Мечтай обо мне (№3) - Вернись ко мне

Чтобы сделать приятное женщине, которая была столь добра к ней, Рикка согласилась, но ей удалось сделать лишь несколько глотков воды. Она была даже рада, что перед мессой предписывался пост.

Вскоре Криста вывела ее из комнаты и провела по лестнице, где их встретила прокатившаяся волна шума, доносившегося из зала. Рикка остановилась, оперлась рукой о стену и посмотрела вниз. Как много людей! Процветающие купцы и их жены перемешались с суровыми воинами с супругами. Она поймала взгляды отца и его свиты, расположившихся сбоку. Вид у него был сердитый, но под бдительным оком людей Хоука он не мог выразить свое отношение к происходящему. И еще там был Хоук собственной персоной, возвышавшийся почти над всеми присутствующими в зале, за исключением одного, с кем он вел беседу.

У Рикки так перехватило горло, что стало трудно дышать. Она смотрела на мужчину, которому скоро будет отдана. Своими идеальными чертами лица и элегантной могучей фигурой он, казалось, отличался от того мужчины, которого она недавно встретила и короткое время знала. Прежде всего, он был гораздо богаче одет. На нем была черная туника, расшитая золотом. Золото виднелось на воротнике и в ожерелье, символизирующих его положение и власть. В отличие от хозяина у него на талии висел лишь короткий кинжал, что не делало его менее грозным. Суровое выражение лица викинга свидетельствовало о том, что он явился на свадебный пир отнюдь не в качестве безмятежного жениха.

Окружающие его люди также не выглядели слишком радостными. Его воины, все без исключения, казались решительными, зоркими и бдительными. Даже если им было неуютно в толпе саксонцев, они старались это не показать, и в то же время никто из них не расслаблялся ни на мгновение.

Неудивительно, что ее отец и другие люди сгрудились сбоку. На миг у Рикки появилось сумасбродное желание присоединиться к ним. Лучше сразу прыгнуть со скалы.

Именно в этот момент Дракон увидел ее. Он слегка выпрямился, но и только. Он не сделал попытки поприветствовать ее или хотя бы улыбнуться. Ничего другого Рикка и не ожидала, однако она еще больше упала духом. Отведя взгляд, девушка продолжила путь вниз и вдруг поняла, что все разговоры в просторном зале прекратились.

Рикка сжала ладони. У нее заныло в желудке. Усилием воли она подняла голову и выпрямилась. Родилось искушение куда-то убежать, но она знала, что не должна этого делать. Она должна пройти через толпу к своему нареченному.

Глаза всех присутствующих впились в девушку. Все — и мужчины и женщины — походили на охотников в тот момент, когда их добыча уже повержена на землю и остается лишь учинить кровопускание. Хотя кровь ее девственности уже была пущена и она остается жить, надо лишь пройти через эту похожую на насмешку процедуру бракосочетания.

Криста, следовавшая за Риккой, шепнула:

— Все идет хорошо.

Рикка едва расслышала эти слова, однако спокойствие Кристы передалось и ей. Леди Хоукфорт не просто надеялась, она верила, что этот брак состоится. Если бы было время, Рикка поразмышляла бы об этом, но именно в это мгновение высокий русоволосый мужчина с пронзительным взглядом серых глаз шагнул вперед. Он улыбнулся Кристе широкой и удивительно доброжелательной улыбкой, а затем перенес внимание на невесту.

— Леди Рикка, — сказал он не то чтобы недобрым, но тоном, не допускающим возражений, — добро пожаловать в Хоукфорт. Наш священник, отец Десмонд, хочет встретиться с вами.

При этом он жестом показал в сторону молодого человека в одежде священника. Рикку поразила его молодость. Быть домашним священником у столь высокопоставленного господина, каковым был Хоук из Эссекса, это что-нибудь да значит. Вероятно, ум, который светился в темных глазах, и был причиной его столь быстрого продвижения:

Священник шагнул к девушке и предложил ей руку.

— Если позволите, миледи, я отниму у вас лишь несколько минут.

Он мог бы отнять у нее хоть весь остаток дня, да еще и последующий день, если бы это зависело от ее желания. Рикка кивнула и пошла с ним, радуясь тому, что будет вдали от глаз толпы, и стараясь не думать о том, что Дракон вообще ей ничего не сказал.

Они пришли в маленькую изящную часовню, расположенную неподалеку от большого здания. Здесь дневной свет уступил мягким теням, которые создавали горящие восковые свечи. В воздухе густо пахло цветами. Центр часовни был пуст, поскольку именно на этом месте должны стоять брачащиеся. Здесь находился также красивый алтарь, задрапированный вышитой материей, и набор серебряных и золотых сосудов.

— Уже приготовлен для вашей свадьбы, — с улыбкой сказал отец Десмонд.

К алтарю вели две ступени. Он сел на верхнюю и жестом показал, чтобы Рикка присоединилась к нему. Столь необычное поведение священника удивило девушку настолько, что она даже забыла о своих страхах.

— Вы знаете, почему я хотел поговорить с вами? Рикка кивнула, глядя на свои сцепленные руки, лежащие на коленях.

— Я должна дать согласие.

— Совершенно верно. Отношение церкви вполне определенно в этом плане.

— Тем не менее едва ли я буду первой невестой, которая выходит замуж против своего желания.

Молодой священник насторожился и внимательно посмотрел собеседнице в глаза:

— Вы не хотите выходить замуж?

— Это не имеет значения. — Она пожала плечами.

— О нет, это имеет значение. Боль, которую будет испытывать ваша бессмертная душа, конечно же, имеет значение.

Рикка ничего не сказала. Тогда он встал и стал ходить взад и вперед, энергично жестикулируя во время собственного монолога. У него были тонкие и длинные пальцы. по два пальца на правой руке были испачканы чернилами. Понимая, что она должна слушать его, Рикка в то же время не могла отвести взгляд от рук священника.

— Вы переписчик?

Он внезапно замолчал, оборвав речь на полуслове.

— Я действительно создаю книги, хотя в круг моих обязанностей входят также другие направления.

— Вы очень молоды для такой должности. Могу я спросить, как это произошло?

Отец Десмонд слегка покраснел.

— Я работал в Винчестерском скрипториуме, где переписывают рукописи. Его светлость пригласил меня, чтобы сделать книгу для леди Кристы. Когда работа была окончена, они оба были очень довольны результатом. Случилось так, что в этот момент у них не было домашнего священника. Мне было сделано приглашение, и я с радостью принял его.

— Я как-то была в Винчестере и видела библиотеку. Она великолепна!

— Да, это так. Но вернемся к нашему делу. Уверяю, что ваше согласие чрезвычайно важно. Вы намерены не давать согласия?

— Нет, — ответила Рикка и увидела облегчение на лице священника. Служителя Бога отца Десмонда отнюдь не привлекала перспектива вызвать гнев и со стороны его патрона лорда Хоука, и грозного Дракона.

— Мне показалось, что ваше появление здесь произошло… несколько необычно, — деликатно сказал священник. Он имел в виду, что она появилась в замке вся в синяках и ссадинах, в растрепанном виде, в объятиях своего нареченного, а не с торжественным эскортом в окружении семьи.

— У меня были неприятности в дороге. Лорд Лансенд очень помог мне.

Отец Десмонд кивнул и улыбнулся:

— Все очень хорошо высказываются о ярле. Я думаю, он и лорд Хоук большие друзья.

— Дружба между норвежцем и саксом, похоже, входит в моду.

Священник бросил на девушку чуть насмешливый взгляд:

— Вы так думаете? Я мало, что знаю о моде, хотя и бывал при дворе. У меня не было времени обращать внимание на подобные вещи.

— Я имею в виду союз. Кажется, у каждого есть свое мнение об этом.

— Что касается союза, я не могу представить, чтобы кто-то возражал против него. Все хотят мира.

— Вы будете удивлены, отец, — с насмешливой улыбкой сказала Рикка. — Есть и такие люди, которые предпочитают войну. А потом, вы, в самом деле, верите, что этот союз — подлинный, что норвежцы искренне хотят, чтобы между нами был мир?

Отец Десмонд на какое-то мгновение задумался, затем медленно кивнул:

— Да. Люди Вестфолда, которых мы называем норвежцами, хотят мира. Более того, думаю, они хотят, чтобы страдающие от нехватки земли датчане поняли, что если они станут алчно смотреть на Вестфолд, то им дадут отпор не только сами норвежцы, но и саксы с юга. В этом случае датчанам придется воевать на два фланга, чего, я уверен, им явно не хочется.

— А что, если решат действовать заодно датчане и норвежцы? В конце концов, у них между собой больше общего, чем у норвежцев и саксов. Они говорят на одном языке, поклоняются одним богам, имеют те же обычаи. Наверняка они более естественные союзники, не правда ли?

— Это может так казаться, — сказал отец Десмонд, — однако они конкурируют друг с другом из-за земель, зон рыболовства, торговых путей и так далее. Кроме того, различия, существующие между норвежцами и саксами, и создают основание для браков, которые укрепляют союз. Ваш брак будет третьим. Объединение семей создает гарантию того, что мир будет сохранен.

— Дай Бог, чтобы вы были правы, — мягко сказала Рикка.

Отец Десмонд протянул ей руку. Она взяла ее, и они оба опустились на колени перед алтарем. Он тихо читал молитвы, и его ровный голос навевал на Рикку состояние покоя, о котором она, казалось, не могла и мечтать. Она вдруг испытала настоящее умиротворение.

Окончив молитвы, священник снова вывел ее в большой зал, и на нее снова устремились сотни пар глаз.

Дракон наблюдал за тем, как Рикка шла, как и тогда, когда она спускалась по лестнице. Она казалась воплощением женской грации и красоты, у него даже захватывало дух от этого зрелища. Он почувствовал внезапное желание и сердито выругался про себя. Его ладони сделались теплыми и потными.

Что она сказала священнику?

Хоук говорил, что их священник не совершит обряд бракосочетания до тех пор, пока не будет уверен в том, что невеста хочет вступить в брак.

Глаза Рикки были опущены. Она явно не желала встретиться с его взглядом. Однако священник улыбался. Он кивнул Дракону и обратился к Хоуку:

— Ну вот, все обговорено. Мы приступим к делу, как только вы захотите, милорды.

— В таком случае сделаем это немедленно, — сказал Хоук. Он постарался скрыть испытанное им облегчение, однако это не могло успокоить Дракона. До последнего момента никто, даже лорд Эссекс, не может быть уверен, что бракосочетание состоится.

Рядом с Риккой появилась Криста. Увлекая ее в маленькую комнату сбоку, она о чем-то заговорила с невестой. Там девушка будет ждать, пока гости, ее насупленное семейство, и жених с суровым лицом соберутся в часовне.

Шествие возглавлял отец Десмонд. Дракон следовал за ним. До него вдруг дошло, что, кажется, он близок к тому, чтобы обвенчаться. Всю бессонную ночь викинг думал о том, почему отказался отменить свадьбу. Ведь Рикка предала его, пусть и с его помощью, но все равно это было предательство, предала не только телом, но, что еще более важно, и душой.

Он считал ее смелой, а нашел трусливой, он, испытавший мучительное чувство страха, но сумевший победить его. Он считал ее по-своему благородной, но обнаружил, что ее не интересует ничего, кроме собственного благополучия.

Почему это казалось столь важным? Почему он просто-напросто не посмеялся над абсурдностью всего этого? Никогда Дракону не приходило в голову, что он может не доверять своей жене или, по крайней мере, не уважать ее. Как они смогут жить вместе, не имея столь важного фундамента?

Однако же он здесь, в источающей ароматы цветов часовне, стоит и слушает инструкцию отца Десмонда, объясняющего, что должно произойти.

— Я буду служить мессу. Я понимаю, что вы не христианин, поэтому должен объяснить…

— Я знаю, что такое месса. Вы вспоминаете о Спасителе, который принес себя в жертву.

— В общем, да. А прежде я попрошу вас и леди Рикку выйти вперед и сказать, чего каждый из вас желает. Со своей стороны вы должны сказать, что желаете, чтобы ваш брак благословил бог Кана. Вы оба будете объявлены мужем и женой, когда брачные документы будут подписаны, но церковь считает важным освятить союз.

— Прекрасно.

Священник пристально посмотрел на Дракона:

— Я думаю, так же обстоят дела в северных странах, благословения или без благословения священника пара считается вступившей в законный брак, если подписаны соответствующие документы. Не так ли?

Дракон кивнул, но мысли его были совсем о другом. Итак, он разделил ложе со своей женой в ту страстную звездную ночь. Он полагал, что священник призывает его утешаться этим, однако… Не важно, что она не знала его имени, положения или того, что он имеет особые права на нее. Она познала его в древнем смысле этого слова, узнала, каков он как мужчина и что они оба способны испытывать друг с другом. И, тем не менее, она убежала.

У Дракона не было сомнений, что Рикка сделает то же самое снова, если ей представится такая возможность. И он, ублаживший множество женщин, оказался не в состоянии ублажить ее настолько, чтобы она осталась.

— Давайте оставим это, — сказал вдруг Дракон и отправился на бракосочетание в мрачном расположении духа.

Странно, что все происходит так просто, размышляла Рикка. Насколько судьбоносен был акт бракосочетания — и как быстро он свершался. Священник сказал несколько слов, спросил, согласны ли они быть «добрыми партнерами», мирно жить друг с другом, и осенил их головы крестом. Теперь они женаты.

Рикка повернулась, крепко вцепившись в руку Дракона, и увидела, что ее отец смотрит на нее свирепым взглядом. И он и Огден, стоявший рядом с ним, казались здесь ниже ростом, словно оба усохли. Разумеется, такого быть не может. Это всего лишь воображение ее смятенного ума.

Молодожены вышли на яркий солнечный свет. Дракон ничего не сказал и даже не повернул головы в сторону супруги. Однако Рикка ощущала тепло, даже скорее жар, исходящий от его тела. Подошла улыбающаяся Криста и что-то сказала, обращаясь к ним обоим. Она обняла Рикку, но та лишь молча посмотрела на нее и не произнесла ни слова в ответ. Лорд Хоук взял жену под руку. Он тоже заговорил, Дракон ответил, но их голоса звучали в голове Рикки как негромкий отдаленный рокот.

Встряхнувшись, она попыталась вернуться к действительности. Дракон вел ее в большой зал. Повсюду суетились слуги. Только теперь она обратила внимание на накрытые белыми скатертями широкие столы, сервированные дорогой посудой. Хоук и Криста заняли места за высоким столом, рядом сели Дракон и Рикка, затем, справа от нее, отец Десмонд. Таким образом, девушка оказалась между своим новоиспеченным мужем и священником. Вулскрофт был — Я не ссорился с тобой, — сказал Дракон, — но твой сын слишком пьян, чтобы сидеть за одним столом с леди. Хорошо, что он ушел.

— Хорошо? — гневно переспросил Вулскрофт. Он слегка покачнулся, но тут же восстановил равновесие и стал шарить рукой у талии в поисках меча. Но меч отсутствовал. Хоук настоял на том, чтобы все оружие убрали. На столе находился лишь небольшой нож, которым он пользовался, чтобы резать мясо. Вулскрофт схватил его и на глазах у изумленной Рикки наставил его на Дракона.

— Этот королевский лакей говорит, что у меня не было выбора. Но если бы я захотел иметь зятем викинга, я бы отдал ее за датчанина. — Вулскрофт бросил презрительно-насмешливый взгляд на дочь. — Датчане тут постоянно снуют, и что-то вынюхивают, не дают Альфреду спокойно спать по ночам. Так что мне было из кого выбирать.

— Это был бы весьма скудный выбор, — спокойно сказал Хоук. Он перемещался вправо, делая это медленно, чтобы не насторожить Вулскрофта, но, очевидно, имея намерение встать между человеком с ножом и Кристой, которая ближе других находилась к мерсианину. Дракон тоже видел эту опасность и взглядом показал своим людям, чтобы они приготовились. Те придвинулись поближе и замерли, готовые вмешаться по первому сигналу. Люди Хоука сделали то же самое, расположившись в непосредственной близости от других мерсианцев. В зале воцарилась напряженная тишина.

Рикка почувствовала спазм в горле. Она была в разладе со всей семьей, за исключением близнеца-брата, и немало от нее натерпелась. Но сейчас она почувствовала себя униженной. Дракон держал себя в руках, но у него был вид человека, который обнаружил нечто неприятное на своем башмаке. Огден, которого увели и куда-то упрятали, не мог видеть скандала, им затеянного. Что же касается Вулскрофта, то его лицо выражало бульдожью воинственность. В уголках губ были видны следы слюны. Он стал размахивать ножом.

— Датчане были бы лучше этих! Вы хотите, чтобы мы вели себя словно евнухи. Альфред собирается всем нам яйца отрезать!

— Положи нож на место, — сказал Хоук. Вулскрофт словно не слышал его. Он был слишком пьян и слишком разгневан.

— Какой прок в дочери, если я не могу выдать ее замуж с выгодой? — Он замахнулся ножом. — Этот получает за нее приданое, а что получаю я? Норвежского подонка в качестве зятя! — Видя, что Дракон не реагирует, Вулскрофт еще более распоясался. — Я только что назвал тебя подонком, парень. Тебе не кажется, что ты должен что-то сделать?

— Что сделать, старик? — спокойно спросил викинг. — Побить тебя? На свадебном пиру твоей дочери? — Он с отвращением покачал головой. — Лучше положи на место нож и отправляйся спать. Ты уже хорошо набрался.

— Набрался? — взвизгнул, брызгая слюной, Вулскрофт. — Я не набрался, мальчишка! Я говорю, что ты не мужчина! Когда я говорил о евнухах…

— Довольно! — Звук ее собственного голоса поразил Рикку, но страха не было. Она была доведена до отчаяния. Ее душил стыд. Весь день она мучилась, кляня себя за неполноценность, представляя себе, как плохо должен думать о ней Дракон. Ее терпению пришел конец. Так или иначе, но человека, который наполнил ее жизнь жестокостью и страхом, необходимо остановить.

Вулскрофт удивленно повернулся к дочери. В тот же момент она ударила тяжелым кубком для вина по его запястью. Он вскрикнул и разжал руку. Рикка успела схватить нож за рукоятку и наставила оружие на отца. Ее сотрясала дрожь, но не потому, что она боялась его, — он вдруг действительно стал похож на старика, как его назвал Дракон. Ей стало страшно за себя. Как она может позволить вести себя таким образом? Определенно ее нельзя отнести к благородной, осмотрительной леди, каковой ей положено быть.

— Уходи! — сказала Рикка отцу и почувствовала, что сейчас может разразиться слезами.

Дракон внезапно оказался рядом с ней. Он взял из рук жены нож. Девушка охотно отдала его, не желая больше видеть этот отвратительный предмет. Люди повели Вулскрофта прочь из зала. Он продолжал протестовать, но его пыл уже остыл. Может быть, его наконец осенила мысль о возможных последствиях сцены, которую он устроил в доме грозного Хоука. А может, его поставил на место тот факт, что он был обезоружен собственной дочерью, к которой всегда относился с презрением.

Впрочем, для Рикки это было не столь важно. Единственный чувством, которое она испытывала в эти мгновения, был стыд.

Что касается Дракона, то он был крайне озадачен. Он только что стал свидетелем того, как его трусливая, эгоистичная, не заслуживающая доверия жена продемонстрировала отвагу и силу. Она обезоружила разгневанного воина, своего отца, и сделала это в мгновение ока. Более того, у викинга сложилось впечатление, что жена поступила так, чтобы защитить собственного мужа.

Это казалось невероятным. Кто она, эта женщина?

Глава 8

У Дракона будет время, чтобы попытаться ответить на этот вопрос, пусть это и займет всю жизнь. Но сейчас ему предстояла ночь. Свадебная ночь.

Он взглянул на Рикку. Она выглядела бледной, измученной и глубоко несчастной. Викинг вздохнул. Сможет ли она лечь с ним в постель после всего того, что пережила? А разве может он не лечь? Определенно все в Хоукфорте не поймут, если союз не будет увенчан брачной ночью. К черту всех, об этом Дракон позаботится позже. Сейчас же он хотел побыстрее вывести Рикку из зала, пока ее страдания не стали очевидны окружающим.

Криста, которую Хоук обнимал за плечи, посмотрела на него и все помяла мгновенно. Улыбнувшись мужу, она высвободилась из его рук и подошла к Рикке.

— Пошли, моя дорогая. Тебе пора идти.

Все сомнения Дракона в отношении его благородного плана исчезли, едва он увидел ужас на лице новоиспеченной супруги. А также сомнения в том, что здесь замешан бог несчастий Локи. Этот капризный божок явно взялся за свои старые проделки. Иначе как объяснить, что мужчина, который обожал женщин — и был обожаем ими, — оказался рядом с девушкой, которая смотрела на брачное ложе с таким же ужасом, как на гадючье гнездо?

И вовсе не потому, что она боялась любовных ласк. Он не мог себя утешить хотя бы этим, потому что отлично знал, что это не так. Нет, все объяснялось ее неприязнью к нему. Локи должен быть чрезвычайно доволен. Дракон наблюдал за тем, с каким нежеланием его Рикка уходит с Кристой, быстро опорожнил свой кубок, и ему наполнили его снова.

Хоук засмеялся. Отчасти он почувствовал облегчение от того, что Вулскрофт и его сын ушли и стычка закончилась без кровопролития. Его также позабавило поведение друга. Вступивший в брак мужчина чувствует себя разнервничавшимся женихом.

— Слишком много вина — и даже самые лучшие мужчины… — Хоук пожал плечами.

Дракон сделал еще один большой глоток и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Это наименьшая из моих проблем. — Он тяжело опустился на стул.

— Сын мой, — рискнул вмешаться отец Десмонд, — если вы взволнованны…

— Молитва о язычнике, добрый священник?

— О, я молюсь обо всех, — бодро сказал отец Десмонд, — и обо всем. О птице в ее гнезде, о ребенке в кроватке — Бог всех любит.

— Твоему Богу следовало бы встретился с моим, — пробормотал викинг. — По крайней мере, с богом несчастий.

Священник засмеялся:

— Это одно и то же, потому что существует только один Бог. Однако, если это способно успокоить, то, что кажется божественной проказой, всегда служит доброй цели.

— Черт бы ее побрал.

— Я не думаю, что есть причина для проклятий. В конце концов, вы и леди Рикка призваны принести мир обоим народам. Господь сказал, что миротворцы блаженны.

— И что смиренные унаследуют землю. Едва ли это случится.

Хоук сел рядом с Драконом и позволил себе наполнить кубок.

— Я не знал, что ты подкован в таких вещах. Дракон пожал плечами:

— Трудно этому не обучиться. У Вулфа уже много лет имеется домашний священник, хотя он и не христианин. По крайней мере пока он не приобщился к христианству, но я думаю, что это вопрос времени. К тому же ваша священная книга содержит интересные истории.

Хоук засмеялся. Увидев озадаченный взгляд отца Десмонда, он сказал:

— Мой совет тебе, священник: если хочешь обратить его в лоно церкви, делай это с помощью историй. Он не сможет воспротивиться.

Молодой человек медленно кивнул:

— Понимаю… В таком случае, какие истории интересуют вас больше всего, милорд? Мне всегда нравился рассказ об Ионе, но это не всем по вкусу. А как насчет Самсона, вы слыхали историю о нем?

Сам того не ожидая, Дракон попался на удочку.

— Кто такой Самсон?

Отец Десмонд поведал ему историю Самсона. Викинг возразил, что Далила не столь уж плоха, просто она пыталась помочь своему народу, что спровоцировало рассказ о Эсфири. Дракон слышал о ней, но не знал о Руфи, которую счел образцом мужества и жертвенности среди женщин. Трое мужчин, ибо Хоук тоже оказался вовлеченным в беседу, заспорили о Саломее, при этом викинг настаивал, что она не может быть столь уж плохой, а вот об Иезавели добрых слов даже у него не нашлось.

Наконец отец Десмонд, обменявшись взглядом с Хоуком, откашлялся и сказал:

— Сын мой, ваше знание Священного Писания впечатляет, в особенности принимая во внимание тот факт, что вы язычник. Небу известно, что никто не любит подобные споры в большей степени, чем я. Однако чувствую себя виноватым за то, что столь долго вас задерживал.

Лишь только тогда Дракон заметил, что гости либо разошлись, либо спали на своих стульях. И если отец Десмонд, казалось, был способен бодрствовать всю ночь, то у Хоука был вид человека, который мечтает о кровати, а еще вероятнее — о жене.

Ишь как устроился. Но нет, подобная зависть неуместна. Дракон был искренне рад счастью своего друга. Ему лишь хотелось, чтобы и у него оставалась надежда на собственное счастье.

С чувством человека, идущего на битву, которая уже проиграна, Дракон поднялся. Он пожелал собеседникам спокойной ночи и направился в свою комнату.

Рикка лежала спиной к двери. Не один раз она вскакивала, расхаживала по комнате, затем спохватывалась, что Дракон может неожиданно войти и застать ее в столь смятенном состоянии. А ей совсем этого не хотелось.

Ах, эти слова, которые с трудом выражают суть! Она была напугана, возбуждена, исполнена ужаса и желания одновременно, озадачена, полна тревожных ожиданий и… обвенчана.

Соединена браком.

Она не хотела быть замужней женщиной. Она хотела снова в охотничий домик, хотела лежать у костра, свободно исследовать его тело и открывать для себя непознанные чувства. Чтобы впервые в жизни почувствовать себя счастливой, делая свой выбор и самостоятельно определяя свое будущее.

Быть свободной.

Быть замужней.

Ночь и день, черное и белое, победа и поражение.

Она проиграла. Она была уверена в этом. Потеряла свободу, вкус которой ощутила всего лишь на мгновение, потеряла шанс на брак, который способен действительно принести счастье. Какая ирония судьбы! Если бы она осталась дома и, как послушная дочь, не противодействовала семейным планам, никогда бы не влюбилась в Дракона. А он в нее.

Впрочем, чего теперь размышлять? Что сделано, то сделано. Мучиться сомнениями и ронять горючие слезы в подушку — вот все, что осталось. Не на шутку рассердившись на себя, Рикка села в постели и решительно вытерла щеки.

Он не собирается приходить, теперь это ясно. Он пьянствует внизу с Хоуком и другими, а может, даже забавляете с какой-нибудь миловидной служанкой.

При этой мысли Рикка почувствовала себя уязвленной, силой втянув воздух в легкие, она энергично ткнула кулаком подушку — и в этот момент услышала слабый звук шагов.

Должно быть, это ей почудилось. Или же это был кто-то из слуг.

Шаги приближались. Они замедлились…

Дверь открылась.

Рикка успела юркнуть под покрывало, закрыла глаза заставила себя дышать медленно и глубоко. Вдох-выдох, вдох-выдох, побыстрее заснуть, увидеть приятные сны, ни о чем не думать.

Он подошел совсем близко к кровати.

— Поскольку…

Слова, которые пробормотал Дракон, прозвучали как выстрел. Поскольку она спит, он не будет мешать.

Похоже, он был уставшим. Впрочем, ее это совсем не интересовало.

Он направился к тазу. Рикка слышала, как он плескался, слышала шелест одежды. Затем взялся за покрывало на своей половине кровати. Рикка напряглась, когда вмялся матрац. Затаив дыхание, она ждала…

Кровать была огромная. Их разделяло несколько футов пространства. Она даже не ощущала тепла его тела. Пошевелившись один раз, другой, он затих.

Ну что люди столько шумят о брачных ночах! Можно подумать, что они чем-то здорово отличаются от обычных.

По крайней мере, она больше не плакала. Довольно печали и слез! Она не покажет ему или кому-нибудь другому, насколько уязвлена, тем более никто не узнает о ее сожалениях и страхах. Она станет воплощением саксонской гордости, голову будет нести высоко и не дрогнет, что бы ни случилось.

Спать она не собиралась, однако усталость постепенно брала свое. Усталость вбила клин в колесо тревоги, и застопорило его. Веки ее сделались свинцовыми. Дважды Рикка ловила себя на том, что засыпает. На третий раз ей не удалось этого сделать.

Дракон оказался не столь везучим. Он лежал без сна, прислушиваясь к ровному дыханию жены и обзывая себя трижды дураком. Все его ошибки легко перечислить. Во-первых, он согласился на брак с неизвестной женщиной. Ради благородной цели — ради мира, но ему следовало настоять на том, чтобы самому выбрать невесту. Далее, он пренебрег тем, чтобы организовать встречу перед свадьбой. В глубине души он признался в трусости — боялся разочароваться. И затем — это было хуже всего, — ему не пришло в голову, что красавица с волосами медного цвета совершает побег из Англии от него. Не слишком утешает тот факт, что он не первый мужчина, которого погубила суета.

Но что он мог в таком случае ожидать? В жизни никогда не бывает так, как в легендах и сказках, где все приходит к счастливому концу. Реальная жизнь гораздо неприятнее и капризнее. Боги постоянно вбрасывают свои кости, разыгрывая судьбы людей. А единый Бог поступает так же? Он слишком наслушался отца Десмонда. Однако священник умеет быть убедительным. Может ли быть в жизни иная цель, кроме борьбы и преодоления страданий?

Болела голова. Должно быть, от вина. Хотя он и не пил слишком много.

Вот она, история — о несчастной невесте, о разочарованном женихе, о том, как эта пара оказалась в оковах несчастливого брака во имя блага людей. Впрочем, возможно, еще не все потеряно.

Дела пойдут лучше, когда он отправит ее в Лансенд. Там она будет в своем доме заниматься хозяйством. Женщины это любят, подумал Дракон. Сейчас его знания о прекрасном поле дали некоторую трещину, но все равно она должна быть счастлива вдали от ненавистного лорда Вулскрофта. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к большим переменам в жизни. Проклятие, ему тоже!

В конце концов, не только у нее есть чувства. Он тоже испытал суровое потрясение. Но он мужчина и должен скрывать свою слабость, как и страх. Она убегала от него дважды, не убежит ли снова?

А почему бы нет? У него не было оснований думать, что Рикка смирилась с браком. Скорее наоборот. Как бы там ни было, она была умна и находчива. Он не может быть абсолютно уверен в том, что она не убежит снова.

И вот во мраке ночи, терзаемый горестными мыслями, Дракон нашел выход. У него стоит наготове флот кораблей. Раньше, чем его саксонская супруга переоденется в мальчишеское платье, бросится со скалы или нырнет в реку, он возьмет ее на корабль и выйдет в море. Будь он проклят, если не сделает этого.

После этого Дракон почувствовал себя лучше и даже немного вздремнул, однако был снова на ногах еще до того, как сероватые пальцы зари раздвинул полог ночи.