Роковая весна

— Что в порядке? — Миранда замерла.

— Все высохло, вы живы и здоровы, никто не заболел, — ответила Софи без тени лукавства.

— Софи, мне кажется, вы намекаете на то, что я не ночевала дома и…

— Миранда, детка, я шучу, — она подошла, села рядом на диван и взяла Миранду за руку. — Вы вообще не обязаны передо мной отчитываться. Я же вам сказала, что вы можете приходить и уходить, когда вам вздумается. Разве вы забыли?

— Не забыла. Но я бы не хотела, чтобы вы думали… — смущенно пробормотала Миранда.

— Расскажите, пожалуйста, о своем визите к господину Ранфре. Понравились ему ваши работы? Уверена, они ему понравились. Вы очень талантливы.

— Он сказал, что я многообещающая художница. Фактически…

— Значит, он берет вас. Это прекрасно! Просто великолепно. Впрочем, я и не сомневалась, — обрадовалась Софи.

Миранда встала и подошла к окну:

— Постараюсь не разочаровать его.

— Все будет в порядке, — сказала Софи.

— А я, когда Ранфре смотрел мои работы, думала о том, как это Дэниелу удалось уговорить его.

— Я абсолютно уверена, господин Ранфре рад оказать услугу моему племяннику. Они хорошо друг друга знают.

— В самом деле? Дэниел никогда не говорил мне, что лично знаком с ним, — удивилась Миранда.

— Конечно, знаком! Ведь Ранфре считается знатоком Вермера, поэтому он к нему и обратился.

— Что-то я не улавливаю связи, Софи, — заинтересовалась Миранда.

— Пустяки, дорогая! Есть еще новости? Чувствую, что вы не все сказали мне, — постаралась та перевести разговор на иную тему.

«Пусть Дэниел сам обо всем расскажет», — подумала Миранда.

— Дэниел сделал вам предложение? — Софи была нетерпелива.

— Да, — улыбнулась Миранда. — Но как вы догадались? Он звонил вам?

— И не собирался, — прижала она руки к сердцу. — Ах, Миранда, я рада за вас обоих. Вот эта новость, так новость! И когда свадьба?

— Не знаю. Мы это еще… — смутилась Миранда.

— В Париже май — самое подходящее время для свадебных торжеств. А если июнь? По-моему, тоже неплохо… — Софи встала, подошла к письменному столу и заглянула в календарь. Двадцать девятое июня, — думаю, в самый раз. Достаточно времени, чтобы все организовать. Нужно заказать подвенечное платье, продумать меню, составить список приглашенных на свадьбу…

— Софи, — Миранда подошла и положила руку ей на плечо. — Мы еще не думали об этом. Суток не прошло, как он мне это сказал, — улыбнулась Миранда.

— Ах, дорогая! Простите меня. Я ни в коем случае не собираюсь командовать. Конечно, вам следует с Дэниелом обсудить, как и что лучше будет сделать. С вашими родителями тоже. Я долго ждала этого момента, не судите меня строго. — Софи вздохнула. — Когда подумаю, сколько глупостей натворил этот взбалмошный мальчишка — убежал в Южную Америку, бродяжничал в джунглях, вернулся оттуда еще более несчастный, без руля и без ветрил. Он вам рассказывал, наверное?

— Кое-что рассказал, — созналась девушка.

— Если честно, то это я поставила его на ноги. Он, пока не попал ко мне в руки, был совершенно безответственным молодым человеком. — Софи посмотрела на Миранду печальными глазами. — Смерть моего бедного сына стала поворотным моментом в судьбе Дэниела. Я сразу передала Дэниелу ведение своих дел, связанных с моим имением. Такая ответственность! Вот это и было ему нужно. Как часто в жизни случаются необъяснимые вещи! То, что приносит нам горе, оборачивается добром. Бывает и так! — взгрустнула Софи.

— Вы хотите сказать, что Дэниел заменил вам сына? — осторожно спросила Миранда.

— И это тоже, — вздохнула Софи. — Я хочу сказать о его отношении к отцу. Дэниел хотел доказать всем, что он не повторит ошибки отца. Нас в жизни всегда что-нибудь ведет к разумному решению.

Миранда кивнула:

— Я об этом как-то не думала, но, кажется, вы правы.

— Вот-вот. «Дэниел! — говорю я ему порой. — Сними с души моей тяжесть. Кому я все это оставлю». — Софи широко распахнула руки, давая понять, что и книги, и то, что в других комнатах, мебель — все в доме ее — принадлежит ей. «Дэниел, мне нужен наследник. О чем ты думаешь?»

— Я знаю, как вас поразила смерть Арона, — Миранда сжала ладонями руку Софи. — Но у вас есть Дэниел, и когда я… когда у нас будут дети…

— Вы правильно поняли, — она победоносно улыбнулась. — Именно это я ему и внушала. «Дэниел, все, что у меня есть — это ты. Женись и роди мне бэби», — Софи пристально посмотрела в глаза Миранде. — И тут Бог посылает вас! Теперь я спокойна — вы именно та, которая ему нужна.

— Тогда я хочу вам признаться, что поначалу мы не очень ладили, — улыбнулась Миранда.

— Это пустяки. Даже мне, старой дуре, с самого начала все было ясно. «Дэниел, — сказала я ему. — Хоть одно доброе дело получилось благодаря этому отвратительному Мюллеру!»

— Вы знакомы с Мюллером? — Миранда смотрела на Софи широко открытыми глазами.

— Я, слава Богу, с ним не знакома. И не желаю знать этого маляра. Вообразите, покупает у него два украденных у меня Вермера. Мюллер-то должен был знать, что такие полотна не продаются и не покупаются так просто! — возмущенно сказала Софи.

— Софи, — смотрела на нее во все глаза сбитая с толку Миранда. — Я не поняла, кто купил украденную картину?

— Картины… Две, а не одну! Он не виноват, — вздохнула Софи. — Дэниел потом все объяснил.

— Дэниел? Что он потом объяснил? — спросила изумленно девушка.

— Он рассказал мне, как все случилось, — Софи заморгала и уронила слезу. — У него не было ни гроша, он находился в полном отчаянии. Был такой несчастный.

— Дэниел? — Миранда ухватилась за край стола.

— О, это было ужасно! Я была убита, когда узнала, — продолжала свою исповедь Софи.

— Но ведь это воровство! — Миранда опустилась на стул. Голос ее дрожал. — Как он мог сделать такое?

— Я же вам сказала, что он был в ужасном положении. Сначала думала, что никогда не смогу его простить. Хотела даже заявить в полицию! — Софи приложила платочек к глазам.

— Но вы не сделали этого… — изменившись в лице, сказала Миранда.

— Конечно, не сделала. Могла ли я? Тем более, Дэниел обещал вернуть мне эти картины, — продолжала Софи.

— Выкупить их у Мюллера? — переспросила девушка.

Софи кивнула.

— Да. На это потребовались годы и кругленькая сумма. Слава Богу, один Вермер уже у меня!

«Так вот почему Дэниел так злился, когда ворвался к Мюллеру! Оказывается, вот в чем дело! Ему была нужна вторая картина…» — подумала Миранда.

Миранда не верила своим ушам. «Как же так? Софи, должно быть, что-то путает… В ее годы можно и не такое наплести…»

— ..оказалось, знаком с Ранфре… — из задумчивости ее вывели слова, сказанные Софи.

— Простите, Софи, — Миранда перевела дыхание. — Что вы сказали?

— Я рассказываю, откуда он знает Ранфре. Дэниел искал эксперта, чтобы убедиться в подлинности вернувшегося ко мне Вермера, что это не подделка… Картина теперь сдана в сейф, на хранение. Такие сокровища страшно держать в доме.

— Софи, вы уверены? Вы ничего не перепутали? — взволнованно воскликнула Миранда.

— Ах, Миранда, невозможно перепутать! Я понимаю, как огорчила вас. Хотя все давно забыто, — она улыбнулась, увидев изменившееся лицо Миранды. — Я все простила и забыла!..

— Неужели простили? — смущению Миранды не было предела.

— Конечно. Когда любишь, все прощаешь! Вы согласны со мной? — спросила она с печальным выражением лица.

«Софи, как всегда, права! Любимому человеку можно простить все. И она любит Дэниела, но… Но все же!..»

— ..тем более, Дэниел совсем переменился! — долетело до нее.

— Вы думаете? — Миранда нервно теребила складку на юбке.

— Не сомневаюсь. Я вам сказала, что ответственность порой делает чудеса. Вы представить не можете, как он защищает мои денежные интересы!

— Вы хотите сказать, что, несмотря на случившееся, доверили ему свои капиталы? — переспросила Миранда.

Софи кивнула.

— Я сказала себе: «Если никому не верить, нет смысла жить на этом свете!» — заулыбалась и добавила. — И я оказалась права! Он значительно приумножил наши капиталы.

— Вы хотите сказать, что это ваши деньги он вложил в акции?

— Мои, не мои… Какое имеет значение! Мы так сблизились с ним в последние годы, — она лукаво взглянула на Миранду. — А то, что он вам сделал предложение… для этого ему потребовался толчок. — Софи засмеялась совсем по-детски. — Мы-то уж с вами это понимаем!

— Я не понимаю ничего! — Комната поплыла перед глазами девушки. — Объясните мне, пожалуйста.

— Помните, мы говорили, что мужчин иногда нужно щелкнуть по носу. Я хочу сказать, вздрючить, ну, как бы придать импульс… — откровенничала Софи.

— Какой импульс? — Миранда почувствовала озноб и передернула плечами.

— Как какой? Просить вашей руки, — Софи испугалась и прикусила нижнюю губу. — Миранда, я хочу, чтобы вы меня правильно поняли.

— Софи, — Миранда не узнала свой голос. — Софи, значит предложение Дэниела — ваша инициатива?

— Ах, Господи! Мужчины всегда в этих делах не мычат — не телятся. Помню, мой первый муж… — она остановилась, увидев, как задели ее слова несчастную девушку.

— Софи, что вы ему сказали? — настойчиво спросила Миранда.

— Только то, что говорила прежде. — Она нахмурилась и продолжала. — Я ему всегда говорила, что он должен жениться. А в данном случае я просто была обязана…

Миранда с трудом, но улыбнулась, чтобы Софи не почувствовала ее отчаяния:

— Как же вам это удалось?

— Я сказала, что пора остепениться, ему уже за тридцать, он не мальчик, — Софи сообщила все это с таким видом, словно рассказывала о забавном дамском приключении. — И что, если он хочет и дальше вести мои дела, ему следует подарить мне бэби…

Миранда почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. «Так вот каков этот Мидас, с карманами, набитыми долларами… Все, что имеет, — чужое, не его. Вцепился в Софи мертвой хваткой!.. Все становится на свои места! Софи одобрила кандидатуру, и тогда бедную Золушку приволокли в Париж… Теперь понятна и его ненависть… Тогда почему же он просто сгорал от страсти? Зачем пытался затащить ее в постель с самого начала? Каков?! Как умеет притвориться!.. Пустил в ход свои колдовские чары. А, если подумать, она была для него просто экзотическим цветком…»

— Я вас расстроила? — она едва расслышала вопрос Софи.

Миранда посмотрела на Софи. «Как он мог? Обманул несчастную тетю, теперь ее… Коварный-Бессердечный ты человек, Дэниел!»

— Софи, — обратилась к ней Миранда после непродолжительной паузы. — Я думаю, вы согласитесь со мной, в этом мире все шатко и неустойчиво. Мы предполагаем одно, а получается совсем другое.

— О чем вы? — всполошилась Софи. — Что вы задумали, Миранда?

— У меня болит голова. Я пойду к себе, прилягу, — раздраженно сказала девушка.

— Дорогая, я не хочу, чтобы вы думали… — пыталась та исправить ситуацию.

— Все в порядке, — покачала головой Миранда. — Не волнуйтесь. Я понимаю.

— Тогда не будем говорить Дэниелу о нашей беседе, — глаза Софи метались по лицу Миранды. — Я не хочу с ним ссориться.

— Я не стану рассказывать ему, о чем мы тут с вами говорили. Успокойтесь, прошу вас, Софи.

Миранда вышла из гостиной, медленно поднялась по лестнице. Нервная дрожь не унималась и, войдя в комнату, она долго стояла, прислонившись к двери. Потом без сил опустилась на край кровати, сложив руки на коленях.

«Невероятно! Чудовищно! Софи Прескотт — режиссер ее счастья?.. Быть этого не может!» — подумала Миранда.

Миранда прокрутила в памяти все события назад, как пленку в магнитофоне. «Как же так? Ведь он любил ее, любил… Не могла же она ошибиться?..»

«Миранда, ку-ку! — застучал копытцами в ее голове бесенок. — Что было сегодня ночью, знаешь как это называется? Ах, не знаешь! Все нормальные люди это называют сексом. А ты что выдумала? Лю-бо-вь… Скажите, пожалуйста! Да он и слова этого ни разу не произнес».

«Нет! Нет! Дэниел любит ее. Лю-бит!..»

«Ну ты, даешь! — подзуживала хвостатая бестия. — За что же тебя любить? Может, скажешь, за цыганский шарм? За твою амстердамскую диету?»

Миранда закрыла глаза. «Ну, хорошо, хорошо! Разве любят за что-то?»

«Любовь… — передразнил ее бесенок. — Любовь к тетиным деньгам — это я понимаю. Ему тебя подавай, без тебя денежки — тю-тю!»

«Да не то, не то все это!» — противилась она наваждению.

— Нет! Миранда открыла глаза.

«Хорошо! Она пойдет к Дэниелу и сама выяснит все, узнает правду. Но как это сделать? Как?»

Миранда ждала лифта в холле отеля. Рядом стояли люди и поглядывали на ее поблекшую юбочку из индийской марлевки, видавшую виды черную футболку с глубоким вырезом, пляжного вида босоножки из черного эластика. Миранда держалась прямо и гордо, будто не замечала их внимательных взглядов.

«Вот сейчас она войдет в номер, увидит Дэниела и по его взгляду поймет, принадлежит ли он к этой стае, что топчется возле лифта… И что же она ему скажет?

— Ты вор, Дэниел!

Это что ли? Или, может, это: «Ты решил на мне жениться, чтобы не упустить теткины денежки?»

Господи! Такое произнести невозможно, сразу опускаешься до их уровня. Ведь знала, куда шла!.. Кому нужен этот эпатаж с помощью юбчонки и поношенных босоножек?..»

Миранда остановилась перед дверью, раздумывая, не вернуться ли ей, не позвонить ли ему и попросить встретиться где-нибудь в тихом месте…

— Миранда? — на пороге стоял Дэниел. Лучезарная улыбка тут же пропала. — Что за маскарад?

— Можно мне войти? — Миранду бросило в жар.

Он еще раз окинул ее взглядом:

— Прошу! — схватил за руку, втащил в комнату и захлопнул ногой дверь.

— Отпусти руку, мне больно, — сказала Миранда.

— Я задал вопрос. Что означает этот маскарад? — И после секундной паузы сказал:

— Я жду…

«Какая она глупая! Зачем пришла? Ведь Софи страдает провалами памяти? Да чего там — просто маразматичка!.. Для того ее и наняли, чтобы быть с Софи рядом… Явилась, поверила бредням этой старой женщины… Вырядилась, как последняя дура…»

— Давай, Миранда, выкладывай, что стряслось, — настойчиво спросил Дэниел.

— Дэниел, — Миранда вздохнула. — Я… извини меня. Я все время…

Зазвонил телефон. Он пошел в спальню, бросив на ходу что-то резкое и грубое.

— Стой здесь и ни с места, — добавил он со злостью.

Миранда прислонилась к стене. Он вернется, она ему все объяснит, и все будет, как прежде.

— Софи? — услышала она, как всегда, нежный и заботливый голос. — Я занят. Позже позвоню…

«Зачем она звонит? Предупредить его? „Не говорите Дэниелу о нашем разговоре…“ — сама же просила.

— Чем это она расстроена? — донеслось из спальни.

Миранда задержала дыхание. Так и есть! Рассказывает…

— Понял, — голос мрачный. — Понимаю, — голос приглушенный.

Наверно, пошел с аппаратом в ванную. Миранда сделала шаг, другой. Тихо подошла к дверям спальни. Сердце стучало так, что, казалось, слышно было и ему.

— Софи, — загремел его голос. — Какого черта ты мне это говоришь. Я сам знаю, что такую, как она, больше не встречу. Я же не идиот! Ты не должна была ей этого говорить, — сказал он и резко положил трубку.

Ну вот и все! Миранда закрыла лицо руками. Все, что рассказала Софи, — все правда.

— Миранда! — Дэниел стоял в дверном проеме. Внимательно посмотрела на него. Лицо застыло, никаких эмоций.

— Софи звонила.

Кивнула. Говорить не могла.

— Ты слышала? — он сделал шаг в ее сторону.

— Слышала, — она подняла голову.

— Ну тогда незачем делать вид, будто я не догадываюсь, почему ты здесь, — сказал он резко, даже слишком резко.

— Незачем! — прошептала девушка.

— Посмотри на меня, Миранда! — подошел, грубо взял за подбородок. Миранда вскрикнула. — Не делай этого!

— Неужели ты так самоуверен? — слезы застилали глаза, было трудно говорить, но его искаженное лицо, ставшее вдруг чужим, придало ей силы. — Не думай, что я когда-нибудь забуду о том…

— Не будь дурой, — он положил руки на плечи. — Это пройдет. У нас все будет хорошо.

— Нет. У нас не будет все хорошо. Я это знала с самого начала.

— Не говори чушь, черт подери, — он с силой притянул ее к себе. — То, что есть между нами, кое-что да значит!

— Между нами ничего нет, — не то рыдание, не то нервный смех вырвался из ее груди. — Ты ничего не понял и не поймешь через миллион лет, — она резко отстранилась. — Прощай, Дэниел.

— Миранда! — остановил он ее у дверей, пытался обнять. — Ты не можешь уйти от меня.

— Ты, наверно, думаешь, что я вечная дура, — бросила она ему холодно. — Так вот, то лучшее, что свойственно мне, то, что никому не подвластно, кроме меня, поможет мне забыть тебя.

Миранда повернулась, открыла дверь и быстро ушла, навсегда вычеркнув Дэниела из своей жизни.

Глава 12

«Извините, но ничего не получилось», — Миранда снова перечитала записку, положила ее на письменный стол Софи, взяла два чемодана со своими вещами и вышла из дома. Была глубокая ночь.

Когда Миранда вышла из вагона поезда в Амстердаме, силы ее были на пределе. Их хватило только на то, чтобы позвонить Майне.

— Это я, — тихо сказала Миранда в трубку. — Я на Центральном вокзале. Майна поняла все.

— Ты сама доберешься, или мне за тобой приехать? — тревожно спросила она.

Миранда прислонилась лбом к стеклу телефонной будки. «Майна… Добрая славная Майна…» Миранда справилась с рыданиями, подкатившими к горлу. «Зачем взваливать свое горе на плечи другого? Сама… Во всем должна разобраться сама».

— Доберусь, — ответила Миранда.

В комнате, такой родной — до боли, до щемящей сердце грусти — Миранда подошла к старенькому дивану с выпирающими пружинами и, свернувшись на нем калачиком, застыла.

— Ложись на мою кровать, — настаивала Майна.

— Я так устала, что засну даже на гвоздях, — ответила Миранда со слабой улыбкой.

Она долго не могла уснуть. Забылась в тревожном сне перед самым рассветом. Проснулась, увидела Майну, которая стояла рядом с чашкой какао в руках и не сводила глаз с зареванного лица подруги.

— Миранда, у меня хорошая новость. Девочка, с которой я жила в комнате, когда ты уехала, только что заходила и сказала, что переезжает на другую квартиру.

— Ты что, выставила ее? — спросила Миранда.

— Да, что ты, побойся Бога! Она все последнее время решала, переезжать ей к своему парню или нет. Сегодня утром говорит мне: «Как ты думаешь, почему он перестал меня уговаривать?» Ну, а я ей: «Наверно, нашел тебе замену», — засмеялась Майна. — Тогда она быстро собрала свои шмотки — и была такова!

— Ты в своем репертуаре, — Миранда хотела засмеяться, но вместо этого горько заплакала.

— Не плачь! Пожалуйста, не плачь, — утешала ее Майна, а у самой сердце рвалось на части. — Слезами горю не поможешь!

— Не должна я была… не должна была уезжать с ним, — всхлипывала Миранда.

— Брось! Он не стоит твоих слез, — Майна обняла ее за плечи.

— Миранда и сама понимала это: «Так поступить с ней! Так подло обмануть… И все же, и все же!..»

Она внушала себе, что не любит его и никогда не любила и что это надо пережить, как солнечный удар, это всего-навсего было обыкновенное влечение полов… Стараясь забыть Дэниела, она с головой ушла в работу. Преподаватели тепло отнеслись к возвращению Миранды. Они всегда были высокого мнения о ее таланте и трудолюбии, теперь же, посещая классы, она поражала их не только количеством этюдов, зарисовок, набросков, но и тем, как глубоко лаконично и мощно они были написаны.

— Ваша манера письма изменилась неузнаваемо, — говорил профессор, глядя на нее с восхищением. — Ваш талант, фрейлейн Стюарт, и раньше радовал меня, но теперь, должен признать, у вас появилась та самая зрелость, которая идет только из глубины души.

Скажи он ей это несколько недель назад, она бы от гордости вознеслась на небо. Теперь душевная боль притупила все ее чувства.

«Она любила Дэниела, а он ее предал… Но все равно она его любит!.. Любит мужчину, которого узнала в Париже в те дни и в ту сладкую ночь, мужчину, который целовал ее под дождем, купил ей простенький сувенир — крохотную Эйфелеву башню на булавке, — сказав, что этой несчастненькой башне, как каждому убогому, необходим дом. Помнит его объятия, он разбудил в ней чувства, о которых она прежде ничего не знала. Его лицо неотступно стояло перед ее глазами, где бы она ни была и что бы ни делала, его голос слышался ей в ночи».

Миранда хотела его забыть, но не смогла. Его больше нет и никогда не будет. Она узнала, как болит душа, порой эти страдания становились просто невыносимыми.

Кроны деревьев в Вонделпарке покрылись пышной листвой и было по-летнему тепло, когда от Дэниела пришло письмо. Увидев знакомый почерк на конверте, Миранда побледнела и, не читая, бросила в корзину для мусора.

— И прочитать не хочешь? — Майна достала письмо из корзины.

— Незачем, — покачала головой Миранда.

Майна поразилась выражению лица подруги и больше ни слова не сказала.

Бежали дни, недели, но забыть Дэниела Миранда не могла. Думала о нем все время и презирала себя за это. «Ну что за бабство такое, любить того, кто причинил ей столько зла, так больно обидел!.. Работать нужно, работать…»

В один из жарких дней на излете лета в комнату вбежала взволнованная Майна:

— Знаешь, кого я сегодня встретила в Художественном музее, ни за что не угадаешь!

— Призрак Рембрандта? — сказала Миранда, подняв голову от этюдника.

— Почти, — засмеялась Майна. — Помнишь, я рассказывала тебе о парне, которому позировала несколько раз?

— Помню, — Миранда выдавила из тюбика немножко краски. — И что?

— И, — Майна лукаво посмотрела на подругу, — он мне предложил работу.

— Позировать?

— Настоящую работу! Три дня в неделю. У какого-то креза в поместье тьма картин. Нужно все каталогизировать. Представляешь? До нашего отъезда в Нью-Йорк работы хватит!

— Здорово, Майна! — Миранда отбросила прядь волос. — Я рада за тебя.

— До нашего отъезда! Сечешь? Радуйся за нас обеих. Ему нужны две девочки, — радовалась Майна. — Скоро у нас будут бешеные бабки, и тогда:

«Гудбай, фрау да Врис, покидаем ваш дворец ужасов. Мы сняли себе шикарную квартиру». Клево? А?

Осенью, когда с моря задул холодный ветер, они справили новоселье в крохотной трехкомнатной квартирке на берегу Гудзонстраат.

Миранда была вся в делах: она часами пропадала в лавках старьевщиков, покупая по дешевке всякие мелочи, которые, по ее мнению, облагораживали их новое жилище. С поразительной быстротой писала картины, некоторые удавалось продать, и тогда она отправлялась бродить по лавкам. Мало-помалу время и любимая работа делали свое дело, жизнь ее обретала зримые формы, и она уже не терзала себя воспоминаниями о Дэниеле.

«Прошло лето, оно всегда кончается очень быстро, скоро зима… А потом снова весна. И так всю жизнь!» Миранда вздохнула. Взглянула на часы. «Начало седьмого». Они договорились с Майной поужинать в маленьком кафе на Лейдесплайн.

В кафе было весело. Звучала гитара, длинноволосые барды изливали душу. У стойки бара негде приткнуться. Кто-то входил, кто-то уходил. Туристы посещали это кафе, любили потолкаться среди молодежи, выпить рюмочку, другую.

Они поужинали. Миранда уговаривала Майну идти домой, но той нравилась эта веселая кутерьма, и она не хотела уходить.

Внезапно Миранда засобиралась домой. «Дэниел приехал. Дэниел здесь», — сердце-вещун беспокойно стучало.

Смех и песенки рвали душу. Она встала и незаметно вышла из кафе. Какая-то неведомая сила гнала ее к дому. Она уже подходила к дому, когда услышала:

— Миранда!

— Дэниел, — прошептала она.

Но это был не он, это был Питер, живший этажом выше. Такого же роста, темноволосый и статный, но не Дэниел…

Миранда сидела в кресле, укутавшись в плед, и огня не зажигала.

— Который час? Уже поздно? — спросила она вялым голосом, когда пришла Майна и щелкнула выключателем.

— Для разговора с тобой — в самый раз! — сказала та, внимательно посмотрев на подругу.

— Пожалуйста. Прошу тебя, не надо, я не хочу, — Миранда встала с кресла.

— Знаю, что не хочешь. Я тебя ни о чем и не расспрашиваю. Понятия не имею, что там у тебя произошло с этим Торпом, — говорила Майна.

— Я тебе благодарна за это. Не спрашивай меня и сейчас, ничего не спрашивай.

— И не собираюсь. — Майна села на тахту. — Послушай, что я скажу. Посмотри на себя. На кого ты стала похожа. Ты гибнешь, вот что! Я больше не могу смотреть, как ты себя изводишь.

— Со мной все в порядке, — ответила Миранда.

— Ничего себе порядок! Ты выглядишь, как черт знает кто.

— Спасибо за комплимент, — Миранда улыбнулась.

— Давай, давай! Ты же стала плоской, как доска. Скоро придется подкладывать кое-куда подушки.

— Но это не означает, что я гибну. Просто-просто я похудела, — вяло отбивалась Миранда.

— Миранда, — Майна осторожно взглянула на нее. — Ты говоришь по ночам и зовешь его.

— Не выдумывай, — лицо Миранды исказила мука. — Не может этого быть!

— Я не могу спать. Ты и меня сведешь с ума! — повысила голос Майна.

— Не пугай меня, умоляю! — молила Миранда.

— Что это такое? — голос Майны звучал все громче и резче. — За что ни возьмусь, везде этот Дэниел. Ты наводнила квартиру его портретами. Рисуешь какого-нибудь Карла, а получается он.

— Что же мне делать? — Миранда закрыла лицо ладонями. — Я не могу вырвать его из сердца. Любила вчера, люблю сейчас и буду любить вечно. А он… — плакала она.

— А он? Что он? — спросила Майна ласково.

— А он не любил меня никогда, — слезы ручьем бежали по ее лицу. — Никогда! Он… он… в корыстных целях.

— Успокойся! — сказала Майна. — Ты уверена в том, что говоришь? Я хочу сказать, ты исключаешь, что и он тебя любит?

— Ты не слышала, что я сказала? Ему до меня дела нет. Он лгал мне. Я ненавижу, презираю его, — Миранда рыдала в голос.

— Фантастика, — сказала Майна. — Тайна, покрытая мраком. Эту загадку следует решить. Как ты думаешь?

Миранда кивнула. В тот момент она не обратила внимания на то, что Майна упомянула, будто бы невзначай, о какой-то тайне.

Прошла неделя. И как-то вечером Миранде передали, что ее хочет видеть господин Дорфман. Дома она сообщила об этом Майне.

— Что бы это значило? — говорила Миранда. Стипендию я только что получила… Ну что ж, завтра узнаю.

«Фонд гордится вами!» — этими словами начал Дорфман беседу. Миранда со своей стороны поблагодарила его и сказала, что она гордится тем, что фонд так отметил ее старания. Очень довольный Дорфман склонил голову. Затем заметил, что она, наверное, не откажется помочь фонду. «Да или нет?» Миранда смутилась, сказала, что да, и робко улыбнулась.

— Но если вы умаете, что я могу оказать финансовую помощь, то боюсь…

— Не об этом речь, дорогая! Это наш долг оказывать помощь. Я вас пригласил, чтобы выяснить ваше мнение на этот счет, — улыбался глазами Дорфман.

— Меня? — она посмотрела на него. — Почему меня?

— Потому что мы можем получить сто тысяч долларов для помощи студентам, обучающимся в Голландии по линии Харрингтонского центра.

— Замечательно, — Миранда была в замешательстве. — Но почему вы со мной обсуждаете этот вопрос?

— Потому что взнос сделан одним из ваших друзей, фрейлейн Стюарт. Это же лицо предоставило вам возможность съездить в Париж.

Миранда застыла. «Дэниел!.. Каким образом? Почему?..»

— Это лицо ставит одно условие, — продолжал Дорфман.

— Какое же? — испугалась Миранда.

— Вы должны явиться с чеком в банк и получить всю сумму.

— Но это невозможно. Я не хочу. Передайте мистеру Торпу…

— Торпу? — удивился Дорфман.

— Да. Передайте, пожалуйста, ему… — у Миранды перехватило дыхание от ярости.

— Дорогая фрейлейн Стюарт, деньги жертвует Софи Прескотт.

«Софи? Она так легко расстается с такой значительной суммой?..» — изумилась девушка.

Дорфман объяснил Миранде, что фрау Прескотт уведомила его шефов о своем желании помочь фонду, с деятельностью которого она давно знакома, следит за его успехами и прочее, и прочее.

— Она настаивает на том, чтобы деньги по чеку получили именно вы.

— Но почему я? — настало время удивляться Миранде.

— Ну что мне ответить вам, фрейлейн Стюарт? Старая дама, немножко эксцентрична… Простим ей это. Не правда ли? — улыбался Дорфман.

«Что-то здесь не то! Какой-то подвох!..»

— Герр Дорфман, считаю необходимым сообщить следующее. Есть ряд обстоятельств личного свойства, которые осложняют ситуацию. Дело в том, что племянник миссис Прескотт… ее племянник и я… — решила все выложить начистоту Миранда.

— Фрейлейн Стюарт, я не хочу знать этого, поскольку вы не считаете возможным получить деньги для оказания помощи фонду.

«Сто тысяч долларов! Это сколько стипендий, сколько чьих-то надежд. Это… А Майна, а она сама, как берегли каждый гульден!..»

— Я сделаю это. Но у меня тоже есть одно условие. Я хочу встретиться с ней лично, не уведомляя ее об этом предварительно. Только с ней, прошу вас, и ни с кем другим.

Дорфман согласился организовать встречу. Спустя неделю Миранде сообщили, что ее ждут в том самом первоклассном отеле, где она когда-то впервые познакомилась с Софи.

— Я уверена, что все будет хорошо, — успокаивала ее Майна, но было заметно, что и она очень волнуется. — Ты правильно решила. С ней следует повидаться. Ну иди!

Перед тем как отправиться в отель, Миранда подошла и обняла подругу.

«Вот отель. Вот нужный номер. Что ж! Самое главное — не волноваться. Она разрушила планы Софи, конечно, та попытается начать разговор о Дэниеле. Но нужно до конца сохранить твердость и помнить… о бедных студентах».

Постучала. Дверь сразу же открылась.

— Софи, — сказала Миранда и осеклась.

В дверном проеме стоял Дэниел. Его холодные, как лед, глаза соответствовали выражению на лице, если можно сравнить человеческое лицо с ледяной глыбой.

«Нет, дорогая Миранда, ты ни капли не поумнела! Разве могла Софи додуматься до каких-то там трюков с чеками?» — с ужасом подумала Миранда.