Долина прокопиев

      – Ах, чтоб тебе ни дна ни покрышки! – вырвалось у него: чтобтебяк больно впился ему в ногу.
      Чтобтебяк скривился от такого ругательства и нехотя отвалился. Да, Эхс не умел по-настоящему ругаться. Вот если бы он был гарпией… Те умеют проклинать с таким азартом, что листва вокруг их грязных тел начинает дымиться. Чтобтебяки обходят гарпий стороной.
      Еще три чтобтебяка прицепились к его ноге.
      «Чтоб тебе в колобка превратиться!» – возопил Эхс, и бяк, подумав, лениво отцепился. «Катись кулебякой!» – и второй бяк упал. «Дракон тебя сожри!» – третий шлепнулся.
      Беда в том, что его не научили, как надо ругаться. Танди, по природе своей добрая женщина, ругаться не умела. А папа Загремел, когда гневался, не словесами предпочитал действовать, а, как истинный огр, кулаками. Эхс понимал, что в области «меткого слова» остался недоучкой, но учиться уже было поздно.
      Еще две кусачки впились ему в лодыжки. Чтобы сбросить их, Эхс присел и угодил.., прямо на кучу чтобтебяков!
      – ЯПОНАДРАКОНАБЛИНОБЫКНОВЕНСКИЙГОРОДОВОЙ!!! – подскочив, взревел Эхс.
      И тут же чтобтебяки как пули просвистели во все стороны, оставив после себя лишь легкий прощальный дымок.
      Эхс изумленно проследил за их полетом. А он и не подозревал, что знает такие выражения! Хотя любой на его месте красноречивым станет. И все же.., что же он сказал?
      Эхс пытался припомнить и не смог. Наверное, тут как с огрьей силой или сообразительностью, унаследованной от проклятой бабушки – в нужный момент нежданно-негаданно является и то и другое, а потом поминай как звали. Жаль, жаль.
      Он продолжил свой путь и вскоре набрел на тропу, которая чем-то ему понравилась. Он пошел по ней и, действительно, не встретил ни древопутану, ни логово дракона. Так это и есть та самая заколдованная тропа? Эхс не мог ответить ни «да» ни «нет», но.., раз до сих пор не повстречалось ни одно враждебное существо, значит, и в самом деле можно считать тропу заколдованной.
      Эхс решил сделать привал и позавтракать. Танди дала ему в дорогу его любимый бутерброд – хлеб, намазанный вареньем из дрожевики, а также завернула кусок воздушного пирога. Бутерброд был восхитительно прохладный, потому что ягоду дрожевику собирают в феврале, когда она от холода делается ярко-синей. А варенье надо варить, пока ягода дрожит, то есть пока еще не успела согреться.
      Танди знала толк в кулинарии. Готовить она научилась, кстати, именно в замке Доброго Волшебника Хамфри.
      Ну что ж, может, и он, если придется год прослужить, чему-нибудь полезному научится. Служба у Хамфри была необременительна, это все знали, и часто приносила просителю не только долгожданную, но и неожиданную пользу. Если с вопросами являлись чудища, они служили стражниками, Танди же поручили работу по дому. Загремелу за год службы зачлось то, что он отправился в путь вместе с Танди и заботливо охранял ее от опасностей. Эхс подумал, что и сам не против такой альтернативной службы – попутешествовать; особенно, если спутница симпатичная, как Танди в молодости.
      И тут он вспомнил о Метрии, о том, как она пыталась навязать ему свою дружбу. Интересно, почему он так решительно отверг ее предложение?
      Ведь не от того, что так уж ценил свое убежище. В конце концов, можно было найти другое дерево, в лесу деревьев много. Она хотела расплатиться любовью, а он отказался. Может, потому, что еще не созрел для амуров.., по крайней мере, для амуров с таким насквозь циничным существом? Настоящая девушка, с настоящими чувствами, нежная и заботливая.., да, тут бы он наверное не отказался. Но нечеловеческое существо, которому сто лет, да еще превращающее страсть в разменную монету – нет, никогда! От демонессы чего угодно можно ждать – заманит, потом превратится в гарпию, поднимет на смех. Нет, демонессе нельзя верить.
      Да, вот правильное слово – верить. Демонам нельзя верить, потому что у них нет души – это всякий знает. Никогда нельзя предсказать, что демон выкинет в следующую минуту, поэтому лучше держаться от них подальше. Метрия сначала пыталась убить его, потом – совратить; теперь вот угрожает его семье. Только бездушное существо способно на такое разнообразие приемов. Остается одна надежда – на Доброго Волшебника. Уж он даст совет, как поступить.
      Эхс доел бутерброд и пошел дальше. Он не знал, сколько надо пройти, чтобы добраться до замка Хамфри, но ему казалось, что замок недалеко. Эхс в общем-то представлял, где в Ксанфе что находится. Он с родителями жил в самом центре страны. Южнее расстилалось озеро ОгрЫзок, восточней – озеро Плакс, а на севере землю рассекал гигантский Провал. Значит, для него оставался один путь – на запад. Там возвышались замки – сначала замок Доброго Волшебника Хамфри, дальше – замок Ругна, где жил король Дор. Король когда-то дружил с Загремелом, но они уже давно не встречались. У короля был, кажется, один ребенок, а может, двое. Известно было также, что в замке Ругна живет прирученный дракон. Вот, пожалуй, и все, что было известно.
      Впереди что-то зашумело. Эхс остановился и прислушался. Похоже, там дракон.., но как же так – на заколдованной тропе и вдруг дракон?!
      А если не дракон, то что же так пыхтит, по-драконьи? Вот и дымком потянуло.., значит, точно дракон. Разновидностей драконов в Ксанфе было множество – пешеходные, водоплавающие, воздухолеты; одни пыхали огнем, другие – паром, третьи – дымом. И тут Эхс понял – если придется драться, то у него ничего нет, никакого оружия, кроме походной палицы.
      Наконец оно показалось… Да, это в самом деле был дракон, то есть даже не дракон, а маленький дракончик – коричневый дымовик с поблескивающими стальными когтями и закоптившимися от постоянного дыма клыками. Ну что ж, это не самый опасный дракон, хотя тоже не подарок.
      Ведь все без исключения драконы больше всего в жизни уважают два занятия – драться и пожирать. Но как же его занесло на заколдованную тропу?
      У Эхса не было времени рассуждать – дракон приближался к нему, широко раскрыв пасть. Эхс поднял палицу.., но что это за оружие, даже против маленького дракона – клацнет зубами, и от палки лишь щепки останутся. Эхс хотел уже сойти на обочину, но остановился: по обочинам ползают не только чтобтебяки, но и кое-что похуже.
      Дракон приближался, коптя, как дымовая труба.
      Может, он был и не больше Эхса, но маленький дракон это все равно большая опасность для хилой человеческой плоти. Челюсти у малыша были внушительные и клыки сверкали, как кинжалы.
      Зубы клацнули совсем рядом.
      – Э нет! – крикнул Эхс.
      Дракон промазал – зубы укусили не тело, а воздух. Дракончик явно растерялся – закуска совсем рядом, а он промахнулся! И чудовище снова изготовилось.
      – Э нет! – снова крикнул Эхс.
      И дракончик снова промахнулся. В бессильной злобе он выпустил струю дыма, такого густого, что Эхс закашлялся. Он попытался руками разогнать дым, но его одежда уже успела пропитаться гарью. Ну вот, теперь от него будет нести, как от дракона!
      А дракон, который никак не мог понять, почему ему не везет, сделал третью попытку. Раскрылась пасть, глубокая, как пещера.
      – Нетушки! – закричал Эхс и ткнул палицей в пасть дракону.
      Дракон так и застыл с раскрытой пастью. Эхс своей магией мешал ему перекусить палицу. Рассерженное чудовище отступило и только после этого смогло захлопнуть пасть.
      Дракон задумался. Мысль о том, а не попытаться ли снова, начала медленно восходить в его дремучей башке. «Нет!» – почувствовав это, пригрозил Эхс.
      И маленький дракон, очень недовольный собой, махнул лапой на эту несъедаемую жертву и убрался восвояси.
      Эхс отправился дальше, но в душе у него поселилась тревога. Если тропа заколдована, то как же на ней появился этот хищник? А если она незаколдованная – то в ту ли сторону он идет? Эхсу очень не хотелось заблудиться. А ведь прежде чем начать путь, он долго искал правильную тропу и наконец нашел.., вот эту. Теперь с нее не свернуть, поблизости никаких иных троп не видно. Если эта не правильная, то куда же она его заведет?
      «Ну что ж, – вздохнул Эхс, – все равно другого пути нет». Может, она и незаколдованная, но как приток приводит к главной реке, так и эта тропа, может быть, приведет его к заколдованной.
      Ну а если не приведет.., что ж, тогда придется искать.
      День клонился к вечеру, а тропа стелилась и стелилась, и никакие другие тропы ее не пересекали. Тропа ловко огибала большие деревья и у маленьких ручейков обрывалась, чтобы возобновиться на другом бережку, в общем, спокойно и деловито выполняла свою работу. Это была сказочно длинная тропа, то есть необыкновенная, что и требовалась доказать!
      И тут появился еще один дракончик. «Нет», – решительно крикнул ему Эхс. Он повторил свое «нет» еще несколько раз, после чего дракончик убрался, так и не успев как следует атаковать.
      Так, уже два дракона! Один мог появиться случайно, но второй, да еще в точности похожий на первого.., нет, тут что-то не так. Колдовство явно дало трещину!
      О, может, это и есть объяснение: тропинка заколдована, но в колдовстве образовалась щель, через которую и начали просачиваться разные недружелюбные существа. Значит, это правильная тропа, пусть даже колдовство над ней и прохудилось.
      День неуклонно убывал и Эхс забеспокоился.
      Как же ночевать, если вокруг бродят драконы?
      «Нет» он сможет сказать, только если не будет спать.
      А если уснет, то дракон подползет и так куснет, что от боли он умрет, то есть «нет» не произнесет… Уф, в общем, надо остерегаться всех драконов, даже маленьких.
      И Эхс понял, что спать ему в эту ночь вряд ли придется.
      Тут он расслышал, как впереди кто-то кричит:
      «Прочь! Кыш! Кыш! Пошел!» Голос был как будто женский.
      Эхс поспешил на голос и вскоре увидел.., нет, не женщину, а юную кентаврицу. Кентаврица беспомощно била крыльями и отчаянно размахивала палкой. На нее надвигался еще один маленький дракон. Взмахи палкой, только они еще как-то отпугивали дерзкое чудовище. Но дракончик понимал, что он все равно победит, и все сильнее пыхал жаром, все жарче раскалял свою внутреннюю печку.
      – Пошел прочь! – крикнул Эхс, замахиваясь своей палкой. Дракончик обернулся и даже от растерянности на миг перестал изрыгать огонь, словно поперхнулся.
      Потом, решив, должно быть, что это соперник явился отвоевать у него добычу, дракончик взревел, метнул пламя и полетел в сторону Эхса.
      – Э нет! – крикнул Эхс. Челюсти клацнули, ухватив лишь воздух. Дракончик шлепнулся на землю за спиной Эхса и снова начал приближаться. «Нет», – повелел Эхс, и дракончик просвистел мимо и начал отдаляться, наивно думая, что по собственной воле решил покинуть поле боя.
      – Ой, спасибо тебе, прохожий, – произнесла юная кентаврица. – Без тебя я пропала бы.
      – Это точно, – кивнул Эхс, рассматривая кентаврицу. У нее были серые глаза и русая грива, и крылья тоже серые, под цвет глаз. При ней был маленький заплечный мешок, лук и колчан со стрелами. Очевидно, дракон напал так внезапно, что кентаврица даже не успела выпустить стрелу. Рослая, как и все кентавры, она была выше Эхса. Но вот плечи у Эхса были шире.
      И тут Эхс просто замер от удивления. У кентаврицы были.., крылья! Крылья?
      – Ну чего уставился, будто я чудище какое-то! – воскликнула кентаврица.
      – Я.., да я.., да так.., никогда раньше не видел…
      – Мой отец – гиппогриф, – объяснила новая знакомая Эхса. – И крылья я унаследовала от него.
      – А, понятно, – промычал Эхс. – Но почему же ты не улетела от дракона?
      Вместо ответа кентаврица закрыла лицо руками и разразилась бурными слезами.
      Не зная, что делать, Эхс стоял, переминаясь с ноги на ногу.
      – Я не могу летать! – наконец сквозь слезы проговорила кентаврица. – На этих крыльях нельзя подняться!
      – Не обижайся, что я спросил, – неуклюже начал оправдываться Эхс.
      – Ну что ты, ты ведь спас меня. Я и не думала, что здесь водятся драконы. Тропинка ведь заколдованная.
      – Вот и я думал, что не водятся. А на самом деле повстречался уже с тремя маленькими дракончиками.
      Кентаврица тряхнула гривой, точь-в-точь похожей на пышную женскую прическу, и глубоко вздохнула, а грудь у нее тоже была похожа на женскую, только больше. Кентавры отвергают одежду, считая ее одним из человеческих предрассудков.
      – Познакомимся? – задорно предложила юная кентаврица. – Я – Чекс.
      – А я Эхс.
      – Гляди-ка, а ведь мы друг на друга похожи!
      – Да, и у тебя и у меня волосы русые, а глаза серые, – согласился Эхс. «И крылья у тебя серые», – мысленно добавил он.
      – Мой отец – гиппогриф Ксант. Мать – кентаврица Чем, – Чекс назвала своих родителей так уверенно и свободно, что Эхс тоже расхрабрился.
      – Отец у меня – огр Загремел, а мама – нимфа Танди.
      – Значит, ты тоже помесь! – радостно воскликнула кентаврица.
      – На четверть огр, на четверть нимф, наполовину человек, – не стал возражать Эхс. – Бабушка моя родом из людей, то есть из донных прокляторов. Я иду к Доброму Волшебнику.
      – И я! Вот так совпадение!
      – И повстречались мы с тобой на одной тропе.
      – Знаешь, мне кажется, что один из нас идет в не правильном направлении.
      – Я живу к востоку от замка, – сказал Эхс. – Значит, я шел на запад.
      – А я живу к западу от замка, и шла, значит, на восток.
      И тут оба задумались.
      – Может, на тропе был какой-то поворот, и один из нас его пропустил? – предположил Эхс.
      – Может, и так, – согласилась Чекс. – Я очень спешила и действительно могла промчаться мимо поворота.
      – А я шел медленно, поэтому не мог пропустить.
      – Ну тогда идем на запад, – весело предложила кентаврица. – И будем смотреть по сторонам.
      – С тобой не скучно, – сказал Эхс. И они пошли на запад. Огр шел ни впереди, ни позади, а рядом с Чекс. На узкой тропинке было, конечно, тесновато, но так казалось надежнее.
      – Одной так тяжело идти, – призналась Чекс. – Эти драконы.., как тебе удалось так быстро с ними справиться? У меня не получалось.
      – Я просто говорю им – нет. Такой у меня талант – возражать. Возражения хватает ненадолго, но драконы глупые, поэтому средство хорошо помогает – Как бы и мне хотелось иметь хоть какой-то талант, – вздохнула Чекс. – Когда-то кентаврам считалось просто неприлично обладать магическим талантом, но теперь времена изменились. Моя мама – географичка, у нее талант создавать карты, самые разные. От нее я и узнала, как добраться до замка Доброго Волшебника. А уж если мама проложила на карте путь, значит, он правильный.
      – Но в географии ничего не стоит на месте, – заметил Эхс. – Древопутаны часто перебираются на новое место. Как только прохожие вызубрят назубок, где их караулит древопутана, хищница тут же собирается и переходит на новое. И речные потоки сворачивают со старого русла, когда оно становится уж слишком каменистым. И тропа тоже.., с тех пор как твоя мама видела ее, она могла изменить направление.
      – Вполне возможно, – согласилась Чекс.
      – А талант у тебя наверняка есть. Просто он еще не проявился.
      – Знаешь, с тобой очень хорошо путешествовать, – сказала вдруг кентаврица и так улыбнулась, что сразу стала красавицей.
      – Признаюсь, что и мне было плоховато идти одному, – сказал Эхс. И они дружно рассмеялись.
      И тут с легким чувством вины Эхс понял, что в обществе этой юной кентаврицы он чувствует себя гораздо лучше, чем с обычной девушкой. Наверно потому, что встреча юноши и девушки к чему угодно может привести, а встреча юноши с кентаврицей – только к дружбе, простой и беззаботной.
      Вот-вот должно было стемнеть.
      – Предлагаю сделать привал, – сказала Чекс. – Надо приготовить ужин и найти место для ночлега. Как ты думаешь, драконы еще придут?
      Эхс тоже подумывал, что пора бы отдохнуть; ноги у него порядком устали.
      – Не знаю, – отозвался он, – но неплохо бы установить дежурство.
      – Прекрасная мысль! – воскликнула кентаврица.
      Они поискали фруктов, перекусили, а потом распределили дежурство: Чекс будет охранять, пока не устанет; потом разбудит Эхса. Чекс обещала, что ни за что не уснет, стоя на вахте. А если и начнет засыпать стоя, что довольно часто случается с кентаврами, то ее ножки выкинут такое коленце – ни одному сну не поздоровится!
      Для совершения своих естественных надобностей Эхс удалился в кусты. Чекс такая стеснительность показалась очень забавной. Потом он насобирал кучу листвы и улегся на обочине тропинки. Но хотя Эхс и устал, заснуть сразу не удалось.
      – А ты зачем идешь к Доброму Волшебнику? – окликнул он кентаврицу. – Чтобы узнать, какой у тебя магический талант?
      Чекс взмахнула хвостом, словно хотела отогнать надоедливую муху.
      – Нет. Прослужить год и только ради того, чтобы в конце услышать: таланта нет и не предвидится? Нет, я иду за другим.., тяжело объяснить.
      – Не хочешь – не говори.
      – Тебе я могу признаться. Ты же не кентавр.
      «Да, я не кентавр, – про себя вздохнул Эхс, – но если бы меня спросили, зачем я иду к Доброму Волшебнику, мне тоже было бы не просто ответить».
      – Я хочу узнать, как мне научиться летать, – донесся из темноты голос Чекс.
      Ну конечно! Как же он раньше не догадался.
      – Знаешь, у тебя какие-то очень маленькие крылья, – сказал Эхс. – Кого-нибудь поменьше они, возможно, и подняли бы, но ты слишком крупная.
      – Я понимаю, – невесело ответила кентаврица. – Я столько месяцев тренировалась – развивала грудные мышцы, а взлететь все равно не удалось.
      Эхс в смущении постеснялся признаться, что принял ее «грудные мышцы» за обыкновенную женскую грудь. Кентавры лишь изредка, в холод или жару, укрываются под неким подобием одежды, и у них не принято прятать то, что свидетельствует об их половой принадлежности. Груди кентавриц всегда впечатляют своим размером. Они куда больше женских, наверное, потому, что кентаврице надо выкармливать кентавренка, а тот, конечно, во много раз больше людского детеныша. Чекс наверняка по возрасту была не старше Эхса, но ее бюсту позавидовала бы любая обыкновенская секс-бомба.
      – То есть я хочу сказать, – с неловкостью продолжил Эхс, – что, может быть, магический талант у тебя действительно есть, и заключается он в том, что тебе предназначено летать? Если так, то ни грудные мышцы, ни размах крыльев большого значения не имеют. Магия – вот что главное!
      – Тогда почему же я не летаю?
      – А потому, что ты тренировала крылья; тебе же надо было тренировать свои магические способности. Вот ничего и не получилось.
      – Тренируй то, не знаю что – так получается? – уныло спросила Чекс. – Я ведь всячески воображала, как взлетаю, но напрасно.
      – Да, ты правильно делаешь, что идешь к Хамфри. Он обязательно снабдит тебя каким-нибудь заклинанием.., в общем, поможет.
      – Я на это и надеюсь, – сказала Чекс. – А ты зачем к нему идешь?
      – Хочу получить совет, как избавиться от одной демонессы. Она угрожает моей семье, – сказал Эхс. Он рассказал кентаврице о случившемся в пивном дереве, умолчав, однако, о соблазнительных предложениях демонессы. Да, об этом он предпочел умолчать.
      – Странно, что демонесса не попыталась тебя соблазнить, – вдруг сказала Чекс. – Человеческие мужчины падки на такие приманки, а у демонов нет совести.
      Эхс почувствовал, что краснеет. Хорошо, что сейчас темно. Он промычал что-то невразумительное.
      – Летите, как мухи на мед! Чудеса да и только.
      – Чудеса, – вздохнул Эхс. Не желая обсуждать опасный вопрос, он закрыл глаза и тут же уснул.
 
      ***
 
      – Эхс! Эхс! – звал из темноты настойчивый шепот.
      Эхс вздрогнул и проснулся, но не сразу понял, что происходит. Вокруг было темно.
      – Что, пора дежурить? – спросонья пробормотал он.
      – Нет. Кажется, дракон.
      – Где? – вскочил Эхс. Сна словно и не бывало.
      – Впереди. Оттуда дымком тянет. На меня вчера столько раз драконы нападали, что я их запах теперь отлично различаю.
      Эхс почувствовал запах гари.
      – Действительно, дракон! Но эта тьма.., я не вижу, откуда он приближается, то есть не знаю, в какую сторону сказать «Нет».
      – А ты попробуй воспользоваться своей палкой, – предложила Чекс. – И я попробую своей.
      – Но если дракон будет прятаться во тьме, как же я смогу его ударить?
      – Нет, ударять не надо. Выстави палку перед собой, и когда…
      – А, теперь понял.
      Эхс поднял палку и направил ее в ту сторону, откуда тянуло дымком.
      Яростное пыхтение приближалось. Эхс волновался, туда ли он направил палку. А вдруг дракон пролезет под ней или обрушится с воздуха? Дракон надвигался все ближе и ближе. Запах гари становился все сильнее и сильнее. А вдруг чудовище изловчится и первым…
      – Нет! – не выдержав, крикнул Эхс.
      – Пусть подойдет поближе… – вполголоса сказала Чекс.
      Пыхтение прекратилось.
      – О, неужели твое «Нет» такое дальнобойное?
      Но дракон остановился просто потому, что услыхал голос. Теперь стало ясно, откуда он движется.
      Дракон взревел и снова двинулся вперед.
      – Нет! Нет! Нет! Нет! – пулеметной очередью пробарабанил Эхс.
      Дракон снова взревел, на этот раз растерянно, и начал удаляться. Чекс и Эхс слышали, как он царапал когтями по тропинке.
      – Задал ты ему жару, – прошептала Чекс одобрительно.
      Эхс в ответ лишь вздохнул смущенно. Если бы Чекс знала, до чего сильно он испугался и от испуга.., повел себя, как герой.
      – Хорошо, что ты рядом, – сказала Чекс. – Я бы не смогла справиться с драконом в такой тьме, да и на свету, пожалуй, тоже. Я наверняка пустилась бы наутек, но в темноте и удирать тоже дело опасное.
      – Иди спать, а я подежурю, – попытался сменить тему Эхс.
      – Как хочешь, – не стала спорить Чекс. Послышался легкий шорох. Это Чекс прилегла на землю.
      Эхса разбирало любопытство: как спит человеческая половина кентавра – ложится на землю или продолжает стоять вертикально? Но подойти и посмотреть он не решился.
      Очень скоро небо на востоке посветлело – приближался рассвет. Что ж это получается, Чекс простояла на часах большую часть ночи, почти ничего не оставив ему, Эхсу.
      Когда стало совсем светло, Эхс наконец увидел, как спит кентаврица. Нет, не лежала ее человеческая половина на земле, но и не стояла вертикально. Человеческое туловище кентавра отдыхало, опершись на лошадиный торс. Руки Чекс сложила под грудью.., то есть под грудными мышцами, тут же поправил себя Эхс. Русые волосы юной кентаврицы красиво смешивались с гривой.
      Чекс права, волосы у них и в самом деле одного цвета, словно они брат и сестра. А вдруг действительно, брат и сестра? Брат-огр, сестра-кентаврица. Может такое быть? Ну не брат и сестра, так значит, просто родились в одно и то же время, когда в Ксанфе действовал приказ, что все новорожденные должны быть русоволосыми, с серыми глазами.., а что, с магией все возможно. Как бы там ни было, но спящей Чекс нельзя было не залюбоваться.
      Луч света проник сквозь листву и коснулся ее лица. Чекс заморгала и открыла глаза.
      – О, уже утро! – воскликнула она, подняв сначала переднюю часть туловища, а потом заднюю. – Сейчас, пописаю, и снова отправимся в путь.
      Кентаврица отошла к обочине тропы, расставила задние ноги и сделала, как обещала, а Эхс от удивления так и замер. Он знал, что для кентавров такое поведение в порядке вещей, но все равно начал медленно, но верно, покрываться краской стыда.
      И тут, не выдержав, Эхс ринулся в заросли и там сделал то же, что делала Чекс на тропинке. Кентаврица решит, что это его снова человеческая застенчивость одолела. И вправду одолела, но он убрался подальше от взглядов Чекс еще и для того, чтобы, прежде чем они пойдут дальше, избавиться от свекольной краски стыда.
      – По-моему, тебе пора избавляться от этих глупых привычек, – заметила Чекс, пытаясь сорвать пирожок с высокого пирожкового дерева. Она тянулась изо всех сил, так что ее гру.., грудные мышцы оказались на уровне Эхсовых глаз.
      Эхс промолчал, потому что сомневался – какую именно глупую привычку кентаврица подразумевает? Если привычку в определенные моменты прятаться подальше, то.., да, он постарается научиться делать это у нее на глазах и не краснея, У людей свои обычаи, у кентавров свои, значит, надо приспосабливаться Чекс протянула ему
 
      пирожок и потянулась за другим.
      – Спасибо, – промычал огр, уставившись в землю. Он машинально сжевал пирожок, так и не разобравшись, какая там была начинка.
      Они отправились в путь и через час подошли к перекрестку.
      – Вот, – радостно крикнула Чекс, вовсе, кажется, не огорченная тем, что раньше этот перекресток проглядела. – Вот тропинка, которую я пропустила!
      – Но их тут две, – пожал плечами Эхс. – Одна ведет на север, другая на юг. По какой пойдем?
      – Это зависит от того, где находится замок Доброго Волшебника – на севере или на юге?
      – Я знаю, что на севере находится Провал, но не знаю, далеко ли, – сказал Эхс. – Если на севере Провал, то…
      – То замок Хамфри на юге, – завершила кентаврица. – Ну что ж, давай пойдем на юг, а если там нет замка, ну.., тогда повернем на север. Мне кажется, пройти осталось совсем немного.
      И они пошли на юг. Деревья, сначала огромные, затемнявшие тропу густыми тенями, становились все ниже, все тоньше, а солнце припекало все жарче.
      – Поскорее бы вода, – вздыхала Чекс. – Я вся вспотела.
      Эхс знал, что дамы почему-то любят эту фразу:
      «Я вся вспотела», – но он видел, что коричневый мех кентаврицы и в самом деле поблескивает от влаги.
      – А ты попробуй помахать крыльями, – предложил он.
      – О, прекрасная мысль, – обрадовалась Чекс. – Заодно и потренируюсь.
      И кентаврица энергично захлопала крыльями.
 
      ***
 
      Вскоре они подошли к небольшому озеру. Но тропа не прерывалась, а шла как и прежде, но уже по поверхности воды.
      – Неужели тропа может проходить по воде? – удивилась Чекс.
      – Если она заколдованная… – с сомнением отозвался Эхс.
      – Сейчас проверим, – сказала Чекс и сделала шаг по тропинке.., но передние копыта тут же прошли сквозь прозрачную тропу и с плеском погрузились в воду.
      И тут же в озере что-то пробудилось. Что-то громадное и черное стремительно направилось в их сторону, поднимая впереди себя волну.
      Кентаврица поспешно отошла назад.
      – Давай-ка лучше обойдем вокруг озера, – сказала она. – Может, раньше путешественники и могли проходить по озерной тропе, но теперь это колдовство исчезло.
      – Я согласен, – кивнул Эхс.
      Они пошли по мелководью в обход, но идти все равно было трудно – прибрежные камышины то и дело цеплялись за ноги, тянули назад. Эхс бил по ним палкой, они с легким шипением отставали, но потом вновь принимались за свое.
      – Эхс, мне кажется, что надо как можно быстрее пройти это место, – сказала наконец Чекс. – Земля тут достаточно плотная, значит, я могу повезти тебя, если ты не возражаешь. Могу галопом…
      – Согласен, – он передал ей свою палку, а потом, держась за правую руку кентаврицы, взобрался к ней на спину.
      – Теперь покрепче держись, – велела она.
      Чекс стремительно перешла с шага на бег. Брызги так и летели у нее из-под копыт.
      Когда половина пути была пройдена, Чекс повернулась, чтобы взглянуть на него. Эхс был поражен гибкостью ее торса.
      – Не лучше ли будет, если ты возьмешь назад свою палку? – спросила кентаврица.
      И тут он понял, что ему и в самом деле надо хоть чем-то вооружиться. Какие-то птицы, с виду довольно зловещие, летели в их сторону. Птицы, присматриваясь, изгибали шеи, клювы у них были загнутые и вид очень голодный.
      – Если ты сбавишь скорость, я попробую их отогнать, – сказал Эхс.
      Кентаврица послушно умерила шаг. У нее тоже была забота – своей палицей она колотила по липучим, мешающим двигаться, камышинам.
      Эхс искоса наблюдал за птицами. Он без труда отогнал бы их, если бы они подлетали по одиночке.
      Но пятеро хищниц, сложив крылья, пошли в пике. Клювы их, твердые и острые, не обещали ничего хорошего.
      – Нет! – крикнул Эхс.
      Агрессорши не успели сменить курс. Две из них плюхнулись в воду. Две в отчаянии попытались вновь взмыть в высоту. Пятая сделала кувырок в воздухе и, с трудом изменив курс, просвистела в миллиметре от плеча кентаврицы.
      А на глубине в озере вновь зашевелилось что-то и начало приближаться к берегу. Эхс сунул палицу под мышку, покрепче ухватился за гриву кентаврицы и крикнул: «Быстрее!»
      Чекс помчалась что было сил, на бегу помогая взмахами крыльев. Наконец они обогнули озеро и вновь вернулись на тропу.
      – А здорово у нас с тобой получается, – вновь оказавшись на земле, сказал Эхс. – Ты мчишься на противника, а я его обращаю в бегство.
      – Действительно здорово, – согласилась Чекс, – только я очень испугалась.
      – Вам, девушкам, положено бояться.
      – А вам, юношам, нет?
      – Нет, мы ничего не боимся, – усмехнулся Эхс. – А вообще, лучше не будем об этом.
      – Ладно, не будем.
      Чем больше он узнавал ее, тем сильнее она ему нравилась. Хоть и кентаврица, а его, человека, отлично понимает.
      Они шли, шли, и вот перед ними выросла гора.
      Тропинка погружалась в нее, должно быть, образуя там, внутри, темный тоннель.
      Путники остановились.
      – Вроде гора как гора, – сказал Эхс. – Но после драконов и озера мне что-то не по себе.
      – Предположим: мы туда войдем…
      – Лучше не входить.
      – И я так думаю.
      – Но как же нам обойти гору? На склонах, смотри, полно древопутан.
      – А там вон, повыше, пичужки наши знакомые сидят, – добавила Чекс. – А знаешь, ни этой горы, ни тоннеля не было на той карте, которую моя матушка наЧЕМоданила, точно не было.
      – Твоя матушка что? – в недоумении уставился на нее Эхс.
      – Ну, мама моя, кентаврица Чем, дала мне эту карту.