Серый Джо (№5) - Кот стоит насмерть

– Жаль, – сказал Джо, – что наши собственные полицейские силы не дают возможности поймать её. Как думаешь, им пригодится марка её автомобиля?

Клайд выключил звук и уставился на кота.

– Рот закрой, – зевнув, сделал замечание Джо и зарылся глубже в подушку.

– Так какая у неё машина? Уж не буду спрашивать, откуда ты это знаешь.

– Голубая «Хонда», фургон. Последняя модель, год не скажу. Номер калифорнийский, ЗGKH499, заляпан грязью.

Клайд вздохнул, потянулся к телефону, но тут же положил снятую трубку.

– Не могу я ему звонить прямо сейчас. Откуда я мог узнать об этом всего через несколько минут после его ухода?

Джо одарил его зубастой ухмылкой:

– Откуда же ещё?

Нахмурившись, Клайд откинулся на свою подушку и прибавил звук, погрузившись в поток мировых несчастий – укрывшись за ним, чтобы избежать разговора на тему, которая расстраивала его гораздо больше.

Джо перекатился на другой бок, свернулся калачиком и уснул. Однако спал он плохо, поэтому не успели первые лучи коснуться окна, он поднялся и прокрался на кухню ко второму телефону.

Часы показывали 3:49, когда он набрал номер полицейского Участка Молена-Пойнт и сообщил дежурному офицеру приметы голубой «Хонды»: цвет, модель и регистрационный номер. Дежурный заверил его, что информация будет немедленно передана Харперу, как только тот появится в участке.

И это будет конец продолжительного и прибыльного разгула воровки-домушницы, подумал Джо. Теперь она никуда не Денется, Харпер возьмет её. На мгновение Джо даже посочувствовал ловкой прохиндейке, однако это быстро прошло. «Я не столь простодушен, как Дульси. Может, у неё эта карга и вызывает умиление, но Серого Джо не проведешь».

Глава 23

Эула поспешно поднялась, сбросив Джо на подушки. Хмурясь и цепляясь за спинку дивана, она стояла и глядела через стеклянную дверь на другую сторону дворика, на пустовавшую угловую комнату.

– Там кто-то есть – шторы отдернуты. И там горит свет – там, в бывшей комнате Джейн.

Это был второй визит Джо в пансионат. И снова он оказался в паре с Эулой.

Мэй Роз встрепенулась, развернула своё кресло, едва не опрокинув его, и посмотрела в указанном направлении. У неё на коленях Дульси встала и вытянулась в полный рост, её хвост подрагивал от возбуждения, взгляд зелёных глаз был прикован к угловой комнате, где и впрямь наблюдалось необычайное оживление.

Джо вспрыгнул на спинку дивана и принялся выкусывать плечо, делая вид, что ловит блоху, при этом внимательно наблюдая за происходящим в дальней комнате. Шторы там были раздвинуты, и горела прикроватная лампа, освещая трёх деловито хлопочущих сиделок. Небо над «Каса Капри» потемнело от набежавших туч, поэтому комната казалась освещенной необычайно ярко.

Помещения, расположенные по периметру украшенного цветами внутреннего дворика, были освещены, словно театральные подмостки. Обитатели некоторых из них читали или смотрели телевизор, иные комнаты были пусты, хотя их жильцы оставили свет, выйдя в гостиную. Дилон подошла поближе и остановилась рядом с Джо; прислонившись к спинке дивана, она поглаживала кота, не сводя при этом взгляда с дальней комнаты.

Джо не ожидал увидеть Дилон, ведь они с Дульси нашли её, рыдающую, в лесу, после того как одна из медсестер вышвырнула её из пансионата. Джо решил, что она покончила с поисками в «Каса Капри», отказалась от мысли найти Джейн Хаббл; однако девочка снова была здесь и сейчас не сводила карих глаз с дальней комнаты, всецело захваченная наблюдавшейся там активностью.

Внезапно все одновременно задвигались. Дилон прошмыгнула мимо Джо во дворик, оставив стеклянную дверь открытой. Мэй Роз покатила в своем кресле к центральному входу, который вел в большой коридор. Она пыталась двигаться быстрее, чем позволяли возможности её кресла; Дульси балансировала у неё на коленях, вытянувшись во весь рост, чтоб ничего не упустить. Эула последовала за коляской Мэй Роз, изо всех сил ковыляя в своих ходунках.

Джо помедлил лишь мгновение, а затем выскочил во дворик вслед за Дилон.

Девочка стояла в другом конце патио под апельсиновым деревом, прижавшись к стеклу, частично заслонённому портьерами, и заглядывала внутрь, сложив ладони лодочкой. Проскользнув под кустами, Джо подошёл и потёрся о её ногу. Она на миг опустила глаза и рассеянно почесала его за ухом мыском кроссовки. Должно быть, она считала, что, раз снаружи темно и в комнате горит свет, её никто не заметит за тонкой полузадёрнутой занавеской. Джо уселся в тени рядом с девочкой, глядя на трех медсестер в белой униформе. Одна из них выложила на столик несколько книг, другая аккуратно укладывала в ящики комода розовые ночные рубашки с кружевами, атласные клетчатые пижамы и то, что на вид можно было принять за шерстяные гольфы. Дверь стенного шкафа была открыта, но вещей на вешалках не было.

На полках шкафа громоздились картонные коробки, деревянные ящички, пластиковые сумки, чемоданчики, несколько небольших цветастых дорожных сумок и две старомодные шляпные коробки. Дилон выглядела ошарашенной, она разглядывала содержимое шкафа, словно пытаясь запомнить каждый предмет. Отвлеклась она лишь на минуту, когда в комнату вошла четвёртая сестра, везя каталку, на которой лежала худенькая, едва заметная под белым одеялом старушка, лицо которой почти сливалось с белизной подушки. Сиделка подвезла каталку к кровати и застопорила колеса.

Две медсестры подняли пациентку и переложили на чистые накрахмаленные простыни, подоткнув края одеяла. Старушка скосила глаза и пробормотала что-то насчёт лампы на прикроватном столике. Сестра, приглушив свет лампы до минимального, повернула её так, чтобы свет шёл вверх. Пока она регулировала яркость, на короткий миг лампа вспыхнула в полную силу, и за время этой вспышки Джо заметил нечто, какую-то странность, но что именно, так и не понял.

Что-то зацепило его взгляд – то ли в комнате, то ли в самой пациентке. Но вскоре странное ощущение прошло. Если что-то и было не так, это осталось неизвестным. Возможно, ему просто почудилось. Досадуя на самого себя, он улегся у ног Дилон и стал разглядывать комнату.

Тем временем сиделка вывезла каталку в коридор, затем медсестра присоединила капельницу к иголке, уже торчавшей в запястье старушки, и повесила флакон на стойку.

На пациентке была белая кружевная ночная рубашка с высоким присборенным воротником, а на руках – белые хлопчатобумажные перчатки.

– Перчатки, – прошептала Дилон, взглянув на кота. – Это чтобы она не поцарапалась. Вильма говорит, что у стариков кожа тонкая, как бумажная салфетка. Насчет Мэй Роз я согласна, но я не припомню, чтобы у Джейн была такая нежная кожа.

Джо задумался, становится ли кожа кошек с возрастом такой же тонкой и непрочной. К старости кошки становятся костлявыми, их походка – шаткой, у них мутнеют глаза и плохо смыкаются челюсти. От разных болячек они тоже страдают их мучают артриты, а то и ещё что похуже.

Он всегда считал, что такое существование – когда ты немощен и бесполезен – не для него; лучше уйти быстро, встретить свою смерть в безумном поединке зубов и когтей, заодно выпустив дух из какого-нибудь достойного соперника.

Дилон медленно отошла от стекла.

– Это не Джейн, – разочарованно сказала она, подняла Джо на руки и зарылась лицом в его мех. Но затем она снова приблизилась к стеклу, словно сам вид престарелой пациентки притягивал её. Джо до сих пор не мог понять, что не так в этой картине – вроде бы старушка неплохо устроена, за ней хорошо ухаживают, в комнате есть всё необходимое.

Правда, женщина выглядела очень бледной, но это не редкость для людей её возраста. Её белые тонкие жидкие волосы, сквозь которые просвечивала розовая кожа, разметались по подушке, напоминая лунное гало. Морщинистые щеки и рот запали, вокруг светло-голубых глаз обозначились молочно-белые круги, веки покраснели, в уголках глаз скопилась жидкость. С одной стороны рта поблескивала тонкая полоска слюны.

Наклонившись к ней, сиделка заботливо отерла ей лицо, едва касаясь салфеткой кожи. За дверью коридора показались гости. Сопровождаемые двумя медсестрами, в комнату вошли две женщины в чёрном, высокие и плотно сбитые, похожие на солдат Армии Спасения.

Их курчавые седые волосы были коротко стрижены и походили на купальные шапочки, зачем-то украшенные стальной стружкой. На ногах у них были крепкие чёрные ботинки, а юбки доходили почти до пола. На вид гостьи казались такими же старыми, как и та, что лежала перед ними, однако были явно из другого теста. Эти дамы казались несгибаемыми, как будто закалились телом и духом в какой-нибудь суровой религиозной секте. Впрочем, возможно, такими их сделали превратности судьбы. Они напоминали пару старых башмаков с прочной, задубевшей от времени и непогоды кожей.

У той, что поменьше ростом, в руках была яркая сумка из стёганого ситца; кричащие тона желтых и розовых цветов нелепо смотрелись на фоне её мрачного облачения. Дама повыше держала в вытянутых руках небольшую плошку, накрытую белой салфеткой. Позади них, как пастух за стадом, шла Аделина Прайор. Сегодня она была в строгом, явно сшитом на заказ бежевом замшевом платье более пристойной длины. Косметики тоже было гораздо меньше: глаза почти не накрашены, на губах помада естественного тона.

Гостьи нерешительно остановились в ногах кровати. Та к кому они пришли, лежала с закрытыми глазами – то ли дремала, то ли стеснялась своей немощи, то ли была не в настроении, понять было трудно. Женщины в чёрном наклонились к ней.

– Мэри Нелл, ты не спишь? Это Роберта и Гастел.

– Мэри Нелл! Ты слышишь нас? Это твои кузины, Роберта и Гастел.

Но и сейчас лежащая не открыла глаза. Тогда Аделина взяла сестёр под руки и препроводила к мягким стульям, стоявшим у стены напротив кровати. Дамы в чёрном меланхолично сели. Та, что поменьше, подалась вперед.

– Мэри Нелл, это Роберта. Ты не спишь?

Наклонившись, она поставила цветастую сумку на пол. Высокая сидела молча, сжимая ладонями стоявшую у неё на коленях плошку.

Джо спрыгнул с рук Дилон и забрался на растущий рядом апельсин. По хмурому небу стремительно бежали темные облака. Влажный ветер прорывался в крону дерева, играя листьями. Джо уселся на развилке, откуда ему сквозь листву было отлично видно кровать, саму Мэри Нелл Хук и её могучих сестер. А ещё он увидел под кроватью задние лапы и нервно подрагивающий кончик хвоста Дульси.

У Дульси обзор был не так хорош: пол, ножки кровати, свисающий краешек одеяла и чёрные ботинки гостий. Заняв предложенные места, женщины твердо, всей ступней поставили ноги на пол, словно иначе им трудно было сохранять равновесие. Между подолами юбок и краями высоких башмаков сантиметров на пять приоткрывались их ноги в плотных чёрных лечебных чулках. Какой контраст они представляли в сравнении с обтянутыми тонким шелком лодыжками Аделины, её округлыми голенями и узкими изящными ступнями! Вот этой точеной ножкой она сейчас и постукивала по полу. От женщин в чёрном исходил запах нафталина, смешиваясь с духами Аделины и сладким ароматом ванили из плошки, принесенной гостьей. Вдобавок в комнате перед приходом гостей разбрызгали сосновый освежитель воздуха. От такого букета у Дульси едва нюх не отшибло. И всё же она уловила со стороны кровати ещё один слабый запах – жидкости для снятия лака. Странно, ведь он совсем не вязался с немощной, прикованной к постели престарелой дамой. Конечно, может быть, и ей хочется иметь красивые ногти, хотя их и не видно под белыми перчатками.

Сквозь тонкую штору и стеклянную дверь Дульси заметила стоявшую в патио Дилон – тень среди теней, призрак, невидимый для человеческого глаза. Она заметила, как Джо взлетел на дерево и теперь сидел, невидимый, в кроне среди листьев; разглядеть его она не могла, но видела отсветы его внимательных жёлтых глаз.

Скрипнул стул – невысокая посетительница наклонилась вперед.

– Мэри Нелл! Мэри Нелл, это Роберта. Открой глаза, Мэри Нелл. Это Роберта и Гастел.

Послышалось вялое шуршание, словно Мэри Нелл повернулась, чтобы увидеть гостей.

– Мэри Нелл, сестрица Грейс посылает тебе горячий привет, – сказала Гастел. – Я принесла тебе ванильный пудинг.

Мэри Нелл что-то еле слышно пробормотала.

– Сын её мужа Аллена заканчивает Стэнфорд, и мы ездили на церемонию. И, конечно, хотели навестить тебя, ведь прошло столько лет, Мэри Нелл.

Мэри Нелл тихо кашлянула.

– За тобой здесь хорошо ухаживают? Мы говорили с твоей попечительницей, и она сказала, что здесь очень любезный персонал.

Снова тихое бормотание, чуть более оживленное.

Разговор продолжался в том же духе, и Дульси приходилось время от времени встряхивать головой, чтобы не уснуть. Судя по ответам Мэри Нелл, она тоже вот-вот готова была погрузиться в сон. Сестры говорили строго по очереди, словно таков был нерушимый семейный обычай, предоставлявший всем собеседникам равное время для высказывания. Ответы Мэри Нелл были односложными и не отличались особым разнообразием. Лишь когда Гастел упомянула школу, где когда-то преподавала Мэри Нелл, та зашевелилась, словно это придало ей энергии.

Гастел, всё ещё осторожно держа пудинг на коленях, рассказывала о внуке одной из учениц Мэри Нелл, который теперь был заместителем директора той самой школы. Описание нового современного спортзала с окнами в куполообразном потолке подвигло Мэри Нелл на первую членораздельную реплику:

– Окна в крыше. Боже мой. А малышка Нэнси Демминг, подумать только, она же была ростом с меня.

– Мы сохранили все твои старые книги по истории, и кулинарные книги тоже, мы их бережём для правнуков.

– Обычное окно, – сказала Мэри Нелл. – Обычное окно в потолке.

Пружины заскрипели, как будто лежащая подвинулась или наклонилась, чтобы лучше видеть сестер, И в этот момент Дульси увидела Мэй Роз.

Старушка выбралась из своей коляски и медленно продвигалась по коридору. Тяжело ступая и держась за стену, она направлялась к открытой двери.

Дульси покинула Мэй Роз в фойе неподалеку от входа. Когда старушка остановилась, чтобы подождать Эулу, Дульси потеряла терпение, спрыгнула с её колен и прошмыгнула в дверь у медсестер под ногами. Она вдруг подумала, что не только Дилон, которая подглядывала через стекло, видела, как она проскользнула под кровать Мэри Нелл.

Дульси не понимала, зачем Мэй Роз покинула свою коляску; она испугалась, увидев, как старушка ковыляет на непослушных ногах. Эулу не было видно, хотя с того места, где пряталась Дульси, просматривался добрый отрезок коридора, из укрытия видны были только ноги да ножки стульев. Мэй подошла к двери, продолжая опираться о стену и сжимая из своих кукол, маленькую Люсинду. Войдя в комнату, она подошла к постели, причем так близко, что Дульси могла видеть лишь её бледные голые ноги в ярко-розовых шлепанцах. Химический запах псевдососнового освежителя для воздуха был так силён, что Дульси не чувствовала даже сладковатого аромата Мэй Роз.

Чтобы лучше видеть, Дульси приподнялась на задние лапы за изголовьем кровати под прикрытием взбитых подушек, и стала смотреть в щёлочку из-за левого уха Мэри Нелл. Она увидела, как Мэй Роз наклонилась над постелью, приветливо улыбаясь Мэри Нелл и протягивая ей куклу. Мэри Нелл что-то пробормотала, возможно, испугавшись приближения игрушки. Но Мэй Роз настойчиво протягивала ей куклу как подарок в знак любви.

Сёстры, сидевшие возле кровати как две черные вороны, озадаченно наблюдали за происходившим. Дульси слегка подалась назад, снова скрывшись в тени под кроватью.

Она подумала: если одна из сестер её заметит, неминуемо придётся спасаться бегством. Тут в дверях появилась Эула с ходунками. Следом за ней хмурая сиделка толкала перед собой пустую коляску Мэй Роз.

Медсестре удалось увести Мэй Роз от кровати, усадить в инвалидное кресло и решительно увезти. Но затем сестра как будто сжалилась и вернулась, подкатив коляску прямо к постели Мэри Нелл.

И снова Мэй Роз протянула ей куклу.

– Мэри Нелл, ты помнишь Люсинду?

– Помню, – пролепетала Мэри Нелл.

– Она будет с тобой, чтобы ты не скучала. Это теперь твоя кукла.

Мэй Роз попыталась отдать куклу. Кровать скрипнула – наверное, Мэри Нелл протянула руку. Дульси напряженно следила за происходившим через щель между подушками. Мэй Роз и Мэри Нелл молча смотрели друг на друга. Затем Мэй сказала:

– Я скучаю по тебе, Мэри Нелл. И скучаю по Джейн. Ты видела Джейн там, в Заботе?

– Она неважно себя чувствует, – сказала Мэри Нелл. – Она по тебе тоже скучает. Она сказала… сказала: «Если увидишь Мэй Роз, передай, что я люблю её».

Старушка произнесла это слабым, дрожащим голосом. У Мэй Роз навернулись слёзы, а личико сморщилось. И в этот момент со своего места поднялась Аделина.

Не обращая внимания на слезы Мэй Роз, она выпроводила плачущую старушку, и Эулу заодно, и велела медсестрам доставить их обратно в отделение Внимание, где им и положено находиться.

Всё это время сестры хмуро и неподвижно сидели на стульях, не говоря ни слова. Затем они многозначительно переглянулись и одновременно встали. Роберта медленно подняла свою цветастую сумку. Гастел на минутку отвернулась от сестры, чтобы поставить ванильный пудинг на комод рядом с книгами.

Пока сёстры прощались с Мэри Нелл, Дульси разглядывала стеклянную дверь в патио и коридор, взвешивая шансы на побег. Она скорее всего справилась бы с задвижкой на двери, но ей не хотелось, чтобы Дилон увидела, как она это делает. Кошка уже прикидывала возможность пути через коридор, но тут увидела эту ногу.

К этому времени сиделки снова привезли каталку для лежачих пациентов. Едва родственницы Мэри Нелл, тяжело ступая, двинулись к выходу, они приготовились перекладывать Мэри Нелл, чтобы снова отвезти в отделение Забота. Обернув её в одеяло, одна из медсестер приподняла её за плечи, а вторая поддерживала ноги. Они уже опустили податливое тело на каталку, но тут одеяло зацепилось и потянуло одну из сестёр вниз, едва не лишив равновесия. Она уперлась в край постели, чтобы удержаться.

Из-под кровати Дульси увидела голую ногу Мэри Нелл. Изящную, гладкую ножку, без всяких синих вен и узловатых суставов, присущих старости. Слегка загорелая ножка, которая с легкостью могла бы бегать и танцевать.

Дульси застыла от изумления, а затем приподнялась под прикрытием одеяла, чтобы рассмотреть получше. Ошарашено глядя на здоровую, гладкую ногу, она совсем забыла, где находится. Отдёрнув голову из-за запаха дезинфектанта, который шёл от одеяла, кошка случайно задела нежную кожу.

От щекотного прикосновения кошачьих усов Мэри Нелл испуганно хрюкнула и потянулась, чтобы почесать лодыжку. Дульси юркнула под кровать и забилась поглубже в дальний уголок. Мэри Нелл энергично почесала ногу рукой в белой перчатке, втянула ступню под одеяло и поплотнее завернулась в него. Затем её увезли.

Дульси оставалась в своем укрытии, пока комната не опустела; у неё никак не выходила из головы эта изящная ножка с профессиональным педикюром и ярко-красными лаком на ногтях, а также столь резкие и решительные для хрупкой старой дамы движения.

Глава 24

В лесочке быстро темнело. Сьюзан знала, что ей нужно разворачивать свое кресло – каталку и возвращаться назад. Стоило лишь сказать несколько слов Барашку, и тот повёз бы её обратно, к дверям «Каса Капри». Бонни наверняка уже пора было уходить; сегодня она пришла на час позже обычного, задержавшись на работе. Теперь же надвигался дождь: низкие тучи, казалось, повисли прямо на ветвях дубов. За пределами рощицы ярко сияли огни из столовой и длинного ряда спален; большие квадраты стеклянных дверей выстроились за кованой железной изгородью. В конце ряда располагалась комната Тедди; шторы были раздвинуты, и Сьюзан могла частично видеть его кресло – каталку. Судя по характеру движений, он читал. На встречах со зверушками он не задерживался. По мнению Мэй Роз, близость такого количества животных была ему неприятна и раздражала его.

Ветер усиливался. Сказав несколько обычных ласковых слов и погладив пса, Сьюзан скомандовала ему поворачивать назад. Он охотно развернул коляску: описав большой круг, он стащил её с дорожки и вывез обратно. И в этот-то момент Сьюзан увидела, как Тедди поднялся из своего кресла, выпрямился во весь рост и отошёл в сторону.

Сьюзан остановила Барашка, и тот замер. Она смотрела, как Тедди пересёк комнату, перейдя к другой стороне стеклянной двери. Ошибки быть не могло, это был он – свисающий живот придавал его торсу сходство с грушей.

Она смотрела, как мужчина потянулся, чтобы задернуть шторы, как замер на мгновение, выглядывая наружу, а затем внезапно отступил к стене, скрывшись из виду.

Она видела, как шторы сомкнулись, задёрнутые невидимой рукой человека, который явно опасался случайного взгляда.

И всё же он её заметил, несмотря на сгустившиеся сумерки. Правда, лишь мельком – возможно, её выдала белая блузка. Он видел Сьюзан – и понял, что она смотрела на него.

Охваченная необъяснимым страхом, Сьюзан начала дрожать.

Сейчас портьеры полностью загораживали комнату. Шторы на окнах, выходивших на внешний периметр здания, были плотными и совершенно непроницаемыми в отличие от тонких занавесок, что украшали окна и застекленные двери, ведущие в патио.

Она сидела неподвижно, не сводя глаз с зашторенной двери, дрожащая и напуганная.

Тедди не может ходить. Никоим образом. Его позвоночник перебит. Тедди полностью парализован от пояса и ниже, только руками двигать может. У него и автомобиль переоборудован под ручное управление.

Так им говорили. Так говорила им Аделина.

Сьюзан похолодела.

От страха она сделала какое-то движение, которое пёс понял по-своему, заскулил и ткнулся в неё носом. Сьюзан прижала собаку к себе и стала гладить, внезапно осознав, как одиноки и беззащитны они с Барашком в надвигающейся темноте.

Но Бонни будет ждать их. Сьюзан скомандовала, и пёс повёз её обратно в пансионат. Сейчас ей позарез нужна была Бонни, нужно было общество других людей.

Глава 25

Стоя на расстеленной на кухонном столе газете, Джо и Дульси читали передовицу. Отношение местной газеты к Максу Харперу их не удивило. Позади них Вильма с Клайдом готовили лазанью: варили тесто и делали соус. Серебристые волосы Вильма спрятала под косынкой, на Клайде был старый покрытый пятнами фартук, который он надевал, готовя барбекю. В кухне клубились аппетитные ароматы трав, томатного соуса и тушеного мяса, а само помещение сотрясалось от грохота, доносившегося с крыши, где Чарли меняла прохудившуюся дранку. Отрабатывала свой ужин. «Да, всё-таки совсем уж задарма Клайду не отделаться», – подумал Джо.

Дульси уселась на газету и ещё раз прочитала заметку, раздражённо дёргая хвостом.

– Вот уж точно соль на рану, – пробормотала она.

Джо кивнул. Он мог подшучивать над Харпером, но когда на капитана накидывалась пресса, Джо приходил в ярость.

– Это не просто унижение для полиции, – сказал Клайд, шинкуя кинзу, – это и вовсе опрометчивый шаг.

– И дурной вкус, – согласилась Вильма, взглянув на потолок. Судя по доносящимся ударам, Чарли была поглощена работой и не слышала их. – Макс Харпер человек хороший. Он поддерживает в этом городе порядок, чего нельзя сказать о некоторых других представителях городского руководства.

По мнению Джо, была принципиальная разница между его собственным добродушным тайным подтруниванием над капитаном и язвительными нападками газеты.

ПОЛИЦИЯ НЕ ЗАМЕТИЛА ОТКРЫТУЮ МОГИЛУ

Полиция Молена-Пойнт всю неделю разыскивала труп, палец от которого был ранее обнаружен, как утверждается, соседской собачонкой. Однако за время поисков на территории поместья Прайор они как-то ухитрились не заметить открытую могилу Долорес Фернандес, хотя она расположена на самом виду на месте старого испанского кладбища. Яма выкопана так глубоко, что обнажились останки; вокруг неё рассыпан извлеченный грунт. Полиция отказалась объяснять репортерам причину такой невнимательности вплоть до своего следующего визита в поместье, который должен был состояться сегодня утром.

Упомянутый палец капитан получил в минувший вторник от госпожи Марион Хейлз, которая отобрала его у своей собаки. Харпер заявил, что его люди сразу же осмотрели старое кладбище, однако следов раскопок не увидели. Трудно тогда объяснить, почему тем же утром рабочий из поместья сообщил об открытой могиле, потревоженном теле и пропавшем пальце.

Могила Долорес Фернандес является местной достопримечательностью. Фернандес, которая скончалась в 1882 году, была двоюродной сестрой Эстафьера Трокано, одного из первых поселенцев Молена-Пойнт, заложившего здесь ранчо Трокано. Поместье Прайор является частью первоначального земельного надела, предоставленного семье Трокано мексиканскими властями. Полиция направила палец вместе с другими образцами, взятыми с тела, в криминалистическую лабораторию штата в Сакраменто.

Эксперт этой лаборатории доктор Линнелл Джергинс сообщила нашему корреспонденту, что на установление связи между этими фрагментами может потребоваться несколько недель. Доктор Джергинс также заявила, что из-за нехватки квалифицированного персонала окружная лаборатория не успевает выполнять заказы в срок. До завершения полицейского расследования доступ публики к захоронению будет закрыт, а сама могила останется под надзором полиции. Владения Прапор являются частной собственностью и находятся под охраной.

Джо повернулся на другой бок и стал умываться. Над головой раздавались мерные громкие удары – Чарли прибивала новую дранку. Вчерашний ночной дождь затопил стенной шкаф в холле, промочив полдюжины курток, чемодан Клайда и заброшенный туда и забытый старый кошачий матрасик. Клайд очень вовремя собрался заняться ремонтом. Очень в его духе: если можно что-то починить на халяву, он непременно воспользуется таким шансом.

Но лучше так, чем никак. Было большой удачей, если ему приходило в голову купить новые лампочки, не дожидаясь, пока сгорят старые.

Джо был безмерно рад, что кошкам нет нужды менять лампочки, латать крышу и красить стены. И уж конечно, ни один кот не написал бы такой дурацкой, только сбивающей с толку газетной статьи. Столь дурной тон был чересчур даже для последнего четвероногого бродяжки. У газетчиков не было причин так язвить: любому идиоту было ясно, что могилу раскопали уже после того, как полиция осмотрела поместье. Возможно, у кого-то из журналистов имелся зуб на капитана, что нередко случается в маленьких городах.

Джо заметил, что этот недостойный внимания наезд, а также история с разрытой могилой поразили Дульси. Он мог поспорить на что угодно, хоть на свои усы, что она утащит его на кладбище, не успеет он и лапой тряхнуть. И ему приходилось признать: хоть он и позволял себе шутки насчет пропавших пациентов, тут действительно дело было нечисто. Найденный палец то ли принадлежал раскопанному трупу, то ли нет, но это выставляло пансионат совсем в новом свете. Интерес Джо стремительно набирал обороты. Его любопытство наконец проснулось.

Взглянув на Дульси, он понял, что они думают об одном и том же: надо исследовать эту могилу. Возможно, им также удастся попасть в особняк Прайор. Кто знает, что они там найдут – может, фотографии вроде тех снимков Мэри Нелл Хук, которые Рене вчера утром выкладывала на стол Адалине.

Без сомнения, это были снимки Мэри Нелл – Дульси видела их совершенно отчетливо и так же отчетливо видела на них Мэри Нелл. У Дульси не укладывалось в голове, какая от них польза была Аделине. Она не отдала их женщинам в чёрном; когда те уходили, их руки были пусты, если не считать цветастой сумки. Джо предположил, что она могла отдать фотографии уже за порогом. Но и раньше, когда Аделина появилась в коридоре, их у неё не было.

Дульси не решилась последовать за кузинами Мэри Нелл – вокруг было полно медсестёр. Кроме того, она увлеклась наблюдением за малышкой Дилон. Едва комната опустела, Дилон прошмыгнула в стеклянную дверь и прямиком направилась к шкафу. На глазах у сидевшего на дереве Джо и прятавшейся под кроватью Дульси Дилон взяла с переполненных полок только один предмет.

У неё было всего несколько мгновений до возвращения медсестёр, которые пришли навести в комнате прежний порядок, отдернуть шторы и сложить вещи Мэри Нелл в картонные коробки. Она точно знала, что ей нужно. Большой плоский деревянный ящик с металлическими уголками. Осторожно придвинув его, то и дело поглядывая на дверь в коридор, она подняла крышку и ахнула.

С дерева Джо был хорошо виден этот ящик. Это был портативный письменный столик: с наклонной доской и небольшими отделениями внутри. Джо заметил, что в некоторых отсеках лежали марки, ручка, чистые белые конверты. А в самом большом отсеке, предназначенном, видимо, для писчей бумаги, лежала кукла.

Её фарфоровое личико покрылось пылью, светлые волосы сбились, бело-голубой кринолин помялся и опал. Дилон выхватила её из ящика и сунула под рубашку – получился изрядный бугор.

Она закрыла ящик, на одну секунду как будто задумалась, затем сунула его обратно в шкаф. Когда она выходила в патио, Дульси пристроилась за ней, едва не наступая девочке на пятки. Как только они выскочили, вернулись медсестры. Джо спустился с дерева, и в этот момент хлынул дождь. Когда они втроём добрались до гостиной, с них ручьями текла вода. Джо и Дульси, капая на ковер, уселись возле дивана и принялись умываться, а Дилон стремглав помчалась по ковру и положила куклу на колени Мэй Роз. Повернувшись к остальным присутствовавшим в комнате спиной, она спросила, понизив голос;

– Это та самая кукла, которую вы отдали Джейн Хаббл? Про эту куклу вы мне рассказывали?

– Да-да, это она. – Лицо Мэй Роз озарилось удивлённой улыбкой, – Это моя маленькая Бекки. Где ты нашла её?

Не сводя глаз с Дилон, она прижала куклу к груди, а затем быстренько спрятала её, завернув в розовую шаль.

– Где ты нашла её? – повторила она. – Ты видела Джейн? Я отдала её Джейн, перед тем как её перевели в Заботу. Где…

– У неё был небольшой письменный столик, такой ставят на колени, да?

– Совершенно верно. Это одна из немногих вещей, которые Джейн просила своего попечителя принести ей из дома. – Мэй Роз посмотрела на Дилон, в голубых глазах мелькнула тревога. – Джейн не отказалась бы от своего столика и не оставила бы Бекки. Она бы её не бросила, если только… Да нет, как бы плохо она себя ни чувствовала… А откуда ты узнала насчёт столика?