Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 1, 1924-25 годы)

      АА говорила Николаю Степановичу о Гржебине, жаловалась на него (АА судилась с Гржебиным). Николай Степанович ответил про Гржебина - "Он прав". Даже Г. Иванов заступился тогда за АА, сказав: "Он не прав уже потому, что он Гржебин...". О Гржебине говорили, уже прощаясь. АА повела Николая Степановича и Г. Иванова не через 3-й этаж, а к темной (потайной прежде) винтовой лестнице, по которой можно было прямо из квартиры выйти на улицу. Лестница была совсем темная, и когда Николай Степанович стал спускаться по ней, АА сказала: "По такой лестнице только на казнь ходить...".
      Георгий Иванов в эту встречу опять льстил АА (АА: "Он вообще очень фальшивый человек, вы знаете...").
      Позже АА узнала, что Николай Степанович в Крыму говорил Инне Эразмовне:
      АА: "Маме он так рассказал там, в Крыму, что я вышла замуж за замечательного ученого и такого же замечательного человека и что вообще все чудно...".
      АА рассказывает, что Мандельштам ей сказал, что все поэты всегда пишут о своей смерти... Это навело АА на мысль о теме смерти у Николая Степановича. По этому поводу у нас завязывается долгий разговор - с примерами на стихах Николая Степановича - о теме смерти у Николая Степановича.
      АА считает, что эта тема развивается у Николая Степановича в планах. 1-й план ("Жемчуга", "Романтические цветы") - узел завязан: смерть (самоубийство) - любовь. Что такое положение в последнее время не существует нигде и повторяется только в книжке "К Синей Звезде".
      АА говорит и сейчас же пугается, что это "mot", которое я запишу, - что в этих сборниках смерть - "рабочая гипотеза"... И что Николай Степанович "заведует смертью...".
      2-й план - смерть становится все реальнее ("...И душу ту / Белоснежные кони ринут" - это стихотворение привела в пример) и она делается из средства - целью, освобождается от всего привходящего, и кульминационная точка "Память" и в "Душе и теле".
      Затем вообще разговоры о творчестве Николая Степановича. Из них:
      АА: "Николай Степанович не исходил из темы (в своем творчестве), как Тихонов, например: это - о гражданской войне, это - о том-то и т. д. У Николая Степановича не темы, а линии творчества, которые нужно разыскивать.
      АА: "В стихотворении "Товарищ" была еще одна строфа, о женщине..."
      О стихотворении "Картонажный мастер":
      АА: "Это, конечно, с "Моими читателями" перекликается... Дико перекликается!.. Страшно!.."
      АА говорит про строки: "Я носитель мысли великой, / Не могу, не могу умереть..." - что их можно было бы взять эпиграфом к "Колчану".
      АА: "С Николаем Степановичем отношения всегда были очень торжественные, несмотря на "детские голоса" и на шутки..."
      Еще о последнем приходе Николая Степановича к АА: АА говорит, что Николай Степанович очень обижался на нее, что она нигде не выступает, бранил ее... Он не верил, что Шилейко не позволяет - не мог себе представить, что АА может кто-нибудь "не позволить", потому что всегда было наоборот... От того, что он не верил в эти слова АА, у него являлось и общее недоверие к ней... Поэтому он был с ней сух и холоден...
      О друзьях Николая Степановича:
      АА говорит, что друзей, близких, которым бы Николай Степанович сообщал о своей личной жизни все, не было. Зноско, Кузмин и др. - типичные литературные приятели. С Городецким было немного другое, чем с ними. Потому что у Николая Степановича с Городецким были общие цели, добивались одного, были такой "боевой группой"...
      Настоящими друзьями считались двое: Лозинский и Шилейко. Но если Лозинскому Николай Степанович что-нибудь и рассказывал, то это как в могиле... Лозинский никому ничего не скажет.
      Был только один случай, когда Лозинский выдал Николая Степановича (вероятно, невольно, не будучи посвящен в обстоятельства дела, - и тогда это только подтверждает то, как мало Николай Степанович посвящал в свою личную жизнь даже самых близких друзей).
      АА пришла в ("Бродячую собаку"? в "Аполлон"? - кажется, в "Аполлон"...) и спросила Лозинского, где Николай Степанович. Лозинский ответил: "Он с Ларисой Рейснер уехал".
      Потом, когда Николай Степанович вернулся домой и стал объяснять, что он был на заседании, оно затянулось, потом еще где-то - по делу, АА сказала ему, что это не так. "Ты был с Ларисой Рейснер - мне Лозинский сказал!.."
      Николай Степанович очень рассердился тогда на Лозинского.
      Когда был вечер в Киеве (Кузмин, Потемкин и т. д.), Николай Степанович не прямо пошел к Экстер, а пошел с АА с вечера в Европейскую гостиницу кофе пить...
      Подарки друг другу вернули в Севастополе весной 8 года.
      Чадра.
      "Товарищ" ("Жемчуга").
      АА говорит, что это более взрослое, по сравнению с другими стихами этого периода, стихотворение. Вероятно потому, что написано по поводу действительной смерти (Сгоржельский застрелился).
      АА отмечает как характерное - что стихотворение "Измена" в новом издании (18 года) Николай Степанович называет "Ягуаром", потому что в тот период, когда он написал это стихотворение, повод к нему ("измена") был близок Николаю Степановичу, он ясно ощущал его и думал, что читатели тоже так и понимают стихотворение. А в 18 году он уже забыл про этот повод, во всяком случае, мысли его были далеки от него, и он уже не ощущал стихотворение так, как прежде, поэтому и название стихотворения показалось ему далеким, и он переменил его.
      АА говорит - странная судьба Николая Степановича: 8-й и 18-й годы в Париже, и оба раза так любил - до попыток самоубийства. И оба раза потом в Крыму был.
      АА: "Странная судьба - кругами, кругами... Как коршун!.."
      В 21 году известие о смерти брата АА привез ей Николай Степанович.
      В 21 году было так: АА зашла во "Всемирную литературу" И В. А. Сутугина дала ей письмо... Письмо оказалось от матери АА. АА очень удивилась, потому что 3 года от ее родных не было известий, и она уже имела основания думать, что они все умерли...
      В письме И. Э. сообщала коротко о смерти Андрея Андреевича, и что Николай Степанович по приезде в Петербург обещал все сам рассказать...
      АА обратилась к Сутугиной с вопросом: "А он приехал или нет?". Сутугина ответила: "Приехал, но я его еще не видела...".
      Тогда АА спросила тут же стоявшего Блоха. Блох отвечал: "Прислать Вам его?". ("Он считал, что он может всех присылать, посылать, потому что он по 10 фунтов картошки дал за книжки".)
      АА сказала ему: "Да, передайте ему, что я очень хочу его видеть". И уже после этого вскоре Николай Степанович пришел с Георгием Ивановым к АА на Сергиевскую...
      На Сергиевской тогда был еще такой разговор: АА сказала Николаю Степановичу, что надо быть Гумилевым, чтоб в такое время путешествовать (потому что тогда все как в клетках сидели, нельзя было никуда уехать). Николай Степанович не понял... Г. Иванов принялся ему объяснять.
      Крестильный крест АА украли из шкатулки ее матери, еще в ту пору, когда АА была маленькая. А обручальное кольцо АА дала продать с аукциона - в пользу (войны?) - (это у меня раньше записано... Автомобиль... Дума...).
      АА предложила подарить мне автограф Потемкина (Таврического, чтоб не спутать). Я поблагодарил и отказался - потому что собираю только литературные автографы. А АА предложила это из внимания к моему плюшкинству.
      К АА часто присылают письма - просят у нее автограф.
      29.04.1925
      11.30. У Пунина - фуфайку.
      Встретил О. Мандельштама. (Н. Я. переехала вчера.)
      (Звонил, что не ночует.)
      АА температура - 37,1 днем, 37,3 - в 4 часа после ванны, 37,3 - в 8 часов.
      Читал "Мысли Горнунга". О квартире в Царском Селе на Малой, 63.
      Уходил - от 2 1/2 до 3 1/2 к Кривичу, к Микулич.
      До ванны - я с АА. АА - в ванне, я вернулся - разговаривал с Н. Я. 1/2 часа. Чай - до 4 3/4 с АА и Н. Я. (у Н. Я.). В 4 3/4 до 6 АА спит. От 6 до 6 1/2 - у АА. В 6 1/2 - обед (АА, я и Н. Я.) - у АА. От 7 до 8 1/2 - я у АА один. От 8 1/2 до 9 - у АА я и Н. Я. 9.37 - обратно. С вокзала - в Мраморный дворец.
      АА - вспоминала Палей. Воспоминания о Достоевском.
      КАБИНЕТ, СТОЛОВАЯ, ГОСТИНАЯ, БИБЛИОТЕКА,
      КОМНАТА Н. С., КОМНАТА АА
      Библиотека:
      1) Полки со стихами, на 2-й полке избранные модернисты (Сологуб и др.).
      2) Брокгауз и Эфрон и классики.
      3) и 4) Диваны, которые Н. С. называл тахтами. Над 3) висел портрет Жореса.
      Обои коричневые и занавески коричневые на окнах. Полки светлые,
      полированные...
      5) Стол - круглый коричневый. Кресло там было кожаное, огромное.
      ("Два, кажется, кресла было. Кажется, я там одно пририсовала из своих
      щедрот".)
      Комната АА:
      6) Кушетка на лапах.
      7) Комод маленький пузатый. На нем стоял Будда и всякие безделушки,
      фарфор (то, что Н. С. привозил с собой из путешествий).
      Ковер - над кушеткой.
      "У Коли - желтая комната".
      8) Столик.
      9) Кушетка (тоже желтым обитая).
      "Часто спал в библиотеке на тахте, а я на кушетке у себя".
      "Стол мой, четыре, кажется, кресла были у меня в комнате. Все из Слепнева привез - красное дерево - 20-х годов".
      Кресло карельской березы.
      Кабинет - большая комната, совсем заброшенная и нелюбимая. Это называлось "Абиссинская комната" - вся завешана абиссинскими картинами была. Шкуры - везде были развешаны.
      Комната АА - ярко-синяя (шелковые обивки, сукно на полу, как будто зверь у кушетки лежал (выдра)).
      За этим столиком было много стихов написано.
      Это все до осени 15 года, а до весны 16 все было иначе. Комнаты АА и Н. С. были сданы родственнице (Миштофт). Комната АА переходит в кабинет, а Н. С. жил наверху в маленькой комнате.
      "Все очень плохо было. Только моя комната была сделана со вкусом (белые обои были). Я привезла мебель из Слепнева (для своей комнаты) - это уже в Слепневе была такая сданная в архив мебель (а эта была красная)".
      Мне всегда казалось, что (рифмы Имра) - большая дикость.
      Конец апреля 1925
      АА много говорила о творчестве Н. С. и его биографических особенностях; пристрастие Н. С. к девушкам; о стихах, в которых АА видит себя, о своих взаимоотношениях с Н. С. и т. д.
      1.05.1925
      Лозинский - Два сна - в 18 году "Фарфоровый павильон" - тоже, писался по возвращении и сразу же издавался.
      Гильгамеш тогда же писался.
      Надписи на книжках - это день выхода из типографии.
      М. Л.: "Где Зноско-Боровский?"
      Я: "Умер... Мне кто-то так сказал..."
      М. Л.: "Разве? А я думал, что он за границей".
      М. Л.: "Разговоров о генезисе Китая в стихах Н. С. у меня с ним не было. Не знаю".
      Михаил Леонидович сидит в халате, завязано горло - у него что-то вроде фурункула. Хочет за эти три дня вылечиться.
      В 8 часов вечера звоню в Царское Село. Вызываю Пунина. "Как здоровье Анны Андреевны?"
      Пунин: "Ничего, ничего..."
      Сообщает, что АА сейчас в ванне.
      Потом говорю с О. Мандельштамом - прошу его прислать мне с Пуниным мой альбомчик автографов.
      До этого - звонил А. Е. Пуниной, которая и сказала, что Пунин в Царском Селе (уехал поздно туда и вернется поздно тоже, т. к. 1 мая последний поезд из... (Обрыв.)
      10.05.1925
      "Дорогой Павел Николаевич - есть у меня к Вам просьба - узнать в Москве в Цекубу, в каком положении дело о назначении АА. обеспечения по 4-й категории. Ленингр. Кубу сделал, как Вы знаете, по этому поводу постановление, но дело погибло где-то в Москве, о нем немного знает А. Эфрос, во всяком случае он может направить Вас к тому, от кого это можно узнать и от кого это зависит.
      До свидания. Ваш Н. П.".
      "Сегодня возвращаюсь домой к Тапе. Жаль уезжать. Здоровье мое как будто немного лучше. Получила я Ваши письма. Благодарю Вас.
      Ахм."
      Дмитриеву.
      "Дерево превращений", "Отравленную тунику".
      19.05.1925. Суббота
      В 5-м часу пришел к АА в 1-й раз после Москвы в Мраморный дворец. Застал у нее Маню. АА лежала в постели. Здоровье ее опять стало хуже. Принес все материалы, полученные в Москве. АА рассказывала о себе. Передал ей письма от А. И. Гумилевой, от А. С. Сверчковой и от Левы и подарок А. И. Г. - шелковый платок (привезенный Н. Г. из Каира в подарок А. И. Г.) с вышитыми на нем изречениями из Корана. Рассказывал о Бежецке и о впечатлениях от поездки. Читал воспоминания Мочаловой и Тумповской, потом АА мельком просмотрела письма Н. Г. к А. И. Г.
      В 9 часов вечера температура у АА была уже 37,7. В 9 1/2 часов пришла Л. Н. Замятина. Пили чай. Она скоро ушла (в 10 часов). До 12 часов ночи я продолжал беседу с АА. Часов в 10-11 температура упала до нормальной. В 12 пришел Пунин. Я ушел в 12 1/2.
      О Пунине, что он ко мне хорошо относится. (Выяснилось в разговоре АА с Пуниным о Щеголеве.)
      20.05.1925. Среда
      В 12 часов дня приехал к АА на велосипеде. У ворот встретил выходившего Пунина. Разговаривал с ним у ворот.
      Ночью АА спала плохо. Заснула в 6 утра. Лежит. Читал ей письма Н. Г. к Брюсову. Вчера забыл у нее свою дневник-тетрадь, и АА сказала мне сегодня, возвращая ее, что она "не оставалась без занятия ночью". В 2 1/2 дня пришел Пунин, и я скоро ушел.
      21.05.1925
      С утра температура 36,8, а к 3 часам дня - 37,2. Чувствует себя плохо. Лежит.
      В 11 часов утра приехал к ней на велосипеде. Читал ей остальные письма Н. Г. к Брюсову и стихотворения Н. Г. из этих писем. Имел случай проверить безошибочность памяти АА - мы играли в странную игру с этими стихами.
      В 2 1/2 часа дня пришел Пунин, а в 3 я ушел. АА дала мне начало статьи Пунина - 1914-15 г. - об Н. Г. (статья так и не была написана целиком).
      22.05.1925
      Температура 37,2. Боли "темные". Лежит. Утром ненадолго заходил к ней Пунин. Лежала целый день одна. С утра работала (изучение влияний на Н. Г. и пр.).
      В 8 часов вечера к ней пришел я. Был у нее до 9 1/2. Говорили об Н. Г., о "Гондле", о "Влюбленный принц Диего" и пр.
      В 10 часов вечера к ней должен был придти Пунин.
      "Срезневские на меня до сих пор обижены за его такое поведение" (случай, когда Пунин являлся несколько раз и, узнавая, что Срезневские еще здесь, - уходил опять).
      23.05.1925
      Шура дуется.
      На посмертном сборнике Н. С., 1-е издание.
      Книга, лежавшая на столе АА, 23.05.1925.
      "Тихому другу на память об ушедшем поэте. Анна".
      Пришел к ней в 11 утра. Она недавно проснулась. Маня еще не приходила. Сижу, как всегда, у постели. Читал ей воспоминания А. И. Г. и А. С. Сверчковой и Левы. Маня скоро пришла и стала готовить чай. Только я начал читать - пришел Пунин. Сел на край постели и полушутя препирался с АА. Через 1/2 часа ушел. Я продолжаю чтение воспоминаний.
      Маня приносит суп (которому уже 4 дня). АА недоверчиво смотрит на него, спрашивает, не думаю ли я, что ей не следует есть этот суп. Велит Мане убрать суп, а ей сделать чай и пойти за провизией: "Только недолго ходите, Манечка", - ласково говорит АА. "Манечка" исчезает на 2 1/2 часа.
      На 1/2 часа заходила Л. Н. Замятина, принесла 75 рублей, которые прислал с Е. И. Замятиным АА Союз писателей (Е. И. З. вернулся из Москвы).
      АА получила (сегодня?) письмо о Ел. Ив. Страннолюбской, в котором та просит позволения прийти к АА (видимо, ничего не знает о болезни АА). (По поручению АА я вечером звонил Ел. Ив. Страннолюбской и передал ей, что АА будет очень рада повидаться с ней.) Говорили о Страннолюбской, об А. И. Сверчковой, об А. И. Гумилевой. Рассказываю о вчерашнем вечере в Союзе поэтов (там был вечер Тютчева с Ант. Шварцем). Говорим о Тютчеве, потом об Анненском. АА обещает дать мне копии имеющихся у Пунина писем Анненского.
      Говорим об отношениях между Блоком и Гумилевым, о статье "Без божества, без вдохновенья", об истории ее напечатания, о Вольфиле. Потом - о Н. Л. Сверчкове и его отношениях с Гумилевым.
      Ухожу от АА в 4 часа дня.
      Температура сегодня - утром 36,8, днем - 37,2. Боли с утра. Днем лучше, а к вечеру опять усилились. Простудилась (ночью окно открывала)
      Спросил о больнице. Говорит, что еще ничего не известно.
      24.05.1925. Воскресенье
      Я у нее с 11 1/2 утра до 8 часов вечера.
      Чувствует себя хуже, чем обычно. Днем - стала оживленнее, к вечеру оживилась совсем. Прочел ей воспоминания Шилейко. Пришла А. Е. Пунина пробыла часа 1 1/2. Положила компресс. АА сегодня ничего не ест - не может, потому что иначе усиливаются боли. Даже от черного кофе. Приготовил ей с А. Е. Пуниной рисовый отвар. Был он очень невкусным, и АА к нему не притронулась. За весь день АА съела только чашку бульона, который А. Е. Пунина принесла с собой. Вскоре после ухода Пуниной пришли с прощальным визитом Рыбаковы. Они завтра едут в Париж на 3 месяца. АА им не дала никаких поручений. Они скоро ушли. В 7-м часу вечера пришел Пунин, и я пошел в булочную за пресными сухарями. Выходя, встретился в дверях с О. Мандельштамом, направляющимся к АА. Минут через 20 я вернулся. Сидели - О. М. в кресле у кровати, Пунин - у противоположной стены, около окна. Я говорил с Пуниным (отдельно) о том, как мы будем хлопотать о переводе АА в 4-ю категорию КУБУ. Часа полтора разговариваем все. АА, услышав, о чем я говорю с Пуниным, стала протестовать против хлопот о 4-й категории. В 8 часов вечера я ушел вместе с О. Мандельштамом. Проводил его до Невского проспекта.
      После моего ухода у АА была Н. Гуковская с матерью. Вечером у АА была температура - 37,7 - очень утомлена разговорами.
      Я говорил с АА сегодня об Н. Г., АА рассказала несколько фактов из его биографии (1-е знакомство Н. Г. с ней, путешествие в Париж в 1910 году - в поезде и т. д.). Говорили о письме Н. Г. из Массандры 1.07.1916 и "Гондле", о "Пути конквистадоров" и предположения о влиянии Ницше, о культе насмешки у Н. Г., говорила о том, какие стихи надо включить в посмертный сборник Н. Г., если удастся его издать и т. д.
      АА рассказывала о себе - о гимназии, об Викторе Асбелеве (сыне начальницы гимназии), о стихах генерала Григорьевца, которые ее заставляли учить наизусть...
      После моего ухода, вечером, выяснилось, что АА переедет завтра в больницу - в Рентгенологический институт на Лицейской улице - для точного исследования причин ее болезни и выяснения способов лечения.
      25.05.1925
      Пришел в 11. Чувствует себя хорошо. Встала, надела черную юбку и длинную белую кофточку, поверх нее накинула белый платок. Много острит. Очень оживлена. Вскоре после меня пришел Пунин. Ни он, ни я не могли парировать ее острословия. Отдала мне письма Н. Г. к А. И. Г., которые я оставлял ей, мои книги, все... Подарила мне букетик цветов - ландыши и нарциссы. Я ушел в 12 1/2 часа дня, а АА осталась ждать (и Пунин тоже) Л. Н. Замятину, с которой АА уговорилась ехать в Рентгенологический институт.
      Сегодня АА переехала в Рентгенологический институт и помещена там в отдельной палате. Там не так плохо, как ожидала АА. Температура 37,3.
      Я по поручению АА отправил 20 рублей от АА ее тетке.
      1910. Друзья и знакомые.
      В Париже к Гумилевым приходили: Деникер, Аркос, Мерсеро, Жан Шюзвиль. Когда вернулись в Царское Село из Парижа, видались с Кривович, Комаровским, Кардовской, ездили на "башню". Лето бывали в Павловске на муз... (Обрыв.)
      Свадьба А.
      На прощальном вечере 13.09. были Маковский, Чудовский, Кузмин, Толстой, Судейкины.
      В Африке постоянно видался с посланником в Аддис Абебе - Черемзиным и с доктором при этом посланнике - Кохановским, с Ато-Энгедуарком - абиссинским художником.
      В Париже был шафером какого-то анархиста по просьбе М. М. Богдановой.
      В Париже в caf просил французских поэтов читать стихи. Они отказались. Н. С. удивился (см. воспоминания АА от 25.05.25).
      26.05.1925 Вторник
      Пришел к АА в больницу в 5 часов. До меня у нее была В. А. Щеголева. АА лежит в маленькой отдельной палате. Одна. Обстановка типично больничная. Кровать, у кровати маленький белый столик, табуретка. Больше ничего. АА лежит головой к окну. Сегодня ее опрашивали. Женщина-врач выслушивала и осматривала ее вчера и сегодня (и будет так осматривать ежедневно утром и вечером). Температура 37,2. АА читает "Спутник по старинному Пскову".
      В 5 1/2 часов пришел Пунин. В 6 часов я ушел, а Пунин остался еще на некоторое время.
      Весна 1925
      АА прочитала Leo Перуцци. Мастер Страшного Суда.
      В "Печать и революция" Брюсов назвал Адалис неоакмеисткой.
      "Папюса привез в 7-м году на дачу Шмидта. Мне оставил. Сначала в 6 году написал".
      "В Царском Селе при мне не было оккультизма. Может быть, после меня и был".
      На Малаховом Кургане как-то связано с младшим братом. Он, как известно, без вести пропал.
      Приемные часы в Рентгенологическом институте (Лицейская улица, 6) - 3 раза в неделю: по вторникам, четвергам и воскресеньям от 2 до 6 часов. Пунин бывает и в остальные дни: ему удалось выхлопотать разрешение. Л. Н. Замятину пропускают также - потому что она врач.
      1912 (?). После выхода "Вечера" С. В. Штейн просил у АА разрешения привести к ней Зданевича*, и после этого приходил с ним. АА говорит, что не помнит.
      9.06.1925
      О Тане Адамович.
      Я спросил у АА, как произошло у Н. С. расхождение с Адамович?
      АА рассказала, что она думает об этом. Думает она, что произошло это постепенно и прекратилось приблизительно где-то около выхода "Колчана". Резкого разрыва, по-видимому, не было.
      Таня Адамович, по-видимому, хотела выйти замуж за Н. С., потому что был такой случай: Н. С. предложил АА развод.
      АА: "Я сейчас же, конечно, согласилась!" - Улыбаясь: "Когда дело касается расхождения, я всегда моментально соглашаюсь!".
      Сказала А. И., что разводится с Н. С. Та изумилась: почему? что? "Коля сам мне предложил". (АА поставила условием, чтоб Лева остался у нее в случае развода.)
      А. И. вознегодовала. Позвала Н. С. и заявила ему (тут же, при АА): "Я тебе правду скажу, Леву я больше Ани и больше тебя люблю...".
      АА смеется: "Каково это было услышать Н. С.!" (что она Леву больше, чем его, любит).
      После этого Н. С. как-то так "по-дружески" сказал АА, что у Тани такая неприятность, пришли какие-то дамы в институт (Т. Адамович преподавала Далькроза, а окончила она Смольный институт), чтобы выбрать для своих детей учительницу танцев. Местное начальство назвало им Т. Адамович. И вот тут эти дамы заявили: "Что вы, что вы - она любовница Гумилева!". И что Таня очень расстроена, что испорчена ее репутация.
      АА усомнилась в истине этого рассказа Тани Адамович, сказала Н. С., что это фантазия, потому что совершенно неправдоподобно, чтоб какие-то дамы знали об этом, а если и знали, то так сугубо искали бы невинную учительницу (ибо таких не бывает), а если и искали, то не стали бы заявлять об этом во всеуслышание, в казенном учреждении, да еще местному начальству. И Н. С. быстро согласился с АА, что это фантазия Тани Адамович. После этого как будто и началось его охлаждение к Т. Адамович.
      АА снова рассказывала, как она "всю ночь, до утра" читала письма Тани и как потом Н. С. никогда ничего об этом не сказала.
      О Ларисе Рейснер.
      В 20-м году к АА пришла Над. Павлович, принесла ей мешок риса, который просила ее передать какая-то дама. (Тогда Над. Павлович не назвала ее.) Потом, вскоре, Над. Павлович пришла опять, сказала тогда, что этот мешок риса - от Лар. Рейснер и что Лариса Рейснер просит разрешения прийти к АА.
      (В доме у АА у всех жильцов была дизентерия, и АА, конечно, раздала этот мешок всем сейчас же.) АА сказала: "Пусть приходит". Л. Рейснер пришла и в этот раз рассказала о Н. С., что она была невинна, что она очень любила Н. С., совершенно беспамятно любила. А Н. С. с ней очень нехорошо поступил завез ее в какую-то гостиницу и там сделал с ней "все"...
      Правда, потом он предлагал Л. Р. жениться на ней, и Лар. Рейснер передает АА последовавший за этим предложением разговор так: она стала говорить, что очень любит АА и очень не хочет сделать ей неприятное. И будто бы Н. С. на это ответил ей такой фразой: "К сожалению, я уже ничем не могу причинить АА неприятность".
      АА говорит, что Л. Р., это рассказывая, помнила очень всю обиду на Н. С. и чувство горечи и любви в ней еще было...
      О Тане Адамович.
      Таня Адамович редко (только в парадных случаях, когда много гостей бывало), но бывала в доме у Гумилевых. А Николай Степанович у нее постоянно бывал...
      Я: "Красивая ли была Т. А.?"
      АА: "Красивая? Красивой она не была..." (но была интересной).
      Я: "Понимала ли стихи?"
      АА: "Понимала... Ну это Жорж (Адамович) ее натаскал... Всегда просила читать ей стихи..."
      Я: "В каком году вы отошли от Николая Степановича?"
      АА ответила, что близки они были ведь очень недолго. До 14 года - вот так, приблизительно. До Тани Адамович...
      АА: "Николай Степанович всегда был холост. Я не представляю себе его женатым".
      Я спрашиваю о том, были ли у Н. С. в Африке романы. С женой Черемзина?
      АА: "Старая и толстая, что вы, что вы!"
      Я: "А с негритянками, из любви к экзотике?"
      АА: "Не знаю. Я с ним никогда не говорила об этих вещах..."
      Я: "И в других случаях?"
      АА: "Никогда. Когда он приезжал, я делала вид, что я ничего не знаю, что все очень хорошо... Так, если он сам начинал разговор..." (тогда еще говорила).
      АА: "Вот, я даже хотела с Вами поговорить об этом..."
      Разговор о "донжуанстве" Н. С. Много ли это? "Где Вы найдете мужчин, у которых бы не было 2-3 имен в сезоне. Ну, у Вас хотя бы за этот сезон?"
      Я: "У меня... 3-х нет... 2 - есть..."
      АА: "Ну подумайте хорошенько, наверное, и третье найдете!.. А тут я знаю - с Таней у него..." (тогда два года было) и т. д.
      АА говорит, что Н. С. всегда увлекался серьезно, и все увлечения были продолжительны. А во время войны, если взять любого офицера - то на чьей стороне окажется перевес: на стороне Н. С. или этого любого офицера?
      Исключение для Н. С. - это последние годы, но причин этому достаточно.
      АА не знает, куда отнести Ларису Рейснер, к какому времени точно. (Тумповская говорит, что к 17 году.)
      АА: "Не знаю, в 16 году, во всяком случае, они ездили (катались) на "острова", прогулки были... А если в 17 году - то какую роль тогда А. Н. играет, подумайте! Если в 17 году - то ведь это всю биографию переворачивает!"
      О Блоке.
      "У Блоков рано измены начались - и с той, и с другой стороны. У Блока был роман с Чулковой, у Л. Д. с... - АА назвала, я не помню. - Но, во всяком случае, это был б р а к, а не то, что было у Н. С. Разве можно считать, что он был в браке с Анной Николаевной? Или со мной? Разве э т о б ы л б р а к?"
      Тумповская в "блуде" ничего не понимает. Она очень культурная, очень умная, тонкая, но в "блуде" она ничего не понимает.
      О донжуанстве в 21 году: замучен был тем, что не мог уехать... Если раньше он так радовался отъездам, когда у него совсем другая жизнь была, то как должна была его мучить в этих ужасных условиях жизни эта невозможность уехать.
      О "мимолетном романе с какой-то гречанкой".
      АА смеется: "С какой-то! Во всяком случае, Н. С. на том же пароходе уехал из Смирны, потому что на письмах был знак того же парохода".
      АА считает, что Горнунг мало собрал.
      АА: "...Как говорит Чуковский: от Ахматовой до наших дней!"
      О Кривиче.
      "А он все-таки не дал писем..."
      Я: "Он не имеет желания давать..."
      АА: "Он имеет желание не давать!"
      [АА]: "Лет через 50 скажут: "У Анненского был неудачный сын". Это будет единственная строчка о Кривиче, которую можно будет найти в истории литературы".
      Я удивляюсь, как АА, пролежав 4 месяца, может ходить, к Пунину пройти и иметь после этого температуру 36,9...
      АА: "Лошадь!"...
      Ванделин, как рассказала Данько, видевшая его у Сологуба, - скромный мальчик в действительности; он евангельский христианин...
      После того, как в больнице профессор сказал АА: "У меня был романтический период в моей жизни, тогда я очень увлекался Вашими стихами", - Л. Замятина сказала женщине-врачу, что Анна Андреевна просит не афишировать ее профессии...
      Недоброво собирал коллекцию кружев.
      АА: "Я их не видела. Не хотела видеть!"
      Пунин предложил Рыбакову перед его отъездом купить за 100 рублей какую-то картину. Рыбаков не купил, а заказал кому-то копию. И потом имел еще глупость показать эту копию (очень плохую, кстати) Пунину.
      АА: "Он сделал ему скандал! Дикий!! Знаете, как Николай Николаевич (Пунин) умеет!" (Это говорилось Данькам.)
      На прощанье АА поцеловала меня в лоб.
      11.06.1925
      Кто-то, кажется, Н. Рыкова, говорила АА (это АА мне рассказывает), что приходящие к ней в гости всегда разговаривают с АА по 4 пунктам:
      1. Ее болезнь.
      2. ... (не написано).
      3. ... (не написано).
      4. ... (не написано).
      И когда поговорят по всем этим 4 пунктам, то уже умолкают и больше ни о чем не говорят. АА смеется по этому поводу.
      13.06.1925
      Я не приходил 1 1/2 дня, если не считать, что забегал вчера вечером на минуту. Сегодня Пунин очень отрывисто и сердито (по телефону) передал просьбу АА прийти.
      АА обрадовалась, когда я пришел.
      Лампу зажгла и потушила. На лицо посмотрела...
      АА говорила по телефону с Иринкой (от Замятиных) от лица Тапа. Лаяла... Иринка не сомневалась, что это действительно Тап. Но наконец усомнилась и спросила стоявшего рядом Пунина:
      "А это не... (назвала кличку собаки, которая у них во дворе)?"
      Когда Н. С. получил в Париже в 6 году от АА письмо, он в ответе своем написал, что он "так обрадовался, что сразу 2 романа бросил...".
      АА смеется: "А третий?" - с Орвиц Занетти. Роман, кажется, как раз на это время приходится.
      Н. С. рассказывал, что он в Париже так скучал (6 - 8 гг.), что ездил на другой конец города, специально чтобы прочитать на углах улицы.
      АА говорит, что Н. С. никогда физически верен не был (никому), что он не мог этого и не считал нужным. Изменял одинаково и ей, и А. Н., и всем другим...