Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Белая кобра

ModernLib.Net / Детективы / Меньшов Виктор / Белая кобра - Чтение (стр. 19)
Автор: Меньшов Виктор
Жанр: Детективы

 

 


      Последний раз я увидел глаза Маши. В глазах её, обращенных ко мне, была отчаянная надежда на меня. Но я был бессилен. Граната упала прямо под машину, майор знал свое дело, рванул бензобак, тут же в лицо мне ударила горячая волна огня, меня отбросило далеко в сторону от машины, я ударился спиной о землю, и на мгновение потерял сознание.
      Очнулся я почти сразу же. Перекатился по земле и увидел на месте красной машины воронку и черные искореженные железки, которые дымились черной копотью. Звука не было. Я ничего не слышал. В уши мне вогнали пробки, наверное, контузия. Мне невероятно повезло, меня отбросило в сторону взрывной волной, и я уцелел. Только кожу на лице слегка опалило. Я уцелел, а Маша погибла. Как она была права! С этими деньгами нельзя было жить.
      Но тем более теперь майор ни за что не получит эти деньги! Зеленые бумажки превратились для меня и для него в нечто большее, чем просто денежные знаки, на которые можно что-то купить. И для него, и для меня теперь это стало символом, необходимым и неоспоримым доказательством победы одного из нас над другим.
      Я не собирался проигрывать. Теперь я просто не имел на это права. Я просто обязан был победить.
      Встав во весь рост, я поправил сумку, подобрал с земли отброшенный автомат и отряхнул брюки. В голове гудело, земля качалась, как пьяный матрос на берегу, а мне было все до лампочки. Теперь я точно знал, для чего родился. Я родился для того, чтобы убить этого безумного майора, этого оборотня, которого учили защищать родину и людей, а он все это предал.
      Расставив широко ноги, чтобы прекратить эту безумную качку, я передернул затвор и крикнул, сам не слыша себя:
      - Выходи, майор! Ты и я, слышишь?! Выходи!
      Я очень громко кричал. Но я не слышал себя и усомнился, а может и майор меня не слышит? Но во дворе началось какое-то движение, из-за машины сверкнули выстрелы, я даже не пригнулся, а пошел прямо на эти огоньки. Почему-то мне казалось, что меня не убьют.
      Шел я на них, и только удивлялся, почему эти огоньки не попадают в меня. И когда догадался, что стреляют не в меня, удивленно обернулся, и увидел вставшую почти боком справа от меня, зеленую "ниву" из которой что-то беззвучно кричала Ира, отчаянно махая мне рукой. Все было как в немом кино. И я поспешил к машине, шатаясь на ходу, как пьяный клоун.
      Ира буквально за рукав затащила меня в салон и захлопнула дверцу. Тут же врезала по газам и полетела со двора. Водила она классно. И такие закладывала повороты, что только шины свистели на виражах, а я только диву давался.
      Машину сильно тряхнуло на колдобине, я едва не откусил язык, шея хрустнула, но зато пробки вылетели у меня из ушей. Я потряс головой и тупо, все ещё до концца не очухавшись, спросил Иру:
      - Ты откуда взялась? И как ты узнала, где меня найти?
      - Галя сбежала от нас, просто взяла и ушла. Она собрала патроны и сказала, что если мы пойдем за ней, то она пристрелит любого из нас. Сергей стал устраивать мне дикие сцены и закатывать истерики, он был перепуган и решил пойти в милицию. Он все скулил, что хочет жить, что ему уже на все наплевать, он готов сидеть в тюрьме, только бы жить. Просил меня пойти с ним и все подтвердить, подтвердить, что он не виноват, рассказать, какой он хороший. Я плюнула и пошла сама по себе. Я даже денег не взяла. Потом поняла, что погорячилась. К знакомым я обращаться побоялась, куда и как идти, совершенно не представляла. И я поняла, что кроме тебя мне не к кому обратиться, и никто кроме тебя мне помочь не сможет. Ну вот...
      Говорила она отрывисто, сосредоточившись на вождении, внимательно наблюдая, нет ли за нами погони.
      - Как ты меня нашла? Как ты догадалась приехать сюда?
      - Сначала я поехала к твоему дому, а потом я вспомнила, что ты обещал вернуть документы старичкам. И как ты говорил, что у тебя есть ещё одно важное дело. Я почему-то решила, что ты обязательно вернешься сюда.
      - Почему? - недоуменно спросил я.
      - Не знаю, - откровенно призналась Ира. - Просто это в твоем характере.
      - Откуда у тебя эта машина?
      - Я украла её, - покраснев, призналась Ира. - Ну, так получилось. Это машина одних наших знакомых. Я проходила возле их дома и встретила подругу, она на минутку вернулась домой, что-то забыла, а по дороге вспомнила. Она очень спешила и попросила побыть возле машины. Ну, я и уехала. Они очень богатые люди, для них это потеря не смертельна. Если мы выберемся, я им верну деньги, или машину. Потом я подумала, что на машине нам, возможно, будет легче уехать из Москвы...
      Она запнулась, опять покраснела, и смущенно добавила:
      - Если ты согласишься мне помочь... Хотя бы выбраться из Москвы. Я не буду просить у тебя деньги. У меня в Ростове живут папа и мама, я им посылала деньги, они сначала не брали, а потом стали брать. После мама призналась, что они не тратили мои деньги, а открыли вклад, который мне же и завещали. Мама сказала, что это мне на черный день. Мало ли что может в жизни случиться... Вот случилось...
      Она замолчала, сосредоточившись на дороге, а я больше ни о чем не спрашивал. Язык у
      меня во рту распух, мозги тоже, лицо оплывало, веки натекали на глаза, в ушах шумели все океаны мира. Контузия давала себя знать. Я чувствовал, что уплываю в темноту, и только усилием воли заставлял себя держаться на поверхности.
      И все же я провалился в эту темноту, именуемую забвением и дающую временное успокоение. Когда же пришел в себя, мы стояли. Я с трудом открыл глаза, в которые словно песок насыпали, и подумал, что у меня опять в ушах пробки, так было тихо. Но после я услышал близкий детский смех и понял, что с ушами у меня все в порядке, а мы просто стоим.
      С трудом осмотревшись по сторонам я увидел, что стоим мы в уютном тенистом дворике, загороженном домами, я даже не сразу понял, как Ира сюда въехала. Прямо перед нами был большой прямоугольник детской площадки, обсаженный деревьями, с песочницами, качелями, игрушечными теремками, горками и бревенчатыми домиками.
      Ира сидела рядом, скрестив на руле руки и опустив на них подбородок, и смотрела на играющих детей большими глазами. Такими же большими, как были у Маши.
      Были... В сердце мне кольнуло.
      Я вспомнил все, и на глаза навернулись тяжелые слезы, не дающие облегчения. И у Ирины в глазах стояли слезы. И это меня удивило.
      - Почему мы стоим? - спросил я чужим голосом.
      Ира вздрогнула, она думала, что я нахожусь в забытьи. Она поспешно отвернула от меня голову, и ответила, стараясь незаметно смахнуть слезинки:
      - Бензин кончился, я сюда еле заехала. Где ближайшая заправка я не знаю. Денег у меня нет. И куда ехать?
      Оставив её вопросы без ответа, я ещё раз спросил сам.
      - Почему ты плачешь? Что случилось?
      - Я? - попыталась отказаться она, и тут же передумала. - Это так. Просто у меня тоже должен был быть ребенок...
      Она замолчала и украдкой ещё раз обмахнула ресницы.
      - Извини, я не знал, - неуклюже попытался я как-то сгладить неловкость.
      - Откуда ты мог знать это? - печально улыбнулась Ира. - И зачем тебе было бы знать это? И зачем вообще нужно кому-то знать что-то о чужом прошлом? Это же не более чем прошлое. Нужно видеть настоящего человека в настоящем времени. Мир меняется, и человек меняется. Каждый человек это отдельный мир.
      Она замолчала, продолжая смотреть на детей, играющих на площадке. У неё было очень усталое, измученное лицо. И я подумал: сколько же пришлось испытать за свою жизнь, и особенно за страшные последние дни, этой редкостно красивой женщине, какую цену она заплатила за свою красоту и внешнее благополучие. И какую страшную, невозвратную сумму заплатил я за многократно украденные деньги.
      Нет, неправда, что Белая Кобра, охраняющая сокровища, пережила свой яд. Укус Белой Кобры по-прежнему смертелен, только после её укуса не умирают мгновенно. После её укуса становятся живыми мертвецами.
      Как же отвратно все устроено, если сегодня даже будущее свое можно купить только за деньги. Так или иначе, все стало действительно измеряться рублем. А эти деньги нажиты на чужом горе, оплачены многой кровью.
      И впервые я подумал о том, что мое будущее, если оно и будет безбедным материально, будет очень одиноким и печальным. Это будет горькое будущее. Я теперь, наверное, навсегда обречен вспоминать. И воспоминания мои будут грустными и тяжелыми. Да, не получится у меня веселого праздничного будущего, о котором я мечтал.
      Не бывает бесплатной удачи.
      - Ну что, пойдем? - спросил я Ирину.
      - Пойдем, если ты в порядке, - легко согласилась она. - Только куда нам идти?
      - За деньгами. За твоей долей, - ответил я.
      - Ты действительно знаешь, где деньги и кто их взял? - удивилась она.
      - Думаю, что да, - уклончиво ответил я.
      - Тогда почему ты не взял их сам? Там же в несколько раз больше, чем есть у тебя.
      Я подумал об этом и ответил ей, как ответил бы самому себе.
      - Это были не мои деньги. Меня и без того укусила Белая Кобра. Так как, пойдем?
      - Кто тебя укусил? - удивилась испуганно Ира.
      - Это не бред, - успокоил я её. - Это аллегория. Так, глупости. Не бери в голову, я тебе потом расскажу.
      Она смотрела на меня немного удивленными, чуть-чуть заплаканными глазами, и её полные красивые губы шевельнулись, она неожиданно подалась в мою сторону, словно хотела что-то сказать мне.
      Но она ничего не сказала. Она вдруг остановилась и спросила.
      - Эта красивая женщина, там во дворе. Которая сидела в машине. Кто она?
      - Это моя жена.
      - Прости, - она положила свою узкую ладонь на мою руку и слегка пожала сильными гибкими пальцами.
      Я поблагодарил её кивком головы и, мягко высвободившись, полез из машины. Выйдя, я
      стал отряхиваться, а Ира зачем-то запирала машину.
      - Брось, зачем ты её запираешь? - спросил я.
      - Это же чужая машина, - не поняла моего вопроса Ира. - Ее найдут и вернут владельцам, и мне не будет так стыдно. А что?
      Я ничего не успел ответить. Опасность я почувствовал спиной, нервами, инстинктом. Не разгибаясь я делая вид, что продолжаю старательно чистить одежду, и ничего вокруг не замечаю, я поднял глаза ни Иру и тихо попросил:
      - Запирай машину, а сама посмотри, что происходит у меня за спиной. Только медленно и очень осторожно, чтобы было незаметно.
      Она удивленно распахнула и без того огромные, как небо, глаза, но в точности сделала все так, как я просил. Характер у неё был что надо. Оказывается, быть красивой - нелегкая профессия, требующая определенной школы выдержки. Она опустила глаза, и только по тому, как побледнели её щеки и слегка задрожали ключи в руке, я заметил, что она взволнованна и что моя интуиция оказалась права и на этот раз.
      - Кто и сколько? Где они? - отрывисто спросил я, стараясь не тратить лишних слов, что в подобных ситуациях крайне важно.
      Ира все поняла и сделала вид, что машина не запирается. Она открыла и ещё раз прихлопнула дверцу, повертела ключ, быстро осматривая двор.
      - Две группы, по три человека пошли в обход детской площадки к нам, а ещё трое стоят прямо перед нами, то есть, за твоей спиной, собираются пойти напрямик. Пока стоят в подворотне. Один из них высокий, с длинными седыми волосами. Остальные молодые, здоровые, в кожанках. В кроссовках, в тренировочных штанах. Стриженые.
      Я и сам уже все понял. На этот раз нас достали братки Корнея. Где-то они нас вычислили, не иначе, как связи с ГАИ помогли, наверняка по номерам угнанной машины сообразили, машину-то Ирина увела у подруги, а та, естественно, знала её имя и фамилию. Вот этого-то я своей контуженой башкой и не учел.
      В такой пиковой ситуации оставалось только лихорадочно считать варианты. Конечно, самым разумным было бы укрыться за машиной, и пускай меня оттуда братки до второго пришествия выковыривают. Я бы дал им прикурить. Это не бойцы Юлдашева, для них огневой контакт не так привычен.
      Но затевать бой возле детской площадки было бы безумием. Я сам не снайпер, а эта братия тем более начнет палить во все стороны, во все что движется и шевелится. От шальных пуль наверняка пострадали бы дети, которые в случае перестрелки с перепугу не станут падать на землю, как это сделали бы взрослые, а в поисках защиты, станут разбегаться в разные стороны и обязательно попадут под огонь.
      Медленно, стараясь не делать резких движений, оглядевшись, я увидел, что невдалеке от нас невысокий кирпичный забор, за которым виднелась кровельная крыша какого - то маленького предприятия. Да, зажали нас. И тут я заметил кое-что. Появился один безумный, но в данной ситуации, наверное, единственный, шанс.
      - Ты как со спортом? - спросил я Иру.
      - Занималась спортивной гимнастикой, люблю играть в теннис, а что? не удержалась она от вопроса.
      - Спортивной гимнастикой, это хорошо. Это как раз то, что нам нужно. За твоей спиной кирпичный забор. Я постараюсь отвлечь этих уродов на себя, а ты, как только начнется заварушка, поворачивайся и сразу же справа увидишь возле забора ящики. По ним можно забраться и перепрыгнуть за забор. Там какое-то предприятие, беги в цех, или что там есть, уходи.
      - А ты? - взволнованно спросила она. - Я боюсь оставаться одна.
      - Я выберусь, - уверенно заявил я. - Я волк битый. К тому же мне ещё майору должок вернуть нужно по полной программе. Так что я теперь раньше него ни в коем случае не погибну, не волнуйся за меня.
      - Где мне тебя искать после всего? Где ждать?
      - В Старосадском переулке, - подумав мгновение, сказал я.
      Других адресов, известных и мне и ей, у меня в голове не было.
      - Останься живым, - попросила она. - Страшно остаться одной. Совсем одной. Ты понимаешь меня?
      - Я постараюсь, - пообещал я не очень уверенно и перестав отряхиваться, медленно повернулся к бандитам лицом.
      Увиденное мне совсем не понравилось. Мне даже некуда было увести их от детской площадки.
      Ничего лучше не придумав, демонстративно поправил автомат, бандиты заметили это, а я на это и рассчитывал. Я уже видел, как один из них, в подворотне напротив, показывает в мою сторону Корнею. Тот тянул, как стервятник, длинную шею, выпячивал подбородок, и рвал меня на части когтями тигриных глаз.
      Я поймал его взгляд, выразительно ткнул себя пальцем в грудь, похлопал ладонью по сумке на боку, и тут же указал пальцем на него, а после провел большим пальцем у себя по горлу.
      Бандиты от такого нахальства рты поразевали. А я попер через детскую площадку прямо
      на опешивших бандитов, которые растерянно остановились, хватаясь за карманы. Я шел, словно не замечал их движений, демонстративно заложив руки за спину.
      Один из стоявших рядом с Корнеем молодчиков, когда я уже дошел до середины, потянул все же пистолет из кармана. У меня в груди похолодело. Я был как раз в самом центре детской площадки. Не придумав ничего другого, я погрозил бандиту кулаком, яростно постучав согнутым пальцем по лбу.
      Малый растерянно оглянулся на Корнея, который смотрел на меня с нескрываемым интересом, не понимая, что же я затеял. Возможно, он решил, что я иду сдаваться, взгляд его прикован к сумке у меня на плече, поэтому он и не дал команду расстрелять меня. На что-то подобное я и рассчитывал. Похоже, сработало. Война, она кого хочешь, психологом сделает. Впрочем, психология Корнея, это примитивная психология пахана. Сейчас есть авторитеты и покруче, и поумнее этого отмирающего мамонта с желтыми бивнями.
      Возможно, все прошло бы именно так, как я задумал, и мне удалось бы вывести бандитов со двора, или хотя бы оттянуть их на себя в подворотню. Но всего не может предвидеть даже сам Господь Бог, иначе стал бы он лепить нам подобных!
      Когда я почти поравнялся с Корнеем и его бандитами, стоявшими перед подворотней, у одного из них сдали нервы. Не знаю, что уж там ему примерещилось, но он рванул руку из кармана и дважды выстрелил в мою сторону.
      Пули ушли мимо, несмотря на то, что стрелял он почти в упор. Но тут же потащили пистолеты из карманов и остальные братки. Я рванул автомат с плеча, и направил его на стоявших передо мной Корнея и его охрану. Пистолеты остались в карманах, а стрелявший, когда ствол автомата почти уперся ему в живот, разжал пальцы и выронил пистолет на асфальт. Он, несмотря на косую сажень в плечах, был совсем ещё мальчишка. У него даже вместо щетины вился пушок на подбородке.
      Братки Корнея остановились в растерянности, они явно не успевали достать оружие, а на них смотрел ствол моего "скорпиона". Но тут возле моих ног вонзилась в землю пуля. Я оглянулся и увидел, что огонь открыли братки из той группы, что огибала детскую площадку слева.
      Они не придумали ничего лучше, чем открыть стрельбу через всю площадку, побежать сюда они побоялись. Им было наплевать, что это могло стоить жизни их стоявшим передо мной соратникам, черт бы с ними, пускай бы убивали своих подельников, обезопасив от них меня и все остальное человечество. Но они, стреляя через площадку, могли попасть в детей, которые оказывались на линии огня.
      Один из них ещё раз пальнул через площадку, на которой уже поднялась паника, и двор наполнился детскими воплями и ревом. Я с ужасом представил себе, что будет, когда на эти вопли прибегут перепуганные мамаши и бабушки. А в том, что они прибегут, у меня не было никаких сомнений.
      Оглянулся посмотреть, ушла ли Ира, и с удивлением увидел, что не ушла. Она неслась на длинных ногах навстречу палившим через сквер браткам, наперерез пулям, словно хотела прикрыть всех детей на площадке своим роскошным телом топ модели. Она беспорядочно размахивала в воздухе руками и кричала на них:
      - Не стреляйте! Не стреляйте же, уроды! Здесь дети! Нельзя стрелять в детей!
      Она все же поймала пулю, которая могла попасть в детей. И она упала, споткнувшись, ловя руками воздух, возле песочницы.
      Это было уже слишком. Все. У меня остался с этими ублюдками только один разговор. Я поднял автомат, целясь в этих уродов, но вместо того, чтобы выдать бойкую очередь, затвор клацнул, сообщив мне, что патроны закончились.
      Выругавшись, я отбросил никчемный автомат, и широкими шагами направился в подворотню, прямо на Корнея и его выдвинувшихся вперед охранников. И случилось странное: братки попятились. Вместо того, чтобы героически загораживать спинами своего пахана, они сами переместились ему за спину. Оробевший и растерявшийся от моего такого наглого поведения, Корней засвистел в два пальца, призывая на помощь остальных, и застрявшие во дворе братки бросились все же к подворотне.
      А я тем временем подошел почти вплотную к Корнею и его охраннику и вполне мог пристрелил его охранников. С такого расстояния только этот молокосос, бросивший пистолет, мог промазать.
      - Ну что, сукин сын? - прошипел я Корнею, испуганно прижавшемуся к стене, готовому вообще влезть в нее. - Страшно тебе? Тебе передали, паскуда, что я больше не буду вас оставлять в живых? Передали?
      Корней судорожно сглотнул и кивнул. Я подошел к нему вплотную и приставил пистолет ему прямо под подбородок, задрав ему стволом голову. В его выпученных глазах визжал, кувыркался и корчился страх.
      - Я не стану тебя убивать, - еле сдерживаясь, сказал я, и уточнил. Не радуйся, это только сегодня не стану. Я тебе кое-что расскажу, а убью я тебя после. Только так и знай, что убью я тебя обязательно. А пока слушай и запоминай.
      Мне было что рассказать Корнею про майора. И я ему рассказал. Рассказал толково и кратко, прикрываясь им, как щитом, повернув его спиной к подошедшим браткам, которые так и не решились напасть на меня, пока я говорил с Корнеем.
      Рассказал я ему все, что знал про майора, и все о чем догадывался. Я только не сказал Корнею, где деньги и наркотики. Деньги эти он не заслужил, за эти деньги кровью расплачивались, а наркотики они и есть наркотики. Нечего их отдавать обратно, ещё привезут.
      Всё рассказав ему, я оставил его в живых, хотя больше всего на свете мне хотелось его убить. За Ирину.
      Я не выдержал, и через плечо высокого Корнея взглянул на площадку, на которую уже сбегались люди. Я заметил, что Ирина, которую поддерживали под руку, встала с земли, и у меня с души камень упал. Если бы погибла ещё и Ирина, я вообще не знал бы как с этим мне жить дальше.
      Корнею тоже очень хотелось убить меня. Не меньше, чем мне его. Я смотрел в пустые глаза Корнея. В глаза, налившиеся кровью, прищуренные, со зрачками, сузившимися до размера булавочной головки. Зрачками, в которых жила сконцентрированная ярость, бездонная, как глубина его темных зрачков.
      Я заглянул в его глаза и теперь знал, какие глаза у меня. И я понял, что действительно убью майора.
      Рассказывая Корнею про майора, я сам не знал, что этому авторитету и так почти все известно про Юлдашева. Он в тот момент знал даже больше, чем я. Но у Корнея хватило ума промолчать, не показать мне, что все, что я ему рассказал, он знает. Я же пересказал все это ему для того, чтобы боссы Юлдашева, наркобароны, приговорили его к смерти. Это было моей гарантией того, что если я не успею добраться до сумасшедшего майора, его все равно прикончат. Мафия в живых не оставляет. У неё для этого достаточно средств и людей.
      Закончив свой краткий рассказ, я велел беспокойно оглядывавшемуся на быстро заполняемый народом двор Корнею приказать его бойцам отойти подальше от нас.
      - Ты убьешь меня, - отрицательно помотал головой Корней.
      От него пахло страхом. Страх прогнул его.
      - Если бы я собирался убить тебя, я бы уже сделал это, - возразил я. Я убью тебя, не сомневайся. Только это будет потом. Приказывай своим отойти.
      Корней подумал и согласился. Он приказал, и его парни отошли, а мы с ним вышли из подворотни. Я прикрывался им.
      - Где машина? - спросил я.
      Впрочем, мог бы и не спрашивать. Возле подворотни стояли три новенькие "девятки" одинакового, на этот раз небесно голубого цвета.
      - Ключи давай, - приказал я ему, ткнув кулаком под ребра.
      Корней покривился, но выдержал и молча протянул мне ключи. Я помотал головой.
      - Открывай, - велел я ему, не опуская пистолет и держа его на прицеле.
      Корней что-то неслышное прошелестел в ответ губами и открыл дверцу, я кивком одобрил его действия и выдал ему следующую инструкцию:
      - Заводи, да поскорее.
      Корней сел в машину, я сел с другой стороны, он стал заводить машину, а я так и держал его под прицелом, оглядываясь по сторонам.
      Когда он завел машину, хотя и с третьей попытки, настолько сильно он нервничал, я кивком велел ему выходить. Я сам собрался пересесть за руль. Вот тут громыхнул выстрел, меня толкнуло в спину, а ещё одна пуля чиркнула по крыше машины. Я не стал оглядываться, а вытолкнул Корнея из машины, сам же, быстро пересев за руль, рванул с места.
      Пропетляв по улицам, убедившись, что мне удалось оторваться от погони, я почувствовал жгучую боль в спине под правой лопаткой. Боль становилась невыносимой, она жгла изнутри. Надо было посмотреть, что за дырку во мне проделали. Ощупал себе грудь спереди, убедился, что пуля прошла не навылет, и несколько огорчился. Пулю нужно было извлекать, сам я это сделать не мог, а обращаться в больницу было равносильно тому, чтобы пойти, и кому-нибудь из преследователей сдаться. Повертел головой, нашел подходящий тихий дворик и встал там.
      И как только выключил мотор, тут же почувствовал, как ко мне возвращается контузия, усиленная ранением в спину, волной накатывая на меня, затыкая мне уши, нахлобучивая мне на голову темный плотный мешок.
      Я отчаянно сопротивлялся, но попытка вынырнуть мне не удалась, я успел только запереть изнутри дверцы машины и тут же отключился.
      Глава тридцать первая
      Люди Юлдашева без труда отыскали совершенно ничего не подозревавшего Леонтия Карловича. Отыскать его было просто. Во дворе каждый знал неунывающего старичка. Он был дворовой легендой. Как же! Один из лучших театральных гримеров России, гримировавший лучших и известнейших актеров, бывший на "ты" с кумирами театра и кино.
      Его адрес назвал первый же встретившийся во дворе паренек. Сам же Леонтий Карлович
      широко и радушно распахнул железные двери, поставленные ему заботливым сыном, даже не спросив, кто пришел.
      Он не думал, что смерть войдет к нему в двери. Он думал, что умрет в постели, во сне. Так умерли почти все его сверстники.
      Он не сразу понял, чего добиваются от него эти ворвавшиеся в дом головорезы. Сначала он принял их за грабителей и попытался убедить их в том, что брать у него совершенно нечего, что господ грабителей, вероятно, ввела в заблуждение железная дверь. Но у него абсолютно нечего взять. Просто абсолютно нечего.
      И только тогда, когда бандиты перевернули вверх дном его маленькую квартирку, вспоров и разломав все, что только под руку подвернулось, и стали расспрашивать куда делся человек, которого он загримировал и помог уйти от милиции, Леонтий Карлович сообразил, что это явились по мою душу.
      Он сразу и честно признался, что совершенно ничего не знает про людей, обратившихся к нему за помощью. Он видел их в первый и последний раз в жизни. Они ему ничего не оставляли. Он у них ничего не спрашивал. Они ему ничего не рассказывали. Так что он понятия не имеет, где их искать. А если бы и знал, все равно не сказал бы.
      Вот это он сказал озверелым бандитам совершенно зря. Они принялись мучать его, а это они умели, прошедшие войну в Чечне и прогулявшиеся по другим горячим точкам. Прежде чем остановилось слабое сердце Леонтия Карловича, им все же удалось узнать от него, что он отдал мне документы своего внука, которые я обещал ему вернуть.
      После этого Леонтий Карлович умер. Бойцы Юлдашева стали вызванивать своему шефу, чтобы сообщить о результатах. Но не могли пробиться. Волна была занята.
      Юлдашев разговаривал. Когда он взял трубку, он услышал знакомый голос, от которого бывший майор даже вздрогнул, настолько он не ожидал услышать этого человека.
      - Здравствуй, Каракурт, - проговорил вкрадчивый бесцветный голос. Это Султан с тобой говорит. Я пришел за тобой с того света. Я же говорил тебе, что меня нельзя убить, а ты не верил. Теперь ты мне веришь, майор?
      - Что тебе нужно от меня? - грубо прервал его Юлдашев.
      - Мне нужна твоя жизнь, - все так же размеренно произнес Султан. - Я же сказал тебе, что я пришел за тобой с того света.
      - Значит, я не добил тебя, собака?! - ухмыльнулся Юлдашев. - А жаль! Тебя уже заждались в аду, пора, брат, пора, параноик. Ну ничего, это дело поправимое. Учти, в следующий раз ты живой не уйдешь. Это тебе я говорю, майор Юлдашев.
      В трубке раздался сухой смех.
      - Какой ты майор? Ты убийца. Ты белый волк.
      - А ты кто в таком случае? - брови Юлдашева поползли вверх. - Ангел, что ли? Не тебя ли прозвали Султан-людоед?
      - Мои убитые на моем сердце, - равнодушно отозвался Султан. - Я не боюсь смерти. Я давно уже умер. Я сам смерть. А ты бойся, я иду за тобой. Ты убил моего брата Рамиза и его племянника. Помни об этом...
      Юлдашев не успел ничего ответить, не дожидаясь этого, Султан отключился. И тут же ворвался в эфир голос его помощника, отправленного им в дом, где жил гример Леонтий Карлович, который помог нам с Ириной уйти и поплатился за это жизнью.
      Майор выслушал все, что ему рассказали, сцепив зубы, и приказал ждать его прибытия во дворе, не прекращая наблюдения. Он сказал:
      - Этот ублюдок Костя Голубев обязательно вернется туда.
      - Почему ты так решил, майор? - удивился его собеседник.
      - Я чувствую. Я начал чувствовать его. Я знаю это потому, что он не такой, как другие. Он такой, как я, такой, как Султан. Султан назвал меня белым волком, а на самом деле он сам белый волк. И этот самый Костя тоже белый волк. Это волки, презирающие стаю, волки, живущие по собственным законам. Но это не звери, это воины. Он вернется.
      - Но почему?
      - Он обещал старику вернуть документы его внука, - твердо ответил Юлдашев.
      Он отключился и скомандовал своему водителю:
      - Не спи, замерзнешь. Поехали.
      И назвал адрес.
      Потом был короткий бой во дворе, когда этот самый Костя Голубев попал в мышеловку, майор сам подорвал его машину, только случай спас этого невероятного везунчика, по другому майор про него не думал. Он не мог даже представить себе, что какой-то плохо обученный солдат, случайный наемник, попадавший из одного плена в другой, может противостоять хорошо обученным профессионалам, отработавшим в диверсионных группах.
      Как бы там ни было, но и на этот раз дура фортуна вывела своего любимчика из мышеловки уже через захлопнутую дверцу. Откуда-то появилась эта чертова баба в автомобиле, которая буквально из рук Юлдашева вырвала этого самого Костю.
      Попробовав организовать погоню, майор едва не нарвался на милицейские патрули, спешившие к месту перестрелки, и ему самому пришлось уходить от ментовской погони, при этом
      потеряв один экипаж, который все же загнали в тупик менты. Юлдашев даже не смог прийти им на помощь, потому что его самого гнали по Москве, и только выучка его личного водителя помогла его машине с большим трудом все же уйти.
      Только через час ему удалось связаться со второй группой, которая так же успешно ушла, а вот третья группа была частично уничтожена, частично захвачена. Это был финиш. Именно в этой группе был один из наиболее осведомленных людей Юлдашева. Бывший майор не питал пустых иллюзий и сразу же предположил, что его сдадут. Так что детали захвата миллиона долларов и крупной партии наркотика станут достоянием органов. Дело было во времени. Но было это неизбежно.
      Теперь, узнав про смертоносный порошок, который могут запустить по Москве вместо наркотика, знали, или в ближайшие часы узнают, органы. Для Юлдашева это означало только одно: сматываться из Москвы, и чем скорее, тем лучше. Еще немного, и начнется настоящая Большая Охота.
      Возможно, Юлдашев так и поступил бы. Тем более, что он считал, что на этот раз потерял все концы к дальнейшим поискам. Его соглядатаи давно потеряли след, а возле дома, где произошла схватка людей Юлдашева и Кости, оборвалась последняя ниточка.
      Бывший майор совсем уже собрался скомандовать отбой, распустить большинство людей, и с парой самых верных и опытных бойцов уходить в глухомань, залечь там на время, притаиться, чтобы после вынырнуть. Кое какие сбережения у Юлдашева были, на черный день лежали деньги на счетах в разных городах России, да и не только России.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26