Дестроер (№97) - Кризис личности

Стоило Чиуну вспомнить об исчезнувшем золоте, как его гладкий лоб покрылся морщинами. То, что сделал Римо, смахивало на чудо. Да, здесь попахивает магией. Этот белый оказался неплохим учеником. Вернее, слишком хорошим, если даже его учитель не может понять, куда делись слитки.

Возможно, размышлял Чиун, эту тайну удастся раскрыть, разыскивая Дядю Сэма Бисли.

Мастер Синанджу без труда прокрался мимо налоговиков из ФНУ, которые — несмотря на то что глаза их были широко открыты, а уши свободны от воска — почти никого не видели и не слышали. А глаза и уши Чиуна улавливали все, и он проскользнул мимо этих таксидермистов совершенно незамеченным. По пути мастер Синанджу освободил их от кошельков. Если потом они пожалуются, Чиун объяснит, что всего лишь взял налог в пользу Синанджу.

Войдя в огромный гимнастический зал, где его много лет назад представили своему ученику, кореец остановился и предался воспоминаниям.

Именно здесь началось обучение Римо. Сначала мастер предложил этому бесперспективному белому простейшие искусства: карате, айкидо, дзюдо. Примитивные подражания тому чистому учению, которым является Синанджу. Чиун даже презентовал простодушному парню — тот по глупости посчитал это знаком отличия — красивый пояс: пусть носит его на своей не в меру широкой талии.

Казалось, все бесполезно. Белый пил ферментизированный ячмень, курил дурно пахнущую траву и поедал обожженное мясо мертвых коров. Годы поклонения гамбургеру привели к тому, что все его существо насквозь пропиталось самыми разнообразными ядами.

В первую неделю он заставил Римо есть кимчи, чтобы изгнать всю гадость из организма. Во вторую — позволил ему пить воду. А на третьей добавил холодный рис. После огненного кимчи Римо несказанно обрадовался воде. К тому же времени, когда у него в руках появилась первая миска риса, он радовался уже одному тому, что это не кимчи.

— А когда я получу подогретый рис? — спросил Римо, засовывая в рот клейкие зерна. Он ел, естественно, руками, ибо не умел использовать палочки для еды.

— Когда сделаешь первые шаги.

— А когда это случится?

— Точно не знаю, но явно в первые пять лет твоего обучения.

Тогдашнее выражение лица любителя гамбургеров на долгие годы осталось в памяти Чиуна.

Так что когда через шесть месяцев Римо позволили есть подогретый рис, он был очень доволен.

То, что требовалось от корейца, звучало просто хотя и отвратительно: научить белого человека искусству убивать, незаметно передвигаясь среди себе подобных.

Мало того, что с белым это вообще невозможно, подобная просьба к тому же звучала как оскорбление. Чиун отошел от дел из-за того, что его собственный племянник, Нуич, оказался предателем, и теперь отказывался наотрез.

— Мои предки, мастера Синанджу, служили великим тронам задолго до правления Ирода Справедливого, — заявил он Смиту. — Укажите мне своих врагов, и я их уничтожу. Вам не нужен белый, чтобы сделать ту работу, которую всегда прекрасно выполнял кореец.

— Нам нужен убийца, который в случае необходимости будет подчиняться нашим приказаниям следующие десять лет. Если не двадцать, — возразил Харолд Неустрашимый.

— Слишком поздно, — хмыкнул Чиун. — Надо начинать с рождения. Римо толст и неуклюж. Впрочем, если золота будет достаточно, я возьмусь за эту работу.

— Но вы ведь очень стары, — необдуманно сказал белый.

— Я встретил восемьдесят весен и встречу еще сорок, прежде чем по меркам своих предков стану старым.

— Мы хотим совсем другого, — сказал Смит. — Пожалуйста, мастер Чиун. Подготовьте Римо самым лучшим образом.

И Римо стал обучаться дурацким искусствам, не имеющим ничего общего с Синанджу, за исключением того, что они были украдены китайскими и японскими воришками, которые сумели скопировать движения, но не дух учения.

Со временем Римо стал подавать надежды: он стал дышать и двигаться так, будто был корейцев. Чиун заподозрил, что в жилах Римо течет и капелька корейской крови. И не просто корейской, а крови наследников традиций Синанджу, предков Чиуна.

Конечно, предположение нелепое, но думать иначе — значит полагать, будто Синанджу можно научить любого, даже белого. А ведь это невозможно. Ибо и некоторые жители родной деревни Чиуна не могли овладеть такими простыми вещами, как правильное дыхание.

Нет, Римо явно был корейцем. Но мастер Синанджу пришел к такому заключению лишь через много месяцев, когда повел ученика по дороге подлинного мастерства.

В этом зале, полном воспоминаний, Чиун вдруг подумал о том, что Римо ему теперь как сын и что сам он с удовольствием исполняет роль приемного отца. Да, много с тех пор воды утекло.

И вот благодаря усилиям одного-единственного врага — и не человека даже, а какой-то машины, которыми белые зачумляют свое общество, — все пошло прахом!

Организации, на которую они работали, больше не существует. Император Смит стал добровольным пленником собственного правительства, а Римо больше, чем когда-либо, полон решимости узнать свое прошлое.

Последнее беспокоило мастера Синанджу все сильнее. На сей раз Римо не отступит. На этот раз им движет дух собственной матери. И он не успокоится, пока не выяснит все до конца.

И если ему это удастся, если Римо воссоединится с человеком, чресла которого его породили, то останется ли в его новой жизни место для старика, которого он иронично звал папочкой?

Мастер Синанджу поник своей старой головой и принялся молить предков, чтобы отец Римо погиб прежде, чем сын найдет его.

Затем, укрепив свое сердце, Чиун бесшумно повернулся и отправился на поиски своего императора.

* * *

Большой Дик Бралл сидел за столом, покрытым черным стеклом, и звонил по телефону.

— Его зовут Харолд В. Смит. Номер налогоплательщика 008-16-93114. Я хочу сегодня же знать все, что содержится о нем в главном файле.

— Номер вашего факса?

Бралл огляделся. Здесь были два телефона: многоканальный офисный РОЛМ и голубой телефон производства «Америкен телефон энд телеграф». Факса, впрочем, не было. Большой Дик недоуменно заморгал. И зачем это директору больницы понадобились два телефона?

— Позвоните мне лично, когда добудете материал. Я нигде здесь не вижу факса.

— Да, мистер Бралл.

Бралл нажал на кнопку селектора. Агент Фелпс тут же просунул голову в комнату.

— Да, сэр?

— Разберитесь, куда идут эти телефонные линии.

— Да, сэр.

Через двадцать минут Фелпс вернулся.

— РОЛМ соединен с линией на столбах, — доложил он. — Голубой аппарат соединен непонятно с чем.

Бралл поднял трубку голубого телефона. Гудок был сильным и ровным.

— Работает Должна же линия куда-нибудь вести! Найдите, куда!

— Да, сэр.

Бралл встал и начал обшаривать шкафы. Зеленые металлические казались старыми, а дубовые — древними. За исключением футуристического стола, все остальное офисное оборудование смахивало на дар Армии спасения.

Бумаги в папках относились к хозяйственным вопросам. Ничего особенного.

— Пожалуй, эта упрямая задница могла бы и компьютеризировать свой кабинет, — пробормотал Бралл.

Между двумя шкафами он обнаружил запертый портфель. Настолько потрепанный, что Бралл сначала принял его за обыкновенный хлам. Когда же Большой Дик поднял портфель, оказалось, что в нем что-то было, и довольно тяжелое.

Бралл поставил портфель на стол и стал возиться с замками. Замки, как назло, кодовые~ Большой Дик долго перебирал разные комбинации, но портфель так и не сдался. Пришлось отставить его в сторону.

Холодало. Сквозь дыру в стекле задувал пронизывающий ветер.

Большой Дик попытался не обращать на него внимания, однако ветер все усиливался.

Встав с кресла. Большой Дик попытался пересесть со сквозняка. Но куда бы Бралл ни передвигал кресло, в затылок ему по-прежнему дуло.

Тогда Большой Дик попробовал передвинуть стол. Но тот оказался слишком тяжелым. Чтобы его переместить, потребовалось бы три или четыре человека.

Именно в тот момент, когда Бралл пытался определить вес махины, он и обнаружил под столешницей потайную кнопку.

— Ну-ка, что у нас здесь? — пробормотал Бралл, нажимая на нее.

Но ничего не произошло. Потайной ящик не выскочил, спрятанная панель не поднялась.

Бралл снова и снова жал на кнопку, но все безрезультатно.

Ворча, Дик Бралл уселся за стол, и тут ему позвонили.

— Бралл.

— Это Швеглер из Мартинсберга.

— Давайте!

— Мы подняли архивные данные, мистер Бралл.

— Нашли что-нибудь?

— Ровным счетом ничего, сэр. Там, где должны храниться данные на Харолда В. Смита, пусто.

— Пусто?!

— Кажется, данные случайно стерли.

— Черта с два! Никто не стирает данные о налогоплательщиках в главном файле, тем более случайно.

— У нас нет данных на Харолда В. Смита с данным номером социального страхования.

— Тогда ищите первоначальные декларации на бумаге и выдайте их мне все до одной.

— Мистер Бралл, это может занять недели — даже месяцы!

— Черт! Тогда выведите мне последние декларации.

— Их нет в главном файле.

— Тогда найдите людей, у которых они есть, и пусть позвонят мне. У меня нет времени на такую ерунду! — И Бралл бросил трубку.

Он начал обшаривать ящики. В нижнем ящике Дик нашел еще один телефон — красный, как пожарная машина. Бралл схватил его как свою добычу и поставил на стол.

— Будь я проклят!

На аппарате не было наборного диска, не было кнопок — ничего! Просто плоская поверхность вместо наборного диска.

— Что же это за телефон такой, черт возьми? — пробормотал Бралл. Аппарат не был подключен. С извивающегося шнура свисал лишь пластмассовый штекер.

— Что же это за телефон? — повторил Бралл.

Телефон на столе зазвонил снова. Большой Дик поднес трубку к своему бульдожьему лицу.

— Бралл.

— Это Бэллард из нью-йоркского отделения, мистер Бралл. Я был аудитором Фолкрофта.

— Валяйте, говорите.

— У нас здесь декларации Харолда В. Смита за последние три года.

— Как они, на ваш взгляд?

— Средние.

— Говорите точнее.

— Сэр, они абсолютно средние.

— Что вы хотите сказать?

— Все находится в рамках среднестатистических показателей. Налоговые скидки. Благотворительные взносы. Капиталовложения.

— Одним словом, все прекрасно?

— Да.

— Все настолько прекрасно, что, возможно, подогнано так для того, чтобы мы не обратили внимание?

— Ну~

— Я так и знал! Он жулик.

— Сэр?

— Думайте головой. Нет декларации, данные которых год за годом находятся в пределах средних величин. Это статистически невозможно. Смит специально заполнял невидимые декларации, чтобы обмануть радары ФНУ.

— Никогда не слышал о невидимых декларациях.

— Потому-то вы гребаный рядовой аудитор, а я заместитель специального уполномоченного. Немедленно перешлите мне всю информацию в Фолкрофт. Я сам хочу взглянуть на декларации.

— Да, мистер Бралл.

Бралл повесил трубку, обнаружив, что снова смотрит на красный телефон. Интересно~ Он взглядом поискал телефонную розетку на стене, не нашел и отодвинул аппарат в сторону.

И тут Большой Дик увидел золотистую линию.

Сначала это выглядело как отражение на черной стеклянной поверхности стола, хотя отражением быть не могло. В кабинете не было осветительных приборов золотистого цвета — только лампы дневного света над головой.

Под черной стеклянной поверхностью стола дрожала вертикальная золотистая ниточка.

Протянув руку к гладкой поверхности. Большой Дик замер. Под трясущимися пальцами стали вырисовываться призрачные буквы. Клавиатура! Но только без клавиш. Лишь горящие рядами под черным стеклом буквы.

Бралл на пробу коснулся одной из них — буквы А. От этого прикосновения она стала ярко-белой.

Ничего больше не произошло. Стоило Большому Дику убрать руки, как символы на клавиатуре погасли.

Несомненно, это сенсорная клавиатура емкостного типа. Она активизируется, когда человеческая рука нарушает окружающее ее магнитное поле. А золотистая линия — признак скрытого компьютерного дисплея. Такая линия получается, если включить монитор, не загружая систему.

Но кто включил дисплей?

— Эта чертова черная кнопка!

Бралл протянул руку и нажал потайную кнопку под столешницей. Золотистая линия погасла. Он нажал кнопку еще раз. Линия появилась вновь.

— Фолкрофт — совсем не то, чем он представляется, — задумчиво протянул Большой Дик Бралл и нахмурился. — Но что же он такое?

Глава 26

Римо Уильямс загнал свой седан в заросли неподалеку от ворот Фолкрофта и, выключив мотор, пустил машину под откос к плещущим волнам пролива Лонг-Айленд. Когда седан остановился, Римо вышел, поднял капот, вытащил свечи зажигания и спрятал в дупло дерева.

Пусть-ка теперь ФНУ попробует ее конфисковать, подумал он, погружаясь в воду.

Парень плыл сквозь темноту, держась подальше от берега и поближе к илистому океанскому дну, где никто не мог его заметить. Воздушные пузырьки, по одному или по два вырывавшиеся из его рта, были такими крошечными, что до поверхности они не доходили.

Уточнив направление по своему внутреннему компасу, Римо вновь повернул к берегу — в сторону Фолкрофта.

Брошенная в воду банка из-под пива заставила Римо задержаться.

Он поднял взгляд. На волнах качались четыре сигарообразных тела. Моторки УБН.

Римо продолжил свой путь.

Но тут еще одна банка плюхнулась в воду прямо перед ним. Это и решило дело.

Изогнувшись, как морская свинья, Римо резко изменил направление движения, нацелившись на лодку прямо над собой. Одной рукой Римо схватился за винт и, остановив его, указательным пальцем другой тут же продырявил в нескольких местах фибергласовое днище.

Лодка дала течь.

Римо метнулся к следующей.

Он продырявил все четыре лодки УБН за время примерно равное времени откупоривания шести банок пива.

Сквозь холодную воду слышались хриплые ругательства агентов. С их криками смешивалось бульканье тонущих лодок.

Когда люди из УБН попытались заткнуть дыры ногами, Римо стал хватать их за пятки.

По воде разнесся дикий крик «Акулы!», и агенты принялись бешено колотить по воде чем попало. Должно быть, они решили, что это отпугивает акул.

Римо потянул вниз еще чьи-то ноги.

УБН ответило градом пуль абсолютно во всех направлениях. Скорость ударившейся о воду пули мгновенно гаснет, потому Римо успевал отражать пули, стараясь посылать их с такой силой, чтобы «ужалить», но ни в коем случае не ранить.

Пальба прекратилась.

Усмехнувшись в темноте, Римо продолжил свой путь.

Если УБН и дальше станет предъявлять свои права на Фолкрофт, придется ему набирать новую команду. Эти ребята сюда больше не вернутся.

* * *

Это было настоящим кошмаром.

Харолд В. Смит ночью редко просыпался от ужаса. Даже во сне ему недоставало воображения, порождающего фантазии. Собственно, именно это стало одной из причин, по которой его поставили во главе КЮРЕ. Человек с воображением способен оценить все возможности обладания почти абсолютной властью, которые открывает перед ним секретная служба.

И тем не менее сейчас Смит столкнулся с настоящим кошмаром.

В квадратном стеклянном окошке перед ним красовалось лицо Дяди Сэма Бисли, всемирно известного иллюстратора, мультипликатора и кинопродюсера, основателя самых популярных и всемирно известных тематических парков. Умершего тридцать лет назад.

Раньше Харолд В. Смит тоже считал, что он умер. До тех пор, пока следы подготовки вторжения на Кубу не привели его в «Сэм Бисли-лэнд» во Флориду. Римо с Чиуном все выяснили: Дядя Сэм Бисли, по слухам, подвергнутый глубокому замораживанию после своей смерти в 1965 году, был возвращен к жизни. Искусственное сердце и конечности заменили собой те части тела, которые пострадали во время долгого сна среди ледяных глыб.

Считая, что падение кубинского режима не за горами, Бисли подготовил тайные силы вторжения, которые должны были свергнуть правительство Кастро и превратить цветущий остров в Карибском море в один большой тематический парк, а также в свободную от налогообложения гавань, откуда Бисли мог бы управлять своей всемирной империей развлечений.

Это было глупостью, это было полным безумием и тем не менее чуть было не удалось. Только вмешательство КЮРЕ остановило вторжение на Кубу, подготовленное одной из самых знаменитых американских корпораций, избежав таким образом неминуемого международного конфликта.

В конце концов ни Римо, ни Чиун, обожавшие легендарного мультипликатора, не нашли в себе сил убить Бисли. Не нашел в себе сил и Смит. Таким образом, Дядю Сэма лишили смертоносной механической руки и положили в Фолкрофт, где его громоподобные заявления о том, что он оживший Бисли, ни на кого не производили впечатления.

— Смотрите, что я нашел, — довольно хихикнув, сказал Бисли, раскрывая и закрывая свой металлический кулак. На нем запеклась кровь. А в уголке усмехающегося рта Бисли виднелись клочья пены.

Директор Фолкрофта содрогнулся. Этот человек — не более чем карикатура на свое прежнее "я". И теперь он оказался на свободе, в то время как сам Смит заключен в одну из своих собственных обитых войлоком камер.

Если когда-нибудь Харолд В. Смит и видел кошмар, так это только сейчас.

— Вы не в порядке, — тихо произнес Смит. С сумасшедшими лучше всего разговаривать спокойным тоном. А Дядя Сэм Бисли — явно сумасшедший.

— Хватит молоть чепуху! — огрызнулся Бисли. — Кому я только что свернул шеи?

— Ни в чем не повинным агентам ФНУ.

— Такого не бывает. К тому же пусть послужит уроком для остальных подонков.

Смит сменил тактику.

— Вам некуда идти.

— О чем вы?! Я — Дядя Сэм Бисли, любимый сказочник. Черт побери, да на земле нет города или хотя бы деревушки, где бы меня не признали! Разве что во Франции~

— Все знают, что вы умерли.

— А вы знаете, что это не так. Собственно, со своим новым моторчиком я проскриплю еще до столетней годовщины Мышки.

— Возможно. Но вас станут узнавать. Как только вы отсюда выйдете, вы сразу же привлечете к себе внимание и должны будете объясниться.

— Верно.

— Вот поэтому вам следует остаться здесь.

Бисли узловатым пальцем поправил снежно-белые усы.

— Значит — следует, значит — следует.

— Я рад, что вы понимаете ваше истинное положение, — сквозь стекло проговорил Смит.

— Понимаю, понимаю. И ценю то, что вы мне на это указали.

— Пожалуйста, возвращайтесь в свою комнату, — с облегчением вздохнул Смит.

Бисли удивленно приподнял бровь.

— Вы не хотите отсюда выйти?

— Пока нет.

— А почему?

— Мне не хотелось бы это обсуждать, — ответил Харолд В. Смит.

— Как хотите.

Харолд В. Смит услышал, как Дядя Сэм Бисли заковылял по коридору на своей серебряной искусственной ноге. Директор приложил ухо к двери. Из коридора доносилось эхо неуклюжих шагов Бисли. Затем звуки затихли. Смит вслушивался, не раздастся ли шум закрывающейся стальной двери, но увы!.. Вместо этого раздалось звяканье, извещавшее о прибытии лифта.

— Боже мой!

Двери лифта вновь со звоном закрылись. Теперь Харолду В. Смиту стало ясно, что Сэм Бисли вышел в большой мир.

И все из-за глупости Федерального налогового управления.

Смит начал барабанить в дверь и громко, нечленораздельно кричать.

Настоящий кошмар! Причем могло быть и хуже. Гораздо хуже. Если бы его кто-нибудь услышал.

* * *

Мастер Синанджу облегчал карманы очередного агента ФНУ, как вдруг услышал хриплые крики, раздававшиеся двумя этажами выше.

Агент ФНУ, конечно, не услышал этих криков — так же, как не почувствовал прикосновения пальцев, достающих кожаный бумажник из его заднего кармана.

Агент как раз нагнулся над фонтанчиком для питья. Мастер Синанджу скользнул рядом как фантом и освободил парня от толстого кошелька — как и двух его собратьев.

Таким образом Чиун собрал долларов триста — хотя бы частичная компенсация за то беспокойство которое причинили ему таксидермисты.

Хриплые крики заставили мастера Синанджу ретироваться еще до того, как агент выпрямился и вытер губы.

Чиун вихрем взлетел по ступенькам. Ноги принесли его к запертой двери, за которой как сумасшедший кричал император Смит.

— Не бойся, император, — проскрипел кореец, вставая на цыпочки так, чтобы заглянуть в квадратное окошко. — Ибо я пришел тебе на помощь.

Он взялся за металлическую перекладину.

— Нет! — заорал Смит. — Не выпускайте меня отсюда!

— Почему?

— Мне нужно алиби.

— Зачем?

— Из-за тех двух мертвых агентов, которые лежат в коридоре, — объяснил Смит.

Чиун повернул голову.

— Один момент, — сказал он и метнулся в коридор. Вернулся кореец через несколько секунд, пряча в широких рукавах кимоно кошельки убитых агентов.

— Да, они мертвы. Им свернули шеи.

— Бисли постарался~ Он только что уехал на лифте. Надо его остановить.

— Зачем? Он убивает ваших врагов. И у вас превосходное алиби, так как вы узник тех же самых врагов.

— Я не хочу, чтобы он убивал ФНУ. Это только навлечет на наши головы новые беды.

Чиун нахмурился.

— Не понимаю белых.

— Пожалуйста, мастер Чиун, остановите Бисли. И сделайте это тихо. Если нужно — убейте.

— Убить создателя Мышки Монго и Сумасбродной Белочки? Предки обрушат на мою голову нескончаемые упреки. Нет, я никогда не осмелюсь на такое.

Смит закрыл глаза.

— Тогда только поймайте его, пожалуйста.

— Как пожелаете, император.

И мастер Синанджу отправился исполнять волю своего сумасшедшего императора. Ох, если бы ему довелось жить в эпоху фараонов! Вот это были правители! Или римляне. Царская Россия тоже бы подошла. Или варварские британцы времен царствования Генриха VIII.

Чиун, несомненно, работал на самого сумасшедшего императора со времен Калигулы. Ибо кто же нанимает лучших в мире убийц и при этом говорит, что нужно воздержаться от убийства?

Глава 27

Большой Дик Бралл чувствовал, что он на верном пути. Фолкрофт явно был не тем, чем представлялся. Это прикрытие. Но для чего? Что это может быть на самом деле?

Ясно одно — УБН здорово промахнулось насчет наркотиков. Фолкрофт отнюдь не фабрика по производству наркотиков. Но деньги тут, конечно, отмывались. Иначе как объяснить появление двенадцати миллионов на банковском счету больницы? И наличие золота — если оно действительно существовало, а не было плодом фантазии подчиненных Дика Бралла.

Интересно, кто нелегально хранил золото? За все годы службы Большой Дик никогда не слышал о том, чтобы золото в слитках хранилось где-либо, кроме Федерального казначейства.

В тот момент, когда мысль эта промелькнула у него в голове, зазвонил РОЛМ.

— Бралл слушает.

— Это Швеглер из Мартинсберга. Мы нашли копии документов на Харолда В. Смита и можем проанализировать его отчеты за любой период. Все чисто. Собственно, каждый из них удовлетворяет требованиям налоговой службы — год за годом, все без исключения.

Бралл треснул кулаком по столу.

— Я так и знал!

— Это очень странно, сэр.

— Нет, не странно. Просто очень хорошо просчитано. Скажите, когда Смит впервые указал в форме 1040, что он директор Фолкрофта?

— Это было, м-м-м, в 1963 году. До этого он был аналитиком в компании.

Бралл заморгал.

— В какой компании?

— В Центральном разведывательном управлении, сэр.

— В ЦРУ! — зарычал Бралл. — Харолд В. Смит работал в ЦРУ?

— Да, сэр. Он пришел в Фолкрофт в апреле 1963 года. Интересно, в этих документах указано, что в те дни Фолкрофт был чем-то вроде «мозгового центра» по социологии.

— Чертовы компьютеры! Так вот о чем он говорил!

— Сэр?

— Не обращайте внимания. Побыстрее отправьте все бумаги в Фолкрофт. Я хочу взглянуть на них лично. — И Бралл бросил трубку.

Скривившись, он откинулся назад в кресле, которое, согласно налоговым отчетам, Харолд В. Смит занимал уже более тридцати лет.

Смит, оказывается, бывший цэрэушник. Может, он и сейчас еще работает на компанию. Может, здесь нет никаких нелегальных операций. Может, за всем этим стоит ЦРУ.

Бралл поднял трубку и заказал штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли, штат Виргиния, попросив соединить его с кадровиком.

После бюрократических проволочек Большого Дика соединили с нужным человеком.

— Это Дик Бралл, отдел криминальных расследований ФНУ. Я хочу проверить прошлое одного из ваших бывших сотрудников, Харолда В. Смита.

— Мы таких справок не даем. Советую решить этот вопрос наверху.

— Я собираюсь решить этот вопрос с вами. Федеральное налоговое управление и есть самый верх. И никому, даже чертову ЦРУ, не стоит играть в прятки с ФНУ. Так вот, его зовут Харолд В. Смит. Дать вам номер его карточки социального страхования — или ваше начальство радо будет, если вы отфутболите меня к нему?

— Давайте номер, — устало бросил человек из ЦРУ.

Через пять минут раздался ответный звонок.

— В наших платежных ведомостях нет Харолда В. Смита с таким номером социального страхования.

— А как насчет прошлого?

— Я проверил с помощью компьютера. Харолд В. Смит никогда в Центральном разведывательном управлении не работал.

— В налоговых декларациях он указывал, что работал аналитиком в Лэнгли.

— Это не так, — решительно возразил цэрэушник.

— Вы говорите мне правду или это обычная практика отрицания?

— Чем еще могу быть полезен?

— Можешь повеситься, козел! — рявкнул Большой Дик, бросив трубку.

Бралл вновь откинулся в кресле. Ладно, подумал он. Получается только два сценария. Ну, может быть, три. Или Смит, или ЦРУ врет. Возможно, даже врут оба. По крайней мере кто-нибудь наверняка!

Все равно выходит одно — Фолкрофтская лечебница является базой ЦРУ или укомплектована людьми, которых нанял бывший оперативник ЦРУ. Такие ребята, когда им подрезают крылья, всегда проводят тайные операции по собственной инициативе.

Большой Дик посмотрел на странный красный телефон, на голубой телефон, не подключенный к линиям НИНЕКС, на стол с потайным компьютером.

Возможно, в Фолкрофте занимались чем-то незаконным. А может, просто чем-то секретным. В любом случае это не касалось ФНУ или Дика Бралла. Если Фолкрофт черпал финансы из секретных статей бюджета, ФНУ должна заиметь часть этих денег — законно или нет, не важно. В качестве компенсации за погибших агентов ФНУ и УБН. Дик Бралл либо добьется успеха, либо доставит Фолкрофту кучу неприятностей.

В конце концов ЦРУ существует всего сорок лет, а ФНУ восходит ко временам Авраама Линкольна.

Большой Дик поднялся. Настало время ткнуть Харолда В. Смита носом в очень неприятную политическую реальность.

* * *

Харолд В. Смит, услышав стук каблуков по коридору, сразу же понял, кто идет.

Когда черная грива Большого Дика появилась в окошке, Смит уже был готов к его появлению. Но отнюдь не к тому, что он сказал.

— Игра стоит свеч.

— Прошу прощения? — не понял Смит.

Большой Дик привстал на цыпочки так, что в окошке показалась его ухмыляющаяся физиономия.

— Я знаю, что такое на самом деле Фолкрофтская лечебница.

— Неужели? — совершенно бесстрастно произнес Смит. Сердце его отчаянно колотилось.

— Наверняка.

— Тогда вы знаете все.

— Я знаю достаточно. Вы управляете секретным объектом ЦРУ. Я нашел ваш странный компьютерный терминал и забавные телефоны. Все это прекрасно согласуется с мощными компьютерами в подвале.

— Вы очень догадливы, — отозвался Смит голосом холодным, как вода в ручье.

— Что мне не ясно, так это что за операции здесь производятся. Что здесь все-таки? Хранилище ценностей? Место встречи агентов? Или в клинике проводятся нелегальные эксперименты с радиацией? Что?

— У меня нет комментариев на этот счет.

— Барабанный бой тоже из этой оперы?

— Без комментариев.

— Золото, которое исчезло с невероятной быстротой. Дурацкие грифы, днем и ночью кружащие над зданием. Бабочка-убийца. Банковский счет. Все одно к одному.

— Я ничего обо всем этом не знаю, — откликнулся Смит, гадая, что имел в виду Бралл, упомянув о кружащих птицах.

— Не болтайте чепуху, Смит! Я не забыл, как вы мне угрожали правительственным агентством, которое сильнее, чем ФНУ. Ха! Так я и испугался. Привидения из ЦРУ сосут сиськи нашей службы так же, как и все другие.

Смит ничего не сказал. Бралл щелкнул пальцами.

— Я понял! Вы занимаетесь здесь генетическими экспериментами. Выводите мутантов. Так?

— Без комментариев.

Большой Дик приблизил лицо к стеклу. Его ледяной взгляд столкнулся с колючим взглядом Смита.

— Как бы то ни было, вы не сниметесь с крючка, пока не поделитесь с ФНУ.

— Я отказываюсь это делать.

— Ваша чертова контора нигде не значится. Я это понимаю, не дурак. Я знаю, как делаются дела. Для того, чтобы существовать, вы тратите большие деньги, а то и золото. И все это свободно от налогообложения.

Смит ничего не сказал.

— Технически свободно. Но если вы хотите, чтобы Фолкрофт по-прежнему оставался в тени, вам придется отстегивать ФНУ тридцать процентов.

— Вы говорите о взятке?

— Не употребляйте при мне таких слов! — взорвался Бралл. — Я не возьму ничего. А вот ФНУ получит тридцать процентов. Взамен вам возвращается Фолкрофт.

Очки Харолда Смита вновь запотели.

— Это — невозможно, — с горечью сказал он. — Там, в коридоре, двое убитых агентов ФНУ. Как вы собираетесь объяснить их гибель?

Бралл посмотрел в конец коридора.

— Я ничего не вижу.

— Они за углом.

Большой Дик ушел, а когда вернулся, лицо его было белым как мел.

— Боже, что их убило?

— Я не видел. Сидел здесь взаперти. Но я слышал, как их душили.

Бралл вытер платком внезапно повлажневший лоб.

— Шеи у них сдавлены так, что толщина их не больше карандаша.