Мертвецы не тоскуют по золоту

      - Извините меня, Денис пошел на преступление ради меня. Глупо получилось! Я дура, а он еще больший дурак!
      Машина встала на дыбы и умчалась.
      Спустя пять минут УАЗик выехал на шоссе. Ехали молча, и вдруг Куприянов сказал странную фразу, похожую на отрывок мысли.
      - Как он мог убить, когда он спал.
      - Веселый денек. Все выплескивают на меня свои эмоции и рубленые куски из долгих умозаключений.
      - Я про садовника. Майор Дмитриев принес заключение экспертизы. В стакане Солодова обнаружены остатки клофелина. В тот день ему подмешали эту дрянь в водку, так что он действительно спал и ничего не слышал и не видел. На втором стакане отпечатки сына, но на бутылке их нет.
      - Это ни о чем не говорит. Весь закусон покрылся плесенью. И пить они могли порознь. В разное время и дни. А то, что его усыпили, закономерно. Он один оставался в доме.
      - А собака?
      - Собака - наша головная боль. Она сторож, а не садовник. Ей гадость не подсыпешь. Ну а укол, так это вообще фантастика. Тут надо поговорить со специалистом, собачником. Надо найти такого и показать ему результаты вскрытия.
      - Дрессировщику?
      - Ветеринару, голова садовая!
      Куприянов засмеялся.
      7
      Приятель Трифонова не пользовался привилегиями и не имел служебной машины. Это позволяло ему анализировать и делать выводы на протяжении долгой дороги.
      До Петербурга он доехал на рейсовом автобусе, затем сел на метро, потом на троллейбус и еще пешком. До киностудии "Ленфильм" Сычев добирался долго. С режиссером Феликсом Яковлевичем Забрановым он договорился о встрече заранее по телефону, и это обстоятельство заставило суетливого мастера дожидаться следователя на месте.
      Сычеву не пришлось предъявлять свое просроченное удостоверение. Люди искусства рассеянные и в основном занятые своими собственными мыслями и идеями. Творческий народ доверчив, как дети.
      - Да-да, я вас жду. Правда, у меня немного времени, но я готов вам помочь. Можно сказать, обязан.
      К удивлению Сычева, режиссер оказался молодым человеком, в замшевом пиджаке и джинсах, и даже трубка, которую он курил, не придавала ему солидности. Тут надо заметить, что долголетний опыт Сычева не сталкивал его с людьми искусства, и он ничего не смыслил в кино.
      - Я скажу вам то, что не мог сказать по телефону, - стараясь выговаривать слова, будто изъяснялся с глухонемым, начал Сычев. - В доме уважаемого господина Ветрова произошло несчастье. Совершено преступление, и в силу своих обязанностей я вынужден выяснить все обстоятельства до мелочей. Дело в том, что в тот злополучный день вы встречались с Ветровым в ресторане "Астория". Расскажите мне о вашем свидании, может быть, вам что-нибудь запомнилось.
      - Вы читали книгу Ветрова? - неожиданно задал вопрос режиссер.
      - К сожалению, нет.
      - Вы говорите словами французского инспектора полиции, который допрашивал одного из свидетелей, когда убили жену героя.
      Сычев растерялся.
      - Извините, не понял.
      - Вы очень подошли бы на эту роль. Правда, я представлял себе инспектора иначе. Ну а почему он не мог быть таким, как вы? Вполне. Человек, который объясняет всем, что дважды два четыре! Любопытно. Вкрадчивый тон, добрые глаза и вечное чувство, будто он может кого-нибудь напугать своим видом. Тут есть свой шарм. Правда, к концу романа он взрывается, когда всех родственников героя убивают, а он в своем следствии и на шаг не продвинулся.
      - Всех, говорите?
      - А вы почитайте.
      - В чем состояла суть вашей встречи?
      - В скуке. Мы обсуждали смету. Мне приходилось играть роль директора картины, так как Максим Данилович ни с кем, кроме меня, встречаться не желает. Дело в том, что его банк дал деньги на фильм. Ветров - генеральный продюсер собственного фильма. Банк фигурирует, как я понимаю, в рекламных целях. Но съемочная группа относится к работе как к творческому процессу и создает полнокровную картину, а не рекламный ролик. С Ветровым нелегко работать. Он прагматик, счетовод, скупой рыцарь. Иногда не веришь, что такой человек мог написать бестселлер. Любой разговор он переводит на деньги и цифры. Вы читали его роман?
      - Не успел.
      - Прочитайте. Не буду вникать в сюжет, но дело происходит в России в начале века и в годы Гражданской войны. Хорошо скроенный детектив с элементами мистики. Наша первая стычка точно стена, которую он передо мной поставил, состояла в следующем. Я предложил ему перенести события в сегодняшний день. Элементарная экономия, и зрителю понятней и интересней. Отпадают лишние затраты на костюмы и декорации. В итоге картина обошлась бы в три раза дешевле. Но здесь Ветров был непоколебим. Сегодняшний день его не устраивает. А почему кто-то не мог в наши дни найти колчаковское золото? Его же все равно не нашли. А потом, он очень цеплялся за своих героев, которые благодаря остроумному плану впятером грабят поезд, забитый вооруженной охраной. Разумеется, эффект присутствует, но если пофантазировать, то все можно положить и на наши дни. Бесполезно! Так вот, в тот день он цеплялся к смете, как пиранья к жертве. Все не так и все не эдак. Каждую копейку считал. Как всегда, положение спасала Виктория Юрьевна, но и ее он довел.
      - Извините, а это кто?
      - Его секретарь. Высокообразованная барышня. Он считается с ее мнением. Как я понимаю, она вложила немало труда в его книгу, а теперь занимается его фильмом. Он похож на исполнителя, а она на носителя идей. Тут как-то к нам корреспондент из какой-то газеты приходил. Интересовался ходом съемок, хотел сделать очерк. До этого он писал заказную статью о книге Ветрова.
      - Что значит "заказную"?
      - Ну это очень просто. Автор написал книгу. Его имени никто не знает, а имя следует раскручивать, иначе покупатель не клюнет. В данном случае наш автор очень богатый человек. Такое бывает, но редко. Автор покупает полосу в газете, дает задание журналисту, тот пишет хвалебный материал, и если автора он устраивает, то его помещают на полосу, а журналист получает от заказчика гонорар, не облагаемый налогами. Читатель верит критическим статьям, а таких вышло пять или шесть в разных газетах. Роман подняли на пьедестал, а когда книга вышла в свет, ее раскупили за две недели. Тут надо оговориться, что книга того стоит, иначе я не взялся бы за ее экранизацию. Помните, там есть момент...
      - Сожалею, я не читал. В котором часу вы встретились в "Астории"?
      - Ровно в полдень. В тринадцать часов наши дебаты были закончены. Виктория Юрьевна бросила ключи от машины на стол и ушла. Смелая женщина. В этот день Ветров был невыносим. Нервничал, говорил невпопад, спорил. Я его таким еще не видел. Всегда ровный, невозмутимый, холодный, а тут даже секретарша не выдержала, одним словом, встреча не удалась.
      - Спасибо за беседу.
      - Спасибо вам. Вы мне нарисовали новый персонаж, а точнее, создали его. Может быть, вам попробовать поработать перед камерой?
      - Вы очень любезны. Я это делаю на протяжении всей жизни. Правда, не перед камерой, а в самих камерах.
      Сычев купил на лотке бестселлер Ветрова со странным названием "События, которые привели к моей смерти" и на обратном пути был погружен в чтение. Дорога была долгой, но, когда увлечен, не замечаешь часов.
      Тем временем "мерседес" банкира остановился на стоянке возле ресторана "Феникс". Ветров вошел в слабо освещенное помещение и тут же свернул к двери, где висела табличка: "Посторонним вход запрещен".
      Поднявшись по крутым ступеням на второй этаж, он прошел до конца коридора и постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, он повернул ручку и вошел в кабинет.
      За столом сидел расплывшийся толстяк пятидесяти с лишним лет с красным лицом, лысиной, обрамленной рыжей бархоткой над ушами. Он походил на осунувшуюся свинью с волчьими глазами. Этот человек давно перестал следить за своей внешностью, и ему было все равно, кто и что говорит о нем за его спиной. Однако рефлекс ежедневно брать в руки электробритву в нем сохранился.
      - Привет, Рыжий.
      - Оставь, Максим, глупые кликухи. Я давно уже не рыжий, моя голова похожа на колено.
      - Извините за фамильярность, мистер Чайка.
      Ветров пересек обширный кабинет и утопил свое тело в глубоком кресле.
      - Ты осунулся, Макс. Лицо серое, глаза помутнели. Сочувствую твоему горю. Но все мы под Богом ходим. Ты чем-то взволнован?
      - Взволнован, и очень серьезно. Архив попал в лапы садовника. И что он с ним сделает, одному Богу известно.
      Чайка нахмурил кустистые рыжие брови.
      - Повезло идиоту. А ты за столько лет ничего не нашел. Он в саду его раскопал?
      - На чердаке. В стенке замурован был. За пыльными панелями.
      - Ну хитер, зараза. Дедовские сокровища спать придурку не давали.
      - Какой-то стряпчий из Парижа приезжал лет пятнадцать назад. Будто старый граф перед смертью наказал ему найти внука и шепнуть ему, что, мол, дед оставил все свое состояние в усадьбе. Не думали они в то время, что на всю жизнь уезжают. Кончится бунт, и вернутся. Но эту легенду каждая собака знает, только один Матвей в нее верил. Столько лет копал и докопался.
      - За счет твоей лени. Под лежачий камень вода не течет. Бог сжалился над ним за труды его праведные, а ты тем временем под колпаком у жены находился. Она тобой как куклой играла и дразнила своим чемоданом.
      - Это не чемодан. Это бомба замедленного действия. Рано или поздно, но она взорвется. Ну а на взрывной волне многие головы в залив унесет.
      - Не скрипи зубами. Не иголку в сене четверть века ты искал. Мог бы давно в деле точку поставить. Чего теперь руками махать... Послушай, Макс. А может, не было чемодана вовсе? Блеф это все, а?
      - Когда я говорил ей об этом, то через пару дней она десяток фотографий подбрасывала. А их там тысячи. Да ты и сам кое-что видел. По лезвию ножа ходим. Она совсем сдурела в последнее время. Непредсказуемой стала и неуправляемой.
      - Ладно, оставь. Насти уже нет. Земля ей пухом. А садовник торжествует. Пугнуть его надо.
      - А если он все это прочтет?
      - Он свои мозги давно пропил. В башке один только ветер гуляет.
      - Все он понимает. Бабу свою ко мне с ксерокопией подослал, когда его в каталажку упрятали. Они озлоблены. А теперь вот Дениса захомутали. На Алису грешат. Тут затевается война.
      - Похоже, маневры позади. Надо нанести удар первыми.
      - Во время следствия? Я подключил к делу областную прокуратуру, главное управление милиции, всех, кого можно. Тут шутки шутить не будут. Там дураков не держат, Эдик!
      - Размахался шашкой! Теперь думай сам. Это тебе не детективчик писать. Мудрец! Ладно, не пори горячку. Будем думать. И не суетись, ты личность видная, безупречная, в дерьме не измазанная. Держи марку.
      - Ладно, будем думать. Почисть бар. Так, чтобы комар носа не подточил. Никакой наркоты. Своих архаровцев отправь в отпуск. Сейчас в Сочи бархатный сезон.
      - Не учи ученого. Все сделаем. Тут приятная новостишка есть. Сын мой приехал. Высшую квалификацию ювелира получил. Знатный мастер.
      - Место для него готово. Сейчас ему лучше не крутиться под ногами у ментуры. Калининградская область в его распоряжении. Работа с документами закончена, и все каналы открыты.
      - Не хочешь его повидать?
      Дверь кабинета распахнулась, и вошел молодой человек лет двадцати пяти. Высокий, стройный, с ярко-зеленым глазами, хорош во всех отношениях, одет со вкусом.
      - А вот и Гришенька собственной персоной.
      Молодой человек уверенной походкой пересек кабинет и чмокнул хозяина в дутую красную щеку. Повернувшись к Ветрову, он улыбнулся.
      - Привет, крестный. У меня нет слов для благодарности. Теперь я готов тягаться с самим Фаберже.
      - Ну-ну, не хвастай. Тебе еще многому научиться надо.
      - Я вкусы потребителя знаю. Кстати, тете Насте мои работы понравились?
      - Извини, сынок. Тетю Настю сегодня утром похоронили, - с грустью сказал отец.
      - Так она же молодая была. Я весной ее видел, улыбалась, шутила. Браслет я ей тогда подарил.
      - Смерть неразборчива, - тихо пробормотал Ветров. - Но твои работы ей очень нравились. Она их бережно хранила, любовалась ими. Но для нас куда важнее не ее мнение, а опытная оценка Льва Абрамовича. Он твой первый наставник.
      - Лев Абрамович - гений! Лучший ювелир области, а может быть, и страны.
      - Не спорю. Не зря мы тебя ему в подмастерья отдавали.
      - Ну а насчет того, как тетя Настя хранила мои поделки, у меня есть некоторые сомнения. Перед тем как раздаривать свои работы, я их показывал Льву Абрамовичу. И вот удивительный факт. К нему приходила некая молодая особа с украшениями, которые я дарил тете Насте. И знаете, что ее интересовало? Нет, не искусство ювелира и не цена. Она интересовалась пробой золота. Как это объяснить?
      - Я знаю об этом, Гриша. Лев Абрамович попросил ее оставить украшения и прийти за ними через часок. Она согласилась, а он тут же позвонил мне. Я разрешил ему сказать женщине правду. Ты не беспокойся, она вернула все до последней сережки.
      - А вам не показалось подозрительным такое любопытство?
      - Мужчинам этого не понять. Женщины ценят только то, на чем есть ценник.
      - Ладно, сынок. Ты погуляй пока, а вечером закатим банкет и обмоем твой диплом. Я уже распорядился накрыть столы.
      - А вы придете, крестный?
      - Не до веселья мне, Гришаня. Мы потом повидаемся.
      Молодой человек ушел.
      - Пришло время больших дел, Максим.
      - Не вовремя пришло это время. Проблемы как из рога изобилия льются.
      - Не мучай себя. Решим мы все проблемы. В нашей жизни были передряги куда круче сегодняшних.
      Ветров с грустью посмотрел на приятеля, молча встал и вышел.
      Когда он проходил через зал, бармен сказал сидящему за стойкой мужчине:
      - Кажется, директор освободился. Второй этаж, последняя дверь по коридору.
      Сычев допил пиво и направился к служебной лестнице.
      Приходу следователя Чайка не удивился. По долгу своей в некотором смысле рискованной профессии директор знал в лицо всех работников прокуратуры, налоговой полиции и местных райотделов внутренних дел. Этого человека он видел впервые. Однако свою осведомленность он не стал показывать. Максим перегнул палку, и к делу могли подключить кого угодно. Чайке хватило одного взгляда на пожилого гостя, чтобы понять главное. Этот тип не лыком шит.
      - Эдуард Кобович Чайка.
      - Алексей Дмитриевич Сычев.
      - Чем могу, тем помогу, как говорится.
      - От вас только что вышел Ветров?
      Чайка заметил в руках гостя книгу.
      - По долгу службы знаете или по портрету из книги узнали? Да. Теперь он человек популярный, растиражированный.
      - В финансовых кругах он тоже не последнее место занимает. Но я ведь не за автографом пришел. Дело тут куда прозаичнее.
      - Я в курсе. Печальная история.
      - Вы давно знакомы?
      Хозяин задрал голову к потолку, будто там написан ответ на вопрос и протянул:
      - Как бы вам не соврать... Лет двадцать семь или больше. В молодости мы оба в Москве жили. Работали в одном банке. Лучшие годы. Потом Максим закончил финансовый институт и женился, а я развелся. Он уехал в Питер, а я искать счастье по белу свету.
      - Как же судьба вас вновь свела?
      - Надоело маяться. Постарел. Мы встретились случайно, на отдыхе в Карелии. Десять лет назад. Максим мне очень помог тогда. Разгар перестройки. Занялся коммерцией. Начинал с киосков, кооперативы, а потом получил ссуду и выстроил кафе. Теперь, как видите, это один из самых элитарных ресторанов города. Сейчас думаю расширяться. Кредиты возвращены, налоги плачу исправно.
      - Налоги не моя компетенция. Вы знали его жену?
      - Разумеется. Очень хорошо знал. Но когда она заболела, мы почти не виделись. Доступ к ней был ограничен. Очевидно, она стеснялась выставлять себя в неприглядном свете.
      - А Ветрова вы часто видите?
      - Практически ежедневно. Дорога к его дому от Питера проходит мимо Соснового Бора. Он заглядывает сюда на несколько минут выпить коньячку после тяжелого трудового дня. Ему несладко жилось. О покойниках плохо не говорят, но характер у Анастасии был очень тяжелым. А Максим человек мягкий, интеллигентный, с доброй душой. Только скрытный, душу наизнанку не выворачивает, все свое носит в себе. С его талантами и внешностью он мог бы отхватить королеву, но любовь вещь непредсказуемая. Он очень любил Настю. Думаю, ее смерть надолго выбила его из седла.
      - А вас не удивит, если он вскоре женится?
      - Нисколько. Но это совсем другое. Это не любовь, это заполнение ниши. Побег от одиночества, тоски. Жизнь продолжается. Нельзя уходить в скорлупу в пятьдесят лет в расцвете сил. Если он примет подобное решение, я буду только рад. Ведь прошлого уже не вернуть.
      - В день убийства он был здесь?
      - Думаю, да. Это же был обычный день. Он человек консервативный и не изменяет своим привычкам. Меня в этот вечер не было на месте. Я ездил в Питер встречать сына на Московский вокзал.
      - Каким поездом?
      Чайка улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
      - В восемнадцать тридцать поезд из Москвы. Поезд опоздал на тридцать пять минут. Свою машину я оставил на платной стоянке. "БМВ-730" номер Р 326 МГ 78. Вероятно, у них осталась запись. Квитанцию я, к сожалению, не сохранил.
      - А "Жигули" четвертой модели синего цвета кому принадлежат?
      - Это разъездная машина. Ею пользуются наш снабженец, менеджер, бухгалтер, иногда главный повар, когда сам хочет выбрать продукты. Водителя нет, тут у нас каждый со своими правами.
      - Сколько человек у вас работает?
      - Двадцать восемь с охраной и посудомойками.
      - Посторонний мог взять "четверку"?
      - Вряд ли. Угнать могут, но вернуться на ней обратно не рискнут. Если только кто-нибудь из гастролеров. Со мной связываться не станут. Мы тут люди влиятельные, и наша милиция на высоте. Вы не найдете в городе ни одного рэкетира. В своем доме мы навели порядок.
      Сычев поблагодарил директора за беседу и вышел на улицу. На стоянке он еще раз осмотрел "четвертку". Шины фирмы "Гудиер". Особый рисунок протекторов совпадал с фотографией следов, оставленных за забором усадьбы Ветровых. В том самом месте, где найден в саду труп с кортиком в спине. И еще: дорога, идущая вдоль побережья, посыпана кирпичной пылью. Так записано в протоколе. Между рельефным рисунком протекторов Сычев заметил остатки битого кирпича. Сделанное им открытие вовсе не обрадовало Сычева, а наоборот, уводило его в сторону от выстроенной им схемы.
      Через час он прибыл в Усть-Лугу и заглянул в кабинет к Куприянову.
      - Включились в работу? - со знакомой усмешкой спросил капитан. - С вашим авторитетом мы будем чувствовать себя увереннее.
      - Я могу позвонить от вас в Москву? По делу, разумеется.
      - Нет вопросов.
      Сычев связался с Петровкой и долго разговаривал с каким-то полковником. Куприянов только понял, что Сычев интересуется банком, называя фамилии Чайка и Ветров, и речь шла о тысяча девятьсот семьдесят втором годе. Но при чем здесь семьдесят второй год, Куприянов не понял. Полковник обещал перезвонить в тот же вечер на квартиру Трифонова. Вот так просто и оперативно, а они ответа от Адмиралтейства ждали двое суток.
      - Тут я уже докладывал Трифонову, - заговорил Куприянов, когда Сычев положил трубку. - Интересный факт. Это касается семьи Мордвиновых, которые продали свое имение художнику, Илье Сироткину. Так вот, никакой дочери у них нет. Во всяком случае, в нашем округе детей не зарегистрировано. Второе. После их спешного отъезда в неизвестном направлении Савелий Коршунов, работавший долгие годы конюхом в хозяйстве Мордвиновых, неожиданно скончался от сердечного приступа. Вскрытие ему не делали. Пожилой человек с больным сердцем, и родственники не захотели потрошить старика. О лошадином море можно только догадываться. Похоже, что стариков просто выкурили из дома. Нотариусов, оформлявших купчую, также не нашли. Контора закрыта, и на ее месте теперь расположен магазин. Но печати зарегистрированы и сомнений не вызывают. Купчая составлена по всем правилам, и в подлинности документа также сомнений нет. Фирма-однодневка. Подозревать в афере художника мы не можем. Мордвиновых он не знал и никогда не видел. К тому же деньги старикам выплачены. Вот только где их теперь найдешь? Россия слишком велика, а прописку отменили.
      - Факт интересный, Семен. И если мозгами раскинуть, то нам не старики Мордвиновы нужны, а связь между Сироткиным и Ветровым. Кто из них кому больше нужен. То ли художник хотел стать соседом банкира, то ли банкир хотел приблизить к себе художника. Пока они уживаются хорошо. Общее дело? Одному пятьдесят, другому тридцать. Что их еще может сближать, кроме соседних участков?
      Зазвонил телефон. Капитан снял трубку.
      - Куприянов слушает.
      Через несколько секунд он закончил разговор и доложил:
      - Звонила экономка Ветровых, Недда Петровна. Кортика под плитой нет. Исчез.
      8
      В половине двенадцатого ночи Алиса Ветрова подъехала к своему восьмиэтажному дому на набережной Мойки, где отец снимал ей трехкомнатную квартиру. Машину она загнала во двор, куда выходили окна ее апартаментов. Шел проливной дождь, а девушка забыла взять с собой зонт. Сегодня днем она провела три часа в парикмахерской, и ей вовсе не хотелось портить свою укладку. Выключив двигатель, она выскочила из машины и побежала к арке, но тут кто-то схватил ее за руку. Она резко обернулась.
      Он смотрел на нее с ненавистью. Вода стекала с широких полей его шляпы на черный плащ. Алиса попыталась выдернуть руку, но хватка жестких тисков оказалась намного сильнее ее возможностей.
      - Отпусти! Чего тебе надо?
      - А ты не догадываешься, змееныш?
      - Оставь меня в покое. Между нами все кончено.
      - Я бы так не сказал. Это ты навела домушников на мою квартиру?
      - Ты рехнулся!
      - Жажда мести обуяла? Ты хорошо знала, где что лежит. К твоему огорчению, ублюдка поймали, но и все мои деньги менты выгребли. Чуешь, чем тут пахнет?
      - Уйди, Костя! Это твои проблемы. Я тут ни при чем.
      - Однако воришка жил в доме твоего отца. Это тоже мои проблемы? Так ты решила меня отблагодарить за все, что я для тебя сделал? Придется ответить за свои фокусы, сучка!
      Дождь продолжал хлестать ее по лицу, волосы повисли прямыми нитями и прилипли к шее. Мужчина схватил девушку левой рукой за хрупкое плечико и врезал ей пощечину. Она вскрикнула.
      - Заткни пасть, мразь! Я тебя придушу сейчас!
      - Отпусти или буду орать.
      Он перехватил руку и сжал девушке горло.
      - Ну а теперь ори! Тебя уже никто не услышит.
      В глазах Алисы кипела злость. Она его не боялась. Она жалела, что не смогла ему отомстить. Шанс был упущен, и теперь наступила его очередь
      Он долго душил ее за горло, то сдавливая пальцы, то ослабляя хватку. Наконец он отпустил ее.
      - Помни, вонючая крыса, ты за все в ответе и тебе еще придется пожалеть, что ты меня встретила на своем пути.
      Мужчина размахнулся и треснул ее по лицу с такой силой, что девушка отлетела на несколько метров и упала в лужу. Белый плащ превратился в темно-серый. Каблук обломился, как спичка.
      В дальнем углу двора вспыхнули фары, и из него вылетела "ауди" серебристого цвета.
      Алиса долго не могла подняться на ноги, в глазах плыли красные круги.
      - Скотина! Ну ты еще меня вспомнишь, ублюдок! Твои счета - в банке моего отца. Можешь забыть о них. Ты нищий!
      Алиса сплюнула кровавую слюну и с трудом поднялась на ноги. Пошатываясь и прихрамывая, девушка направилась к дому.
      Как на зло лифт не работал. Алиса выругалась и стала подниматься пешком на шестой этаж. Слезы смешались с дождевой водой, щеки горели, а под глазом набухал синяк. Пухлые губы шевелились, извергая площадную брань. Сейчас никто не смог бы назвать ее красавицей. Старушка с третьего этажа с пустым помойным ведром отошла от мусоропровода и прижалась к стенке, пропуская чумазое чудовище.
      - Господи Иисуси...
      - Исчезни, старая карга!
      Бабка сбежала со ступеней и юркнула в приоткрытую дверь.
      На пятом этаже ожидала новая встреча.
      - Повылазили клопы из своих нор, сволочи.
      Кто-то в черном спрыгнул с подоконника и шагнул к лестнице. Она ничего не успела понять. В полумраке сверкнуло узкое длинное лезвие ножа. Дикая боль разорвала ее грудь. В глазах мелькнули искры, а в ушах эхом раздался звук ее собственного голоса. Все кончилось очень быстро, свет померк, и она упала на лестничную площадку. Убегающая в даль молодая жизнь смешалась с грубым топотом ног. Еще мгновение - и наступила холодная тишина.
      Трифонов сделал ход конем и сказал:
      - Шах.
      - Необдуманный ход, Саня. Ты теряешь слона, - прокомментировал Сычев.
      Трифонов встал с кресла и, слегка прихрамывая, начал расхаживать по комнате.
      - Идиотская ситуация, Алексей. Чем дальше мы идем, тем больше находим открытий. Они лишь усложняют ситуацию, но ничего не объясняют. Странный отъезд соседей Ветровых, свалившийся на голову художник. Теперь эти колеса. Машина принадлежит ресторану Чайки, а он уже давно не бывал в доме Ветровых. Но тем не менее отпечатки протекторов "Гудиер" совпадают.
      - Мне подтвердили в Москве, что Максим Ветров и Эдуард Чайка вместе работали инкассаторами в Чкаловском отделении банка с семидесятого года по семьдесят второй. Ветров уволился в конце июля семьдесят второго, а Чайка не вернулся из отпуска и даже не забрал трудовую книжку.
      - И что из этого?
      - В то время я был капитаном и работал на Петровке. В середине июля случилось ЧП союзного масштаба. Вся Москва занималась розыском банды, ограбившей инкассаторский фургон. Ловкачам удалось унести ни много ни мало, а пятьдесят килограммов золота. Слитки 999-й пробы. Оговорюсь сразу, золото мы не нашли. Дело осталось нераскрытым. Это самая позорная страница в истории уголовки.
      - Я ничего не слышал об этом.
      - Вполне понятно. Ты только начинал свою службу на периферии. А это дело и сегодня лежит под десятью замками с грифом "Совершенно секретно". Сотни томов, огромный труд тысячи оперативников. Десятки увольнений и выговоров. Позор государства не выносят из избы. Правда, по Москве ходили слухи, слишком много народу занималось делом. Но потом слухи переросли в анекдоты и затерялись в памяти. Косвенно я участвовал в работе, и многие факты мне известны. Интересно и другое. Золото так и не выплыло на поверхность.
      - Интересная история. Но какое отношение она может иметь к сегодняшнему дню?
      Сычев взял с кровати книгу в яркой обложке и протянул ее приятелю.
      - Почитай, Саня. Это бестселлер Ветрова.
      - Мне не до сказок, Алексей. Тут башка идет кругом.
      - Хорошо. Я набросаю тебе сюжет в нескольких словах. Роман начинается с ограбления поезда. События происходят во время Гражданской войны. Четверо молодцов, отважных офицеров колчаковской армии, грабят поезд с колчаковским золотом. Существует и пятый герой, но он все время находится в тени. Похоже, он и есть вдохновитель идеи. Мы знаем только его прозвище. Как известно, о сокровищах Колчака до сих пор ходят легенды, и сегодня находятся горячие головы, готовые броситься на поиски приключений. Как-никак, а достояние России. Казна. Но автор утверждает, что все выглядит иначе.
      Четверым офицерам повезло. Они хорошо знали все детали транспортировки золота. Информация - залог успеха. И они выигрывают бой с целой ротой охраны. Выглядит эта история фантастически. Тут все стояло на их стороне. Всерьез такие вещи воспринимать нельзя, разумеется. Но надо сделать скидку на жанр. А почему нет? Увлекательно. И что происходит дальше? Начинается борьба за дележку добычи. Алчность. Побеждает самый хитрый и умный. Он опережает удар и убирает подельников поодиночке. В итоге мы видим главного злодея, который зарывает золото в землю и убегает за кордон в надежде вскоре вернуться и забрать добычу. В России устанавливается Советская власть. Забегу вперед и скажу: по книге так и не ясно, вернулся он за золотом или нет. В конце он погибает.
      Ну а с приездом героя в Париж начинается сплошная мистика. Все жанры перемешались. Судьба начинает мстить герою. Он пытается начать новую жизнь в новой стране. Загадочным образом погибает его жена, которую он безумно любил. Следом погибает его дочь, затем брат, близкие друзья. Он чувствует приближение конца, пытается убежать в другую страну, но судьба настигает его в пути. Отсюда и возникает странное название романа: "События, которые привели к моей смерти". Написано интересно, азартно, а Ветров не похож на человека с большой фантазией. Правда, его покойная жена когда-то училась на журфаке. Что-то она могла ему подсказать. Шизофрения - это не сумасшествие в том понимании, как мы его расцениваем.
      - Обычная сказка. Такими все прилавки завалены.
      - Согласен. Но после выхода книги в свет автора начинают преследовать несчастья, как и его героя. Жену он уже похоронил.
      - Ты веришь в мистику?
      - Я верю в психологию. Можно пораскинуть мозгами и поразмышлять на тему авторских фантазий. Ветров участвовал в ограблении золотого фургона в семьдесят втором году. Далее, он избавляется от сообщников и становится единственным владельцем добычи. Это не шутка, выиграть такой бой с уголовкой всей страны и обхитрить хитрецов из собственного клана. Он совершил поступок дерзкий, рискованный, из ряда вон выходящий. Вполне естественно, что он имеет право считать себя героем. Человек привык гордиться своими подвигами. Герои носят звезды на груди. Любая безголосая певичка считает себя звездой. Каждый политик лезет на телеэкран и выпускает водку со своими портретами на этикетках. Артисты и режиссеры выдумали для себя "Оскары", "Пальмовые ветви", "Нику", "Золотые маски" и прочую мишуру.
      А что может сделать бандит? Наколку и получить "звание" вора в законе или авторитета. Что может сделать смельчак-одиночка, вынужденный всю жизнь молчать? Только граф Монте-Кристо молчал, но и то присвоил себе титул графа и везде кичился своим богатством.