Мечи и Ледяная Магия

      Друзья тащились на юго-запад под слепящим солнцем, через обжигающие пески. Но, несмотря на то что положение их было отчаянным, а умы и тела объяты лихорадкой, они умудрялись держаться правильного курса. Если взять слишком к югу - они попадут в жестокие руки императора Восточных земель, который, конечно же, не откажет себе в удовольствии хорошенько помучить их, прежде чем убить. Если повернуть на восток - они столкнутся с безжалостными степными минголами и прочими ужасами. На западе и северо-западе их тоже подстерегали опасности. А на севере и северо-востоке лежало Царство Теней, обитель самого Смерти. Уж настолько-то они знали географию Невона.
      А Смерть в это время едва заметно усмехался в своем невысоком замке в самом сердце Царства Теней, будучи уверен, что наконец-то он наложит на двух увертливых приятелей свою костлявую руку. Много лет назад они набрались наглости и заявились в его владения, чтобы навестить своих первых возлюбленных, Ивриану и Влану, и даже стащили из замка самого Смерти его любимую маску. Теперь им придется заплатить за свое безрассудство.
      Смерть имел наружность высокого, интересного молодого человека, хотя и отличался почти мертвенной бледностью и заметным свечением кожи. Сейчас он отмечал что-то звездочками на большой карте Царства Теней и его окрестностей, прилегающих к темной стене, ограждавшей его мир. На этой карте Фафхрд и Мышелов были представлены как сверкающие пятнышки, наподобие блуждающих звезд или жуков-светляков, и находились они к югу от Царства Теней.
      Смерть чуть изогнул в улыбке тонкие губы и начертил кончиками костлявых пальцев крошечную кабалистическую закорючку, так как решил прочитать короткое, но сложное заклинание.
      Едва заклинание было дочитано, как он одобрительно кивнул, видя, что на карте южная оконечность Царства Теней заметно вытянулась в сторону ослепительных точек, изображавших его жертв.
      Фафхрд и Мышелов теперь с трудом продвигались на юг, оступаясь и пошатываясь, их головы и ноги были объяты пламенем, по лицам стекали капли пота, что окончательно лишало драгоценной влаги их организмы. Незадолго до описываемых событий неподалеку от Моря Монстров и Города Духов они искали своих потерявшихся подруг: Риту - Мышелова и Крешкру - Фафхрда, - и хоть последняя и сама являлась духом и ее плоть и кровь были невидимы, благодаря чему рассмотреть удавалось только розовые кости скелета, а Рита предпочитала всегда ходить обнаженной и выбритой от макушки головы до кончиков пальцев на ногах, все это не мешало девушкам быть чертовски привлекательными.
      Однако Фафхрд и Мышелов нашли там лишь полчища свирепых безумных духов, сидевших на скелетах-лошадях, и теперь эти духи преследовали их то ли с целью просто убить, то ли для того, чтобы уморить жаждой в пустыне, а может, и затем, чтобы бросить в пыточную темницу Царя Царей.
      Наступил полдень, жара достигла наивысшей точки. И в этом палящем зное левая рука Фафхрда вдруг нащупала в этом прохладную изгородь примерно в два фута высотой, поначалу невидимую, но потом проявившуюся.
      - Мы можем спрятаться в тени, - сказал Фафхрд надтреснутым голосом.
      Они стремительно перебрались через ограду и в полном блаженстве свалились на темную траву, короткую и густую, над которой клубился едва заметный туман. И проспали почти десять часов.
      Смерть, сидя в своем замке, позволил себе тонкую усмешку, когда на его карте двинувшийся на юг язык границы Царства Теней коснулся сверкающих искр и пригасил их.
      Самая яркая звезда неба Невона, Асториан, уже поднималась с восточной стороны небосклона, предвещая восход луны, когда двое искателей приключений пробудились, весьма освеженные длительным отдыхом. Туман почти растаял, но единственной видимой звездой была огромная Асториан.
      Мышелов вскочил и поспешно натянул свой серый балахон с капюшоном и башмаки из крысиной кожи.
      - Нам лучше поскорее вернуться туда, в жару, - сказал он. - Мы забрались в Царство Теней, обитель Смерти!
      - Весьма уютное местечко, - заметил Фафхрд, укладываясь поудобнее на мягком зеленом ковре. - Возвращаться к соленому, царапающему, обжигающему морю песка? Только не я.
      - Но если мы останемся здесь, - возразил Мышелов, - мы утратим волю, и нас увлечет за собой чертов блуждающий огонек и заманит в замок самого Смерти, которого мы здорово задели, стащив его маску и разделив ее между нашими наставниками Шильбой и Нингоблем... вряд ли Смерть очень любит нас после такого поступка. Кроме того, здесь мы вполне можем столкнуться с нашими первыми возлюбленными, Иврианой и Вланой, а они теперь наложницы Смерти, и вряд ли встреча окажется приятной.
      Фафхрд поморщился, но упрямо повторил:
      - Здесь так уютно!
      Почти бессознательно он поежился, затем прижал все свои семь футов к восхитительно влажной траве ("семь футов" относится к его росту. Он был, без сомнения, очень интересным рыжебородым варваром, весьма высоким).
      Мышелов настаивал:
      - Но что, если вдруг твоя Влана появится здесь, с синим лицом, отвратительная? Или моя Ивриана, такая же... и начнут к нам приставать?
      Это была такая ужасающая картина. Фафхрд вскочил, нащупывая изгородь. Но - о чудо! - никакой изгороди рядом не оказалось. Во все стороны простирались лишь темно-зеленые, влажные луга Царства Теней. Заморосил мелкий дождь, звезда Асториан скрылась из вида. Определить направление стало невозможно.
      Мышелов порылся в своем потрепанном мешке и извлек голубую костяную иглу. Отыскивая ее, он укололся и крепко выругался. Игла была с одного конца опасно острой, а с другого - закругленной и с дырочкой.
      - Нам надо найти прудик или лужу, - сказал Мышелов.
      - Эй, где ты раздобыл такую игрушку? - насмешливо спросил Фафхрд. Магическая, поди?
      - Это от Наттика Гибкие Пальцы, портного из великого Ланкмара, ответил Мышелов. - Как же, магическая! Ты что, не слыхал об иглах-компасах, или мудрых иглах?
      Неподалеку от места отдыха они отыскали в траве мелкую лужу. Мышелов осторожно опустил свою иголку на маленькое зеркало чистой, безмятежной воды. Игла медленно развернулась и плавно остановилась.
      - Мы пойдем туда, - сказал Фафхрд, кивнув в ту сторону, куда указывал тупой продырявленный конец иглы. - На юг. - Он уже сообразил, что острый конец должен быть направлен к центру Царства Теней - или, так сказать, к Полюсу Смерти Невона. На мгновение он задумался о том, существует ли противоположный ему полюс - возможно, Полюс Жизни?
      - И нам эта иголочка еще пригодится, - добавил Мышелов, снова уколов палец, пока вылавливал иглу из лужи, и выругавшись. - Чтобы указывать направление в будущем.
      - Хах! Уах-уах-уах-.сйа?! - завопили три берсерка, возникшие из тумана, как три корабельные носовые фигуры. Эти трое уже давным-давно слонялись по Царству Теней, не решаясь приблизиться к замку Смерти и обрести либо свой ад, либо свой рай, Валгаллу, и не пытаясь сбежать, - но всегда готовые подраться. Голые, с обнаженными мечами, они обрушились на Фафхрда и Мышелова.
      Понадобилось десять ударов сердец побратимов, чтобы отразить атаку и убить берсерков, - хотя убийство во владениях Смерти должно быть, пожалуй, наказуемым по закону поступком, подумалось Мышелову, - вроде браконьерства. Один из берсерков зацепил Фафхрда, и Мышелов тщательно перевязал его поцарапанную руку.
      - Уау! - воскликнул Фафхрд.- И в какую же сторону показывала иголка? Я повернулся вокруг себя!
      Они отыскали то ли ту же самую, то ли похожую лужу, пустили в нее иглу, снова нашли юг и отправились в путь.
      Друзья дважды пытались сбежать из Царства Теней, меняя направление и шагая то на восток, то на запад. Но ничего не вышло. Куда бы они ни шли, всюду было только бескрайнее поле, поросшее мягкой ровной травой, да затянутое дымкой небо. Поэтому они снова зашагали на юг, доверившись игле Наттика.
      Они хорошенько подкрепились черными барашками из черной отары, встретившейся им на пути, - зарезали их, выпустили кровь, ободрали шкуры и зажарили нежное мясо на костре, который развели из ветвей низкорослых черных деревьев и кустов, росших там и тут. Молодые барашки оказались вкусными, сочными. Побратимы запили мясо росой.
      Смерть, оставаясь за невысокими стенами своего укрытия, продолжал посмеиваться, время от времени посматривая на карту и видя, как темный язык его территории волшебным образом вытягивается на юго-запад, удерживая блеклые огоньки его жертв в своих пределах.
      Он отметил, что Призрачные всадники, поначалу преследовавшие побратимов, остановились у границы его земель.
      Но вот в усмешке Смерти появился слабый оттенок тревоги. И время от времени крошечная вертикальная морщинка прорезала его бледный гладкий лоб, когда он напрягал все свои способности, дабы продлить эту географическую магию.
      Черный язык полз в нижнюю часть карты, мимо Сархеенмара и вороватого Илтхмара, к Великой Топи. В обоих городах на побережье Внутреннего моря были перепуганы до смерти внезапным вторжением темной влажной травы и туманной дымки и возблагодарили своих убогих богов, когда вскоре эта напасть миновала.
      А теперь черный язык пересек Великую Топь, двигаясь строго на запад. Маленькая морщинка на лбу Смерти стала заметно глубже. У Болотной заставы Ланкмара Мышелов и Фафхрд увидели ожидавших их наставников, Шильбу Безглазоликого и Нингобля Семиокого.
      - Что ты опять задумал? - сурово спросил Шильба Мышелова.
      - А ты что делаешь? - потребовал ответа у Фафхрда Нингобль.
      Мышелов и Фафхрд все еще находились в Царстве Теней, а два чародея за его пределами, и граница пролегала как раз на полпути между ними. Поэтому со стороны все это выглядело так, как если бы две пары людей стали переговариваться, находясь на противоположных сторонах узкой улицы, на одной стороне которой дождь льет как из ведра, а на другой сухо и солнечно, хотя в данный момент и пованивает смогом из Ланкмара.
      - Я ищу Риту, - ответил Мышелов честно, что бывало с ним редко.
      - А я ищу Крешкру, - дерзко бросил Фафхрд, - но за нами гонятся верхом призраки.
      Нингобль высунул из-под капюшона шесть из своих семи глаз и внимательно осмотрел Фафхрда. Потом он неодобрительно произнес:
      - Крешкра устала от твоего дикарского своенравия и вернулась домой, в Страну Призраков, уговорив Риту отправиться вместе с ней. Я бы посоветовал тебе поискать лучше Фрикс, - сказал Нингобль, имея в виду весьма примечательную особу, сыгравшую немаловажную роль в истории с нашествием полчищ крыс, той самой истории, в которую оказалась замешанной и Крешкра, девушка-призрак.
      - Фрикс храбрая, симпатичная, весьма хладнокровная женщина, заколебался Фафхрд, - но как ее отыскать? Она в другом мире, в стране воздуха!
      - А я бы тем временем порекомендовал тебе поискать Хисвет, - мрачно сообщил Мышелову Шильба Безглазоликий. Бесформенная чернота под его клобуком стала еще чернее (от сосредоточенности), если, конечно, это было возможно. Речь шла о еще одной особе женского пола, вовлеченной в крысиное приключение, в котором Рита играла одну из главных ролей.
      - Великолепная идея, отец, но она скорее всего находится сейчас глубоко под землей, и ростом она не больше крысы. Как я стану ее разыскивать? Ну как? - возразил Мышелов, который без колебаний предпочел бы Хисвет всем другим девушкам, в особенности потому, что он так и не попользовался ее благосклонностью, хотя дело почти доходило до того несколько раз.
      Если бы Шиль и Нинг умели улыбаться, они бы так и поступили.
      Но Шильба лишь бросил:
      - До чего же скучно видеть вас обоих затуманенными, ни дать ни взять герои в дыму.
      Они с Нингом, не сговариваясь, начали некое недолгое, но очень сложное магическое действо. После упорного сопротивления Царство Теней с его промозглой моросью отступило к востоку, оставив побратимов в мире солнца рядом с их наставниками. Однако два невидимых клочка темного тумана удержались, проникли в плоть Мышелова и Фафхрда и навсегда обернулись вокруг их сердец.
      Далеко на востоке Смерть позволил себе отчетливо выругаться, что могло бы весьма шокировать высоких богов, если бы они это услышали. Он взглянул на отметинки на своей карте и на сжимающийся черный язык. Смерть был чрезвычайно раздосадован. Опять ускользнули!
      Теперь Нинг и Шиль занялись уменьшительной ворожбой.
      И Фафхрд внезапно взлетел в воздух, становясь все тоньше и меньше, пока наконец не потерялся в солнечных лучах.
      А Мышелов, не успев сделать и шага, начал уменьшаться, и вскоре его рост был уже меньше фута, то есть как раз соответствовал росту Хисвет хоть спящей, хоть бодрствующей. Мышелов нырнул в ближайшую крысиную нору и был таков.
      И сделать это оказалось проще, чем рассказать об этом, поскольку Невон был всего лишь пузырем, поднявшимся из вод вечности.
      Два героя провели отличные деньки со своими подругами.
      - Уж и не знаю, почему я все это делаю, - слегка шепелявя, сказала Хисвет, нежно касаясь тела Мышелова, когда они без сил лежали рядышком на шелковых простынях,- должно быть потому, что ненавижу тебя.
      - Приятное и даже достойное героя начало, - признала Фрикс, очутившись в сходной ситуации наедине с Фафхрдом. - Это вообще мой пунктик развлекаться время от времени с тупыми тварями. Кое-кто мог бы даже назвать это слабостью королевы воздуха.
      Отпуск закончился, Фафхрд и Мышелов магическим образом вернулись в Ланкмар, одновременно очутившись на Дешевой улице, неподалеку от тесного и с виду грязноватого жилища портного Наттика Гибкие Пальцы. Мышелов уже обрел свой обычный рост.
      - Ты неплохо загорел, - заметил он, взглянув на друга.
      - Обожжен пространством, - поправил его Фафхрд. - Фрикс живет воистину в далеких краях. Но ты, старина, теперь даже бледнее, чем прежде.
      - Вот видишь, что могут сделать с внешностью мужчины три дня, проведенные под землей, - ответил Мышелов. - Пойдем-ка выпьем в "Серебряном Угре".
      А Нингобль в своей пещере поблизости от Илтхмара и Шильба в своей бродячей хижине в Великой Соленой Топи улыбнулись, хотя этим улыбкам и недоставало некоторых деталей для того, чтобы их можно было заметить со стороны. Они знали, что теперь их подопечные еще кое-что им задолжали.
      ПРИМАНКА
      Фафхрд-северянин в своих грезах видел огромный холм золота.
      Серый Мышелов в силу свойственной южанам практичности мечтал о кучке бриллиантов. Он не возражал бы даже, если бы дело шло о камнях с желтоватым оттенком, но ведь и тогда его сверкающая огнями кучка стоила бы куда больше, чем блестящая гора Фафхрда.
      Откуда он узнал, что именно грезится Фафхрду, осталось тайной для всех живых существ мира Невона, кроме разве что Шильбы Безглазоликого да Нингобля Семиокого - наставников соответственно Мышелова и Фафхрда. Возможно, сработали механизмы мощного глубинного подсознания, не раз выручавшего их обоих.
      Они проснулись одновременно, но Фафхрд перешел в состояние бодрствования чуть медленнее; он сел на постели.
      Его внимание привлек некий предмет, который устроился на равном расстоянии от их коек. Он весил примерно восемьдесят фунтов, был около четырех футов и восьми дюймов высотой, с его головы ниспадали длинные, прямые черные волосы, а кожа цвета слоновой кости и линии тела вызывали в памяти лучшую из шахматных фигурок Царя Царей, вырезанных из лунного камня. На первый взгляд ей можно было дать тринадцать, но ее губы, изогнутые в улыбке, способной свести с ума любого, наводили на мысль о семнадцати, а сверкающие, глубоко посаженные глаза обладали первозданной голубизной Ледяного Века. Естественно, она была совершенно голая.
      - Она моя! - заявил Серый Мышелов, готовый, как всегда, в любую минуту обнажить свое оружие.
      - Нет, моя! - почти одновременно с ним воскликнул Фафхрд, однако его "нет" отчасти служило признанием того, что Мышелов опередил его или, по крайней мере, мог опередить.
      - Я принадлежу лишь самой себе и никому больше, кроме разве что двух или трех мужественных полудемонов, - парировала ослепительно обнаженная девушка, посылая каждому из них по самому сладострастному взгляду.
      - Я готов с тобой драться за нее, - заявил Мышелов.
      - А я - с тобой, - ответил Фафхрд, не спеша вытаскивая Серый Прутик из ножен, лежавших рядом с его койкой.
      Мышелов также извлек из ножен, сшитых из крысиных шкур, свой Скальпель.
      Теперь оба героя поднялись с кроватей.
      В этот момент позади девушки появились еще два действующих лица - они возникли прямо из воздуха, как бы сгустившегося. Оба были ростом по меньшей мере девять футов. Им даже пришлось пригнуться, чтобы не расшибить головы о потолок. Паутина тут же повисла на их острых ушах. Тот, что стоял ближе к Мышелову, был черным, как сварочная сталь. Он молниеносно выхватил меч.
      Одновременно меч второго пришельца - белого, как старые кости, сверкнул серебром - так сверкает сталь, покрытая тонким слоем олова.
      Девятифутовый противник Мышелова попытался нанести сокрушительный удар по макушке героя. Мышелов парировал удар из первой позиции, и оружие его противника со свистом отлетело влево. А Мышелов, изящно взмахнув Скальпелем, снес черную голову демона, и та с оглушительным грохотом свалилась на пол.
      Белый ифрит, напавший на Фафхрда, приготовился применить нисходящий удар. Но северянин, сделав своим мечом замысловатое движение против часовой стрелки, пронзил демона насквозь, и серебряный меч, падая, просвистел у правого виска Фафхрда на расстоянии волоса.
      Злобно топнув босой пяткой, нимфетка растаяла в воздухе, а может быть, просто отправилась в преддверие ада.
      Мышелов хотел обтереть меч о простыню со своей постели, но обнаружил, что в этом нет необходимости. Он пожал плечами.
      - Ох и не повезло же тебе, приятель,- сказал он с печальною усмешкой. - Теперь тебе не удастся насладиться милой крошкой, пока она резвится на груде твоего золота.
      Фафхрд шагнул было к своей постели, чтобы протереть клинок Серого Прутика, но заметил, что на нем нет крови. Он нахмурился.
      - Тебе пришлось куда хуже, лучший из друзей, - посочувствовал он Мышелову. - Теперь ты не можешь и мечтать о том, как овладел бы ею на своей куче бриллиантов, а она бы корчилась и извивалась от страсти, а блеск сверкающих камней отражался на ее бледном теле!
      - Откуда ты знаешь, чертов извращенец, что я видел во сне бриллианты? - рявкнул Мышелов.
      - А откуда я знаю? - задумчиво пробормотал Фафхрд. Наконец он подыскал подходящий ответ: - Наверное, оттуда же, откуда ты узнал, что мне снилось золото.
      В этот момент оба невообразимо длинных трупа исчезли, прихватив и свои отсеченные головы.
      Фафхрд проницательно заметил:
      - Мышелов, я начинаю думать, что к этой нашей утренней заварушке причастны сверхъестественные силы!
      - Или это была галлюцинация, о гигант мысли! - раздраженно бросил Мышелов.
      - Это вряд ли, - возразил Фафхрд. - Взгляни-ка, здесь осталось их оружие!
      - И правда, - признал свою ошибку Мышелов, жадно впиваясь взглядом в черный и серебристый клинки, лежавшие на полу. - За них, пожалуй, немало дадут на Дворе Чудес.
      Большой Гонг Ланкмара, чей звук проникал даже сквозь толстые стены, мрачно отбил двенадцать - в этот полуденный час могильщики вонзали в землю свои лопаты.
      - Вот он, знак! - провозгласил Фафхрд. - Теперь понятно, откуда эти сверхъестественные силы. Царство Теней, конечный пункт всех похоронных процессий!
      - Да, - согласился Мышелов. - Принц Смерть, этот шустрый парнишка, снова попытался погубить нас.
      Фафхрд подошел к большому тазу, стоявшему у стены, и начал плескать себе в лицо холодной водой.
      - Ну и ладно, - проговорил он, фыркая. - Во всяком случае, это была симпатичная приманка. В конце концов, что может быть лучше юной девушки, да еще обнаженной - пусть даже она просто промелькнула перед глазами, чтобы пробудить отличный аппетит перед завтраком?
      - В самом деле! - откликнулся Мышелов, крепко зажмурив глаза и энергично протирая лицо светлым бренди, щедро плеснув его в ладонь. - Она была как раз тем недозрелым виноградом, который разжигает твою страсть сатира к обладанию едва распустившимися бутончиками!
      В тишине, наступившей после того, как прекратился плеск воды в тазу, Фафхрд невинным тоном переспросил:
      - Чья страсть сатира?
      ПОД ПЯТОЙ БОГОВ
      Как-то вечером, хорошенько набравшись в "Серебряном Угре", Серый Мышелов и Фафхрд принялись благодушно и даже с удовольствием вспоминать своих былых возлюбленных и свои подвиги на ниве любви. Они даже чуть-чуть прихвастнули друг перед другом насчет самых недавних эротических утех (хотя хвастать такими вещами вообще-то не умно; разве можно предугадать, кто вас случайно подслушает?).
      - Несмотря на большую дружбу с силами зла, - сказал Мышелов, - Хисвет сущий ребенок. Так что чему бы я стая удивляться? Зло естественным образом присуще детям, это для них игра, они не стыдятся дурного. Груди у нее - не больше орехов, или плодов лайма, или маленьких мандаринов, увенчанных крошечными шишечками... все восемь таковы!
      Фафхрд продолжил:
      - Фрикс - это приключение в чистом виде! Тебе бы взглянуть на нее в ту ночь, на крепостной стене, - глаза восхищенно горят, глядя на звезды... Обнаженная, если не считать татуировок на бронзовом теле, нежном, как розовеющий закат... Она выглядела так, словно была готова взлететь - ну именно это она и сделала, как ты знаешь.
      В Стране Богов, или, коротко, Страбоге, и вблизи от Полюса Жизни Невона, который лежит в южном полушарии и является антиподом Царства Теней (обители Смерти), трое богов сидели кружком, скрестив ноги; сквозь непрерывное бормотание молящихся, надеющихся и отчаявшихся, вечно звучащее в ушах любого божества, как будто боги постоянно вслушиваются в гул морской раковины, они услышали голоса Фафхрда и Мышелова.
      Одним из трех этих богов был Иссек, которому Фафхрд некогда в течение трех месяцев преданно служил. Иссек выглядел как нежный юноша со сломанными запястьями и лодыжками, или, скорее, постоянно изогнутыми под прямым углом. Его жестоко пытали во время крестных мук. Вторым был Кос, которого Фафхрд почитал в детстве, живя в Мерзлом Стане, - довольно кряжистый, мускулистый бог, закутанный в меха, с серьезным, если не сказать угрюмым, выражением бородатого лица.
      Третьим божеством был Мог, походивший на четырехпалого паука с довольно симпатичным, хотя и не совсем человеческим лицом. Когда-то Ивриана, первая возлюбленная Мышелова, глядя на украденную им для нее нефритовую статуэтку Мога, заявила (возможно, в шутку), что Мог и Мышелов похожи друг на друга.
      Ныне Мышелов (как, впрочем, и прежде) был уверен в том, что он абсолютный атеист, но это было не так. Отчасти благодаря шутке Иврианы, а отчасти потому, что его самолюбию польстило то, что он украл бога, похожего на него самого, он твердо поверил в существование Мога.
      Таким образом, Мышелов и Фафхрд были истинно верующими, хотя и заблудшими, и три бога услышали их голоса именно по этой причине и еще потому, что это были наиболее заметные из почитателей, каких когда-либо имели эти три бога, кроме того, герои жутко хвастались. А ведь у богов особо острый слух на хвастовство, или на заявления о счастье и довольстве, или на заверения в том, что какое-либо событие должно наверняка произойти, или на любые слова, намекающие на то, что человек хотя бы в самой малой степени сам управляет собственной судьбой. Ведь боги ревнивы, упрямы, легко впадают в гнев и любят разрушать планы людей.
      - Это они, точно... дерзкие ублюдки,- хрюкнул Кос, потея под своими мехами, так как в Страбоге было тепло, как в раю.
      - Он не молился мне уже годы, неблагодарный! - сказал Иссек, вздернув точеный подбородок. - Мы бы просто погибли из-за того, что они о нас совсем не заботятся, если бы не имели других почитателей. Но они об этом не думают... бессердечные!
      - Они даже не упоминают наши имена всуе, - сказал Мог. - Полагаю, джентльмены, пора их помучить предсказаниями сплошных несчастий. Согласны?
      Тем временем, потихоньку обсуждая Фрикс и Хисвет, Мышелов и Фафхрд преисполнились вполне определенных желаний, что, впрочем, не нарушило хода их блаженных воспоминаний.
      - Как ты думаешь, Мышелов,- лениво проговорил Фафхрд, - а не пойти ли нам поискать удовольствий? Ночь еще только начинается.
      Его друг важно ответил:
      - Нам только и нужно, что щелкнуть двумя пальцами, выражая свою волю, и удовольствия сами найдут нас. Нас любили и нами восхищались столько женщин, что мы наверняка накрепко связаны по крайней мере с парочкой из них. А может, даже с двумя парами. Они почувствуют, о чем мы сейчас думаем, и явятся сами. Мы без труда поймаем девушек - мы лакомый кусочек!
      - Ну, тогда пошли, - сказал Фафхрд, допивая вино и с трудом поднимаясь на ноги.
      - О, похотливые псы! - прорычал Кос, отирая пот со лба, поскольку в Страбоге было не только тепло, но и весьма тесно от собравшихся там богов.Но как их наказать?
      Мог сказал, криво усмехнувшись - поскольку его челюсть была все-таки наполовину паучьей:
      - Они, похоже, сами выбрали себе наказание.
      - Пытка надеждой! - мелодично пропел Иссек, сразу ухватывая мысль.- Мы даруем им то, чего они желают...
      - ..а остальное предоставим самим девушкам! - закончил Мог.
      - Не следует доверять женщинам,- мрачно заявил Кос.
      - Напротив, мой дорогой друг,- сказал Мог.- Бог, когда он в хорошей форме, вполне может доверить верующим, хоть мужчинам, хоть женщинам, любую работу. А теперь, джентльмены, подумаем хорошенько!
      Кос энергично поскреб свою густо поросшую волосами голову и поймал пару вшей.
      По какому-то странному капризу судьбы, а возможно, для того, чтобы потребовалось преодолеть кое-какие препятствия между собой и теми девушками, которые предположительно стремились к встрече с ними в данный момент, Фафхрд и Серый Мышелов покинули "Серебряный Угорь" через заднюю кухонную дверь, чего никогда не делали прежде за многие годы посещения этой таверны.
      Дверь оказалась низкой, была заперта на тяжелый засов и не пожелала открыться, даже когда засов был отодвинут. Новый повар, глухонемой, отвлекся от приготовления телячьего желудка и вышел посмотреть, что там за странная вещь происходит, - он даже замахал руками, то ли протестуя против действий друзей, то ли предостерегая их о чем-то. Но Мышелов сунул в его перепачканную жиром ладонь два бронзовых агола, а Фафхрд тем временем открыл дверь хорошим пинком. Друзья рассчитывали, что выйдут на пустырь, покрытый полуразмытым пеплом многоэтажного дома, в котором когда-то Мышелов снимал комнату вместе с Иврианой (и который она вместе с обожаемой Фафхрдом Владой сожгли дотла), и где также сохранился пепел от деревянного летнего дома безумного герцога Даниуса, в который они как-то раз забрались тайком и неплохо там повеселились (хотя это и плохо кончилось),- пустынный участок с дурной славой, на котором, насколько они знали, никто с тех пор не пытался строиться.
      Однако когда они, наклонившись, пробрались сквозь дверной проем, то обнаружили, что все еще находятся в здании (очевидно, они просто недооценили масштабы "Серебряного Угря") и что вместо открытого всем ветрам пустыря они попали в некий коридор, освещенный факелами, которые держали бронзовые руки, укрепленные вдоль стен.
      Герои бесстрашно зашагали вперед мимо двух закрытых дверей в стенах.
      - Вот она, столица Ланкмара,- заметил Мышелов,- Стоит отвернуться на минутку, и у тебя за спиной возникает новый тайный храм.
      - Однако здесь недурная вентиляция, - сказал Фафхрд, поскольку в коридоре не чувствовалось чада.
      Они дошли до того места, где коридор поворачивал под прямым углом... и застыли как вкопанные. Двухуровневая комната, представшая перед ними, выглядела ошеломляюще. В дальней ее половине потолок снижался, и казалось, будто та часть находилась глубоко под землей, словно пол этой части комнаты был ниже пола первой по меньшей мере на восемьдесят ярдов. Там стояла кровать, покрытая фиолетовым шелком. Толстый желтый шелковый шнур свисал из дыры в низком потолке.
      Верхняя часть комнаты была устроена так, что казалось, будто находишься на балконе или на крыше башни, возвышающейся над смогом Ланкмара, - поскольку на черных потолке и задней стене виднелись звезды.
      В дальней части комнаты, на кровати, ногами к изголовью, лежала ничком стройная Хисвет, закинув руки за голову. Ее серебристые волосы разметались; свободная шелковая туника, желтая, как солнце над пустыней, приподнималась над парой маленьких высоких грудей, чуть открывая соски и оставляя без ответа вопрос, есть ли ниже еще три пары симметрично расположенных выпуклостей.
      А на фоне звездной ночи (или ее имитации) стояла Фрикс - удивительно высокая, легкая (хотя и неподвижная), в шелковой тунике, фиолетовой, как сумерки в пустыне незадолго до заката, ее темные волосы стягивал сверкающий медный жгут.
      Фафхрд собрался было сказать Фрикс: "Представь, мы только что говорили о тебе", а Мышелов уже простодушно поднял ногу, чтобы шагнуть вперед, когда прозвучал крик Хисвег
      - Снова ты! Неугомонный меченосец! Я же говорила тебе, чтобы ты по меньшей мере года два и не помышлял о новом свидании со мной!
      Фрикс же обрушилась на Фафхрда:
      - Животное! Я же говорила тебе, что развлекаюсь с низшими тварями лишь изредка!
      Хисвет резко дернула за шелковый шнур. Тяжелая дверь обрушилась сверху, едва не снеся лица обоим мужчинам, и ее нижний брус грохнулся об пол с резким и категоричным стуком.
      Фафхрд потер пальцем кончик носа и печально подвел итог:
      - Думаю, дверь означает конец всему. Это не назовешь ласковым приемом.
      Мышелов сказал вызывающе:
      - Я рад, что они нас отбрили. По правде говоря, это был бы слишком скорый повтор, а значит, скучный. Вперед, на охоту за девицами!
      Друзья повернули обратно и, пройдя мимо неярких огней в бронзовых руках, подошли ко второй из закрытых дверей. Она распахнулась при легком прикосновении, открыв взорам героев другую, как бы сдвоенную комнату, а в ней - их возлюбленных Риту и Крешкру, которых друзья всего лишь несколько месяцев назад искали неподалеку от Моря Монстров, пока не угодили в ловушку Царства Теней и чудом вернулись в Ланкмар.