Лью Арчер. Рассказы - Коррумпированный город

Через два дома от угла неожиданно открылась парадная дверь и выбросила сноп света на крыльцо, где примостился Солт. Он вошел внутрь, и дверь за ним закрылась.

Машина Гарланда поползла вдоль бульвара и скрылась из виду. Я стоял в темноте, раздумывая сразу о нескольких вещах. Меня, например, интересовало, зачем понадобилось Джою Солту прийти в дом моего отца, чтобы повидать мою мачеху в четыре утра.

Глава 12

Теперь улица совершенно опустела, и я по тротуару подошел к дому, в который вошел Солт. В передней комнате, где принимала меня госпожа Уэзер, горел свет, но плотно задвинутые шторы почти полностью закрыли ее от постороннего взгляда. Боковые окна были зашторены так же тщательно, и не осталось ни одной щелочки, через которую можно было бы что-то увидеть. Я подумал, не попытаться ли открыть парадную дверь, но отказался от этой мысли. Даже если она и не заперта, что казалось маловероятным, вряд ли удастся войти незаметно для людей в передней. Я направился вокруг дома, к его задней стороне.

Черный ход оказался запертым на замок, как и другая дверь кухни. Я проверил кухонные окна. Все они были надежно закрыты. Но в задней части дома ничего не изменилось. Я присел на нижнюю ступеньку и снял ботинки и носки. Засунул носки в ботинки, связал их шнурками и повесил на шею. Затем подошел к стиральной цистерне, установленной в конце кухонного выступа. Холодная трава щекотала подошвы босых ног.

Я ухватился руками за водосточную трубу, которая заканчивалась над цистерной, и сильно потянул. Она показалась мне устойчивой, но я сомневался, выдержит ли она мой вес. Когда мне было двенадцать лет, труба не раз выдерживала, но тогда я весил в два раза меньше. Однако с тех пор мне пришлось участвовать в операциях ближнего боя по взятию отдельных домов. И если сточная труба насквозь не проржавела, то мне удастся подняться по ней.

И я начал подниматься, подтягиваясь на руках и упираясь спиной в стенку кухонной пристройки, которая под прямым углом примыкала в этом месте к задней стене дома. Труба скрипела под моими пальцами, но я поднялся уже достаточно высоко, чтобы опереться ногами о подоконник. Кирпичная кладка в виде орнамента, выступавшая над окном, послужила очередной опорой. Я не видел, что делаю, и удивился, когда обнаружил, что мне и не надо ничего видеть. Я раньше проделывал эту операцию в темноте, а мышцы долго не теряют приобретенного навыка.

Под рубашкой выступил пот, и начали отказывать мышцы, когда наконец я ухватился за перила балкона второго этажа. На какой-то момент я оказался в подвешенном состоянии, держась одной рукой за трубу, а другой - за перила. Бетонная крышка цистерны - внизу, на расстоянии пятнадцати футов, в темноте. Я сомневался, что перила выдержат мой вес, но должен был это проверить либо отступить. Перебросив другую руку на перила, начал подтягиваться. Раздался треск, но я уже опустился на балкон.

Как всегда, наружная сетчатая дверь оказалась закрытой на простой крючок. Я разрезал сетку ножом Солта и проник в дом. Внутренняя дверь никогда не закрывалась на ключ.

На верхней площадке передней лестницы горел тусклый свет. Его было достаточно, чтобы сориентироваться. Я снял с шеи ботинки, положил их на верхнюю ступеньку и спустился по задней лестнице в кухню. Девятнадцать ступенек, с крутым поворотом на десятой ступеньке, и закрытая дверь внизу, которую нащупали мои пальцы. Я поймал себя на мысли: стоит ли холодильник в том же самом углу на кухне?

Дверь между кухней и столовой была открыта. Я нащупал ее руками и прошел дальше на цыпочках. Единственный шум, исходивший от меня, рождало биение сердца, которое стучало в ушах, как частый прибой.

Раздвигающиеся двери, которые разделяли переднюю и столовую, оставались неплотно закрытыми. Через них пробивалась полоска света, которая яркой лентой перерезала обеденный стол. Послышались тихие голоса в соседней комнате.

Я вытащил из кармана автоматический пистолет и снял его с предохранителя. Ступая предельно осторожно, подкрался по ковру к двери и заглянул внутрь комнаты. Но увидел только кусок пола, часть никем не занятого кресла, штору. И услышал голоса. Я подумал, что они, наверное, доносятся с дивана, который стоит с правой стороны от двери.

- Не могу понять, почему вы так боитесь этого мальчишку Уэзера, - говорил Солт. - Он попытался круто обойтись со мной, но мне не стоило особого труда отделаться от него. Он отвалил, как побитая собака, поджав хвост.

- Вы - мужчина, - мягко сказала госпожа Уэзер. - Вы знаете, как надо обращаться с такими людьми...

- Хорошо. Так что вы хотите? Что я должен сделать для вас? Выгнать его из города? Могу это сделать.

Она продолжала развивать свои мысли:

- Не то чтобы я боюсь, что он сделает что-то со мной лично. Прошлой ночью он угрожал мне...

- Это правда?! Он угрожал вам? Почему же, проклятье, вы не сказали об этом?! Он бы не ушел так легко!

- Я звонила вам. Всю ночь пыталась связаться.

- Да. Вы знаете, как позвать молодца, когда хотите, чтобы он что-то сделал для вас. Верно, Флорейн?

- Вы душка, Джой. Теперь, когда вы здесь, я чувствую себя значительно лучше.

На некоторое время воцарилось молчание, которое наконец завершилось поцелуем.

- Вы такая аппетитная штучка, детка, - хрипло сказал Солт. - Сейчас самое время подарить мне настоящее удовольствие.

- Не надо, Джой. Вы меня так возбуждаете, что я просто задыхаюсь. Мне надо поговорить с вами.

- Тогда не будьте такой соблазнительной. Разве я могу усидеть спокойно около такой великолепной женщины?

- Послушайте меня, Джой. - Она опять заговорила быстро и холодно. - Джон Уэзер покушался на мою жизнь, но я боюсь не его. Не думаю, что у него хватит отваги что-то сделать. Хотя он отчаянный болтун и, боюсь, накличет несчастье. У его отца были хорошие друзья в этом городе, он пойдет к ним и начнет поливать меня грязью.

- Ну и что? Слова не кусаются. Никто не имеет ничего против вас.

- Может быть, и нет, - неуверенно произнесла она. А после паузы продолжала: - Джой, вы сказали, что хотите получить от меня еще один шанс?

- Вы знаете, что я увлечен вами. Было совсем не смешно, когда вы оттолкнули меня.

- Была вынуждена, дорогой мой. Разве вы не видите? Весь город следит за мной после смерти моего старика. Я не могла пойти на такой риск.

- Но теперь вы можете рискнуть? Не понимаю.

Ее голос поднялся на целую октаву, когда она заговорила вновь.

- Теперь я должна рискнуть. Пойти на больший риск. Я не могу больше так жить.

- Мне кажется, вы устроились совсем недурно.

- Недурно! - Она рассмеялась искусственным смехом. - Недурно устроилась на краю вулкана. Я никогда об этом не говорила, Джой. Даже вам.

- Этот парень; Уэзер, - медленно выдавил из себя Солт. - У него есть какой-то материал на вас?

- Пока нет. Боюсь, что он его получит.

- Какой материал он может собрать на вас, детка? Расскажите об этом дяде Джою.

- Он ничего не соберет, если вы мне поможете. Помогите мне, и мы оба отлично устроимся до конца наших дней.

- Вы знаете, что я помогу вам, детка. В чем надо помочь?

- У вас есть оружие, не так ли?

- Не при мне. Но я могу достать. - В мужественной уверенности его голоса прозвучала еле заметная нотка сомнения. - Мне не нравится иметь дело с пистолетом, Флорейн. В этом городе мне может сойти с рук все что угодно, но не убийство.

- Вы не попадетесь на убийстве. Джой, я прошу вас пойти на риск, но обещаю дать самый большой шанс в вашей жизни. Мы воспользуемся им оба. И отныне будем действовать сообща. Я поделю с вами пополам все, что у меня есть.

- Чтобы убрать Джона Уэзера? Я сделаю это.

- Не Джона Уэзера, Джой. Если вы действительно выполните мое желание, то он никогда меня не тронет. Я хочу, чтобы вы убрали Керча.

- Керча? - От удивления и ужаса его суровый голос превратился в жалобный писк.

- Тебе надо прикончить Роджера Керча, - произнесла она спокойным голосом.

- Но я думал, что вы и Керч - душа в душу? Бог мой, Флорейн!

- Вы трусите!

- Я? Трушу? - Его голос словно треснул. - Вы знаете, что я не боюсь. Просто удивлен, вот и все. Всегда слышал, что вы и Керч - очень близкие друзья. - В его устах слово "друзья" прозвучало так же неприлично, как матерщина.

- Вас обманули. Я не выношу его.

- У него что-то есть против вас?

- Да, Джой. За последние два года, с тех пор как он приехал сюда, у меня не было ни минуты покоя. Вы мне поможете? - Меня поразили амплитуда и меняющаяся выразительность ее голоса. Он то напоминал мурлыканье сгорающей от страсти кошки, то хлестал кнутом презрения, то переходил в прерывистые звуки, граничащие с истерикой, то утопал в глубинах материнской заботливости. Теперь она опять разыгрывала юную девочку, взывающую к его мужественной натуре. - Поможете ли вы мне, Джой? - повторила она вопрос.

Свой ответ он выдавил с трудом:

- Я не смогу убить его, Флорейн. При нем постоянно Гарланд и Расти. Если бы даже я это и сделал, то у меня нет прикрытия для такого рода преступления. Он тесно повязан с полицией.

- Эта связь прервется, когда он будет мертв, Джой. Он будет всего лишь куском холодного мяса, когда вы займете его место. К вам перейдет клуб "Катей" и игральные автоматы. Полицейские сразу сообразят, с какой стороны хлеб намазан маслом. Они не откажутся от взяток, и вы будете тем человеком, который их им даст.

- Вы хотите, чтобы ко мне перешли клуб и автоматы? - Его голос выражал недоверие. - Господи Иисусе!

- Вы - единственный человек, которому я могу верить. - В ее голосе звучала искренность. - Если вы согласитесь со мной работать, то мы сможем отправиться в путешествие. Вы слишком значительный человек, чтобы тратить время на мелкие дела. Я это понимаю, даже если вы сами этого пока не осознали.

- Да, я это знаю, - согласился он. - Я просто тянул время, дожидаясь своего часа.

- Час, которого вы ждали, пробил. Вы можете стать самым важным человеком в городе. Пойдете на это?

- Я это сделаю, - произнес он нерешительно. - Клянусь Богом, я это сделаю!

- Я знала, что могу положиться на вас.

Последовала очередная пауза, которая закончилась глубоким женским вздохом:

- Я люблю вас, Джой.

- Вы знаете, как я к вам отношусь, детка.

- Сможете ли вы сегодня же достать пистолет?

- Да. Но я обдумываю ситуацию. Как быть с Расти и Гарландом? Когда один отсутствует, то другой всегда находится при нем.

- Предоставьте Расти мне, - сказала она. - Я заметила, как он на меня посматривает. Он вам не помешает. Есть еще одна вещь, которую вам надо сделать.

- Да? Что же это?

- Вы видели сейф в кабинете Керча, в клубе?

- Видел.

- Там лежит конверт, на нем - моя фамилия. Один раз он мне его показывал. Вам надо изъять его.

- О Господи, я не сумею этого сделать. Мне не приходилось вскрывать сейфы.

- Но вам не надо его взламывать. Клуб принадлежит мне. Когда Керч умрет, я получу право открыть сейф. Мы можем пригласить слесаря, который просверлит его и откроет. Но вы должны заполучить этот конверт, прежде чем до него доберется кто-нибудь другой.

- Я достану его, - сказал он. - Флорейн, что у него есть на вас?

- Сейчас я не могу сказать вам об этом.

- Вы мне не доверяете? Я думал, что мы теперь действуем заодно. Скажите мне, Флорейн, что у него есть на вас.

- Я скажу, когда он умрет.

- На это уйдет какое-то время. Мне надо все хорошенько обдумать. Не люблю действовать вслепую.

- Это надо сделать сегодня же. Вы обещали - сегодня.

- Проклятье, я действительно так сказал. Но может уйти целая неделя, пока я подловлю подходящий момент. Мне надо также подумать о том, как скрыться.

- Я сказала, что займусь Расти и уберу помехи. Если мне удастся это сделать, вас ничто не сможет остановить.

- Святой Боже, Флорейн, вы должны дать мне время... - Глубокий вздох подчеркнул незаконченную фразу.

- В чем дело? - прошептала она.

Я подумал, что он услышал мое дыхание, взял пистолет на изготовку и стал ждать. Но Солт замолчал не из-за меня. Из нас троих никто не слышал, чтобы парадная дверь или кто-нибудь вошел. Но дверь таки открылась, и кто-то вошел. Затем я услышал голос, который принадлежал Керчу. Он доносился из холла.

- Я послал за тобой Гарланда, Солт. Какой у тебя прекрасный предлог, чтобы не явиться. Гарланд, ты можешь его обыскать, хотя я подозреваю, что у него кишка тонка носить при себе оружие. Моя дорогая Флорейн, пожалуйста, не торопись прикрыть свои груди. Гарланда они не интересуют, Расти не будет приставать к тебе, пока я здесь, а мне их вид продолжает доставлять некоторое эстетическое удовольствие.

Она произнесла всего одно слово:

- Гадина!

- Вот ведь вы какие, женщины, - любезно продолжал Керч. - Вы, женщины, всегда жадно стремитесь быть обманутыми такими несущественными вещами, как внешняя красота. Взять, например, Джоя. Он вполне привлекательный молодой человек, но у него сердце мелкой крысы. Разве это не правда, Джой?

- Флорейн... госпожа Уэзер... позвонила мне на квартиру Малтеони, и я пришел сюда узнать, что ее беспокоит. Мы тут просто флиртовали, вы знаете, как это бывает...

- Гадину трудно убить, - нравоучительно заметил Керч. - У него ничего нет при себе, Гарланд, верно?

- Ничего. Джон Уэзер отобрал у него нож, перед тем как покинул город.

- Видишь, на какой хрупкий тростник ты опираешься, Флорейн? Поистине не могу похвалить тебя за выбор партнера.

- Он не похож на гадину, - процедила она.

- В отличие от меня, конечно? Но это ведь не ты тогда выбрала меня в качестве партнера. Я выбрал тебя. Во всяком случае, бывают и более гадкие вещи, чем гадины. Могу предсказать, что, когда мы закончим с Джоем, он станет не привлекательнее меня.

- Я не собирался этого делать, - раздался приглушенный голос Джоя. - Я просто выуживал из нее сведения, чтобы потом передать их вам. Господи, разве я посмею сделать что-нибудь против вас, господин Керч, мы всегда прекрасно ладили друг с другом.

- С этим, кажется, покончено, ведь так, Джой? Совершенно покончено, а скоро будет покончено и с тобой. Расти, помоги ему встать. Думаю, мы поедем в "Уайльдвуд".

- Уберите руки! - закричал Солт. - Если вы что-то сделаете со мной, я полностью; разоблачу все ваши темные делишки.

- Не понял, о чем вы говорите, Джой.

- Вы знаете, что я имею в виду. Я знаю достаточно, чтобы обвинить вас в убийстве, Керч. Если вас не возьмут за убийство, то привлекут за соучастие.

- Я давно знала, что Джерри Уэзера убил ты, - сказала Флорейн. - Теперь у меня есть кое-что против тебя, Керч.

- Ни у кого нет ничего против меня, - возразил Керч. - Веди его, Расти. Нам надо добраться до "Уайльдвуда" до рассвета.

- Если вы что-нибудь со мной сделаете, я выдам всех, - грозил Солт.

Я видел через щель, как его уводили. Он слабо сопротивлялся. Расти держал его за руки, а Гарланд шел сзади с угрожающим видом.

- Ты никого не выдашь, - проговорил Керч, - после того, что мы сделаем с тобой. Ты заткнешься навеки. Пойдем с нами, Флорейн. Тебе понадобится пальто.

- Без меня тебе несдобровать, - сказала она. - Ты безумец, если думаешь, что можешь обойтись без меня.

- Абсолютно верно, моя дорогая. Без тебя не обойтись. Но я вполне могу обойтись без Джоя Солта. Идем с нами.

Глава 13

Я не двигался с места, пока Флорейн брала свое пальто и Керч выключал свет в передней. За ними закрылась парадная дверь, и их шаги послышались на наружной дорожке. Керч вышел последним, и я упустил возможность пристрелить его. В тот момент мне даже не пришла такая мысль. В моем уме, как пузырьки в газированном напитке, всплывали новые вопросы, и смерть Керча не дала бы на них ответов. Кроме того, Флорейн хотела его смерти, что давало мне причину желать, чтобы он оставался живым. Какое-то время, пока я слушал Солта и Флорейн, я думал, что моего отца убила Флорейн и Керч об этом знал. Но то, что она и Солт сказали в конце, заставило меня опять засомневаться в этом. Направление подозрений менялось, но снова и снова они возвращались к Керчу, подобно компасной стрелке, показывающей на север.

Лишь бы мне захватить Керча одного, размышлял я, натягивая башмаки. Почти всегда таких краснобаев грызут внутренние слабости и страхи. Если бы только добраться до него!.. Один шнурок порвался, я выругался и впотьмах на верхней ступеньке лестницы завязал его узелком.

Я смутно помнил, где находится "Уайльдвуд". Это был придорожный дом, принадлежавший моему отцу, в шести или семи милях к северу от города. Слишком далеко, чтобы добираться пешком, а нанимать такси было опасно. Но у Флорейн не могло не быть машины.

Я прошел по холлу в главную спальню, которую моя мать делила с отцом, до того как бросила его. Когда я включил свет, то понял, что теперь тут будуар Флорейн. Сборчатые занавеси на окнах, домашние туфли под кроватью, на которой, как я обратил внимание, этой ночью не спали, густой запах парфюмерии, который усиливался по мере приближения к туалетному столику. На нем дамская сумочка, небрежно брошенная среди целого набора пузырьков, флаконов и баночек. Я открыл "молнию" на сумочке и нашел там ключи от машины.

Как раз перед тем как выключить свет, я увидел на стене, над кроватью, картину. Она выглядела живой, полыхая яркими, тропическими цветами. Мое сердце екнуло, и вдруг цветы на картине перестали быть цветами. Это были руки и лица. Другие части человеческого тела. Мужчин и женщин. Еще одно биение сердца, и все это опять преобразилось в цветы. Я выключил свет и вышел из дома, думая о том, что последний сексуальный закидон моего отца увлек его в дьявольски длинный путь - дьявольски длинный путь падения.

Ключи подошли к двухместной прогулочной машине фирмы "Паккард", которая была в гараже. Я вывел ее осторожно задним ходом и покатил на север со скоростью, которая не заставила бы полицейского взглянуть на нее второй раз. Примерно в пяти милях от города подъехал к заправочной станции; она была освещена, перед ней двигался человек. Я свернул и остановился около заправочной колонки. Бензин мне был не нужен, но человек мог точно объяснить, где находится "Уайльдвуд". Мне не хотелось приезжать туда раньше, чем нужно.

Из помещения станции вышел зевающий худой мужчина в засаленной рабочей спецовке, с заспанным лицом.

- Вам нужен бензин?

- Пока нет. Может быть, вы подскажете, где находится "Уайльдвуд"?

- Тебя кто-то неверно информировал, братишка. Там все закрыто с тех пор, как ввели ограничения на бензин. Мне чертовски хочется, чтобы харчевня снова открылась - раньше она помогала и моему бизнесу.

- Приятель сказал, что он живет где-то рядом. Мы собрались на рыбалку.

- Как его зовут?

- Пискатор, - ответил я. - Питер Пискатор.

- Странно. Я думал, что знаю всех, кто живет в этом направлении. Но никогда не слышал о парне по фамилии Пискатор.

- Он нелюдимый. Так где же находится "Уайльдвуд"?

- Второй поворот налево. Поезжайте вперед, и примерно через милю вы увидите знак с правой стороны. Надеюсь, вы найдете своего приятеля. Если не найдете, то возвращайтесь сюда, и я постараюсь отыскать его по телефонному справочнику. - Он относился ко мне с уважением, которое внушал ему мой "паккард", но я предпочел бы иметь менее запоминающуюся машину.

Поблагодарив его, я поехал дальше. Съехав с бетонного полотна шоссе на втором повороте налево, я поехал еще медленнее, чем до этого, с напряжением вглядываясь вперед, за белые снопы света передних фар. Совершенно пустынная дорога из гравия, по обеим сторонам лес. Разъехались даже любители свиданий в припаркованных машинах. Мне стал понятен замысел Керча привезти Солта в этот Богом забытый лесной край. Я выключил фары и поехал при тусклом свете звезд.

Через полмили от главной дороги началась проселочная колея, уводившая в лес. Я проехал по ней примерно сто ярдов после первого поворота, развернул машину и остановил ее в канаве. Прибитая к дереву и выцветшая от непогоды вывеска гласила: "Пятьсот ярдов до гостиницы "Уайльдвуд". Бифштексы и коктейли. Никакой наценки за ночное обслуживание".

Пройдя по рву осторожным шагом с четверть мили, я увидел впереди себя черную машину, припаркованную под деревом напротив забора. Я вынул пистолет и как можно бесшумнее приблизился к ней. Пистолет мне не понадобился - машина была пуста. Правда, мотор еще не остыл. Она была похожа на автомобиль, в котором я видел Гарланда на бульваре Фентон.

Едва отойдя от машины, я увидел тусклый желтоватый свет, пробивавшийся через деревья с правой стороны дороги. Я перелез через проволочную изгородь и обошел этот свет, оставаясь под прикрытием леса. Негустая поросль молодых деревьев нисколько не затрудняла моего продвижения, а влажная весенняя земля приглушала шаги. Я начал свыкаться с темнотой и мог различить основные очертания здания, которое обходил. Длинное приземистое строение, расположенное параллельно дороге, перед парадным входом - покрытая гравием площадка для въезда машин. С одной стороны здания выступало небольшое крыло, над которым высилась широкая труба, выпиравшая на улицу. Именно оттуда исходил свет. За сплошной занавеской из выгоревшей на солнце желтой материи промелькнула тень, и мне показалось, что я узнал бесформенную фигуру Керча.

Я отошел поглубже в лес и, продвигаясь с меньшей осторожностью, вышел по более широкому кругу к задней стороне дома - на открытое место с несколькими поленницами дров. Оттуда вела тропинка, возможно, к кухне. Я пошел по тропинке, пока снова не увидел свет, вырывавшийся из незанавешенного окна позади здания. Моя правая рука сжала рукоятку пистолета, а большой палец почти мгновенно снял его с предохранителя.

Вой, который поднимает койот в лунную ночь, может вывести человека из себя, но это бессмысленное завывание, которое по-настоящему пугает только суеверных. Визг ушибленной кошки тоже противен, но он быстро забывается. В мире много кошек, и они часто пронзительно визжат - какую-нибудь обязательно ударят. Конечно, людей в мире тоже масса, более трех миллиардов, и каждую секунду человек умирает. Абсолютная точность здесь не важна. Я видел сотню трупов, разбросанных по полю, и еще сотню полуживых людей, которые кричали, умирая. И все же истошный крик человека в агонии потрясает не только барабанные перепонки.

Я был уже у окна, когда прервался леденящий душу вопль. Я забыл о необходимости остаться незамеченным. Вопли раскололи ночь на две половинки, между которыми пролегла глубокая пропасть. Я был на стороне человека, которого мучили. На другой стороне находились люди, которые его мучили.

Джой Солт сидел на кухонном стуле вполоборота ко мне. Перед ним стоял Керч, а позади - Расти, он держал его за руки. Левое ухо у Солта повисло, как красная тряпка, кровь медленно капала на модный воротник. Рот - сплошное месиво. Его оголили от пояса донизу, и рубашку закрутили под мышки. Втянутый живот с полоской темных волос посередине трясся, как у побитой собаки. Половые органы посинели и съежились от страха.

Флорейн сидела в меховом пальто спиной ко мне почти у самого окна. Она не сдвинулась с места и не произнесла ни слова. За ее спиной стоял Гарланд, но единственное, что я мог видеть, - серый рукав его пальто. Вибрирующий белый свет от керосиновой лампы, стоявшей на столе, придавал комнате такой же безобразный вид, как плохо сделанная фотография.

Керч отложил тяжелую железную вилку, которую держал в руке, и взял со стола нож-секатор. Я почувствовал, что он собирается повернуться, и присел.

- Ты обезумел, - долетел ее голос. - Обезумел от тщеславия и ревности.

- Отнюдь нет, моя дорогая. Уверяю тебя, что сожаление, с которым я взираю на прекрасные деньки молодости, носит глубоко сентиментальный и мягкий характер. Ну и уж, конечно, я не стал бы ревновать стареющую суку вроде тебя, правда?

- Тебя пожирает ревность, - продолжала она. - Трудно представить, что мне могла доставить удовольствие в постели такая болезненная тварь! Как ты думаешь, почему я решила бросить тебя?

- Ты запела по-другому, моя дорогая. У тебя богатый репертуар.

- Гадина!

- В последнее время ты что-то обнаглела. Ты заслужила суровый урок, Флорейн. А теперь бери этот нож и делай то, что я тебе скажу.

- Гадина!

- Почти два года я пытался быть покладистым с тобой. Теперь придется быть с тобой построже.

- Гадина!

- Не называй меня так. - Его монотонный голос постепенно поднялся к высокой ноте.

Раздался звук удара. Женщина судорожно вздохнула.

- Хорошо, - тупо сказала она. - Давай сюда нож.

Когда она поднялась, я увидел ее рыжие спутанные волосы и широкие плечи. Солт издал громкий стон, сопровождаемый бессвязным набором слов. Правое плечо Флорейн слегка наклонилось в момент, когда она брала нож. Поверх ее левого плеча я видел часть лица Керча. Первый и последний раз я увидел его улыбающимся. Широкая улыбка играла на оскаленных, как у акулы, зубах. Особенность ее состояла в том, что между зубами торчал кончик языка.

Ее правая рука, державшая небольшой блестящий нож, неожиданно взметнулась вверх и опустилась прямо в улыбку Керча. Тонкая красная полоска появилась на его щеке под правым глазом и расплылась. Керч взвизгнул, повалился навзничь, на голые коленки Солта, и тяжело свалился на пол. Гарланд подскочил к Флорейн со стороны окна и заломил ей руки. Керч пополз на карачках по полу и поднялся, держа в руке нож. Половина его лица была залита кровью. Глаза обезумели и казались мутными коричневыми провалами. Я не видел лица Флорейн, но видел резкие движения его правой руки и плеча, поднимавшихся и опускавшихся, опять и опять, пока он полосовал ее ножом. Когда я добежал до своей машины, я все еще слышал ее душераздирающие крики. Иди мне казалось, что я их слышал.

Глава 14

- Не смогли его найти? - спросил мужчина в спецовке, когда я остановил машину. - Что-нибудь случилось, приятель? Вы чем-то встревожены.

- Я не смог найти дом. Но отнюдь не встревожен, как вы утверждаете. Разрешите позвонить по вашему телефону?

- Конечно, но я просмотрел телефонный справочник и не нашел там его. Пишется "П-и-с", правильно?

- Правильно. Я хочу позвонить другому парню, который его знает.

- Если он живет в городе, то звонок в город стоит десять центов.

Я разменял десятидолларовую бумажку и протянул ему двадцатипятицентовую монету. Он указал на телефон, висевший на стене его крохотной конторки.

- Там, на столе, лежит телефонный справочник.

- Не могли бы вы на минутку выйти? - попросил я. - У меня конфиденциальный разговор.

Он посмотрел на меня с подозрением.

- Вы не собираетесь звонить по междугородному? С этого телефона нельзя заказывать междугородный разговор.

Я бросил ему еще одну двадцатипятицентовую монету.

- Пожалуйста, выйдите на минутку! Мне надо срочно позвонить в город.

- Ладно, друг. Но только не междугородный.

Он вышел не торопясь, показывая, что имеет право и остаться. Я перелистал первые страницы телефонного справочника и нашел колонку на "Ал." Аллбрайт, Аллен, Аллин, Аллисон. Если бы удалось накрыть Керча и всех четверых в "Уайльдвуде" сейчас, буквально на месте преступления, то была бы разоблачена вся гниль в городе. Это надо было сделать теперь же, пока Флорейн и Солт не замолчали навсегда. Но с Керчем два вооруженных преступника, и я знаю об этом. В одиночку мне не захватить живьем всех пятерых. Однако звонить в полицию я не мог. Аллистер был единственным человеком, на которого можно было рассчитывать.

Фамилии Аллистера в телефонном справочнике не оказалось. Значит, у него был свой, не внесенный в справочник телефон! Позвонить в городскую ратушу? В такое раннее время вряд ли кто там окажется. Не стоит. Я позвонил на центральный коммутатор и сказал телефонистке, что мне надо поговорить с мэром. Она ответила, что не может дать мне номер его телефона, и бросила трубку с певучим "простите".

Дела складывались так, что мне надо было ехать обратно в город. Но это дало бы людям, находившимся в "Уайльдвуде", достаточно времени, чтобы замести следы и скрыться. А если городская полиция поймает меня в угнанной машине, тогда конец всему, конец мне самому. Оставалась последняя надежда - номер, по которому позвонил Аллистер из дома, когда он доставал мне оружие. Я хорошо его запомнил, так как он совпадал с датой моей демобилизации из армии - 23-748.

Я попросил телефонистку соединить меня с этим номером и кусал нижнюю губу, пока на другом конце провода не прозвучало четыре длинных гудка.

- Алло? - произнес заспанный женский голос.

Мне показалось, что этот голос я слышал раньше, но я всегда плохо различал голоса по телефону.

- Мне надо что-то передать мэру Аллистеру...

- Звоните ему домой, что за фокусы? - сказала раздраженно женщина в трубке. - Он ведь дома, не так ли?

- Я не могу найти номера его телефона. Не можете ли вы мне дать его?

- Откуда же мне его знать? Я не знаю мэра. Вы просто нахал, звоните мне среди ночи...

- Не вешайте трубку, - быстро прервал я ее. - Послушайте меня. Это страшно серьезно. Передадите весточку для Аллистера?

- Да кто вы такой? - проскулила женщина.

- Я его друг. Мне нужна помощь. Пожалуйста, не сможете ли вы передать ему весточку?

- Весточку? Смотря какую.

- Вот какую. Приезжайте немедленно в гостиницу "Уайльдвуд". Если остались честные полицейские, захватите их с собой. Если нет, приведите группу вооруженных граждан. Там совершается убийство.