Дестроер (№97) - Кризис личности

— Высадиться на берег!

Тотчас пробудились к жизни лодочные моторы, и все бойцы разом прижались к бортам — на тот случай, если ФНУ решит защищать свою добычу.

— Вряд ли такое случалось раньше, — пробормотал один из агентов.

— Мы сейчас пишем историю межведомственных отношений, — хмыкнул Тардо. — Угадайте, кто проиграет?

* * *

Харолд В. Смит ни глазам, ни ушам своим не верил.

Рядом, у больничной койки, вновь стоял мастер Синанджу.

— Я принес и радостные, и печальные известия, — нараспев заговорил он.

Смит быстро заморгал глазами.

— Я пришел освободить тебя от этого несчастного состояния. Но только если ты обещаешь, что не причинишь себе вреда. Моргни два раза своими царственными глазами, и ты — свободен.

Смит дважды моргнул.

И ноготь Чиуна легко, словно крылышко мотылька, прикоснулся ко лбу шефа.

Смит ощутил, как к нему возвращается жизнь. Он сел. И немедленно почувствовал тяжесть в брюках.

— Мне нужно переодеться, — слабым голосом протянул он.

— У нас совсем нет времени. Ибо таксидермисты террора отдали приказ сломать оковы тех злодеев, которые находятся у тебя в рабстве.

До Смита не сразу дошло, о чем идет речь.

— Бисли?

Чиун мрачно кивнул.

— А также ужасный Голландец.

— Вызови доктора Герлинга. Я отменю приказ.

Чиун поклонился.

— Будет исполнено, о повелитель! — И он стремглав выскочил из комнаты.

Смит выбрался из постели и заковылял в ванную. Такой грех с ним не случался с третьего класса, когда на важном экзамене по английскому он, слишком понадеявшись на себя, не стал проситься выйти и испачкал себе штанишки.

Хоть бы в ванной нашлось достаточно бумажных полотенец, чтобы вытереться! Если нет, придется позвать на помощь обслуживающий персонал — сколько бы его ни осталось.

* * *

Доктор Элдас Герлинг в раздумье стоял перед стальной дверью, ведущей в одну из палат психиатрического отделения Фолкрофтской лечебницы.

Конечно, он получил указания, но оставался еще долг перед пациентами.

Отпустить на свободу человека, величающего себя Дядей Сэмом Бисли, по отношению к этому бедняге было бы величайшей несправедливостью. Из-за своей мании он не способен жить в обществе. Совершенно не способен. Более того, такой человек социально опасен.

Один бог знает, что он наделает, если доберется до Калифорнии и корпорации Бисли. Он поклялся линчевать буквально каждого служащего огромной корпорации, начиная с президента и кончая последним швейцаром, одетым в костюм мышки Мононгагелы или утенка Дингбата.

ФНУ тем не менее издала соответствующий приказ. А Фолкрофтом сейчас управляло ФНУ.

Поэтому доктор Герлинг отодвинул стальную задвижку, вставил медный ключ в замок и резко повернул. Замок со скрежетом открылся.

— Время пришло! — объявил доктор Герлинг, входя в комнату, воздух в которой был раскален до девяноста двух градусов,[8] ибо так потребовал пират.

Человек, называвший себя Дядей Сэмом Бисли, как обычно, сидел за письменным столом и что-то рисовал.

Бисли даже не взглянул на вошедшего.

— Время для чего, шарлатан?

— Время идти.

— Идти? Куда идти?

— Идти отсюда. Вы выписываетесь.

— Мое время закончилось?

— Как я понимаю, удача вас покинула.

Дядя Сэм Бисли встал и поправил здоровой левой рукой пиратскую кружевную манжетку у себя на груди. Затем на искусственной ноге заковылял к двери.

— Вы, идиоты, совсем не вовремя признаете очевидное. Где моя рука?

— Вы имеете в виду крючок?

— Нет, моя механическая рука. Сюда я был доставлен с механической рукой, 1де она?

— Я знаю только о крючке.

— Они заменили мне руку на этот идиотский крючок. Кто сейчас носит крючки?

— Может быть, тот, кто одевается как пират, — отозвался доктор Герлинг.

— Не валяйте дурака! Так вы собираетесь вернуть мне руку или я должен раздобыть ее сам?

— Боюсь, вам придется выписываться в вашем нынешнем виде. У вас есть родственники, которым я мог бы позвонить?

— Если бы у меня были стоящие родственники, разве они позволили бы загнать меня в эту дьявольскую дыру? А теперь ведите меня туда, где находится моя рука!

— Я провожу вас к выходу, где вас будет ждать такси. А пока подождите здесь.

— Черта с два! — взревел Дядя Сэм Бисли и схватил доктора Элдаса Герлинга за пухлую шею.

Доктор Герлинг отбивался так, как может отбиваться человек со слабыми мускулами и излишним весом — то есть не очень сильно. Его круглое лицо сначала порозовело, потом стало ярко-алым, а когда приобрело пурпурный цвет, пухлые пальцы Герлинга перестали хватать манжетку на груди Дяди Сэма Бисли, и доктор соскользнул на пол.

Каблуком своего серебряного башмака Дядя Сэм Бисли раздавил очки доктора Герлинга прямо у него на лице и вышел в коридор навстречу свободе.

Двигаясь по коридору в поисках своей пропавшей руки, Бисли открывал двери медным ключом, который подобрал с пола возле дергающегося тела доктора Герлинга.

— Выходите, выходите, психи! — напевал он, распахивая настежь двери по обе стороны коридора.

Когда Дядя Сэм подошел к комнате с надписью «Пурселл», ее обитатель лишь поднял на пришельца голубые глаза, не сделав ни малейшей попытки сдвинуться с места.

— Идиот! — проворчал Дядя Сэм Бисли, направляясь к следующей двери.

* * *

Римо Уильямс скользнул к двери фолкрофтского подвала только тогда, когда услышал рев моторных лодок, приближавшихся со стороны пролива Лонг-Айленд. Заглянув за угол, Римо увидел, как они направляются к пристани, вздымая за собой грязную пену.

Даже с такого расстояния его зоркие глаза могли различить на черных боевых костюмах людей нарисованные по трафарету буквы «УБН».

— Черт побери! — воскликнул Римо. — Будет у меня сегодня хоть минута отдыха?

Подобравшись к черному ходу, он в нерешительности остановился. Теперь уже поздно увозить золото. А стоит только Чиуну понять, в чем дело, как он сразу впадет в ярость и станет убивать всех подряд. Собственно, он, вероятно, уже на пути сюда.

Конечно, хорошо бы увести отсюда мастера Синанджу, прежде чем тот начнет крушить агентов УБН налево и направо. Но если оставить золото, УБН на него обязательно наткнется.

Римо на мгновение задумался, вращая своими широкими запястьями и не зная, на что решиться.

Если бы только можно было заставить все это золото исчезнуть~

* * *

Мастер Синанджу обнаружил доктора Элдаса Герлинга без сознания у распахнутой двери.

Чиун как вихрь влетел в палату и не нашел там человека по имени Бисли. Кошмар да и только, но еще большая неприятность ждала его впереди.

Вдоль по коридору были распахнуты все двери. С бьющимся сердцем мастер Синанджу мчался от одной палаты к другой.

И только один Иеремия Пурселл до сих пор сидел в своей комнате. Тот самый Иеремия Пурселл, которого также звали Голландец. Он был воспитанником первого ученика Чиуна, Нуича Предателя. Кроме Римо, Голландец стал единственным белым, которому корейцы раскрыли тайны солнечного источника Синанджу. Учился он хорошо, но был таким же порочным, как и его учитель — племянник Чиуна.

Трижды они сражались с гнусным Голландцем. В последний раз тот подло убил девицу Ма Ли, на которой собирался жениться Римо. Римо выследил Голландца и жестоко отомстил. Когда все было кончено, Голландец представлял собой совершенно беспомощного человека с разрушенным сознанием. Без мозгов он не сможет вспомнить о Синанджу и потому больше не опасен.

Голландец обладал и другим талантом — неявно выраженные гипнотические способности делали его коварным противником и без тех знаний, которым негодяй научился от Нуича Предателя. Уничтожив его сознание, удалось также устранить и эту угрозу.

«Но еще, — думал Чиун, перебегая от двери к двери, — жива легенда Синанджу согласно которой Голландец столь тесно связан с белым ночным тигром, то есть с Римо, что смерть одного влечет за собой и смерть другого».

Если впавший в детство Голландец пойдет бродить по Фолкрофту и причинит себе вред, то Римо ждет та же самая судьба.

А если пути негодяя и ученика Чиуна вновь пересекутся, то погибнут оба. Ибо Римо вполне способен довести свою давнюю месть до конца.

Вот потому-то кореец и прыгал от одной палаты к другой с озабоченным видом. Он успокоился только тогда, когда подошел к палате Пурселла. Дверь была открыта, но сам Иеремия сидел в комнате целый и невредимый. Он смотрел телевизор. Глаза его были прикованы к экрану, руки беспомощно сложены на груди.

Мастер Синанджу замер на пороге и уставился на Голландца. Может, сработала интуиция Голландца, а может быть, какие-то остатки прежней подготовки Синанджу — только Иеремия Пурселл, побледнев, медленно повернулся к двери.

Ужасное сияние голубых глаз сосредоточилось на лице мастера Синанджу. Голландец криво улыбнулся и высунул неестественно розовый язык.

А потом захихикал — неприятным, безумным смехом.

Мастер Синанджу поспешно захлопнул дверь и, поскольку ключа у него не было, отвел руку и ударил кулаком по замку. Петли застонали, крошечное стеклянное окошко разбилось.

Зато дверь буквально приварилась к раме.

Повернувшись, мастер Синанджу вновь заскользил по коридору. Похоже, опасность со стороны Голландца миновала. Правда, оставался еще Бисли; впрочем, он представлял собой значительно меньшую проблему. Его нетрудно будет найти и захватить.

И тут за толстыми стенами крепости Фолкрофт послышался рев лодочных моторов и звуки стрельбы.

— Что это? — проскрипел Чиун. — Что это?!

Подойдя к окну, мастер Синанджу не без содрогания увидел, как к берегу вновь приближаются лодки и люди в черном, со стреляющими палками в руках, высаживаются прямо в грязь.

— Золото! — крикнул он и взлетел вверх по лестнице, подобно мотыльку, устремляющемуся на огонь.

На этот раз тем, кто посмел его так рассердить, пощады не будет.

Глава 20

Верховный главнокомандующий Магут Ферозе Анин был хитрым человеком. Это признавали все. До прихода ООН Анин проделал головокружительный путь наверх — от мелкого торговца оружием до властителя нижнего Стомика. Едва начались поставки гуманитарной помощи, как собранные Анином подонки, назвавшись милицией, стали перехватывать продовольствие и частично откладывать про запас, а частично продавать различным гуманитарным организациям.

Чем голоднее становились жители Стомика, тем больше бесплатного продовольствия поступало в страну. Чем больше его прибывало, тем богаче становился Верховный главнокомандующий Анин.

Удивительно, что прошло столько времени, прежде чем мировое сообщество заметило: Магут Ферозе Анин стал косвенным получателем одной пятой части всех мировых благотворительных поставок.

Анин доказал свою смекалку, ухитрившись противопоставить США ЮНОСОМ,[9] а ЮНОСОМ вместе с США — международной прессе. В итоге проиграли все, и только Магут Ферозе Анин вышел победителем.

За время, прошедшее после вывода войск ООН, Анин закрепил контроль над сельской местностью, устраивая политические убийства и доведя до голодной смерти тех, кто его не поддерживал.

Он заслужил смерть. Уинстон Смит был на седьмом небе от счастья, что именно он всадит пулю в лоб Анину.

Только бы тот перестал вертеться.

Сориентировавшись, Смит проскользнул к вилле Анина, построенной во французском колониальном стиле. Или, точнее, к вилле его любовницы — если верить разведывательным данным.

У Верховного главнокомандующего была жена, Анин услал ее в Канаду якобы для того, чтобы защитить от своих политических врагов. По правде говоря, ей, сорокалетней и довольно толстой, приходилось целиком полагаться на щедрость канадцев, в то время как Анин наслаждался обществом многочисленных любовниц. Они охотно раскрывали ему объятия, потому что Верховный с готовностью наполнял их желудки гуманитарной помощью ООН.

Уинстон Смит занял удобную для стрельбы позицию на верхушке баньяна и в освещенном окне сразу же увидел Анина. Дальномер показывал, что до него меньше сотни метров. Казалось, дело в шляпе.

Смит поднял МВП и прошептал:

— Изготовиться к стрельбе!

— Громче! — потребовал автомат.

— Изготовиться к стрельбе! — рявкнул Смит в микрофон.

— Изготовиться к стрельбе! — ответила Пушка.

Теперь у него целых пять минут. Вполне достаточно, чтобы сделать точный выстрел в голову.

Если бы Анин то и дело не исчезал из виду.

Сначала Смит подумал, что тот делает зарядку. Однако лицо Анина вдруг побагровело, пот градом катился по его плешивой коричневой голове. Верховный стал двигаться еще быстрее.

Смит наконец понял, что происходит.

— Вот черт!

Парень на мгновение задумался, а этично ли будет пристрелить человека, когда он занимается такими вещами. Может, подождать? Или все же пришпилить Анина во время этого самого?

Пока он раздумывал, автомат разоружился.

— Черт тебя возьми! — ругнулся Смит.

— Черт тебя возьми! — откликнулся автомат.

— Изготовиться к стрельбе! — проговорил Уинстон.

— Изготовиться к стрельбе! — последовал ответ.

Смит нацелился на окно, снова используя прибор ночного видения. Пожалуй, лазерный прицел может его выдать. И какой только идиот поместил на одно и то же оружие прибор ночного видения и лазерный прицел одновременно?!

Верховный главнокомандующий, похоже, заканчивал свои упражнения. Он замер, закатил глаза~

Руки его дрожали, лицо раскраснелось.

Влажную африканскую ночь прорезал женский крик, свидетельствующий о полученном удовольствии.

Цель была как на ладони. И Уинстон Смит мягко нажал на спуск.

Послышался щелчок, и автомат произнес:

— Примите мои поздравления. Вы совершили прекрасное убийство. Операция окончена. Пожалуйста, отправляйтесь в зону возвращения.

— Что за черт?! — выпалил Смит.

— Что за черт?! — тут же ответила МВП.

Смит выстрелил снова.

— За ненужную стрельбу вы понижены на двенадцать званий, — отбарабанил автомат. — Пожалуйста, отправляйтесь в зону возвращения.

— Почему ты не стреляешь?

— Включена блокировка огня, — объяснила Долбаная Пушка.

— Так скажи мне, как ее отключить!

— Смотрите руководство.

— Я же вишу на этом идиотском дереве! У меня нет времени на всякие козлиные руководства!

Автомат ничего не ответил, и Уинстон хорошенько его встряхнул.

— Изготовиться к стрельбе!

— Изготовиться к стрельбе!

Смит сделал пробный выстрел в низко висящую луну. Ничего не произошло.

Щелкая затвором, Уинстон проверил патроны.

— Все в полном порядке! Что за черт?!

Его ругань услышал Верховный главнокомандующий Магут Ферозе Анин и тут же подошел к окну — совершенно голый, если не считать снайперской винтовки Драгунова.

С ее помощью Анин в щепки разнес ветви, окружавшие «насест» Смита.

Уинстон спрыгнул на землю и припустил что было мочи, спасая свою жизнь. При этом он тихо, но довольно часто ругался.

Неуклюжий автомат добродушно повторял его слова.

Глава 21

Уэйн Тардо такого не ожидал. Он готов был встретить сопротивление вооруженных агентов ФНУ, сопротивление до зубов вооруженных торговцев наркотиками — в общем, он готов был ко всему.

Кроме того, с чем столкнулся.

«Оно» промчалось по живописным окрестностям Фолкрофтской лечебницы подобно бабочке-вампиру Лицо злобное, кричит что-то от гнева, ярости, или бог знает каких еще чувств. Размахивая черно-оранжевыми крыльями, существо набросилось прямо на Тардо.

«Оно» было без оружия, поэтому Уэйн Тардо на мгновение замешкался. Это и стало его роковой ошибкой.

Находившиеся сзади агенты УБН прекрасно все видели. Как и агенты ФНУ, которые подошли к окнам, привлеченные ревом лодочных моторов и боевыми криками агентов УБН.

Все наблюдали одну и ту же картину, и никто не мог поверить своим глазам.

На Уэйна Тардо с воплями налетела бабочка-"монарх". От ее яростного крика у агента УБН внутри все похолодело. Он вроде бы поднял свой «узи» и стал прицеливаться, но почему-то очень медленно. Или, может быть, все было лишь иллюзией, созданной бешеной бабочкой с лысой человеческой головой?

Взмахнув перед Тардо своими огромными крыльями, она выпустила из-под них желтые птичьи когти. С жутким звуком, напоминавшим хлопанье парусов при сильном ветре, бабочка взмыла ввысь прямо над головой Тардо.

Тень ее упала на оцепеневшего агента УБН. Огромные крылья закрыли его всего на миг не больше. И тем не менее Уэйн Тардо исчез. Зрители тупо смотрели на то место, где он только что стоял. Бабочка же приземлилась невдалеке и выбросила вперед одно крыло — словно фокусник на арене, демонстрирующий ловкость рук.

Там, куда указывала бабочка с человеческим лицом, стал появляться Уэйн Тардо. По частям. Сначала нога. Затем голова, которая покатилась к воде.

Потом на траву тяжело шлепнулось бочкообразное тело Тардо. Из всех пяти отверстий, на месте которых только что были руки, ноги и голова, хлестали фонтаны крови.

Бабочка снова издала громкий крик, на этот раз членораздельный.

— Всех, кто осквернил эту крепость, постигнет та же участь!

Агенты УБН не знали, что и делать. Разинув рты, они в замешательстве переминались с ноги на ногу в своих тяжелых, заляпанных грязью ботинках.

Затем двое стряхнули с себя оцепенение и, подняв сверкающие пистолеты, крикнули:

— Стой! Это УБН!

Человек-бабочка тут же ринулся к ним. Он, без сомнения, должен был умереть: у агентов УБН было полно времени, чтобы превратить его в решето. Собственно, оба уже одновременно надавили на спусковые крючки.

Но тут желтые когти схватили их за локти и развернули так, что пистолеты бойцов уставились дуло в дуло. Сверкающее оружие обоих звонко звякнуло и намертво срослось.

Агенты растерянно заморгали, явно не понимая, почему они оказались в таком нелепом положении. Ребята попытались разъединить пистолеты, но они не поддавались, образовав нечто вроде двуликого Януса с повернутыми в разные стороны рукоятками-лицами.

Спусковые крючки в этом оружии были устроены так, что попытка разъединить дула пробудила их к жизни. Пистолеты взорвались одновременно, уродуя кусками металла тела агентов и поражая их мягкие ткани и хрупкие черепа.

— Ну, кто еще бросит вызов мастеру Синанджу? — крикнула бабочка человеческим голосом.

Больше желающих не нашлось. Оставшиеся в живых агенты УБН поспешно бросились к своим лодкам и оттолкнули их от берега.

Агенты ФНУ со своей стороны решили, что осторожность — важнейшее из всех достоинств, и поспешно отпрянули от окон, не желая привлекать к себе внимания ужасной бабочки. Всем теперь стало ясно, что это не порождение подвергшегося лоботомии мозга Джека Колдстада, а совершенно реальное существо, которое может причинить страшный вред.

— Пусть этим займется Большой Дик, — дрожащим голосом пролепетал один из агентов.

— Ну да, работенка как раз для него.

— Жаль будет бабочку, когда она столкнется с Большим Диком.

— Лучше пожалей нас — вдруг бабочке вздумается обыскать здание в поисках оставшихся в живых правительственных агентов.

— Пусть кто-нибудь выглянет из окна и посмотрит, где она.

Оказалось, никто особо не горит желанием выполнить эту миссию. Пришлось тянуть жребий.

Агент, вытянувший короткую спичку, перекрестился и пополз к ближайшему окну. Остальные ничком легли на пол — кто знает, может быть, бабочка сейчас порхает снаружи в поисках новых жертв. Одного из бойцов отправили на разведку; он испуганно приподнял голову над подоконником, словно перископ.

— Видишь ее?

— Нет.

— А что видишь?

— Вижу вдали на воде агентов УБН.

— Что они делают?

— По-моему, пытаются кого-то спасти с тонущей лодки.

— Ее бабочка потопила?

— Не могу сказать.

— А что еще?

— Ну правильно, — внезапно помертвевшим голосом произнес агент. — Я вижу, как в ворота лечебницы въезжает Большой Дик.

— А кто такой Большой Дик? — раздался в дверях чей-то голос.

* * *

Римо Уильямс встретил Чиуна у входа в подвал Фолкрофтской лечебницы.

— Обязательно надо было так поступать? — спросил Римо.

Лицо мудрого Чиуна покрылось морщинами.

— Золото должно быть неприкосновенно. Разбойников и близко нельзя подпускать к нему. А почему ты не сторожишь слитки?

— Я убрал их отсюда.

— Не может быть! У тебя же не было времени.

— Посмотри сам.

Мастер Синанджу скользнул мимо своего ученика и бросился в промозглый подвал, к сводчатому помещению. Дверь оказалась открыта, и содержимое комнаты ныне было доступно взгляду любого белого.

У задней стены безжизненно стояли компьютеры императора Смита. Нигде никаких следов золота Синанджу — даже крупицы, забытой беспечными грузчиками.

Чиун повернулся к своему ученику.

— Где золото?

— Я же сказал, что убрал его отсюда.

— Тогда почему ты не там и не защищаешь его ценой собственной жизни?

— Потому что оно в безопасности.

— В безопасности! Где может быть безопасно? Где может быть безопасно в этой стране безумия, в стране сумасшедших со стреляющими палками и громкими голосами, в этой стране таксидермистов? Безопасно может быть только в Доме мастеров в деревне моих предков, которые ныне призывают на мою голову проклятия за то, что я доверился тупому круглоглазому белому!

— Положись на меня, — перебил его Римо.

— Положиться?! Ты только что потерял золото. Мое золото!

— Неправда. Кое-что принадлежало мне. А кое-что — Смиту.

— Большая его часть принадлежала Синанджу. Скажи мне, где оно?

— При одном условии.

— Шантажист!

— Сам ты такой.

Чиун топнул ногой, и бетонная плита треснула.

— Говори!

— Обещаешь?

— Никогда!

— Ладно, тогда тебе остается только положиться на меня.

— Когда речь идет о золоте, ни о каком доверии не может быть и речи!

— Его здесь нет, оно в безопасности, и не составит труда вернуть его в любой момент, — продолжал Римо, в то время как мастер Синанджу бегал по подвалу, выискивая укромные уголки, куда можно было сунуть отдельные слитки.

— Оно в стенах! — победно выкрикнул он.

Римо скрестил на груди тощие руки.

— Не-а. Не в стенах.

— Значит, погребено под полом.

— Холодно, — сказал Римо.

— Тогда на крыше.

— У меня не было времени перетащить его к лифту. Но даже если и так, то трос оборвался бы под такой тяжестью.

— Тогда оно исчезло.

Римо покачал головой.

— Оно в полной безопасности.

Чиун сдвинул брови.

— Да?

— Да. Я просто его замаскировал.

Чиун подошел к своему ученику и холодно вперился в него своими карими глазами.

— Не шути со мной, человек, не имеющий корней.

— Послушай, раз я когда-нибудь стану Правящим мастером, то неужели мне нельзя доверить золото деревни? Кроме того, пока тайну знает только один, ФНУ ничего от тебя не добьется.

— Эти дикие яки не смогут вырвать у меня секрет, даже если я сам буду знать его.

Римо решительно покачал головой.

— Извини.

— Но, Римо~ — жалобно протянул Чиун, — если с тобой приключится беда, тайна золота уйдет в могилу вместе с тобой!..

— Мне кажется, тебе лучше проследить, чтобы со мной ничего не случилось, — ехидно улыбаясь, проговорил Римо. — Ты мне кое о чем напомнил. Где Бисли?

— Не знаю. Он бежал. Но Голландец на месте. У него не хватило ума даже на то, чтобы уйти из своей камеры, когда ее открыли.

— Ну, хоть одна удача за день. А что Смит?

— Я его освободил.

— Тогда пусть он и возится со всем этим, — заключил Римо.

— Значит, мы останемся тут, пока все проблемы не решатся, — отозвался Чиун, с подозрением шаря глазами по подвалу.

— Ты, видимо, считаешь, будто, разнюхивая здесь, сможешь найти свое золото.

— Оно неизвестно где.

— Оно в безопасности. Это все, что тебе нужно знать, — резюмировал Римо, пытаясь подавить усмешку. Ему редко удавалось взять верх над старым корейцем.

Глава 22

Когда Большой Дик Бралл въезжал на своем черном кадиллаке «эльдорадо» в ворота Фолкрофта, зрелище было такое, словно отставший катафалк пытается нагнать похоронную процессию.

Промчавшись по подъездной дорожке, машина остановилась у главного входа.

Дверца ее распахнулась, оттуда вышел Дик Бралл и направился в вестибюль. Там не было охранников, и никто его не остановил. Да никто бы и не посмел. Обычно твердый взгляд Большого Дика останавливал людей, встававших у него на пути. Каблуки Бралла стучали по полу, и стук этот эхом отдавался от стен. Где бы ни появлялся Дик Бралл, на него сразу обращали внимание. Куда бы ни входил Дик Бралл, это место тотчас становилось его владением.

В просторном холле было пусто, поэтому шаги Большого Дика звучали так, будто он был десяти метров ростом.

Дик прошествовал к лифту и нажал кнопку. Лифт, как будто испугавшись, немедленно отреагировал: стальные двери раздвинулись, и Бралл прошел внутрь. Нажал на кнопку второго этажа, дверь тут же закрылась.

Лифт вознес Большого Дика вверх, он вышел и остановился. Коридор был пуст. Черные глаза Бралла посмотрели сначала в одну сторону, затем в другую и уперлись в надпись на двери «Доктор Харолд В. Смит, директор».

Поправив манжеты. Дик Бралл вихрем понесся к двери. Стук его каблуков служил предупреждением тем, кто знал этот страшный звук: Большой Дик приближается, Большой Дик уже здесь, Большой Дик берет дела в свои руки.

И горе тому, кто думает иначе.

* * *

Агент Филип Фелпс буквально задрожал от страха, услышав за дверью грозные шаги.

— Ну, теперь вы влипли, — пробормотал он Харолду В. Смиту, с мрачным лицом стоявшему рядом.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы слышите? Дик Бралл пожаловал.

— Кто?

— Большой Дик Бралл. Тот, о котором вы только что спрашивали. Он самый страшный заместитель специального уполномоченного нашей службы. Лучше поправьте галстук, пока он не увидел.

— Я не работаю на ФНУ, — сказал Смит.

— Теперь работаете.

— Значит, Бралл несет ответственность за весь этот произвол?

— Он здесь главный.

— Тогда я скажу ему пару слов.

— На свою задницу, — произнес агент Фелпс, когда дверь распахнулась.

Харолд В. Смит повернул голову — дверь после сильного удара вздрогнула вместе со стенами.

На пороге стоял какой-то мужчина. Первое, что бросалось в глаза, — это шапка черных волос, нависавшая надо лбом подобно грозовой туче. Лицо, пожалуй, вообще не способно было улыбаться. Вероятно, за всю свою взрослую жизнь Большой Дик ни разу и не улыбнулся. Выражение его лица всегда оставалось угрюмым, брови нахмурены, взгляд безжалостен.

Стоя у открытой двери. Большой Дик повертел головой, как радаром, сначала с одной стороны, затем с другой, обведя взглядом всех присутствующих.

— Докладывайте! — прогремел наконец он.

Щелкнули каблуки.

— Агент Фелпс, сэр.

— Где Колдстад?

— В реанимации. На третьем этаже, сэр.

— Что там за шум я слышал по дороге сюда?

— Агенты УБН, сэр.

— Что с ними?

— Они высадились на берег без предупреждения.

— Вы разобрались?

— Нет, сэр. Мы нет.

— Очень плохо. УБН должно нам несколько скальпов. Кто же это сделал?

Агент Фелпс помолчал, затем решился.

— Это была~

— Ну?

— Это была бабочка, мистер Бралл.

— Мы все ее видели, мистер Бралл, — выпалил другой агент.

— Она и вправду была. Честно! — добавил третий.

— Она убила трех агентов УБН, а остальные убежали, — закончил Фелпс.

Дик Бралл крутил головой из стороны в сторону, окидывая каждого из присутствующих ледяным взглядом своих черных глаз. Один из агентов задрожал и отвернулся. Другой зарыдал.

Затем взгляд Бралла остановился на бесцветном лице Харолда В. Смита. — А это что за хрен?

Смит сделал шаг вперед и встал прямо перед Большим Диком. Их взгляды встретились — Бралл взирал на Смита снизу вверх, Смит свирепо смотрел на него сверху вниз.

Харолд В. Смит был ровно ста восьмидесяти сантиметров ростом, но из-за своей костлявой фигуры казался еще выше.

Копна черных волос Дика Бралла едва доходила Смиту до пояса. Чтобы достойно встретить холодный взгляд Смита, Большому Дику пришлось отступить на два шага назад.

— Вы несете ответственность за то, что здесь произошло? — спросил Бралл.

— Нет, — холодно ответил Смит. — Вы.

Услышав такое, агенты ФНУ ахнули.

— Так с ним нельзя~ Это же Дик Бралл!

— Да хоть сам Президент Соединенных Штатов! — не отводя взгляда, отозвался директор лечебницы. — Именно он несет ответственность за произвол.

— Поцелуй меня в задницу! — воскликнул Дик Бралл.

— Это не ответ.

— Как хочешь. Где золото?

— В подвале, сэр, — выскочил вперед один из агентов.

— Заткнитесь, кретин! Я не с вами разговариваю. Я разговариваю вот с этим лживым мешком дерьма.

Патрицианское лицо Харолда В. Смита побагровело. Он поджал вмиг побелевшие губы, и перед наглецами из ФНУ теперь стоял лишь призрак печального клоуна.

— Почему бы вам самому не посмотреть? — огрызнулся он.

— Мы так и сделаем. — Бралл посмотрел на трясущиеся от гнева руки Смита. — Почему этот человек не в наручниках?

— Мы думали, он парализован.

— Берите его с собой. Посмотрим, как он запоет, когда мы ткнем его носом в золото.

Чьи-то сильные руки подхватили Смита под локти.

— Я в состоянии двигаться сам, — стряхнув их, заявил он.

— Этого-то мы и боимся. Еще попытаетесь улизнуть из-под юрисдикции ФНУ! Живее!

Харолд В. Смит позволил довести себя до лифта. Вместе с агентами он вошел в кабину, и дверь закрылась. Лифт начал спускаться.