Черт возьми! Хорошо бы солгать ей, что среди солдат нет и не было человека, соблазнившего ее кузину, и умыть руки. Однако теперь Саймон уже и сам хотел во что бы то ни стало довести дело до конца. Если любовником Дезире был Джордж Уайз, то бедной девушке без него будет гораздо лучше. Но даже в этом случае Саймон все равно хотел докопаться до истины и сообщить обо всем командирам Джорджа Уайза. Пусть они превратят в ад жизнь этого мерзавца, который так бессердечно обошелся с женщиной!
А что, если ее любовником был Тейлор? Он вроде бы вполне достойный уважения молодой человек и, безусловно, способен составить счастье женщины.
Саймон вздохнул. Единственный способ узнать, где же истина, – вовлечь в поиски саму Дезире. Некоторое время майор размышлял над этим вариантом. Наверняка это можно как-то организовать. Но без помощи Камиллы тут не обойтись. Значит, придется назначить ей еще одну тайную встречу.
Вот черт! Несколько таких свиданий – и в доме Фонтейнов появится еще одна беременная женщина. Но ничего не попишешь – придется с ней встретиться. На сей раз Саймон постарается сделать это днем. На природе, но в надежно защищенном от посторонних глаз месте. Обязательно в присутствии посторонних. Больше никаких встреч с глазу на глаз!
Саймон улыбнулся, вспомнив, как генерал намекал, что ему пора бы уже обзавестись семьей. Да, генерал сгодится на роль стороннего наблюдателя. На этот раз они с Камиллой встретятся в самой официальной обстановке, какую только можно себе представить. Это поможет им справиться с наплывом страстей. Главное, чтобы это действительно была их последняя встреча. Саймон поклялся себе, что позаботится об этом.
Каждый раз, когда Саймон видел Камиллу, он испытывал непреодолимое желание прикасаться к ней, целовать ее, ласкать, однако он сознавал, что не годится идти на поводу у своих страстей.
Если плюнешь против ветра, то плевок возвратится к тебе же.
Креольская пословица
В полдень Камилла возвратилась домой с прогулки. Сегодня она была в отличном расположении духа, и даже то, что за ней увязалась Шушу, не могло испортить ей настроения. Шушу сегодня ни на шаг от нее не отходила и не переставала вслух удивляться, почему это Камилла вдруг пристрастилась к прогулкам в кипарисовой роще. В течение последней недели Шушу и Дезире постоянно сопровождали Камиллу во время ее ежедневного променада. Раньше Камиллу спасало то, что Шушу с Дезире были закадычными подружками: пока они болтали друг с другом, она успевала проверить, не оставил ли ей майор под корнем записки. Но сегодня Дезире чувствовала себя неважно и не смогла пойти на прогулку, а из-за назойливой Шушу Камилле не удалось незаметно подобраться к своей шкатулочке под корнем.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как она последний раз виделась с Саймоном. Каждый день она проверяла шкатулку, хотя понимала, что он не может ей так скоро ответить. Но сегодня ответ вполне уже мог подоспеть. А ей помешала проверить шкатулку эта паршивка Шушу! Черт бы подрал все правила приличия! Если бы девушки не были связаны по рукам и ногам правилами поведения в обществе, Камилла была бы вольна поступать как вздумается. Могла бы встретиться с Саймоном и…
Камилла сокрушенно вздохнула. И что это ей взбрело в голову? Правила приличия, конечно, иногда ужасно мешают, но они все же необходимы, потому что защищают женщин от приставаний мужчин, подобных майору. Подобных любовнику Дезире – кем бы он ни был.
Дома Камилла отпустила Шушу, сняла перчатки и поднялась в свою комнату. Без сомнения, приставания Саймона были настойчивы, но она солгала бы себе, сказав, что ей не понравилось.
Теперь Камилла понимала, как мужчина может заставить женщину позабыть о добродетели. Если даже Она, достаточно зрелая и разумная особа, растаяла в мужских объятиях, то юную, робкую Дезире соблазнить было, наверное, пара пустяков.
Камилла даже не подозревала, что мужчины умеют так искушать. Вся ее решимость улетучилась от первого же поцелуя Саймона, а все последующие лишь ухудшили дело. Он словно околдовал ее, от каждого его прикосновения она трепетала, по ее телу разливалась сладкая истома.
Камилла тряхнула головой и, миновав коридор, приблизилась к своей комнате. Воспитанной леди не подобает иметь такие мысли.
Камилла взялась за ручку двери и замерла. Ну разве можно об этом не думать? Последние несколько дней она только и делала, что вспоминала горячие поцелуи Саймона. Эти воспоминания преследовали ее днем и ночью. Да что толку мечтать впустую? Все равно он ее больше уже не поцелует. Ну и слава Богу!
Твердо решив забыть Саймона, Камилла распахнула дверь в спальню. К ее удивлению, там были и тетя Юджиния, и Дезире. По-видимому, они уже давно ее ждали.
Дезире, похоже, была слегка подавлена, зато тетя Юджиния вся так и светилась, Кажется, ей не терпелось поделиться новостями.
– Ну наконец-то ты вернулась! Ни за что не угадаешь, кто к тебе приходил, пока тебя не было!
– Кто?
Не может быть, чтобы это был Саймон, – подумала Камилла. – У него смелости не хватит.
– Миссис Уилкинсон собственной персоной! Супруга американского генерала! – Тетя пребывала в состоянии крайнего возбуждения. – И она приходила к тебе!
Тетя умолкла и посмотрела на Камиллу, желая увидеть, какое впечатление произвело на нее это известие. Камилла не знала, что и думать.
– Разве ты не удивлена? – спросила Дезире. Она ничуть не потеряла своего природного спокойствия. Сама Дезире сидела на кровати и латала чулок. – Ты что, знала?
– Нет, конечно, – пробормотала Камилла.
– И это еще не все, – перебила ее тетя. Она протянула Камилле элегантную визитку, на которой была нацарапана приписка. – Она пришла, чтобы пригласить тебя отобедать у нее дома с ней и с генералом. Только тебя одну! Сегодня вечером! Ну что, удивлена, племянница? Разве это не замечательно?
Камилла взглянула на записку. И правда; приглашение на обед. У нее ничего не укладывалось в голове. Она видела Супругу генерала на последнем общественном балу. Миссис Уилкинсон даже говорила с ней несколько минут, но Камилла не заметила, чтобы она чем-то выделила ее из числа собравшихся, А тут вдруг это приглашение… С чего бы это?
– Вообще-то круг ее близких знакомств составляют американские дамы, – заметила Дезире. Она завязала узелок и откусила нитку зубами. – Раньше она приглашала креолок лишь на формальные приемы в честь государственных праздников. Интересно, почему она вдруг сделала для тебя исключение? У тебя есть какие-нибудь догадки?
– Я знаю почему, – вмешалась тетя. Глаза у нее ярко блестели. Она подошла к гардеробу с зеркалом. – Она от тебя в восхищении, потому что ты так смело повела себя на том балу. Она мне сама почти что в этом призналась. Назвала тебя отважной девушкой. Из уст американки это комплимент. Они сами все такие бесстрашные.
Камилла уставилась на тетю Юджинию. Ее удивила тетина реакция на произошедшее.
– Да вы, никак, рады! А я-то думала, вы не одобрите этого приглашения.
Тетя открыла дверцы шкафа и начала в нем рыться.
– Не глупи. Хотя твой дядюшка и ненавидит американцев, теперь наша земля принадлежит им, и уходить отсюда они не собираются. К тому же всегда лестно получить приглашение от такой высокопоставленной особы.
– Но отпустит ли меня дядя Огаст? – спросила Камилла.
Тетя извлекла из шкафа лучшее платье племянницы из зеленого бархата и окинула его скептическим взглядом. – Сегодня вечером он играет с месье Мариньи в кости, значит, рано его можно не ждать. Потом они еще будут ужинать вместе. К тому времени, как он придет домой, ты десять раз успеешь вернуться. Он ни о чем не узнает.
Камилла с Дезире переглянулись. Они и не подозревали, что тетя Юджиния окажется на такое способна. Раньше она во всем повиновалась мужу и никогда от него ничего не скрывала.
Как бы то ни было, Камиллу обрадовала смелость тети. Ее заинтриговало полученное приглашение. Она хотела выяснить, почему жена генерала вдруг решила позвать ее на обед.
– Думаю, сойдет, – произнесла тетя, разглядывая платье. – Зеленый всегда был тебе к лицу.
Она протянула платье Камилле: та взяла его, еле сдерживая изумленную улыбку. Тетя волновалась не меньше, чем когда собирала Дезире на ее первый бал.
– Я заштопала тебе все дырочки, – вставила Дезире, показав чулки Камилле. – Ты должна выглядеть лучше всех.
Тетя Юджиния в задумчивости потерла рукой подбородок.
– Вот беда: у тебя нет к этому платью украшений. А ведь нужно, чтобы миссис Уилкинсон поняла, что ты занимаешь в обществе не последнее место.
– Ну да, почетное место пиратской дочери, – пробормотала Камилла себе под нос.
– Ш-ш. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты член семейства Фонтейнов и заслуженно носишь фамилию Гирон. Тебе есть чем гордиться. Погоди-ка, – встрепенулась тетя, – я совсем забыла, что у меня есть нечто в шкатулке с драгоценностями! Это украшение прекрасно оттенит твой цвет лица.
Камилла не успела ничего возразить. Тетя выбежала из комнаты, а Камилла с улыбкой обернулась к кузине:
– Как ее разволновало это приглашение!
Дезире поднялась с кровати и положила чулки на стоявший рядом стул.
– Ты ведь знаешь маму. Она хочет, чтобы мы вращались в высшем обществе.
В голосе Дезире послышалась такая неизбывная грусть, что у Камиллы защемило в груди. Дезире порылась в гардеробе и выудила оттуда сатиновую нижнюю юбку Камиллы. Юбка эта уже давно пылилась на самом дне гардероба, так как у Камиллы вечно не хватало времени ее зашить.
– Знаю, ты ненавидишь шить, но так жаль, что пропадает такая красивая юбочка, – пробормотала Дезире, усевшись на кровать.
– Да, ты у нас рукодельница, а я иголку держу с трудом. Мне больше нравится готовить или рыться в книгах.
Камилла улыбнулась и подошла к кровати. Дезире потянулась за шкатулкой для рукоделия, и Камилла заметила, как на запястье у нее блеснул браслет. Она раньше никогда такого не видела. Камилла схватила кузину за руку и повернула ее запястье, чтобы лучше рассмотреть браслет.
– Откуда это? Дезире вздохнула:
– Сегодня утром… к нам заходила не одна миссис Уилкинсон. Еще до нее приходил месье Мишель. Мама просто забыла сказать.
Камилла продолжала разглядывать браслет. Волнение ее все усиливалось. Наверняка эта вещица дороже всех драгоценностей Фонтейнов, вместе взятых. А Дезире смотрит так, словно это не браслет, а наручники.
– Значит, теперь он уже начал приносить подарки? – Камилла стиснула зубы. – Похоже, не за горами тот день, когда он сделает тебе предложение руки и сердца.
– По-моему, он уже переговорил с папой. И папа дал ему свое согласие.
Камилла вздрогнула. Как все быстро завертелось! Голос Дезире становился все тише.
– Не знаю, как мне быть, Кэмми. Наверное, он неплохой джентльмен, но…
– Но бросает на тебя похотливые взгляды, да? И все время говорит о своем богатстве.
Дезире вскинула голову. В глазах у нее блестели невыплаканные слезы.
– Ты же знаешь, что нам очень нужны деньги. – Всхлипнув, Дезире схватила обтрепанный краешек рукава платья Камиллы и потерла его между пальцев. – Скоро мы нашьем на этот рукав кружавчики, чтобы скрыть, как он потрепан. Мы всегда так поступаем с платьями. Знаю, папа не любит говорить о материальных затруднениях, но ведь невозможно не заметить, что не хватает денег, когда кухарка гораздо чаще готовит суп из цыпленка и бамии, чем из омаров, и когда папа вынужден переводить мальчиков в менее дорогую школу.
– Это все мелочи, – возразила Камилла. – Не стоит из-за этого жертвовать собой и связывать свою жизнь с таким человеком, как месье Мишель.
– Скоро это уже будут не мелочи. Ты прекрасно это знаешь.
– Я знаю лишь, что это не твои проблемы. Ты должна выйти за того, кто тебя любит, а не за того, кто берет тебя в жены только ради продолжения рода!
Дезире поморщилась и отвернулась.
– Если бы я была уверена, что смогу с ним связаться и рассказать о нашем ребенке до того, как мой позор откроется, я бы решилась.
– Но ты можешь с ним связаться!
Дезире бросила на сестру любопытный взгляд. Камилла уже было хотела сказать Дезире, что ее возлюбленный находится ближе, чем она думает, всего в сутках езды отсюда, но передумала.
А что, если среди этих четырех солдат ее любимого не окажется? Что, если – не приведи Господь – этот тип заявит Саймону, что снимает с себя всякую ответственность? Лучше не волновать Дезире, пока не станет все известно наверняка. Если из их с Саймоном затеи ничего не получится, Дезире никогда не простит Камилле, что та рассказала майору о ее позоре. Если он вдруг проболтается, ее имя станет предметом скандала.
– Может, – продолжила Камилла как ни в чем ни бывало, – может, мы могли бык нему съездить. – Она сказала это, просто чтобы что-то сказать, но тут ей самой вдруг показалось, что это совсем неплохая идея. – Если ты сбежишь из дома и поедешь к нему, вы успеете обвенчаться, пока еще не поздно. А потом возвратишься домой уже замужней женщиной.
– Никогда! – По выражению лица Дезире было понятно, как она потрясена. – А что, если он не согласится? Что, если он уже успел жениться на другой?
– Если он так быстро позабыл свою большую любовь к тебе и женился на другой, – сухо заметила Камилла, – значит, он вовсе не так хорош, как тебе кажется.
– Не могу же я так рисковать, – прошептала Дезире. – Может, его родные не захотят, чтобы он на мне женился. Может, я им не понравлюсь. Что, если я приеду к нему, преодолев сотни миль, а он меня отвергнет? Мама с папой не переживут такого скандала! Ну как ты не понимаешь?!
Камилла кивнула. Она все понимала. К сожалению, ей оставалось действовать в одиночку. Нужно непременно отыскать этого человека, заставить его вернуться к Дезире и попросить ее руки, пока еще не поздно. Как только она получит весточку от Саймона, она этим займется. Даже если для этого потребуется самой ехать в Батон-Руж и тащить этого мерзавца в Новый Орлеан на аркане.
Гостиную дома Уилкинсонов освещало несколько дюжин свечей. Саймон потягивал вино. Жаль, что здесь нет напитков покрепче. Еще несколько минут – и он снова увидит Камиллу.
Он застонал, поймав на себе любопытный взгляд миссис Уилкинсон. Саймон предпочел бы не впутывать ее в это дело. Он солгал миссис Уилкинсон, сказав, что безумно влюблен в мадемуазель Гирон, но нерушимой преградой на пути их чувств является месье Фонтейн, и попросил ее устроить им встречу. Он испытывал некие угрызения совести, что приходится обманывать жену генерала, но не мог предугадать всех последствий.
Саймон никак не рассчитывал, что, услышав об этой Затее, миссис Уилкинсон проявит такое рвение. Он предложил просто устроить тихий ужин в домашней обстановке, она же закатила целый званый обед на четверых. Ему оставалось только покориться. Тем более что она пообещала оставить их с Камиллой на несколько минут наедине.
Она обращалась с ним, как с кадетом на первом балу: постоянно твердила, что сегодня он особенно хорошо выглядит, подливала вино и бросала на него понимающие взгляды.
Но от этого Саймону легче не становилось. Ведь предстояло провести целый вечер в компании с Камиллой. Сколько бы Саймон ни твердил себе, что встречается с ней лишь для того, чтобы сохранить в тайне свои планы относительно Лизаны, он-то понимал, что это не так. При одной мысли о том, что снова ее увидит, у него текли слюнки, как у медведя, учуявшего улей.
В дверь постучали, и миссис Уилкинсон опрометью бросилась в фойе. Послышались радостные возгласы женских голосов, ив комнату вошла Камилла. Саймон даже подготовиться не успел.
Камилла разговаривала с миссис Уилкинсон и не сразу его заметила. Затем повернула голову, и они встретились взглядами. Мгновенно щеки Камиллы залил румянец. Саймон думал, что ее предупредят, что он тоже приглашен на обед, но, судя по ее реакции, миссис Уилкинсон решила сделать ей сюрприз.
Он улыбнулся, надеясь, что это поможет ей прийти в себя, но Камилла еще больше смутилась.
Господи, как же она хороша!
Саймон убеждал себя, что такой красавицей Камилла кажется при неровном, обманчивом отблеске свечей. Но тут же признавался, что сам себя обманывает. Он попробовал эти губы на вкус и знал, насколько они мягкие. Он сжимал эту тонкую талию в объятиях и прикасался к этим роскошным волосам.
– Прошу прощения, мадемуазель Гирон, – сказала миссис Уилкинсон. Она с нескрываемым любопытством посматривала то на Саймона, то на Камиллу. – Я пригласила майора Вудворда отобедать с нами. Надеюсь, вы не возражаете? Генерал и я уже пожилые люди и любим поговорить на скучные темы. Думаю, присутствие этого молодого человека не даст вам скучать.
Камилла обратилась к миссис Уилкинсон.
– Нет, ну что вы… Я совсем не возражаю. – Она снова обернулась к Саймону. По-видимому, она уже успела прийти в себя. – Очень рада снова с вами встретиться, майор Вудворд.
Саймон поклонился:
– Я тоже очень рад вас видеть, мадемуазель.
Довольная собой, миссис Уилкинсон сложила на груди руки и сказала:
– Простите, я должна сбегать посмотреть, почему так долго не идет генерал.
Она выпорхнула из комнаты – только юбки зашуршали. Едва миссис Уилкинсон скрылась за дверью, Саймон подошел к Камилле:
– Простите, что напугал. Просто не мог придумать другого способа поговорить с вами несколько минут с глазу на глаз. То, что я хочу сказать, крайне сложно было бы изложить в записке.
– Ничего страшного. – Камилла нервно вертела в руках веер. – Просто… просто я совсем не ожидала вас тут застать.
Саймон бросил взгляд на дверь:
– Послушайте, у нас всего пара минут. Из четырех солдат из Батон-Руж трое представляются мне вполне возможны ми кандидатами. Все трое говорили о… о связях с креолками, но, когда я попытался выпытать у них побольше, один что-то заподозрил и оборвал разговор. Теперь у меня больше не получится поговорить с ними на эту тему.
– Но почему? Разве вы не можете попросить их подробно отчитаться обо всех своих проступках за последние два месяца?
Саймон удивленно изогнул бровь дугой:
– Что же, вы предлагаете мне выстроить американских солдат в шеренгу и приказать, чтобы отец ребенка Дезире Фонтейн немедленно вышел из строя? Тогда слух о ее беременности распространится по взводу быстрее, чем пожар в лесной чащобе.
Камилла покраснела и, раскрыв веер, начала яростно им обмахиваться.
– Нет, конечно. Но ведь вы можете сделать хоть что-то! Ведь вы… – Она запнулась и надула губки. – Нет, ничего вы не можете. Вы с самого начала не хотели браться за это дело. Я сразу должна была догадаться, что вы нарушите свое обещание и откажетесь мне помогать.
– Погодите, погодите! Я… – попытался оправдаться Саймон.
– Вы, наверное, хотите сказать, что со своей стороны договор выполнили? Ну так вот – вы заблуждаетесь. Я знаю, что вы могли бы изыскать способ заставить их рассказать все как на духу, не раскрывая позора моей кузины. Если бы вы только…
Тут Камилла умолкла: в комнату вошла миссис Уилкинсон, ведя под руку генерала. При виде хозяев Саймон изобразил на лице улыбку.
– Извините, что бросила вас одних, – проговорила миссис Уилкинсон. Похоже, она заметила, как изменилась обстановка в комнате. Она перевела взгляд с Саймона на Камиллу. – Генерал замешкался, так как нигде не мог отыскать свой галстук.
– Ничего подобного, – возразил генерал. – Ты сама мне сказала, чтобы я ждал наверху, пока ты за мной не придешь.
Миссис Уилкинсон покраснела и бросила на мужа испепеляющий взгляд.
– Джеймс Уилкинсон, ты прекрасно знаешь, что я ничего подобного не говорила!
Уилкинсон улыбнулся жене: по-видимому, ему было забавно наблюдать за тем, как та пытается замаскировать столь явное сводничество. Камилла совсем растерялась. Саймон не успел рассказать ей, как и под каким предлогом ему удалось устроить эту встречу. Он надеялся, что больше Уилкинсопы не будут делать туманные намеки относительно его сватовства. Камилла и без того в ярости. Не хватает еще, чтобы она узнала, что он обманул хозяев и поставил ее в дурацкое положение.
– Прости, дорогая, – сказал Уилкинсон, похлопав жену по руке. – Я уверен, что ты права, а я, как всегда, ошибаюсь. – Он подмигнул Саймону. – Иногда я сам не знаю, что говорю.
– Что правда, то правда, – фыркнула миссис Уилкинсон и повернулась к Саймону. – Подлить вам еще вина, майор?
– Нет, благодарю. Я потерплю до обеда.
Миссис Уилкинсон обернулась к Камилле:
– А вы, мадемуазель Гирон? Принести вам вина?
– Да, благодарю вас.
В ожидании, когда будет подан обед, гости и хозяева вели обычную светскую беседу. Генерал, невзирая на все попытки своей супруги перевести разговор в другое русло, упорно обсуждал план разделения территории, предложенный конгрессом. Генерал спорил с Саймоном, доказывая мудрость такого разделения, а дамы хранили молчание.
Только когда они поднялись и пошли в столовую, нить разговора перешла к миссис Уилкинсон.
– Как я понимаю, мадемуазель Гирон, – заметила миссис Уилкинсон, погрузив ложку в тарелку с супом, – вы сирота?
– Да. – Камилла метнула на Саймона недовольный взгляд: он уже успел рассказать об этом миссис Уилкинсон.
– Вы с детства воспитывались в доме дяди и тети? – продолжала расспрашивать миссис Уилкинсон. – Или вы живете с ними с недавнего времени?
– Дай хоть девушке суп доесть, дорогая. Потом будешь приставать к ней с бестактными вопросами, – вмешался генерал.
Миссис Уилкинсон бросила на мужа сердитый взгляд:
– В моем вопросе нет ничего бестактного. Не правда ли, мадемуазель?
Камилла улыбнулась:
– Ну конечно же, нет. Я живу с дядей Огастом и тетей Юджинией уже одиннадцать лет. Мои родители погибли, когда мне было четырнадцать.
– Четырнадцать, говорите? И вы уже одиннадцать лет живете с дядей и тетей? Это срок. – Саймон видел, что миссис Уилкинсон быстро произвела в уме подсчет, сколько Камилле лет. Бросив на Саймона плутоватый взгляд, она добавила: – Удивляюсь, как это вы еще не вышли замуж, мадемуазель. Наверное, это ужасно – не иметь собственного дома и жить на попечении у родственников.
Саймон с трудом подавил рвавшийся наружу стон. Камилла гордо вскинула голову: типичный креольский жест.
– Ну что вы! Мне очень нравится помогать тете воспитывать детей. – Она бросила на Саймона высокомерный взгляд. – Я очень привязана к своим двоюродным братьям и сестрам. Ради их счастья я готова на все.
– Ну разумеется, разумеется, – поспешила заметить миссис Уилкинсон. – Прекрасно вас понимаю. Хотя я не имела удовольствия разговаривать с вашими кузенами, ваша тетушка производит впечатление очень милой женщины. Когда я заходила к вам этим утром, она была сама учтивость. Но все равно вам, наверное, хочется в будущем иметь свой дом.
– Да, возможно, в будущем. – Камилла посторонилась, чтобы слуга мог сменить у нее тарелку. – Но сначала я должна помочь своей кузине Дезире в выборе мужа. У нее столько женихов, что очень трудно сделать выбор. – Она бросила на Саймона хитрый взгляд и продолжила: – Сейчас она как никогда нуждается в моей помощи. Нет, теперь я никак не могу ее покинуть.
– Не будьте дурочкой, – сказала миссис Уилкинсон. – Присматривать за вашей кузиной – прямая обязанность ваших дяди и тети. Вам не стоит взваливать себе на плечи эту ношу. Задумайтесь лучше о своем будущем.
– Боюсь, что дядя мало чем может помочь, когда заходит вопрос о выборе мужа. Кузина всегда прибегает ко мне за помощью. А я не могу отказать ей в помощи и руководстве.
Саймону очень хотелось сказать ей что-нибудь дерзкое. Он с трудом поборол себя.
Похоже, миссис Уилкинсон не понимала, что они с Камиллой преследуют совершенно разные цели.
– Я слышала, что ваш дядя очень строг с вами и с вашими кузенами. Наверное, поэтому вы не хотите задумываться о браке? Боитесь, что дядя не одобрит ваш выбор?
– Нет, думаю, ему безразлично, за кого я выйду замуж.
Миссис Уилкинсон бросила на Саймона вопросительный взгляд. Он чуть не выругался.
– Только б не за американца, – вставил он. Только бы Камилла не проболталась! Страшно подумать, что будет, если миссис Уилкинсон поймет, что он обманом заставил ее устроить этот званый обед.
Камилла взглянула на Саймона:
– Ну да, конечно. Боюсь, мой дядя несколько старомоден. Он считает, что для воспитанной креольской девушки подойдет только богатый креол.
Миссис Уилкинсон с облегчением вздохнула: это подтверждало то, что ей сказал Саймон.
– Надеюсь, вы понимаете, что это сущий вздор. – Она улыбнулась супругу, которому, казалось, уже наскучил этот разговор. – Все мужчины одинаковы, уверяю вас. Среди всякой нации и во всяком звании встречаются как хорошие, так и плохие люди. Для женщины главное – выбрать себе надежного спутника жизни – ну, например, как мой муж или как майор Вудворд.
– Как бы мне хотелось, чтобы все думали так же, как вы, миссис Уилкинсон, – произнесла Камилла. – Но я по опыту знаю, что разница в национальности и материальном состоянии часто препятствует соединению влюбленных.
– Возможно, мадемуазель, – вставил Саймон. – Но признайте: когда женщине приходится выбирать между богатым и бедняком, она всегда сделает выбор в пользу богатого.
Миссис Уилкинсон эта реплика явно озадачила. Зато Камилла сразу поняла, на что он намекает, и бросила на него испепеляющий взгляд.
– Женщина в своем выборе руководствуется не состоянием мужчины, а его характером. Порядочная женщина всегда предпочтет честного, но бедного человека толстосуму, пользующемуся дурной репутацией.
Саймон вопросительно изогнул одну бровь:
– Всегда ли?
– Всегда, – вызывающе вскинула подбородок Камилла.
– А что, если и богач, и бедняк не отличаются хорошей репутацией?
– Хватит, хватит, – вмешалась миссис Уилкинсон. – Что это вы все заладили: дурная репутация, дурная репутация… Уверена, мадемуазель Гирон выберет себе в мужья человека с безукоризненной репутацией.
– Это точно, – ответила Камилла. – Другого дядюшка мне просто не позволит выбрать. Ни один из моих дядей не допустит, чтобы я связала жизнь с человеком, пользующимся дурной репутацией.
Саймон оцепенел. Ну зачем ей понадобилось заводить разговор о Лизане? А, понятно: эта дурочка решила пригрозить ему своим дядей-пиратом, который, как она полагает, является его сообщником. Ну-ну.
– А у вас разве есть еще один дядя? – удивилась миссис Уилкинсон.
Саймон уставился на Камиллу. Неужели она расскажет о своей родственной связи с Лизаной? Камилла взглянула на него и гордо вскинула голову:
– Да. Жак Лизана.
У генерала тут же проснулся интерес к беседе.
– Пират? – спросил он, метнув на Саймона подозрительный взгляд.
Саймон поднял бокал и осушил его залпом. Господи, хорошо бы напиться и забыться.
Камилла тряхнула волосами и посмотрела на генерала:
– Да, пират. Моим отцом был Гаспар Лизана. Гирон – девичья фамилия моей матери.
– Понятно, – процедил генерал и помрачнел.
Саймон заскрипел зубами. Вот дуралей – думает, она упомянула своего дядюшку, чтобы его позлить. Да она даже не догадывается, что генералу больше, чем ей, известно про дружбу Саймона с Лизаной! После этого Уилкинсону непременно захочется узнать, какие же все-таки отношения связывают Саймона с Камиллой. Саймону меньше всего хотелось ему все объяснять.
– Дочь пирата! – воскликнула миссис Уилкинсон. – Ах, как интересно!
Она начала засыпать Камиллу вопросами о ее детстве, на которые та, по-видимому, предпочла бы не отвечать. Саймону было ее совсем не жаль.
Задайте-ка ей жару, миссис Уилкинсон, – думал он, глядя, как Камилла с трудом подбирает слова. – А когда вы с ней закончите, за нее возьмусь я. Не думаю, чтобы ей понравилось то, что я намерен ей сказать.
