– Конечно. Карнавал устраивается для всех. У них тоже есть вечеринки и праздники, но не такие роскошные, как у нас. Однако слуги тоже неплохо проводят время.
– Скажите, дитя мое, где мне устроить званый ужин в вашу честь? Предпочитаете городской дом или плантацию? Мне самой больше нравится в Манаусе. К тому же перед карнавалом там соберется все высшее общество. А вы как считаете, Карл?
Тот кивнул, соглашаясь с миссис Квинс. День прошел спокойно. После того как вопрос о проведении званого вечера был решен в пользу городского дома, разговор коснулся жизни на плантации. Миссис Квинс снова предупредила Карла, что тот должен поговорить с бароном об условиях жизни индейцев и негров, а также спросила, что думает барон насчет детей. Вернет ли он их родителям на плантацию Риверы?
Карл покачал головой и ответил, что вряд ли отец захочет продать девочек.
Мэрилин перевела взгляд с одного из своих собеседников на другого.
– Дети будут возвращены родителям, – спокойно и твердо заявила она. – Я не хочу, чтобы их страдания лежали на моей совести.
И Карл, и миссис Квинс удивленно взглянули на девушку. Розали смотрела на нее с одобрением, в то время как лицо Карла выражало смятение. Мэрилин ждала каких-либо комментариев, однако никаких замечаний не последовало. Миссис Квинс предложила гостям выпить чаю, так как знала, что молодым людям вскоре придется отправиться в обратный путь, чтобы добраться до дома до наступления темноты.
Мэрилин горячо поблагодарила миссис Квинс за любезный прием. Карл держался более натянуто, чем обычно.
На обратном пути у Мэрилин возникло такое чувство, будто он хотел что-то сказать, но не решался. Девушка спросила, что его беспокоит.
– Мэрилин, я думаю, что вам не стоило делать такое поспешное заявление насчет детей. Барон сам управляет плантацией и не потерпит вмешательства. Женщина не имеет права голоса в подобных делах.
– Даже если женщина владеет половиной плантации? – сухо поинтересовалась Мэрилин.
Карл, запинаясь, снова попытался убедить ее не касаться этого вопроса.
– Карл, я хочу знать, как живут индейцы и негры. Я не из тех людей, которые спокойно спят, получая прибыль ценой страданий других. Я вообще не понимаю, как вы, мужчины, можете мириться с таким положением дел. Другие плантаторы заботятся о своих работниках, и их прибыль гораздо больше, – добавила Мэрилин, вспомнив рассказ Джемми о Себастьяне и его плантации.
– Барон придерживается определенных принципов, и до сих пор они себя оправдывали. На вашем месте я бы не вмешивался, – последовал невозмутимый ответ.
– Но я не вы и собираюсь вмешаться, – резко заметила Мэрилин.
Карл не стал продолжать этот разговор и остаток пути хранил молчание. Мысли Мэрилин устремились к красавцу Себастьяну, а Карл думал об обедневшей Алисии и о своей любви к ней.
Глава 6
Мэрилин не могла усидеть на месте, пока Мория причесывала ее. Она должна поговорить с бароном до ужина. Мэрилин собиралась поднять вопрос о девочках и о финансовом отчете. Она волновалась так сильно, что слегка кружилась голова. Мэрилин не сомневалась, что разговор предстоит не из легких, о чем и пытался предупредить ее Карл. И все-таки ей следовало попытаться. Отец одобрил бы такой поступок.
Мэрилин отмахнулась от Мории и слегка припудрила щеки, затем шутливо прошлась пуховкой по личику девочки. Та хихикнула. Мэрилин быстро вышла из комнаты. Чем скорее она окажется лицом к лицу с бароном, тем скорее останется в прошлом этот неприятный разговор.
Мэрилин вошла в библиотеку как раз в тот момент, когда Карл заканчивал рассказ об их приятной поездке. Девушка твердым шагом подошла к барону и сказала:
– Могу я поговорить с вами, сэр? По очень важному делу.
Барон взглянул на стоящую перед ним Мэрилин и улыбнулся.
– Моя дорогая, к чему этот официальный тон? Что заставляет вас быть такой серьезной в столь прекрасный вечер?
Мэрилин почувствовала, как слабеет ее решимость под жестким взглядом стальных серых глаз. В присутствии барона ей приходилось быть особенно внимательной. Она отвела взгляд от этих парализующих волю глаз и стала смотреть на чисто выбритый квадратный подбородок и аккуратно подстриженные усики. Пока Мэрилин колебалась, барон изучающе разглядывал ее, обратив особое внимание на модное декольтированное платье, открывающее красивые округлые плечи.
Девушка уже хотела продолжить, когда заметила, что барон облизал нижнюю губу, не отрывая взгляд от груди Мэрилин. При этом он очень напоминал старого кота, жившего на безукоризненно чистой кухне в их новом доме в Новой Англии. Кот всегда облизывался именно таким образом, когда кухарка собиралась налить сметанного соуса в его миску. Лишь блеск зеленых глаз выдавал возбуждение, в то время как кот медленно и не спеша облизывал свою усатую мордочку. Мэрилин поняла, что барон сохранял светские манеры лишь для того, чтобы произвести на нее благоприятное впечатление.
Она отважно начала нелегкий разговор:
– Сегодня до меня дошли слухи о болезни среди индейцев. Это правда? Плантации действительно грозит желтая лихорадка?
– Моя дорогая, кто рассказал вам эти небылицы? Есть несколько индейцев, которые притворяются больными. – Он сделал акцент на слове «притворяются». – Но я уверен, что они замышляют какое-нибудь восстание. До меня дошли кое-какие угрозы.
– А как насчет условий жизни на плантации? Я слышала, они ужасающи.
Барон негодующе надул щеки.
– Кто рассказал вам все эти небылицы? – холодным тоном спросил он.
Мэрилин твердо стояла на своем.
– Я слышала это от миссис Квинс. Эта леди озабочена появившейся лихорадкой и условиями жизни индейцев.
– Бьюсь об заклад, она узнала это от нашего соседа, – заявил барон, презрительно поджав губы.
Итак, ему уже известно об их встрече с Себастьяном у миссис Квинс. Очевидно, Карл успел доложить о подробностях сегодняшнего визита.
– Да, там был Себастьян Ривера. Он лишь поздоровался с нами и сразу же уехал. Миссис Квинс рассказала, что однажды на «Древе Жизни» началась эпидемия лихорадки, которая перекинулась на другие плантации и унесла много жизней.
Барон щелкнул пальцами. Этот звук показался слишком резким в наступившей тишине.
– Не стоит придавать значение жизни каких-то там рабов.
Мэрилин почувствовала, как ее охватывает безудержный гнев, но постаралась взять себя в руки. Ей нельзя было терять самообладание.
– Вы хотите сказать, сэр, что на «Древе Жизни» нет больных лихорадкой?
– Ну, конечно, дорогая. Именно об этом я и толкую. Вам нет нужды беспокоиться об управлении плантацией. Вы и ваш отец многие годы жили в роскоши, благодаря доходам от «Древа Жизни». Ваш отец никогда не задавал вопросов о моих методах управления. Подробности слишком сложны для вас, поэтому не стоит вникать в них.
– Сэр, вы считаете, что я не способна разобраться в своих делах и ничего не пойму при всем моем старании?
Барон холодно улыбнулся.
– Нет, моя дорогая. Но я думаю, что вам не стоит беспокоиться о таких вещах. Я буду управлять плантацией так же, как управлял ею с самого начала. И давайте закончим нашу дискуссию, – резко заключил он.
Однако Мэрилин была дочерью своего отца и решила не сдаваться.
– Одну минуточку, сэр, я хотела бы обсудить еще кое-что. – Она сама удивилась своей смелости. – Это касается детей. Мне хотелось бы знать, почему они не вместе с родителями на «Регало Вердад»?
– Дети остались здесь как часть долга, не выплаченного мне их родителями. – Голос барона звучал ровно, но скулы начали подергиваться. Мэрилин поняла, что он злится. Ну и пусть! Она и сама уже не помнила, когда в последний раз испытывала такую злость, которая душила ее сейчас.
– Но, сэр, насколько я понимаю, Себастьян Ривера предложил купить девочек за любую цену, которую вы назначите.
– Я не желаю обсуждать этот вопрос, дорогая, и хотел бы, чтобы вы никогда больше не упоминали имени Себастьяна Риверы в этом доме.
Мэрилин почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она бросила взгляд на Джемми, наблюдавшего за ней. Он, казалось, расстроился и нервно потирал большим пальцем ладонь левой руки. Почему-то юноша пытался поймать взгляд отца, но барон не обращал на него внимания и продолжал пристально смотреть на Мэрилин.
– Повторяю, дети не продаются. Вам ясно? – спросил он явно угрожающим тоном.
Досада, унижение, горечь поражения обуревали девушкой. Она снова взглянула на Джемми. Тот, казалось, успокоился. Мэрилин перевела взор на Карла и прочла жалость в его глазах. Взгляд барона оставался холодным и непроницательным.
Решив не сдаваться, Мэрилин отчетливо проговорила:
– Полагаю, сэр, я могу рассчитывать на предоставление отчета о моей доли плантации до начала карнавала?
В ее спокойном голосе прозвучали ледяные нотки. Мэрилин подобрала край платья и направилась в столовую, не ожидая, что кто-то из мужчин проводит ее. Она тоже хозяйка этой плантации и будет делать то, что считает нужным. У двери в столовую стояла Елена, появившаяся с сообщением, что ужин подан. Мэрилин заглянула в темные глаза экономки и не смогла определить, что же светилось во взгляде женщины – восхищение или ненависть. Мэрилин величественно прошла мимо и остановилась возле своего стула, ожидая, когда Джемми отодвинет его.
За ужином царила напряженная атмосфера. Перед глазами Мэрилин всплывали ужасные фразы из дневника отца. Карл изо всех сил старался оживить беседу, но душа у него была не на месте. Джемми рассказывал о новом заказе на солдатиков, который он послал в Англию. Их сделают специально для него и пришлют со следующим кораблем.
Мэрилин ела неохотно и отвечала, лишь когда к ней обращались. Она чувствовала себя школьницей, которую только что отчитали.
Барон жевал медленно, не сводя глаз с хрупкой девушки напротив. Что известно этой чертовой девчонке? Как она смеет отдавать ему приказы? Хотя «приказ» – сказано слишком сильно. Барон не сомневался, что все это происки Себастьяна Риверы. Не иначе как именно он стоит за всеми этими вопросами и измышлениями Мэрилин.
Наверное, девчонка влюбилась в Риверу, как, похоже, все женщины Бразилии. Барон нутром чувствовал, что она еще доставит ему немало неприятностей. Если в ближайшее время Карл не сумеет увлечь ее, пострадает плантация. Продолжая жевать, барон размышлял об отчете, который потребовала Мэрилин. Отказать ей было незаконно, и все же эта девица возмущала его своими требованиями. В данный момент он ненавидел ее так же сильно, как и Себастьяна Риверу. На какое-то мгновение барона охватил приступ гнева, так что он едва не поперхнулся. Мэрилин бросила взгляд на его лицо, холодное, полное ненависти, и испытала настоящее потрясение. Дрожь пробежала по ее телу, и она не расслышала вопроса, с которым обратился к ней Джемми.
Барон повторил вопрос сына, но Мэрилин так и не поняла, о чем ее спросили. Она просто кивнула и с просьбой извинить ее удалилась, сославшись на головную боль. Трое мужчин смотрели вслед девушке, и на их лицах отразилась озабоченность, вызванная разными причинами.
Проходя мимо стула барона, Мэрилин с трудом подавила желание крикнуть, подобно попугаю миссис Квинс: «Барон ничтожество! Барон ничтожество!». Мэрилин ускорила шаг, едва выйдя из столовой, и через минуту очутилась в своей комнате. Проходя мимо экономки, девушка даже не удостоила ее взглядом. Добравшись до спальни, Мэрилин рухнула на стул и позволила себе предаться переживаниям после перенесенного унижения. Барон решил, что Мэрилин не сможет ничего понять только потому, что она женщина.
Раздался стук в дверь. Это был Джемми. Юноша казался расстроенным и озабоченным.
– Так, значит, сегодня вы не будете играть на клавикордах? – тоскливо спросил он.
– Боюсь, что нет, Джимми. Голова просто раскалывается от боли. – И действительно в висках появилась пульсирующая боль.
– А вы не могли бы принять какое-нибудь лекарство, чтобы боль прошла? Я весь день ждал этого вечера… ждал, что вы будете играть. – Он едва не кричал, но быстро взял себя в руки. – Извините, это глупо с моей стороны. Но я очень люблю музыку. Вы ведь знаете, что в Манаусе есть оперный театр? Я так люблю бывать там…
В данный момент Мэрилин это не слишком интересовало. Она ждала, когда юноша уйдет. Но он, очевидно, хотел сказать что-то еще.
– Разве вы не рады, что девочки останутся здесь и будут заботиться о вас? – Джемми казался таким печальным, что Мэрилин кивнула. Что угодно, лишь бы он ушел. Девушка закрыла глаза и не заметила, как Джемми тихо вышел из комнаты.
Когда голова перестанет болеть, она снова достанет пакет с отцовскими бумагами и разберется в них. Приняв это решение, Мэрилин сразу же погрузилась в тяжелый сон. Поздно вечером девочки разбудили ее и помогли раздеться. Мэрилин забралась под прохладные шелковые простыни и устало потянулась. У нее болела каждая косточка.
Внизу барон ожесточенно спорил с Карлом:
– Я больше не потерплю этих разговоров об Алисии! Я же приказал тебе выбросить ее из головы. Она ведь без гроша в кармане. В нашей семье не хватало только бедняков!
– Но отец, я не могу вырвать ее из сердца, – умолял Карл.
Барон взглянул на сына, и его губы исказила презрительная усмешка. Он так и знал, что мальчишка испортит все дело.
– Ты должен сделать это. Я твой отец и приказываю тебе повиноваться.
Карл кивнул, озабоченный стоящей перед ним задачей.
– Мерзавка хочет получить отчет! Ты такую наглость? И что мне теперь делать? Предупреждаю тебя, Карл, времени осталось мало. Она желает получить отчет до карнавала. Если ты ничего не добьешься, я приму другие меры. И, – грозно добавил барон, – если не выполнишь то, что должен сделать, на Алисии все равно не женишься. Я не собираюсь привечать под крышей Каза Гранде обнищавшую благородную леди, понятно?
Карл съежился под градом его слов, словно на него падали камни. Он знал, что имел в виду отец, говоря о «других мерах».
Джемми сидел на диване, вслушиваясь в резкие слова барона, и не понимал причину его гнева, ведь Мэрилин согласилась оставить девочек. Джемми углубился в мысли о новом заказе на солдатиков. Теперь он доведет их число до восьмидесяти. И он уже не слышал тихого ответа Карла, обещавшего постараться.
* * *
Следующие две недели прошли спокойно. Днем Мэрилин проводила время с Джемми, а вечером с Карлом. Много часов она посвятила осмотру Каза Гранде. Срезала яркие тропические цветы, искусно составляла букеты и украшала ими комнаты во всем доме. На кухне Мэрилин робко дала несколько советов кухарке по поводу приготовления некоторых блюд. К ее удивлению, Елена не делала попыток вмешаться. Когда скука совсем одолела Мэрилин, девушка решила научить Джемми играть на клавикордах. Он не был способным учеником, и ему хватало того, что Мэрилин играла для него часок-другой, а он сидел и мечтательно слушал. Мэрилин удивлялась, почему юноша не участвует в делах плантации. Барон, казалось, был рад, что Джемми целыми днями находится в ее обществе.
Карл оказался внимательным кавалером. Долгими тихими вечерами он и Мэрилин сидели под пленительной тропической луной в маленькой беседке позади дома. После томительных дней, проведенных с Джемми, Карл был приятным собеседником. Начитанный и любознательный, в отличие от своего брата, Карл неплохо разбирался в бизнесе и в том, что касалось производства каучука. Он даже высказывал некоторые из своих идей относительно использования вязкого вещества, извлекаемого из дерева.
Мэрилин радовалась этим встречам с Карлом. Его увлеченность была такой заразительной, что вскоре девушка поймала себя на том, что разделяет новаторские идеи молодого человека. Карл нравился ей, Мэрилин дорожила его мнением. Но больше всего ее покоряло то, что Карл допускал наличие интеллекта у женщины, в отличие от большинства мужчин, которые считали, что девушке достаточно иметь маленькие ножки, узкие запястья, тонкую талию и хорошенькое личико.
Мэрилин знала, что несколько раз Карл был близок к тому, чтобы попросить ее руки. Она искусно избегала разговора на эту тему, так как не любила молодого человека. Он всего лишь нравился ей. Вскоре его знаки внимания стали казаться Мэрилин слишком настойчивыми. Ей не хотелось обижать Карла, но следовало дать ему понять, чтобы он поискал счастья рядом с другой женщиной. Это, по крайней мере, было бы честно по отношению к нему.
Мэрилин с большим вниманием отнеслась к урокам поведения в джунглях, что давали ей оба брата, и наконец барон позволил ей самостоятельно ездить верхом.
На следующий день после этого Мэрилин поднялась на рассвете. Наконец-то она свободна и может ехать куда хочет и делать то, что ей вздумается! Девушка была так возбуждена, что с трудом застегнула крючки своей амазонки. Тихо выскользнув из комнаты, Мэрилин направилась к выходу. Она собиралась поехать на плантацию Себастьяна Риверы и не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Миссис Квинс прислала ей записку, что опытная портниха, работавшая на «Регало Вердад», согласилась сшить костюм ей и Мэрилин. Сама миссис Квинс уже находилась на плантации Себастьяна, куда приехала накануне, и теперь поджидала Мэрилин.
Девушка осторожно вышла из дома и побежала к конюшне. Рассвет лишь занимался. Она посмотрела на розовато-серое небо и поежилась. К тому времени как Мэрилин оседлает лошадь, солнце уже взойдет. Как обычно, она выбрала серого в яблоках коня. Пальцы ее казались непослушными, так как девушка боялась, что кто-нибудь войдет и помешает ей. Закончив приготовления, Мэрилин вскочила в седло, легонько пришпорила коня и медленной рысью направила его через двор.
Оказавшись в джунглях, Мэрилин почувствовала себя такой же вольной птицей, как те пичужки, что с резкими криками пролетали у нее над головой. Она осторожно ехала по земле, покрытой ползучими растениями; седло было удобным, и Мэрилин держалась вполне уверенно. По пути девушка съела сочный плод папайи. Затем она пустила коня галопом и через час была уже во владениях Себастьяна Риверы.
Мэрилин остановила своего скакуна в начале длинной аллеи, ведущей к дому, и бросила взгляд на поместье. Казалось, здешние обитатели довольны своей жизнью. По двору не бродили куры, не бегали грязные оборванные ребятишки. Люди двигались неспешно, в свойственной индейцам манере. Они были чисто одеты, на их лицах светились улыбки. Дети с любопытством поглядывали на гостью, которая уже спешилась и протянула поводья высокому мускулистому индейцу. Тот широко улыбнулся.
– Добро пожаловать в «Регало Вердад», мисси.
– Он вежливо поклонился, и Мэрилин ответила улыбкой на его приветствие. Маленькая девочка взяла ее за руку и подвела к большой, украшенной резьбой входной двери.
Мэрилин посмотрела на малышку.
– Привет, – улыбаясь сказала она. – Как тебя зовут?
– Мэри. А вас как зовут, мисс? – спросила девочка на правильном английском языке.
– Мэрилин Бэннон. Ты можешь называть меня просто Мэрилин.
Малышка робко улыбнулась, взглянула на девушку своими темными глазками и сказала:
– Вы очень красивая.
– Ты тоже очень хорошенькая, Мэри. Мне нравятся косички у маленьких девочек, – ответила Мэрилин, дотрагиваясь до косички индианки.
Дверь открыла экономка. Она провела Мэрилин в большую прохладную комнату, где девушка сразу же заметила миссис Квинс, попивавшую чай вместе с хозяином дома.
И снова Мэрилин поразилась сходству между Себастьяном и бароном: та же квадратная челюсть, тот же разрез глаз. Девушка быстро отвела взгляд от его лица.
Когда Мэрилин вошла, Себастьян поднялся со стула и сделал широкий жест, приглашавший гостью чувствовать себя как дома, но глаза его оставались при этом холодными и равнодушными. Себастьян сразу же извинился и вышел, оставив дам заниматься нарядами. Он сообщил экономке, что вернется к обеду, если та найдет время приготовить его.
– Бог с вами, Себастьян, обед будет готов к вашему возвращению. Вы ведь знаете, что я могу делать два дела одновременно.
Себастьян улыбнулся, и его красивое лицо преобразилось. Мэрилин позавидовала дружелюбному отношению этого человека к экономке. Почему он не может так же улыбаться и ей?
Женщины принялись оживленно обсуждать карнавальные костюмы, которые собирались надеть.
– Что вы наденете на карнавал, миссис Квинс? Или вы держите это в секрете?
– Никакого секрета, Мэрилин. У меня не будет специального костюма. Я для этого слишком стара. Пойду такой, какая есть, старой и некрасивой.
Мэрилин рассмеялась.
– Не считайте себя старой, миссис Квинс. Вы женщина без возраста! А что до утверждения, будто вы некрасивы, ничего не может быть более далеким от истины.
– Она права, миссис Квинс, – вступила в беседу Анна. – В вас чувствуется характер, царственная аура. Разве не вы самая уважаемая дама в Манаусе? – Затем, повернувшись к Мэрилин, экономка продолжила: – Похоже, миссис Квинс костюм не нужен. Вы – другое дело. Вы решили, каким будет ваш костюм? С вашим ростом и осанкой вы напоминаете мне богиню. Мэрилин, что вы скажите насчет того, чтобы появиться на карнавале в виде Дианы-охотницы?
Мэрилин молчала.
– Хорошо, значит, решено, – отозвалась миссис Квинс. – Вы нарядитесь Дианой.
Анна посмотрела на девушку и сказала:
– Я беру на себя изготовление вашего костюма. Это будет лишь малой платой за ту доброту, что вы проявляете к моей дочери.
Миссис Квинс поспешила объяснить, что Анна мать Несси.
Приближался полдень, и экономка отправилась на кухню. Розали Квинс пристально взглянула на Мэрилин.
– Скажите мне, дорогая, что вы думаете о «Регало Вердад»? По-португальски это значит «Дар Правды».
– Он великолепен, – чистосердечно призналась Мэрилин.
– Себастьян вложил душу и сердце в эту плантацию. Думаю, ни один человек в Бразилии не работал так тяжело, как он.
Через некоторое время Анна объявила, что обед готов, и обе женщины последовали за ней в столовую, где к ним присоединился Себастьян. Он усадил дам и занял место во главе стола. Затем наклонил голову и произнес молитву. Легкий обед из свежей рыбы был очень вкусным. На десерт подали ананасы и салат из гуавы, затем последовал традиционно крепкий бразильский кофе.
Неожиданно миссис Квинс, сваха в глубине души, предложила:
– Себастьян, дорогой, почему бы вам не показать Мэрилин плантацию? Мы уже закончили обсуждать костюмы.
Мэрилин вспыхнула от смущения. Себастьян Ривера нахмурился, но, будучи джентльменом, согласился. Он попросил Мэрилин подождать на веранде, пока оседлает коня. Через несколько минут Себастьян вернулся. Мэрилин посмотрела на него снизу вверх.
– Мистер Ривера, прошу вас извинить миссис Квинс. Я уверена, у вас полно дел и прогулка со мной по плантации не входит в их число. Может быть, отложим ее на некоторое время. Я могу посидеть с миссис Квинс на веранде.
Себастьян окинул взглядом белокурую девушку.
– Это доставит мне удовольствие, мисс Бэннон, – галантно ответил он. Молодой человек помог Мэрилин сесть в седло, и ее серый в яблоках конь последовал за гнедым скакуном.
– Вы ездите на великолепном коне, – дружелюбно заметила Мэрилин.
Себастьян лишь кивнул.
– Я покажу вам, как живут мои работники. Мне также хотелось бы, чтобы вы увидели родителей тех детей, которые остались на «Древе Жизни», – сухо проговорил Себастьян.
Всю дорогу они молчали. Вскоре перед ними показалась индейская деревня. Хижины, сложенные из камня, были чисто выбелены известью. Вокруг бегали детишки: слышался их веселый смех. Женщины носили яркую одежду: все они казались довольными и здоровыми. Люди радостно приветствовали Себастьяна, широко улыбаясь ему. Для каждого у него нашлось доброе слово. И, казалось, всех он знал по имени. Протянув сильную руку и подхватив одного индейского мальчугана, Себастьян посадил его к себе в седло. Конь галопом проскакал вокруг поляны. Ребенок смеялся взахлеб, а мать, улыбаясь, смотрела на проявление добрых чувств хозяина плантации к своим подопечным. Мэрилин испытывала уважение к этому необыкновенному человеку, хотя он все еще представлял для нее загадку. Себастьян опустил ребенка на землю и что-то выкрикнул на индейском языке. К нему подошли три женщины, выжидательно глядя на молодого человека. Себастьян представил Мэрилин и сказал им, что она живет на «Древе Жизни» и знает их детей.
Надежда, отчаяние и любовь отразилась в глазах женщин, но они ничего не сказали, а просто тихо стояли и ждали, когда заговорит Мэрилин. Она попыталась, но от волнения перехватило горло. Мэрилин сделала еще одну попытку.
«Господи, что же мне сказать?» – подумала она. Посмотрела на Себастьяна, но тот отвел глаза, в которых мелькнула насмешка. От него помощи ждать не приходилось. Девушка откашлялась. «Господи, помоги мне», – молилась она, глядя на застывшие лица женщин перед собой. В деревне вдруг стало очень тихо. Все ждали ее ответа.
– Девочки вполне счастливы. Отец Джон учит их писать и считать. Мория веселая, много смеется.
Одна из женщин, вероятно мать Мории, радостно улыбнулась со слезами на глазах. Остальные стали спрашивать о Рози и Бриджит. Мэрилин начала рассказывать, но от волнения все время запиналась. Себастьян заметил ее смятение, но ничего не сказал. Если девочкам приходилось жить у Ньюсомов, Мэрилин несет такую же ответственность, как и остальные.
Плоское смуглое лицо матери Мории было обращено к Мэрилин; блестящие золотисто-карие глаза смотрели умоляюще, из них текли слезы и струились по щекам. Мэрилин обвела взглядом женщин и снова откашлялась. Наконец, решившись, она проговорила:
– Дети вернутся к вам к концу карнавала. Даю слово.
Индианки вдруг бросились к ее ногам, по их лицам текли слезы радости. Мэрилин взглянула на Себастьяна, но не смогла ничего прочесть в его глазах.
– Я прослежу, чтобы детей вернули, – сухо повторила она молодому человеку. – Я не бросаю слов на ветер.
– Я не сомневаюсь в вашем слове мисс Бэннон, но есть еще слово Картайла Ньюсома. А он поклялся, что никогда не вернет детей!
– Ну что ж, Себастьян Ривера, – горячо заявила Мэрилин, – я вам дала слово.
Она пришпорила своего коня, но Себастьян быстро догнал ее. Теперь он смотрел на девушку другими глазами: отметил гордую посадку головы и осанку, отличающуюся уверенностью и чувством собственного достоинства. Может быть, он ошибался? Себастьян покачал головой. Но ведь три дня тому назад он сам слышал в городе, что Мэрилин собирается замуж за Карла Ньюсома.
– Скажите, мисс Бэннон, когда состоится ваша свадьба с Карлом?
– Боюсь, у вас неверные сведения. Ни сейчас, ни в дальнейшем я не намерена выходить замуж за Карла. До вас дошел какой-то ложный слух. Хотя мне казалось, что вы не из тех мужчин, что интересуются сплетнями, – добавила она ледяным тоном, но лицо Мэрилин обдало жаром.
Себастьяну достаточно было взглянуть на девушку, чтобы не сомневаться в искренности ее слов.
– И для ясности хочу добавить, мистер Ривера, – в ее устах его имя прозвучало как название болезни, – если я выйду замуж, то сделаю это потому, что полюблю кого-то всем сердцем. Я не потерплю замужества, навязанного мне ради денег или ничего не значащих условностей. Вам это понятно? Человек, который станет моим мужем, должен быть прежде всего мужчиной, а главное, он должен любить меня, как полюблю его я, того, кто станет отцом моих детей. – Мэрилин залилась краской с ног до головы. Боже милостивый! Неужели она сказала все это вслух? Ну что ж, так тому и быть! Мэрилин Бэннон – дочь своего отца и всегда будет говорить искренне. Бывают моменты, когда нужно прислушаться к велению сердца. Именно так она сейчас и поступила. Миссис Квинс это понравится, и девушке не терпелось обо всем ей рассказать.
Мэрилин помчалась вперед, оставив удивленного Себастьяна смотреть ей вслед. Мужчина молча наблюдал за ней, улыбка блуждала по его лицу. Так вот какая она злючка! Может быть, Мэрилин и выживет в этой выматывающей все силы стране. Вдруг Себастьян заметил длинную лиану, висевшую на пути Мэрилин, не подозревавшей об опасности. Девушка быстро приближалась к коварной ловушке. Себастьян пришпорил своего скакуна, и тот помчался как стрела. Оказавшись рядом с Мэрилин, Себастьян подхватил девушку как раз в тот момент, когда ее конь задел лиану.
Мэрилин оказалась в ситуации, не вполне приличествующей леди. Чтобы освободиться, ей пришлось бы или рывком вырваться из крепких объятий и упасть на землю, поставив себя в затруднительное положение, или же позволить Себастьяну держать ее, причем его загорелое лицо находилось всего в нескольких дюймах от лица Мэрилин. Себастьян с любопытством смотрел на нее, ожидая, какое же решение она примет. Девушка слегка кивнула, и он прижал ее к себе. Что ни говори, пикантная ситуация! Мэрилин дерзко посмотрела на молодого человека.
Себастьян уловил легкий аромат духов девушки, ощутил запах ее волос. Солнечные лучи падали на светлые локоны, превращая их в золотой нимб вокруг головы Мэрилин. Себастьян еще крепче прижал к себе девушку и поразился хрупкости ее тела. Исходящее от нее тепло обжигало кожу мужчины. Он не мог не смотреть в глубь ее глаз, в которых сверкали золотистые искорки, не мог не замечать нежного румянца на щеках девушки. К своему удивлению, Себастьян неожиданно наклонился и поцеловал эту золотую богиню. В следующий момент он понял, что Мэрилин отвечает на его дерзкий поцелуй. Себастьян мог поклясться, что еще ни одна девушка не целовала его с такой страстью. Губы Себастьяна были теплыми, нежными, требовательными. Мэрилин ощущала, как его тело откликается на охватившую ее бурю чувств. Ей никогда еще не приходилось испытывать ничего подобного.
Неожиданно Себастьян резко отстранился от нее и вежливо извинился. Мэрилин недоумевала: разве он не наслаждался этим поцелуем так же, как она сама? Девушка покраснела. Очевидно, Себастьян привык так поступать с женщинами и этот поцелуй для него ничего не значит. Если он содержит какую-то женщину в своем доме в Манаусе, как доверительно шепнул ей Джемми, то, конечно, Мэрилин ему не нужна. Стыд придал девушке сил, чтобы резко потребовать:
– Сейчас же опустите меня на землю! Теперь настала очередь Себастьяна удивляться.
