Пирамиды астрала

      - Ну как, разгреб уже свои дела в лабе? - потягивая пенную субстанцию спросил Федька.
      - Да не совсем. Свои-то дела и так в порядке были, а вот у девчонок… как всегда, в общем-то. Результаты на Шнобелевскую премию тянут! Наделают "открытий" - потом только "закрывай" их обратно. Шеф, наверно, надо мной смеется. Надавал им кучу работы и сказал, что я, как вернусь, так им сразу и помогу во всем разобраться. Сам-то в лабораторию, только если за спиртом и заходит.
      - Ничего - это нормально. Все так - пока до завлаба дослужатся, вкалывают, как савраски. А как начальниками станут, так переходят на литературную деятельность.
      - Да, как же! Статьи-то мы ему как раз и пишем.
      - Ну и что, а популярные рассказы? Для детей там, например, или по телевизору умную рожу скорчить… И потом, Завлаб - это административная должность. Какая тут наука? Да ещё в провинциальном-то институте! Ему знаешь, сколько нужно винтов нарезать по академиям и министерствам, чтобы финансирование выбивать! И потом, "ваш" же вообще героический поступок совершил - такое ревю единолично накатал, да еще и в журнал по Биохимии протиснуть сумел! Так что, грызи свой камень науки и радуйся, пока это дают тебе делать. Вспомни, что десять лет назад творилось!
      - Да уж, радуюсь и помню! - действительно, эта отповедь примирила меня с реальностью. - Слушай, что-то Славка задерживается. - вспомнил я.
      - А что? Интересно посмотреть будет? - хитро сощурился Федька, намекая на Наташу.
      - Да уж. Сейчас устроим ей смотрины! - прохихикал я.
      - А ты не смейся. Смотрины-то она любые пройдет, а вот тебе не поплохело бы после этого, - усмехнулся в ответ Федька.
      Тут как по заказу раздался звонок в дверь.
      - Ага, легки на помине! Сто лет жить будут! - обрадовано вскочил я, сам не зная, насколько мои слова противоречили грядущей действительности.
      Отщелкнув замок, я отскочил в глубь коридора, чтобы впустить гостей. На площадке, где-то наверху качнулась в сторону светловолосая голова Славки, пропуская в прихожую высокую, под стать Славке, девушку. Она, скромно улыбаясь, кивнула Федьке и посмотрела на меня своими большими серыми глазами. Вошедший сзади Славка прикрыл дверь и сказал:
      - Кот, знакомься! Это Наташа, а это Женя Котов, а с Федей вы уже встречались.
      - Приятно познакомиться! - мягким голосом сказала Наташа и протянула мне руку. Я схватился за её длинную узкую ладошку.
      - Хозяин, захлопни варежку - сквозняк! - хихикал Федька, стоя в углу прихожей. - Дай и нам поздороваться!
      Я вдруг понял, что с полминуты неприлично разглядываю Наташу, и пробормотал:
      - Простите, но Федька был прав!
      - В чем прав? - улыбаясь и тряся в приветствии мою руку, спросил Славка.
      - Да я его предупредил, чтоб ему худо не сделалось, когда Наташу увидит, - хихикал Федька.
      - Да! Ташенька у меня красавица!
      - Ну ребята! Спасибо, конечно! Я, вроде как и не сомневаюсь, что еще могу нравиться мужчинам, но это явно не стоит таких бурных обсуждений! - прыснула Наташа. - И прошу всех, давайте сразу на "ты", и называйте меня Ташкой, я уже привыкла - так меня Слава зовет.
      - Тогда уж мы будем обращаться к тебе Таша, а не Ташка, - возразил я, принимая от гостей верхнюю одежду. - Надевайте тапки, какие вам больше нравятся, и проходите в комнаты. По заведенной у нас традиции, квартира в полном вашем распоряжении. Единственное условие: не наносить непоправимого урона недвижимости! - официальным тоном объявил я. Большей частью - чтобы насмешить гостью и сразу создать атмосферу того непередаваемого разгильдяйства, каким всегда славились наши посиделки.
      Пока гости совершали броуновские движения из угла в угол по моей квартире, ища место окончательной посадки, я пару раз скурсировал на кухню и обратно в гостиную. Подносил на стол какой-то особо твердый пармезанский сыр, принесенный Федькой и Славкины фрукты. Так что, к тому времени, как я притормозил в гостиной, все удобно расположились и болтали о всякой всячине.
      - Слава, Таша, что будете "для сугреву"? - спросил я.
      - Не буду оригинальничать - налей и мне пивка для начала, - смешно причмокивая, изобразил зверский аппетит Славка.
      - А я бы белого вина немного выпила, - все еще слегка стесняясь, сказала Таша.
      - Осмелюсь предложить это Шардоне. Сам его пробовал. Из белых сухих я наверно только Шардоне и люблю - за его мягкое "маслянистое" послевкусие. Правда, далеко не у всех оно выражено, но за это конкретно я ручаюсь, - сам не зная с чего, я пытался произвести на Ташу впечатление.
      - Ладно, уговорил! - рассмеялась Таша, подставляя бокал, а Федька озвучил её усмешку:
      - Ой, и чего это мы так расдухарились?! И откуда ты таким спецом по винам заделался?
      - Зря, что ли, такую длительную стажировку в Германских барах проходил? - я с пафосом разыграл обиду. Потом сдался. - Да на самом деле, я такой же простой советский пьяница, как и вы. Ну, удалось хорошего вина попробовать, вот и выпендриваюсь.
      Федька закусил тему о вине и пошел её развивать:
      - Да, надо развивать культуру пития в наших селениях! А то только и слышишь: "Ах, какое великолепное красное: сладкое, ну просто чистый виноградный сок!". Хотя ни то, ни другое, на самом деле, не совместимо с хорошим сухим красным вином!..
      Я в это время сидел и присматривался к Таше. Действительно, Славка нашел себе красавицу. Он и сам был у нас в компании явным лидером по части красоты. Высоченный, стройный, но не тощий, довольно светловолосый - почти блондин, с голубыми глазами и правильными чертами лица - он умудрялся сочетать яркую внешность с мягкостью и скромностью характера. Это всегда мучило его в отношениях с женщинами. Они так и бросались на него, шли в атаку и брали измором. В результате, у меня создалось впечатление, что он их немного боялся. Однако сейчас, я был склонен думать, что он от них так защищался. Таша поражала не только своей природной красотой, но и тем, как она умела не выставлять эту красоту напоказ. Все в ней, от движений до пользования косметикой, показывало её чувство меры и умение находить оптимальное решение. Славка с Ташей вообще были похожи, почти как брат и сестра, даже характерами: оба уравновешенные и спокойно доброжелательные. Оставалось только радоваться за Славку - может, хоть у него сложиться приличная личная жизнь!
      Как будто подслушав мои мысли, Таша спросила:
      - Ребята, а вы что без девушек? Или у них времени не нашлось прийти?
      - Если Федька всех своих девушек приведет, здесь не повернуться будет, - притворно ворчливо заметил я.
      - Ну а ты? - не отставала Таша.
      - А я, со вчерашнего дня свободен, - поморщился я, а потом лукаво подмигнул Таше. - Так что, если Славка тебе не по вкусу придется… - а сам приготовился удирать от Славки, что и пришлось незамедлительно проделывать.
      - Ты нам еще рассказ о твоих похождениях задолжал! - свирепо припомнил Славка.
      Пришлось им рассказывать про свою поездку. Впечатлений как-то получилось и не очень много. Вдруг оказалось, что я почти все время провел там в лаборатории, а по городу и окрестностям погулял мало.
      - Все-таки ты теперь, можно сказать, дослужился до заграничного признания своих талантов, - подытожил мой "доклад" Федька.
      - Если бы так! Сам ведь наверно знаешь, как и почему нас приглашают. У них там гранты дают на обмен студентами и научными работниками. Деньги халявные. Вот, ихний профессор и подсуетился: написал одну бумажку - и лишняя пара рук в лаборатории бесплатно. Вот если меня повторно, да за свои деньги, пригласят - тогда и можно говорить о признании моих трудовых способностей. Хотя на это надежды никакой. Мне их аспирант рассказывал: когда он подавал на место исследователя в трехлетнем проекте, на место было восемьдесят заявок! Так что, нигде нет легкой жизни.
      - Ну, наша местная реальность нисколько не лучше, - заметил Федька.
      Разговор незаметно скатился к сравнениям "там и у нас". Федька уже смеялся:
      - В нашу компанию и Задорнова не надо!
      - Нет, ты почувствуй разницу, ты же сам там с дамами общался! - в голове у меня уже слегка шумело, поэтому я рьяно разрабатывал вопрос с эмансипацией. Хотя, кому это было нужно, еще вопрос. - Понимаешь, нашу и их женщину отличает то, что их женщина пытается во всем быть мужчиной, а наша женщина использует все выгоды быть женщиной, от чего только выигрывает.
      - Это как же можно от бесправия выигрывать? - заинтересованно спросила Таша.
      - Поясню на примере похода в ресторан. Их женщина платит сама, поскольку она "равноправная". Если за нее заплатит мужчина, она как бы должна ему чуть ли не отдаться. Поэтому, если мужчине, по какой-нибудь дикой причине, взбредет в голову заплатить за женщину, он должен обезопасить себя кучей "пристойных" объяснений своего поступка. А смотрите, что у нас - мужчина платит за всех, как само собой разумеющееся. При этом, дама ничего ему не должна. Да и во всем так. Там женщина сильная - никто дверь не откроет, сумки не поднесет, места не уступит… При этом эталон преуспевающей дамы такой: походка чеканя шаг, сосредоточенное лицо, улыбка президента, обязательность, решительность, а мужики от этого воют и берут в жены таиландок и русских. А наша "слабая" женщина? Она своей "слабостью" заставит вокруг себя крутиться сколько угодно мужиков. И все ей сделают наготово и бесплатно, да еще и бантиком подвяжут для красоты!
      - И не дай бог попасться в сети такой особенно "слабой" персоне! Выпотрошит и морально и материально, и голым в Африку плясать выпустит! Потому-то наши мужики и побаиваются особо "слабых" дам, почти так же, как ихние мужики своих "сильных"! - ржал Федька.
      - Настоящий мужской подход к проблеме! - смеялась вместе с нами Таша. - А вы ребята представляете себе, каково быть "слабой" девушкой? У этой медали есть и обратная сторона! Представьте: вы "приличная" девушка и вам понравился парень, а в вашем арсенале есть только возможность потупить глазки да пошаркать ножкой. Вот так и протупишь да прошаркаешь всю жизнь, пока не поймешь, что иногда все-таки надо брать ситуацию в свои руки!
      - Как всегда "Все надо делать в меру, как говаривал товарищ Неру!" - процитировал я бородатую поговорку своей бабушки.
      После выяснения отношений Запада и Востока и застрявшей между ними эмансипации, Федька перекочевал на кухню, сообразить из подручных материалов, что-нибудь горяченькое и съедобное. Я завяз где-то между кухней и гостиной, а Славе с Ташей явно никто не был нужен.
      Глядя на мою слегка приунывшую физиономию, Федька прошептал:
      - Не отчаивайся! Это у них только начальный период такой интенсивный. Полгодика пройдет, и на нашу компанию время оставаться будет!
      - Да уж - начальный период! Они же уже полгода вместе, а как будто вчера встретились.
      - Я думаю, Наташа очень неплохо вписалась в нашу компанию и все будет нормально.
      - Ну-ну, твои слова, да богу в уши…
      Вечер завершился почти как всегда, неспешными философиями над парящим в тарелках мясом под псевдоитальянским пармезановым соусом из вяленых томатов и грибов, наскоро сочиненным Федей на кухне. Сегодня даже никто не дошел до бурбона (я специально для такого случая привез "Джека Даниелса") - все решили, что к такому мясу нужно только мною же привезенное из такс-фри красное чилийское.
      На философию нас занесло после Ташиного, вполне невинного, вопроса:
      - Ребята, а, вообще, какие разговоры вы любите водить в своей компании?
      - Да разные, конечно. Но, может быть, для нас характерно то, что кроме всего прочего, мы любим высокопарно поворчать на современную науку, - ответил Славка.
      - И как это?
      - Ага! Ты специально нас на это провоцируешь? - состроил хитрую гримасу Федька. - Ну что ж, держись! Жень, вывали-ка перед нашей гостьей все известные биологические факты, не вписывающиеся в современные теории.
      - Мы что ж, до завтра собрались здесь сидеть? - лениво ответил я.
      - С такой закуской, да выпивоном - хоть до воскресенья!
      - Ну, тогда наливай! А я начну перечислять, что вспомню, - я немного встряхнулся, усаживаясь на своего любимого конька (Федька прекрасно знал, чем меня завести). - Ну, начнем хотя бы с теории Дарвина. За что я старика уважаю, так за то, что он был умнее всех вокруг, и даже самого себя передумать сумел. Он ведь написал свое Происхождение Видов, а потом никак не решался его опубликовать. Умом он понимал, что теория верна, но интуитивно сомневался - и правильно делал. Ведь до сих пор, всю эволюцию подтягивают за уши к этой теории. Но молекулярная биология поставила нас перед необъяснимыми фактами. Например, все организмы на земле основаны на принципах сосуществования макромолекул трех типов: ДНК, РНК и белков. Так вот, синтез белка невозможен без огромного молекулярного рибосомального комплекса, в котором участвует несколько десятков различных макромолекул. Без одномоментного возникновения такого комплекса, жизнь фактически невозможна, а вероятность возникновения "мутации" такого типа равна нулю. Для сравнения, скажите: с какой вероятностью может спонтанно возникнуть из магмы полностью благоустроенный дом в результате извержения вулкана?
      - Ни с какой, разумеется! - ответила Таша.
      - Вот и я о том же: вероятность таких событий не то что равна нулю, а вообще со знаком минус писать надо.
      - Но есть же теория панспермии, которая объясняет происхождение жизни "засевом" из космоса, - возразила Таша, разыгрывая из себя ярого натуралиста.
      - Очень верное возражение! - похвалил я, и тут же продолжил. - Но, к сожалению, красивая теория панспермии, при ближайшем рассмотрении, сводиться к школьной задачке: "Из пункта А в пункт В" вылетело "зерно" жизни… А откуда оно, спрашивается, взялось в пункте А? Из пункта С? Короче, сколько пунктов не меняй, а где-то жизнь должна была возникнуть самостоятельно!
      - Ну хорошо! Это неразрешимая загадка, но причем здесь Дарвин? Его-то теория об эволюции, то есть, постепенного развития из одного вида в другой.
      - Да, но эволюция это теория количественных и незначительных качественных изменений, а на них далеко не уедешь. Вот, например, возьмем растения. На реакциях фотосинтеза и фиксации атмосферного азота зиждется вся биосфера Земли. Обе реакции требуют колоссальных затрат энергии, сравнимых только с объемами, производимыми целыми электростанциями. Природа обошла эти проблемы одномоментно "создав" огромные ферментные комплексы. Невероятность возникновения этих "мутаций" так же, по-моему, не требует доказательств.
      - Но хватит о растениях, а как человек? В нем же тоже много загадок, - подстрекала Наташа, переводя беседу на более знакомую ей тему.
      - А в нем все сплошная загадка. Чем глубже копаешь, тем мутнее картина, - ответил за меня Слава. Просто принято, необъяснимого не замечать - так легче жить.
      - Ну, например! Назови хоть какую-нибудь загадку! - толкнула Славку Таша.
      - Ты, например! - хитро улыбался Славка.
      - Это не честно!
      - Тогда объясни мне, что такое музыка? Каким образом и почему она так влияет на человека? Ты же психолог!
      - В музыке есть резонансные колебания, и те, которые лучше вписываются друг в друга, образуют мелодию, - "материалистически" рассуждала Таша.
      - Чем же тогда отличаются две одинаково "резонирующие" песни, допустим, с одного и того же альбома, из которых, одну поет и слушает весь мир, а другую невозможно дослушать до середины? Или, обратный случай: одну и ту же песню, один слушает с утра до вечера, а другой на стену лезть готов при первых же звуках? Нету на это ответа. Никакого алгоритма не найти, и сколько компьютеры не грузи программами, не могут они ничего талантливого сочинить.
      - И такие пробелы в науке на каждом шагу! - я опять подключился к общему стенанию. - Например, как такое мизерное количество генов, которое отведено человеку (где-то 60 000 - меньше чем в картошке), хватает, чтобы закодировать все биохимические реакции, сложнейшую клеточную структуру, точное пространственное строение организма и даже основные поведенческие инстинкты? Какая программа, и какими средствами обеспечивает развитие организма из одной клетки в сложнейшую пространственную структуру? А о мозге и умственной деятельности лучше даже не начинать!
      - Кстати, в физике, по-моему, не меньше нестыковок! А, Федь? - подначил Славка Федьку, переводя стрелки на свежачка.
      Тут уже Федька закусил удила и понесся жаловаться о несуразностях космогоний, квантовых полей и всяких относительностей… В общем, вечер прошел удачно - все уболтались и упились насколько могли и хотели, и при этом, даже разошлись по домам на своих двоих.
      Распихивая по углам следы былых сражений с зеленым змием и гранитом науки, я в пасторальной релаксации рассуждал, как прекрасен и непостижим наш мир, даже не предполагая, что скоро столкнусь со всей этой непостижимостью лицом к лицу и, далеко не всегда это будет приятно…
 

ГЛАВА 2. СЛАВКА И ТАША

 
      (за год до странных событий)
      В предчувствии тепла… последний снег…
      В предчувствии рассвета… первый отзвук…
      Когда, в неторопливой тишине
      Раскроется цветок, поднявшись в воздух…
      Пока все спит в преддверии чудес…
 
      Душа проснется удивляясь -
      То ангел воспаряя ввысь
      Крылом своим обнимет мягко прикасаясь,
      Последний сон вспугнет предутренняя мысль.
 
      И небеса, в неспешном ожиданьи солнца, наполнены дыханием Земли…
      Все замерло, на пол удара сердца, в предчувствии любви…
 
      Наташа, отложив в сторону на скамейку маленький томик стихов и, прикрыв глаза, подставила лицо к теплым лучам уже почти летнего солнца. В голове продолжали неторопливо кружить прочитанные строчки, создавая ощущение ожидания чего-то светлого и радостного. Может быть, этому способствовала еще и весна, набравшая уже полную силу. Вокруг была тишина, нарушаемая легким перечирикиванием воробьев. Где-то журчала вода, унося с собой остатки зимы. Теплые блики солнца скользили по закрытым векам, рассеивая куда-то спешащие мысли. Только отдаленный гул, доносясь в этот старинный парк, напоминал о городе, суетящемся где-то там в своей огромной, спешной и деловитой жизни. "Как же могут иногда несколько строк, прочитанных в случайной книжке, совпасть с мимолетным настроением и ощущениями читающего" - думалось Наташе.
      Бегая с занятия на занятие, когда день расписан с минуты до минуты между учебой в аспирантуре и практикой в клинике, Наташа вдруг оказалась свободна на целых два часа. Пару отменили в последний момент из-за болезни преподавателя. Наташа вышла из здания университета через боковой выход. Беспомощно озираясь и думая, чем бы заняться, Наташа пошарила в сумке и наткнулась на томик стихов, подкинутый ей Верой почитать. Ноги сами понесли ее в старый университетский сад с уже приведенными после зимы в порядок дорожками и скамейками. И вот сейчас, она сидела, закрыв глаза, где-то посреди парка, выпав из суеты реальности, растворяясь в тишине деревьев и замерев, как будто в ожидании чего-то восхитительно прекрасного, ждущего её впереди…
      Всё! В голове зазвенел колокольчик тревоги. "Сколько же я уже сижу здесь? Мне же надо к двенадцати быть в институте, а туда еще добираться с полчаса!" - Наташа, с сожалением, встала со скамейки, чувствуя, что из последнего месяца жизни, наверно только эти минуты и останутся в памяти надолго - может быть на всю жизнь. А жизнь несла её в бурном водовороте событий с одного этапа на другой, не давая опомниться и остановиться. Хорошие способности и трудолюбие не оставляли шансов на спокойную жизнь, толкая её из школы в университет, из университета в ординатуру, из ординатуры в аспирантуру. И везде, преподаватели и профессора только и твердили: "С вашими способностями, дорогая, обязательно нужно пытаться поступать туда-то и туда-то!" - менялись только адреса. Так что, выбирать приходилось только между медициной или психологией, психологом или психотерапевтом и, уже только в аспирантуре, Наташе удалось настоять заниматься анализом пограничных состояний психики, что всегда притягивало её как магнитом.
      Из-за нестандартности темы с самого начала были проблемы с руководителем. Профессор, руководитель кафедры Психологии и психотерапии Иван Васильевич Пустосельский, респектабельный, уже находящийся в почтенном возрасте мужчина, еще полгода назад, при принятии в аспирантуру, пытался мягко увести Наташу с выбранного пути:
      - Вы знаете, голубушка, что этой темой Вы ставите себя на сомнительный путь? Ведь Вам придется анализировать всякие нетипичные случаи с шаманами, колдунами, гипнотизерами и всякими экстрасенсами! - Иван Васильевич сморщился, как будто съел лимон. - Ведь Вам придется строить доказательную базу на песке единичных, неповторяющихся случаев. Любой оппонент легко раскритикует такую слабую статистику. Не легче ли взять стандартную тему, например, "Влияние различных методов терапии на депрессивные состояния психики, вызванные внешними факторами"?
      - Профессор! Вы же знаете, что это моя мечта: разгадать хоть что-то в механизмах гипноза, медитации и сверхсенсорики!
      - А Вы знаете, сколько достойнейших людей было объявлено шарлатанами и ломало себе карьеры из-за того, что связывалось с параномальными состояниями психики? - лукаво посмотрел профессор. - Ладно, давайте сделаем так: утвердим эту тему, как рабочее название, только из уважения к Вашей настойчивости. У Вас все равно первый год "общеобразовательный". И, если к весне Вы не найдете руководителя, который согласиться взять Вас с этой темой, то мы ее подправим в более пристойный вид. Договорились?
      И вот весна уже в разгаре, а с руководителем всё еще полная неопределенность. Профессор был прав: все "приличные" медики-кандидаты наук сразу открещивались от такой темы. Нужно было искать среди исследователей - они менее консервативны, все-таки им не нужно каждый день отвечать за последствия своих действий перед пациентами. Сейчас, единственной возможной кандидатурой оставался МНС из лаборатории Нейрофизиологии мозга института Экспериментальной медицины Ярослав Иванович Земельский. По "данным разведки", будучи кандидатом медицинских наук, он занимался анализом психических состояний в зависимости от физической активности мозга, что было очень близко к Наташиной теме. Сегодня была назначена встреча на 12 часов, устроенная Верой Сидельниковой - бывшей сокурсницей Наташи.
      Прибыв в институт на десять минут раньше, Наташа позвонила Вере, чтобы выяснить обстановку. Она заметно нервничала - если этот "заход" не удастся, то придется менять тему и распрощаться с мечтой на разгадывание настоящих загадок психики.
      - Привет Наташка!
      - Ну что, Верунь, все готово? Ты знаешь, как это мне важно!
      - Да не дрейфь - все в порядке! Подходи к нам в комнату отдыха. Там и встретимся! Дорогу еще не забыла?
      Через десять минут, они с Веркой, точные как "Штирлицы", входили в кабинет Земельского. Наташино сердце сжалось от досады: "Опять красавчик! Это сильно усложняет дело. Хоть бы не начал приставать, а то совсем каши не сваришь!" Из-за стола, навстречу входящим девушкам, сдержанно улыбаясь, поднимался высокий, светловолосый, довольно молодой человек. Протягивая руку к Наташе, сказал:
      - Здравствуйте! Меня зовут Ярослав Иванович, но можно без отчества - так привычней.
      - Привет Слава! Это…таша. - в коридоре что-то грохнуло в тот миг, когда Вера представляла подругу.
      - Таша!? Хм… Интересное имя, - как будто пробуя на язык, пробормотал Ярослав.
      - Да нет! - рассмеялась Наташа. - Наташа! Наталия! Это у вас в коридоре, что-то упало.
      - А! Тогда проходите, будем обсуждать ваши проблемы!
      - Нет, я побегу уже! Вы и без меня дальше разберётесь! - спохватилась Верка. - А у меня дел полно!
      Беседа не складывалась. Наташа изложила свою просьбу и вкратце обрисовала тему исследований, чувствуя какую-то напряженность. Ярослав слушал, почти не прерывая, и явно что-то просчитывал в уме. Наконец, в комнате повисла натянутая тишина. Выдержав долгую паузу Ярослав медленно начал говорить, будто взвешивая каждое слово:
      - Тема, безусловно, интересная, но…
      Наташа вся сжалась внутри: "Опять это проклятое "Но"! Неужели опять облом!"
      - …чем я мог бы быть полезен, как руководитель? Ведь у меня все-таки несколько другой профиль? - все еще, что-то обдумывая, продолжал Ярослав.
      Наташа облегченно вздохнула. Первый раз ей не говорили "но я не могу взять руководство над темой", "но у меня нет времени" или "но это же совсем не мой профиль".
      - Вы знаете, ближе по тематике все равно никого нет. Но Вы не беспокойтесь - я все опыты и доказательную базу сделаю сама. Просто, если я не найду руководителя, мою тему прикроют и придется делать, что прикажут. А эту тему я чуть ли не всю жизнь мечтала разрабатывать! - Быстро начала доказывать свою позицию Наташа.
      - Нет, так тоже не пойдет, - опять напугал Наташу Ярослав. - Даже если бы я согласился не вмешиваться в вашу работу, при любых осложнениях, спрос будет с меня: что это моя аспирантка нахимичила с исследованиями или интерпретацией результатов. И, в любом случае, Ваша тема - это и моя тема, и нести ярмо ответственности за нее нам обоим.
      - И все-таки Вы не отказываетесь? - с надеждой спросила Наташа.
      - Нет, я ничего не обещаю. Дайте мне на обдумывание два дня. Я перезвоню вам и сообщу о своем решении, - выдерживая дистанцию, ответил Ярослав.
      - Спасибо за все! До свидания! - засобиралась Наташа, понимая, что разговор исчерпан.
      - Вам спасибо! - несколько официально Ярослав пожал руку Наташе.
      Спускаясь по лестнице, Наташа чувствовала, что у нее наворачиваются слезы. Слишком много сил потрачено на этого надменно-отстраненного, холодно улыбающегося красавца. И это был ее последний шанс! "Лучше бы "лез под юбку глазами", чем так холодно выставить, дав, как подачку, каплю надежды!" Теперь два дня мучаться и переживать: возьмет - не возьмет?
      Через два дня, сразу после полудня, раздался звонок Наташиного мобильника. На той стороне послышался ровный голос Ярослава Ивановича:
      - Здравствуйте Наташа. Я беру вашу тему. Подходите ко мне на следующей неделе со всеми материалами. Будем составлять план работ и, заодно, оформим бумаги на руководство. Ведь ваш главный руководитель профессор Пустосельский?..
 

***

 
      Славка вспоминал свою первую встречу с Ташей. Ее привела Вера, предупредившая, что та ищет руководителя для своей кандидатской. В назначенный час он сидел у себя в комнате, напустив на себя начальственной вальяжности и выгнав своего соседа по столу Игоря Нечаева. Это была бы уже вторая аспирантка в его "руководительской" карьере и, слава богу, он знал все процедуры и действия с этим связанные. Наличие аспирантов давало некоторые преимущества и укрепляло официальное и, немного, материальное положение. Так что, в принципе, это дело было желательным, несмотря на головную боль составления планов, анализов исследовании, редакции отчетов и написания статей.
      Точно в назначенный час раздался стук в дверь, и вошла Вера, чуть ли не за руку ведя очень красивую девушку. Славка не смог сдержать скривленной ужимки от досады: "А что такой красавице делать в науке? Вот досада то!" Он сразу понял, насколько будет сложно заниматься делом, если она начнет хоть какие то амурные происки. "Господи, не хватало себе еще всяких интриг! Она ведь еще начнет требовать делать за нее всю работу - с такой "королевы" станется!" Несмотря на пронесшийся рой, отрицательных и смешанных эмоций, он разыграл роль степенного хозяина.
      - Таша, - представила вошедшую девушку Вера.
      - Таша? - какое странное и красивое имя. "Ах нет, конечно, ослышался, это Наташа. А жаль, так было бы интересней" - подумалось ему.
      Уже слушая оставшуюся одну Наташу, он стал понимать, что он, в принципе, очень даже немного, в чем мог бы помочь Наташе по работе - настолько у неё были продуманы цели, методы и многие детали исследований. За искренней и интересной подачей материала начала забываться Наташина внешность. Он уже заинтересованно думал: "А тема то интересная, но рискованная! Ой и не найти ей руководителя среди наших докторов. Они же все консерваторы, да и за репутацию боятся. Как же это Пустосельский то так прокололся с этой темой - или рассчитывал, что она не найдет руководителя? А вот я ему, по старому знакомству, свинью-то и подсуну!"
      "И все-таки, надо держать дистанцию!" - он спросил все тем же начальственным тоном, чем он мог бы быть полезным? Тут же подтвердилась готовность Наташи всю работу выполнять самостоятельно. Не обнадеживая Наташу заранее, он решил выяснить подноготную у Пустосельского, и выпроводил гостью, пообещав позвонить через пару дней.
      Оставшись один, Слава еще долго сидел под впечатлением беседы. Он был в недоумении. По жизни он опасался таких красавиц. Сколько их пыталось забросить на него свои ласковые арканы, а потом, затянув удавку слез и кривляний, требовать к себе внимания, денег и времени, не заботясь отдавать что-либо взамен. Увидев высокую, стройную, светловолосую девушку с большими серыми глазами, тонким носом и слегка припухлыми губами, он понял, что с ней будет не до работы. Однако десять минут разговора полностью изменили впечатление о ней. Он видел уже перед собой умного, и интересного собеседника, излагающего очень интересную исследовательскую программу. И только после ее ухода он сообразил, что Наташа, скорее всего, пыталась прятать свою внешность: никакой боевой раскраски и маникюра, довольно серенький костюм, собранные в пучок волосы. Пожалуй, надо позвонить Пустосельскому - прозондировать, так сказать, тылы.
      Дозвонился он до профессора только на следующий день. Оказалось, что Наташа очень способная аспирантка и, в принципе, Пустосельский не имел ничего против ее темы. Он только предупредил, что в случае неудачи, это больше ударит по Славке, чем по нему. Так что выяснилось, что свинью он сам себе подсовывает больше, чем профессору. Славка легкомысленно отмахнулся:
      - Ради такой интересной темы, стоит рискнуть!
      - Ну, тогда с богом! - напутствовал профессор. - Жду бумаг на оформление.