Во тьме

– Черт побери! Надеюсь, что нет.

Брейс тихо засмеялся.

– Рада, что ты находишь меня забавной. Может, наняться клоуном на вечеринку?

– Если хочешь знать правду, – произнес он, – мне все это действительно представляется замечательным. Словно мы с тобой объединились для поисков сокровищ. Тайна, неизвестность, волнующие приключения, перспектива несметного богатства, подстерегающие опасности и романтическая любовь... Просто удивительно, в определенном смысле.

Романтическая любовь? Со мной? А кого еще он имеет, по-твоему, в виду?

Джейн покраснела. И была рада, что ее спутник не мог видеть этого в темноте.

– Если нас убьют у статуи Безумного Коня этой ночью, – подхватила она, – мы умрем счастливыми, с благодарностью за эти несколько удивительных и драгоценных минут.

Вновь послышался смех.

Затем он остановился. Подойдя ближе, Джейн почувствовала легкое прикосновение его руки.

– Освещение выключено, – прошептал он.

– Что?

– Рядом с воротами должен быть прожектор системы безопасности.

– Где?

Он показал рукой куда-то вперед.

Напрягши зрение, Джейн разглядела в темноте неясные очертания высокого сеточного забора за стволами нескольких деревьев. Позади него ничего не было видно. Не просматривались и ворота.

– Статуя там? – поинтересовалась она. – Внутри?

– Туда ее, по крайней мере, поставили.

– Ты уверен насчет прожектора?

– Его всегда включают на ночь. Конечно, не могу поручиться, но я достаточно часто видел его, когда приходилось бывать на территории городка после наступления темноты. Его можно было видеть со двора, проходя мимо корпуса естественных наук.

– А сегодня он не горит.

– Я не вижу никакого света, а ты?

– Тоже.

– Вероятно, наш друг уже побывал здесь.

– Да, – пробормотала Джейн, – и решил сыграть втемную.

Глава 5

– А как мы туда войдем? – спросила Джейн, когда они подошли к ограде.

Забор напомнил ей ограждения, которые она иногда видела вокруг теннисных кортов: высотой с одноэтажное здание и завешенные изнутри брезентовыми полотнищами.

– Я не смогу через него перелезть, – промолвила она.

– Конечно, сможешь.

– Но я не собираюсь этого делать.

Он засмеялся:

– Я тоже. Но, вероятно, туда можно попасть как-то по-другому.

Свернув за угол, они пошли вдоль забора. Вскоре в лучах лунного света, пробивающегося через кроны деревьев, показались широкие двойные ворота и асфальтированная дорожка, ведущая к университетскому двору. Высоко на ограде был закреплен прожектор, о котором вспоминал Брейс. По-видимому, он был направлен вниз на асфальт прямо перед воротами. Кронштейн крепления поблескивал, но лампочка не светилась.

– Может, просто перегорела, – предположил Брейс, когда они подошли поближе к воротам.

– Готова поручиться, что он вскарабкался по ограде и слегка ее открутил.

– Что ж, может, оно и к лучшему. Во всяком случае, мне не очень хотелось бы тут рисоваться в ослепительном свете.

Джейн надеялась, что хотя бы через ворота ей удастся заглянуть на огороженную территорию, но теперь увидела, что и они были обтянуты брезентом.

– Кому-то явно не хочется, чтобы туда заглядывали, – пробормотала она.

– Наверное, чтобы не искушать студентов.

Брейс приблизился к цепи, висевшей вокруг центральных столбцов ворот, наклонился и приподнял соединявший ее амбарный замок. Затем стал рассматривать цепь.

– Наверное, администрация опасается, как бы кто-нибудь не увел газонокосилку, или несколько унитазов, или... вот! Все в порядке!

Он потянул, и цепь лопнула.

– Как...

– Кто-то подпилил одно звено.

– Нетрудно догадаться кто.

Разматывая цепь, Брейс сказал:

– Решил, должно быть, что ты выйдешь из игры, если понадобится лезть через забор.

– Он был прав.

Когда цепь с замком с грохотом свалились на землю, Брейс потянул на себя правую половину ворот, и она приоткрылась.

– Входи, – прошептал он.

Джейн застыла в нерешительности.

– Нас не отправят за это в тюрьму?

– Только если поймают.

– Я этого и опасаюсь.

– Не переживай. Во-первых, цепь подпиливали не мы. А во-вторых, я здесь работаю. Просто придется кое-что объяснить. Вот и все. Вероятно.

– Не хотелось бы, чтобы тебя из-за меня уволили.

– Угу. Проходи, проходи.

Джейн боком протиснулась в узкий проход. То же сделал и Брейс, после чего быстро прикрыл за собой ворота.

Из-за ограждения и высоких деревьев, растущих вокруг, лунный свет почти не проникал сюда, и Джейн различала лишь неясные очертания – совсем черные в тени и сероватые там, где было чуть посветлее. Темная масса прямо впереди, по-видимому, представляла собой газонокосилку, о которой упоминал Брейс. Поодаль правее – что-то похожее на тележку, в которой возят клюшки для гольфа. И поилка для птиц. И полдюжины писсуаров, выстроившихся в ряд вдоль забора. Когда Джейн заметила человека, сердце у нее екнуло. Он стоял совершенно неподвижно перед ближайшим писсуаром. Хотя очертания его были расплывчатыми, он казался голым.

– Брейс! – Она ткнула пальцем в мужчину.

Брейс оглянулся.

– Не волнуйся, – прошептал он. – Я его знаю.

– Знаешь?

– Это Дэйв.

– Какой Дэйв? Что он здесь делает? И почему голый?

– Дэйв – статуя. «Давид» Микеланджело. Уменьшенная копия. Его перенесли сюда в прошлом году после жалобы одной студентки. Та утверждала, что всякий раз, проходя мимо на занятия, она чувствует себя оскорбленной и испытывает нервный стресс.

– Фу. А я испугалась. Подумала, что это... он.

– Не думаю, чтобы он находился внутри. Отсюда ему не удалось бы так обработать цепь. Разве что потом перелез через ограду...

– Я бы не исключала такой возможности.

– На всякий случай давай не будем терять бдительности.

Джейн стала осматриваться.

– Что это за хлам?

– Всего понемногу. Что-то вроде свалки для всякой всячины.

– Я не вижу Безумного Коня.

– Он там, – сказал Брейс, показывая на дальний левый угол. – За всем тем хламом, надеюсь.

И повел ее в ту сторону.

Вскоре Джейн и сама поняла, что статуя действительно могла там находиться. Там, за горой хлама, можно было бы спрятать даже тяжелый танк.

Мог там скрываться и МИР, Мастер Игровых Развлечений. Или где-нибудь по пути.

Большая часть очертаний были слишком сложной формы, чтобы их можно было распознать. Но, как показалось Джейн, там была груда парковых скамеек, поставленных стоя, около дюжины различного размера клеток, сваленных в кучу, словно брошенных передвижным зверинцем, фанерные деревья, должно быть, часть театрального реквизита – на память почему-то пришла пьеса «Сон в летнюю ночь», – и небольшой частокол из дорических колонн высотой в два ее роста, которые выглядели грязно-серыми в темноте.

Пришлось развернуться боком, чтобы пройти вслед за Брейсом в дебри колоннады. Протискиваясь между колоннами, она слегка задевала одни и терлась о другие. Они были прохладными и шероховатыми, как бетон.

Она чуть было не поинтересовалась у Брейса об их предназначении, но решила, что совсем не хочет этого знать. По крайней мере не особенно. Не настолько, чтобы нарушать тишину.

Потому что он мог быть где угодно.

Даже так близко, что мог услышать ее шепот, или еще ближе, так, что мог прикоснуться к ней.

Джейн потянулась за рукой Брейса, но тот, не подозревая о ее намерениях, не останавливаясь шел вперед, и рука нашла только воздух.

Не отходи от меня так далеко!

И она пошла быстрее. Мягкая росистая трава почти полностью поглощала звуки шагов.

«Это хорошо, – убеждала она себя, – шуметь нам совершенно ни к чему».

Но дыхание казалось таким громким. А джинсовая юбка и вовсе издавала такой резкий скрежещущий звук всякий раз, когда терлась о грубую шершавую поверхность. Протискиваясь между очередных колонн, она задела за колонну грудью. И хотя было совсем не больно и ткань блузки лишь слегка зашуршала в тишине, от рывка расстегнулась верхняя пуговица. Когда она подняла руку и стала ощупывать блузку, чтобы застегнуть пуговицу, лабиринт колонн закончился.

Джейн остановилась, опустила руки и мельком взглянула на Брейса. Его голова была повернута в ее сторону, а рука – протянута к ней. Она схватилась за нее как за спасательный круг.

Они стояли перед статуей Безумного Коня.

Почти вдвое выше настоящей лошади с наездником, она возвышалась над ними, отливая чернотой в ярком свете луны.

Черная и величественная.

Холеный жеребец скакал во весь опор, с пышной, развевающейся гривой и приподнятым хвостом, только одним задним копытом касаясь пьедестала – остальные три зависли в воздухе, словно он несся в вечность.

И на нем без седла сидел Безумный Конь – воинственный вождь сиу. В одной набедренной повязке, стройный и мускулистый, он пригнулся, стиснув бока лошади коленями. Одна рука, сжатая в кулак, была приподнята, в другой – копье. Рот широко раскрыт в боевом кличе. Длинные волосы и полу набедренной повязки высоко вздыбил тот же стремительный воздушный поток, который развевал гриву и хвост жеребца.

– Ну, что скажешь? – спросил Брейс.

– Высший класс!

– Да.

Джейн прислонилась к нему, и он обнял ее за плечи.

– Кто был тем выпускником, Фредерик Ремингтон?

– Парня звали Пэт Клэнси, выпуск 1939 года. Это было единственное его монументальное произведение, законченное до войны. В сорок третьем его самолет упал где-то в Гималаях. И сейчас он наверху, недалеко от Эвереста – остался там навеки.

Некоторое время Джейн не решалась заговорить, опасаясь, что голос дрогнет. Осушив слезы, она глубоко вздохнула и промолвила:

– Негоже прятать статую здесь. Ее место там, где она доступна для всеобщего обозрения.

– Да. Что ж, может, когда-нибудь.

– Я даже не подозревала о ее существовании. Если бы ты не привел меня сюда...

– Ну, моя заслуга здесь невелика, – возразил он. – На самом деле сюда привел тебя твой новый друг МИР.

Джейн не сводила глаз со статуи.

– Ты прав, – прошептала она. – Как странно. Я боюсь его, а что он такого сделал? Дал мне денег... подвел меня к книжной полке и напомнил о существовании такого великого романа, как «Взгляни на дом свой, Ангел», а потом привел сюда, к этой замечательной статуе. Чего мне бояться?

– Может, и нечего, – согласился Брейс.

– А может, всего, а? – оживилась его спутница. – Что, если он пытается усыпить мою бдительность и завоевать мое доверие? А потом – бац!

– Возможно.

Джейн кивнула.

– Все возможно, не так ли?

– Совершенно верно.

– Но знаешь что? Даже если он злой, до мозга костей негодный и презренный представитель человеческого рода, я, наверное, никогда бы не увидела этого Безумного Коня, не пошли он меня сюда. И не познакомилась бы с тобой.

– Знаю. Я должен быть благодарен ему, – сказал Брейс.

Они повернулись друг к другу лицом.

Джейн знала, что он вот-вот привлечет ее к себе. Знала и чувствовала это. Отсчет пошел на секунды. И он не остановился бы на объятиях и поцелуях, ничто не остановило бы его.

О, Боже мой! Я не готова к этому. Нет! Слишком рано. Чересчур рано.

Пронеси, Господи!

–Итак, – начал Брейс, – как по-твоему, где он оставил конверт?

– Что? Не знаю.

– Вероятнее всего, где-нибудь возле коня. «В полночь погарцуем».

– Но ведь еще не полночь, нет? – растерянно спросила Джейн.

– Что с тобой?

– Нет, ничего. Немного нервничаю. Который час?

Брейс посмотрел на часы.

– Только половина двенадцатого. Но это не имеет значения. Если мы на правильном пути и цепь – его рук дело, то он уже приходил и, вероятно, ушел.

– Может быть.

– Или ты хочешь уйти и вернуться ровно в полночь?

– Нет. Думаю, нам следует приступить к поискам конверта.

– Вероятно, он где-нибудь наверху, на статуе, – предположил Брейс, – но прежде давай посмотрим в легкодоступных местах. – И он пошел вокруг пьедестала. Джейн пошла следом. Шел он медленно и все время пригибался, поворачивая голову к статуе. Его джинсы были слегка мешковатыми. Левый задний карман отдувался, и Джейн решила, что там лежит бумажник.

– Раньше она стояла на огромном бетонном постаменте посреди университетского двора, – попутно рассказывал он, внимательно изучая пьедестал, ноги лошади, ее живот и бока. – Постамент на какое-то время оставили, наверное, рассчитывали водрузить на смену Безумному Коню новую статую. Вся беда в том, что никак не удавалось придумать что-нибудь такое, что не таило бы в себе потенциальной угрозы политических осложнений. А, как ты понимаешь, существует немало активистов как в университете, так и в городе, которым всегда что-то не так. Поэтому, когда поступило предложение убрать бетонный блок и посадить в том месте дерево, все согласились. Теперь на месте Безумного Коня растет секвойя.

Он выпрямился и запрокинул голову.

– Не сойти мне с этого места, конверт где-то там, наверху. Может, прямо на макушке у вождя.

– Я бы не удивилась, – согласилась Джейн.

– Ладно, устраивайся поудобнее, а я...

– Нет, нет. Если кто и должен лезть на статую, так это я. Поиграть пригласили меня, если помнишь.

– Да, но...

– Ты можешь тоже залезть, если желаешь. Но я хочу первой.

– Хорошо.

Неожиданно Джейн разозлилась на себя – определенно она была с ним слишком резкой.

– Пойми, я просто не хочу взваливать на тебя всю самую трудную работу. Это будет несправедливо.

– Вот и славно. Мне самому не очень хотелось лезть наверх. От высоты у меня кружится голова. – Он протянул руку и легонько сжал ей плечо.

– Поосторожнее, ладно?

– Не беспокойся, не упаду.

– Рад, что ты так уверена в себе.

– Э, а как ты думаешь, почему меня назвали Джейн?

– Почему?

– Тарзан, Джейн, Эдгар Райс Берроуз?

– Так это в честь той Джейн?

– Конечно.

Брейс засмеялся:

– Ну, если так...

– Я всю свою жизнь лазила по деревьям и раскачивалась на лианах.

– Ладно, если ты так говоришь.

– Ты мне веришь или нет?

– Конечно.

– Так веришь?

– Да.

– У-у-у! Какой ты легковерный.

– Так, может, лучше мне полезть?

– Нет. Я серьезно. Сама заберусь наверх и найду конверт. Во всяком случае, попытаюсь. А ты постой на подхвате на случай, если я начну падать.

– Джейн никогда бы не упала, разве нет?

– Эта Джейн может.

Она подошла к лошади сзади, взошла на пьедестал и потянулась к хвосту. Но даже поднявшись на цыпочках, Джейн лишь кончиками пальцев дотянулась до его прохладной бронзы. Тогда она подпрыгнула и, ухватившись за хвост, стала подтягиваться.

– Сейчас подсажу, – сказал Брейс и, не дожидаясь согласия, зашел сзади, крепко обхватил за бедра и приподнял.

Отпустив хвост, Джейн изогнулась и прижалась к крупу лошади. Затем перекинула руку через торчавшую назад полу набедренной повязки вождя и, ухватившись, произнесла, переводя дыхание:

– Готово.

Брейс отпустил бедра, и она закинула вверх левую ногу.

Прекрасная возможность заглянуть мне под юбку.

"Слишком темно, – успокоила она себя. – Ничего не увидит.

А если и увидит, то совсем немного".

Тяжело дыша, Джейн, держась за выступ набедренной повязки и укоряя себя за столь несвоевременную стыдливость, с большими потугами наконец оседлала коня.

– Как там, наверху? – прошептал Брейс.

«Как в шпагате», – подумала она, но вслух сказала:

– Кажется, нормально.

Некоторое время Джейн сидела в этой неудобной позе, переводя дыхание. Лицо покрылось испариной. Хотя статуя под ней была прохладной, блузка насквозь промокла от пота и липла к телу.

Через несколько минут она свела ноги, приподнялась и на коленях поползла вперед, пока пола набедренной повязки не оказалась у нее между ног под юбкой. Джейн села на нее. Она была такой же широкой, как доска детских качелей, только волнистой. Перегревшейся кожей она чувствовала прохладу бронзы даже через трусики. И это было приятно.

Наклонившись вперед, Джейн прислонилась к прохладной спине вождя и обвила его талию руками. Оттуда она посмотрела вниз на Брейса.

Так далеко земля.

–Черт побери, – пробормотала она.

Прижимаясь лбом к спине вождя, Джейн подумала: «И я делаю это за двести долларов? Чокнутая».

Там может даже и не оказаться этих двух сотен!

"Эти две сотни тут ни при чем, – напомнила она себе. – Не только из-за них, но и ради ключа к следующей ступени. Следующая ступень... если она существует... если игра продолжится... это могло бы привести к четырем сотням долларов.

А следующая за ней – к восьми.

Затем, шестнадцати.

Я могла бы разбогатеть.

Если игра продлится достаточно долго. И если Мастер будет и дальше удваивать ставку. И, если я не выйду из игры.

Во всяком случае я уже здесь, наверху.

Так где же конверт?

Отклонившись немного назад, она нагнулась сначала вправо, затем влево. Спина вождя, казалось, была не меньше четырех футов в ширину, и, сидя на его набедренной повязке, Джейн могла бы заглянуть вперед с той или иной стороны, лишь сильно перегнувшись. Но это было страшно опасно, так как если рука не дай Бог соскользнет...

Нет, это не может произойти.

Джейн снова наклонилась вперед, затем расслабила бедра, сжимавшие его бока, и, оттолкнувшись носками от крупа лошади, выпрямила ноги, поднимаясь с набедренной повязки. Колени дрожали.

Теперь Джейн стояла на коне, навалившись на бронзовую покатую спину пригнувшегося вождя. Прильнув к ней лицом, она прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

"Ты еще там внизу, Брейс? – мысленно вопрошала она. – Сказал бы хоть слово.

Может, решил, что пора домой?

А может, подкрался сзади МИР и перерезал ему горло?"

– Спокойно, – прошептала она себе. – Все в порядке.

Поскорей бы все это закончилось!

Став одной ногой на набедренную повязку, Джейн оттолкнулась от нее и, скользя по спине вождя, вытянулась вперед и ухватилась за закругленные края трапециевидных мышц по обе стороны шеи. Уцепившись за них, она вползала все выше и выше. И сильно ударилась головой. Резкая боль пронзила позвоночник, и потемнело в глазах. В первое мгновение Джейн представила себе злого карлика, вскочившего на голову Безумного Коня с томагавком в руке – обороняющего вождя и с безумной радостью молотящего по головам незваных гостей.

Сквозь боль Джейн почувствовала, как сползает вниз.

НЕТ!

Усилием воли она напрягла слабеющие руки, мертвой хваткой вцепившись в мускулистую шею вождя.

– О Боже! – послышался сиплый возглас Брейса. – Держись!

– Держусь, – проворчала она, а громко произнесла другое: – У меня все в порядке.

«А как же, – подумала она про себя. – Просто замечательно».

Больше всего хотелось освободить руки и потереть ушибленное место. Причем желание было настолько сильным, что она чуть было не поддалась ему, но убедила себя, что небольшая шишка на голове – ничто по сравнению с тем, чем может для нее обернуться падение с такой высоты.

Запрокинув голову, Джейн посмотрела вверх.

Прямо над ней на голове Безумного Коня чернел какой-то выступ.

Его развевающиеся волосы.

Его бронзовая шевелюра.

– Может, мне подняться к тебе? – послышался снизу голос Брейса.

– Нет, пожалуйста, не надо. Все хорошо.

К этому времени боль притупилась и ушла внутрь.

Джейн стала подтягиваться выше, изогнувшись вправо и склонив голову в сторону, чтобы еще раз не наткнуться на бронзовые волосы. Вскоре ей удалось завести руку за плечо вождя.

Когда она оглянулась, ей стало не по себе.

О, мамочка! Это уж слишком высоко!

Джейн давно уже выкарабкалась на лунный свет – она была чуть выше забора, выше многих ветвей ближайших деревьев. Сквозь просветы в кроне деревьев просматривались фрагменты университетских зданий, однако густые ветви почти полностью закрывали пространство непосредственно за забором.

Зато перед ней открывался вид с высоты птичьего полета на весь этот странный беспорядок, царивший внутри ограждения. Взгляд остановился на статуе Давида. Других фигур, напоминавших человеческую, видно не было.

Но МИР ведь обязан быть там, внизу, разве не так? Зачем ему было заставлять меня делать все это, если он не сможет наблюдать?

Тем не менее она определенно не видела его.

Впрочем, и Брейса она тоже не видела.

– Должно быть, где-то за спиной, – предположила она.

И МИР мог быть там.

Однако проверять она не решилась – для этого надо было совершать рискованный маневр.

Пока Джейн осматривала окрестности, у нее появилось предчувствие, что конверт прикреплен где-то на самом верху статуи.

Безумный Конь был наклонен так, что была видна только небольшая часть жеребца: голова и большая часть гривы. Чтобы увидеть больше, нужно было бы влезать выше и перегибаться через плечо вождя. Тогда бы открылся вид на холку лошади, грудь и живот вождя, переднюю полу набедренной повязки и верхнюю часть его ног, сжимающих бока лошади. И, может быть, нашелся бы и конверт.

Но к этому она не была готова.

Чем меньше мне придется ползать по этому парню...

Джейн осмотрела его правую руку и копье. Конверта не было.

Большая часть левой руки, включая поднятый кверху кулак, не была видна, так как находилась с другой стороны головы.

Проверю-ка, что там у него на голове.

Плотнее прижавшись к вождю, Джейн изогнулась и, вытянув до предела левую руку, похлопала его по макушке.

Ничего.

Проклятие! Пусть этот чертов конверт только попробует не оказаться здесь наверху после всего того, что я из-за него перенесла!

На полпути вниз по волнистому склону волос Безумного Коня рука Джейн коснулась бумажного пакета. Она ощупала его кончиками пальцев. Он был похож на сложенный пополам конверт, приклеенный по краям клейкой лентой к бронзе монумента.

Джейн оторвала его быстрым движением.

Хотя ее тело дрожало от напряжения, потому что надо было все время прижиматься к плечу вождя, она все же уделила несколько секунд рассматриванию своей находки.

Да, квадратный сверток действительно оказался перегнутым конвертом. При лунном свете он выглядел грязно-серым, а целлофановая лента по краям отливала серебром. Его толщина была приятной на ощупь.

Посредине квадрата было написано только одно слово «Джейн».

– Нашла! – негромко крикнула она вниз.

– Да?

– Бросаю вниз. Готов?

– Будь осторожнее.

Джейн завела руку за голову и опустила конверт в ночь за правым плечом.

Глава 6

Пока Джейн добралась до хвоста лошади, она вся взмокла. Казалось, не осталось ни одного мускула, который бы не подергивался. Когда она стала спускаться, Брейс подхватил ее беспомощно болтавшиеся в воздухе ноги.

Опускал он бережно – она словно медленно погружалась в его объятия.

Джейн почувствовала, как начинает задираться юбка и как его руки коснулись ее голых ног.

Она не возмущалась. Брейс помогал ей спускаться, и подобное, вероятно, было неизбежно. Или, быть может, его руки там совсем не случайно и он ловко пользуется ситуацией, чтобы облапать ее. Как бы там ни было, ей было все равно. Она запыхалась и взмокла от пота, тело ныло и дрожало от перенапряжения, да и страх все еще не прошел. Как высоко она влезла. И так близка была к падению. Но земля уже рядом, и не столь важно, где были руки Брейса.

А они были высоко на бедрах и крепко сжимали ее. И вдруг неожиданно разжались. Джейн ахнула, стремительно проваливаясь в бездну. Между ног что-то легонько дернуло. Затем руки Брейса вновь сомкнулись – теперь уже над ее бедрами – и он резко дернул ее на себя, крепко прижимая ее ягодицы к своей груди и останавливая падение.

Присев, он выпустил Джейн из рук в тот самый миг, когда ее ноги коснулись земли. Послышался легкий щелчок резинки, и она поняла, что его пальцы побывали под трусиками. Причем спереди. Вероятно, попали туда сбоку, когда он перехватывал ее.

«Это, вероятно, получилось не нарочно, – убеждала она себя. – Может, он даже не заметил».

Шутишь? Заметил, и еще как.

–Извини, что так вышло, – прошептал он.

Ага, сделал вид, что ничего не случилось. Что ж, невелика беда.

Повернувшись, Джейн обняла Брейса за талию и положила голову ему на грудь. Она настолько запыхалась, что не могла говорить. Вот и славно. Прекрасная отговорка для того, чтобы проигнорировать допущенную им вольность.

Переводя дух, Джейн решила, что она вполне могла бы притвориться, что ничего не заметила.

– Как голова? – озабоченно осведомился Брейс.

– Раскалывается.

– Головокружение или дурнота?

– Нет. Не... настолько плохо. Только вот из-за этого... чуть не упала.

– Слава Богу, что удержалась.

– Ага.

Джейн почувствовала, как его руки нежно гладят ее по спине, но не могла понять, какое он находит в этом удовольствие – ведь блузка такая мокрая. И все же его прикосновение было приятным. Успокаивающим и вселяющим уверенность.

– Пойдем отсюда, – спустя некоторое время предложил он.

Она кивнула.

– Конверт... у тебя?

– Да.

Взяв за руку, Брейс повел ее к воротам. Подойдя к ним, он приоткрыл одну створку и высунул голову.

– Путь свободен, – объявил он, распахивая ворота пошире.

Джейн подождала, пока он обернет цепь вокруг створок и зацепит ее.

– Хотелось бы, конечно, запереть по-настоящему, – прошептал Брейс. – Но это невозможно без ключа.

– Завтра, наверное, починят, – заметила Джейн.

– Да. Пойдем отсюда.

И они пошли в темноту. Вскоре повернули за угол корпуса естественных наук и направились в сторону огней университетского двора. Брейс выудил из кармана брюк сложенный конверт.

– Можно стать под фонарем и... – Но когда он взглянул на нее, слова замерли на губах. – Ото.

Джейн опустила голову.

Хотя она отлично понимала, что вид у нее был не ахти какой, увиденное превзошло самые худшие опасения. Блузка была не просто грязная и в птичьем помете, но и вылезла из юбки и почти полностью расстегнулась. Более того, мокрая от пота, она прилипла к телу и перекрутилась так, что обнажила большую часть правой груди.

Отвернувшись от Брейса, Джейн одернула блузку и стала спешно застегивать пуговицы.

– Какой кошмар, – пробормотала она.

– Ну что, вскроем конверт? – предложил Брейс.

– А если нас кто-нибудь увидит?

– Тогда давай пойдем в обход. Прячась за зданиями, можно почти полностью избежать освещенных мест.

– Да, давай. Не хочу, чтобы меня увидели в таком виде.

– К тому же это могло бы вызвать подозрения, – добавил Брейс. – Особенно если натолкнемся на охранников. – Взяв за руку, он увлек ее в темноту за здание. – Хотя мы ничего плохого не делали.

– Но подумают именно так. А мне бы очень не хотелось, чтобы из-за этого у тебя возникли неприятности.

– Они того стоили бы, – возразил он.

– Ты думаешь?

– Несомненно.

– Да, это была удивительная ночь, – широко улыбнулась она, сама удивляясь своей радости.

* * *

Пробираясь по темным закоулкам, они действительно никого не встретили. Когда показалась Парк-Лэйн, Брейс поспешил к своей машине, а Джейн укрылась среди небольшой группы деревьев у самого моста.

Пока она ждала, у нее начался озноб.

Хотя ночь была теплой, ей стало зябко из-за пропитавшейся потом одежды. Стиснув ноги, она прижала к груди руки и стучала зубами.

«Это не столько от холода, – подумала она, – сколько от всего прочего».

Нервы и возбуждение.

Вскоре мимо проехал автомобиль Брейса. Доехав по противоположной стороне улицы до моста, он притормозил и развернулся. На обратном пути он подрулил к бордюру как раз напротив ее убежища и остановился. Открылась дверь.

Джейн быстро подошла, села и захлопнула дверь.

– Быстро ты управился, – похвалила она.

– Торопился. Куда сейчас, к библиотеке?

– Давай посмотрим, что в конверте.

– Прямо здесь?

– Конечно. Как знать, а что, если он снова отправит нас к статуе или еще что-нибудь?

Брейс извлек конверт из кармана и передал его Джейн. Оторвав полоски клейкой ленты, та развернула его. Когда Джейн стала разрывать конверт, Брейс протянул руку к приборной доске, и в салоне зажегся свет.

– Спасибо, – пробормотала она, вынимая записку.

Разлинованный лист бумаги был сложен втрое, как и в предыдущих записках. Внутри Джейн нашла пару новеньких сотенных купюр и показала их Брейсу.

– Очень здорово, – заметил он. – Парень держит слово.

– В противном случае это была бы лишь неудачная вылазка.

– Ну, я бы сказал, что ты их вполне заслужила.

– По крайней мере немало потрудилась.

– И он вновь удвоил сумму, значит, правила не изменились.

– Верно, – подхватила Джейн. – Следующий раз будет четыреста.

– Может, двести – это предел.

– Очень надеюсь, что нет. – Положив деньги на колени, она подняла написанную от руки записку.

"Любезнейшая Джейн!– начала читать она вслух. -Игра продолжается. Твое следующее сокровище стережет тролль, так что прогуляйся завтра в полночь в Парк внизу. Не пожалеешь.

Твой МИР,

Мастер Игровых Развлечений".

– Завтра ночью, – произнес Брейс.

– Это уже легче, потому что сегодня я уже ни на что не способна.

– Можно ехать?

– Да.

И они тронулись. Сложив записку и сунув ее обратно в конверт, Джейн подняла с коленей деньги.

– Возьмешь одну?

– Нет.

– Напрасно. Одна бы я туда ни за что не отважилась. Э, да я бы даже не сообразила, куда идти.