня больше, чем все остальное в этом мире.

— Больше, чем пятеро погибших друзей?

— Больше, чем что-либо. Если с ней что-то случится, я не знаю, как смогу... Помогите мне вернуть ее, и вам больше никогда не придется опасаться меня. Я не причиню вам вреда и не позволю это сделать кому-то другому.

— Вы снова станете моим защитником? — усмехнулся Прескотт. — И как же я могу помочь вам?

— Решая вашу проблему, я в то же время решу и свою. Я позвоню Грейс и скажу, что поймал вас, но оставлю в живых до тех пор, пока не получу назад свою жену. Я устрою обмен таким образом, чтобы вы одновременно перешли из рук в руки. Единственное, чего Грейс знать не будет, — это то, что вы — не пленник, а союзник.

— И у нее не возникнет подозрений?

— Она знает о том, как я выслеживал вас. Она считает, что мы враги.

— А разве нет?

— Нет, если вы поможете мне.

— Что удержит ее от того, чтобы пристрелить меня сразу же, как только она меня увидит?

— Она захочет насладиться местью. Посмотреть на вас поближе, прежде чем причинить вам вред. На всякий случай вы наденете бронежилет из кевлара. Он лежит у меня в машине. Грейс помнит вас таким, каким вы были раньше, человеком с избыточным весом. Вы много сбросили, и спрятанный под одеждой жилет придаст вам привычный для нее облик. Это не вызовет у нее подозрений. Я сделаю вид, что избиваю вас, прежде чем толкнуть в ее сторону. Чтобы окончательно развеять подозрения, я свяжу вам руки. Но так, чтобы можно было мгновенно освободиться, когда вы окажетесь с ней рядом. Вы умеете пользоваться пистолетом, который спрятан под вашей курткой?

— Я каждое утро тренируюсь в закрытом тире в Монтеррее.

Кавано не стал тратить время попусту, объясняя разницу между стрельбой по мишени и убийством человека. Прескотт уже не раз демонстрировал, что убивает людей без малейших колебаний.

— Когда вы окажетесь достаточно близко к Грейс, вы освободите руки, выхватите пистолет и пристрелите ее.

— Легко сказать. А что, если у нее есть помощники?

— У нее есть помощник. Еще один оперативник.

Она сказала, что от нее все отказались, кроме ее единственного друга.

— Она могла солгать.

— Мы выберем такое место встречи, на которое сможем прибыть раньше них и выяснить обстановку. Таким образом мы застрахуемся от всяких неожиданностей. Вне зависимости от того, что произойдет, я буду защищать вас.

— Вы это серьезно?

— Грейс настолько ненавидит вас, что всегда будет охотиться за вами. Вы никогда не окажетесь в безопасности. Позади всегда будут слышаться ее шаги. Если вы хотите сохранить вашу новую личность, вам надо остановить Грейс. Помогите мне вернуть мою жену, а я помогу вам избавиться от Грейс.

— И что дальше? Если у нас все выйдет и вы получите свою жену, вы не станете причинять вред мне?

— Именно так, — сказал Кавано.

— И это несмотря на то, что я сделал с вашей командой? Вы предлагаете мне слепо поверить в это? Сделайте так, чтобы у меня появились более веские причины доверять вам.

— У вас будет самая веская причина в мире. Мое слово.

Кавано повернул голову и посмотрел в глаза Пре-скотту. В свете фар он едва узнал его лицо. Скулы и линия челюсти стали более выразительными, мужскими. Их дополняли бритая голова, эспаньолка и широкие плечи.

— Даю вам слово. Помогите мне вернуть мою жену, и вам больше никогда не придется бояться меня.

— Ваше слово? — сказал Прескотт, как будто это была совершенно новая для него идея.

— Клянусь своей любовью.

— Откуда я знаю, существует ли она вообще? Как мне убедиться в том, что это не уловка?

— Я мог бы пристрелить вас еще на стоянке рядом со спортивным залом. Но я оставил вас в живых. Мы нужны друг другу.

Реакция Прескотта была видна по глазам.

— Если вам и этого недостаточно, может быть, вы поверите Грейс? В моей комнате в мотеле есть телефон с функцией громкой связи. Если я позвоню Грейс, и вы услышите ее голос, и как разговаривает она с моей женой, тогда вы мне поверите?

21

Наведя спрятанный под курткой пистолет на Кавано, Прескотт вошел следом за ним в комнату в мотеле. Затем он приказал Кавано закрыть дверь и занавески на окнах. Кавано двигался аккуратно, держа руки разведенными в стороны, несмотря на то что оставил пистолет и эмерсоновский нож в «Таурусе».

Когда занавески были закрыты, Прескотт положил на стул висевшую на его руках куртку. Оказалось, что он во всем следовал примеру Кавано, вплоть до того, что у него был точно такой же «зиг-зауэр 225».

— Вот так мы и встретились. Тогда вы тоже наставили на меня пистолет, — сказал Кавано.

И зрачки у Прескотта были такими же расширенными, как там, на складе.

— Помните наш разговор насчет адреналина? — спросил Кавано.

Прескотт облизнул губы и кивнул.

— В бункере.

— Я тогда сказал, что тот, кто умеет использовать адреналин, выбирая бой, не может называться храбрецом. Но человек вроде вас, способный действовать, несмотря на страх, человек, который хочет убежать, но встречает угрозу лицом к лицу, действительно может называться храбрым.

— Не надо мне льстить. Все, чего я хочу, — это избавиться от моих врагов.

— Я могу открыть тумбочку и показать вам кое-что? — спросил Кавано.

— Медленно.

Кавано открыл тумбочку кончиками пальцев левой руки.

— Бюстгальтеры. Колготки. Я давно вышел из возраста, в котором забавляются с переодеванием.

— Что? — переспросил Прескотт, покраснев.

— В ванной вы найдете женский туалетный набор. Лак для волос. Губная помада. Крем для лица. Косметическая бритва. Я хочу, чтобы у вас не осталось никаких сомнений в том, что вместе со мной была женщина.

— Хорошо, верю, — с явным неудовольствием ответил Прескотт. — Вопрос лишь в том, действительно ли ее похитили.

Кавано вытащил из кармана куртки листок бумаги, который дала ему Грейс. Потом он подошел к телефону, нажал "9", чтобы перейти на городскую связь, включил громкую связь и набрал номер мобильного телефона Грейс.

Они сидели на кроватях друг напротив друга. Прескотт продолжал держать Кавано на прицеле.

Гудок.

Второй.

Кавано уже начал беспокоиться, сможет ли он связаться с Грейс.

— Алло, — произнес жесткий женский голос.

Кавано посмотрел на Прескотта, как бы спрашивая, узнал ли он голос.

Губы Прескотта побелели.

Мобильный телефон давал небольшие помехи. «Хорошо, — подумал Кавано. — Это скроет глухой звук, который бывает, когда говоришь по громкой связи».

— Это я, — сказал он.

— Надеюсь, у тебя хорошие новости.

— Я достал Прескотта.

— Он мертв?

— Сначала я хочу услышать голос моей жены.

— Я спрашиваю, он мертв?

— А я говорю, что сначала хочу услышать голос моей жены.

Сквозь шум помех послышались приглушенные голоса.

— Скажи ему, что ты в порядке, — услышал Кавано резкий голос Грейс.

Ни звука.

— Ради Христа, скажи ему!

— Я... Я в порядке.

Голос Джэми был напряженным, словно от боли. У Кавано перехватило горло.

— Итак, она в порядке, — снова заговорила Грейс. — Что насчет Прескотта?

— Черт побери, что ты с ней сделала?

— Ничего, кроме того, что могла сделать максимально болезненным.

Кавано представилось покрытое кровью лицо Джэми.

— Чем быстрее ты получишь ее обратно, тем быстрее сможешь со всей любовью и нежностью позаботиться о ней, — насмешливо проговорила Грейс. — Прескотт. Ты сказал, что у тебя хорошие новости. Он мертв?

— Нет.

— Тогда это вовсе не хорошие новости. Почему ты не убил его?

Кавано снова молча посмотрел на Прескотта, словно утверждая: видишь, я говорил правду.

Бритая голова Прескотта блестела от пота.

— Я хочу иметь гарантию того, что получу назад свою жену, — сказал Кавано.

— Ты не веришь, что я выполню свою часть сделки?

— Если я привезу тебе труп — нет. Зачем тебе тогда отдавать мне мою жену? А сейчас мы можем поторговаться. Когда я увижу свою жену, ты увидишь Прескотта. Когда ты отпустишь ее, я отпущу Прескотта. После этого делай с ним все, что тебе вздумается.

— Проклятье, мы так не договаривались.

— Но это будет именно так.

В трубке слышалось только шипение.

— Я не люблю, когда на меня давят, — наконец сказала Грейс.

— Ты должна радоваться. Ты говорила, что твои шефы хотели получить от тебя отчет о задании завтра утром. Сейчас у тебя есть шанс перевыполнить обязательство. Верни мне жену, и получишь Прескотта. И все наши проблемы разрешатся.

Грейс вновь замолчала. Потом она тяжело вздохнула.

— Хорошо. Где устроим обмен?

Кавано в третий раз посмотрел на Прескотта. По дороге в мотель они уже обсуждали детали процедуры обмена в том случае, если Кавано предоставит доказательства своей правоты и Прескотт согласится с его доводами. Прескотт хорошо изучил район Кармеля и принял решение.

— Двадцать четыре километра к югу от Кармеля, по Первому шоссе. Дорога, уходящая в горы. На знаке написано: «Историческая достопримечательность».

— Этого мне только не хватало. Что за достопримечательность?

— Каменная часовня. Ее построил отшельник в 1906 году. До этого он был банкиром. Его семья погибла во время землетрясения в Сан-Франциско. Часовня уже давно обрушилась. Вряд ли там кто-нибудь появится.

— Откуда ты знаешь об этом месте?

— Я уже бывал в Кармеле, — солгал Кавано. — Как-то раз, по пути из Лос-Анджелеса, я увидел этот поворот и решил посмотреть, что там.

— И я должна уверенно чувствовать себя в таком месте?

— Знаешь, ведь помощники есть только у тебя. Я хочу всего лишь поскорее избавиться от этого сукина сына и вернуть жену. Что ты там сделаешь с Прескот-том, среди холмов, когда тебе никто не помешает, меня не волнует. Я полагаю, ты предпочтешь сделать это без посторонних взглядов.

Еще один усталый вздох. В Грейс боролись подозрения и желание вновь заслужить доверие начальства.

— Когда?

— Через час.

— Не смогу добраться так быстро. Через два, — сказала Грейс, нажатием кнопки прекращая разговор.

22

Кавано выключил громкую связь и положил трубку. Его рот онемел от напряжения. Прескотт продолжал держать его на прицеле.

— Итак?

Прерывисто дыша, Прескотт напряг всю свою волю и собрался с силами, стараясь выглядеть собранным и уверенным. Он посмотрел на часы, стоящие у кровати. 10:20.

— Она солгала насчет того, что ей нужно два часа, чтобы добраться.

— Естественно.

— Она постарается добраться туда как можно быстрее. Чтобы приготовить ловушку и убедиться в том, что вы не приготовили ответную.

— Верно. Повторяю еще раз, вы выбрали себе не ту профессию.

— Времени мало, — сказал Прескотт.

— Итак, что вы собираетесь делать? Всю оставшуюся жизнь бегать и оглядываться или решить все проблемы этой ночью?

Прескотт смотрел на него. Вернее, сквозь него. Будто Кавано не было в комнате и он видел перед собой лишь бесконечную череду дней и ночей, заполненных страхом.

Наконец он встал. Темная эспаньолка резко выделялась на фоне его бледного лица. С бритой головы стекал пот. Казалось, следующее слово далось ему труднее всех слов в его жизни.

— Идем.

Часть седьмая

Устранение угрозы

1

— Снимите рубашку и наденьте вот это, — сказал Кавано, засовывая руку под чехол заднего сиденья. Он достал оттуда припрятанный бронежилет. — Рубашка достаточно свободная, и он будет не слишком заметен под ней. Сверху вы наденете куртку, чтобы прикрыть пистолет.

«Таурус» стоял в неосвещенной части стоянки мотеля. Использовав машину в качестве ширмы, Прескотт сделал все, о чем говорил Кавано. Кавано мельком посмотрел на изрядно поуменьшившийся живот и выросшие в объеме грудные мышцы. Ему оставалось только удивляться.

Когда Прескотт надел куртку, Кавано поднял с пола машины рулон гидроизоляционной ленты.

— Садитесь вперед. Я буду вести машину, а вы тем временем замотаете себе лодыжки вот этим.

Прескотт с опаской посмотрел на Кавано.

— Сделайте так, чтобы фиксация выглядела надежной. А потом возьмите эту штуку и надрежьте ленту.

Кавано достал из машины эмерсоновский нож. До этого он положил его, как и пистолет, рядом с педалями, по настоянию Прескотта. Прижав большой палец к рифленому участку на обухе лезвия, он одним движением открыл нож и отдал его Прескотту.

Тот продолжал смотреть на Кавано с подозрением.

— Сейчас я стою к вам очень близко. Неужели вы думаете, что я не смог бы мгновенно отобрать у вас пистолет и убить вас? Помните: пока вы рядом со мной, вы в безопасности. Обмотайте лодыжки лентой и надрежьте ленту ножом. И аккуратнее, лезвие очень острое.

Кавано сел в машину, поднял с пола пистолет, засунул его в кобуру и стал дожидаться Прескотта. Но тому потребовалось собраться с духом, чтобы сесть рядом с Кавано.

Кавано завел машину. Проехав два квартала, он остановился рядом с ярко освещенным магазином, торгующим продуктами. Он приметил его еще тогда, когда они с Прескоттом ехали в мотель. На магазине светилась вывеска: «Работаем до полуночи». Кавано вбежал внутрь и вернулся спустя пять минут, держа в руках бумажный пакет. Сев в машину, он вытряхнул его содержимое на сиденье.