Мертвецы не тоскуют по золоту

      - Не нравится мне эта баба! - резко заявила Наташа.
      Трифонов усмехнулся.
      - Напрасно. Она без второго дна. Непонятно, чем продиктовано ее молчание.
      Дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина лет тридцати с небольшим, на которую можно смотреть и описывать долго и в деталях. Главным казались ее необычные глаза: серо-зеленые, безразличные, как морская вода в стакане. Чувственный рот и дерзкая упрямая линия подбородка. Стати и форм в ней хватало, при этом она излучала какую-то притягательную силу.
      - Скажите, откуда вы родом? - мягко спросил Трифонов.
      - Из Москвы.
      - А как получилось, что вы завербовались нянькой в пригород Питера?
      - Случайность. Жила с одним парнем в Питере, но, когда поняла, что он мне не подходит, ушла. Доктор Кмитт вошел в мое положение и рекомендовал меня в этот дом. У меня медицинское образование.
      Трифонов немного съежился. Его коробили слова женщины. С такими дамами надо работать молодым ребятам, а не старомодным ханжам.
      - Сколько времени вы здесь находитесь?
      - Девять месяцев.
      - В каких отношениях вы были с покойной?
      - В ровных. Скажем так: она меня терпела. Я ей не возражала и не перечила, старалась не разговаривать слишком много. С больными лучше не спорить, они легко возбудимы и могут дойти до припадков или впасть в депрессию.
      - Она могла кончить жизнь самоубийством?
      - С какой стати? Мазюкалась, как уличная шлюха, пыталась заново влюбить в себя мужа. Часами наводила макияж, а он возвращался с работы и даже не заглядывал к ней.
      - Я не заметил ни одного зеркала в ее комнате.
      - А вы под подушку заглядывали? За одно и на очки напоролись бы. Она их прятала, но читать без них не могла. В сорок пять лет с ее внешностью можно еще на принца рассчитывать, а она на муже помешалась.
      - Интересно мыслите. Может быть, скажете, почему их связь оборвалась?
      - Сама виновата. Она изнемогала от неудовлетворенности, но, когда хозяин к ней заходил, у нее происходила обратная реакция. Вся причина в болезни. Она видела в нем не мужчину, а изменника. Навязчивая идея. Либо сверхчестолюбие, завышенное понятие гордыни, но скорее всего это следствие недуга, а не свойство характера. Как только он уходил, она начинала плакать. Весь ее макияж оставался на подушке.
      - Кто она по гороскопу? - внезапно спросила Наташа.
      Вика пожала плечами.
      - Кажется, Лев. А вы из тех, кто верит в астрологию и гадает на кофейной гуще?
      - А почему не верить? Я не сомневаюсь в том, что вы Овен.
      - Предположим, но все это чушь собачья.
      - Она нормально ходила? - продолжил допрос Трифонов.
      - Нет сомнений. Страх перед полом, лестницей, падение, удар. Так можно себя довести до головокружения, глядя себе под ноги. А коляску она увидела в кино, и ей захотелось такую же. Она не терпела жалости, но постоянно пыталась ее вызвать, заполучить внимание к себе любой ценой, это перерастало в маразм, в своего рода паранойю.
      - А как к вам относилась собака?
      - Я не обращала на нее внимания. Это она только с виду страшная, а так дура дурой.
      Трифонова не покидала мысль, что перед ним валяют Ваньку.
      Эта женщина думала о своем, а говорила чужими словами и заготовленными ответами, если ее слова можно назвать ответами.
      - Возле собаки найдена ампула без маркировки. Ваша?
      - Я не заходила в комнату, не видела собаку и тем более ампулу. Я привыкла убирать за собой мусор. Что касается ампул, то за вашей спиной шкаф с медикаментами. Вы сидите в моей комнате. Надписи с ампул, по рекомендации доктора Кмитта, смыты кислотой. Здесь много психотропных средств, наркотических и других, которые надо держать под контролем. Шкафы заперты, и ключ только у меня. Ну а уколы здесь все делать умеют.
      - И домработница?
      - В первую очередь. У нее диабет, и она сама колет себе инсулин.
      - Где вы находились от четырех до семи?
      - Ездила в Ломоносов. Гуляла по магазинам. У меня выходной по четвергам, и мне разрешено пользоваться "шкодой". В гараже четыре машины.
      - А почему не в Питер?
      - В Ломоносове есть милые магазинчики и мне там больше нравится. На обратном пути я остановилась в Сосновом Бору и выпила коктейль в баре. Вернулась сюда в семь пятнадцать.
      - Как называется бар?
      - "Феникс".
      - Вы никого из знакомых там не видели?
      - Нет. Я не думала, что мне потребуется алиби.
      - Ветров приехал домой через шестнадцать минут после вас. Он пил коньяк в том же баре. Удивительно, как такие яркие личности не заметили друг друга.
      - Ничего удивительного. В "Фениксе" три зала.
      - Но стоянка машин, очевидно, одна, и трудно не заметить серебристый "мерседес" своего хозяина.
      - Я не наблюдательна.
      - Хорошо, вернемся к хозяйке дома. Вы считаете, что она не могла решиться на самоубийство?
      - Я уверена, что это стопроцентное убийство.
      Трифонов нахмурился.
      - Почему?
      - А это вам решать. Женщина, которая панически боялась воды и высоты, не могла утопиться. Даже при всей ее театральности и слабости к эффектам. У нее в комнате дверь выходит на солярий. Опоры уходят в воду. Прекрасный вид и воздух, но даже летом эта дверь оставалась запертой. Мы с Неддой сносили ее вниз вместе с коляской, и я гуляла с ней по саду. А когда я предложила ей покататься на лодке, ее чуть удар не хватил.
      - Кто, по-вашему, мог ее убить?
      - Я не гадалка и в астрологию не верю. Делайте свою работу сами.
      - Тогда по-другому. У вашей подопечной имелись враги?
      - У нее отсутствовали друзья. Каждый по-своему ее ненавидел. Богатая стерва, сидящая на мешках с золотом, трепала нервы всем, кто попадался ей на глаза. Где вы тут друзей найдете?
      - Но ее окружал очень ограниченный круг лиц.
      - Значит, вам повезло. Меньше возни.
      - Хорошо. Спасибо за информацию. Подпишите бумаги. Оставайтесь в поле зрения.
      Как только медсестра покинула помещение, Куприянов высказал свой восторг:
      - Вот это настоящая баба! Да еще красавица. А, Александр Иваныч?
      - Да, красавица, но с простудой в сердце.
      - А я не сомневаюсь, что такая способна на убийство, - язвительно добавила Наташа.
      - Ну это несомненно, - подтвердил капитан.- Она начнет с того, что будет гладить твои волосы, а закончит тем, что снимет с тебя скальп.
      - Для убийства нужен серьезный мотив, господа сыщики, - растягивая слова, пробурчал Трифонов. - А какие тайны известны женщине, прикованной к кровати? Только те, что ее окружают.
      В комнату постучали. Вошел участковый.
      - Не помешал?
      - Заходи, - кивнул капитан.
      - Тут вот какая штука. Окна первого этажа я проверил. Решетки надежные. Людей нет. Но майор из экспертного отдела копошится в подвале. Там котельня, прачечная, кладовки, короче, он разбирается с проводами. От телефонной линии идет отводка в подвал, сделана на скорую руку, небрежно, но давно. Провода окислились. К проводам подключен диктофон и реле. Любой разговор записывается без ведома хозяина. Пленки на аппарате нет.
      - А почему "хозяина"? Может, он сам и поставил подслушиватель? спросил капитан.
      - Я задал тот же вопрос майору, а он говорит, что хозяин достаточно богатый человек и мог сделать все более грамотно. Дорого, но комар носа не подточит. Технарей и техники хватает, только позови. А это кустарщина.
      - Где вход в подвал? - спросил Трифонов.
      - С торца здания. Замка на двери нет, но петли имеются. Похоже на склад.
      - Значит, главный посетитель этого склада экономка! - хлопнул в ладоши Куприянов. - Теперь понятно, откуда ей известно, что убитая несколько раз звонила в милицию. Надо прижать ее к стенке...
      - Не все сразу, капитан, - оборвал его Трифонов. - Получим результаты экспертов, патологоанатомов, сядем за "круглый стол" и определим все вопросы к каждому. Дайте мне в себя прийти, подумать, найти способ самозащиты, ну а потом будем разоблачать. Каждый из живущих в доме понимает, что он теперь стал главным подозреваемым.
      - Но они подготовят себе алиби, - удивилась Наташа.
      - У вас протоколы есть. Главное, что они сделают, это выработают свою позицию: "Каждый сам за себя".
      Дверь распахнулась, и с порога раздался хриплый выкрик сержанта:
      - В дальнем конце сада у ограды обнаружен еще один труп!
      2
      Он лежал возле забора, уткнувшись лицом в землю, а в спине торчала рукоятка морского кортика. Когда Трифонов с капитаном подошли к месту происшествия, здесь уже работал фотограф, эксперт и медик. Чуть в стороне стояли понятые. Два милиционера освещали труп фонарями.
      - Что скажете, Прохор Петрович? - спросил Трифонов, когда врач приподнялся с колен.
      - Парня убили между пятью и шестью часами вечера. На вид лет двадцать пять. Понятые его не знают. Чужак.
      Майор Дмитриев показал целлофановый пакет, в котором лежал складной охотничий нож.
      - Это все, что при нем нашли. Здесь темно, проведу экспертизу в лаборатории. Кортик тоже отправьте на проверку.
      Трифонов склонился над трупом и внимательно осмотрел его. Худое лицо с впалыми щеками и недельной небритостью. Застывшие карие глаза и приоткрытый рот с тонкими губами. Выцветшая клетчатая футболка, потертые джинсы. На одну босую ногу был надет желтый ботинок с каучуковой рифленой подошвой, второго ботинка не было.
      - Где второй? - спросил Трифонов.
      - В двух метрах валяется. Очевидно, соскочил. - Майор показал на кустарник, где валялся ботинок. - Следы этой обуви есть у пирса, где привязаны лодки.
      - Не мудрено, что соскочил, - пробурчал следователь. - У парня сорок первый размер, а обувь сорок третьего.
      - Старый трюк, - вмешался Куприянов. - Киллеры часто используют чужую обувь, чтобы запутать следствие.
      - Не очень удобно передвигаться в таких галошах, а он, очевидно, хотел перемахнуть через стену. Тут веревка с крюком на заборе, - Куприянов указал на кирпичную кладку стены в два с половиной метра высотой.
      - Удобство в таких делах фактор немаловажный, - подтвердил Трифонов. - Меня другое интересует: зачем ему лезть через забор, если ворота не заперты?
      - Значит, их было двое, Александр Иванович, - сделал вывод Куприянов. - Парень перелез через забор, открыл ворота напарнику. А после завершения операции его сообщник убрал лишнего свидетеля и сам ушел через ворота. Либо их кто-то спугнул, и они полезли здесь.
      - Ладно, Прохор Петрович, забирайте трупы и везите их на вскрытие, хватит гадать, нужны результаты.
      - Я уже вызвал перевозку, но они задерживаются. Обычная история. Врач развел руки в стороны.
      - А может, привести сюда жильцов? Пусть глянут на покойника, предложил капитан.
      Трифонов кивнул.
      - Давай, Семен, действуй. И поживей.
      Майор склонился над трупом и осторожно выдернул кортик из спины. Убитого перевернули на спину.
      - Думаю, версия о самоубийстве Ветровой отпадает, - тихо сказал майор. - Но одно могу сказать точно. Следов этой обуви в доме нет. Так что капитан прав. Тут действовал не один человек.
      - Этот пацан не похож на убийцу, - хмуро заметил Трифонов. - На бомжа смахивает, но не на мокрушника. Выглядит как подстава. Я только не пойму, какую игру нам хотят навязать.
      Послышался хруст веток, в темноте замелькали огни фонарей. Куприянов и участковый шли впереди, за ними следовали остальные.
      Вся группа встала подковой над мертвецом, освещенным яркими лучами фонарей. Зловещие тени покрыли белое лицо с заостренными чертами.
      - Кто может опознать этого человека? - резко спросил Трифонов.
      Ответа не последовало.
      На лицах людей читался страх. Они еще не успели осознать первой трагедии, как им выставили напоказ вторую.
      Каждый качал головой, но никто не признал мертвеца.
      - Как его убили? - неожиданно спросил банкир.
      - Кортиком. Удар сзади.
      - Кортик есть у садовника. Он им наших собак перерезал. - Ветров указал на одинокую постройку в конце сада. - Матвей служил на флоте. Офицер связи.
      - Его нет, - сказал участковый. - Сейчас его ищут.
      Трифонов взглянул на часы. Стрелки приближались к одиннадцати.
      - Я же говорила, пьяный он был с утра, - разгорячилась экономка. - Не мог он убить человека. С ним ребенок справится. Старый, больной инвалид. А сына давно уже дома нет.
      - Я видела, как Денис уезжал около двух часов дня, - подтвердила медсестра. - Я в это время в гараж шла за "шкодой".
      - На какой машине? - спросил капитан.
      - На "девятке". Он часто ею пользуется.
      - Запишите номер, лейтенант, и оповестите ГАИ, - дал распоряжение Трифонов.
      - Когда я ставил "мерседес" в гараж, там ни одной машины не было, выдавил из себя Ветров. - А вы приехали раньше меня. Где же "шкода"? - Он с подозрением смотрел на медсестру.
      - У меня спустило колесо, и я оставила ее по дороге у соседа. Он обещал помочь и пригнать машину.
      - У художника?
      - Я вам уже ответила.
      Картина походила на сцену ревности.
      - Матвей сам вернется, - заявила Недда Петровна. - Он тут ни при чем. Зря вы на него думаете. Безобидный, добрый мужик.
      - Это по-твоему! - огрызнулась Вика. - Для тебя он добрый, особенно когда ты к нему по ночам бегаешь. Озлобленный на весь мир волчара. Хозяйка его даже в дом не пускала.
      - А он и без нее мог туда зайти, - заметил участковый. - Как она об этом узнает?
      Подошел медэксперт.
      - Перевозка приехала.
      - Хорошо. Заберите трупы и собаку не забудьте. К утру жду результатов, Прохор Петрович. Остальных прошу пройти в дом. Нам придется снять у всех отпечатки пальцев. Слишком их много, и мы должны понять, где чужие, а где ваши. Майор, займитесь людьми.
      Участковый приблизился к Трифонову и шепнул:
      - Я хотел бы вам кое-что показать, Александр Иваныч. Прогуляемся немного по саду.
      - Я могу воспользоваться телефоном? - спросил Ветров.
      - Все могут пользоваться телефоном, но в присутствии дознавателя. Прошу оставаться в одной комнате, пока эксперты не закончат работу. Соблюдайте порядок. По закону я могу всех препроводить в участок. Вы люди грамотные, и не мне вас учить.
      Спорить никто не стал. Мягкий тон следователя приобрел железные нотки, и это подействовало даже на важного и властного хозяина.
      Капитан Куприянов присоединился к участковому, который повел Трифонова по тропинке к дому. Возле стены с торца здания лежала пятиметровая стремянка, прикрытая высокой травой.
      - Давайте-ка ее поднимем, - предложил лейтенант.
      - Не торопись, Сережа, - остановил его Трифонов. - Пусть рассветет и майор осмотрит перекладины. Такие вещи всегда имеют следы. Пользовались лестницей совсем недавно. Видишь: когда ее опускали, поломали цветы, а они еще не завяли.
      - Что я хочу сказать, Александр Иваныч. Если эту штуку поднять, то она до крыши дотянет, а там окно на чердак. Так и в дом попасть можно.
      - Чердак открыт.
      - Так точно. Английский замок, ножом открыть можно.
      - Пройдем через дом, - предложил Куприянов.
      Они вернулись в особняк и поднялись на второй этаж.
      В конце коридора находилась деревянная лестница со скрипучими ступенями, которая привела их к чердачной двери.
      - Да, замочек хлипкий, - качал головой капитан.
      Участковый открыл дверь и нащупал на стене выключатель. Вспыхнул яркий свет.
      Они вошли в огромное помещение с покатыми потолками и тяжелыми опорами.
      - Я спрашивал экономку, - продолжал участковый, - она говорит, что чердаком никто не пользуется. Здесь только хлам один.
      - Хлама здесь хватает, - проходя вперед, сказал Трифонов. - Здесь не хватает вековой пыли. Чисто. Семен, попроси майора осмотреть окно. Оно не запирается.
      - Будет сделано.
      - Тут кто-то провел немало времени. Так что покойная Анастасия могла слышать шаги над головой. Нельзя все сваливать на ее галлюцинации.
      Трифонов обошел все помещение вдоль стен и остановился возле глубокой ниши.
      - Обратите внимание: стены обшиты дубовыми почерневшими панелями. Прошлый век. Шляпки у гвоздей медные. Одна панель снята и брошена. Отличный тайник. Метр высотой и метр глубиной.
      - Но тайник пуст. Тот, кто здесь хранил свое добро, унес его раньше, чем мы до него добрались.
      - Тут я с тобой не согласен, Сережа. - Трифонов присел на корточки и осмотрел панель.- Вряд ли сам хозяин тайника забирал добро. Сколько тут панелей?
      - Больше сотни, - прикинул капитан, осмотревшись по сторонам.
      - И я так думаю. Теперь смотрите: половина панелей прикручена шурупами. Новейшие шляпки. Вторая половина держится на гвоздях. Кто-то тут вел поиски и отдирал по одной штуке, а потом ставил на место и, чтобы не стучать молотком, прикручивал на шурупы.
      - А когда нашел клад, бросил все и ушел, - усмехнулся капитан.
      - Зря веселишься, Семен, - продолжал Трифонов. - Клад или что-то еще, но что-то важное, если забыл поставить панель на место.
      - Как я понял, Александр Иваныч, человек работал гвоздодером и отверткой. Но инструменты он не забыл забрать, а нишу не прикрыл, - заметил Куприянов.
      - Инструмент человеку нужен, а панель может подождать.
      - Ветрова слышала шаги, а хозяин нет. Может, он и орудовал здесь. А кто еще-то? Не женских рук дело.
      - Ладно, не будем топтать. Дмитриев разберется. В нише можно найти следы или остатки содержимого. Не будем торопить события. Идем вниз.
      По пути во двор капитан продолжал рассуждать:
      - Тут нет сомнений, Александр Иваныч, работала группа, а не одиночка. Мне кажется, что основную работу выполнял киллер-профессионал, которого в конце операции убрали.
      - И эта версия имеет право на существование. Меня смущают некоторые детали. Если Ветрову убили, то план готовился заранее. Логику преступников я понять не могу. Слишком много завитушек, украшательства, неоправданных действий. Если нам хотели заморочить голову, то почему так примитивно избавились от парня в саду? Почему его не убили в другом месте? Хотя бы за забором в лесочке. Там и закопать можно.
      - Торопились. Их кто-то спугнул, - предположил участковый.
      - Вот что, Сережа. Обойди соседей, опроси. Выясни, кому Вика оставила "шкоду" с пробитым колесом. Нам нужна ясная картина. А ты, Семен, топай утром в соседнюю деревню, найди Любовь Сорокину, которая вызвала Недду Петровну к больной матери. Кто ее видел там и в какое время. Ну а я займусь мелочами, пока майор Дмитриев будет колдовать в своей лаборатории.
      - Мы забываем о садовнике и его сыне, - напомнил Куприянов.
      - Их найдут. Но уверяю вас, что у этих ребят, как и у остальных, не будет алиби.
      - А если все-таки принять версию о самоубийстве? - неожиданно спросил участковый. - Ветрова утопилась, а труп в саду совсем другая история?
      - Не хочу с тобой спорить, Сережа, - со вздохом сказал Трифонов. Обе смерти не похожи друг на друга. Из разных сказок родились. Но, как мы слышали, Ветрова боялась воды, а это значит, что она не умела плавать. Ее нашли в пятнадцати метрах от берега, а не в трех. И это во время прилива, когда утопленников выбрасывает на берег, а не уносит на глубину. Очевидно, ее сбросили с лодки.
      - Если человек собрался топиться, то не имеет значения, боится он воды или нет. Идя на смерть сознательно, не думаешь об этаже, с которого бросаешься вниз.
      Сделав заключение, капитан улыбнулся. Он все делал с улыбкой или усмешкой, эта маска срабатывает непроизвольно, как защитный рефлекс, от неуверенности.
      Они спустились вниз и вышли в сад. Здесь их поджидал новый сюрприз. Двое милиционеров волокли от ворот мужика с заломленными за спину руками. Тот пытался сопротивляться и крыл отборным матом своих конвоиров.
      - Отпустите его! - приказал Трифонов.
      Задержанного освободили.
      - Кто такой?
      Мужчина выпрямился, выругался и взглянул на следователя.
      - Живу я здесь! Понял? Матвей Акимович Солодов, собственной персоной. Возвращаюсь домой, а тут менты хватают. Совсем оборзели!
      - Когда ушли из дома?
      - Часа два назад.
      - И где вас носило?
      Солодов задрал телогрейку и вытащил из-за брючного ремня бутылку с мутной жидкостью.
      - В Рублево за самогонкой ходил. Запрещено?
      - К кому?
      - Шутишь, начальник? Я не стукач.
      - Два часа назад здесь милиция была. Как же ты смог выйти незамеченным?
      - У меня своя калитка есть. Мне не резон в обход ходить.
      - А обратно через ворота решил пройти. В обход. Бутыль брюхо не жгла?
      Садовник промолчал.
      - Ладно, калитку ты нам позже покажешь, а сейчас покажи свой кортик.
      Солодов нахмурил брови.
      - Накапал, сволочь! - Потом вдруг рассмеялся. - Никак на флот призвать хотите? Так меня с него пинками вышибли. Обратно не возьмут. Теперь весь мой флот у пирса привязан. Шесть лодок и один катер.
      Капитан наклонился к уху следователя и шепнул:
      - На пирсе пять лодок. Их и было пять, когда прибыли водолазы.
      Трифонов не отреагировал.
      - Веди-ка нас в свою хибару, Матвей Акимыч, показывай кортик.
      Плечистый, высокий мужчина в старых обносках не создавал впечатления больного и беспомощного, как его описывала экономка. Если его побрить, переодеть и причесать, он мог бы сойти за представителя министерской номенклатуры. Трифонов представил себе этого человека в мундире морского офицера, на плечи которого могли лечь погоны с высоким званием. Красивое мужественное лицо, ясные глаза, ровные зубы, не забывшие, что такое зубная щетка, хорошая выправка. За маской ханжи, выставленной напоказ, скрывалась сильная личность. И еще: Трифонову показалось, что он вовсе не пил сегодня либо выпил совсем недавно, перед возвращением домой. Свежий запах самогонки не походил на водочный перегар.
      Зашли в дом. Огромная комната, стол посередине, пустые бутылки, стаканы, консервные банки, окурки.
      У правой стены русская печь, которая служила и плитой и кроватью, табуретки и пара сундуков. Флотским порядком здесь и не пахло.
      Садовник встал на скамейку и полез на печь. На пол полетели лоскутные одеяла, старая шинель, подушки и прочий хлам.
      Трифонов подошел к окну, где стояла несобранная раскладушка с постельным бельем, и посмотрел в сад. Особняк проглядывался хорошо. Он видел освещенные окна первого и второго этажа, стоявших у входа милиционеров и часть сада.
      - Кто с вами живет, уважаемый?
      - Сын, кто же еще, - послышался глухой голос с печи.
      Трифонов подошел к столу. Две бутылки из-под водки сохранили свежий запах, тут же стояли два граненых стакана сомнительной чистоты.
      - Он пьяным сел за руль?
      С печи высунулась крупная голова хозяина.
      - А я со стола через день убираюсь.
      - Да, за руку вас не поймаешь.
      - Дураком-то я в молодости был, начальник. Твои архаровцы могут, конечно, мне руки заломить, но сломать меня трудно. Всю жизнь ломают. Гибкость появилась. Ну а насчет кортика - осечка вышла. Нет его на месте. Исчез. Денис спер.
      Капитан тем временем убирал стаканы и бутылку в целлофановые пакеты.
      - Денис неравнодушен к блестящим предметам или острую штучку в ход пустить может?
      - Ну уж нет. Ему одного раза хватит. Сейчас у него женитьба в голове. На риск не пойдет.
      - Документы на кортик сохранились?
      - Нет, конечно. Я паспорт-то найти не могу.
      - А номер помните?
      - И в мыслях не держал.
      - Когда оружие в последний раз видели?
      - Месяца два назад.
      - Когда собак резали?
      - Это не собаки, а людоеды. Они чуть Дениса не загрызли. Лохматые твари. Прохода парню не давали.
      - Кто знал, что у вас есть кортик?
      - Все знали. Но я чую, что дело тут не в собаках.
      - Правильно чуете. Из-за собак такой шум не устраивают. Что вы делали перед уходом?
      - Спал. Глаза продрал - и вперед.
      Садовник спрыгнул с печи и встал возле стола.
      - В котором часу?
      - Счастливые часов не наблюдают. Да и нет их у меня.
      - Короче говоря: "Я не я и хата не моя!"
      - Хватит темнить, начальник. Пришли брать, берите. Но сначала предъявите обвинение.
      - Похоже, вы ходки не только в море имели.
      - А вы в досье загляните. Там много интересного для себя почерпнете.
      - По специальности связист?
      - Кое-что смыслю в этом деле.
      - Ладно. Семен, позови Наташу, и составьте протоколы осмотра и дознание. А также со всех возьмите подписку о невыезде.
      Трифонов направился к выходу. Участковый засеменил следом.
      - Я сам за Наташей схожу.
      Они приближались к дому, когда возле ворот послышался визг тормозов. Два ярких пучка света ворвались в темное царство заросшего сада. Машина влетела на территорию усадьбы и резко затормозила на центральной аллее, уткнувшись колесами в клумбу. Красная дверца шикарной иномарки распахнулась, и в полумраке появилась стройная длинноволосая красотка.
      - А вот и наследница пожаловала, - скривил физиономию лейтенант. Готовьте смирительную рубашку.
      - Иди за Наташей, Сергей. Я сам тут разберусь.
      Девушка в короткой юбочке, ломая длинные ноги на шпильках, бросилась к дому. Через секунду она врезалась в препятствие. Мрачная широкая фигура в старомодном плаще показалась ей привидением.
      - Успокойтесь, барышня. Сегодня здесь я хозяйничаю.
      - Да кто ты такой? Вон отсюда, а то без работы останешься, мешок плешивый.
      Трифонов сделал резкое движение, и на щеке дикарки отпечаталась пятерня. Из белой она быстро превратилась в пунцовую.
      - Не торопись попасть в камеру. Еще успеешь. Кстати, я не мешок, а следователь. - Трифонов надел на голову кепку, которая торчала из кармана плаща и добавил: - А плешь мы прикроем, если она тебя смущает.
      Сжатый красивый комочек расслабился, руки девушки повисли вдоль крутых бедер, и ее очаровательная головка уткнулась в широкое плечо полковника. Узкие плечики задергались, и она зарыдала. Такого оборота Трифонов не ожидал. Ему стало неловко за свою солдафонскую грубость. Немного потянув время, он провел огромной шершавой ладонью по мягким шелковым волосам.
      - Извини, девочка, но твоему горю уже не поможешь. Мать не вернешь. Ну а преступника мы все равно поймаем.
      Хрупкая фигурка вздрогнула и вновь превратилась в сжатую пружину.
      - Чего его искать? Эта стерва ее убила! Сука! Она с первого дня отца обхаживала. Только возле него и вертелась. То ему рефераты печатала, то его роман идиотский редактировала. Не ясно, с какой целью ее наняли? Мать лечить или отца охаживать. А он и рад, поплыл уже. Она же гипнотизерша! Стерва! Без роду, без племени, из грязи в князи. Мать дурой не была, она все видела. Это только они ее сумасшедшей считали. Банда ледяных сосулек. Она умнее и здоровее их всех была. Вы только посмотрите, кто здесь живет? Змеиная яма. Отец на человека смахивал, и того в рог скрутили. Тряпка безвольная. А кем бы он был, если бы не мать? Привезла из Москвы желторотого цыпленка, так дед из него человека сделал. Все ему дали. Дом, машину, работу, жена красавица, а ему мало. Жлоб он и есть жлоб. Мать из-за него едва не рехнулась. Всю жизнь носилась с ним как с писаной торбой. Он думает, что все еще нужен кому-то. Красавчик пожухлый! Книжки писать стал. Непонятый гений! А эта змея тут как тут. Пригрелась. Это она его надоумила...
      - Успокойся. Тебя Алиса зовут? Очень хорошо. Давай посидим в беседке, помозгуем, подумаем. Сгоряча ничего путного не сделаешь. Остыть тебе надо.
      Они медленно направились в глубь сада, холодный осенний ветерок дул с залива, и Трифонов, сняв плащ, накинул его на плечи девушки. Смешное зрелище. Серое небо бледнело, не за горами рассвет.
      - Тихо тут, красиво. Живи не хочу! - Невпопад ляпнул Трифонов.
      Девушка кивнула. Очевидно, она по-своему поняла его слова или вовсе их не слышала.
      3
      В морг Трифонов приехал на автобусе к девяти часам утра. Приют для мертвецов находился в самом конце парка и не мозолил глаза гуляющим больным. Среди сосен расположились четыре корпуса здравницы, выполненные по последним требованиям архитектуры. Два здания из светлого кирпича принадлежали психиатрической лечебнице, а другие два из стекла и бетона санаторию закрытого типа. Это для тех, кто не любит афишировать свои имена и старается оставаться в тени. Политики, мафиози, ученые, ветераны и иностранцы. Чего-чего, а иностранцев здесь хватало, преимущественно из скандинавских стран.
      Трифонов прошел сквозь железную дверь и спустился вниз. От запаха эфира он сморщился. Он не любил посещать такие места. Следователя встретил молодой человек с красивым необычным лицом. Он представился Феликсом Гончаром. Энергичный, подвижный, с удивительными глазами. Левый глаз был карим, а правый зеленым. Природа сыграла над паталогоанатомом веселую шутку. Правда, разноцветность глаз не портила его внешность, портил шрам на подбородке. Белая полоска в четыре сантиметра с небольшим углублением пробегала под нижней губой. Но в целом парень имел свой определенный шарм и приветливый вид.
      - Как я догадываюсь, вы следователь из прокуратуры Трифонов? спросил врач.
      - Не в бровь, а в глаз.
      Молодой человек улыбнулся, и Трифонов позавидовал его зубам.
      - Ваш медэксперт Прохор Петрович к утру совсем раскис. Упал замертво и спит на кушетке у меня в кабинете. Жалко будить. Вскрытие делал я, так что могу ответить на ваши вопросы.
      - Давайте для начала выйдем в парк, не то я задохнусь.
      Они поднялись по бетонной лестнице и вышли на свежий воздух.
      - Что вы можете сказать об утопленнице?
      - Я думаю, ее утопили. Очевидно, она спала. В крови обнаружена большая доза морфия с примесями. Следов от уколов много. Не могу сказать с уверенностью, была ли она наркоманкой. Для обычного организма такая доза может привести к летальному исходу. Но смерть наступила не от этого. Легкие полны воды.