Кардиния (№1) - Принцесса

— Не торопитесь, мисс Таня. Вы узнаете все в свое время. Пока скажите, Айрис была вашей матерью?

— Нет, она мне рассказала, что моя мать умерла, когда я была совсем маленькой.

— Как она умерла?

— От желтой лихорадки.

— Вы знаете ее имя?

— Имя моей матери? — Таня начала чувствовать, что в этом странном разговоре они постепенно приближаются к чему-то очень важному, и заволновалась. — Почему вас это интересует? Или задавайте свои вопросы о Доббсе, или я вообще откажусь отвечать.

— Все, о чем я вас спрашиваю, взаимосвязано. Любые сведения, которые нас интересуют, носят очень личный характер и касаются не только вас. Так скажите, вам известно имя вашей матери?

— Не знаю, — ответила Таня, которую вовсе не удовлетворило подобное объяснение.

— Тогда поговорим о вашем имени. Таня, не так ли? Вас так нарекли при рождении или Айрис назвала?

— И то, и другое верно. Мать сообщила Айрис мое полное имя. Так сказала мне Айрис. С этим именем я и живу. Ничего плохого в моем имени нет, я думаю, имя как имя.

Штефан молчал, потом встал и, поглядев на нее долго и внимательно, спросил:

— А вы хотите знать, как оно звучит полностью?

— Штефан! — раздался сзади предостерегающий окрик Лазаря. — Не забывай о возможности случайного совпадения.

Штефан обернулся к другу.

— Это более чем случайность, Лазарь, — сказал он, — что ты еще хочешь услышать?

Тот молчал, и Штефан снова взглянул на Таню.

— Когда твоя мать умерла, супруги Доббсы были рядом оба? — спросил он.

— Да.

Таня никак не могла понять, к чему он клонит.

— А как это случилось?

— Они ехали вместе.

— Откуда?

— Из Нового Орлеана.

— Пароходом?

— Нет, на повозке.

Штефан торжествующе взглянул на Лазаря. Тут Таня не выдержала и пролепетала:

— Вы знаете, кто.., кто были мои родители?

— Возможно. Но от вас нужно еще одно доказательство. У вас должна быть одна.., один наследственный отличительный знак.

Девушка не обратила внимания на оговорку и на некоторое замешательство с его стороны. Она так разволновалась из-за одного только предположения, что ее семья может найтись! Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хотя с того самого момента, когда она узнала, что Доббсы не являются ее родителями, Таня не переставала думать о настоящих отце и матери: откуда они были родом, как выглядели и кто они, наконец?

Ей было обидно до слез, что Айрис не могла толком ничего рассказать ей о матери, даже имя ее забыла, сказав, что оно какое-то необычное, и полное имя Тани не помнила, не говоря уже о фамилии. Но оправданием Айрис служило то, что, попав в такой переплет, когда она должна была ухаживать за умирающей женщиной и младенцем, она не могла запомнить всего, что слышала. Поэтому Таня никогда не упрекала женщину, которая впоследствии выкормила ее и вырастила. Оставалось только довольствоваться тем, что ей было известно.

У других девчонок, с которыми она играла, были настоящие большие семьи с родословной. Таня же не имела никаких корней, вся ее жизнь проходила в таверне. Она как будто смирилась со своей судьбой, а тут приходят эти четыре иностранца с намеками на то, что им известно о ее происхождении. Неужели такое возможно: она узнает, кто она на самом деле, где ее родственники? Узнает, когда у нее день рождения? «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой», — подумала девушка в который раз. Могут ли оправдаться ее смутные надежды и осуществиться мечты?

Тут она вспомнила, что было сказано о каком-то знаке. Значит, еще предстоит установить ее личность?

Таня в раздумье смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на Штефана. Но никогда не покидавшее ее чувство настороженности не позволило ей расслабиться настолько, чтобы не заметить руку, протянувшуюся к ее подбородку. Она инстинктивно отпрянула назад: не хватало еще таких панибратских жестов! Ко всему прочему она не могла допустить, чтобы он смазал ее тщательно наложенный грим.

Штефан же это ее движение понял по-своему. Он, считавший всегда, что женщин отпугивает его внешность, решил, будто девушке неприятно его прикосновение, и это его уязвило. Ведь он на мгновение забыл, что она обычная служанка, думал только о ее несчастной судьбе. Он уже почти считал ее потерянной принцессой… И Штефану стало неприятно вести дальнейший разговор. Он отошел в сторону и кивнул Лазарю.

— Теперь ты спрашивай, — приказал он.

Лазарь был уверен, что необходимости в дальнейших расспросах нет, все и так вполне очевидно. Остальные тоже это поняли: Василий стоял притихший и мрачный, Андор сидел на ступеньках, подперев голову руками. Никто не собирался больше вмешиваться, настроение у компании было явно подавленное. Еще бы, удостовериться в том, что кабацкая шлюха является будущей королевой страны! Можно представить себе, как эта штучка поведет себя, когда узнает правду.

Лазарь тяжело вздохнул. Обидно, что девица не оказалась красавицей, как все ожидали. Но что бы это изменило: все равно она останется такой, какая есть — заурядной танцовщицей, служанкой и проституткой. Король Шандор не перенесет удара — эта новость просто убьет старика. Он же сам послал сына за невестой, не ведая, что с ней случилось.

Нет, Лазарю не хотелось задавать вопросы и тем более находить подтверждение своим мыслям. Он решил отдать Тане дань уважения, которое полагалось по ее рангу: низко и галантно поклонился ей. Затем представился, не назвав, однако, свой титул, и даже собрался приложиться к ручке. Она же возмущенно отдернула руку и снова настороженно подбоченилась, прикоснувшись к своему кинжалу. Ей показалось, что он насмехается над ней, о чем Лазарь не сразу догадался. Зато Василий язвительно рассмеялся. Лазарь решил все-таки последовать указанию Штефана и довести дознание до конца.

— Скажите, пожалуйста, нет ли у вас с самого рождения каких-либо особых отметин?

— Одна, но я бы не сказала, что она какая-то особенная.

— Можете ли вы описать ее?

— Просто розовое пятнышко на коже, размером с муху, но гладкое.

— А где оно находится? — уточнил Лазарь, которому показалось, что она недостаточно точно описала метку. — Его местонахождение особенно важно.

Таня густо покраснела.

— Оно.., ну, на… — она скрестила руки на груди, — на моей…

— Можете просто показать на это место, — подбодрил ее Лазарь. Она потупилась.

— Я как раз держу руки на этом месте, — пробормотала она.

— Руки? Нет… — воскликнул озадаченный Лазарь. — Это не то, должна быть другая метка.

— Больше нет.

— Должна быть!

— А я говорю — нет!

Девушка ужасно рассердилась. Так она и знала, что ее надежды не оправдаются. Она не та, кого они ищут. И у нее нет этого знака, который так важен.

— Я не понимаю… — бормотал растерявшийся Лазарь.

— Господи, друг мой, — вмешался наконец Василий. — Мы же дважды получили один и тот же ответ на твой прямой вопрос. Пора поблагодарить и откланяться.

— Великолепная мысль! — согласилась Таня; но ее никто не слушал.

— Не могу ничего понять! Василий, ведь все указывает на то, что…

— Это просто совпадение.

— По-твоему, две женщины могут умереть в одном и том же месте, в одно и то же время и по одинаковой причине? Причем обе — иностранки! Кроме того, оказывается, этот Доббс похоронил обеих?

— Странно, все очень странно. Но и возможно.

— А вам не пришло в голову, — прервал их Штефан, — что из-за особенного местонахождения метки она могла никогда не знать о ее существовании?

— Разумеется, вполне! — кивнул Лазарь. Василий возмутился:

— Черт побери, Штефан! Неужели нельзя плюнуть на всю эту затею и уйти спокойно?

— Нет, нельзя! Мы пришли сюда, чтобы узнать правду, и доведем все до конца, чего бы это нам ни стоило.

Таня, услышав это, вздрогнула — снова ее оскорбляют. Когда Штефан опять приблизился к ней, в глазах ее сверкали злые искры. Но он спокойно встретил ее взгляд.

— Мы уверены, что вы та, кто нам нужен, госпожа, — сказал он твердо, — метка, о которой идет речь и которая является доказательством этого, находится под вашей левой ягодицей. Чтобы вам увидеть ее, потребуется зеркало, посмотрите на нее очень внимательно и потом опишите ее нам подробно.

— А если я откажусь это делать?

— Тогда вам придется пережить несколько неприятных минут, потому что мы сами этим займемся. Пора уже покончить с этим и отбросить все сомнения.

Таня сообразила, что этот Штефан может быть таким же жестоким, как Василий. Она покраснела и процедила сквозь зубы:

— Ты подонок!

Но это не произвело на него никакого впечатления. Тогда она гордо вскинула голову:

— А что будет, если я найду метку?

— Тогда вы поедете с нами в Кардинию.

— Это еще куда?

— Это маленькая страна в Восточной Европе. Там вы родились, Татьяна Яначек.

Имя. Он назвал ее полное имя и фамилию. Господи, неужели это правда?

— Поэтому вы приехали сюда? Чтобы найти и забрать меня?

— Да.

— Значит, у меня там есть семья? Они послали вас за мной?

— Нет. К сожалению, вы последняя, кто из них остался, — ответил он более мягким тоном.

Ну вот, снова ее надежды не оправдались. Лучше не обольщаться. Семьи у нее нет, но есть имя, предки — если они не врут ей и если у нее есть эта метка.

— Но раз у меня нет родных и близких, зачем вы искали меня?

— Считаю, что это преждевременный вопрос. Я не могу ответить, пока вы не докажете и нам, и себе, что вы и есть Татьяна Яначек.

— А мне плевать, как вы считаете. Я с места не сдвинусь, пока вы мне не объясните причину вашей настойчивости.

Штефан подошел совсем близко к ней и наклонился к самому ее лицу. Таня не дрогнула и смело встретила его взгляд.

— Причина — найти вас и вернуть… — повторил он.

— Почему?

— Чтобы выдать замуж.

— За кого?

— За нового короля Кардинии.

Глава 8

Таня отошла назад, чтобы получше разглядеть всех четверых. Одеты они хорошо, довольно богато, держатся подобающе. Они образованны, может, даже учились в военном учебном заведении, судя по выправке и стати. На вид всем не более тридцати, выглядят эдакими молодцами. Она хорошо знает такой тип молодых людей — обеспеченные, из хороших семей. Им занять себя особенно нечем, скучают и поэтому обожают всякие розыгрыши, причем, как правило, непростые, с изюминкой.

Она не поверила ни единому их слову. Они, видать, решили посмеяться над бедной девушкой, которая легко верит во всякие сказки. Это довольно жестоко с их стороны, потому что большинство девушек очень легковерны и не догадываются ни о чем, пока как следует не обожгутся. Но Таня всегда была другой, очень настороженной и недоверчивой.

Сейчас она старалась все обдумать как следует. Наверняка Доббс рассказал им все о ее матери, может, даже ему и заплатили за сведения. А что касается этой метки, если она есть, конечно… Так кто-нибудь из них мог подглядеть в окно, например вчера вечером, когда она спешила переодеться после танца и забыла задернуть штору. Таня ужаснулась при одной мысли, что один из этих мужчин влез на дерево перед окном в ее комнату, рассматривал ее и заметил на ее теле что-то такое, о чем она даже сама не подозревала!

А может, ничего такого не произошло и на самом деле никакой особой приметы не существует? Если так, то этим вся шутка и завершится. Они посмеются над тем, что ей пришлось проделывать, разыскивая эту проклятую метку, и уйдут. Но к чему эти разговоры о королях и благородном происхождении? Шутники рассчитывают, что она клюнет на это, очень разочаруется, не обнаружив отметины, и соврет, чтобы стать королевой… Тогда игра пойдет дальше.

Не на такую напали! Она не станет падать к ногам «короля», не сомлеет от счастья, что выйдет за него замуж. Ей не нужен никто, ни один мужчина, даже настоящий король, и она вообще не собирается выходить замуж. Никогда. Если бы они не наврали с три короба, не навыдумывали небылиц — Господи, надо же, король! — их уловка, может, и сработала бы. Но в этом, очевидно, и состоял весь план: убедить ее в невозможном.

И все-таки им удалось кое-что. На некоторое время она дрогнула и поверила в россказни о ее семье, родителях, об ее имени. Она всегда хотела узнать об этом и поэтому разволновалась, как малое дитя. Ей хотелось знать только о семье, а эта байка о замужестве не заинтересовала ее вовсе. Путешественники об этом не догадывались.

Таня изобразила на лице невероятное удивление.

— Вы говорите, замуж за короля? — воскликнула она. — Боже мой, чудеса да и только!

Но больше валять дурочку она не могла да и не хотела. Усмехаясь, она обратилась к Штефану.

— За кого же? За тебя? Нет, ты недостаточно высокомерный для такого сана. Должно быть, король он. — Таня кивнула на Василия.

Остальные наблюдали за Штефаном — как он отреагирует на эти ее неожиданные выпады.

— Так и есть, — отозвался Штефан. — Вот Василий, король Кардинии. Это вам должно понравиться, госпожа.

— Да? — язвительно рассмеялась Таня и обратилась к Василию:

— Значит, вы настоящий король?

Василий посмотрел на нее с холодным высокомерием, потом глянул зло на Штефана и снова на Таню.

— Выходит так, госпожа.

— А почему это вы желаете жениться на такой, как я?

— Я не желаю, будьте уверены.

— Вы были помолвлены еще в детстве, — сказал Штефан. — Хочет ли король жениться на вас или нет, не имеет никакого значения. Его обязывает долг, и это неизбежно, но при условии, что у вас есть та примета. Пора это установить…

— Не думаю, — перебила его Таня. — Что действительно пора сделать, это прекратить дурацкий розыгрыш и разойтись. Шутка не удалась, господа. Вы и так отняли у меня уйму…

— Так вы не верите, что перед вами король? — вдруг воскликнул Василий, которого эта догадка даже развеселила, потому что он заулыбался вовсю.

Таня смерила его презрительным взглядом.

— Уж не знаю, почему вы меня принимаете за дурочку, но смею вас заверить, я таковой не являюсь.

— Позволю себе не поверить вам, хозяйка, — парировал Василий. — Штефан, Почему бы не задрать ее проклятую юбку и не покончить с этим?

Таня в ответ на это снова схватилась за кинжал.

— Я отрежу руку тому, кто посмеет прикоснуться ко мне! — грозно пообещала она. — Убирайтесь вон отсюда!

Штефан тяжело вздохнул: как осложнилась такая простая задача!

— Мы не можем уйти, не развеяв свои сомнения, хозяйка. Попробуйте войти в наше положение и понять…

— Но все и так понятно! Я просто не верю вам.

— Да зачем нам все это придумывать?

— Я могу назвать вам несколько причин, все они весьма неприглядны. Может, вы все — актеры и репетируете какую-то глупую пьесу про королей и пропавших принцесс с клеймом на заднице. Вам потребовалось разыграть пьесу в жизни. Из всего, что вы тут изобразили, у вас лучше всего получается надменность и грубость.

— Метка, помните о метке.

— Мне нет до нее никакого дела!

— А нам есть!

Таня тяжело вздохнула.

— Тогда давайте договоримся, раз вы хотите доиграть комедию до конца. Я не буду выходить замуж за короля, даже если мне заплатят. Поэтому, есть у меня метка или нет, не имеет значения.

— Если у вас есть этот важный знак, вы выйдете замуж за короля Кардинии, госпожа! Это ваши желания не имеют значения, потому что так решил за вас отец, ваш отец.

— Мой отец умер, как вы сказали, поэтому теперь не важно, какова была его воля в прошлом. И лучше вам считаться с моим мнением. Никто не заставит меня силой выйти замуж за кого бы то ни было.

— Вам прикажут, госпожа.

— — Черта с два! — — возмутилась девушка. — Мне никто не может приказать, даже Доббс.

— Вы уроженка Кардинии и…

— Я американка, сэр!

— Не важно, где вы выросли, — возразил Штефан. — Вы родились в Кардинии, и поэтому приказ короля для вас закон.

Если бы все, что он сказал, было правдой, Таня предпочла бы умереть на месте. Принадлежать этому златокудрому? Выйти замуж против собственной воли за человека, который ее терпеть не может? Нет, ни за что! Она не могла поверить, что такое может с ней случиться. До каких пор они будут ее разыгрывать? Ведь она сказала, что разгадала замысел и не будет участвовать в их игре! Какой смысл продолжать все это?

— С меня хватит всякой ерунды! — решительно объявила Таня и повернулась к двери, чтобы уйти.

— Метка, мисс! — грубо выкрикнул ей вслед Штефан, едва сдерживая ярость. — Последний раз повторяю, мы должны знать, есть ли она у вас! Или вы расскажете нам, какая она, или мы посмотрим сами!

Таня уставилась на Лазаря, который преградил ей дорогу. Он выглядел таким серьезным, что она удивилась: как можно так хорошо владеть собой? Должно быть, они не раз проделывали подобные штуки, коль так все получается достоверно.

— Хорошо, — вдруг сказала Таня и подошла к лестнице, — пусть будет по-вашему, вернее, по правилам вашей игры. Но когда я вернусь сюда и скажу, что никакой метки у меня нет, вы уберетесь отсюда подобру-поздорову и больше никогда не появитесь тут!

Андор испуганно прижался к перилам лестницы, пропуская девушку, разгневанную, как фурия. Штефан смотрел ей вслед и думал, что вчера вечером мог обнаружить эту метку сам, если бы дело обернулось по-другому. А ведь он действительно был близок к этому…

Девица задала им задачу. Штефан даже закусил губу от досады. Взглянув на Василия и прочитав мысли кузена, он схватил его за руку.

— Ты прав, она ненормальная! Ведь я полагал, что она воспримет все по-другому.

— Да, я согласен с тобой, — кивнул Василий. Лазарь только усмехался, слушая их.

— Вы озадачены, друзья, из-за того, что она не подпрыгнула от счастья, услышав новость, и не бросилась предполагаемому суженому на шею. Так бы и произошло, если бы она поверила всему сказанному. Но она приняла нас за шутов, актеров.

— Ну, она изменит свое мнение, когда найдет метку, — предположил Андор.

— Откуда мы знаем, что ей тогда взбредет в голову? — сказал Лазарь. — Она вообще отказала королю. Неслыханно!

— Ну что возьмешь с чокнутой! — заметил Василий.

— А что мы будем делать, если она вернется сюда и заявит, что у нее нет этого знака? Ей можно будет верить?

— Да вы и без того прекрасно поняли, "что она и есть Татьяна Яначек, — сказал Штефан с грустью.

; — Но она так настроена против нас, Штефан! Я не удивлюсь, — если она возьмет и уничтожит метку, чтобы только досадить нам. Мы не можем быть в ней до конца уверены. — Василию не нравилась вся эта история.

— Послушай, Штефан, а мне кажется, что в любом случае все это сработает на нее. Ее возмущение и недоверие напускные.

— Как это?

— Допустим, она не Таня, и она знает, что никакого знака у нее нет, но она хочет заставить нас думать обратное. Что тогда она сделает? Она поскребет то место, где, предположительно, был знак, и объявит, что его нет там. Мы засомневаемся, устроим проверку и, увидев след, решим, что она уничтожила его нарочно. Таким образом ей удастся обвести нас вокруг пальца, и она получит все, как Татьяна Яна-чек, — одним духом выпалил Андор.

Штефан не желал и слышать об этом, хотя понимал, что ничего невозможного не бывает, особенно если это касается женщин. Но он более склонялся к мысли, что эта упрямая и своенравная девчонка может сделать что угодно, лишь бы не выходить замуж, как она твердила. А они отправили ее наверх с ножом…

Штефан подозвал к себе Лазаря и, зловеще сверкнув глазами, сказал:

— Пошли, мне понадобится свидетель! И они стали подниматься вверх по ступенькам.

Глава 9

Таня хотела выждать некоторое время и только потом спуститься вниз. Ах, если бы они взяли и ушли, понимая тщетность своих поисков несуществующей отметины! На том бы все и закончилось… А вдруг все обернется совсем по-другому? Вдруг они действительно что-то увидели на ее теле и собираются сыграть на этом? Значит, это только начало?

Тане было непонятно, зачем они затеяли эту хитрую игру. Но неожиданно девушке в голову пришла мысль, от которой ее в жар бросило. Она слышала о том, что в одном городе похищали девушек и продавали в бордель в других, далеких городах где-то на побережье. Даже если бы бедняжкам и удавалось сбежать, то добраться домой им было бы крайне трудно и долго. Но они и сбежать не могли, так как в этих заведениях всегда есть охрана. Как ужасно, что есть люди, которые зарабатывают, продавая девушек, как скот! А вдруг эти, внизу, из таких!

«Ну и доигралась ты, госпожа! Этот кареглазый дьявол усыпил твою осторожность!» — подумала Таня. Но что он нашел в ней такого привлекательного при ее отчаянных стараниях выглядеть как можно хуже?

Черт возьми, она совсем забыла, что вчера вечером танцевала на сцене перед ним! Другие, правда, не знают, что она и есть та самая танцовщица, но что это меняет? Штефан видел, как она извивалась в экзотическом восточном танце, слышал возгласы мужчин и понял, что такая девица вполне подходит для борделя. Он и затеял всю комедию, чтобы выманить ее, заставить пойти с ними! Ведь так спокойнее — не совать же ее в мешок… Господи, помоги!

Вдруг дверь ее комнатенки распахнулась. Таня, сидевшая на кровати, в испуге поджала под себя ноги. На пороге стоял Штефан, и от его сердитого взгляда все у нее внутри похолодело. Потом ее охватила паника: что делать? Но Таня последним усилием воли подавила свое волнение — рыдания не помогут. Надо держать себя в руках и не сдаваться. Только она сама себя может защитить. Ну а вдруг она ошиблась в своих подозрениях? Хотя сколько же можно ошибаться…

— Я вижу, ты даже не пытаешься посмотреть, так ли все на самом деле! Ни капли любопытства! — заявил Штефан, перестав обращаться к ней на «вы».

Так он снова про эту метку? Опять за свое. Значит, она действительно существует, и они настойчиво требуют, чтобы она сама в этом убедилась и перестала сопротивляться. Тогда они спокойно увезут ее.

— А ты что думаешь, я целый час должна себя рассматривать? Проверила и ничего там не нашла. А потом просто сидела и ждала, чтобы вы поскорее ушли. Неужели вам не надоело заниматься такими глупостями? Похоже, что нет.

— Так я и знал, — ответил Штефан, стараясь сохранить спокойствие, но взгляд его не предвещал ничего хорошего, — глупостями занимаешься ты, хотя мы объяснили тебе, насколько нам важно установить твою личность. Для этого есть только один способ.

— Этим способом я все проверила и утверждаю: я не та, за которую вы меня принимаете, господа.

— Позволь тебе не поверить.

— Мне жаль вас и ваше…

— Это мне тебя жаль! Ничего не остается другого, как приняться за дело самому.

— Что? Самому? Да ты… Ты не посмеешь! Таня выхватила кинжал, вид которого не произвел на молодого человека никакого впечатления: он уже привык к ее воинственности. Штефан только вздохнул.

— Послушай, единственно кому ты можешь навредить этим оружием, так это самой себе. Убери сейчас же нож и успокойся, это неизбежно должно произойти, а я постараюсь не причинять тебе неудобств в таком пикантном деле.

— Ага, значит, так? Завидное хладнокровие. Ну тогда попробуй, и мы посмотрим кто кого! Штефан только криво усмехнулся:

— Я преклоняюсь перед твоей храбростью, малышка. Ты готова драться, но у тебя есть выбор.

Таня взглянула на него с недоверием:

— А по-моему, у меня его нет.

— — Почему же? Вместо драки можно заняться любовью, — сказал Штефан вкрадчивым голосом.

Господи, почему эти слова вызвали у нее какое-то томительно-сладостное чувство? Легкая дрожь, больше похожая на трепет, пробежала по всему телу. Таня постаралась справиться с этим неожиданным и незнакомым ощущением, но не могла. Она поняла, что это значит. Боже милостивый, помоги! Этот человек волнует ее, он разбудил в ней женщину, и она впервые испытала любовное влечение… Он дьявол, сущий дьявол!

— Так, — произнес Штефан, наблюдая за ней, — кажется, на этот раз номер не пройдет!

— И не только на этот! — выпалила девушка. В его глазах снова появилась злость, значит, она задела его своим решительным отказом.

— Ты зря так думаешь, малышка. Во время нашего путешествия я овладею тобой, — процедил он сквозь зубы. — Тебе от этого никуда не деться.

Он забыл о роли благородного дворянина, обязанного чтить свою «будущую королеву». Таня решила напомнить ему правила игры.

— А как же твой друг, за которого я должна выйти замуж?

— Василию все равно. Вы с ним не венчаны, и потом, ты же не девственница, поэтому одним мужчиной больше до первой брачной ночи, одним меньше — уже не имеет значения. Ты же оказывала эти услуги многим кавалерам, так что и для тебя это небольшая разница.

Это оказалось последней каплей, большего оскорбления ей никто никогда не наносил. Таня в мгновение ока превратилась в фурию, чего Штефан не ожидал. Она бросилась на него с занесенным кинжалом в высоко поднятой руке, намереваясь перерезать ему горло. Но, ослепленная злостью, Таня не заметила, как он ловко перехватил ее руку, крепко сжав запястье. Штефан держал ее так на расстоянии, и все попытки девушки освободиться были тщетны. Таня размахнулась другой свободной рукой, чтобы влепить ему пощечину, но он опередил ее. Теперь она оказалась словно пленница в кандалах — его цепкие пальцы больно сжимали обе ее руки. Кинжал со стуком упал на пол.

Штефан смотрел ей прямо в глаза и язвительно усмехался:

— А теперь мы поднимем вашу юбочку, госпожа! Этой неприятности можно было избежать, если бы ты проявила немного больше здравого смысла.

— Черт тебя побери, — вскричала Таня. — Ты не посмеешь сделать это! Не трогай меня! Штефан потащил ее к кровати.

— Посмею, конечно, — ответил он спокойно и приступил к делу.

Таня оказалась лежащей лицом вниз на своей кровати, Штефан незамедлительно уселся ей на ноги и только тогда отпустил одну ее руку. Но она все равно не могла достать его, сбросить с себя, освободиться, даже повернуться было невозможно.

— Я тебя убью за это! — простонала она. Тогда он прижал ее голову к подушке, чтобы она замолчала и не посмела кричать и звать на помощь. Таня почувствовала, как он освободил подол юбки, поднял его…и быстро опустил, издав при этом какое-то непонятное восклицание.

— Лазарь! — позвал Штефан.

Значит, они не одни! Таня с трудом повернула голову к двери и увидела на пороге того самого Лазаря, который не давал ей убежать еще внизу. Господи, за ним явятся остальные, чтобы увидеть ее унижение!

— Нашел? — спросил Лазарь.

— Нет еще. Иди и подожди меня.

— Я думал, тебе понадобится свидетель. Штефан тоже так думал, но он предполагал показать Лазарю только часть ее тела, приспустив кружевные панталоны. Но оказалось, что у этой бедняги под одеждой нет никакого белья, даже нижней юбки.

— Конечно, мне нужен свидетель, но дело в том, что у нее под юбкой ничего нет. Ты поверишь мне на слово?

— Вне всякого сомнения, — с готовностью отвечал Лазарь и попятился, но за дверью раздался его сдавленный смех.

Наступила тишина, и Таня едва сдерживала слезы. От стыда и унижения ей хотелось не то что плакать — рыдать! Она попробовала высвободиться, но у нее ничего не получилось. Как же могло так случиться, что она подвергается постыдному осмотру и этот негодяй, силой добившийся своего, еще несколько минут назад предлагал ей…

Штефан тоже испытывал некоторую неловкость, но, желая избавиться от этого чувства, заявил с некоторой бравадой в голосе:

— Ну, вы меня просто удивили, госпожа! Такая готовность! Ваши клиенты, должно быть, очень довольны, что можно безотлагательно приступать к делу!

— Иди к черту! — отозвалась Таня, но не смогла удержаться от оправдания. — Если бы у меня были деньги, чтобы купить себе белье, я бы носила его. Но это тебя не касается!

— Пока не касается, но через секунду я докажу тебе, что мне до всего есть дело, даже до твоей одежды.

Таня почувствовала, что он снова приготовился задрать ей юбку. Оставалось только одно средство остановить его. И она была готова даже на это.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — не надо… Я буду…

Он остановился и подождал секунду, но тем не менее медленно приподнял подол.

Таня сжала зубы, лицо ее, спрятанное в подушку, пылало. Какому унижению она подверглась! И ради чего? Ради глупого фарса, который разыгран только затем, чтобы им легче било ее заполучить! Она же предупредила, что у этой компании ничего не выйдет, что она раскусила весь их грязный замысел. Но это не возымело действия. И вот теперь ее унижают и оскорбляют. Есть одно объяснение: этот человек испытывает дьявольское, садистское наслаждение, издеваясь над ней.

На самом деле Штефан и не собирался издеваться над девушкой. У него были совсем другие мысли, он даже на минуту забыл про метку, пока медленно, дюйм за дюймом исследовал гладкую нежно-розовую кожу. То, что представилось его взору, обычно удается разглядеть любовнику во время сладких утех, поэтому неудивительно, что вид замечательных округлостей возбудил его. Он невольно залюбовался ее бедрами, даже повыше приподнял юбку, чтобы увидеть изящный изгиб талии…

Таня вскрикнула от отчаяния, и это отрезвило Штефана. Он, правда, не спеша продолжил поиски. Он не испытывал ни малейшего угрызения совести или стыда оттого, что руки его осторожно поглаживали ягодицы несчастной жертвы.

Таня закричала громче, она уже просто закипала от злости. Тогда Штефан решил ускорить дело. Он разгладил складку слева и увидел маленький полумесяц, именно там он и должен был находиться.

Тогда он уселся рядом с Таней, даже не одернув задранный подол ее юбки. Наклонился прямо к ее уху и прошептал:

— Есть подтверждение того, что ты обязана подчиниться закону и нашей воле.

Таня наконец смогла повернуть голову, но руки ее все еще были несвободны.

— Ты подонок…

Но тут он резко повернул ее на спину и впился в ее губы страстным поцелуем. Этого она меньше всего ожидала, но стерпела не в силах оторваться от него. У нее был небольшой опыт поцелуев с мужчинами, когда они украдкой зажимали ее где-нибудь в углу. Но так ее никто никогда не целовал. У Тани даже закружилась голова и по телу пробежала сладкая дрожь. На мгновение она забыла обо всем… Последним усилием воли она взяла себя в руки, и тут же к ней вернулось чувство стыда, отчаяния и злости. Она впилась зубами в губу искусителя… Он вскрикнул и отстранился. Крепко сжав ладонями ее лицо, Штефан смотрел ей в глаза.