Дестроер (№79) - Вторжение по сценарию

— Сэр! — вполголоса повторил сенатор Рэлстон, глядя, как знаменитый хвостик, украшавший прическу Бронзини, болтается из стороны в сторону, пока актер спускается по лестнице. — Он назвал меня «сэр»!

Рэлстон и не догадывался, что за несколько фотографии он только что услужливо распахнул двери в страну перед армией иностранных оккупантов.

* * *

Войдя в свой номер в отеле Лафайетт, Бартоломью Бронзини увидел, что Джиро Исудзу уже его поджидает. Японец вскочил с кресла и бросил на него исполненный ожидания взгляд, каким обычно встречает хозяина верный пес.

— Да? — спросил он.

— Все в порядке, — кивнул Бронзини. — Он обещал, что достанет разрешение к завтрашнему дню.

— Это в высшей степени превосходно, Бронзини-сан.

— Он даже и не спрашивал, какая компания будет вести съемки.

— Я же говорил, что мое присутствие необязательно. Одно ваше имя открывать многие двери.

— Да, я уже заметил, — сухо ответил Бронзини. — Итак, теперь у нас есть разрешение. Ты успеешь доставить оружие в Юму к началу съемок?

Джиро Исудзу сдержанно улыбнулся.

— Да, автоматы на складе в Мексике, прибыли сегодня из Гонконга. Теперь легко доставить сюда, раз разрешение точно будет. Вот с танками будет сложнее.

— Танки?

— Да, нам нужно много-много китайских танков. — О танках я с ним не договаривался.

— Сенатор не тот, кого надо спрашивать, Бронзини-сан. Таможня. Сейчас мы поедем туда. Пожалуйста, идите за мной.

Бронзини остановил жилистого японца, схватив его рукой за шиворот.

— Погоди-ка, Джиро, — сказал он. — Мы получили разрешение на автоматы только потому, что я пообещал немедленно вывезти их страны, как только съемки закончатся. Танки — совсем другое дело, и я не уверен, что из этого что-нибудь выйдет.

— Вы ведь раньше уже использовали в фильмах танки? — возразил Исудзу, с трудом освобождаясь от железной хватки Бронзини.

— Да, но «Гранди-3» снимался в Израиле. Местные военные разрешили использовать технику сколько угодно, но ведь у них в стране постоянно идет война. Люди уже привыкли к танкам на улицах. Так что, если вы хотите снимать эпизоды с танковыми атаками, лучше будет сделать это в Израиле.

— Наши танки — фарьсивые.

— При чем тут фарс? Мы что, собираемся снимать комедию?

— Не фарс, а фарьсь. Ненастоящий. Это просто реквизит, и когда таможенники в этом убедятся, они согласны пропустить их в Америку.

— Ааа, ты хотел сказать «фальшивые». Послушай, Джиро, тебе явно стоит поработать над буквой "Л", а то ты никогда не сделаешь в Америке карьеры.

— Японцы гордятся тем, что не выговаривают "Л".

У Джиро получилось что-то вроде «Эрь».

— Что ж, каждому приходится нести собственный крест. Так куда же мы направляемся теперь? Может быть, ты хочешь, чтобы я переговорил с президентом, раз уж мы оказались в Вашингтоне? А то можно было бы попросить его отменить летнее время, пока у нас идут съемки.

— Вы знакомы с президентом Соединенных Штатов? — удивился Исудзу.

— Никогда не встречался с этим типом. Это была всего лишь шутка.

— Не вижу смешного, когда говорить ложь, — холодно заметил Джиро.

— Действительно, а чем ты лучше других? — пробормотал Бронзини себе под нос. — Ну, так чем мы займемся?

— Мы идти на таможню. Затем возвращаться в Аризону, где лично проследим за переброской ненастоящих танков. — Хорошо, ты веди, а я пойду средом, — передразнил его Бронзини, широким жестом показывая в сторону двери.

Когда они оказались в устеленном толстым ковром коридоре, Джиро Исудзу внезапно обернулся.

— Вы стали оказывать большое содействие, с тех пор как мы приехать в Вашингтон. Почему изменить настроение?

— Понимаешь, Джиро, — ответил Бронзини, нажимая на кнопку лифта, — мне вовсе не нравится, как меня вынудили ввязаться в эту историю. Совсем не нравится, ясно? Но под контрактом стоит моя подпись, а я — человек слова.

Так что если вы хотите снять такой фильм, его вы и получите.

— Честь — превосходное качество. Мы, японцы, понимаем, что это такое и ценим превыше всего.

— Замечательно. А лифты доступны вашему пониманию? Мне уже надоело ждать, пока приедет этот чертов агрегат. Кстати, а как по-японски будет «лифт»?

— Рифт.

— Серьезно? Звучит почти как по-английски, ну, конечно, с точностью до согласных.

— Да, так и есть. Японцы многое заимствовать из американской куртуры.

Отвергать только плохое.

— Да, и это напомнило мне еще об одной причине, которую я забыл упомянуть. Куда не бросишь взгляд, везде натыкаешься на название «Нишитцу».

Вполне возможно, что за вами будущее, ребята, так что, если вы решите и дальше заниматься кино, я именно то, что вам нужно.

— Да, — проговорил Джиро Исудзу, входя в лифт. — Вы действительно то, что нам нужно, Бронзини-сан.

* * *

С главой Таможенной Службы Соединенных Штатов проблем не было.

Обещанный автограф быстро сделал свое дело.

— Но вы, конечно, понимаете, что когда съемки закончатся, вы должны будете вывезти эти танки за пределы страны. — Таможенник издал смущенный смешок. — Мы, конечно, ни в чем вас не подозреваем — в конце концов, для чего кинокомпании могут потребоваться боевые танки? А японцы, как известно, одна из самых миролюбивых наций на всем земном шаре. Особенно, после того, как мы их шандарахнули, а, мистер Исудзу?

Поскольку Джиро почему-то не захотел присоединиться к нервному хихиканью начальника таможни, тот осекся и продолжал:

— Тем не менее, вы должны понять, что у нас есть определенные правила, которым мы обязаны подчиняться. Я могу лишь ускорить этот процесс, но процедура досмотра все-таки должна состояться. Это совершенно необходимая вещь, которая только пойдет всем на пользу.

— Конечно, я прекрасно все понимаю, сэр, — заверил его Бартоломью Бронзини, пожимая начальнику руку.

— Было приятно с вами познакомиться, мистер Исудзу, и прошу прощения за мою маленькую шутку.

— Не обращайте внимания на Джиро внимания. Ему еще в детстве ампутировали чувство юмора.

— Очень жаль, — серьезно произнес начальник таможенной службы.

* * *

Танки модели Т-62 вместе с бронетранспортерами хранились на складе корпорации Нишитцу в мексиканском городе Сан-Луис. Они прибыли туда под видом запасных частей для сельскохозяйственного оборудования, и были собраны механиками уже на месте. Взятки мексиканским властям выдавались из ассортимента производимой корпорацией продукции. Особой популярностью пользовались видеомагнитофоны, а джипы марки «Нишитцу» не взял почти никто мексиканцы были наслышаны, что эти автомобили имеют обыкновение переворачиваться на крутых виражах, а именно из таких поворотов и состояли, преимущественно, дороги в этой стране.

Таможенный инспектор Джек Карри дрожал от волнения, когда зашел на склад корпорации и прошелся мимо выстроенных в ряд танков вместе с самим Бартоломью Бронзини. Однако вовсе не мощь этих боевых машин вызвала у него эту дрожь, хотя они действительно выглядели устрашающе — выкрашенные в камуфляжные цвета и с красными звездами на башнях.

— Да, это действительно впечатляет, — проговорил Джек.

— Я сам с трудом могу в это поверить, — откликнулся Бронзини. — Вы только взгляните на этих монстров!

— Вообще-то, я имел в виду вовсе не это, мистер Бронзини. Просто я поражен, что вижу вас здесь, собственной персоной.

Бронзини не пришлось повторять намек дважды.

— Это имеет для меня огромное значение, мистер Карри. Так хотелось бы, чтобы все прошло гладко.

— Понимаю. Очевидно, эти танки обошлись в несколько миллионов долларов каждый, несмотря на то, что они бутафорские, — заметил Карри, ради интереса щелкнув ногтем по броне, отозвавшейся гулким металлическим звуком.

— Их собирали наши лучшие механики, — с гордостью вставил Джиро Исудзу.

— Гм. Да, если бы я не знал, что это для съемок, то вполне мог бы принять ваши танки за настоящие.

— Это сделанные в Японии копии китайских боевых машин, — пояснил Исудзу. — Они должны выглядеть... как это по-английски...

— Реалистичными, — пришел на помощь Бронзини.

— Да, реаристичными. Большое спасибо. Так вы приступите к осмотру?

— Да-да, конечно. Давайте примемся за дело.

По команде Исудзу механики из Нишитцу, словно муравьи, облепили один из танков, открывая люки. Один из них скользнул на сиденье водителя и завел двигатель. Зарычав, танк выбросил в тесное помещение склада облако выхлопа.

В воздухе запахло соляркой.

Танк заскрежетал гусеницами и выкатился из общего ряда машин. Проехав вперед, он остановился перед Бронзини и его спутниками.

Взяв в руки фонарь, Джек Карри полез в башню. Он посветил в сторону орудия — на нем не хватало всей казенной части. Явная имитация — без этих деталей такое орудие попросту не смогло бы выстрелить.

Установленный сверху пулемет пятидесятого калибра тоже был явным муляжом — спусковой механизм установлен не был.

Наконец, Карри с трудом протиснулся на водительское место. Там было так тесно, что он моментально зацепился ногой за торчащие из пола рычаги управления. Через пару секунд голова Карри высунулась из переднего люка.

— Вроде бы, все в порядке, — сообщил он. — Насколько я понимаю, эти машины полностью самоходные.

— Конечно, — подтвердил Исудзу. — Они могут передвигаться, как настоящие танки, только не стреляют.

— Ну, в таком случае, остается лишь одна вещь, из-за которой я не могу пропустить эти машины.

— А именно? — напряженно спросил Исудзу.

— Никак не могу вылезти, чтобы заполнить все необходимые бумаги, застенчиво улыбаясь, сказал Карри. — Не мог бы кто-нибудь мне помочь?

К его изумлению, на помощь ему протянулась обтянутая кожаным напульсником рука самого Бронзини.

— Главное теперь не торопиться, — посоветовал Бронзини. — Так, ставьте ногу вот сюда...

Он потянул руку на себя.

— Ага, теперь другую ногу...Уфф, ну вот и все.

— Большое спасибо, джентльмены, — поблагодарил Карри, спрыгивая с брони. — Боюсь, что с годами я подрастерял былую ловкость.

— Танки приспособлены для японских каскадеров. Они гораздо меньше, чем американцы, — заметил Исудзу, мелко-мелко кивая головой. Бронзини на секунду даже испугался, что от чрезмерного усердия она может оторваться.

Бегло осмотрев остальные танки и бронетранспортеры, таможенный инспектор Джек Карри достал из кармана пачку бумаг, и, разложив их прямо на броне, принялся проставлять печати. Закончив, он протянул документы Бронзини.

— Пожалуйста, мистер Бронзини. Скажите своим людям, чтобы они предъявили это на границе, и никаких сложностей у вас не возникнет. Да, кстати, а как вы собираетесь перевозить все это в Штаты?

— Это уже не по моей части. Спросите лучше Джиро.

— Все очень просто, — объяснил японец. — Мы всего-навсего переедем на них через границу, и почти сразу же окажемся на месте съемок.

— Ну вот, — сказал Бронзини. — Что-нибудь еще?

— Нет, — энергично помотал головой Карри, обеими руками пожимая его ладонь. — Я только хотел сказать вам, какое огромное удовольствие получил от нашей встречи. Я просто без ума от сцены из «Гранди-3», где вы говорите «Ну что, прочистим им мозги?», а против вас весь иранский флот.

— Я две ночи не спал, придумывая эту фразу, — сказал Бронзини, которому очень хотелось узнать, перестанет когда-нибудь этот парень трясти его руку, или нет.

В конце концов, Карри прервал затянувшееся рукопожатие, и, пятясь, двинулся к выходу. За это время он успел попрощаться как минимум тринадцать раз. Таможенный инспектор пребывал в таком восторге, что даже забыл попросить автограф. Это был первый подобный случай за всю практику Бронзини, так что он даже слегка расстроился.

* * *

Той же ночью танки пересекли границу. Доехав до контрольно-пропускного пункта, они выстроились в длинную колонну, рыча двигателями и изрыгая клубы выхлопных газов. Таможенники бегло просмотрели документы, расписались, и, таким образом, без малейшей попытки сопротивления пропустили на территорию Соединенных Штатов первую оккупационную армию с 1812 года, когда англичанам удалось занять Вашингтон.

Выйдя наружу, таможенники столпились на обочине, чтобы поглядеть, как будут проезжать танки. Они радовались, как мальчишки, прибежавшие посмотреть на военный парад. Японские танкисты, высунувшиеся из люков, словно черти из табакерки, махали руками и улыбались. Обе стороны по-дружески приветствовали друг друга, щелкали камеры, и со всех сторон доносился один лишь вопрос: «А вы видели Бронзини? Разве он не сидит в одной из этих штуковин?»

Глава 7

В Финиксе Римо пересел на самолет, летящий в Юму. Он ничуть не удивился, когда оказалось, что лайнер авиакомпании Вест-Эйр, на котором ему предстояло лететь, оказался маленьким двухмоторным самолетиком, с необычайно тесным салоном на шестнадцать человек и без стюардессы.

Самолет вырулил на взлетную полосу, и Римо откинулся в кресле, приготовившись к неминуемой тряске. Порывшись в карманах, он достал документы, которые дал ему Смит, и принялся изучать отчет о своих — или, вернее, Римо Дюрока — профессиональных достижениях. Римо был поражен, обнаружив, что участвовал чуть ли не во всех фильмах, начиная с «Бронежилета» и заканчивая «Возвращением болотной твари». Интересно, на что надеялся Смит, сочиняя все это, подумал Римо, но затем вспомнил, что основное правило дублера — никогда не поворачиваться лицом к камере.

К бумагам был прикреплен членский билет Международной Ассоциации Каскадеров, которую Римо переложил в бумажник. Не менее интересно было прочесть, что он, оказывается, получил приз за участие в фильме «Звездные переселенцы: Новое поколение». Этого фильма Римо не видел, и поспешил посмотреть, не получила ли картина Оскара. К сожалению, его надежды не оправдались.

Не прошло и десяти минут с начала полета, а ландшафт внизу уже сильно изменился. Пригороды Финикса сменились пустынной местностью, за ней поднялись горы. Дальше снова пошла пустыня, и на многие мили вокруг не было видно ни малейших следов присутствия человека, разве что прямое, словно вычерченное по линейке шоссе, которое, по всей видимости, вело из ниоткуда в никуда.

Затем, внезапно, словно мираж, появилась Юма — город казался островком оазиса в безбрежном океане пустыни. Рядом протекала река Колорадо, и по краям город был окружен зеленой каймой. Вглядевшись в это буйство зелени повнимательнее, Римо понял, что видит засеянные салатом поля, разделенные голубыми ниточками оросительных каналов. Помимо этого, Юма ничем не отличалась от других построенных в пустыне городов, разве что оказалась несколько больше, чем предполагал Римо. Большинство домов было покрыто ярко-красной черепицей, и почти в каждом дворе виднелся бассейн.

Международный Аэропорт Юмы, получивший такое громкое название из-за того, что там иногда заправлялись самолеты, летящие в Мексику, размерами не впечатлял. Приземлившись, самолет прокатился по посадочной полосе и остановился перед крошечным зданием аэропорта.

Спустившись по трапу, Римо сразу же ощутил дуновение чистого и сухого ветра, до неприличия теплого, если учитывать, что на дворе стоял декабрь.

Вместе с остальными пассажирами он направился к зданию аэропорта, которое, казалось, состояло из одной только маленькой палатки с сувенирами, к которой неизвестный архитектор добавил окошко кассы, и пары охранников. В последний момент, однако, этот зодчий спохватился, и в аэропорту все-таки появился весьма скромный зал ожидания.

Его никто не встречал, поэтому Римо решил поискать представителя киностудии снаружи.

Не успел он выйти на улицу, как к обочине подъехал микроавтобус, из окна которого высунулась девушка в ковбойской шляпе, из под которой выбивались пряди черных как смоль волос. Ее наряд дополнял кожаный с бахромой жилет, надетый на футболку, на которой два скелета нежились в шезлонгах, а сверху шла надпись «Да, климат у нас суховат...».

— Вы Римо Дюрок? — бодро спросила девушка. Глаза у нее оказались веселые, серые.

Римо ухмыльнулся.

— А вы хотите, чтобы это оказался именно я?

— Запрыгивайте сюда, — рассмеялась она. — Меня зовут Шерил, я работаю менеджером рекламе на съемках «Красного Рождества».

Римо влез на сиденье рядом с ней.

— А где ваш багаж? — спросила девушка.

— Предпочитаю путешествовать налегке.

— Вам нужно было захватить с собой пару ботинок, — заметила Шерил, выруливая на ведущее в город шоссе.

— А я-то думал, что в пустыне снега не бывает, — отозвался Римо, оглядывая проносившиеся мимо дома, украшенные пластиковыми рождественскими игрушками. Точно такие же он видел пару дней назад, в восточных штатах.

Однако, на залитой жарким аризонским солнцем улице они выглядели липкими.

— Вы правы, — говорила Шерил, — но там, где проходят съемки, попадаются змеи и скорпионы.

— Я буду смотреть, куда ставлю ноги, — пообещал Римо.

— Наверное, это ваша первая натурная съемка, — закинула удочку Шерил.

— Вообще-то, я снимался во многих фильмах. Может быть, вы видели меня в «Звездных переселенцах: Новое поколение».

— Так вы там снимались? Я просто влюбилась в этот фильм с тех пор, когда первый раз посмотрела его шести лет от роду. Скажите, а какая это была серия? По-моему, я не пропустила ни одного.

— С марсианами, — быстро нашелся Римо.

На хорошеньком личике Шерил отразилось растерянность.

— С марсианами? Не помню. Там были клингонцы, ромулы и ференги. А марсиан, по-моему, не было.

— Может быть, они еще не показывали этой серии, — быстро проговорил Римо. — Я дублировал во время трюков одного актера, у него еще уши заострялись на кончиках.

От восхищения Шерил широко раскрыла глаза.

— Неужели вы работали с Леонардом Нимоем?

Поскольку он явно где-то слышал это имя, Римо кивнул, но тут же об этом пожалел.

— Так Леонард Нимой будет играть в следующей серии «Переселенцев»? Ого!

— Он там играет эпизодическую роль, — поспешил добавить Римо, предварительно заглянув в бумаги Смита. Который предусмотрительно составил краткий словарик кинематографических терминов. — А я был эпизодическим дублером, исполняющим каскадерские трюки.

— Раньше я о таком амплуа не слыхала.

— Идея принадлежала мне, — серьезно проговорил Римо. — Многие посчитали, что это неплохая находка, и я уже нацелился было на Оскара...

— Вы хотели сказать, Эмми. За телефильмы Оскара не вручают.

— Да, именно это я и имел в виду. Эмми. Так вот, я чуть было не получил своего заслуженного Оскара, но мне перебежал дорогу другой парень, по имени Смит.

— Неприятно, понимающе кивнула Шерил. — Но все равно, вам повезло. А менеджерам рекламе вообще никаких наград не дают. Вообще-то, я первый раз попала на съемки. Еще на прошлой неделе я работала суфлером на одной из местных телестудий. А вокруг «Красного Рождества» заварилась такая каша, что опытные люди решили не ввязываться, вот я и получила это место.

— Проблемы с профсоюзом?

— Ну, вы же знаете... Да что там, все сразу станет ясно, как только мы доберемся до съемочной площадки. Многим этот фильм — как кость поперек горла, однако я решила рискнуть. В конце концов, это мой единственный шанс выбраться из Юмы.

— Неужто все так мрачно? — спросил Римо, бросая взгляд в окно — они уже выехали из города и теперь по обеим сторонам дороги тянулись засеянные салатом поля, которые он заметил тогда с самолета.

— Город у нас большой, растущий, но находится он в Богом забытом месте.

Так было раньше, так и останется еще надолго. Ох-хо-хо...

Пока они разговаривали, Римо любовался словно высеченным из песчаника профилем Шерил, и, когда она нахмурилась, поспешил глянуть в окно, чтобы узнать, в чем причина ее недовольства.

Дорога впереди скрылась в клубах пыли, сквозь которые можно было различить смутные очертания тяжелых гусеничных машин. Они едва ползли, перегораживая все шоссе.

— Это что, танки? — поинтересовался Римо.

— Именно. Держитесь, я попробую обогнать эту черепашью гвардию.

Вывернув на обочину, Шерил попыталась объехать танки сбоку. Теперь колонна остановилась совсем, ревя на холостых оборотах моторами и наполняя воздух едким выхлопом. Римо опустил со своей стороны стекло, и, пока они проезжали мимо, разглядывал непроницаемые лица танкистов, видневшиеся в открытых люках.

— Выглядят не очень дружелюбно, а? — заметила Шерил.

— Кто это?

— Китайские механики.

— Не люблю спорить, но эти люди, несомненно, японцы.

— У нас на съемках каждый второй — японец. А что касается технического персонала, на них никто не обращает внимания, так что какая разница?

— Логично было бы предположить, что японские продюсеры будут более разборчивы в подобных ситуациях. Вам не кажется, что «Красное рождество» может подкачать и с этой стороны?

— Вы правы, об этом я не задумывалась. Но это не входит в мою компетенцию — я отвечаю только за рекламу в Соединенных Штатах. Меня нанял лично Бронзини, хотя пока что работы у меня было негусто. Получается, что в основном я на побегушках. Просьба не принимать на свой счет.

— Все в порядке. А правду ли говорят, что Бронзини ничего толком из себя не представляет?

— Вообще-то я разве что перекинулась с ним парой слов. Он очень похож на своего героя, Гранди, разве что в жизни не носит на голове повязки. Но есть один забавный момент — когда меня принимали на работу, я перечитала все, что о нем писали, и в нескольких интервью Бронзини клятвенно заверял, что никогда больше не снимется в подобных боевиках. В первый день я выхожу на работу, и что же я вижу? Типичный «Гранди-129»! Они просто дали герою новое имя — Мак.

Так что делайте выводы сами...

— Так я и думал, — проговорил Римо. — Не актер, а пустое место.

Они наконец объехали танковую колонну, и в ту же секунду стало ясно, отчего образовался затор.

— Черт побери, да они сегодня разошлись не на шутку! — усмехнулась Шерил.

Пикетчики стояли в два ряда, взявшись за руки и полностью перегораживая дорогу, ведущую через металлическое ограждение. Римо удивленно подумал, для чего могло понадобиться огораживать клочок пустыни, но тут же отвлекся от этой мысли, потому что водитель переднего танка выскочил из башни и принялся, размахивая руками, кричать на пикетчиков. Римо не понимал по-японски, так что смысл его слов оставался неясным, однако когда демонстранты начали кричать в ответ, все сомнения по поводу царивших здесь настроений быстро исчезли. На японца посыпались фразы «азиатский ублюдок» и «косоглазый китаеза». По всей видимости, у этих людей тоже было неважно с этнографией.

— По-моему, маленький японец скоро вспылит, — задумчиво проговорила Шерил. — Вы только посмотрите, как у него покраснела шея! Это вам не турист с вечной улыбочкой и фотоаппаратом!

— Пытаетесь угадать, что он предпримет? — сказал Римо, глядя, как японец забирается обратно на башню.

Взревел двигатель, и над пустыней снова взвились клубы черного выхлопа.

Танк неуклюже дернулся, и медленно пополз вперед.

— Прямо-таки готовая сцена для фильма, — затаив дыхание, пробормотала Шерил.

Римо не отрывал взгляда от танков. — Не похоже, они не собираются отступать, — заметил он.

— Кто, японцы или пикетчики?

— И те, и другие, — озабоченно ответил Римо, глядя, как тяжелые машины надвигаются на демонстрантов. Живая цепочка с вызывающим видом покрепче взялась за руки, и продолжала выкрикивать свои лозунги еще громче.

На лицах японцев застыло непреклонное и неживое выражение, словно танками управляли не люди, а роботы. Танковую колонну и пикетчиков разделяли уже всего какие-нибудь десять метров. — По-моему, это уже всерьез, — обеспокоенно проговорила Шерил.

— Причем с обеих сторон, — отозвался Римо, неожиданно выхватывая у нее из рук руль. Шерил все еще держала ногу на педали, поэтому Римо пришлось надавить на газ, наступив прямо поверх нее.

Автобус рванулся вперед, и Римо резко выкрутил руль влево, так что машина пошла юзом, едва не столкнувшись с передним танком.

— Вам что, жить надоело? — завопила Шерил.

— Жми на тормоз!

— Да ты чокнутый!

Резко нагнувшись, Римо рванул рычаг сам. Машина со скрежетом остановилась прямо между танком и цепочкой пикетчиков. Шерил заметила, что танк уже надвигается на них, по крыше автобуса заскрежетало дуло орудия.

— О Господи, — в ужасе пробормотала она. — Да они вовсе не собираются останавливаться!

Схватив Шерил в охапку, Римо распахнул со своей стороны дверь и рывком вытолкнул девушку наружу. Потом он обернулся и, быстро оглядевшись, попытался оценить ситуацию. Гусеницы танка уже начали подминать под себя автобус, и надо было срочно принимать решение. Римо подумал, что проще будет остановить эту железную махину, чем пытаться разогнать пикетчиков. Когда рычащий танк сбоку навалился на машину, Шерил издала пронзительный вопль. Под тяжелыми гусеницами толстые стекла и обшивка лопались, как скорлупа.

Молниеносным движением Римо скользнул к танку, который уже задрал нос, сминая своей многотонной массой автобус. Лопались шины, скрежетал металл.

Стараясь, чтобы его не заметили водители остальных танков, Римо ухватился за звено гусеницы, когда она на мгновение застыла на месте. Звено состояло из нескольких металлических частей, и чувствительные пальцы Римо пробежали по сложной конструкции из сочлененных стальных пластин, шкивов и резиновых прокладок, отыскивая самое слабое место. Это оказался стержень, соединявший между собой два звена, и он рубанул по нему ладонью. Одного удара оказалось достаточно — звенья разошлись, и ему пришлось быстро отскочить назад, потому что Римо отлично знал, что произойдет, когда гусеница снова придет в движение.

Сначала раздался странный хлопок, потом танк загрохотал, и гусеница, натянувшись, разорвалась и отлетела в сторону. Искореженные звенья хлестнули по дороге, и на асфальте, словно кто-то несколько раз энергично копнул лопатой, появилась внушительных размеров воронка.

Двигаясь только на одной гусенице, танк внезапно накренился. Балансируя на крыше смятого в лепешку автобуса, он стал медленно заваливаться на левый борт. В этот момент вмешавшийся Римо с силой толкнул его рукой.

Водитель сообразил, в чем дело, слишком поздно. Танк опрокинулся, и лежал на башне, словно огромная черепаха цвета хаки. Водитель было попытался выбраться со своего сиденья, но успел лишь высунуть голову, так что, когда танк перевернулся, его черепная коробка пришла в соприкосновение с землей значительно раньше, чем это случилось бы при других обстоятельствах.

Вывалившись из люка, японец бессильно свесился наружу.

Пробравшись под танк, Римо вытянул водителя на дорогу и, склонившись над ним, пощупал пульс. Он еле прослушивался — японец был явно контужен.

— Он мертв? — с ужасом в голосе спросила Шерил. Потрясенные пикетчики поспешно отступили назад, не произнося ни слова.

— Нет, но этому парню срочно требуется медицинская помощь, — ответил Римо.

Шерил собиралась что-то сказать, но в этот момент к ним подоспели водители остальных танков. Схватив девушку за плечо, один из них из них грубо оттолкнул ее в сторону. Взвившись, словно пружина, Римо схватил японца за руку.

— Эй, в чем дело? — крикнул он.

Его противник прошипел что-то непонятное, и попытался подсечь Римо ногой. Узнав в этой неуклюжей попытке один из приемов джиу-джитсу, Римо, сохраняя полное спокойствие, скривил губы в усмешке. Японец нанес удар, и в ту же секунду упал навзничь. Римо успел отдернуть ногу так быстро, что японец промахнулся и потерял равновесие.

Словно ненароком наступив ему на грудь, Римо шагнул к Шерил.

— Все в порядке? — негромко спросил он.

— Какое там в порядке! Что здесь вообще, черт побери, происходит? бушевала девушка. — Они же собирались раздавить этих людей! А машина! Да она просто стерта в порошок. К тому же, это мой собственный автобус, а не студийный.

Тем временем водители-японцы подхватили бесчувственное тело своего товарища и положили его на броню одного из танков. Кто-то из них выкрикнул короткое приказание. Японец, который пытался ввязаться в драку с Римо, бросил в его сторону злобный взгляд, но, тем не менее, резво побежал к своей машине.

Снова взревели двигатели, и колонна двинулась вперед, объезжая оставшийся без гусеницы танк и груду железа, которая когда-то была фургоном Шерил.

— О, Господи! Они собираются сделать еще одну попытку! — простонала Шерил.

— Всем взяться за руки! — крикнул один из пикетчиков. — Мы им покажем, что настоящих американцев не запугать!

На его призыв откликнулись далеко не все, а кое-кто даже поспешно отбежал в сторону.

Поняв, что надо действовать, Римо нырнул в толпу демонстрантов. — Спорить я с вами не собираюсь, — проронил он. — Может быть, в другой раз, когда у нас будет побольше времени.

Хватая попадавшихся ему под руку людей за запястья, и защемляя нервы, Римо побирался сквозь ряды пикетчиков. Люди отскакивали, словно ужаленные, но, тем не менее, двигались в том направлении, которое было нужно Римо.

Через несколько секунд на шоссе никого не осталось.

Танки завернули к въезду в лагерь. Как только внутрь проехал первый из них, пикетчикам уже не хватило духу, чтобы снова перегораживать остальным дорогу. Колонна танков, казалось, тянулась бесконечно. Видневшиеся в открытых люках водители неподвижно глядели прямо перед собой, словно они были всего лишь частью этих бронированных монстров. — Просто бред какой-то, — словно не веря своим глазам, проговорила Шерил. — Что это на них нашло? Мы ведь всего лишь снимаем фильм.

— Попробуйте им это объяснить, — отозвался Римо.

Шерил отряхнула пыль со своей ковбойской шляпы.

— Да, а вы неплохо разогнали профсоюзный пикет, — заметила она. Готова поспорить, танки передавили бы их, словно котят.

— Интересно... — задумчиво сказал Римо.

— Что интересно?

— По ту ли сторону баррикад мы с вами оказались? — Он поглядел вслед последнему танку, из под гусениц которого разлетался в стороны песок.