Командировка во Вселенную (№1) - Командировка во Вселенную

Постепенно городская застройка утратила игрушечную нереальность, самолет стремительно снизился, и Корнеев мастерски направил его на узкую посадочную полосу. Шасси старенького «Яка» жалобно заскрипели, и Виктор своей задницей прочувствовал все неровности бетона. Славик подрулил летательный аппарат к уже ожидавшей их машине. Невзрачный «жигуленок», точная копия автомобиля, оставленного ими в Питере, тарахтел на краю бетонки. Шофера внутри не было. Витя увидел только спину человека, уходящего в сторону здания аэропорта. Сотрудник пригнал машину и, посчитав свою миссию выполненной, пошел по своим делам А может быть, ему запретили видеть лица прибывших. В любом случае, автомобиль с прогретым двигателем ждал их, и через десять минут они уже ехали по заполненным транспортом улицам. Капитан Корнеев сидел за рулем и, не задумываясь, сворачивал на перекрестках. Перед светофором он вовремя перестраивался в нужный ряд. Со стороны могло показаться, что капитан всю жизнь проработал тульским таксистом.

– Ты бывал здесь раньше? – спросил заинтригованный Виктор.

– Мне продиктовали маршрут по телефону, – невозмутимо ответил капитан.

– И ты запомнил?

– Выучить основные городские магистрали – несложно. Хуже было, когда от меня потребовали знать наизусть все проходные дворы в старом Петербурге.

– Ты же доктор. Зачем тебе?

– Положено, – веско ответил Корнеев.

– Пригодилось хоть раз? – продолжал любопытствовать Виктор.

– В некотором роде, – уклончиво промямлил капитан и сделал вид, что очень заинтересовался рекламным щитом на высотном здании.

– Как это? – Виктор чувствовал, что в своих расспросах перешел некоторый предел приличия, но остановиться не смог. Кроме того, ему очень не хотелось говорить о предстоящем деле, и он был рад любой отвлеченной теме для беседы.

– Приехали! – Капитан шумно втянул воздух. – Вылезай.

Распахнутая пасть подъезда стандартной девятиэтажки встретила их настенной росписью и обшарпанной лестницей. Капитан опять продемонстрировал прекрасное знание местности и, не задумываясь ни на секунду, поднялся на второй этаж.

– Здесь, – сказал он напряженным полушепотом, остановившись у приоткрытой двери. – Заходим.

– У тебя пушка далеко?

– Не боись, всё путем. – Капитан вошел в прихожую и повысил голос: – Есть кто дома?

– Живых, похоже, нет. – Виктор неодобрительно осмотрел ободранные обои.

– Поищем мертвых. Посмотри в зале, – приказал Корнеев и пошел на кухню.

Виктор заглянул в единственную жилую комнату убогой квартиры. Бедная обстановка помещения не позволила бы здесь спрятаться даже самому худосочному карлику. Всё было на виду. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться в полном отсутствии здесь какой-либо разумной жизни. Зато неразумной жизни в виде многочисленных тараканов было больше чем достаточно. Разочарованно сплюнув на грязный пол, Виктор заглянул в ванную, совмещенную с туалетом.

– Нашел, – закричал он, увидев Элькины шорты и медальон, одиноко висяший на ржавом кривом гвозде.

– Я тоже, – откликнулся Славик из кухни. – У тебя что?

– Пульт! – радостно заорал Виктор. – Она была здесь!

– А у меня покойник, – грустно ответил капитан. – Ты выиграл.

Виктор снял с гвоздя медальон и прошел на кухню. Труп висел на газовой трубе, проходящей под потолком. Низенький лысоватый мужчина с капроновым шнуром на шее вяло покачивался из стороны в сторону. Многочисленные синяки и ссадины на его лице говорили о том, что в петлю он полез отнюдь не добровольно. Похоже, что его долго и болезненно убеждали в необходимости данного мероприятия.

– Дилетантская работа. – Славик с видом знатока оценил результат деятельности неизвестного убийцы.

– Не сомневаюсь, ты бы всё устроил гораздо лучше.

– Да уж конечно. Ты можешь его опознать? Может, это не Элькин муж?

– Скорей всего это он. Элеонора приблизительно так его и описывала, и какая, блин, разница. – Витя устало прислонился к дверному косяку. – Висельники имеют привычку хранить молчание, даже если их опознают, а спросить, куда делась Элька, больше не у кого. Она здесь была и ушла не по своей воле. – Виктор показал капитану медальон. – С этим она бы никогда добровольно не рассталась.

– Будь спокоен, найдем твою красавицу. – Корнеев взял со стола пустой стакан и понюхал его. – Мне нужно осмотреться.

– Времени в обрез!

– Покойник перед смертью пил спирт. – Слава задумчиво прошелся по кухне. Поставил на ножки опрокинутую табуретку и уселся на нее, уставившись на безмолвного хозяина квартиры. Хозяин в ответ тоже разглядывал его, вывалив изо рта синий надутый язык.

– Даже если от питья спирта он заработал себе цирроз печени – это нам ничего не дает, – вздохнул Виктор.

– Он был доктором, но это нам тоже ничего не дает, – хладнокровно продолжил капитан, поначалу возомнивший себя Эркюлем Пуаро, но быстро сдавшийся. – Наверно, придется связаться с местным УВД и позвонить Петержак.

– Это надо было сделать сразу, – прошипел Витя, почувствовавший, что его предали.

Корнеев ничего не ответил. Он подошел к телефону и провел пальцами по клавишам. Телефон музыкально запищал, набирая номер.

– Доброе утро. – Густой низкий бас заставил Виктора и Славу оглянуться.

В дверях кухни стоял грузный мускулистый мужчина в ладно скроенном костюме. Пистолет, который он направил на капитана, казался игрушечным в его огромной руке.

– Витя, – процедил сквозь зубы Корнеев. – Ты дверь за собой не закрыл.

– Я уже в курсе, – пробормотал Виктор, отодвигаясь подальше от опасного гостя.

– Не делай так больше, – попросил капитан, кладя трубку рядом с телефоном.

– Заткнулись оба, – громила решительно прервал их незатейливый диалог.

Колючими проницательными глазками он буквально ощупал двух героических агентов славных органов. Его внимание сразу привлек сверкающий медальон в руке Виктора.

– Пульт – мне, – потребовал незнакомец.

Виктор совсем не собирался отдавать медальон просто так, но и сопротивляться вооруженному бандиту было крайне неразумно, поэтому он бросил блестящий кругляшок ему под ноги, давая Корнееву шанс на неожиданный удар, когда мужик наклонится, чтобы поднять пульт.

– Значит, это и есть пульт управления телепортом, или как там он у вас называется, – бандит хищно ухмыльнулся, – а то я уже начал думать, что телка меня за лоха держит.

Он не стал поднимать с пола медальон, как надеялся Виктор. Сохраняя людоедскую улыбку на широком лице, он спокойно нажал на спусковой крючок своего пистолета. Грохнул выстрел. Пуля царапнула Корнеева по шее, разбрызгав липкие капли крови на белую эмаль холодильника. Вторая пуля ударила его в грудь и припечатала агента к стене. Слава еще сползал вниз, когда отчаяние и ужас бросили Виктора на горячее дуло. Вцепившись в пистолет обеими руками, он попытался круговым движением вырвать оружие у бандита, но, получив сильный удар коленом в живот, согнулся и упал на колени. Сейчас его затылок представлял собой очень удобную мишень. Сообразив это, Виктор упруго разогнул ноги и швырнул свое тело вперед, неожиданно легко сбив убийцу на пол, и схватил его за горло.

Удар по почкам несколько ослабил смертельную хватку, но нисколько не уменьшил энтузиазма. Жирный, скользкий от пота кадык был сейчас той самой соломинкой, которая держала Витю на плаву, не давая погибнуть. Оптимизм вселяло также то, что обезумевший от боли бандит никак не мог точно попасть кулаком по уязвимым местам Витиного тела, и это давало шанс остаться в живых.

Но «бык» очень скоро постиг всю порочность избранной им тактики и воспользовался своим изначальным преимуществом – заряженным пистолетом. Виктор почувствовал боль в бедре, следующая пуля пробила бицепс левой руки. Взвыв, он откатился в сторону, хорошо понимая, что отклониться от новых выстрелов или убежать он не успеет.

– Спасибо, друг, – услышал он за спиной хриплый голос Корнеева, и тут же последовал тихий хлопок. Это стрелял Славик.

Капитан сидел, прислонившись к дверце холодильника. Левой рукой он зажимал рукой кровоточащую рану на шее и целился в бандита из маленького, почти дамского пистолетика. Второй раз он выстрелить не успел. Раненный в пах громила нажал на спусковой крючок раньше. Девять граммов свинца злобной пчелой впились в лоб Корнеева.

Витя вскочил с пола и изо всех сил ударил бандита носком ботинка в лицо, вложив в этот удар всю ненависть беглого раба к вооруженному человеку. Острая боль пронзила простреленную, ногу и, потеряв равновесие, Виктор упал на отправленного в нокаут противника.

Некоторое время кухня, усеянная окровавленными телами, представляла собой абсолютно безжизненное пространство. Яростная борьба за медальон лишила людей сил, но Виктору опять повезло. Он очнулся первым.

– Кто раньше встал, того и тапочки, – буркнул он и сунул за пояс пистолет бандита. Вынув из кармана Корнеева ключи от машины и подняв с пола медальон, Витя подвел для себя краткий итог своего пребывания на Земле: две перестрелки, повешенный доктор, убитый имперский агент и разбитая личная жизнь влюбленной парочки в квартире, куда он вломился, скрываясь от милиции. И это еще только начало.

Виктор взял с кухонной плиты холодный чайник и тонкой струйкой вылил его содержимое на лицо поверженного бандита. Этого оказалось недостаточно, чтобы привести громилу в чувство, и емкость пришлось еще пару раз наполнить водой из-под крана. Наконец мужчина зафыркал и попытался убрать голову из-под ледяного водопадика.

– Тебя как зовут, бычара? – спросил Виктор, завершая принудительную водную процедуру.

Бандит, с трудом фокусируя взгляд, уставился на него.

– Кит, – прохрипел он. – А ты мертвец.

– С философской точки зрения мы все покойники, ибо век человеческий краток. – Виктор облизал разбитую губу и поморщился. Стоять на раненой ноге было трудно, но он не хотел садиться. Боялся, что потом не сможет встать.

– Ты – труп со всех точек зрения. – Кит перевернулся на бок и застонал. – Мои ребята тебя из-под земли достанут.

– Очень страшно. – Виктор покачал головой. – Я так боюсь, что сам хотел бы с ними встретиться и попросить о пощаде. Ты мне сейчас скажешь адрес, где спрятана девушка, которую ты похитил из этой квартиры.

– А зачем? Ты меня всё равно грохнешь. – Проявляя нечеловеческое самообладание, Кит попробовал сесть, но чудовищная боль в пробитой пулей мошонке бросила его обратно на пол.

– Обязательно грохну, а потом поеду выручать девчонку, и скорей всего там грохнут меня. Напряги свою логику, Кит: сделка взаимовыгодная.

– Переулок Гринько, 19.

Виктор не стал стрелять в беззащитного убийцу, но не отказал себе в удовольствии пнуть Кита каблуком в пах.

– Твоя мать зря пренебрегала контрацептивами, – сказал он и отвернулся, чтобы забрать у мертвого капитана Корнеева его пистолет, – но твоей жене больше не придется беспокоиться о подобных вещах. Твои гены закопают вместе с тобой, козел.

С трудом преодолев десяток метров, Виктор, тяжело дыша, остановился у лифта и оперся плечом о кнопку вызова. Левая рука бесполезной плетью болталась вдоль туловища, причиняя ненужные страдания. Лучше бы ее не было совсем. Кровь тяжелыми каплями стекала из рукава на покрытый линолеумом пол и отмечала его путь смешными разлапистыми кляксами. За текущие сутки он потерял уже, наверное, больше полутора литров этой жизненно необходимой жидкости.

Двери лифта разъехались. Виктор ввалился внутрь, устрашив своим видом девушку, спускавшуюся с верхнего этажа. Она прижалась спиной к полированной стене и испуганно захлопала большими черными глазами.

– Где переулок Гринько, знаете? – прохрипел Витя, нажимая на кнопку с цифрой «один».

Девушка отрицательно замотала головой.

– Жаль. – Он сразу утратил к ней интерес и сосредоточился на передвижении своего тела, ставшего вдруг невероятно тяжелым и неповоротливым. Впервые в жизни обычная ходьба давалась ему с таким трудом. Стараясь не бередить раны, Виктор выбрался из лифта. Шаг. Глубокий вдох. Еще шаг, выдох. Нужно добраться до улицы. Там можно будет поймать машину и попросить водителя подбросить окровавленного бойца невидимого фронта до переулка Гринько.

Простреленная нога неожиданно подвернулась, и Виктор, взвыв от пронзительной боли, упал на раненую руку. Мутные круги расплылись перед глазами, удары сердца гулким набатом загрохотали в ушах. Виктор из последних сил старался удержать ускользающее сознание.

– Ты весь в крови! – Девушка, ехавшая с Витей в лифте, склонилась над ним и заботливо поддержала голову. Полы ее длинного пальто испачкались в крови, но она этого не замечала. – Надо вызвать «Скорую».

– Иди к черту, идиотка, – скрипя зубами, прошипел Виктор и попытался встать. – Мне нужно попасть в переулок Гринько.

– Ты весь в кровище, чудик. Тебя туда на носилках надо тащить. – Девушка удержала его на полу. – Скажи адрес, и я сама съезжу, а тебя отправлю в больницу.

Виктор дернулся несколько раз, но, поняв, что не сможет преодолеть заботливое сопротивление этой тупой девчонки, достал из-за пояса пистолет.

– Пусти меня, – тихо, но отчетливо процедил он. По Витиному лбу градом катился пот, губы мелко дрожали, а в глазах желтым огнем разгоралось безумие.

Девушка отпрянула. На ее лице отразились страх и обида.

– Извини, – буркнул он. Ее реакция подействовала на него, как ведро холодной воды, неожиданно вылитое на голову. – Понимаешь, если я не успею, то один очень хороший человек погибнет.

Он спрятал оружие, встал на четвереньки и выпрямился, используя стену в качестве опоры. Боль неутомимо терзала его тело, но теперь он, по крайней мере, был способен держать себя в руках и рассуждать. Понятно, что до дороги, где можно поймать попутку, он не дойдет. А если дойдет, то скорей всего потеряет сознание прямо на проезжей части. Нужно искать более легкий путь.

Девушка робко помогала ему стоять на ногах и даже заставила его облокотиться на свое плечо. Обхватив Виктора за пояс, она дотащила его до корнеевского «жигуленка». Виктор решил ехать на этой машине. Ему показалось, что так будет безопаснее и быстрее.

– Куда ты собрался? Ты не сможешь даже сцепление выжать, – причитала девушка. – У тебя левая нога совсем не работает. И как ты собираешься крутить баранку одной рукой?

– Приспичит – зубами буду скорости переключать, – прокряхтел Витя, собираясь с силами, чтобы переместиться к водительской двери.

– Так и быть, я тебя довезу, – вздохнула девушка, приняв нелегкое для себя решение. Недолго думая, она преодолела слабый отпор Виктора и затолкала его на пассажирское сиденье.

– Ты психанутая, – возмутился он слабым голосом. – Там же перестрелка будет!

– Я со стороны посмотрю, – успокоила она его. – Ужас как люблю такие зрелища. Можешь убить всех, кого захочешь, мешать не буду. – Мотор старого «жигуля» взревел, как двигатель стартующего аэробуса. – Кстати, меня зовут Рита, – представилась девушка.

Она нажала на газ, и машина весело сорвалась с места. Виктора прижало к спинке сиденья, и он тихо замычал, пытаясь сдержать рвущийся из груди стон. «Жигуленок» под управлением Риты выбрался со двора, перевалился через трамвайные рельсы и понесся вперед, бодро подпрыгивая по ухабам и дребезжа всеми своими дряхлыми потрохами. Виктор обеспокоенно завертел головой.

– Куда мы едем? – спросил он, всматриваясь в мелькающие за окном многоэтажки.

– Куда просил. – Рита лихо подрезала дорогу «Форду». Обиженная иномарка прижалась к обочине и возмущенно загудела, но девушке это было безразлично. Она лихо проскочила под красный сигнал светофора, развернулась на встречной полосе, блокировав на некоторое время движение по проспекту. Виктор закрыл глаза и крепко держался здоровой рукой за дверную ручку. Было очень больно. Каждая колдобина на асфальте тупыми зубами вгрызалась в раны. Только мысль об Элеоноре, возможно умирающей сейчас где-то в переулке Гринько, не давала ему потерять сознание. Если бы не это, он бы уже давно превратился в орущий и требующий обезболивающего кусок мяса.

Рита несколько раз останавливалась, выскакивала из машины и о чем-то расспрашивала прохожих. По-видимому, она выясняла, как проехать к переулку. Убедившись, что девушка действует правильно, Виктор немного расслабился и перестал контролировать ситуацию. Он хотел поскорее добраться до места, поскорее получить свою пулю в лоб и закончить наконец этот глупый спектакль. Пулю в лоб! Как Славик? Нет, умирать Вите совсем не хотелось. Чем больше крови терял его организм, тем сильнее он жаждал жить.

– Вот твой переулок! – «Жигуленок» резко остановился. Пронзительно взвизгнули тормоза. Виктор очнулся от странной вязкой полудремы, охватившей его сознание приятным одурманивающим шлейфом.

– Разворачивайся! – неожиданно приказал Виктор. – Едем в милицию. Десять минут ничего не решат.

– Ты что?! Не пойдешь за ней? – удивленно спросила Рита.

– Не твое дело! Разворачивай!

– Тогда я пойду. Дай пушку! – Она потянулась к пистолету, торчащему у Виктора из-за пояса, но он грубо оттолкнул ее и ударил здоровой рукой. Кулак глубоко погрузился в мягкий теплый живот. Девушку скрючило от боли, а Витя безжалостно уперся подошвой ботинка ей в бок и вытолкнул из машины.

– Ты ненормальная, – заорал он. – Не лезь не в свое дело! Понятно?

Рита лежала в сугробе, беззвучно сжимая и разжимая губы, но Виктору показалось, что она шепчет странно знакомые слова: «Спаси ЕЕ, спаси ЕЕ, слышишь, спаси…»

– Хрен с вами! – крикнул он, перебираясь на водительское сиденье. – Бешеные тетки! Откуда вас столько на мою многострадальную голову!

Витя несколько раз крутанул ключом в замке зажигания, но левая нога слушалась плохо, сцепление отжималось рывками, и двигатель позорно глох. Наконец, после четвертой попытки, мотор заурчал ровно и устойчиво. Виктор, стараясь не обращать внимания на худенькую фигурку Риты в зеркале заднего обзора, занялся поисками поля своей будущей битвы. Битвы, в которой ему не суждено победить.

Вот он, девятнадцатый дом. Огорожен монументальным каменным забором. За забором – Элька. Надо спасти ее. Странно, что Рита говорила о НЕЙ. Откуда она знает, что он идет выручать женщину? Ведь он говорил про человека, а про женщину разговора не было. Или всё-таки был? Неважно. Что у нас тут по плану? Забор!

Перелезть через него было бы затруднительно и для мужчины, обладающего богатырским здоровьем, а истекающему кровью подранку можно было сразу забыть про этот путь.

Железные ворота вызывали больше оптимизма, и, газанув пару раз для разминки, Виктор пошел на таран вражеского укрепления. Капот «жигуленка» врезался в створку, тяжелые металлические листы прогнулись, но засовы и петли выдержали – ворота устояли. Помятая машина зарылась носом в наледь и заглохла. Из двигателя начали подниматься к небу тоненькие струйки дыма.

«Тук-тук, – подумал Витя. – Теперь все обитатели цитадели в курсе, что к ним в гости пришел хороший человек, который пытается выломать дверь».

Сбоку от ворот открылась маленькая калитка, и из нее опасливо выглянул бородатый мужчина. Увидев разбитый «жигуленок» с чахлым водителем за рулем, он громко закричал:

– Какого черта ты ворота ломаешь?

– Мужик, прости, я думал, здесь поворот есть. – Виктор попытался изобразить пьяного, и у него это неплохо получилось. – Я всё починю, мужик, ты только не волнуйся.

Витя вышел из машины и, покачиваясь на ходу, направился к калитке, придав своему лицу выражение кающегося грешника. Бородач, до этого державший руку за пазухой, расслабился и вынул ее оттуда, посчитав, что оружие ему в данном случае не потребуется, но он ошибся. Виктор только и ждал этого момента. Доля секунды потребовалась ему, чтобы выхватить из кармана пистолет капитана Корнеева и нажать на курок. Выстрела он не услышал. Оружие хоть и было без глушителя, работало почти бесшумно. Витя остался удовлетворен дыркой, проделанной в груди бородатого сторожа. Не меняя темпа движений, неторопливой походкой живого мертвеца он вошел в калитку, пересек пустой двор и поднялся по ступеням роскошного особняка. Как заведенный, он протопал по веранде и через незапертую дверь проник в холл. Там за небольшим столиком сидели трое молодых парней и играли в карты. Даже грохот врезавшегося в ворота автомобиля не оторвал их от увлекательного занятия. Увидев вооруженного человека, они инстинктивно потянулись за своими пистолетами, но Виктор не позволил им оказать сопротивление. Пистолет в его руке вздрогнул ровно три раза, и два бандита съежились на полу в позах эмбрионов. Третий «бык», в которого Витя не попал, отбросил в сторону оружие, поднял руки вверх и плаксиво завыл:

– Не стреляй, не стреляй, пожалуйста.

– Где девчонка? – прорычал Виктор.

Бандит пробормотал что-то невнятное и неопределенно махнул рукой, но Витя понял, куда нужно идти. Это было ощущение на грани телепатии. Похоже, он уже немного научился чтению мыслей.

– Лежать! Гадить в штаны! – приказал он перепуганному «быку», и тот с готовностью упал лицом вниз, закрыв голову руками. А Виктор прошел за занавеску, маскирующую дверь в подвал, и начал очень медленный спуск по винтовой лестнице. Отступившая на время боль теперь вернулась в десятикратном размере. Перед глазами всё расплывалось, и он уже почти ничего не видел в окружившей его туманной полутьме.

Навстречу ему попался еще один обитатель бандитской берлоги, но дымка, окутывавшая мозг, не позволяла действовать гуманно. От потери крови и боли реакция замедлилась. Поэтому Виктор, не церемонясь, сразу выстрелил в силуэт человека, как только сумел его разглядеть. Переступив через тело, он продолжил мучительный спуск. Наконец лестница кончилась. Впереди был длинный бесконечный путь по коридору. Виктор изо всех сил старался дойти до светлого прямоугольника, маячившего где-то в бездонной дали. Снежно-белое марево дверного проема разрасталось, и постепенно из него выступила комната. Она казалась огромной. Виктор не мог охватить взглядом ее всю. Далекие стены тонули в фосфоресцирующем непрозрачном воздухе. Из дымки постепенно выделилось розовое пятно. Оно неторопливо обретало форму и вскоре превратилось во что-то, похожее по очертаниям на распластанное женское тело.

– Элька!

Еще один агрессивный силуэт! Он движется неторопливо, с трудом преодолевая вязкость белого лучистого тумана. Он что-то держит в вытянутой в сторону Виктора руке. Нечто черное и страшное. Сейчас грянет выстрел, но сегодня у Вити хороший день, и он опять нажимает на курок первым. Расплывчатая тень вяло опадает и растекается по полу.

Отбросив в сторону пистолет, Виктор опустился на колени рядом с Элеонорой и захрипел ей прямо в лицо:

– Ты жива?

Слабый стон в ответ утешает и дает надежду, что его усилия не пропадут даром.

– Нам надо идти. – Непослушный язык еле ворочается во рту Виктора. Он пытается поднять безжизненное Элькино тело, но, крякнув от боли, падает рядом.

– Вы очень эротично смотритесь вдвоем. – Чей-то голос пробился в сознание Виктора, словно сквозь мокрую вату. Где-то он его уже слышал. Кто-то кинулся к нему, но Витя всё еще был начеку, и пистолет Кита мгновенно переместился из-за пазухи в его дрожащую потную ладонь.

– Стоять!

– Это же я! Рита! – взвизгнула тень, отпрыгивая в угол.

– Какая Рита?! – промычал Виктор, с трудом поднимаясь на непослушных ногах и не опуская ствол пистолета. – Возьми ее!

Рита с опаской, по стеночке, подобралась к бесчувственной Элеоноре и подняла ее на руки.

– Неси! – Витя грозно потряс оружием. – Ну же! Неси! Или я тебя пристрелю!

Рита, тяжело дыша от натуги, потащила безвольно провисшее в ее руках тело к выходу. Виктор последовал за ней, удерживая мушку на колышущейся от страха и напряжения спине. Он уже сам не понимал, что делает, но точно знал – он нажмет на курок, если Рита остановится или откажется подчиниться.

Только солнечный свет во дворе привел его в чувство. Пробившееся сквозь тучи солнышко раскрасило серый при пасмурной погоде снег в яркие черно-белые тона.

Виктор спрятал оружие и, покопавшись в кармане, вытянул за тонкую цепочку Элькин медальон. Надежный талисман, который может выручить из любой беды и в то же время создает большие проблемы самим фактом своего существования.

Рита с интересом наблюдала за Виктором и старалась не смотреть на обнаженное тело Элеоноры, на котором ясно были видны следы жестоких побоев и пыток. Витя улыбнулся, чтобы приободрить свою бескорыстную помощницу, и прижал круглого металлического спасителя ко лбу. Через секунду он почувствовал приятное покалывание на коже. Радужный шар, почти невидимый в свете дня, начал надуваться огромным мыльным пузырем в двух шагах от Вити. Свершилось! Сейчас они все будут в безопасности.

– Дамы, прошу вперед. – Виктор уступил дорогу Рите. Он даже нашел в себе силы галантно склониться перед смелой, хотя и не вполне нормальной девушкой. Какие черти понесли ее в подвал гангстерской цитадели?

Рита тоже нашла в себе силы любезно оскалиться в ответ и неуклюже засеменила к гиперпереходу.

Элькины руки и ноги беспорядочно мотались из стороны в сторону, как у кукольного клоуна, и мешали Рите идти. Виктор хотел помочь ей, но быстро передумал. Ему самому нужна была помощь, чтобы сделать несколько последних шагов до спасения.

– На землю!!! Козлы! – Над головами беглецов засвистели пули. Спустя мгновение Виктор услышал грохот выстрелов. На веранде стоял «бык». Он размахивал автоматом и посылал беспорядочные очереди во все стороны. «Недобиток!» – вспомнил Виктор. Это был тот самый бандит, которого он пощадил, когда ворвался в дом. Широко расставив ноги, обутые в высокие армейские ботинки, «бык» выпустил еще пару очередей в небо, а затем расположил ствол параллельно земле, давая понять, что в следующий раз будет стрелять на поражение.

– Рита! В шар! – Виктор, забыв про торчащий у него за поясом пистолет Кита, бросился наперерез стрелку.

Он не надеялся сцепиться с бойцом врукопашную. Это было невозможно. Он просто хотел перекрыть своим телом как можно больший сектор обстрела и дать девчонкам шанс убежать. Если, конечно, Рита не промедлит.

Мозг вдруг заработал четко и ясно, как компьютер: чем меньше расстояние до автоматчика, тем больший угловой размер у грудной клетки Виктора и тем больше пуль он сможет задержать своим мясом и костями. Метры, секунды и градусы слились в одну безумную формулу смерти и жизни: один погибнет – двое живут.

Стрелок, вначале слегка опешивший от такой невероятной наглости одной из мишеней, быстро вернулся в хладнокровное состояние, и Виктор почти явственно почувствовал, как по нервным волокнам правой руки автоматчика бежит-торопится сигнал: «согнуть указательный палец – нажать на курок».

Витя сделал последний прыжок вперед, и черная пелена заволокла его сознание. Только блестящая капля свинца, рожденная ярко-красным пламенем выстрела, осветила погрязающую в кромешной тьме Вселенную. В последнее, самое длинное в жизни мгновение перед смертью, а может быть уже и после, он увидел перед собой лицо Славика Корнеева с большим пулевым отверстием посередине лба.

– Почему ты? – прошептал Виктор. – Я всегда хотел, чтобы ТАМ меня встретила моя бабушка.

Часть IV

БЛАГОРОДНАЯ ГНИЛЬ

Они не хотят верить, что Бог допускал столь ужасные поступки.

Я. Шпренгер, Г. Инститорис. «Молот ведьм»

Большие разноцветные пузыри переливались всеми цветами спектра и задумчиво плавали по замысловатым траекториям. Они изредка сталкивались лоснящимися, нервно подрагивающими боками и, испуганно отскочив в разные стороны, медленно вращались на одном месте, будто приходя в себя ог пережитой нежности соприкосновения.

«Я вижу шары. Они очень красивые. – Мысль была изнурительно-тяжеловесной, и пришлось немного отдохнуть, прежде чем начать думать дальше. – Если я могу видеть и осознаю то, что я вижу, следовательно, я – есть. Интересно. Но кто я? Где я? Откуда эти шары? Слишком много вопросов. Слишком сложная логическая цепочка нужна, чтобы ответить на это нагромождение головоломных загадок. Надо сконцентрироваться на чем-нибудь одном, например: «Кто я?» Не знаю. Полная пустота. Никаких вариантов. Но кто-то же задал этот вопрос самому себе: «Кто я?» – значит, этот кто-то есть. Его не может не быть. Ничего не понимаю. Ничего не помню. Я ничего не помню. Я! Я!! Я – существую! Открытие несомненности собственного существования тешит душу и воодушевляет к дальнейшим изысканиям. Главное, теперь есть от чего отталкиваться – Я. Я вижу! Чем я вижу? Дурацкий вопрос. Глазами, конечно! Гениально! У меня есть глаза! И они, наверное, к чему-нибудь прикреплены. Сосредоточиться! У меня должно быть тело. Нужно его почувствовать. Черт! Нет никаких ощущений. Только эти глупые шары крутятся, словно обезумевшие колобки на сковородке. Надо попробовать подвигать глазами. Вот! Если это получится, то можно будет понятъ, с какой стороны у меня ноги».

Глазные яблоки долго не хотели двигаться в своих впадинаx, но главное – не сдаваться. Нужно пытаться еще и еще раз. Сработало!

Подчинившись приказу сознания, взгляд немного сместился, и самый большой шар прыгнул в противоположную сторону. Наверное, этот пузырь здесь самый главный, а остальные – его дети. Нужно понять, что он из себя представляет. Взгляд медленно сфокусировался, и загадочный сфероид потерял туманную размытость, прорисовался четкими контрастными линиями и превратился в обычную лампочку.

Виктор начал приходить в себя. Он наконец-то вспомнил, кто он. Осознал, что лежит на чем-то мягком, что у него кружится голова, его тошнит и ему нестерпимо хочется пить.

– Где я? – Челюсти двигались с натугой, и Виктору приходилось управлять каждой непослушной мышцей своего лица по отдельности. Получалось плохо. Шершавый язык с трудом ворочался в пересохшем рту.