Кусака

— Мы в звездолете, — сказал он. — По-моему, в чем-то вроде темницы. В общем, висим в штуке, которую Кусака считает тюремной камерой. — Коди подождал отклика, но девушка молчала. — Кусака мог нас убить. И не убил. Мы нужны ему живыми, что меня отлично устраивает.

— И меня, — сказал Сержант. Миранда подняла голову, чтобы посмотреть, кто это сказал. — Я Сержант, — представился он. — А это вот Бегун. — Он показал на пустое место.

— Бегун — его собака, — быстро объяснил Коди. — Э… Сержант никуда не ходит без Бегуна, если ты понимаешь, о чем я.

Миранда осторожно села. В голове еще стучало, но видела она уже нормально и не вполне понимала, кто же из присутствующих не в своем уме. Тут Сержант начал почесывать невидимую собаку и сказал:

— Спокойно, Бегун. Я о тебе позабочусь

Тогда девушка поняла, что Сержант постоянно проживает в сумеречной зоне.

— Извини, что втянул тебя в такое дело, — сказал Коди. — Надо лучше выбирать, с кем катаешься.

— В следующий раз я так и сделаю. — Миранда попыталась встать, но почувствовала такую слабость, что была вынуждена положить голову на колени. — Зачем оно нас тут держит?

— Не знаю. И не хочу гадать.

Коди показалось, что мчавшаяся по трубам жидкость зашумела громче. Вдалеке возник и другой звук, похожий на приглушенное гудение басового барабана или стук сердца. «Корабль-то живой, чтоб его», — подумал парнишка.

— Нам надо выбраться отсюда. — Он подполз к краю клетки, к самым световым прутьям, снова уставился вниз, на маленькую пирамиду, и понял: надо обязательно достать до выключателя. Но как?

— У тебя случайно нет при себе рогатки? — наполовину в шутку спросил он, и, конечно же, Миранда покачала головой: нет. Коди лежал на животе, оперевшись подбородком на руки и смотрел на пирамиду. Пряжка ремня вдавилась в живот. Он поерзал и изменил положение.

«Пряжка», — подумал он.

Он резко сел, расстегнул ремень и вытащил из шлевок.

Сержант сказал:

— Эй, не делай этого при барышне!

— Как по-твоему, сколько до той штуки? — спросил он Миранду и ткнул пальцем в пирамидку.

— Не знаю. Наверное, футов семь.

— Я бы скорей подписался под шесть с половиной. Ремень я ношу двадцать восемь дюймов, и… — Коди посмотрел на Сержанта и увидел, что рабочие штаны Деннисона удерживает заношенный черный ремень. — Сержант, дай-ка мне свой ремень.

— Ремень? Парень, что с тобой?

— Сержант, снимай ремень! Ну, скорее!

Сержант неохотно подчинился и передал ремешок Коди.

— Какой это размер? — спросил парнишка. Сержант пожал плечами.

— Барахло мне покупают дамочки из церкви. Я к этому не касаюсь.

— С виду добрых сорок дюймов, — Коди уже связывал оба ремня вместе, чтобы пряжки оказались на противоположных концах. — Может, достанет дотуда. Сейчас выясним. — Он затянул узел и дернул, проверяя, не разойдутся ли ремни.

— Что ты собираешься делать? — спросила Миранда.

— Я совершенно уверен, что та штука внизу, — пульт управления нашей клеткой. Думаю, что, если я до нее достану, то опущу клетку. И тогда смогу вытащить нас отсюда.

— Пусть его, — прошептал Сержант Бегуну. — Он спятил, вот и все.

— Слушайте меня оба. — Настоятельный тон Коди оборвал шепот Сержанта. — Я просуну руку между прутьями так далеко, как сумею. Если буду шевелиться, спалю ее в два счета. Сержант, я хочу, чтобы ты держал меня за ноги. Если рука загорится, потащишь меня обратно что было сил. Уяснил?

— Я? Почему я?

— Потому, что ты гораздо сильнее Миранды и потому, что она будет следить, не возвращается ли Кусака. Лады?

— Лады, — еле слышно ответил Сержант.

Сначала Коди протолкнул между прутьями решетки ремень. Пряжка на дальнем конце упала за край клетки. Сержант ухватил Коди за щиколотки, парнишка скользнул вперед, и прутья оказались всего в нескольких дюймах от его лица. Он медленно просунул на свободу кисть, потом запястье, потом предплечье с выгоревшими волосками. Пряжка лежала на полу под самой клеткой; теперь фокус был в том, чтобы быстрыми движениями запястья попасть пряжкой в пульт управления.

Лицо Коди находилось почти у самых прутьев, он слышал их смертоносное гудение. Пришло время рискнуть — сейчас или никогда. Он резко вскинул кисть руки. Пряжка царапнула пол и остановилась, не долетев до пирамидки два или три дюйма. Коди подтянул ремень обратно и снова бросил вперед; опять недолет.

Коди высунул руку еще на четверть дюйма. В зазор между прутьями и кожей парнишки можно было пропихнуть лишь зубочистку. Несколько волосков, потрескивая, занялись и сгорели, превратившись в крохотные огоньки. Сердце стучало так, что дрожало все тело. Твердя про себя «спокойно… спокойно», он бросил ремень вперед. Опять недолет. Капля пота, закатившаяся в правый глаз, ослепила Коди, и первым его побуждением было утереться, но, сделай он необдуманное движение, либо лицо, либо рука попали бы на прутья. Он сказал:

— Сержант, вытаскивай. Медленно.

Сержант потащил Коди от края. Руку парнишка держал неподвижно до тех пор, пока пальцы не прошли решетку. Потом он свободной рукой протер глаз, встал на колени и втянул ремень в клетку.

— Слишком короткий, — сказал он. — Надо еще пару дюймов.

Однако ему было ясно, что воспользоваться больше нечем. Он собрался в замешательстве отшвырнуть связанные ремни, но Миранда сказала:

— Твоя серьга.

Коди поднес руку к мочке уха. Сережка-череп свисала чуть больше, чем на два дюйма. Он отцепил ее, привязал маленькую цепочку к одной из пряжек так, чтобы серебряный череп болтался максимально свободно, потом крепко взялся за вторую пряжку и сказал:

— Сержант, давай попробуем еще раз.

Медленно, осторожно, Коди спустил пряжку со свисающим с нее крохотным черепом за край клетки и позволил ее тяжести стащить ремень вниз. Потом он прополз вперед, Сержант опять вцепился ему в щиколотки, и Коди провел между фиолетовыми прутьями пальцы, запястье и предплечье. На этот раз, по мнению Коди, длины должно было хватить, однако ремень снова самую малость не дотянул до пирамидки. Нужно было протолкнуть голую руку еще на четверть дюйма наружу.

Миллиметр за миллиметром, Коди начал осторожно просовывать руку вперед. Брови густо покрылись бисеринками пота. Одна из них сорвалась, коснулась прута и зашипела. «Еще чуток, — подумал он. — Самую капельку». Волоски на руке паренька горели. Теперь ему казалось, что рука идет впритирку к решетке. Еще немного и все…

Раздалось тихое «пшш» — свисавшая на лицо Коди прядь волос мазнула по решетке и загорелась. Языки пламени поползли к голове. Миранда вскрикнула:

— Вытаскивай!

Коди почувствовал, что руки Сержанта крепче сжали его щиколотки, и в ту же минуту быстрым, резким движением запястья бросил ремень.

И услышал: металлическое, почти музыкальное «трень» серебряного черепа, попавшего на пульт управления. Но хватит ли этого соприкосновения для того, чтобы нажать выключатель, Коди не знал. Но в следующую секунду Сержант уже оттаскивал его от решетки, а Миранда обрывала горящие пряди и отбрасывала прочь. Рука затекла. Появившийся над краем клетки ремень попал на один из прутьев и был разрезан пополам так чисто, словно по нему провели раскаленным добела лезвием. Не выпуская пряжки, Коди лег на спину и растирал занемевшую руку.

А потом с замиранием сердца понял, что клетка опускается.

Он сел. Над левым глазом еще дымилась щетина выгоревших волос. Пирамидка светилась фиолетовым. Клетка осторожно встала на пол, и кольцо решетки погасло.

55. ВЛАДЕНИЯ КУСАКИ

В дыру под домом Санни Кроуфилда первым спускался по веревке Мэтт Роудс. К поясу полковника был привязан мощный переносной фонарь, а за спиной висела полностью заряженная автоматическая винтовка из арсенала Кроуфилда. Как только под ногами полковника зачавкала покрывающие дно вязкие выделения, он отцепил фонарь и направил свет в открывшийся перед ним тоннель. Никакого движения в тоннеле не было, лишь медленно капала серая слизь. Роудс посмотрел наверх и примерно в двадцати футах над собой увидел Рика Хурадо. Он потянул за веревку, и Рик начал спускаться.

У Рика была вторая винтовка Кроуфилда и один из фонарей, взятых в крепости у беженцев. Когда Рик оказался внизу, веревку втянули наверх и через несколько секунд спустили обратно обвязанной вокруг приспособления, которое им посоветовала сделать Дифин: четыре работающих от батареек ярких лампы скрепили вместе проволокой и сделали проволочную ручку. Полученное подобие светящейся корзины озарило тоннель мощным белым сиянием. Когда эта конструкция достигла дна, Роудсу стало значительно легче дышать.

Следующей вниз спустилась Джесси с фонариком и винчестером за плечами. За ней появился Том с обхватившей его за шею Дифин. Последним спустился Керт Локетт. На груди у него висел позаимствованный в хозяйственном магазине рюкзак с пятью динамитными патронами и кольтом.

Том поставил Дифин на землю. Простиравшийся перед ними тоннель был около семи футов высотой и семи или шести футов шириной. Вокруг в илистой грязи валялись обломки половиц, матрас и сломанная кровать. «Наверное, когда пол раскололся, Кроуфилд лежал в ней», — подумал Рик. Он снял карабин с плеча, упер прикладом в бедро и продолжал светить вперед. Роудс отдал свой фонарь Тому и взял связку светильников.

— Ладно, — спокойно сказал он, и по тоннелю пошло эхо. — Я пойду первым. Дифин за мной. Потом Джесси, Том, Локетт. Рик прикрывает тылы. Локетт, шашки без моего приказа не бросать. Ясно?

Вспыхнул огонек: Керт прикурил от биковской зажигалки.

— Ясно, начальник.

— Рик, убедись, что следишь за тылами. Всем вести себя по возможности тихо: мы должны расслышать, если что-то начнет копать. — Полковник с трудом сглотнул. Тут, внизу, воздух был сырым и тяжелым, ноздри щипал исходивший от серой слизи запах гнилых груш. Слизь гротескными сталактитами свисала с потолка и стен тоннеля, ее лужи радужным серебром мерцали на полу.

— Что это за жидкое говно тут повсюду? — спросил Керт. Под ногами хлюпал скользкий, как машинное масло, слой глубиной около двух дюймов.

— Эти тоннели копает Кусака, — ответила Дифин. — И опыляет смазкой, чтобы можно было двигаться быстрее.

— Смазкой! — хмыкнул Керт. В животе выписывали восьмерки крохотные муравьи страха. — Эта дрянь похожа на сопли!

— Я хочу знать только одно, — сказал Роудс. — Источник энергии, которая питает репликантов — в самом Кусаке или на корабле?

— В самом Кусаке. — Дифин настороженно заглянула вперед, в тоннель, готовая уловить любые признаки движения. — Репликанты — расходный материал, предназначенный после использования на выброс.

«Процесс репликации должен идти невероятно быстро», — подумала Джесси. Создание живой ткани, связанной с металлическими волокнами, внутренними органами, синтетическими костями — все это было непостижимо для земного разума. С возникшими у самой Джесси вопросами — как выглядел Кусака и как он создавал из человеческих тел репликанты — приходилось ждать. Пора было идти.

— Все готовы? — Роудс подождал, чтобы все ответили, а потом двинулся в тоннель, осторожно ступая по слизи и изо всех сил стараясь не думать о размерах монстра, пробуравившего техасскую землю.

Рик посветил фонариком назад. Все было чисто. Прежде, чем покинуть форт Щепов, он опустился на колени рядом с Паломой, взял ее руки в свои и рассказал, что должен сделать и почему. Она выслушала молча, склонив голову, а потом попросила его помолиться вместе с ней. Рик прижался щекой ко лбу бабушки, и та попросила Господа быть милосердным к ее внукам. Она поцеловала мальчику руку и посмотрела на него незрячими глазами, которые всегда заглядывали ему прямо в душу.

— Диос анда кон лос бравос, — прошептала Палома и отпустила его.

Рик надеялся, что бабушка права и Господь действительно сопровождает смелых. Или, по крайней мере, присматривает за отчаянными.

С тех пор, как они ушли из общежития, они не видели ни существа, которое вылупилось из лошади, ни человеко-Кусак. Разыскав в хозяйственном два куска веревки по пятнадцать футов, они перешли через мост — при виде битых-перебитых догорающих останков мотоцикла Коди Локетта у Рика душа ушла в пятки. Узнал машину папаша Коди или нет, Рик не знал, а Керт Локетт не издал ни звука.

Тоннель свернул вправо. Лампы высветили пересечение трех переходов, которые шли в разные стороны. Выбрав центральный тоннель, вливавшийся в то, что он счел дорогой к черной пирамиде, Роудс взглянул в поисках подтверждения на Дифин, и та кивнула. Они вошли в переход. В свете ламп поблескивали сырые стены. В следующий момент все расслышали впереди мерный сильный стук, словно билось огромное сердце.

— Корабль Кусаки, — прошептала Дифин. — Системы заряжаются.

Рик шел, держа фонарик так, чтобы светить себе за спину. Однако все произошло так быстро, что крикнуть он не успел: примерно в двадцати футах от него в луч вбежала горбатая фигура, вскинула руки к лицу и быстро ретировалась обратно во тьму.

Рик остановился. Ноги подкашивались. У существа он заметил извивающийся хвост — оно напоминало скорпиона с человеческой головой.

— Полковник? — Он повторил погромче: — Полковник?

Остальные уже отошли на несколько шагов, но теперь Роудс резко остановился и оглянулся.

— Что такое?

— Он знает, что мы здесь, — ответил Рик.

Впереди голос уроженки Техаса врастяжечку произнес:

— На вашем месте я б дальше не ходила.

Роудс резко обернулся, высоко подняв лампы. В двенадцати или пятнадцати футах впереди тоннель сворачивал влево. Полковник понял, что тварь, должно быть, стоит за поворотом.

— Вы, клопы, любите жить опасно, это уж точно, — сказал Кусака. — Хранитель с вами?

Дифин сделала шаг вперед.

— Я здесь, — с вызовом сказала она. — Я хочу, чтобы трое человеков получили свободу.

Раздался холодный смешок.

— Батюшки-светы, это что, приказ? Малюпусенька, ты теперь в моем мире. Хочешь — приходи и сдавайся, а я подумаю, отпустить ли этих трех клопиков.

— Ты не отпустишь, — сказала Дифин, — отпустим мы.

Ее слова вызвали очередной смешок.

— Оглянись, малюпусик. Ты меня не видишь, но я здесь. Я в стенах. Я над вами и под вами. Я везде. — В голос прокрадывался гнев. — Теперь, малюпусик, твоя спора у меня — уже довольно, чтобы получить вознаграждение. Приплюсуй к этому то, что я обнаружил мир, полный клопов, которые ни черта не умеют драться. Я должен сказать тебе спасибо, что ты привела меня сюда.

— Неважно. Ты никуда не полетишь.

— Да? Кто ж это меня остановит?

— Я.

Воцарилась тишина. Дифин понимала, что в сияние фонарей Кусака не бросится. Потом Кусака прошипел:

— Ну, тогда иди. Я тебя жду. Давай посмотрим, какого цвета у тебя потроха!

— Ложись! — спокойно объявил Керт и шнуром динамитного патрона, который держал в руке, коснулся красного кончика своей сигареты. Шнур задымился, заискрил, занялся, и Роудс крикнул:

— Я же велел не…

— А пошел ты, — сказал Керт и швырнул динамит в сторону поворота.

Схватив Дифин, Роудс бросился вместе с ней в слякоть. Остальные грохнулись на землю, и через две секунды полыхнуло и грохнуло так, словно выпалили из дюжины винтовок. Пол тоннеля задрожал. Комья грязи разлетелись во все стороны и ливнем посыпались вниз. Роудс сел. В ушах звенело. Дифин выкарабкалась из-под него и встала на колени. Она изумленно оглянулась на Керта. Тот уже успел подняться и попыхивал смявшейся сигаретой.

— Вот что такое динамит, — сказал он.

Кусака не отозвался. Но из-за поворота донесся страшный судорожный всхлип, словно воздух втянули больные легкие. Роудс поднялся, вскинул винтовку и, держа ее по возможности ровно, медленно двинулся вперед. Он пригнулся и, готовый открыть огонь, зашел за поворот.

На полу тоннеля что-то копошилось, пытаясь уползти по слизи. Оно было одноруким. Вторую руку, превратившуюся в обугленное месиво, отнесло на несколько футов, а на месте головы торчал бесформенный нарост. Лицо разнесло в клочья. Среди них, напоминая жабры диковинной рыбы, зиял полный сломанных иголок рот. Единственный уцелевший глаз на свету дрогнул. Начинавшийся от копчика шипастый хвост приподнялся и слабо забился из стороны в сторону. Пальцы монстра лихорадочно заскребли по земле — он пытался закопаться.

Уворачиваясь от подергивающегося хвоста, Роудс поднес связку фонарей поближе к лицу чудовища. Страшный разодранный рот широко раскрылся, потекла серая жидкость. Единственный глаз задымился и загорелся. В воздухе повис едкий запах жженых химикалий. Глаз лопнул, расплавился, превратился в ручеек слизи. Чудовище содрогнулось всем телом и замерло. Хвост дернулся в последний раз и упал, как мертвый цветок.

«Электрический свет выжигает им глаза», — подумал Роудс. Стоило репликанту ослепнуть, как он — по сути, ходячая и говорящая камера — становился бесполезным для Кусаки, и тот просто-напросто отключал его от источника питания. Но, если все репликанты непонятным образом являлись частью Кусаки — например, питались энергией излучения его мозга — тогда, весьма вероятно, Кусака был способен чувствовать боль от попавшей в репликанта пули или взрыва динамита. «Ты меня обидел», — вспомнил полковник слова, сказанные ему этой тварью в доме Хитрюги Крича. Все репликанты были Кусакой, и через них Кусака становился уязвимым для боли.

Роудс быстрым шагом провел остальных мимо лежащей на земле обгорелой фигуры. Дифин незаинтересованно взглянула на нее, но Джесси не позволила себе посмотреть. Керт стряхнул на изуродованную голову пепел, хотя прошел мимо так же быстро, как все.

Они отошли от мертвого репликанта примерно на десять футов, и тут из стены тоннеля справа от Роудса полетела земля. К лампам рванулась горбатая фигура. Ее хвост вырвался из земли на волю и с силой хлестнул по своду тоннеля. Роудс резко развернулся, но нажать на курок не успел — репликант набросился на него. Он услышал выстрелы: винтовки Рика и Тома били почти в упор, потом его что-то ударило в плечо, и полковник почувствовал себя так, будто попал под неуправляемую бензопилу. Ноги Роудса оторвались от земли и его швырнули о противоположную стену с такой силой, что он едва не сломал себе спину. Джесси пронзительно закричала. Снова раздались выстрелы. У Роудса ослабли колени, по руке стекала теплая влага. Он съехал по стене вниз.

Рик увидел лицо твари: темные глаза, седые волосы — на скорпионьем теле сидела голова мистера Диаса, владельца обувной мастерской со Второй улицы. Ткнув в лицо монстру стволом винтовки, он снес ему нижнюю челюсть. Тварь отшатнулась, вскинув руку, чтобы защитить глаза от света. Истратив одну из четырех своих пуль, Керт отстрелил чудовищу кусок головы, и из раны хлынули какие-то темные червеобразные существа. Чудовище махнуло хвостом и чуть не попало Тому в голову. Потом репликант развернулся, нырнул в отверстие, из которого появился, и в считанные секунды исчез в земле, быстро перебирая лапами.

По тоннелю плыл ружейный дым. Джесси уже стояла на коленях рядом с полковником. В глубине раны на плече Роудса поблескивала кость. Было много крови. Лицо Роудса приобрело пепельный оттенок, но он продолжал сжимать винтовку и лампы так, что костяшки пальцев побелели.

— Подрал меня, гад, — сказал Роудс. — Пытался разбить лампы.

— Не разговаривайте, — Джесси разорвала рубаху на мелко подергивавшемся теле. Рана была глубокой и опасной; располосованная мышечная ткань сокращалась и расслаблялась.

На лице Роудса выступил холодный пот. Он слабо улыбнулся тревожно нахмурившейся Джесси.

— Леди, а что я сейчас еще могу? Только разговаривать. Не плечо, а каша, да?

Она подняла голову и посмотрела на Тома.

— Нам надо вытащить его отсюда.

— Нет! К тому времени, как вы это сделаете… Кусака уже улетит. — К счастью, чувствительность к руке Роудса еще не вернулась. Он крепко прижал к ране ладонь, словно желал предотвратить болевой удар. — Слушайте. Если вы хотите вернуть Стиви… и остальных тоже… вам придется сделать это самим. Я прошел столько, сколько смог. — Он отыскал глазами Дифин, которая стояла рядом с Риком и напряженно наблюдала за ним. — Дифин… ты говорила, что можешь их возглавить. Вот твой шанс.

— Он тяжело ранен? — спросила Дифин у Джесси.

— Крупные артерии не задеты. В основном, повреждены мышцы. Меня-то беспокоит шок — мистер Роудс уже перенес сегодня достаточно травм.

— А кто нет? — Роудс замерзал, он чувствовал, как его затягивает небытие. — Оставьте меня здесь и идите! Черт побери, мы уже столько прошли! Идите!

— Он прав, — сказал Рик. — Нам надо идти дальше.

— Клянусь Богом, я вытащу своего парнишку оттуда, — поклялся Керт, хотя желудок у него трепыхался от страха. — Что бы ни было.

— Надо идти, — согласилась Дифин. Мерный сильный стук, с которым системы звездолета забирали энергию из резервов, делался все громче. Она опустилась около полковника Роудса на колени. — Кусака может придти за тобой. Ты ведь знаешь это, правда?

— Ага. На, — он подтолкнул к ней лампы. — Кто-нибудь, дайте мне фонарик.

Том отдал ему фонарик, и Роудс пристроил рядом с собой винтовку, положив окровавленный палец на курок.

— И динамит тоже, — предложила Дифин. Керт выдал полковнику патрон, прикурил сигарету и вставил Роудсу в серые губы.

— Спасибо. Теперь я загрузился — хоть на медведя. — Роудс заглянул в лицо Дифин. Но маленькой девочки больше не было. Рядом с ним стояло на коленях существо пылкое, горячее и гордое, со старыми как мир глазами, вытерпевшее море боли и тем не менее сохранившее сияние смелости. — Ты в порядке, — сказал он ей слабеющим голосом. — Надеюсь, ты доберешься до своего… — Как она говорила? — Своего племени, — вспомнил он. — Надеюсь, ты научишь их, что за жизнь стоит бороться.

— Да. — Она осторожно положила руку на его посеревшую щеку, и Роудс ощутил покалывание электричества в ее пальцах. — Ты не умрешь. — Это был приказ.

— Тем более, что я всегда планировал умереть в Южной Дакоте. В постели, когда мне стукнет сто один. — Боль, наконец, добралась до полковника, но он не позволил лицу отразить ее. — Лучше идите.

— Мы вернемся за вами, — сказал Рик.

— Да уж, лучше возвращайтесь, черт возьми. — Он положил динамитный патрон себе на грудь — на всякий случай.

Дифин передала Джесси лампы и мелкими быстрыми шагами двинулась по тоннелю. Остальные последовали за ней. Гулкое металлическое биение корабельного пульса рассказало Дифин, что системы быстро заряжаются энергией. Тоннель повернул влево. Теперь они должны были находиться почти прямо под кораблем. Скоро им предстояло увидеть ведущий в него ход. Вопрос заключался в том, попытается ли Кусака их остановить или позволит войти на корабль?

Глаза Дифин заметались по сторонам. Прислушиваясь, не раздастся ли быстрый топот когтистых лап, она поняла, что Кусака не ошибся: он действительно был полновластным хозяином этого кроличьего садка тоннелей. Он был здесь повсюду.

Работая ногами, как маленькими поршнями, забравшийся в тело маленькой девочки воин-инопланетянин углубился во владения Кусаки.

56. МАСТЕРСКАЯ

— Тихо, — прошептал Коди. Шедшие сзади Миранда и Сержант остановились. — Я вижу впереди свет.

«Свет» было слишком сильно сказано: скорее, в дальнем конце перехода, по которому они шагали последние десять минут, висел светящийся фиолетовый туман. Коди прикинул, что до тумана футов сорок, хотя понятие расстояния уже потеряло реальный смысл. Покинув помещение, где их заключили в клетку, они очутились в темноте и ощупью пробирались по коридору, стены и пол которого казались сделанными из пропитанной водой кожи. Коди думал, что они постепенно спускаются вдоль витков пологой спирали. Никаких других проемов, никакого другого света они не встретили.

Держа Миранду за руку, Коди осторожно вел ее вперед. Девушка тянула за собой Сержанта. Они перебрались через два или три дюйма густой слякоти, покрывавшей дно коридора, добрались до светящегося тумана и разглядели, что коридор сворачивает вправо. Впереди был круглый портал, за которым виднелось что-то вроде большой комнаты, залитой нездоровым лиловым светом.

— Пошли, Бегун! — прошептал Сержант, оглянувшись. — Не отставай!

Они вышли из коридора. Коди остановился, ошеломленный открывшимся зрелищем.

В воздухе, возможно, в ста футах над ними, завис огромный клубок пурпурного тумана, излучавший свет, подобно солнцу иного мира. К далекой верхушке корабля по стенами поднимались другие дверцы и платформы. Коди тут же пришло в голову, что так должен выглядеть внутри муравейник, однако никаких признаков жизни парнишка не заметил. Примерно в шестидесяти футах над полом висела еще одна черная пирамида величиной с гусеничный трейлер, которую соединяли со стенами две массивных рукояти. От пирамиды к стенам, уходя в них, тянулась сеть, сплетенная из тысяч серебряных кабелей, но Коди гораздо сильнее ошеломило то, что оказалось прямо перед ними.

На другом краю площадки длиной и шириной пятьдесят футов расположились сотни конструкций — сферы, восьмиугольники, массивные плиты и даже изящные и загадочные, как абстрактные скульптуры, композиции. Все они были черными как смоль и казались чешуйчатыми. Они были выстроены длинными рядами и соединены серебристо-синими прутьями. Некоторые достигали в высоту двадцати, а то и тридцати футов.

— По-моему, машины. — Поначалу Коди подумал, что здесь, должно быть, находится машинное отделение корабля, но ритмическая пульсация шла не отсюда, а откуда-то снизу, с другого уровня. Одну черную стену покрывали тысячи тускло светившихся лиловых геометрических фигур. Вероятно, это язык Кусаки, догадался Коди. На другой стене расположились длинные ряды треугольных экранов. На них виднелось что-то вроде сделанных под различными углами рентгеновских снимков человеческих скелетов, черепов и органов. Каждые две-три секунды появлялся новый набор изображений, словно экраны были видеоатласом анатомии человека.

— Боже правый! — Сержант уставился наверх. — Тут искусственное солнце!

Но свет, исходивший от туманного шара, был холодным, а от вида этого сгустка мглы у Сержанта заболела голова.

— Тут должен быть выход. — Не выпуская руки Миранды, Коди двинулся по черному кожистому полу. Повсюду стояли лужи слизи, как будто по залу только что проползла огромная улитка. Коди рассудил, что здесь должен быть еще один портал — может быть, на противоположной стороне корабля.

Они пошли между рядами машин. Коди услышал медленные вздохи и, покрывшись гусиной кожей, понял, что некоторые машины дышат. Но они не могли быть живыми. Не могли! Тем не менее, их чешуйчатые поверхности расширялись и сжимались, каждая немного в другом ритме. Коди подумал, что сейчас пальцы Миранды сломают ему руку.

С одной из конструкций — большой, ощетинившейся иглами плиты, похожей на инопланетную швейную машинку, — свисали какие-то лоскутья и клочки. Возможно, человеческой плоти… или хорошей ее имитации. На другой конструкции помещалось огромное веретено с обмоткой из тонко сплетенных проводов, уходивших к соседнему механизму — желобу, на котором грудой ненужного хлама лежали обрывки ткани, клочья волос и то, что когда-то могло быть костями. Коди сообразил, что именно эти машины делают Кусаке репликантов. Помещение представляло собой мастерскую, до жути похожую на мастерские Мэка Кейда. остановился.

— Что такое? — сказала Миранда, едва не налетев на него.

— Вот, смотри. — Коди ткнул пальцем. Над самым полом, уходя в открывшийся перед ними проход, тянулись самое малое тридцать шнуров, сделанных из чего-то, напоминавшего эластичную красную мышечную ткань. Коди оглянулся, чтобы увидеть, к чему они подсоединены. Пересекая зал над самым полом, мясистые волокна уходили в самую большую из черных дышащих машин. Тогда у Коди возник следующий вопрос: к чему эти волокна прикрепляются другим концом?

Выбора не было. Надо было идти в переход.

— Пошли, — сказал Коди, в основном, чтобы стронуться с места. Он сделал по илистой поверхности три шага — и услышал высокий ноющий звук, словно кто-то быстро сматывал рыболовную леску: это завибрировали, втягиваясь в дышащую машину, проходящие над полом тяжи. Коди понял: по лежащему перед ними проходу что-то движется. Послышался шум, быстрый топот когтистых лап. Судя по звуку, на марше была целая армия Кусак.

— Назад! — сказал он Миранде и Сержанту. — Назад! Быстро!

Шум от движения чего-то массивного раздавался уже совсем рядом. Коди отвел своих спутников под прикрытие конструкции, похожей на гигантскую наковальню, а сам припал к полу, наблюдая за порталом. Тяжи без остановки убегали в глубины дышащей машины, и по спине у парнишка пошли мурашки.

И вот оно проскользнуло из отверстия в помещение. Под фиолетовым солнцем заблестело влажное крапчатое тело. То, что топало, как целая армия, оказалось одним существом, но вид столь богопротивной твари наполнил Коди ужасом. Парнишка почувствовал, что внутри у него все съежилось. Он понял, на кого смотрит: на сей раз его глазам предстал не очередной репликант, а то самое существо, которое избороздило пустоты космоса, охотясь за Дифин. То самое существо, которое, посадив в Инферно свой звездолет, прорыло под городом тоннели и в поисках человеческих тел врывалось сквозь полы в дома. Оно было здесь, отделенное от Коди двумя десятками футов.

За стенами корабля Дифин миниатюрным джаггернаутом продолжала свое наступление по тоннелю. Остальные с трудом поспевали за ней. Керт поскользнулся на слизи и поднялся, чертыхаясь и счищая с себя эту дрянь. Дифин слушала пульс систем корабля, не зная, отключено ли уже силовое поле. После отключения двигатели получили бы огромное количество энергии.

Замыкавший группу Рик сделал еще четыре широких шага — и был схвачен руками, пробившимися из земли у его ног. Пальцы сомкнулись на распухшей лодыжке паренька, вонзая когти в тело. Вскрикнув «Иисусе!», Рик наставил винтовку в голову чудовищу и начал стрелять. Полетели клочья мяса. «Отвали!» — рявкнул Керт, приставил к темноволосой голове твари ствол кольта и спустил курок. Голова раскололась, разбрызгивая свое содержимое. Но монстр упорно лез из земли, одной рукой стискивая лодыжку Рика, а другой нашаривая ноги Керта. Керт подпрыгнул, словно угодил босиком на раскаленную сковороду. Рик упал, направил свой фонарь твари в лицо и увидел, как глаза убрались в складки кожи, задымились и лопнули. Лицо исказилось то ли от боли, то ли от ярости. Когти выпустили Рика. Трепыхаясь, монстр снова зарылся в землю и исчез.