Мечтай обо мне (№3) - Вернись ко мне

— Так скоро? — спросила Криста. Она перевела взгляд с Дракона на Рикку, которая молча сидела рядом с ним и хмурилась. Они завтракали в большом зале. Все остальные же завершили трапезу и ушли. Бросив быстрый взгляд на Хоука, который выглядел совершенно невозмутимым, она добавила:

— Я думала, что вы задержитесь здесь еще на какое-то время.

— Я бы не преминул, — спокойным тоном сказал Дракон. — Но мои люди очень хотят видеть леди Рикку… Равно как и Вулф с Кимброй.

— Разумеется, я должна была подумать об этом, — согласилась Криста. — Но даже при всем этом день или два не сделали бы погоды, разве не так? — Она с надеждой посмотрела на мужчин. — Это дало бы возможность леди Рикке и мне подумать о ее гардеробе.

— Гардеробе? — переспросил Дракон.

— Гардеробе? — повторил, словно эхо, Хоук.

— У меня нет гардероба, — призналась озадаченная Рикка. Это были ее первые слова с момента начала завтрака. Она почти ничего не ела в течение последних дней и обнаружила, что здорово проголодалась. Возможно, появлению ее аппетита способствовал отъезд с первыми проблесками зари ее отца и других мерсианцев. То, что Вулскрофт не счел нужным попрощаться с дочерью, было неудивительно. А для нее было благом, что она избавилась от возможности лишний раз его видеть. Как бы там ни было, мысль о том, что она может обладать таким количеством одежды, что это составит гардероб, показалась ей настолько удивительной, что она даже перестала жевать сыр.

— Именно это я и хотела сказать, — пояснила Криста. — У тебя должна быть приличная одежда. — Видя, что Рикка никак не реагирует на ее слова, леди Хоукфорт перенесла свое внимание на Дракона. — Ты способен понять это? Как Рикка может быть представлена твоим людям, если она не одета должным образом?

— Ну… Я не задумывался об этом…

— Дракон, ты меня поражаешь! Ты ведь так хорошо знаешь женщин. Как ты мог проглядеть в них столь существенное?

— Вероятно, я был поглощен другими мыслями, — предположил викинг.

— Ты нигде не найдешь лучшего выбора материи, чем здесь. У нас есть льняные и шерстяные ткани, редчайшие ткани из сказочных стран Востока — все, что только можно себе представить.

— Два дня, — сказал Дракон. Он отдавал себе отчет в том, что оказался бит.

Два дня. Он сможет занять себя в течение этого времени. Повернувшись к Хоуку, он спросил:

— Как насчет занятий на тренировочном поле?

Стулья с грохотом отлетели в стороны, когда мужчины встали.

Женщины остались одни. Рикка подняла глаза на сидящую напротив красивую леди и доверительно сказала:

— Должна признаться, что я не имею ни малейшего понятия о том, из чего должен состоять гардероб.

— О, не беспокойся об этом. Я точно знаю, что тебе требуется. Кроме того, ты хочешь, чтобы он гордился тобой?

Эти слова, как никакие другие, попали в цель. До этого Рикка втайне полагала, что у нее мало шансов, чтобы Дракон испытывал гордость за жену, которая вышла из презираемой семьи и вела себя столь недостойно, убежав из дома. Сейчас она отбросила все тревожные мысли и отдала себя в руки Кристы.

Спустя два дня Рикка начала сомневаться в мудрости этого решения. Она чувствовала себя страшно измученной, у нее отчаянно ныли ноги от долгого стояния во время многочисленных примерок, казалось, весь мир только и состоит из моря красок и тканей, каждая из которых экзотичнее другой. Рикке никогда не доводилось видеть такого количества вещей. Шерсть и лен — это было лишь началом. Помимо них, оказывается, существовали такие материи, о которых она даже не слышала, не говоря уж о том, чтобы держать их в руках.

— Это шелк из Византии, — сказала Криста, когда Рикка разглядывала отрез блестящей голубой ткани, расшитой золотом. — По крайней мере, он привезен оттуда, но я думаю, что изготовлен он в сказочных странах, которые расположены еще восточнее.

Рикка в изумлении покачала головой:

— Ткань напоминает море под ярким солнцем, на котором видна легкая рябь от ветерка.

— На тебе она будет смотреться еще лучше, — заметила Криста и стала вновь давать указания белошвейкам. Только в зале их было около дюжины. За пределами помещения портняжек работало не меньше. Они спешили изготовить к сроку немыслимое количество сорочек, туник и мантий, которые, по мнению Кристы, необходимо было иметь Рикке. После обеда, когда Рикка стала тревожиться по поводу стоимости всего этого, Криста настояла на том, чтобы она спустилась в зал по какому-то поводу. Мужчины только что вернулись с охоты.

Несколько позже Рикка усомнилась в том, что их присутствие в большом зале оказалось простым совпадением, ибо к тому времени полностью осознала, что милая и по-настоящему доброжелательная леди Криста была еще к тому же большой умницей. Но в тот момент она не думала ни о чем, кроме как о внезапном появлении Дракона.

Она почти не видела его со вчерашнего утра. Он все время проводил либо на тренировочном поле, либо охотился и плавал под парусом. Возвратился он поздно и ночь провел на своей половине кровати. Рикка сказала себе, что она испытывает лишь облегчение от этого. Однако в глубине души она слышала тихий звоночек, который предупреждал, что она лжет себе.

И вот он был перед ней, шел через зал, неся с собой ароматы ветра, кожи, солнечного света и мужчины. Он был в добром расположении духа, хотя Рикке показалось, что она заметила тени у него под глазами. Впрочем, это глупость.

— Милорд, — окликнула его Криста, а когда Дракон обернулся, сделала ему книксен, что заставило его удивленно вскинуть брови и улыбнуться.

— Будь осторожен, — посоветовал Хоук. — Она чего-то хочет.

Криста слегка шлепнула мужа по руке:

— Перестань, это очень важно.

— Хочет чего-то большого, — уточнил Хоук и получил еще один игривый шлепок.

Рикка наблюдала за этим с явным изумлением. Ей никогда не доводилось видеть подобных сценок между мужчиной и женщиной. А ведь этот мужчина был самым грозным воином в Англии, известным несгибаемой волей и мужеством.

Тем не менее, Криста вела себя с ним столь непринужденно и игриво, а Хоук смотрел на жену с нескрываемой нежностью. Видно, такова сила любви, подумала Рикка и почувствовала укол в сердце.

— Твоя леди очень заботится о твоем кошельке, Дракон, — объяснила Криста, — она боится, что мы основательно опустошим его.

— Весьма сомневаюсь. А о каком количестве идет речь? — Он обратился к Рикке, но ответ на его вопрос поспешила дать Криста:

— О дюжине сорочек, о таком же количестве туник, о нескольких накидках, поясах, нескольких пар туфель, перчаток — все как обычно.

— Для большего количества нет времени?

— Увы, боюсь, что так, милорд, если ты не продлишь свое пребывание здесь.

Хоук мягко положил руку на запястье жены:

— Криста…

— Ладно, ладно, не буду снова затевать этот разговор. Так, стало быть, ты не считаешь, что мы перебрали, милорд?

Дракон насмешливо посмотрел на Рикку:

— Вовсе нет.

— Я подумала, что меха ты предпочтешь выбрать сам, — сказала Криста.

— Разумеется, — согласился Дракон с таким видом, словно это было для него самым обычным делом.

Повернувшись к Рикке, Криста сказала:

— Ты будешь рада им, когда придет зима. Кимбра рассказывает, что на севере стоят суровые холода в течение продолжительного времени. Но пусть тебя это не пугает. Камин всегда горит, кругом такая красота. Вулф дает ей сани, и ее на санях везут по снегу олени, которых обучают лапландцы. Ну, разве это не замечательно?

Рикка молча кивнула. Дракон продолжал смотреть на нее, и она поняла, что не может встретиться с ним взглядом. Наконец он откашлялся и сказал:

— Ну что, Хоук, как насчет сауны?

Хоук ответил, что идея ему по душе, но тут же обменялся быстрыми взглядами с женой, и это свидетельствовало о том, что они оба обеспокоены поведением молодоженов.

Эта озабоченность сохранилась и на следующий день, когда все собрались у причала. Пока они ехали верхом из крепости, Рикка упорно старалась не смотреть на дракары — корабли, которые их ожидали. Их было три — длинных и красивых, с центральными мачтами для парусов и рядами сидений для гребцов. Возможно, что торговля сделала Дракона богатым, но не ради торговли ставил он порой свою жизнь на карту. Дракары викинга были в форме грозного дракона и вселяли ужас даже в самые отважные сердца.

Рикка сделала долгий, прерывистый вдох, чтобы успокоиться, но видение было слишком явственным. Слишком глубоко все запало в память. Дым и туман, закрывшие луну… тишина, если не считать ночных шорохов и посапывания спящих… толчок корпуса корабля о берег… лязг металла… топот ног.

Отчаянно звонил церковный колокол. Это был не размеренный звон, созывающий прихожан к молитве, он напоминал звон, когда загорелась мельница, и созывал людей на борьбу с пожаром.

И в эту ночь тоже было много пламени. Пламени, и крови, и криков… Элфлинн, убегающая прочь… Вулскрофт, конечно, моложе, чем сейчас, но все такой же, выкрикивающий команды и размахивающий мечом, приказывающий подать ему коня… ужас на лице мальчика перед тем, как Вулскрофт сбил его, избавляясь от лишнего свидетеля, который может рассказать, как лорд бежал, когда пришли викинги.

А позже, на заре, отползая от конюшни к реке, она слышала смех мужчин, которые завершили свою работу и грузили трофеи и рабов, после чего корабли-драконы скрылись в тумане.

— Рикка?

Это был голос мужа, мужа-викинга. Сидя верхом на Слейпнире — она узнала подлинные клички лошадей от конюха, — Дракон обеспокоенно смотрел на жену.

— Ты нездорова?

«Спрячься побыстрее, пусть он ничего не узнает, утаи от него мысли».

— Нет, со мной все в порядке. — Грэни заржал под ней, словно ложь прошла через лошадь и вошла в землю. Рикка вздрогнула. — Правда, я чувствую себя прекрасно.

Дракон нахмурился. Его жена выглядела бледной.

Викинг окинул взглядом освещенную солнцем гавань, уютный процветающий город, грозную крепость, возвышающуюся на холме. Что могло напугать женщину, если не брать во внимание его гордые корабли, которые их ждали?

Она боялась уезжать, идти с ним, как боялась Руфь чужих земель, которые определили ее судьбу. Он надеялся, что через несколько дней ее страхи развеются, но его надежды не оправдались. Быть по сему. Они оба узники долга.

Дракон пришпорил Слейпнира, подождал, пока она сделает то же с Грэни. На набережной они спешились. К ним подошли Криста и Хоук.

— Счастливого плавания, — пожелал Хоук, глядя на небо.

— Должно быть таким, — согласился Дракон без энтузиазма. Он дал сигнал своим людям, которые приняли лошадей и проводили их на один из дракаров. Другие тем временем были заняты погрузкой последних сундуков, тюков, баррелей и корзин. Проводить их собралась довольно большая толпа. Даже для обитателей Хоукфорта отъезд норвежского ярла с саксонской невестой событие неординарное. Наиболее смелые выкрикивали добрые пожелания и напутствия.

Дракон не стал затягивать прощание. Криста на мгновение обняла Рикку и выразила уверенность, что все будет хорошо. После чего Дракон проводил жену на самый большой из трех дракаров.

— Я расскажу Вулфу все, что мы обсуждали, — сказал он, ступив на палубу сразу вслед за Риккой. — Не сомневаюсь, что мы скоро увидим его.

Хоук кивнул:

— Хорошо. А я тем временем посмотрю, что еще смогу здесь узнать.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Через несколько мгновений Дракон подал команду, были отданы швартовы. Раньше, чем Рикка успела это осознать, корабли в виде драконов вышли из гавани в море.

Дракон явно игнорировал супругу. Впрочем, Рикка была весьма рада этому. С тех пор как они отчалили от Хоукфорта, он не сказал ни слова. Зато по очереди менял гребцов и садился за весла. Рикка старалась не обращать внимания на ритмичную игру мускулов его могучего тела, однако взгляд ее то и дело возвращался к лицу Дракона. Весь окружающий мир был ей чужд, и этот мужественный воин оставался для нее единственной реальностью.

Кругом было море, одно лишь море. Земля, исчезнувшая из виду, возможно, вообще не существовала. Пропал даже ее запах. Были только ветер да вода, скрип снастей да хлопанье парусов, дополняемые иногда кряхтеньем людей, напрягающих силы во время выполнения своих обязанностей.

На носу судна был сооружен небольшой шатер, в котором сидела Рикка. Боковые стенки его можно было опускать, если ей хотелось уединения. Сейчас они были подняты. Здесь были предусмотрены и такие удобства, как прочная складная кровать — достаточно большая, чтобы на ней могли разместиться двое, несколько сундуков с плоским верхом, которые служили одновременно лавками и низкими столиками, даже масляная лампа, надежно прикрепленная к деревянному шесту.

Звание и чин давали привилегии, но, похоже, отдых не относился к их числу. Дракон оставался на веслах, пока было светло. Когда день померк, Рикка с удивлением увидела еле заметные очертания земли на горизонте. Неужели они уже достигли северной земли? Она полагала, что это гораздо дальше. Вскоре взошла луна, и при ее свете бросили якорь в мелкой бухте. Нигде не было видно признаков жизни, не было слышно звуков речи.

Когда Дракон, наконец, пришел к ней, в его руках была миска с жарким и кружка сидра.

— Тебе нужно поесть, — сказал он, передавая ей пищу, и повернулся, чтобы уйти.

Моряки спустили паруса и стали укладываться спать на носу корабля. Некоторые из них тихонько, приглушенно разговаривали.

— Подожди. — Одиночество Рикку не пугало, но сейчас, когда земля представляла собой лишь пятно между морем и небом, ей захотелось человеческого контакта.

Дракон обернулся и выжидательно посмотрел на жену:

— Где мы?

— Близ побережья Нормандии. Завтра мы повернем на север. Если погода не подведет, примерно через неделю будем в Лансенде.

— Нормандия… — Так близко. И так недостижимо… сейчас.

Должно быть, он что-то расслышал в ее голосе, расслышал какой-то намек на тоску, потому что уже в следующее мгновение оказался рядом. Он взял ее за подбородок, заставив встретить его взгляд.

— Куда ты собиралась? Вздрогнув, она холодно сказала:

— Когда? Что ты имеешь в виду?

Он ослабил хватку, но не отпустил подбородка.

— Когда я встретил тебя. Ты направлялась в Хоукфорт, я полагаю. Куда ты намеревалась уплыть оттуда на корабле? В Нормандию?

Рикка тихонько ахнула. Дракон отпустил ее, но не ушел. Уперев руки в бедра, он, не спуская с нее глаз, резко спросил:

— Туда, куда уехал Терлоу, да?

Она испытала новый шок.

— Откуда ты знаешь о нем?

— Мне сказал об этом Хоук. Твой брат удалился, что обнадеживает, поскольку, по крайней мере, один член вашей семьи проявил здравый смысл.

Щеки у Рикки полыхали, но у нее не было сил затевать спор. Дракон продолжал сверлить ее взглядом. Наконец он подошел к шатру и опустил боковые стенки.

— Когда поешь, ложись спать.

— Я не устала.

Он стал открывать сундук и даже не посмотрел в ее сторону.

— Разве я спрашиваю, устала ты или нет? — Выпрямившись, викинг вытащил из сундука толстый кожаный пояс.

Рикка поднесла, было, ложку жаркого ко рту, но, увидев действия Дракона, отставила миску в сторону. Она уставилась на пояс, не в силах оторвать от него взгляд. Ночь была теплая, но ей вдруг стало страшно холодно. Отец бил ее поясом, палкой, всем, что попадалось под руку. Значит, ее муж тоже такой?

— Это для чего? — спросила она чужим, неестественно высоким голосом.

Дракон мял в руках пояс, словно испытывая его на гибкость.

— Я не хочу никаких сюрпризов этой ночью.

— Сюрпризов?

Он двинулся ей навстречу. В маленьком пространстве шатра Рикке некуда было отступить.

— Поела? Тогда вытяни руку.

— Зачем?

— Не спорь. Мы находимся в непосредственной близости от Нормандии, неужели ты серьезно думаешь, что я дам тебе шанс снова бежать?

Рикка ошеломленно смотрела на Дракона. Он намерен… что? Избить ее до такой степени, чтобы она не могла сбежать?

— Н-нет н-необходимости это делать.

Он вдруг замер, глядя на жену. Дыхание у нее сделалось частым и прерывистым, глаза мутными.

— Рикка…

Внезапно она словно очнулась, пришла в себя, в ее взоре сверкнуло пламя.

— Это только повод для того, чтобы причинить боль. Ты презираешь моего отца, и справедливо, но он всегда поступал таким же образом. «Рикка, ты неуважительно себя ведешь! Рикка, ты поступаешь дерзко! Рикка, ты недостаточно быстро подчиняешься!» А когда он был пьян, то не обременял себя объяснениями. Ты тоже пьян, мой господин? И в такие моменты мне будет особенно доставаться?

— Черт возьми… — Это христианское ругательство вырвалось совершенно неожиданно. — Перестань, Рикка! Я никогда тебя не ударил и не ударю! Я хочу лишь привязать тебя к себе на время нашего сна.

— Ты никогда…

— Я никогда не бью женщин.

— Все бьют женщин.

— Я не бью! Не делают этого ни Вулф, ни Хоук. И ни один мужчина из моей команды не позволит себе этого, если он не хочет отведать моего кулака. Женщины — это великий дар богов.

— Есть только один Бог.

— Ладно! Значит, это его великий дар. Легкая улыбка тронула уголки ее рта.

— Однако он первым сотворил мужчину. Так гласит Священное Писание.

— Он хотел просто попрактиковаться. А теперь давай твою руку, и кончим с этим.

Рикка не выполнила приказания. Она продолжала смотреть на мужа так, словно видит его в первый раз. Наконец тихо сказала:

— Я не умею плавать.

— Что ты не умеешь? — С таким же успехом она могла сказать, что не умеет разговаривать, ходить или дышать.

— Я не умею плавать. Если ты не хочешь поверить моему слову, тогда прими это в расчет — Но ты ездишь верхом.

— Разумеется. Все ездят.

— И все плавают.

— Я не плаваю. Там, где я росла, были только речки, и мало кто в них плавал. Я никогда этому не училась.

Огромный груз спал с души. Дракону претила мысль о необходимости связывать жену, поскольку он знал, что она отнесется к этому резко отрицательно, но он не мог придумать никакой альтернативы. Ему даже в голову не приходило, что она не умеет плавать.

— Ты должна научиться плавать, — энергично заключил он, убирая пояс в сундук.

— Да, милорд. — Рикка проговорила это с такой готовностью, как никогда до этого, но в то же время он уловил в ее тоне нотки юмора, и это слегка согрело душу. Тем не менее, Дракон еще не пришел в себя после пережитого страха, что она может сбежать. Потерять ее будет очень… обидно.

— Ладно, — сказал он грубовато. — Доедай жаркое и ложись отдыхать. Может, ты и не устала, но я устал. — Словно желая проиллюстрировать это, он разулся и лег на кровать на бок лицом к ней. Эта кровать была гораздо меньше той, которую они занимали в Хоукфорте.

На воде было удивительно тепло. Рикка полагала, что будет гораздо холоднее, однако чувствовала, как вся пылает. Тем не менее, она не спеша, доела жаркое и выпила сидр. Дракон устал, конечно, он заснет. Однако когда она закончила трапезу, муж продолжал смотреть на нее, и на губах его играла легкая улыбка.

Видя, что Рикка колеблется, он протянул руку и, как бы одновременно командуя и ободряя ее, сказал:

— Теперь ложись спать, Рикка.

Она повиновалась, хотя сделала все медленно. Легла на бок спиной к нему. Она решила, что он ничего не собирается предпринимать, и вздрогнула, когда он вздохнул.

Сильная рука обвилась вокруг ее талии, развернула, и Рикка прижалась к его теплому и могучему телу. Головой она ткнулась в подушку, чтобы заглушить тихий вскрик…

Корабль тихонько покачивался на ночной волне.

Глава 9

Прошла большая часть недели. Викинги шли с попутными ветрами и на быстрых веслах и каждую ночь бросали якорь вблизи маячившей суши. Дважды они причаливали к берегу, чтобы пополнить запасы свежей воды и дичи, но не задерживались там. Побережье, вдоль которого проходило плавание, было частью Ютландии, где правили датчане. Дракон не опасался особых неприятностей, поскольку его корабли регулярно заходили в эти воды по торговым делам. Тем не менее, не мешало быть бдительным.

Весь день моряки сидели на веслах, Дракон также не пропускал своей очереди. Ночью он присоединялся в шатре к Рикке, но позволял себе лишь обнимать ее, не более того. Когда он был свободен от гребли, то обучал ее норвежскому языку.

— Многие из моих людей говорят по-саксонски, — сказал он, — а также на других языках благодаря тому, что занимаются торговлей. Они будут рады, если ты выучишь наш язык.

Рикка с готовностью согласилась. Она оказалась способной ученицей. К концу недели девушка уже могла строить простые фразы.

На шестой день они оставили берег позади и вышли в открытое море.

— Это Вик, — пояснил Рикке Дракон. — Пролив, который находится между Ютландией и северными землями, в том числе и нашей. От него мы и получили свое имя — викинги. Когда снова увидим сушу — считай, мы уже дома.

Та же мысль, похоже, появилась и в головах его людей, ибо они еще энергичнее налегли на весла. Ветер был попутный, и корабли шли быстро. Дракон сверял курс по солнцу, а ночью — по Полярной звезде.

Наблюдая за ним, Рикка поинтересовалась:

— А что, если ночь будет облачная? Ты не будешь знать куда плыть?

Вместо ответа Дракон вынул из-под туники небольшой мешочек, из которого извлек камень с ниткой.

— Посмотри, этот камень поворачивается сам по себе. И в самом деле, камень некоторое время колебался из стороны в сторону, затем остановился. Грань, на которой была нанесена метка, указывала в ту сторону, куда они плыли.

— Почему он двигается? — изумленно спросила Рикка.

— Никто этого не знает, но он всегда показывает на север. — Дракон бережно спрятал камешек в мешочек и убрал под тунику. — Если верить рассказанной мне истории, этот камень совершил путешествие издалека — из восточной страны, которая находится за Великой стеной. Эта стена такая длинная, что человеку потребуется больше ста дней, чтобы пройти вдоль нее. Камень выкрали из дворца могучего властителя, и он побывал во многих руках, прежде чем попал ко мне.

— Должно быть, он очень ценный. Викинг пожал плечами:

— По крайней мере, один человек считал, что камень стоит его жизни. — Увидев странное выражение на лице жены, он поспешил пояснить: — Камень этот подарил мне один византийский купец в благодарность за спасение ему жизни. У него не было сына, он собирался уйти из торговли и хотел, чтобы камень перешел к человеку, который будет его беречь и умело им пользоваться.

Устыдившись мыслей, которые пришли ей в голову, Рика потупила взор:

— Прошу прощения.

— За что? За то, что решила, что я взял камень силой? Ведь именно так поступают викинги?

Девушка почувствовала в голосе Дракона раздражение, за которое не могла его винить. И оказалась не готовой к вопросу, который он неожиданно задал:

— Почему ты не хотела выходить замуж за меня? Потому что я викинг?

Когда-то она задумывалась, спросит ли он ее об этом. Он был человеком сюрпризов, этот герой ее странного мира, и умел выжидать подходящего момента для вопроса.

— Это правда. Я не хотела выходить замуж за викинга.

— Из-за того, что слышала о нас?

— Нет, из-за того, что я видела.

Пришла его очередь удивиться.

— Мерсия находится в глубине страны, далеко от тех мест, куда совершают набеги.

— Вулскрофт находится поблизости от реки Темзы, которая заходит далеко в глубь страны. Датчане совершили набег по реке, когда я была ребенком.

Теперь Дракон вспомнил. Датчане захватили добрую половину королевства Мерсия, остальная часть была отдана Альфреду.

— Тот сон, который ты видела…

— Какой сон? Что ты знаешь об этом?

Ее внезапная тревога обострила интерес Дракона, но он постарался скрыть это.

— Только то, что тебе снились кошмары. Похоже, ты никак не можешь отделаться от них, но это случается время от времени с нами всеми.

— Да… должно быть.

— Тебе часто снятся датчане?

— Да нет… Это всего лишь воспоминание… о том времени, когда я была ребенком.

— Именно тогда пришли датчане?

Рикка кивнула, почувствовав спазм в горле. Разговор о подобных вещах воскрешал в памяти ужасные картины. Дракон положил ладонь на ее руку.

— Что случилось?

— Они поднялись вверх по течению. Сделали то, что они обычно делают. И ушли. Вот и все… А камень этот просто удивительный. Могу я его снова увидеть?

— Через некоторое время. Сколько лет тебе было?

— Около шести… Да, пять лет. — Пусть он перестанет касаться этой темы.

Дракон обнял жену за плечи и понимающе проговорил:

— Ты видела, как умирают люди.

Это был не вопрос. Он знал, что именно она могла видеть, что видели все те, кто пережил набег. Он безмолвно поблагодарил богов за то, что они пощадили ее.

— Погиб кто-то из дорогих тебе людей?

Она кивнула, лежа у него на плече, хотя сама не знала, как ее голова там оказалась.

— Моя подруга Элфлинн.

— Она была твоя ровесница?

Рикка снова кивнула. Ей было трудно дышать, она дрожала всем телом.

— Они перерезали ей горло. Она истекала кровью и умерла у меня на руках.

Он еще крепче прижал Рикку к себе и хриплым голосом спросил:

— Как тебе удалось спастись?

— Не знаю. Я никогда не думала об этом. Их было много вокруг, когда я бежала к ней… Они убивали, жгли… насиловали… Но как-то не обратили внимание на меня. Не знаю, почему я выжила. Она была лучше меня и добрее. Следовало бы погибнуть мне.

— Нет! — Он крепко прижал Рикку к себе, стал вытирать слезы, скатывающиеся на пепельно-бледные щеки. — Не говори так! Разве твоя вера не учит, что мы находимся в Божьих руках?

— Почему он создал этот мир боли?

— Это не так. Ты сама знаешь, что существует мир красоты и радости.

Она это знала, по крайней мере, сейчас, с того времени, как познакомились с Драконом.

— Я викинг, — с горечью сказал он, словно хотел изменить это, если бы мог.

— Я не думаю, что ты такой, как другие.

— Однако ты не хотела выходить за меня замуж.

— Это было раньше, когда ты был для меня безликим. Когда я слышала, как мой отец произносил тирады о кровожадных викингах и называл тебя самым кровавым.

— Это смешно. Если я и сражался, то только в целях самозащиты.

— Для Вулскрофта это ничего не значит. Он одержим с той ночи. — Подняв глаза, она встретилась с его взглядом и, набравшись мужества, добавила: — Он убежал в ту ночь… мой отец. Когда его люди больше всего нуждались в нем, он потребовал коня и сбежал. Он даже убил мальчишку-конюха.

— Ты совершенно не такая, как он.

Постепенно, пусть и медленно, у Рикки становилось теплее на душе.

— Я думаю, он с такой силой ненавидит викингов потому, что они показали ему, что он собой представляет.

— Забудь Вулскрофта, он навсегда ушел из твоей жизни. Взгляни сюда, на север. Завтра ты увидишь первые признаки жизни. Чайки и крачки прилетят поприветствовать нас, море изменит свой цвет, потому что там большая глубина, воздух запахнет сосной. Мы будем дома.

Дом. Она никогда его не знала. Дракон знал. И он представлял его настолько ярко, что ей показалось, будто и она почти видит его. Почти.

— Ты не прикасаешься ко мне. — Эти слова вырвались! неожиданно. Рикка закусила губу с такой силой, что выступила кровь.

— Не надо так, — почти умоляющим тоном попросил! Дракон, увидев алую капельку на губе. Он нежно прикоснулся своими губами к ее губам. — Я непременно это сделаю, — пообещал он, и Рикка, освободившись от его рук, скрылась в шатре.

Они причалили к суше во второй половине следующего дня. Рикке показалось, что земля появилась совершенно внезапно. Только что мир состоял из синевы, неба и моря — и вдруг сделался изумрудно-зеленым, с белыми и серыми пятнами. Контраст был поразительный. Как Дракон и обещал, над головами закружились птицы, как бы приветствуя прибытие кораблей. Матросы кидали им куски рыбы и смеялись, наблюдая за тем, как птицы бросались за ними, подхватывали у самой воды и снова взмывали в небо. Запах соли уступил сладостному аромату сочной земли и сосен.

Земля вырастала, становилась огромной, переставая быть плоской, и Рикка была не в силах сдержать восторга при виде проявляющегося ландшафта. Иззубренные скалистые вершины, на многих из которых лежал снег, несмотря на разгар лета, казалось, достают до неба. Кое-где вдоль черных склонов и в долинах можно было разглядеть золотистого цвета поля, зеленеющие пастбища и густой хвойный лес. Узкие фиорды, в которых блестела на солнце вода, вдавались глубоко в горы, как бы бросая им вызов. Это была, без сомнения, красивая и живописная страна.

Стоя рядом с Риккой на носу корабля, Дракон сказал:

— Владения моего брата расположены к востоку, за равниной Ейрен. Между нами, говоря, мы контролируем побережье напротив Ютландии. Уже много лет датчане не совершают сюда набегов. Они люди амбициозные, но в то же время и разумные. Они обнаружили, что торговля более выгодна, чем война. Союз между саксами и норвежцами еще больше утвердит их в этом мнении.

— Если бы датчане и в Англии извлекли те же уроки.

— Они извлекают. Альфред — очень хороший учитель.

Рикка улыбнулась, на что Дракон и рассчитывал, поскольку в душе уже ругал себя за то, что упомянул датчан. Без сомнения, то, чему она была свидетельницей в детстве, оставило в ее сердце глубокие рубцы. Однако раны, даже застарелые, способны заживать с течением времени и при должном лечении.

Его сердце радостно встрепенулось, когда протрубили рога со стороны сторожевых башен, приветствуя их прибытие. Они были уже достаточно близко от берега и могли видеть мужчин и женщин в полях и вдоль берега, которые махали им. Дракары по фиорду подплыли к причалам, и тогда последовала команда Дракона. В тот же момент опали паруса и поднялись весла, с которых падали блестящие струйки воды. Все три корабля замедлили ход и мягко причалили к каменной набережной.

Собравшаяся толпа бурно приветствовала команду, а еще пуще — возвращение своего ярла. Они громко кричали, стучали рукоятками мечей о шиты — мужчины и женщины, — топали ногами и выкрикивали приветствия, дети весело бегали и визжали, лаяли собаки, кукарекали петухи, царило всеобщее возбуждение.