Киносъёмки

      - С другой стороны, каждый убитый имеет право на так называемый предсмертный крик. Правда, особые обстоятельства смерти, вроде снятия часового, иногда могут лишить этого права. Но в любом случае от вас зависит сделать свой предсмертный крик более содержательным, чем "Ко мне, мои абреки и кунаки!"...
      (Смех и аплодисменты.)
      Так Ариэль дочитала до конца - о правилах поединков, о ранениях и доспехах, о плене и пытках, о чудищах вроде Киски или Барлога, о магии и особом статусе эльфийских поселений... Кое-что из этого было давно всем известно, а кое-что Ариэль, не пропускавшая ничего из того, что рассказывали о прежних Играх, рискнула ввести сама. И надо сказать, что ее нововведения пользовались неизменным успехом.
      Джим, как и все, стоял и слушал Королеву, как вдруг кто-то тронул его сзади за плечо.
      - Привет, Джим.
      - Привет, Нэтти, - Он обернулся - да, это действительно была Таллэ.
      - Что такой грустный?
      - Да не грустный, а злой. Эомер, собака страшная, Ундину отобрал.
      - Зачем? - удивилась Таллэ. - У него же Белладонна...
      - Видишь ли, в фильме Белладонна была Светозаром, и поэтому Гэндальф захотел оставить эту лошадь себе. Эомер не сказал ему ни слова, а потом просто пошел и взял себе мою Ундину. И заявил, что Третий Сенешаль Мустангрима должен ездить на коне, подобающем его высокому положению. А взамен подсунул мне вот этого сивого мерина.
      - Зря ты так о нем отзываешься, - Таллэ ласково потрепала по холке большого серого коня. - Он у тебя тоже красивый. И умный, наверное, раз в ошейнике. Как его зовут?
      - Агент. Дурацкое имечко.
      - Ну, почему? По-моему, в "Серебряном пути" так звали коня поручика Баркова.
      - Так у поручика был Агент, а у меня - агент элксионской разведки! Характер у него еще хуже, чем имя.
      - Хозяин, я очень терпеливый конь. Но когда ты оскорбляешь меня, я обижаюсь, - этот голос раздался из ошейника Агента и походил на чревовещание, так как рот коня даже не открылся. Но ни Таллэ, ни кого-то другого это не удивило - все знали, что животные проекта "Fox-sister" с искусственно поднятым интеллектом снабжены устройствами для воспроизведения человеческой речи.
      - Говорящий! - Таллэ даже тихонько взвизгнула от удовольствия. Агент, обещаю тебе, что твой хозяин больше так не будет. Джим, а Глория тоже говорящая?
      - Да.
      - Теперь понимаю, почему Сента ее так выпрашивает.
      - Послушай, Нэтти, я давно хотел тебе сказать, - Джим положил руку на плечо девушки. - Все это время я помогал тебе, как мог, и нельзя сказать, что ты жаловалась на мой материал. Но сейчас начинаются Игры, и я буду должен воевать, а не снимать. Иначе что подумают обо мне наши?
      - Да ладно, Джим, - улыбнулась Таллэ. - Теперь я у Серых на побегушках, сама много наснимаю. Но ты все равно на всякий случай носи с собой камеру. Она же не тяжелая, а вдруг будет что-то эффектное...
      - Это можно, - кивнул Джим, и удовлетворенная Таллэ отошла в сторону.
      Здесь мне придется раскрыть ее тайну. Таллэ из Гондора, в миру Джанет Мунлайт, училась в группе киножурналистики, а так как сообразительности ей было не занимать, то она решила объединить свою будущую специальность и свое давнее увлечение. Начиная чуть ли не с марта, она снимала свой диплом - документальный фильм "Рассвет встает холодный" о системе "Рассвет", Хоббитских Игрищах и Меловой роще. Таллэ полагала, и не без оснований, что если экранизация "Властелина Колец" выйдет удачной, то на гребне всеобщего интереса к Толкиену ее диплом будет иметь большой успех. Впоследствии так оно и вышло - но об этом потом...
      21
      И вот в четыре часа дня над всеми поселениями Средиземья взвились зеленые ракеты...
      И началось!
      О том, что Кольцо попадет в игру не в первый день, знали все. Но точную дату - 30 июня - кроме Мастеров, знали только четверо: Гэндальф, Элронд, Галадриэль и Арагорн. Поэтому с первого же игрового дня близ Хоббитании начали рыскать шпионы, явно засланные Энгусом. Одновременно тот пытался скооперироваться с Лешкой Черновым, которого Ариэль оставила в должности Сарумана. Серый Отряд во главе с Нелдором последовательно пресекал эти попытки, отлавливал шпионов и вообще не сидел сложа руки. На юге действовала бригада "Спецназг" под началом самого конунга Имраэля из Дол-Амрота. Действовала она так: сначала два-три умелых воина сшибались с назгулом, отвлекая на себя его внимание, а затем сзади подбиралась Хелл и наносила кольценосцу пять положенных ударов в спину, так как развоплотить назгула можно было лишь таким способом и лишь рукой женщины или хоббита.
      У других членов "партии серых" тоже было дел выше головы. Мелиан специализировалась в основном на связи между эльфийскими поселениями, а при случае частенько пускала в ход арбалет. Как известно, попадание стрелы заменяет два удара мечом, а Мелиан стреляла очень неплохо. Эленсэнт носилась на своей Глории по всему Средиземью, появляясь в самых неожиданных местах. Всегда обладающая самой свежей информацией о событиях, она приводила помощь оттуда, откуда ее не ждали, и ее мечу, как и ей самой, все время было не до отдыха. Таллэ завидовала ей - как это ей самой не пришло в голову выпросить коня у ристанийцев! Однако и ее можно было встретить в самых неожиданных местах, так как поручения Нелдора и диплом в равной степени не давали ей покоя. Короче, зеленая палатка, переехавшая в Пригорье, совсем не была тем местом, где можно было легко застать кого-то из "партии серых". И тем не менее ту ночь, что считается самой короткой в году, Таллэ пришлось провести именно там. Отснятый материал требовал просмотра, а в палатке были для этого все условия.
      Вечер над лесом плавно переходил в ночь. Таллэ, как на восточных коврах, сидела на разбросанных по палатке спальниках, поджав под себя ноги. Обеими руками она держала маленький ручной проектор, выставив его перед собой, как пистолет. На бледно-желтой стенке внутреннего помещения палатки высвечивались кадры вчерашнего погрома "Гарцующего пони", который, несмотря на все усилия Серого Отряда, все же имел место. Что поделать - с этой старой доброй традицией "Рассвета" была бессильна бороться даже Ариэль. А Хелл уже успела воспеть это событие в новой балладе:
      И тогда отряд взбешенных Серых
      Завалился в бедный мой трактир.
      Стекол в окнах не осталось целых
      Так искали чей-то палантир.
      Доискались! На пороге орки
      С четким указаньем: Серым - смерть!
      Я закрылся в кладовой каморке,
      Страшно, но надеюсь уцелеть...
      И тут у входа в палатку раздался смутно знакомый голос:
      - Не помешаю?
      - Входите, - Таллэ быстро выключила проектор и спрятала его под плащ. Полог палатки приподнялся, и, озаренный лунным светом, перед нею предстал не кто иной, как проклятый бродяга Эндвэлл.
      В первую секунду Таллэ хотела семиэтажно выругаться, но сдержалась. Конечно, она помнила, что однажды этот тип до предела взбесил ее, но она уже не помнила запах этого бешенства, и злоба давно ушла из нее. Поэтому она просто неподвижно сидела и ждала, что скажет этот миляга. А он тоже не торопился, медленно и чуть нахально разглядывая сидящую перед ним девушку. Одетая в черное, Таллэ была почти неразличима в глубине палатки. Только цепь-ожерелье и обруч на голове слегка светились в лунном свете, а в глазах девушки луна отражалась влажным серебряным блеском.
      Первой нарушила молчание все-таки она.
      - Зачем ты сюда пришел? - спросила она без малейшего раздражения.
      - Чтобы попросить у тебя прощения, - он улыбнулся.
      - За что?
      - За наш прошлый разговор. Извини меня, если можешь.
      - Никогда бы не подумала, что ты способен на такую вежливость.
      - А это не я, - он негромко рассмеялся. - То есть не совсем я. Час назад иду мимо Раздола, никого не трогаю, вдруг из кустов выскакивает ваша Мелиан и, бешено сверкая глазами, спрашивает, извинился ли я перед тобой. Я объяснил ей, что никак не мог этого сделать, так как она сама запретила мне появляться в Меловой роще. Тогда она сказала, что сейчас ты в Пригорье, и прибавила: "Иди немедленно, не то я всажу в тебя стрелу". И что-то там делает с тетивой своего арбалета. Пришлось идти.
      - В таком случае считай, что я тебя простила, - спокойно ответила Таллэ, вопросительно глядя на Эндвэлла. Но он не торопился уходить, наоборот, присел у самого входа в палатку вполоборота к девушке, так что их плечи почти соприкасались. Он взял в руки ее меч, лежавший у входа, и повернул клинок к свету. Через все серебристое лезвие тянулась надпись, сделанная черными знаками, чем-то напоминающими кусочки еловых веток с осыпающимися иголками.
      - Твой меч? - спросил он и добавил цитатой: - "Я вроде знаю эльфийские руны, но эту надпись прочитать не могу".
      - Это не руны, - ответила Таллэ. - Странно, что ты не узнаешь керат.
      - Что-что?
      - Хвоинки. Письменность Гранасии. Внешнее сходство с рунами, действительно, есть, но принцип чтения совсем иной, - она откинула голову назад и медленно, так, как произносят заклинания, проговорила: - Гондор о рэли ранд, Дол-Амрот о рэли эглер, наи рэли стэр о-вел Арнор ла!
      Он понял, она почувствовала это по его глазам. Только сейчас она обратила внимание, что он одет не так, как в день их первой встречи. Тогда, до начала Игры, он, как все, ходил в джинсах и свитере, теперь же на нем был полный эльфийский прикид. На груди его, поверх светлой рубашки и кожаной безрукавки, сверкала серебряная цепочка с большим дымчато-зеленым камнем, на левой руке было кольцо с кристаллом того же цвета. В таком виде, с потемневшими глазами на бледном лице, он показался Таллэ еще красивее, чем в прошлый раз, но на нее это никак не действовало. Ее мысли были заняты другим, и ей было все равно.
      - Это твой девиз? - спросил Эндвэлл, возвращая меч на место. Сегодня этот эльф и вел себя не так, как в прошлый раз, без обычного насмешливого нахальства. Таллэ повернулась к нему, и во взгляде ее промелькнула тоска.
      - Не знаю. И вообще я не верю ни в бога, ни в черта, ни в валаров. И тем более не верю в силу любовных чар... - она опустила голову. Он слегка провел рукой по ее волосам:
      - А во что же ты тогда веришь?
      - Только в себя. И в свою удачу.
      - "Гондор моя родина, Дол-Амрот моя слава, но сердце мое лишь в Арноре", - задумчиво повторил он по-русски со своим странным мелодичным акцентом. - Послушай, можно мне еще раз взглянуть на подарок Ариэль?
      - Нельзя, - резко ответила Таллэ. - Я его потеряла.
      - Как потеряла? - он вздрогнул, и на лице его появилась тревога. Когда?
      - Три дня назад. Знаешь близ харадской переправы такую здоровенную березу? Так вот, три дня назад Гондор и Харад заключали там договор о ненападении, а я смотрела на церемонию, сидя на этой березе...
      - Ты СНИМАЛА церемонию, сидя на этой березе, - мягко поправил ее Эндвэлл.
      - Откуда ты знаешь? - Таллэ вскинулась, как от удара. - Джим проболтался? Ну что это за документальные съемки, если о них все знают? Я ведь потому и держу все в такой тайне!
      - Выследила же ты меня, - сдержанно, почти ласково, ответил он. - Не бойся, Джим не проболтался, и я тоже не проболтаюсь. Продолжай.
      - В общем, я снимала, сидя даже не в позе лотоса. И когда, окончив съемку, я попыталась слезть, ветка подо мной обломилась. А когда я падала, какой-то сучок зацепил за цепочку, и она порвалась. Каким-то чудом я приземлилась, ничего себе не сломав, не порвав и даже камеру не разбив. Вот только два ногтя сорваны с правой руки... Листок я потом искала, но так и не нашла.
      - Так вот почему ты все время ходишь в перчатках, - догадался Эндвэлл. - Дай сюда руку.
      Она послушно протянула ему правую руку, и он снял с нее перчатку. Кончики указательного и среднего пальцев были наглухо залиты биопластом, казалось, что их закрывают жемчужные колпачки. Эндвэлл осторожно вложил руку Таллэ между своих ладоней, и девушка тут же ощутила тепло и легкое покалывание в поврежденных местах.
      - Ну, вот и все, сейчас пройдет, - сказал он с улыбкой, однако к этой улыбке примешивалась тревога. - Но вообще-то дело дрянь. Твой листок нашли, видимо, в тот же день. И похоже, сделал это ни кто иной, как Энгус Мак-Абердин.
      - Саурон! - удивленно воскликнула Таллэ.
      - Да, Саурон-2123, - подтвердил Эндвэлл. - Я почти убежден в этом.
      - Отлично, - протянул Таллэ. - Это что же, получается, мне за своей вещью придется идти прямо в Мордор? Нет, я уж лучше дождусь конца Игрищ. Как-то не тянет становиться трижды покойником Средиземья.
      - Ты забываешь о третьем камне, - напомнил ей ночной гость. - Сейчас он настроен на Саурона. И даже если истинный хозяин листка сумеет вовремя отключиться, через камень все равно будет протекать огромная энергия. Фактически, уже сейчас ваш Черный Властелин держит в руках действующую модель Кольца Всевластья. Понимаешь, чем это может грозить?
      - Победой Темных Сил на Играх, бедствиями и последствиями, - мрачно ответила Таллэ. Похоже, она не поверила ни одному слову Эндвэлла. - Если ты сам не выдумал все это только что. Если эта вещь так опасна, то почему Ариэль подарила мне ее, как простой оберег?
      - Истинную цену листка знает только тот, кто его сделал. Не знаю, как это называется у вас, смертных, - в его глазах промелькнуло прежнее насмешливое выражение, - а у нас, эльфов, это всю жизнь называлось магией. И я не теряю надежды когда-нибудь выйти на этого чародея...
      - В общем, ясно, что ничего не ясно, - подвела итог Таллэ. - У меня был магический предмет, и я его потеряла. Вместе с великим счастьем и великим чудом. Так, что ли?
      - Знаешь, кто ты такая? Маленькая эгоистка. Правда, неагрессивная, что само по себе неплохо, - он выпустил ее руку. - Все, твои ноготки в полном порядке, можешь снимать биозащиту.
      Она не ответила, замерев все в той же напряженной позе, и во взгляде ее застыла печаль. Он резко поднялся на ноги.
      - Я верну тебе этот листок, - сказал он спокойно и уверенно. - И сделаю это до конца Игры. - С этими словами он направился прочь от палатки, и уже в двух шагах Таллэ не смогла различить его фигуру - так надежно скрывал его лориэнский плащ...
      22
      ? В невысоких горах к северу от побережья Белфаласа, на одной
      ?из вершин, видимая отовсюду, высится горделивая башня из
      ?голубоватого камня, прозванная Амон-Лоин. Говорят, что возведена
      ?она была еще нуменорцами, в дни восьмого короля Тар-Анариона,
      ?который так любил свою королеву, синеглазую Лаинэс, что дал ее
      ?имя этой башне - одному из красивейших нуменорских сооружений в
      ?дельте Андуина. В давние времена свет маяка Лоини был виден
      ?далеко с моря, и корабли Нуменора, спешащие к южным гаваням, шли
      ?на его свет. С тех пор минула не одна тысяча лет, но ни время,
      ?ни злоба Саурона ничего не смогли сделать с этой величавой
      ?башней. Но Нуменор пал, и уже не спешили с юго-запада корабли на
      ?свет маяка Лоини. Теперь Амон-Лоин превратился в пограничный
      ?сигнальный пост на границе между Этиром и Дол-Амротом, такой,
      ?как Эрелас, Нардол и Эленах на севере. И всякий раз, когда с
      ?востока на Дол-Амрот шли полчища Харада или орды орков, на
      ?вершине Амон-Лоина вспыхивал костер - и свет его, как в прежние
      ?времена, был виден из любой дали. И ни разу не удавалось врагу
      ?застать врасплох воинов Дол-Амрота, грозной крепости, цветущего
      ?города на Золотистом Взморье...
      ? Иорет увидела эту башню издали, в час, когда солнце
      ?кровавого цвета медленно катилось за горизонт и вершины гор
      ?окутал туман, пахнущий дымом от далеких костров. Это был вечер
      ?четвертого дня с того сырого утра, когда харадримы играли на нее
      ?в кости. Четыре дня Иорет скиталась по приморским равнинам Этира
      ?и Лебеннина. Но все ее попытки прорваться к северу, в
      ?Минас-Тирит, были обречены на неудачу. Повсюду были харадримы,
      ?да и орков хватало. Отбиваясь и отступая, Иорет продвигалась в
      ?основном на запад. Если бы не ее конь, ее могло бы уже не быть в
      ?живых, но он не раз ее выручал. На нем она переплывала Джилрейн,
      ?когда пешие орки остались на берегу и стреляли ей вслед, на нем
      ?не раз и не два уходила от погони. Иорет прозвала его Харадримом
      ?- из-за прежних хозяев и из-за того, что он был гнедой с черной
      ?гривой. Но сегодня, к вечеру 19 марта, и конь, и всадница были
      ?измотаны до последнего предела. За эти четыре дня Иорет ни
      ?минуты не спала, а ела лишь дважды.
      ? Прежде Иорет никогда не видела Амон-Лоина, но сразу узнала
      ?его - и в Гондоре, и в других местах ей доводилось слышать
      ?рассказы о Голубой башне, нуменорском маяке юга. Надежда вновь
      ?затеплилась в ней, и она направила Харадрима к башне. Она
      ?вынырнула из тумана почти у самых стен, и тут ее окликнул
      ?звонкий, но суровый голос:
      ? - Стой, кто идет! Стрелять буду!
      ? Иорет вскинула голову и увидела на вершине башни, как ей
      ?показалось, юношу-подростка в одежде серовато-синего цвета и со
      ?взведенным арбалетом в руках.
      ? - Гондор и Нуменор! - крикнула она в качестве приветствия.
      ?- Я Иорет, странствующий менестрель, удираю от харадримов. Я
      ?прошу у вас защиты и приюта.
      ? - Поклянись, что ты не послана врагами! - ответили с башни.
      ? - Именем Элберет Гилтониэль клянусь, что никогда не служила
      ?и не буду служить Врагу, - четко произнесла Иорет. - Я одна, но
      ?через час или пятнадцать минут здесь будет большая харадская
      ?банда.
      ? Фигура стража исчезла из видимости Иорет. Казалось, он с
      ?кем-то совещался. Наконец, до девушки донесся его голос:
      ? - Объезжай башню справа и жди у стены с тремя рунами.
      ?Сейчас мы откроем вход.
      ? Иорет выполнила приказ. Один из камней в стене башни был
      ?намного светлее остальных, и на нем глубоко и четко была
      ?высечена Руна Света, а под ней - еще две, означавшие, как
      ?догадалась Иорет, "Нуменор" и "Лаинэс". Она соскочила с коня, и
      ?почти тут же толстая каменная плита медленно повернулась,
      ?открывая проход, в который можно было не только пройти, но и
      ?провести коня. За дверью Иорет с немалым изумлением увидела
      ?совсем юную, не старше двадцати лет, девушку с тяжелыми светлыми
      ?косами, уложенными вокруг головы. Но еще удивительнее было то,
      ?что на девушке была одежда воина, а в руке она держала
      ?обнаженный меч.
      ? - Заходите, ты и твой конь, - произнесла она с жестким
      ?ристанийским акцентом. - У нас здесь, конечно, не крепость, но
      ?на первом этаже довольно просторно, и для коня найдется место.
      ? Иорет не заставила просить себя дважды. Девушка привязала
      ?Харадрима к вделанному в стену железному кольцу, затем, ласково
      ?потрепав его по густой гриве, бросила ему на ужин какой-то
      ?соломы, и по всему этому Иорет признала в ней ристанийку еще
      ?вернее, чем по акценту.
      ? Полутемное, с низким потолком, это помещение было
      ?просторным и почти пустым. В дальнем правом углу начиналась
      ?узкая винтовая лестница на второй этаж. Рядом с этим местом из
      ?стены сочилась тонкая струйка воды, падая в наполненную до
      ?половины каменную чашу. У одного из краев чаши начинался
      ?выдолбленный в камне желобок, по которому лишняя вода стекала
      ?куда-то под стену.
      ? - Родник Каменные Слезы, - сказала девушка, проследив
      ?направление взгляда Иорет. - Он никогда не пересыхает. Говорят,
      ?в прежние времена он помогал этой башне выдержать самую жестокую
      ?осаду.
      ? Девушка с усилием налегла на какой-то рычаг в стене, и
      ?каменная плита за спиной Иорет медленно встала на место. В
      ?помещении сразу стало темно, так как слабый вечерний свет
      ?проникал в него лишь через две щели-бойницы под самым потолком.
      ? - Ну вот, твоего коня устроили, теперь можно и тобой
      ?заняться, - проговорила девушка, беря за руку Иорет. - Пошли
      ?наверх. Ты не сердись на нас, сама понимаешь, сейчас такое
      ?время, что любой человек, идущий с востока, вызывает подозрения.
      ? - Я не сержусь, - ответила Иорет, поднимаясь вслед за
      ?девушкой по узкой каменной лестнице. - Мое имя Иорет, а как
      ?зовут тебя?
      ? - Хель, - назвалась девушка. - Я родом из Ристании.
      ? - А как же ты оказалась здесь?
      ? - О, это долгая история...
      ? Хель и Иорет поднялись в другое помещение, чуть меньше и
      ?намного уютнее нижнего. Здесь, со свечой в руке, их встретил
      ?страж башни, и вблизи Иорет с удивлением разглядела, что это был
      ?не подросток, а тоже девушка, чуть постарше Хель, но тоже одетая
      ?в боевую одежду.
      ? - Ланор из Дол-Амрота, моя родственница, - представила ее
      ?Хель. - Ты, наверное, голодна, Иорет? Садись на одела, я сейчас
      ?принесу еду.
      ? Иорет направилась в угол, где из пяти или шести одеял была
      ?устроена довольно удобная постель. Ланор сняла плащ, расстегнула
      ?пояс с мечом, разулась и блаженно вытянулась на этой постели.
      ?Иорет последовала ее примеру, устроившись рядом. Вернулась Хель
      ?и протянула Иорет хрустящую лепешку, на которой лежал большой
      ?кусок сыра, и кувшинчик с водой. Та буквально выхватила пищу из
      ?ее рук и со всей жадностью изголодавшегося человека набросилась
      ?на нее.
      ? - А почему вы здесь? - спросила Иорет, когда ее голод
      ?немного утих. - И почему я до сих пор не видела никого из
      ?воинов?
      ? - В Амон-Лоине нет воинов, - тихо сказала Ланор.
      ? - Но должен же быть на маяке какой-то гарнизон! И что
      ?делаете здесь вы?
      ? - Держим оборону и поддерживаем огонь, - совершенно
      ?серьезно ответила Хель. - Сегодня на рассвете последний воин
      ?южного маяка Дол-Амрота пал, пронзенный харадской стрелой. Кроме
      ?нас троих и еще одной девушки, которая сейчас дежурит наверху, в
      ?башне Амон-Лоина никого нет.
      ? - Слушай, Иорет, - медленно и печально заговорила Ланор.
      ?Пять дней назад одна из нас получила известие, что человек, так
      ?и не успевший стать ее мужем, умирает и хочет проститься с ней.
      ?Как мы ни отговаривали ее, она отправилась сюда, в Амон-Лоин, и
      ?мы, как верные подруги, отправились с ней. Мы успели как раз
      ?вовремя. Вчера днем этот воин умер на руках своей невесты. Его
      ?могила находится там, на южном склоне этой горы. Мы заночевали в
      ?башне, чтобы наутро отправиться в обратный путь в Дол-Амрот. Но
      ?в середине ночи нас разбудили крики и шум битвы. Под стенами
      ?нашего маяка сражался с харадримами отряд из Этира - точнее, то,
      ?что оставалось от этого отряда. И тогда все воины Амон-Лоина
      ?вышли из башни и атаковали харадримов с той стороны, откуда они
      ?совсем не ждали нападения. Но силы были слишком неравны...
      ? В башне остались только мы трое и один воин по имени
      ?Хальмир. Он разжег костер, чтобы в Дол-Амроте знали об
      ?опасности. Но в свете пламени его увидел кто-то из харадримов и
      ?пустил в него стрелу. И могилой Хальмира стал костер маяка,
      ?которому он отдал свою жизнь.
      ? Среди тех, кто вышел из башни, был Арсул - муж Хель и мой
      ?брат. Сражаясь, и наши воины, и харадримы отошли на север. Мы
      ?ждали их полдня, пока не поняли, что ни Арсул, ни кто-то другой
      ?никогда больше не вернется в Амон-Лоин. Для того, чтобы защитить
      ?от врагов маяк Лоини, остались только мы трое. И тогда мы взяли
      ?в руки оружие... Ты спишь, Иорет? - внезапно прервала Ланор свой
      ?рассказ.
      ? А Иорет действительно спала. Бессонные ночи, усталость и
      ?напряжение последних четырех дней взяли свое. Тогда Ланор
      ?устроилась рядом с ней и тоже начала засыпать. Последнее, что
      ?различили ее слипающиеся глаза, была Хель, осторожно пробующая
      ?струны лютни Иорет...
      23
      ? Иорет проснулась довольно поздно. Сначала, увидев
      ?нависающий над собой каменный потолок, она не сразу сообразила,
      ?где находится. Но почти сразу в ее памяти всплыли три руны на
      ?голубоватом камне, юная воительница Хель, родник Каменные Слезы
      ?и печальные слова Ланор: "Для того, чтобы защитить от врагов
      ?маяк Лоини, остались только мы трое". Амон-Лоин, нуменорская
      ?твердыня...
      ? Сквозь узкие окна в помещение проникал дневной свет,
      ?холодными светлыми квадратами лежал на полу. На подоконнике
      ?самого большого из окон, забранного решеткой, сидела Ланор и
      ?расчесывала свои каштановые кудри. А Хель лежала рядом с Иорет,
      ?уткнувшись лицом в одеяло и слегка посапывая.
      ? - Ланор! - негромко позвала Иорет хрипловатым после сна
      ?голосом. - Сколько я проспала?
      ? - Проснулась? - Ланор спрыгнула с подоконника и подошла к
      ?Иорет. - Ты спала почти двенадцать часов. Ничего страшного, зато
      ?отдохнула как следует. К счастью, обещанные тобой харадримы так
      ?и не явились, ночь прошла спокойно. А я только что сменилась с
      ?дежурства, и сейчас наверху опять Талнэ.
      ? Иорет хотела тронуть за плечо Хель, но Ланор остановила ее:
      ? - Не буди Хель. Ее дежурство было самым тяжелым - с
      ?полуночи до четырех. А ты вставай. Пойдем наверх, поможешь мне
      ?завтрак готовить.
      ? Иорет встала, набросила на плечи свой потрепанный серый
      ?плащ и двинулась вверх по той же лестнице. Ланор поднималась
      ?сзади. Они прошли мимо еще одного помещения, где, как мельком
      ?разглядела Иорет, хранилось оружие, и наконец, поднялись наверх.
      ?Большую площадку наверху ограждали мощные каменные зубцы,
      ?венчавшие Амон-Лоин подобно короне. В центре площадки было
      ?каменное возвышение, на котором едва дымились следы вчерашнего
      ?большого костра.
      ? Между двух зубцов неподвижно замерла девушка, держащая в
      ?руках заряженный арбалет. Она стояла спиной к Иорет, и та видела
      ?лишь ее длинные темные волосы, падающие ей на плечи, да широкий
      ?плащ, казавшийся почти черным. Но когда на его складки падал
      ?свет, они отливали ярким изумрудным цветом.
      ? - Это и есть невеста Анардола, - тихо сказала Ланор и
      ?окликнула девушку. - Талнэ!
      ? Та обернулась на голос резким движением. Теперь Иорет могла
      ?разглядеть ее как следует. Талнэ была выше остальных девушек, и
      ?ее гордые и вместе с тем нежные черты лица выдавали в ней чистую
      ?нуменорскую кровь. Одета она была в черный бархат, с поясом из
      ?темного металла, на котором не было ни единого драгоценного
      ?камня. Мрачный наряд девушки оживляло только традиционное
      ?гондорское ожерелье - крупная серебряная цепь, одно из звеньев
      ?которой служило оправой для молочно-розового опала. Голову Талнэ
      ?охватывала узкая лента, алая, как кровь - знак траура в Гондоре,
      ?- которая выделялась на ее бледном лице, словно след от удара.
      ? На миг Иорет почудилось, что она же где-то видела эти
      ?печальные темные глаза, этот характерный поворот головы...
      ?Однако она отогнала эту мысль как очевидную нелепость. Иорет
      ?прежде никогда не была в Дол-Амроте, да и в Гондоре они не могли
      ?встретиться - на вид девушке было не больше двадцати, а Иорет
      ?покинула родину двенадцать лет назад.
      ? - Доброе утро, гостья с востока, - сказала Талнэ, слегка
      ?улыбнувшись. - Как видишь, судьба Амон-Лоина на волоске, но
      ?можешь рассчитывать на наше гостеприимство.
      ? Иорет огляделась по сторонам. С башни было хорошо смотреть
      ?вдаль. На запад, насколько хватало глаз, простирались зеленеющие
      ?луга, а далеко на горизонте скорее угадывались, чем виднелись
      ?башни Дол-Амрота. На севере за невысокими вершинами гор сталью
      ?среди зелени поблескивала река Рингло, а на юге Иорет различила
      ?четкую линию морского побережья. Но взгляд Талнэ был устремлен
      ?на восток. Иорет повернулась туда - и своим острым взглядом
      ?различила то, что Талнэ только угадывала: довольно большой отряд
      ?пеших харадримов, двигавшийся в направлении башни.
      ? - Не уверена, что это именно те, кто меня преследовал,
      ?ответила Иорет на безмолвный вопрос девушки, - но идут они
      ?прямиком сюда. Минут через двадцать тут будет очень жарко.
      ? - Ланор! Разбуди Хель и принеси луки с третьего этажа!
      ?приказала Талнэ. Ланор тут же нырнула вниз, озабоченно бормоча
      ?себе под нос: "Похоже, сегодня нам будет не до завтрака". Талнэ
      ?повернулась к Иорет.
      ? - Беги, Иорет, - быстро сказала она. - Еще есть время.
      ?Здесь они задержатся, а ты тем временем успеешь уйти на запад
      ?или север.
      ? - Ничего подобного, - спокойно ответила Иорет. - Я остаюсь
      ?здесь.
      ? - Здесь тебя ждет смерть, - отрезала Талнэ. - Уходи!
      ? Иорет молча окинула взглядом мощные стены и зубцы башни,
      ?свисающий со стены обрывок лестницы, возвышение для сигнального
      ?костра...
      ? - По-моему, Амон-Лоин не из тех крепостей, что берутся с
      ?одного удара, - наконец сказала она.
      ? - Тем не менее у нас не много шансов дожить до сегодняшнего
      ?вечера.
      ? - У меня их не больше. И я нужна здесь. Я остаюсь.
      ? В этот миг на площадку вылезли Хель и Ланор. В руках у
      ?каждой были луки, за спиной - колчаны со стрелами. Хель, кроме
      ?того, держала тяжелый арбалет.
      ? Иорет еще раз оглядела всех троих. Хрупкая Талнэ,
      ?энергичная Ланор, невысокая крепкая Хель - все они были совсем
      ?еще девчонки. Ни одной из них не было даже двадцати пяти... И
      ?вот они стоят здесь с решимостью бывалых воинов, чтобы