Трофей моей любви

— Тогда он не был твоим женихом.

— Нет, дело не только в этом. — Эве не хотелось быть несправедливой к кузине. — Тогда всем казалось, что ее профессия модели вознесет ее на самый верх. Абигайль общалась с массой знаменитых людей, много путешествовала. И ей был всего двадцать один год. Дядя и тетя страшно избаловали ее и, кроме того, внушили ей, что она должна получить от жизни все блага земные. Они ждали, что она станет супермоделью и выйдет замуж за… — на ее мягких губах появилась невеселая улыбка, — за кого-нибудь вроде тебя. Вряд ли ей стоит ставить в вину, что она не замечала тогда Троя.

— Какое невиданное великодушие! — Зак не сводил с нее пристального взгляда.

— Нет, я не могу им похвастаться. Признаюсь, я втайне радовалась, когда стало ясно, что ее карьера складывается не слишком удачно. Абби всегда удавалось наживать себе массу врагов. В прошлом году она влезла в долги, и ей пришлось продать свою квартиру. Ее родители, естественно, решили, что она поселится вместе со мной. Когда я начинаю вспоминать то время, то догадываюсь, что ей пришлось нелегко… И если раньше Трой не оставлял ее в покое, то теперь все время за глаза ругал ее. Я не придавала этому значения, но мне следовало понять, что это было не что иное, как…

— Роковая страсть, — вставил Зак. — Ну тут уж ты ничего не смогла бы поделать.

Эва собралась было спросить, не испытывал ли он то же самое по отношению к ней, но вовремя одумалась: зачем пытаться выяснить что-то, если ответ способен обратить в пыль все твои сокровенные надежды.

— Трой решил, что она для него недоступна, и обратил свое внимание на меня… — В наступившей тишине она с трудом проглотила комок в горле. — Но я больше не люблю его, Зак.

Резкие черты его лица стали еще жестче.

— Тебе не обязательно говорить об этом, Эва.

— Видишь! — сверкнув глазами, воскликнула она. — Ты снова ведешь себя, как и раньше, — не вникаешь в то, что я стараюсь объяснить. Может, тебе спокойнее считать, что я все еще влюблена в Воглера?

— Что за дикое предположение?!

— Дикое? Не уверена. Когда мы не в постели, — слова давались ей с трудом, — ты холоден и сдержан. Tы не можешь не упомянуть о том, что мы женаты, без того, чтобы не намекнуть, что надолго это не затянется… и если мы расстанемся, то исключительно по моей вине!

Мне начинает казаться, что я вот-вот получу извещение об увольнении… Когда я звонила тебе на работу и никак не могла тебя застать, то почувствовала себя так, словно уже покинута.

— Tы хочешь сказать, что эта бестолковая девица не соединяла тебя со мной? Так вот кого мне нужно благодарить за ту телеграмму! — Эта мысль явно привела Зака в ярость.

— Я решила, она исполняет то, что ей велено.

— Значит, по-твоему, я дикарь и грубиян, который может сказать служащей, что не желает разговаривать по телефону с собственной женой?

Эва вспыхнула.

— Нет, но ведь…

— Хорошего же ты обо мне мнения! — Он поглядел на нее насмешливо. — Неужели ты не могла проявить больше настойчивости? Разве я виноват, что ты покорно позволяешь какой-то секретарше отказывать тебе в твоем законном праве?

В зеленых глазах женщины вспыхнули кошачьи огоньки.

— Возможно! Но ты сам разговариваешь со мной по телефону так, словно я все еще «какая-то секретарша». Вряд ли у меня хватило бы уверенности в себе, чтобы настоять… У меня сложилось впечатление, — она замялась, но все же заставила себя договорить, — что ты жалеешь о том, что на мне женился.

Его лицо окаменело.

— Никогда бы не подумал, что мне придется выслушивать от тебя такое.

— У меня нет другого выхода. Я не могу, как это делаешь ты, поворачиваться к проблемам спиной и делать вид, что они не существуют. Меня обижает и возмущает, когда мне все время указывают на место. Я не знаю другого человека, который может быть одновременно таким внимательным… и таким холодным и бессердечным…

Зак молчал. Его смуглое лицо заметно побледнело.

— Я хочу сказать… — Эва взволнованно перевела дыхание, она сознавала, что увлеклась и, возможно, уже говорит лишнее, но не могла остановиться. — Когда ты позвонил из Далласа, Зак… мне показалось, ты был рад, что уехал от меня.

— Это не правда, — свирепо возразил он, непрестанно то сжимая и разжимая гибкие пальцы, то засовывая руки в карманы безупречно отглаженных брюк.

Но он так и не сказал, в чем же заключалась правда, отметила с горечью Эва.

— Я только хочу спросить: ты всерьез хотел на мне жениться или это просто была игра, в которой ты зашел слишком далеко? Ты очень точно подобрал слова, чтобы убедить меня выйти за тебя замуж, но насколько они были искренними? Если ты уже начинаешь раскаиваться, гораздо милосерднее прямо сказать об этом.

Зак резко выдохнул. Он выглядел так, будто его подвергли утонченной и мучительной, хотя и невидимой для постороннего глаза, пытке.

— Я вовсе не раскаиваюсь.

— Но ты мне не доверяешь!

— Я никогда не доверял ни одной женщине, — отрезал он и посмотрел на нее прозрачными, как Эгейское море, глазами. — Но я не хочу потерять тебя. Ты мне очень нужна, дорогая.

Это было самое важное и самое лестное из всего, что сказал ей Зак за все время их совместной жизни. Ей стало до того легко, что даже закружилась голова.

Их глаза встретились, и он улыбнулся слегка виноватой улыбкой. Сердце Эвы едва не выпрыгнуло из груди. Ей захотелось броситься в его объятия, но она только отвела взгляд и спросила будничным голосом, не хочет ли он перекусить. Зак внезапно рассмеялся, и напряжение, тяжело висевшее в атмосфере, в ту же секунду улетучилось.

— Ты знаешь, моя красавица, если бы ты встретила меня со свечами и шампанским, я пришел бы в неописуемую ярость.

— Ты бы почувствовал себя обманутым.

— Но, к счастью, существуют бутерброды с банановой пастой, — проговорил он, еле сдерживая смех. — Я не ел их с детства. София когда-то часто мне их делала.

И пока Эва занималась бутербродами, он рассказывал об экономке с виллы с такой теплотой, что у Эвы защипало в глазах. Она еще в Греции заметила, что он очень привязан к этой пожилой женщине, но не особенно над этим задумывалась. Но теперь она представила одинокого впечатлительного ребенка, лишенного материнской заботы и ласки, обделенного вниманием со стороны вереницы равнодушных мачех, отец которого, человек обаятельный, гордящийся своим первенцем, в то же время был чересчур сосредоточен на собственной персоне, чтобы попытаться понять сына. Зак в гораздо большей степени, чем она, чувствовал себя чужим в семье. Поэтому он так хорошо понял ее переживания.

Уже светало, когда они отправились спать.

— Надо попробовать сдвинуть с места «порше», — тяжело вздохнул Зак.

— Сегодня суббота, — напомнила Эва. — Пусть стоит на дороге, только лучше его запереть.

— Чем? Вылезая из машины, я поскользнулся и уронил ключи в ту кошмарную лужу!

— О боже! — На этот раз Эва сопроводила восклицание хихиканьем. Зак притянул ее к себе.

— Ты единственная женщина, ради которой я решился испачкать свои ботинки.

Он жадно провел рукой по ее груди, и в который раз Эва с изумлением ощутила, как ее властно захватывает ответный прилив страсти.

— Я чувствую себя на подъеме, моя красавица. У нас словно опять первая ночь, — пошутил он.

И на этот раз она поняла, что их брак так же важен и реален для Зака, как и для нее самой!

— Это твой? крыльца дома Сара Фремонт окинула придирчивым взглядом кремовый ягуар с темно-коричневыми сиденьями и поджала губы. — Очень элегантный.

Эва слегка покраснела.

— Зак подарил его мне на день рождения. Мне очень жаль, что вы не смогли прийти к нам пообедать.

— Мы уже были приглашены в другое место. Они прошли в гостиную. Эва старалась скрыть за вежливой улыбкой чувство неловкости. Весь последний месяц Фремонты неизменно отклоняли все ее приглашения, и Эва испытала облегчение, когда тетя позвонила ей и попросила зайти, хотя в голосе ее ясно слышался холодок. Что могло случиться, беспокойно гадала Эва.

— Думаю, нам лучше сразу поговорить о деле, — сказала тетя жестко. — Абби и Трой расстались.

— Мне очень жаль… — начала Эва.

— Вряд ли ты говоришь искренне. — Щеки пожилой родственницы покрылись яркими пятнами.

— Да, — подтвердила Эва. — Мне действительно жаль.

Тетя метнула на нее сердитый взгляд.

— Конечно, ты можешь позволить себе быть добренькой. Тебе повезло больше всех. Видит бог, никогда не думала, что ты будешь разъезжать в «ягуаре», одетая, словно принцесса крови!

— Мужу нравится, когда я хорошо выгляжу.

Ни за что не стану ему рассказывать об этом разговоре, когда вернусь домой, подумала она печально. Поразительно, как верно умеет Зак судить о людях. Тетя не могла скрыть своей досады, оттого что Эва стала женой богатого и влиятельного человека, тогда как ее дочь вышла замуж за самого обыкновенного.

— Трой жестоко вел себя с Абби.

— Мне кажется, это меня не касается.

— В том-то все и дело, что касается, и больше всех! — с оичительным пафосом воскликнула Сара Фремонт. — Трой сказал Абби, что все еще любит тебя.

Это заявление озадачило Эву, но ей тут же пришло в голову, что Трой произнес эти слова в пылу ссоры. Можно было догадаться, что совместная жизнь кузины и бывшего жениха вряд ли будет спокойной. Трой всегда отчетливо рисовал себе идеал супруги, и Абигайль никак не отвечала его представлениям об образцовой хозяйке. Она не умела готовить, не привыкла убираться и начинала дуться, если нельзя было шесть вечеров в неделю развлекаться вне дома.

— Ни минуты не верю, что Трой до сих пор любят меня! — возразила Эва. — Я даже сомневаюсь, любил ли он меня прежде.

— Бедной девочке приходится очень тяжело. — Несколько смягчившись, тетя принялась красочно перечислять страдания Абигайль — черствый Трой настоял, чтобы они жили в доме, который обставляла Эва, он вечно скупится, он бесчувственный эгоист… — Короче, Троя нужно образумить! — веско подытожила тетя. — Меня он слушать не станет, но, может быть, послушает тебя.

Эва замерла.

— Мне, ., поговорить с Троем? — недоверчиво повторила она. — Но я…

— В конце концов, у Троя с Абби был всего лишь невинный флирт, а ты поспешила закрутить роман с этим Сфаэлосом… Признайся, что ты вовсе не была заинтересована вернуть Троя! Он стал тебе не нужен, и пора Трою услышать это от тебя самой и перестать попрекать Абби, — заявила тетя обиженно.

— Извини… но мне не хочется вмешиваться в их отношения. Абигайль рассердится и вполне справедливо, если я это сделаю.

Эва поднялась.

— Какая ты все-таки эгоистка, Эва! Где бы ты сейчас была, если бы не наша семья, — упрекнула ее Сара Фремонт. — Сомневаюсь, что Зак Сфаэлос проявил бы к тебе интерес, если бы ты выросла в сиротском приюте.

Эва побледнела как полотно. Ей не верилось, что тетя могла так жестоко напомнить ей о ее долге перед Фремонтами. Она и так все эти годы чувствовала себя им обязанной. Но, решившись встретиться с Воглером, она вынуждена будет солгать Заку, потому что он никогда не одобрит эту встречу.

— Ты просто обязана сделать все, что в твоих силах, — отчеканила пожилая дама. — А Абигайль знать не обязательно…

— А потом я могу исчезнуть из вашей жизни… да?

Впервые за весь разговор на лице Сары Фремонт промелькнуло смущение, и она не нашла, что ответить.

Эва не оборачиваясь вышла из дома, зная, что никогда больше не вернется сюда по собственной воле. Она здесь никому не нужна. Маленькая племянница-сиротка, которую великодушно приняли в семью, совершила непростительный грех-обогнала любимую доченьку в достижении высот материального благополучия.

Отъехав от дома Фремонтов, она остановила машину у тротуара и взяла телефонную трубку. Побыстрее разделайся с этим, приказала она себе, почувствовав, что опять начинает колебаться. Зак ничего не узнает и, значит, не расстроится. А тетя Сара права-если можешь чем-то помочь, то следует попытаться. Она набрала рабочий телефон Троя.

— Что тебе надо? — резко спросил он в ответ на ее приветствие. Плотно сжатые губы Эвы дрогнули в невеселой улыбке. Не очень-то похоже на речь счастливого влюбленного. — Ты, наверное, уже слышала о нас с Абби? — догадался он.

— Если хочешь, мы можем увидеться и поговорить.

— Не вижу смысла, хотя почему бы нет? — пробормотал он, явно жалея себя.

Они договорились встретиться после работы у него дома. Эва сидела, зажатая в «пробке» на одной из центральных улиц, когда в машину позвонил Зак.

— О чем говорила с тобой твоя тетя? — спросил он напрямик.

У Эвы виновато засосало под ложечкой, когда она подумала, что вот сейчас солжет ему. Она прерывисто вздохнула.

— Тетя пригласила гостей, и я пообещала провести вечер с ними, — сказала она скованно.

Наступила долгая пауза.

— Значит, все в порядке?

Эва до крови прикусила нижнюю губу.

— Тетя держится немного прохладно…

— А в числе этих гостей не ожидается Троя?

— Конечно же нет! — постаралась убедить его Эва, быть может, излишне поспешно.

— Я на всякий случай спросил, моя красавица. Почему бы тебе не сослаться на головную боль и не распрощаться с ними, как только появится возможность? Я собираюсь прийти сегодня пораньше.

У нее защипало в глазах.

— Да… Извини, здесь очень напряженное движение. Я трогаюсь…

Зачем я ввязалась в это! — подумала она с внезапной яростью. Одно дело желать всяческого счастья Трою и кузине и совсем другое-лгать из-за них мужу. Ей следовало сказать правду и мужественно выдержать неприятное объяснение… Она никогда не умела лгать. Что, если Зак уловил натянутость в ее голосе?

У Эвы появилось томительное предчувствие, что объяснения с Заком все равно не избежать…

Трой ждал ее. Эва поспешно отвела взгляд от наполовину ободранных обоев в холле.

— Это все Абби, — бросил Трой.

— Ты не должен осуждать ее за то, что она не хочет здесь жить. Ведь я старалась сделать этот дом своим во всех отношениях.

— Я осуждаю ее не только за это!

— В любовной интриге обычно участвуют двое.

— Но достаточно одной лгуньи, чтобы превратить банальную связь в вынужденный брак, — огрызнулся Трой. — она сказала мне, что ждет ребенка… Это была ложь! Она обманула меня, а я оказался ослом и попался на удочку!

Эва опустилась на диван в маленькой гостиной. Второй раз за сегодняшний день ей пришлось выслушивать длинный перечень претензий, но теперь ситуация обрисовывалась с точхи зрения Троя. Она терпеливо позволила ему нзлить всю досаду, понимая, что в конце концов это поможет ему успокоиться.

— А тебе не приходило в голову, что Абигайль должна тебя очень любить? — спросила она, когда он наконец кончил.

— Единственный человек, кого любит Абби, — она сама.

— Она плохо поступила, обманув тебя, но она, должно быть, безумно хотела выйти за тебя замуж.

— Ты бы никогда так не сделала.

— Трой, между Абигайль и мной всегда было мало общего, но не забывай, что по-настоящему тебе нужна была именно она.

— Это не правда…

— Будь честным сам с собой. Она не столь удачно соответствовала твоим требованиям, как я, но тебя не переставало тянуть к ней. Несправедливо все время напоминать ей обо мне. Где она сейчас?

— Ушла к подруге. Я сказал, что разведусь с ней,

— Но ведь на самом деле ты этого не хочешь? Ты собирался только напугать ее? — догадалась Эва и увидела, как он покраснел. — Ты не думаешь, что должен простить ее?

— С какой стати?

— Решать, конечно, тебе. Но Абби не станет ждать до бесконечности и никогда не будет унижаться. Ее наверняка обидело то, что ты не поддержал ее в тот день, когда я застала вас вдвоем у нас на квартире. Тогда тебе следовало откровенно признаться в своих чувствах к ней. Она боялась, что мы с тобой можем помириться. Уверена, что только поэтому она солгала тебе, сказавшись беременной…

Прошло больше часа, прежде чем Эва наконец снова села за руль своего автомобиля. Она чувствовала себя измученной, и теперь только время могло показать, принес ли ее визит какую-нибудь пользу. Но по крайней мере, когда она уходила, Трой уже не казался угрюмым и озлобленным.

Всю долгую дорогу до Хевелинга Эва думала о Заке и надеялась, что он не разгневается слишком сильно, когда она скажет, что была у Воглера.

В доме во всех окнах горел свет. Шофер Зака укладывал чемодан в багажник его лимузина. Эва нашла Зака в библиотеке, которую он использовал как рабочий кабинет. Он сгребал документы в коробку.

Эва недоуменно замерла на пороге.

— Что ты делаешь?

Зак поднял голову. Его лицо было как каменное, губы сжаты в узкую полоску. Он метнул на нее уничтожающий взгляд.

— Ухожу от тебя.

Потрясенно раскрыв глаза, Эва молча уставилась на него.

— Я решил быть примерным мужем и посетить семейную вечеринку, о которой ты упомянула, — убийственным тоном отчеканил Зак.

Лицо Эвы стало белым как бумага.

— Твой дядя сообщил мне, во сколько ты уехала, и, пока мы с ним мило беседовали на крыльце, он заодно поведал мне, что брак Абигайль распался и твоя тетя в большой печали. Он выразил надежду, что я пойму, почему он не предлагает мне зайти.

По спине Эвы пробежала дрожь, в горле пересохло.

— Зак, я смогу тебе все объяснить…

— Я знаю, где ты была. Целый вечер провела с ним! — резко выговорил он. — Стоило тебе узнать, что он опять свободен, как ты тут же бросилась к нему.

— Все совсем не так, — попыталась возразить она. — Меня попросила тетя…

— Ты солгала мне.

— Да. Но…

— И наконец-то ты легла с ним в постель? — зло и жестко спросил Зак, словно ударил сплеча. — Боже, неужели я старался внушить тебе уверенность в своей привлекательности, превратить в раскрепощенную женщину только для этого типа?

— Не говори гадостей! — возмутилась Эва.

— Но я нахожу еще более гадким то, что вы скорее всего просто сидели, держась за руки, и несли приторную чушь. Да при этой мысли меня просто выворачивает наизнанку! — не унимался Зак. — Я могу еще понять одержимость страстью, хотя ни за что не стал бы смотреть на это сквозь пальцы… но ваша тошнотворная душещипательная дружба приводит меня в содрогание, особенно когда я вспоминаю, что ты вытворяла в постели прошлой ночью!

Болезненный румянец покрыл ее бледные щеки.

— Ты абсолютно не прав. — Она услышала, как ее голос панически задрожал. — Тетя попросила меня поговорить с Троем. Я знала, что ты этого не одобришь, я и сама не испытывала никакого желания, но у меня опять не хватило твердости сказать ей «нет», когда она на меня нажала. Поверь, между нами ничего не было, мы не сказали ни одного слова, которое могло бы вызвать твое недовольство!

— Ты солгала мне…

— Прости, я просто струсила, — откровенно призналась она. — Мне так не хотелось тебя расстраивать. Мы были очень счастливы, я просто не вынесла бы новой ссоры из-за Троя…

— Не старайся зря, Эва. — Он взглянул на нее с таким холодным презрением и ненавистью, что Эва невольно попятилась. — Я ухожу.

— Но пожалуйста, послушай меня… пожалуйста, Зак! Трой ничего для меня не значит…

— Да, наверное, все это значит для тебя немного больше. — Он указал рукой на великолепные комнаты, и его губы исказила горькая усмешка. — А то зачем бы тебе понадобилось лгать, чтобы выгородить себя?

— Потому, что я тебя люблю!

Зак рассмеялся хриплым циничным смехом, подхватил коробку и решительно двинулся мимо нее к выходу. Эва в отчаянии бросилась за ним.

— Но это правда! Я действительно тебя люблю! — крикнула она ему вдогонку, и слова ее гулко разнеслись по огромному холлу и вернулись к ней жутковатым эхом.

Зак резко обернулся. Бледность, покрывавшая его лицо несмотря на бронзовый загар, еще сильнее подчеркивала ледяную мрачность глаз.

— Ты и понятия не имеешь, что такое любовь, дорогая. И никогда не имела, — жестко усмехнулся он, окинув ее обжигающим взглядом. — Развода я тебе не дам. Официально ты останешься моей женой… но если ты осмелишься когда-нибудь привести его сюда, я сверну этому слизняку шею!

10

Было уже позднее утро, когда Эва пробудилась от тяжелого тревожного забытья. Мышцы ее затекли, она лежала на кровати ничком, полностью одетая. Первое, что она увидела, была смятая белая рубашка Зака, которая лежала рядом, и когда Эва машинально притянула ее к себе, то уловила запах его одеколона…

Горло ей сжал спазм. Все, что случилось, случилось только по ее вине. Как она могла совершить такую непоправимую глупость!

До вчерашнего вечера Эва пребывала в блаженном состоянии полного довольства жизнью. Два неделя назад они перебрались в Хевелинг несмотря на то, что работы в доме еще продолжались. Зак мужественно терпел неудобства. Он даже начал проявлять интерес к переделкам и время от времени вносил свои предложения. Дважды он вместе с ней ездил покупать мебель. Прошлые выходные они провели на яхте, и Эва обнаружила, что ей нравится ходить под парусом, а морской болезни нет и в помине! И только в те мгновения, когда приходилось сдерживать готовые сорваться с губ слова любви, ей становилось неловко с Заком…

Чего же она хотела добиться, когда сказала ему вчера, что любит его? С самого начала Зак ясно дал понять, что не нуждается в ее любви… Но сразу после их свадьбы он недвусмысленно заявил, что не потерпит, чтобы она дарила эту любовь Трою. Он не мог без раздражения даже слышать его имя, или отзывался о нем с язвительной насмешкой, или замыкался в хмуром молчании. Неужели это ревность, думала Эва, безудержная, сильная ревность, а не просто чувство собственника, не желавшего делить ее ни с кем другим. Еще в Греции ей следовало смелее поверить в возникшее было у нее подозрение. Если бы она разобралась в этом сразу, то вчера вела бы себя иначе.

Солгав, она подписала смертный приговор своим отношениям с Заком. Но она солгала, повинуясь импульсу, ухватившись за более простой, как ей показалось, выход из затруднительного положения, желая лишь одного-не повредить своей семейной жизни. Но как теперь убедить Зака снова поверить ей? Как доказать, что она любит его, что ей необходим именно он сам, а не его богатство или тем более какой-то другой мужчина? Уж конечно, не сидя сложа руки в мятом платье, с красными как у кролика глазами, изнывая от жалости к себе самой!

Когда она спустилась вниз и заглянула в библиотеку, то впервые обратила внимание на беспорядок, который устроил здесь накануне Зак, давая выход своему гневу. Ящики выдвинуты, дверцы шкафов распахнуты, книги и бумаги в беспорядке валяются на столе и полу.

Что-то подсказывало Эве, что она приехала домой раньше, чем он ожидал. Иначе Зак забрал бы с собой все, что ему принадлежало, так что она не сумела бы даже найти подтверждение тому, что он когда-то жил здесь вместе с ней. От этой мысли по ее спине пробежал холодок. Не меньше пугала и быстрота, с которой Зак решил порвать с ней.

Машинально она принялась наводить порядок, но вскоре руки у нее опустились. Ради кого ей стараться? Она сказала ему правду вчера вечером, и он не поверил ей. Призналась, что любит его, и он опять не поверил. Самое лучшее, что она может сейчас предпринять, это поехать к нему и повторить все снова. Так зачем же она даром теряет время?

— Эва? — Брэд замер как вкопанный в дверях приемной. — Босс ждет тебя?

— Разве мне надо записываться на прием? — Натянутые нервы заставили ее ответить с излишней резкостью, и она тут же виновато вспыхнула:

— Извини. У него есть кто-нибудь?

— Нет, но его ждет вертолет, он собирался лететь на север.

— Ничего, я его долго не задержу.

Глубоко вздохнув, она решительно прошла в кабинет мужа. Зак стоял у окна. Услышав шаги, он круто обернулся и замер, его выразительное лицо приняло бесстрастное выражение, а холодные глаза остановились на ней с полным равнодушием. Сердце у Эвы екнуло, все заранее подготовленные слова улетучились из головы.

— Этого я никак не ожидал, — медленно произнес он. — Я полагал, у тебя хватит гордости не устраивать здесь сцен.

— Я не собираюсь устраивать никаких сцен… — Пульс бешено стучал у нее в висках, она была не в силах оторвать от него глаз. Ей казалось, что он ушел от нее уже много дней назад.

— Тебе здесь нечего делать. Возвращайся домой. Все равно ты не скажешь ничего такого, что стоило бы слушать/

— Но ты должен меня выслушать! — воскликнула Эва.

— Зачем? Я не хочу тебя больше видеть, вот и все.

Кровь отлила от ее щек. По пути в Новый Орлеан она не думала, что он встретит ее с такой непримиримостью. Если бы в нем до сих пор бурлил гнев, ей было бы легче, но отказ выслушать ее, высказанный с холодной отчужденностью, казался окончательным и бесповоротным.

— Зак… разве ты никогда не совершал опрометчивых поступков, о которых потом жалел? — в отчаянии произнесла она.

— Да, женился на тебе.

Эва вздрогнула как от удара.

— Не говори этого, Зак. Ты сказал однажды, что безгрешных нет… Я понимаю, что ты имеешь право сердиться…

— А я не сержусь. — На миг в его глазах промелькнуло болезненное выражение, но он тут же отвернулся. — Ты мне мешаешь, — отчетливо произнес он.

Не веря своим ушам, Эва затрясла головой. Она никогда прежде не могла представить, что ей может быть так тяжело.

— Зак…

Он сдвинул белый манжет рубашки, взглянул на часы.

— У меня нет на тебя времени.

— Если ты скажешь еще хоть слово, я могу возненавидеть тебя до конца жизни, — еле выговорила она.

— Всеми своими мыслями можешь поделиться со своим адвокатом, но только не со мной. — Он направился мимо нее к двери.

— Ты сказал, что не хочешь развода, — потрясенно пробормотала Эва.

— Я передумал, — произнес Зак не оборачиваясь. — Я хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни.

Когда дверь за ним закрылась, Эва без сил опустилась на ближайший стул. Ну что, заставила его себя выслушать? И как убедительно говорила! Она горько усмехнулась.

— Эва!

Она подняла голову и увидела в нескольких шагах от себя Валиаса. Она даже не слышала, как он отворил дверь.

— Что ты сделала с моим братом? — спросил он с нескрываемой враждебностью.

— Откуда ты взялся? — удивилась она.

— Зашел к Заку узнать, как дела, но, видно, мы разминулись. Так что ты с ним сделала? — снова спросил он сердито. — Вчера ночью он явился ко мне с таким видом, словно его переехал автобус.

— Да? — При этих словах в ее душе робко вспыхнул луч надежды.

— Я видел, что он совершенно убит, но не мог вытянуть из него ни слова! — обиженно произнес Валиас. — Что же у вас произошло?

— Я солгала ему, чтобы не огорчать его, а он подумал бог весть что и ушел.

— И ты удивлена? Эва вздохнула.

— Что бы ты сейчас ни сказал, хуже мне уже не будет, поэтому не стоит стараться.

— Но мне очень не нравится его состояние. Было бы гораздо лучше, если бы он напился и крушил все подряд, вместо того чтобы ходить с видом живого мертвеца!

Эва вздохнула.

— Ты можешь узнать, куда он отправился? Валиас подошел к двери и окликнул:

— Брэд!

— В озерный район, — отозвался Слотер, который, очевидно, слышал их разговор.

— А что ему там понадобилось? — удивился Валиас.

— Собрался навестить друзей, как я понял. Он раза два в год туда наведывается, и всегда один.

— И что это за друзья? — продолжал допытываться Валиас.

— Я однажды говорил по телефону с женщиной. Ее звали Кетрин, — охотно сообщил Брэд. — Но фамилию она не называла.

— Кетрин? Ты уверен? — ошеломленно переспросил Валиас.

На голову Эвы словно обрушился потолок. Она замерла, не в силах пошевельнуться.

— Ты знала, — отрывисто спросил Валиас, — что Зак нашел ее… что он знает, где она живет?

— Нет.

— Кетрин в Штатах… — пробормотал он недоверчиво. — А брат даже словом не обмолвился.

— Подозреваю, эта тема всегда была запретной. — Голос ее задрожал.

— Если ты решила, что Зак имеет любовницу, которую навещает дважды в год, то ты спятила!

— Почему? — Сквозь пелену слез она уставилась на свои судорожно сцепленные пальцы.

— Зак по уши влюблен в тебя.

— Он ни разу не сказал мне ничего подобного.

— Зак всегда скупится на слова! — с досадой воскликнул Валиас. — Но он женился на тебе. Он живет в огромном холодном доме с единственной ванной, и все ради тебя. Он совершает немыслимые поступки-сам выбирает мебель, например, или уходит с работы в разгар дня… Разве это тот Зак Сфаэлос, которого мы знали все тридцать четыре года?

— Правда?..

— Эва, он до одури счастлив с тобой, он упоминает твое имя на каждом шагу. Брэд говорит, что после пяти этого парня ничто не может удержать в офисе. Разве похоже, что он в то же самое время крутит роман с какой-то подружкой из далекого прошлого?

— Думаю, мне стоит самой повидать эту подружку прежде, чем поверить тебе, — медленно произнесла Эва поднимаясь. Щеки ее покрывала бледность, губы были плотно сжаты.

— Зачем тебе это надо? — испугался Валиас.

— Боишься, что я могу что-то узнать… Я тоже боюсь, — призналась она. — Но сидеть дома и гадать-намного страшнее.

Чем дальше на север продвигалась Эва, тем сильнее становилось охватившее ее напряжение. Она внезапно усомнилась в благоразумии своего поступка. А когда четыре часа спустя наконец остановила машину у нужного ей дома на окраине маленького городка, решимость и вовсе покинула ее. Желание знать наверняка вытеснило все прочие побуждения. А по силам ли ей правда? Зак даже от близких хранил в тайне то, что поддерживает отношения с Кетрин… Сколько же лет? И откуда известно, что всего только дважды в год видится он с этой женщиной? Брэд узнавал о поездках Зака только в тех случаях, когда тот отправлялся к ней прямо из офиса. А Кетрин была очень осторожна. Идеальная любовница…

Так в чем же секрет очарования Кетрин, которое выдержало испытание временем? И почему Зак, если он любит ее до сих пор, не женился на ней?