Диктаторы (№3) - Черное Пламя

Двигатели ориентации сработали с громким шипением. Точнее, шипело только в кабине, снаружи конечно было тихо. Я знала, что в вакууме звуков не бывает. Катер развернулся на месте, немного покачался, пока искал нужную точку, и наконец начал разгон. Главный двигатель работал совершенно бесшумно, даже странно.

Зато невесомость пропала! Не совсем пропала, конечно, но теперь появилось ощущение «верх» и «низ». Причём чувствовалось это, будто я лежу на спине, а экран и пульт – прямо над головой. Вообще-то, так и должно было быть, но всё равно – удивительно.

Почти полтора часа ничего не происходило. Планета медленно увеличивалась, время от времени шипели двигатели ориентации. Эйсет сообщила, что они сумели развернуть звездолёт и летят за мной следом. Смешно, но сразу стало спокойнее.

Потом я увидела чужой корабль. Он казался совсем маленьким, но я уже знала, что в космосе размеры обманчивы. Формой чужак удивительно напоминал жирного бегемота с вытянутой остроносой головой и треугольными крылышками на боках. В местах крепления крыльев к фюзеляжу тускло пламенели сопла двигателей.

– Вы пробовали с ними связаться? – спросила я у Нинсекоу. Вэйта покачала головой.

– Мы всё время пробуем, но ответа нет. Вероятно, у них на борту отсутствует ССС, а радиостанции в нашем корабле нет.

– Что значит ССС?

– Сверхсветовая связь. Сигнал бедствия пришёл именно так.

Я прищурила глаза. Чужой корабль был уже совсем близко, и теперь я уже точно видела – он совсем маленький, раза в два меньше катера. А что, если…

– Перехожу на ручное управление, – сообщила я вэйтарам. Это оказалось не так просто, как я думала; сначала катер пролетел мимо чужака, и закрутился на месте, когда я попыталась его развернуть. Вскоре стало ясно, что для поворота надо сначала включить и выключить двигатели с одной стороны, а потом с другой – чтобы затормозить вращение. Когда я это поняла, стало гораздо легче.

Минут двадцать я упражнялась, потом запустила главный двигатель и начала догонять чужаков. Те совсем не делали попыток уклониться; или не видели меня, или сами хотели вступить в контакт. А я словно охотилась – от возбуждения даже гребень шипов встопорщился. Было здорово!

Наконец, кораблик оказался прямо перед носом. Уровняв скорости, я на миг включила верхний двигатель ориентации и сразу – нижний. Катер опустился под дно их машины.

Усмехнувшись, я прибавила скорость и раскрыла паучьи лапы. Чужой корабль надвигался. Когда катер оказался прямо под ним, я свела паучьи лапы над корпусом и вцепилась ими в фюзеляж чужака. Послышался громкий скрежет, катер встряхнуло.

– Попались! – я фыркнула. – Эйсет, раскрывай люк. Я их поймала.

– Хаятэ, это опасно, они могут применить оружие…

– А почему до сих пор не применили? – я покачала головой. – Раскрывай люк, я возвращаюсь.

– Но так нельзя, надо провести тесты, проверить, может этот корабль – бомба и они хотят взорвать наш звездолёт!

– И с этой целью зовут на помощь пролетающих поблизости ящериц? – я прищурила глаза. – Эйсет, опомнись. Кто мог знать, что мы сюда прилетим? Это же смешно! Открывай люк. Вздохнув, вэйта оглянулась на серую Нинсекоу. Та неохотно кивнула.

– Прими курс к звездолёту.

– Готова! – отозвалась я весело.

А летать в космосе оказалось просто здорово, почти так же интересно, как крыльями. Я решила, прежде чем расквитаться с Валаргом, заставить его раскрыть тайну, как Рокхи умеют летать меж звёздами.

Дракон я или не дракон? Кто сказал, что мы только на планетах летать должны, а? Покажите мне этого наглеца, я из него сассими сделаю!

***

Когда катер, на крыше которого лежал чужой кораблик, влетел в грузой люк – а это оказалось очень непросто – он даже заскрипел от тяжести. Я к этому времени уже забыла, что невесомости в звездолёте нет, и едва не вывалилась из кресла. Руки и крылья сразу стали тяжёлые и непослушные.

Пока шлюз заполнялся воздухом, я немного поупражнялась, чтобы снова привыкнуть к тяжести. Да-а, вот и оборотная сторона космических полётов. Ничего, скоро я вырасту, стану большой драконессой и научусь летать в космосе так же легко, как сейчас крыльями. Точно, так и будет, или я не Хаятэ.

Между тем, верхняя переборка открылась, и пол с натужным гулом поднял меня и мою добычу в ангар. Ящериц там, конечно, не было; они по-прежнему сидели в рубке и, наверно, уже заблокировали все двери из ангара. Я с трудом удержалась, чтобы не показать язык Эйсет на экране.

– Всё в порядке? – спросила вместо этого. Оранжевая ящерица недоверчиво открыла пасть.

– Там, на чужом корабле, вэйтар! Смотрит в иллюминатор!

– Ну вот, а вы боялись, – я раскрыла люк и выбралась из кабины. Сверху сразу посыпались отвратительно воняющие горелым кусочки чего-то чёрного.

Подняв голову, я встретилась взглядом с высоким сероглазым человеком в чёрной одежде. Он только что открыл квадратную дверь в носу чужого кораблика, и сейчас думал, как спуститься вниз. Кусочки сыпались с обгоревшей обшивки. Я приветливо помахала крылом.

– Хаятэ! – крикнула, постучав себя по груди. – Дракон!

После долгих дней в одиночестве, наедине с ящерицами, вид человека мне показался чуть ли родным. Гость тоже смотрел на меня так, словно очень соскучился по драконам. Во всяком случае, выглядело похоже.

Тем временем из-за спины чёрного человека высунулась ящерица в серебристом комбинезоне, увидела меня и, внезапно потеряв равновесие, свалилась вниз. Я едва успела её поймать.

– Хаятэ! – в ужасе прошептала вэйта. Она так дрожала, что даже рот закрыть не могла.

– Это моё имя, – объяснила я на языке ящериц. – А род мой называется драконы, мы тоже рептилии, только летучие.

Вэйта внезапно принялась вырываться; я поставила её на пол, но она юркнула под катер и затаилась. Странно, неужели я такая страшная?

– Вы понимаете язык йилан'э? – спросила у человека. Тот осторожно выбрался из люка, повис на руках, дотянулся до крыши катера и спустя мгновение стоял на полу.

Он был почти на голову выше меня и обладал очень властным, красивым лицом. Глаза оказались круглые, как у Галины и Джона, короткая чёрная бородка была аккуратно подстрижена. Волосы – тоже чёрные и короткие – над левым ухом он почему-то полукругом выбрил.

– Мне знакома речь драконов, – сказал человек на языке Тангорна и зелёной драконессы. Я удивлённо моргнула, но быстро опомнилась.

– Я Хаятэ, дочь Ская, – представилась. – Вы находитесь…

Тут я запнулась, потому что человек прямо отпрыгнул, точно как раньше Валарг. Его глаза широко раскрылись.

– Дочь Ская? – повторил он недоверчиво. – Какого Ская? Синего дракона по имени Скай Фалькорр? Я подалась вперёд.

– Ты знал моего отца?

– Нет, – сразу ответил человек. – Он здесь? Скай Фалькорр здесь?

– Может быть, – ответила я уклончиво. – Кто вы? Он с явным трудом взял себя в руки и вежливо поклонился.

– Позволь представиться, я волшебник Джер аль Магриб, верный друг и союзник драконов.

– Неправда! – послышалось из-под катера. Джер метнул в ту сторону недобрый взгляд, но делать ничего не стал.

– Достопочтенная Хаятэ, не будешь ли так любезна доставить меня обратно на планету? – спросил он вежливо. – Видишь ли, я оказался на этом корабле по ошибке, и возвращаться было уже поздно. Шаттл, как видишь, очень старый… – он презрительно махнул рукой на свой кораблик, – …стартовать вторично он бы не смог…

– Подожди, подожди, – я покачала головой. – Сначала скажи, где мы? Как называется эта планета, кто здесь живёт? Волшебник едва заметно отпрянул.

– Ты попала сюда по ошибке? – спросил он быстро. – Скай не знает о нашем мире? Я смерила его подозрительным взглядом. Надо выведать побольше…

– Полагаешь, Скай мог отпустить свою дочь одну в неизвестном направлении? – спросила насмешливо. – Конечно, он знает, куда я полетела. Джер слегка сузил глаза.

– Возможно. В таком случае, прошу, отвези меня обратно в мой мир, по дороге я поведаю много интересных историй…

– Не верь ему! – из-под катера выбралась ящерица. Она всё ещё дрожала, но старалась держать хвост ровно. Джер аль Магриб холодно улыбнулся.

– Прошу прощения за свою спутницу. Она сильно пострадала при старте, ей на голову упала тяжёлая книга, и теперь время от времени с ней случаются припадки.

– Я эйстайи Рит'тэя, командир последнего звёздного корабля вэйтар! – с жаром ответила ящерица. Джер фыркнул.

– Да, да, конечно, – он подмигнул мне. – Сейчас она скажет, что корабль ждал её девятьсот лет, и всё это время выращивал в подземелье светящиеся грибы…

Волшебник запнулся, потому что в этот миг раскрылась дверь лифта и в ангар забежали несколько ящериц. Здесь были все, кроме Нинсекоу и Эйсат.

При виде сородичей, Рит'тэя слабо пискнула и села прямо на пол. Её огромные золотые глаза стали ещё больше. Джер аль Магриб, напротив, мрачно прищурился и заложил руку за пояс. Я на всякий случай шагнула поближе.

Ящерицы обступили гостью плотным кольцом и, судя по всему, принялись общаться мыслями. Довольно долго все молчали, мы с Джером пару раз обменялись подозрительными взглядами. Наконец, из кольца вэйт вышла тёмно-зелёная Меликтеи и подошла ко мне.

– Мы в большой опасности, – размеренно сказала она на родном языке. – Ничем не показывай тревоги. Этот человек обладает теми же способностями, что и Рокх. Сейчас он выжидает, надеясь обмануть нас, но в любой миг способен уничтожить весь корабль. Эсайкан Рит'тэя похитила его с планеты, чтобы предотвратить страшную войну. Я недоумённо пожала крыльями.

– Всё ясно, – сказала удивлённым тоном. – Забирайте ящерицу и бегом в рубку. Я разберусь. Обернувшись к Джеру, перевела:

– Удивительно. Они не могут читать её мыслей! Вэйтары способны общаться телепатически на любом расстоянии, но твоя спутница лишена этого дара. Волшебник нехорошо прищурился.

– Последствия травмы, – заметил он вскользь. Я ободрительно улыбнулась.

– Ничего, мои друзья – настоящие маги, когда дело доходит до лечения. Они исцелят твою спутницу. Пошли, я верну тебя на планету. Он смерил меня очень подозрительным взглядом, внимательно осмотрел ангар и медленно кивнул.

– Отлично. Идём.

Мы подошли к другому катеру, где имелось несколько свободных анабиозных камер. Тем временем ящерицы потащили свою новую подругу к лифту и спустя минуту в ангаре повисла зловещая тишина. Я мысленно вздохнула.

– Залезай, – подняв бронированную крышку, я нажала клавишу на пульте внутри. Одна из пустых камер с шипением выдвинулась.

– Почему бы не воспользоваться более удобным способом? – помолчав, спросил волшебник.

– Радиация, – невозмутимо ответила я. – На границе атмосферы у вашего мира есть пояс радиации. Для драконов и ящериц она безопасна, но человек просто не выдержит две дозы облучения. Ты уже пролетел этот пояс, когда стартовал с планеты. Я ткнула когтем в надпись «Не стой под стрелой подъёмника».

– Здесь написано «Камера полной лучевой защиты». Ты будешь в безопасности до самой посадки. Колдун ещё раз оглядел ангар, тяжело вздохнул и кивнул.

– Так и быть, поверю. Одежду снимать?

– Не обязательно.

Пожав плечами, Джер аль Магриб залез в камеру и разлёгся на мягком ложе внутри. Я надела ему браслет питательной системы.

– Что это? – спросил он спокойно.

– Регистратор пульса. Будет следить за твоим здоровьем.

С этими словами я захлопнула крышку – она как-то очень уж легко захлопнулась – и нажала на пульте кнопку замораживания. Почти сразу загорелся зелёный сигнал.

– Прости, другого выхода у меня не было, – сказала я замороженному вошебнику, задвинула камеру обратно в катер и опустила бронированную дверцу. Следовало спешить в рубку – наверняка новая ящерица рассказала много интересного!

***

В лифте индикатор нагрузки почему-то показал двух людей вместо одной драконочки. Наверно, испортился после нападения Рокхов. Когда я поднялась на верхний уровень, там уже стояли все ящерицы, и новая тоже – она единственная была одета.

– Хаятэ, – сказала она, едва я вышла из лифта. – Ты знакома с зелёным дракончиком Альтаиром? Я вздохнула.

– Один зелёный дракончик здесь есть, замороженный, – ответила мрачно. – Не знаю, как его зовут, может и Альтаир. Ящерица покачнулась.

– Он жив? – спросила слабо.

– Жив, – я дёрнула хвостом. – Но как его разморозить, знают только люди, а они тоже заморожены.

Новая вэйта опустила голову. Другие ящерицы её заботливо окружили, отвели к креслу. Последними в пост управления вошли мы с Эйсат, и она снова закрыла дверь, хотя на корабле никого кроме нас не было. Странно ведут себя некоторые ящерицы… Когда все расселись поудобнее, первой заговорила жёлто-серая Такх.

– Хаятэ, в это трудно поверить, но Рит'тэя наш предок, – сказала она, дёргая кончиком хвоста от волнения. Я моргнула.

– Как – предок?!

– Она представитель более ранней ветви эволюции вэйтар. Мы даже не знали, что такой вид существовал, – Такх явно нервничала. – Рит'тэя поведала нам свою историю. Она последняя вэйта из команды звездного корабля, который был похищен космическим чудовищем по имени Коршун и доставлен в далёкое прошлое – приблизительно в шесть сотых периода Амбаласи. Заговорила Кийис:

– Однако там чудовище не задержалось. Бросив корабль неподалёку от этой планеты, – она указала на экран, – Коршун, очевидно, вновь переместился во времени, на сей раз в наш период. Только прежде он похитил из корабля инкубатор с запасом яиц, предназначенных для организации новых колоний. В том числе и яйцо, откуда позже вылупилась Рит'тэя. Опять заговорила Такх; у неё от волнения даже ноздри раздувались.

– Мы не знаем судьбы других яиц, но помним о способности Коршуна перемещаться во времени. Хаятэ, вполне возможно, что наш родной мир – мир, куда возвращался спасательный корабль «Энге», прежде чем его перехватили Рокхи – населяют потомки тех похищенных детей. Наука нашей планеты до сих пор не нашла предковые формы вэйтар; принято считать, что мы возникли в результате спонтанной мутации неизвестного вида полуводных рептилий…

– История Рит'тэи перевернула все наши представления! – перебила Кийис.

– Если это правда, в Галактике могут существовать десятки, даже сотни неизвестных нам колоний, каждая с уникальной культурой и грандиозным запасом знаний. Это самое удивительное открытие за период Амбаласи!

Повисла напряжённая тишина. Я взглянула на Рит'тэю; космическая ящерица выглядела точно как и другие, лишь была немножко больше и мускулистее. А может, это только казалось, она ведь носила скафандр.

– Кто подал сигнал бедствия?

Вэйты принялись наперебой рассказывать историю нашей гостьи. Только я не слушала: мне почему-то казалось, что в комнате есть кто-то ещё. Глупо, правда? Но ощущение никак не проходило.

Чтобы успокоиться, я глубоко вздохнула, и внезапно уловила запах человека. Ничего в этом странного не было – на человеческом-то корабле, но ведь в центральном посту уже много дней бывали только мы с ящерицами.

– Эйсат, в этой рубке есть камеры? – спросила я негромко. Вэйта недоумённо моргнула внешними веками.

– Есть.

– Включи их и дай картинку на монитор. Ящерицы тревожно переглянулись.

– У нас есть идея получше, – сказала Кийис. – Ты дракон, значит обладаешь инфракрасным зрением.

А ведь правильно! Я перевела глаза в режим ночного видения и прищурилась; яркий свет причинял боль. Медленно огляделась.

Когда в стороне, у пульта, тускло обрисовались контуры человека в мантии, я даже не сразу поняла. А потом меня словно рогами об стену бросили: Джер аль Магриб невидимкой стоял совсем рядом с нами!

Очевидно, ящерицы всё поняли по выражению моих глаз. Нинсекоу спокойно встала и подошла к пилотскому креслу, рядом встала Эйсат. Обе молча переглянулись. Хорошо им, могут мыслями разговаривать…

Внезапно Нинсекоу повернула красную полукруглую кнопку, и когда в воздухе засветились голограммы пульта управления, что-то нажала. Корабль знакомо загудел двигателями.

– Что вы делаете? – в страхе спросила Рит'тэя.

– Мы дали случайный импульс в направлении ближайщего К-пространственного завихрения, – спокойно отозвалась Нинсекоу. – Теперь нам никогда не отыскать дорогу обратно в систему Ринн, её координаты не были зафиксированы. Я невольно вскочила.

– Это было глупо! – крикнула в ярости. – Вы должны были захватить контроль над разумом мага!

– Это было необходимо, – твёрдо ответила Эйсат. – Мы спасатели. Наша этика запрещает управлять чужим разумом, но мы никому не позволим начать во… – она запнулась, потому что я схватила её за горло.

– Глупая рыба! – прорычала. – Как я теперь вернусь домой?! Как отомстить Рокхам?! Отшвырнув ящерицу, я обернулась к невидимому магу:

– Это ты во всём виноват! Джер аль Магриб не стал делать вид, словно его тут нет. Лицо волшебника было очень мрачным.

– Не кипятись, – сказал он сухо. – Сначала проверь, не лгут ли наши чешуйчатые ангелочки. Зарычав от гнева, я выдрала Нинсекоу из кресла и уселась туда сама. Джер встал рядом.

– Итак? Я молчала, в отчаянии разглядывая созвездия. Проклятие, я же в них не разбираюсь!

– Вашего солнца не видно. Не знаю, куда попал корабль!

Мы с магом одновременно обернулись к ящерицам. Те в страхе прижались к стене, все кроме Рит'тэи. Эта, наоборот, улыбнулась.

– Признайся, Джер, ты проиграл, – сказала она спокойно. – Рано или поздно мы, конечно, найдём обитаемую планету, и ты сможешь вернуться к власти, но для мира Уорр, все твои амбиции потеряны. Поднявшись, ящерка подошла к магу и бесстрашно посмотрела в его глаза.

– Теперь можешь всех нас уничтожить. Но тебе будет очень скучно одному на просторах космоса. Помнишь слова светлого Карда? Она опустила внешние веки.

– «Я боюсь смерти, я боюсь боли. Но больше всего на свете я боюсь остаться один.» Обернувшись к перепуганным вэйтам, Рит'тэя улыбнулась.

– Я теперь не одна. Быть ли тебе одиноким – решай сам.

Маленькая ящерица повернулась спиной к могущественному волшебнику и покинула пост управления звездолётом. Мы, все, проводили ей долгими взглядами.

Примечания

1

«Ронин» – самурай, не занятый на службе у феодала; так же называют самурая, не исполнившего свой долг и ищущего искупления.

2

«Ханасаки Косю» – историческая личность, считается создателем искусства оригами.

3

«Хаятэ» – «Грозовой фронт, шквал» (японск.)

4

«… – чян» – ласковая приставка при обращении мужчины к девочке или подруге.

5

«Моногасиро» – самурай, командующий гарнизоном замка.

6

«… – сама» – приставка, выражает почтительное обращение к господину, аналогично «-сан», но применяется только между знакомыми или родственниками.

7

«… – сэнси» – иначе «сэнсэй», буквальный перевод – «учитель», но применяется во многих значениях. Всегда подразумевает уважительное отношение.

8

«Синкагэ-рю» – «Дракон ударяет хвостом», название реального приёма в искусстве кэндзюцу.

9

«Аман!» – «Пощади!» (монгольск.)

10

«…клинком вверх» – Самураи носили два меча, «дайсё», длинный (дайто) и короткий (сето). Длинный меч обычно называют «катаной», но это неправильно, т. к. названия японским мечам давались по способу ношения. Катаной называется такой длинный меч, который носится в ножнах, заткнутым за пояс лезвием вверх, и выхватывается из ножен, обнажаясь, движением сверху вниз. Такой метод ношения меча стал основным среди самураев по причине удобства (ношение катаны за поясом лезвием вверх позволяет удобно вытаскивать ее не только правой, но и левой рукой). Раньше словом «катана» обозначался заткнутый за пояс длинный кинжал или короткий меч, а длинный носил название «тати». Тати носился на боку на перевязи, привязанной к ножнам, в которых он размещался лезвием вниз, обнажаясь движением снизу вверх. Подробнее см. [24]

11

«Последняя жертва Стрелка И» – имеется в виду популярная в Китае и Японии легенда о Стрелке И, охотнике на Солнце. В древности на небе жило десять красных Солнц, и люди мучались от жары. Однажды к ним пришёл великий герой, Стрелок И, и согласился избавить людей от проклятия. Он взял десять волшебных стрел и вышел в поле, но один мудрый человек догадался, зачем И стрелы, и тихо вытащил одну из колчана. Стрелок И перестрелял все Солнца кроме последнего – не хватило стрелы, поэтому сейчас на небе всего одно, побледневшее от страха Солнце. Однако, поскольку в мире Хаятэ светят две звезды, легенда у них перетерпела некоторые изменения, в частности – Стрелок И сам пощадил последние два Солнца; они были братом и сестрой и, чтобы сохранить жизнь, им пришлось дать клятву, что больше никогда Солнца не поднимутся в небо одновременно. Брат, белого цвета, избрал весну и лето, жёлтой (и более холодной) Сестре достались зима и осень. Планета Хаятэ – часть двойной системы, и легендами жители пытались объяснить сложную, сильно вытянутую эллиптическую орбиту, в каждом из фокусов которой находится карликовая звезда. (прим. автора)

12

«Тошиба», «Тошибана» – «Апельсин» (японск.)

13

«Омаэ но токоро о хикинуйте симаимас ё» – «Я вырежу тебе сердце!» (японск.)

14

«Хонекавасудзиэмон» – «Живой ходячий мертвец!» (японск.)

15

«Кусунгобу» – ритуальный нож для совершения сэппуку (обряд ритуального самоубийства). Слово «сэппуку» обозначает сам обряд, в то время как «харакири» переводится как «вспоротый живот». В отличие от мужчин, женщины, совершая сэппуку, вспарывают себе горло, но Хаятэ, воспитанная как самурай, женщиной себя не считает (прим. автора)

16

«Тайё» – «Величественный Сокол» (японск.)

17

«Будосёсиньсю» – напутствие вступающему на Путь Воина (Бусидо).

18

«…положив оружие справа» – В Японии существовал настоящий культ меча. Буквально каждое движение имело смысл, например заткнутый за пояс с правой стороны или положенный справа от себя клинок означал доверие к собеседнику, ибо из этого положения меч было труднее привести в боевую готовность. При входе в дом длинный меч оставлялся у входа на специальной подставке, и войти внутрь с этим мечом означало демонстрацию крайнего неуважения. Передавать меч кому-либо как для показа, так и на хранение, можно было только рукоятью к себе – поворот меча рукоятью к противнику означал неуважение его способностей фехтовальщика, поскольку настоящий мастер мог мгновенно этим воспользоваться. При демонстрации оружия меч никогда не обнажался полностью, и касаться его можно было только шелковым платком или листом рисовой бумаги. Обнажение меча, удар ножнами о ножны и, тем более, бряцание оружием было равносильно вызову, за которым мог последовать удар без всякого предупреждения.

19

«…положила слева…» – то есть, Хаятэ дала понять, что не доверяет собеседнику.

20

«бу» – самая мелкая японская монета

21

«…буревестник» – по-японски будет звучать как «Хаятэ Тайё»

22

«…как и положено самураю» – самураи всегда ложились спать головой к дверям, хотя корни этого обычая неясны. Начиная с 17-го века, под влиянием легендарного мастера Миямото Мусаси, обычай обрёл новый смысл, и стал выражать уровень владения боевым исскуством. Засыпая, самурай клал у изголовья деревянный меч – боккэн, или бокуто, изобретённый Миямото Мусаси для тренировок молодых воинов. В случае внезапного нападения, самурай должен был успеть проснуться и отразить атаку прежде, чем враг сумеет нанести хотя бы один удар. Настоящий мастер мог даже захватить нападавшего, не проливая крови – например, перебив ему руки или ключицу. Если же мастерства не хватало, то как писал Миямото, воину лучше было умереть во сне.

23

«…ватаситачи о сукуу тамэ ни каэримасьта» – «Я вернусь, чтобы спасти вас всех» (японск.)

24

К. В.Асмолов. История холодного оружия: Восток и Запад.