Братство меча (№3) - Возвращение воина

Люциан с Фантомом поставили шатер для Кристиана с Адарой, пока она сидела у ручья, осматривая его еще не успевшие зажить раны.

— Они ведь не причинили тебе вреда? — спросил он ее, в то время как она прижала к его телу тряпку, смоченную водой, чтобы смыть следы крови на его плече.

— Нет, Кристиан. И за это я должна благодарить тебя.

— Хорошо.

Повернув голову, она увидела Фантома, который шел к ним.

Вид у него был сдержанный и, не будь она уверена в обратном… робкий. Сжимая в руках сверток из голубой материи, он смотрел на них.

— Я был впечатлен тем, что ты сегодня сделал, Кристиан, — тихо молвил он. — Дьявольски впечатлен. Мало кто на этом свете станет так рисковать ради женщины, даже если это собственная жена.

Кристиан поблагодарил Фантома кивком головы.

— Я никогда не стану спасать свою жизнь ценой жизни другого человека.

— Я знаю. И это больше всего меня в тебе восхищает. Фантом опустил взгляд на голубую материю. Были в нем какая-то чопорность и неуверенность. Это было совершенно на него не похоже.

Он глубоко вздохнул и шумно выдохнул, прежде чем заговорить снова:

— Поскольку ты больше не носишь монашеское платье, я подумал, тебе понадобится вот это.

Сделав шаг вперед, Фантом протянул Кристиану сверток, после чего быстро развернулся и зашагал прочь.

Адара с мужем обменялись озадаченными взглядами, когда он развернул материю и перед их взором предстала рыцарская накидка. В центре голубой ткани были вышиты золотом три дракона с коронами на головах, идущие вперед с поднятыми правыми лапами и смотрящие вправо. Слева рисунок пересекала черная полоса.

Охнув, Адара прикрыла рот ладошкой, узнав этот рисунок.

— Что это? — спросил он.

— Это королевский герб Элджедеры. Кристиан был совершенно потрясен ее открытием.

— Откуда он у Фантома?

Он увидел, как неуверенность отразилась в ее взоре, прежде чем она ответила:

— Этот вопрос следует задать ему.

Несмотря на то что его тело протестовало против каждого движения, он поднялся на ноги и, взяв голубую накидку с собой, отправился на поиски Фантома.

К тому времени как он проделал свой отнюдь не быстрый путь в лагерь, Фантом уже помогал Коррин ставить палатку.

Завидев Кристиана, он тотчас перестал забивать колышек и встал во весь рост.

Кристиан кивнул головой в направлении, где их никто не мог услышать:

— Можно тебя на пару слов?

Вид у Фантома был отнюдь не довольный. Было очевидно, что он не хочет идти с ним.

— Я бы ответил «нет», но ты ведь не позволишь мне так легко отделаться.

— Да.

Вздохнув, Фантом отделился от группы рыцарей и повел Кристиана туда, где они могли поговорить без свидетелей. К западу от лагеря была небольшая полянка. Фантом резко остановился и, скрестив руки на груди, посмотрел в лицо Кристиану.

— Где ты это взял? — спросил Кристиан.

— Мой отец дал мне это на сохранение.

Кристиан нахмурился. За все годы, которые он знал Фантома, тот никогда не говорил о своем отце, разве что как-то обмолвился, что он умер, когда Фантом был ребенком.

— Кто твой отец, что он дал тебе это?

Он увидел, как боль промелькнула в глазах Фантома, прежде чем он спрятал ее. Лицо его сделалось мрачным и сердитым.

— Тристоф бон Аврелиус.

Кристиан не имел ни малейшего представления, кто это такой.

— Твой дядя, — напомнил ему Фантом. Голос его был ожесточенным и сухим. — Самый старший, тот, что убил твоего деда, а потом погиб от рук своих братьев. Я его внебрачный отпрыск, плод от семени, которое он пролил в деревенскую шлюху.

Кристиан не верил своим ушам.

— Почему ты никогда мне об этом не говорил?

— Зачем? Какое это имело бы значение?

— Для меня это имело бы огромное значение. Мы — одна семья.

— Мы были братьями еще до того, как ты узнал это. Между нами все осталось по-прежнему.

— Нет, Фантом, не осталось.

Казалось, Фантом был взволнован заявлением Кристиана.

— Я знал, что мне не следует давать тебе это. Я не хотел, чтобы ты знал, кто я.

— Тогда зачем ты мне ее дал? — Кристиан показал на накидку, которую держал в руке.

На лице мужчины отразилась буря, бушевавшая в его душе. Кристиан видел его гнев и горечь.

Когда Фантом заговорил, голос его был мрачным.

— Потому что они сорвали у тебя с шеи эмблему, чтобы ни один человек в Элджедере не поверил твоим словам. — Он приподнял уголок накидки. — Это доказательство того, кто ты есть. Это — знак того, что ты сын принцессы Барратины, как мои глаза — знак того, что я сын моего отца. Пришло время расставить все по своим местам.

Кристиан был более чем согласен с ним. Во взгляде Фантома была мука.

— Мой отец не был предателем. Селвин обманул его. Он напоил моего отца и сказал ему, что наш дед надругался над моей матерью, которая тогда была любовницей моего отца. Несмотря на все свои недостатки, мой отец любил мою мать, и когда он услышал эту небылицу, то пошел встретиться со своим отцом лицом к лицу. Они сцепились в драке, и мой отец убил его. После чего Селвин сказал нашим дядям, что мой отец убил деда, чтобы стать королем. Убитые горем, они напали на него и умертвили, пока он лежал без чувств, вдрызг пьяный, не ведая, что натворил. В последующие дни Селвин настроил их друг против друга, так что те стали пугаться собственной тени.

— Но почему они поверили ему?

— Он — злобный ублюдок. Он знает, как играть на людских страхах и управлять людскими мыслями. Воистину если бы сатана когда-нибудь принял человеческий облик, то это был бы Селвин.

Кристиан нисколько не сомневался, что Фантом знает все о таких делах.

— А ты? Какое отношение ты имеешь к этой истории? Почему Селвин пытался убить тебя?

— Может, я и незаконнорожденный, но в твое отсутствие я являлся ближайшим по крови наследником престола. Это был риск, на который Селвин и Базилли не могли пойти. Базилли приказал своим людям переодеться в мавров и напасть на мой дортуар.

— Так же, как он напал на мой монастырь?

— Да. И прежде чем ты задашь вопрос, как я оказался с тобой в одной тюрьме… Селвин послал меня туда, чтобы убить тебя.

Слова Фантома повергли Кристиана в изумление.

— Что?

Фантом кивнул:

— После смерти отца мать выгнала меня из дому, опасаясь, что с ней случится что-то ужасное, если кто-нибудь найдет меня у нее. За неимением другого выхода я стал вором и наемным убийцей. Однажды ночью я решил, что настало время отомстить за смерть моего отца. Я прокрался в покои Селвина, намереваясь перерезать ему глотку. К несчастью, меня поймали и посадили за решетку. Он неделями пытал меня, желая узнать, кому я рассказал об убийстве своего отца и о его роли в этом деле. В конце концов, после того как я солгал ему, убедив, что ничего не знал и пытался убить его единственно потому, что мне заплатили за это, он предложил мне помилование в обмен на твою жизнь.

— Но ты не убил меня. Почему? Фантом с горечью рассмеялся:

— Я ни за что не доставил бы Селвину удовольствие увидеть тебя мертвым. Я знал, что когда-нибудь мы сбежим, я ни секунды в этом не сомневался. И надеялся, что хотя бы один из нас вернется домой и отплатит ему за все сполна.

Теперь все стало ясно. Ясно, почему все эти годы Фантом внезапно появлялся всякий раз, как Кристиан оказывался в беде. Он всегда подозревал, что тот преследует его.

Теперь он знал это наверняка и наконец-то понимал почему.

Они были одной семьей.

— Так вот почему ты следовал за мной по пятам все эти годы!

Фантом кивнул:

— Я хотел удостовериться, что ты будешь жить и отберешь у него трон, который он жаждет присвоить. — Взгляд белесых глаз Фантома буравил его. — Мой отец был хорошим, порядочным человеком, который любил меня и мою мать так, как твои родители любили друг друга. Я не хочу видеть, как это злобное отродье, разрушив все это, останется безнаказанным.

— Я тоже. — Кристиан протянул Фантому руку. — Надеюсь, это означает, что ты явишь себя миру и будешь рядом со мной не таясь, кузен. Ты слишком долго жил в тени, в которую он тебя загнал.

— Я не дам тебе такого обещания. Мне нравится ощущать тень на своем лице. Но я буду рядом с тобой, Кристиан. Всегда.

Он взял его руку и сжал ее.

Кристиан притянул его к себе и, порывисто обняв, выпустил.

— Благодарю тебя, Фантом. За все. Фантом почтительно склонил голову.

Кристиан натянул на себя накидку через голову, а потом расправил ее на своих доспехах. Она пришлась ему точно впору.

Завязав вокруг талии пояс с оружием, он направился обратно в лагерь.

— Кристиан! — услышал он оклик Фантома и остановился.

— Да?

— Бог даровал тебе хорошую жену. Думаю, ты и сам не подозреваешь, насколько хорошую. Не позволяй прошлому застить будущее, которое у тебя может быть.

— Это не так-то просто, кузен.

— Я знаю. Поверь мне. Но вы двое проделали вместе огромный путь. Я заметил, что с ее появлением многое переменилось в твоей душе, и мне будет очень жаль, если ты отвергнешь это.

Слова Фантома смутили Кристиана.

— Почему тебя это волнует, Фантом?

— Потому что если такой хороший человек, как ты, не заслуживает счастливой жизни с такой женщиной, как она, то на что же надеяться всем остальным?

Глава 15

Слова Фантома все еще звучали в ушах Кристиана, когда он вошел в шатер и замер у входа. Адара уже выкладывала их немногочисленные вещи из сундука, делая спартанскую обстановку шатра более уютной. Хотя уже одно ее присутствие создавало атмосферу уюта. Воистину ничто не дарило ему такой покой, как нежное лицо жены, занимающейся самыми обыденными делами.

По обыкновению, она что-то напевала.

Длинные черные волосы ее ниспадали на плечи замысловатым узором из косичек, в которые были вплетены красные ленточки, подходившие по тону к ее красному платью. Было в ее облике нечто такое, что напоминало ему изящную розу. В теле ее пока не было никаких признаков того, что она носит в себе ребенка. И тем не менее он мог представить, как она будет выглядеть через несколько недель, когда ее живот увеличится, чтобы дать пристанище новой жизни. Какой же еще более привлекательной станет она для него!

Кристиан не считал себя особенно добрым человеком. На его совести было столько же грехов и преступлений, как и на совести Фантома. Многие пали жертвами его меча за последние годы. Но он всегда оставался человеком чести.

Держать слово и никогда не подводить своих братьев по оружию.

И он надеялся, что никогда не подведет свою жену и ребенка…

Ребенок. Слово это эхом отдалось в его душе. Теперь на его плечи ляжет ответственность за жизнь другого человека, жизнь, которую создал он сам. Этот ребенок будет нуждаться в его советах, ласке и защите.

И этот ребенок будет раздавлен, очутившись один на один с жестоким миром, который воспитал Кристиана.

Что он знал о детях? Он ни разу не приближался к детям с тех пор, как сам был мальчишкой, и даже тогда его представления о других детях были в лучшем случае скудными. Он знал только, что они дурно пахли, громко кричали и зачастую были чумазыми — с липкими пальцами и сопливыми носами. Воистину это был сущий ужас.

— Кристиан!

Сосредоточив взгляд, он увидел, что Адара пристально смотрит на него. — Да?

— С тобой все в порядке? У тебя какой-то растерянный вид.

Так оно и было, но он скорее умрет, чем допустит, чтобы она об этом узнала.

— Нет, я просто думал о том, что сказал Фантом. — Он пересек шатер, чтобы помочь ей расстелить одеяла. — У нас был тяжелый день. Ты должна отдохнуть.

Замерев, она подняла на него глаза:

— А ты?

Ее карие глаза ласково смотрели на него, и забота, которую он увидел в них, тронула его до глубины души. Вытянув руку, Кристиан прижал ладонь к ее щеке. Нежность ее кожи никогда не переставала изумлять и согревать его душу. Эта женщина была его частью. Глубинной. Неотъемлемой.

Сегодня он едва не потерял ее. Ярость и боль, которые он ощутил, до сих пор клокотали в его душе. Он не хотел чувствовать это. Не хотел признавать, что один-единственный человек заимел над ним такую огромную власть, что, покинув его или уйдя из его жизни, мог изменить его судьбу.

Это было унизительно для его мужского самолюбия.

И в то же время осознавать это было чудесно. Быть с ней рядом… ощущать ее… Ничто не могло сравниться с этим. Ее присутствие давало ему силу и делало его безумно счастливым.

Адара накрыла его руку своей. Он смотрел на нее так пристально, что ее горло словно сжало тисками. В этих светло-голубых глазах было столько чувства! Столько любви и обожания! И в то же время она видела в них муку и страх. Как ей хотелось избавить его от них!

Единственное, что она могла сделать, — утешить его, насколько это было в ее силах. Поднявшись на цыпочки, она запечатлела на его красиво очерченных губах нежный поцелуй.

Она была совершенно не готова к его отклику на ее поцелуй. Застонав, он сжал ее в своих железных объятиях и принялся терзать ее рот. Его язык вонзался в ее язык, точно пика, словно он хотел поглотить ее целиком. От неистовства его страсти у нее перехватывало дыхание. Он то дразнил и покусывал ее губы, то снова сливался с ней в еще более глубоком поцелуе.

Отстранившись, он пристально посмотрел на нее — его глаза словно буравили ее — и припал губами к ее шее. Адара шумно выдохнула, почувствовав, как мурашки побежали по ее телу, меж тем как он распустил шнуровку ее платья.

Расстегнув пояс с оружием на талии Кристиана, она уронила его на пол и, ухватившись за его накидку, стянула ее через голову. Он столь же стремительно избавился от кольчуги.

С тяжело бьющимся сердцем Адара принялась расшнуровывать его стеганую куртку.

— Дьявол! — рявкнул он. — Я не могу ждать.

Адара нахмурила брови, не вполне понимая его, пока он не расшнуровал кольчужные поножи. Проделав это, он схватил ее и поднял вверх подол ее платья. Через пару секунд Кристиан пригвоздил ее к шесту посередине шатра и погрузился глубоко в нее.

Почувствовав, как у нее закружилась голова, Адара обвила ногой его бедра, меж тем как он вонзался в нее снова и снова. Он был необуздан в своей страсти, давая ей знать, сколь сильно он жаждет ее.

Кристиан стиснул зубы, когда наслаждение, которое дарило ему ее тело, нахлынуло на него, принося облегчение его плоти. Он нуждался в физическом единении с ней до такой степени, что уразуметь это было свыше его сил. Она была частью его души, от которой он едва не отрекся.

В ее объятиях он обретал убежище, которого искал. Но доколе это будет длиться? Рано или поздно всем людям приходится покидать убежище. Такова уж человеческая натура. Так или иначе, животное начало движет своим хозяином.

Прижавшись щекой к ее щеке, он вдыхал аромат ее волос.

— Ты моя, — прошептал он ей на ухо.

— Я твоя, Кристиан, — выдохнула она, — и всегда была твоей.

Отстранившись, он с восхищением посмотрел на нее.

Если б только она приехала за ним раньше!

Или, быть может, ей вообще не следовало за ним приезжать. Нерешительность разрывала его сердце на части. Как могло то, что он чувствовал к ней, быть пагубным для него?

Несомненно, нечто столь непонятное и удивительное могло быть ниспослано только Богом.

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда, Адара. Протянув руку, она коснулась его губ.

— Я не из тех, кто грозится уехать.

Да, не из тех. Кристиан погрузился в нее и замер, чтобы ощутить сладость ее плоти, обволакивавшей его естество, почувствовать тепло ее рук, сжимавших его в пылу этого мгновения.

— Я ничего не знаю о той жизни, которую ты мне предлагаешь, Адара. Я ничего не знаю ни о богатствах, ни о том, как править страной. Не знаю ничего о любви и женском сердце. Я знаю лишь войну и жестокость.

Сердце Адары сжалось от его тихих, исполненных печали слов, но именно мука, отражавшаяся в его глазах, огнем жгла ее душу.

— Я не знаю, как быть твоим королем…

Адара затаила дыхание, в то время как Кристиан стоял совершенно неподвижно — его плоть по-прежнему была внутри ее. Она ждала, что он отстранится, ждала, что он убежит от нее.

Вместо этого он, продолжая смотреть на нее, поднял руку и коснулся ее щеки.

— Но, да поможет мне Бог, я хочу быть твоим мужем. Я ничего так не хочу, как видеть тебя в своей постели каждую ночь.

Адара задохнулась от охватившей ее радости. Взяв его руку в свою, она поцеловала его крепкие мозолистые пальцы.

— Я люблю тебя, Кристиан. И никогда не брошу тебя.

Он закрыл глаза, словно смакуя ее слова. Ей до боли хотелось услышать, как он скажет ей в ответ те же слова любви, но он этого не сделал. И все же он вверил себя ей. Этот поступок был самым значительным из всех, что он совершал прежде.

Они проделали большой путь за минувшие недели. Это касалось не только расстояния — к тому времени, когда они доберутся до Таагарии, Кристиан будет готов сделать тот последний шаг, благодаря которому он целиком и полностью окажется под кровом ее сердца.

Он снова задвигался внутри ее — стремительно и сильно. Адара прижалась к нему, отдавшись ощущению его силы, волнами накатывавшей на нее. Она ничего так не хотела, как держать мужа в своих объятиях.

Быть рядом и держать в своих объятиях…

Да, именно этого она и желала. С сердцем, жаждущим этого, она подошла к завершению, выкрикнув его имя.

Кристиан нежно поцеловал ее, почувствовав, как ее тело свело судорогой. Хрипло дыша, он присоединился к ней в райском блаженстве. Тело его содрогнулось — так силен был охвативший его экстаз. Только Адара была способна удовлетворить его до такой степени. Заставить чувствовать себя целостным и желанным.

— Что вы сделали со мной, миледи? — прошептал он, прижавшись лицом к ее лицу.

Ее нежность… запах ее плоти…

Она делала его слабым и сильным одновременно.

— Я всего лишь пытаюсь сделать вас счастливым, милорд.

Улыбнувшись, Кристиан крепко поцеловал ее.

— Это воистину так.

Нехотя он вышел из нее и оправил на ней платье.

Адара плотно сжала губы, когда ее взгляд скользнул вниз, чтобы рассмотреть Кристиана в полный рост. Невольно она разразилась смехом.

Кристиан нахмурился:

— Что на тебя нашло?

— Посмотри на себя, — ответила она.

Спеша овладеть ею, он не снял стеганую куртку, которая теперь свободно болталась на его теле. Кольчужные поножи его были спущены, свисая до лодыжек, но держались у колен при помощи сапог. Выглядел ее муж и в самом деле довольно потешно, особенно принимая во внимание тот факт, что обыкновенно вид у него был весьма сдержанный и угрюмый.

Бросив взгляд вниз, Кристиан подхватил ее смех.

— Боюсь, моя роза сделала из меня посмешище, чтобы я был под стать ее шуту.

— Твоя роза?

— Да, — сказал он, снова натянув на себя поножи и завязав их на талии. — Это слово как нельзя лучше подходит, чтобы описать твою колючую красоту.

Адара почувствовала, что он дразнит ее, и теперь наслаждалась этим непривычным ощущением.

— Колючую? Он кивнул.

— У тебя весьма скверный нрав. И к тому же упрямый. Огонек в его светлых глазах был таким игривым, что она не могла удержаться от того, чтобы не подразнить его в ответ:

— Ой ли? Нет, сэр, я склонна считать, что вы спутали меня с собой.

— Неужели? — Он попытался притянуть ее к себе. Вырвавшись из его объятий, Адара провела ногтем по контуру его челюсти, осторожно приподымая волоски его бородки.

— Да. Ты единственный колючий предмет, который я вижу в этом шатре.

Он лукаво улыбнулся:

— Минуту назад ты не имела ничего против моей колючести.

Кристиан притянул ее вплотную к своей груди. Адара невольно вздохнула, снова ощутив твердость его плоти. Было в нем что-то необыкновенно мужественное. Мужской запах его кожи, бугристые мышцы. Мускулистый, поджарый — он был сама сила.

Его полный вожделения взгляд скользнул вниз и замер на ее губах, прежде чем он снова завладел ее ртом. Адара отдалась ему во власть, упиваясь вкусом единственного мужчины, который был ей нужен. В такие минуты она знала, что он любит ее, хотя он и не выражал этого словами. И только во мраке ночи ее одолевали сомнения.

Он сказал, что останется с ней, но она не была в этом уверена. Ночью он покидал ее, чтобы встретиться с Йоаном и остальными. Именно тогда она видела истинную натуру своего мужа и то, как свободно он чувствовал себя в обществе своих друзей.

В душе он был солдатом.

Как долго подобный человек будет довольствоваться домашним очагом? Она не хотела делать его несчастным. Кристиан значил для нее все. Что проку удерживать его подле себя, если он будет чахнуть в неволе?

Прервав поцелуй, он отстранился от нее и нахмурил брови:

— Что-то не так?

— Нет, — ласково молвила Адара. — Я просто пыталась представить, что принесет нам завтрашний день.

Кристиан еще крепче сомкнул вокруг нее кольцо своих рук, но на него, в свою очередь, нахлынули сомнения.

— Давай не будем думать об этом. Завтра все равно будет то, что будет, — какие бы планы мы ни строили. Сегодня у меня нет никакого желания думать об этом. Я хочу лишь ощущать твое присутствие.

Поцеловав его руку, Адара отпустила его.

— Прекрасно, я отогнала все свой думы.

Если б только он мог сделать то же самое! Но теперь, когда она затронула эту тему, у него голова пошла кругом от забот.

И самой первостепенной из них была та, что требовала от него бросить все на свете ради женщины, которую он держал в объятиях.

Как бы то ни было, настало время отбросить страх. Решение было принято, и у него не было иного выбора, кроме как идти вперед и верить, что провидение поможет ему.

Адара была его женой…

Нет, Адара была его жизнью.

«Жизнь и смерть идут рука об руку…»

Зловещий голос в голове не давал ему покоя. Изводил его. Он прочел достаточно молитв над умирающими, чтобы не понаслышке узнать, как хрупка жизнь. За их головами охотятся убийцы, а она носит под сердцем ребенка. Женщины каждый день умирают в родах.

Человек может тронуться умом от таких мыслей.

Кристиан невольно рассмеялся.

Адара сердито посмотрела на него:

— Что на тебя нашло?

— Я просто подумал, что Люциан, должно быть, был вполне нормальным до того дня, как свалился к твоим ногам. Вот уж воистину интересно, сколько времени понадобится, чтобы я сравнялся с ним по уму?

В ответ на его шутку Адара вскинулась:

— Ты хочешь сказать, что он помешался из-за меня?

— Нет, я всего лишь хочу сказать, что всякий раз, когда ты оказываешься рядом, я полностью теряю рассудок.

— Значит, я свела тебя с ума?

— Окончательно и бесповоротно. Она запечатлела поцелуй на его щеке.

— А ты завладел моим сердцем, Кристиан.

Кристиан улыбнулся, а она тем временем спросила позволения отлучиться по своим нуждам.

— Я люблю тебя, Адара, — еле слышно молвил он.

Жаль только, что он не мог собраться с духом и произнести это громко, глядя ей в глаза, не боясь, что тогда что-то произойдет и отнимет ее у него.

Глава 16

За время путешествия на протяжении следующих нескольких месяцев между Адарой и Кристианом установились непринужденные, товарищеские отношения. С каждым прошедшим днем сердце Адары все больше наполнялось надеждой, что Кристиану понравится быть королем и мужем и что он научится нуждаться в ней, по крайней мере настолько, насколько человек, столь сильный духом, мог нуждаться в другом человеке.

Они были всего в неделе езды от границы Таагарии. Летняя жара обрушилась на них, и Адара сделалась раздражительной из-за плохого самочувствия. По словам повитухи и ее собственным подсчетам, оставалось еще два месяца до того, как ребенок появится на свет.

Адара мечтала поскорее очутиться дома, где она сможет отдохнуть в привычной для нее обстановке. Нескончаемое путешествие оказалось для нее тяжким и изнурительным испытанием. Чтобы хоть немного облегчить ее страдания, Кристиан с Люцианом соорудили уютную повозку, устланную перьевым тюфяком и заваленную подушками, чтобы она ехала в ней днем. Тем не менее она не могла с уверенностью сказать, что ехать в повозке было сколько-нибудь лучше, чем скакать верхом на лошади. Телегу постоянно швыряло из стороны в сторону, так что по временам ей приходилось держаться что есть мочи. Однако это было так мило с их стороны, что у нее не хватило духу пожаловаться.

Адара лежала в своей повозке, наблюдая за окружавшими ее мужчинами. В последние дни, когда они приблизились к границам Элджедеры и Таагарии, они сделались серьезнее. Настороженнее. Казалось, будто они в любой момент ожидают нападения.

Мужчины давным-давно пришли к выводу, что Селвин не потерпит, чтобы армия вошла в любую из стран без боя. В этом случае он слишком много потеряет. Они были совершенно уверены, что он нападет на них прежде, чем им представится случай пересечь границу.

Кристиан скакал слева от жены, чтобы иметь возможность приглядывать за ней. Фантом и Люциан ехали рядом с ним, но никто из них не произносил ни слова.

Вздохнув, Адара утерла пот со лба.

— Тебе нужно отдохнуть? — тотчас осведомился Кристиан.

Она улыбнулась ему:

— Если ты еще раз остановишь армию, то, боюсь, мой дражайший муж, Йоан принесет тебя в жертву канюкам.

— Это точно, — молвил Фантом. Он метнул в Кристиана лукавый взгляд. — Так нам остановиться?

Кристиан бросил на жену странный взгляд:

— Я не хочу, чтобы вы перенапрягались, миледи. На вас и так возложена достаточно тяжелая ноша.

— Да, — пошутила она. — Необходимость терпеть вас — воистину самая невыносимая участь.

Лицо Кристиана тут же просветлело. Как он обожал, когда она поддразнивала его!

Фантом издал такой звук, будто он поперхнулся.

— Отъедем, Люциан, они снова собираются стать тошнотворно-слащавыми. Я чувствую, что у меня вот-вот разболится живот, если мы останемся здесь и будем наблюдать это.

— Точно, — поддакнул Люциан. — У меня уже заболели зубы.

Адара закатила глаза, когда эта парочка немного отстала.

— Они просто ревнуют, милорд.

— Именно. — Он протянул ей руку.

Улыбнувшись ему, Адара ухватилась за нее, и они некоторое время ехали рука об руку. Но с каждым шагом, который приближал их к границам ее королевства, страх и неуверенность все сильнее терзали ее. Иногда она даже жалела, что настояла на возвращении. Она обрела в лице Кристиана гораздо большее, чем смела надеяться. В сущности, она была счастлива, не будучи обременена заботами о своем народе. В течение минувших месяцев для нее не существовало никого, кроме них двоих.

И ей это нравилось.

«Ты ведешь себя глупо. Ты королева!»

Да, и еще она жена Кристиана.

Йоан крикнул, чтобы привлечь внимание Кристиана, когда с юга в толпу въехал один из их разведчиков. Извинившись, Кристиан выпустил ее руку и, пришпорив лошадь, ускакал вперед.

Сев в повозке, Адара смотрела, как двое мужчин разговаривают на ходу. Она ничего не слышала, но, судя по их лицам, вести были дурными.

— Люциан! — крикнула она, взмахом руки приказав ему приблизиться к ней.

— Да, моя королева?

— Пожалуйста, узнай, что они обсуждают, и расскажи мне.

Кивнув, он отправился исполнять ее поручение.

Адара сидела как на иголках до возвращения Люциана. Вид у него, когда он вернулся, был недовольным.

— Ну? — спросила она.

— Разведчик Йоана обнаружил место приблизительно в дне езды отсюда, где, как он считает, Селвин может напасть на нас. Это теснина на дороге между Ядорскими горами… Гряда Смерти.

Сердце Адары остановилось, когда она услышала эти слова. Она прекрасно знала этот проход. Этот участок воры облюбовали для нападения на проезжающие мимо караваны купцов. Горы служили укрытием, а проход был таким узким, что по нему одновременно могли проехать только два человека или одна повозка. Враги могли расположиться в засаде в горах над тропой и с легкостью поубивать их всех, обстреляв из луков, когда они будут проходить сквозь ущелье.

Да, Селвин именно так и поступил бы.

Йоан бросил клич, приказывая армии остановиться.

Кристиан подъехал обратно к Адаре.

— Мы разбиваем лагерь на ночь, чтобы выработать стратегию, — сообщил он.

Адара понимающе кивнула, в то время как тоже пыталась поискать другой путь.

— Мы можем двинуться на юго-восток и обогнуть горы.

— Тогда мы окажемся во владениях айроваров, — напомнил ей Люциан, после чего обратил свое внимание на Кристиана, чтобы разъяснить ему, в чем тут загвоздка. — Они союзники Элджедеры и весьма преданы Селвину.

Подбородок Кристиана дрогнул.

— Не говоря уж о том, что они определенно не придут в восторг от того, что по их территории марширует армия.

Адара разочарованно вздохнула:

— В этом ты прав. Нас с ними связывали не лучшие отношения с тех пор, как я отвергла ухаживания их короля.

Глаза Кристиана сверкнули.

— Он добивался твоей благосклонности?

— Нет, любовь моя. Он всего лишь привел пару доводов касательно того, почему я должна предпочесть его тебе. Они были поистине жалкими и неубедительными.

Кристиан успокоился, услышав напоминание о верности своей жены, даже когда он того не заслуживал. Спешившись, он помог ей вылезти из повозки.

— Я рад, что ты дождалась меня, Адара.

— Но далеко не так сильно, как я, уверяю тебя. Король айроваров — жирный, лысый и в высшей степени грубый тип. Он не кто иной, как тиран, славящийся тем, что душит своих подданных налогами.

Кристиан заключил ее в объятия, прижав спиной к своей груди. Он обхватил ее плечи руками и замер, прижавшись подбородком к ее макушке. Ему нравилось обнимать ее вот так. Ее тело повторяло все изгибы его тела. Аромат ее волос дурманил ему голову, в то время как она поглаживала его руку своей.

Закрыв глаза, он черпал в ней силы, хотя и знал, что у нее скоро появится причина разозлиться на него. Один из возможных планов, которые они обсуждали с Йоаном, предполагал, что она останется здесь, тогда как большая часть армии поедет вперед — навстречу ловушке, которую, они были уверены, уготовил им Селвин.