- Ну что, полетели замки осматривать! - предложил Федька. - Здесь, все что можно, мы уже увидели.
Точного расположения замков мы не знали, но этого старья в Англии было хоть отбавляй, так что немного "полетав", мы почти сразу наткнулись на один такой образчик древнего зодчества. Где-то уже на четвертом или пятом таком объекте, мы напоролись на то, о чем нас предупреждали "девушки" из Стоун Хеджа. Мы осматривали явно заброшенную древнюю постройку, которую правильнее было бы назвать большим каменным сараем, чем замком, когда Федя, с завидной скоростью сующий везде свой любопытный нос, начал с кем-то водить беседы:
- Рад вас приветствовать, уважаемая! - услышав его голос, я поспешил к нему на второй этаж. Федька распинался перед какой-то средневековой дамой, наряженной в пышное светлое платье. Дама явно выглядела как-то неестественно. Бессмысленный взгляд на слишком бледном лице говорил о психическом нездоровье. Тут она стала заваливаться на бок и Федька сделал огромную глупость, подхватив ее падающее тело. Я только услышал его почти волчий вой и совершил очередную глупость, к счастью, благополучно окончившуюся для нас обоих.
Видя, что Федька как бы вмерз в средневековую даму, я "сгруппировался" и понесся, насколько мог быстро, на Федьку. Столкнувшись с ним, я обхватил его за "туловище" и с треском выдернул из этой западни. Самое интересное, что дама при этом, просто рассыпалась или растворилась в воздухе темного коридора. Хотя в точности рассмотреть это было проблематично, так как мы с Федькой уже вывалились по инерции из здания и зависли где-то в паре метров над землей.
- Жив?! - спросил я, увидев, что Федька слегка двигается.
- Жив! - шепотом ответил он. - Только сил ни на что нет.
- Давай, я тебя опять к Стоун Хеджу отбуксирую, и ты там подзарядишься, а то, мне тебя такого до дому не дотянуть будет, - с этими словами я сгреб Федьку в охапку и поволок обратно к каменной антенне. Хорошо, что до нее было недалеко - всего пара сотен километров. Сгрузив Федьку прямо в центр кольца, я облетел вокруг всего сооружения, присматриваясь и прислушиваясь на счет присутствия "наших" среди бродящих по полю туристов, но, на этот раз, никого не было. Вернувшись, я застал Федьку несколько повеселевшим.
- Слушай, вот сейчас я чувствую энергию очень четко! Это, как под теплым душем сидеть! - восхищался воспрянувший, но все еще слабый Федька.
- Ты мне зубы не заговаривай, а толком расскажи, что там у вас с этой дамой за лямур приключился?
- Если бы я знал! Ну да расскажу, что почувствовал: иду я так по этому темному коридору, а впереди появляется такая вся несчастная женщина. И вроде как ко мне обращается за помощью. Слов толком не разобрать, но что из "наших", сразу понятно стало. Ну, я сразу копытом землю бить. Чего мол угодно прекрасной даме? А она как будто недоделанная. Сказать толком ничего не может, и смотрит куда-то сквозь меня. Тут ей что-то совсем заплохело и она так, набочёк, набочёк, заваливаться стала. А я, как кавалер хренов, хвать ее за что под руку попало. И все! До сих пор дрожь берет. Я, как в ледник какой-то, вморозился. И такая тоска - безысходная! Там то ли издевались над ней, то ли она самоубийством жизнь покончила. Но все это, как след от души. Душа или дальше ушла, или, с течением времени, деградировала. Но отчетливых мыслей я не услышал - только эмоции. И лучше бы мне этих эмоций не чувствовать!
- Да, наверно, о таких вот ловушках "туристки" нас и предупреждали. А эту сущность мы по всей видимости, освободили или разрушили. Во всяком случае, мне так показалось.
- Но проверять ты меня это не заставишь!
- А вообще, ведь это наверно и было настоящее замковое привидение. Если так, то примерно понятно, что иногда пугает честных английских граждан в их старинных домах!
- Да, это или застрявшие в материи души, или часть их, оставшаяся на месте сильных негативных переживаний в момент смерти.
- Ладно, хватит разлеживаться, мне тебя еще обратно тащить! - сказал я подходя к Федьке и беря его за руку. - "Полетели!"
Прибыли мы на место довольно благополучно и, "очнувшись", обнаружили, что пропутешествовали только три с половиной часа, но нам было больше не до этого. Сориентировавшись на местности, я позвонил Славке и позвал их подъехать для обсуждения ситуации…
ГЛАВА 8. СМЕРТЬ ИЛИ РОЖДЕНИЕ?
Понедельник, как известно, день тяжелый, что Степан Пономарев очень четко ощущал сейчас на своей голове. Заткнув истошный звон будильника, он долго сидел на краю кровати, не открывая глаз. В висках маленькими молоточками стучалась головная боль. Во рту стоял знакомый сушняк. "Господи, какой же мы дряни вчера с Севкой набрались!" - протащившись в ванную, он включил воду и посмотрел в зеркало. На него мутным взглядом смотрело оплывшее и заросшее щетиной лицо. Сил и желания чистить зубы не было. Хватит и того, что нужно побриться, а то до смены с такой рожей не допустят. Он достал старую электробритву и приступил к опостылевшей процедуре. Выйдя в коридор, он услышал грохот кастрюль на кухне.
- Нюрка! Пожрать что-нибудь брось на сковородку! На работу опаздываю! - бросил он ей в дверь, а сам пошел в комнату искать, что почище - одеть на работу. Вслед ему раздалось:
- Нечего пить столько! Теперь подыхаешь небось! - но, несмотря на недовольный тон, большая кружка горячего чая и яичница все-таки ждали его на столе.
- Ну спасибо, а то я уже скандала ждал, - довольно промычал он, садясь за стол.
- Да надоело мне все! Даже скандалить! Так что жри, пока дают! - ответила зевающая Нюрка, заправляя растрепанные, пережженные осветлителем волосы. Вечером-то, трезвый придешь? В доме вон, хоть шаром покати! С магазинов, я, что ли, все таскать должна?!
- Все, спасибо! Приду! Куда я денусь? - сказал Степан, выходя из за стола и накидывая летнюю куртку на ходу.
На улице начинался обычный летний день. "Все путные люди сейчас по отпускам, а я, как лох, баранку целый день крутить должен!" - подумалось ему. С другой стороны, он еще неплохо помнил время, когда он дальнобойщиком за те же деньги парился, и жизнь тогда ему малиной не казалась. Колесить по области куда приятней. Только иногда приходилось ночевать на какой-нибудь дальней точке. Сейчас самое главное - пройти контроль и получить допуск после вчерашнего. Фирма, в которой он работал, была солидной и алкашей не держала. Попасть сюда ему стоило немалых усилий, и терять теперь работу из-за случайной попойки, он не собирался. Поэтому, настроение его было далеко не превосходным, и к контролю он подходил с некоторой опаской. Однако, с этим ему повезло. На проходной стояла суета, и всем было не до него. Так что, от Степана только отмахнулись, послав к машине, стоявшей уже загруженной у цеха готовой продукции. Он протопал сотню метров до места, где его ждал новенький Камаз. Найдя машину, он, по привычке осмотрел скаты, немного повозился в кабине и завел двигатель. Рассмотрел еще раз путевку - адреса знакомые, ничего особенного. Сначала в городе скинуть половину груза, а потом можно и в область смотать. Вон и Мишка бежит - не запылился.
- Чего опаздываешь? Мне одному, что ли, разгрузкой заниматься?
- Привет! Дак чё? Нормально! В самый раз успел! - подбежал худенький, но жилистый парень с заспанной физиономией.
- Поехали тогда! - и Степан включил первую передачу. Машина послушно фыркнула и сдвинулась с места.
Они были на полпути к первой точке разгрузки. Утренний час пик пошел на спад и транспорт не создавал больше пробок. Степан вел машину по утреннему летнему городу, умытому ночным дождем и сверкавшему влажной листвой деревьев и луж в лучах поднимающегося солнца. Голова приходила в порядок и настроение постепенно улучшалось. Степан поймал "зеленую волну" светофоров и уверенно поддавливал на педаль газа, видя, как впереди очередной красный глаз, моргнув, подмигнул желтым и сменился на зеленый. Отметив боковым зрением, что боковые улицы свободны, он продолжал давить на педаль газа. При этом, он переключил приемник на другой канал, ища подходящую музыку. Только в последний миг он услышал судорожный крик напарника: "Стой!", и заметил серую тень легковушки, пересекающую справа линию движения их машины. Нога запоздало дернулась к педали тормоза…
***
Таша проснулась еще до звонка будильника и лежала, предаваясь неспешным утренним мыслям. Последняя неделя работы - и можно идти в отпуск. Они планировали этим летом съездить на Черное море в район Сочи, но теперь все планы смешались. После их "путешествия" через горы и тропический циклон в Таиланд, Черное море больше не привлекало ее внимание. А сколько такой красоты на Земле можно наблюдать еще!
За окном ждало, тихонько подкрадывающееся, теплое солнце. На дворе раздались первые утренние крики ребятни. Проснувшееся окончательно тело наполнялось утренней энергией. Она поцеловала уткнувшегося в подушку и досматривающего последние утренние сны Славу и прошептала:
- Спи, засоня! - и укрыв его получше одеялом, выпорхнула в ванную приводить себя в порядок.
Славку разбудил заманчивый запах кофе, прокравшийся из кухни в спальную комнату. Он лежал некоторое время, соображая, где он и что он сейчас. Ему приснилась очередная серия про их "путешествия".
- Ташенька, ты уже встала?
- Вставай, сплюшка! Кофе уже готов! - донесся из кухни звонкий Ташин голос. Через некоторое время Таша вошла в спальню и, увидев Славку лежащим по-прежнему в кровати, набросилась на него, тормоша и смеясь:
- Вставай, вставай! Лежебока! Что тебе там такое приснилось, что ты из кровати не вылезаешь?
- А мне снилось, что мы с тобой все путешествуем по разным местам!
- Правда?! И я такой же сон видела! Будто мы были опять где-то в тропиках! - Таша сидела на смятой кровати и мечтательно улыбалась.
- А давай не поедем на Черное море - чего нам там делать?! - предложил Славка.
- Мы с тобой явные дураки - у нас мысли сходятся!
- Я думаю, мы не столько дураки, хотя и это не отрицаю, сколько, так близкие друг другу люди, что у нас желания и мысли часто совпадают, - дал занудно-научный анализ ситуации Славка.
- Фу, как скучно и глупо! Точно, я говорю - мы дураки! А дуракам, на Черном море, делать нечего! Ладно, вставай, а я кровать заправлю!
- Нет уж, давай хотя бы это вместе сделаем!
- Да уж! Иди, мойся! И так уже опаздываем, куда только можем! А вместе, потом можно и более приятными делами заниматься! - хитро сощурив глаза, рассмеялась Таша.
Выходя из ванной, Слава вспомнил, как он жил до появления Таши. Те занудные и унылые утренние мгновения холостяцкой жизни, когда спешил сбежать из дома в поисках каких-нибудь развлечений. Скоро уже год, как его жизнь изменилась за один миг. Таша вошла в его жизнь один раз и навсегда, оставшись в его жилище, жизни и сердце. Пришла и заняла там место, давно, а может и изначально, пустовавшее и будто предназначенное только для нее. И она, сама себе удивляясь, приняла свою роль столь естественно, будто вся ее предшествующая жизнь была только подготовкой к этому мигу. Он вспоминал их первое утро, когда им некуда было спешить, и все между ними стало ясно и очевидно, и они наслаждались неспешным пробуждением, какими-то глупыми постельными играми и ласками, простыми, но столь приятными, утренними хлопотами. Это очарование не спешило уходить и повторялось, хоть на мгновение, каждое утро. Как и сейчас, он замер на пол пути в кухню и любовался стройным силуэтом, обрамленным дымкой волос отсвечивающих в лучах утреннего солнца. Его захватило непередаваемое чувство домашнего уюта и тепла исходящее от Таши, хлопочущей над столом, заставленным чашками с дымящимся кофе и прочими разными утренними закусками.
- Уже помылся? - ласково взглянув на Славу, Таша продолжала выкладывать на стол печенья и шоколад. Слава подошел к ней сзади и обняв прошептал ей в ушко:
- С добрым утром, Солнышко!
- Ты это мне или ему? - кивнув в направлении окна, спросила Таша.
- Тебе.
- Тогда давай, садись за стол! А то если мы тут резвиться начнем, то завтрак быстро на полу окажется! - мягко освобождаясь из его объятий, она приобняла и поцеловала в щеку.
За столом Таша хитро посмотрела на Славу и начала клянчить:
- Ты мне дашь сегодня за руль сесть?
- Конечно, зачем ты спрашиваешь?
- Ну, все-таки, это машина твоих родителей и мне как-то неудобно…
- Ласточка моя, сколько раз я тебе говорил, что машину родители оставили мне. У них гораздо лучше есть. А у нас с тобой нет ничего отдельного и все вещи и деньги общие.
- Даже трусы общие!? - притворно испуганно спросила Таша, а у самой смех так и плескался в серых глазах, отсвечивающих утренним солнцем.
- Даже трусы! - веско припечатал Слава свое решение. - Так что, с этого момента, ключи будут всегда у тебя, - потом не выдержал серьезного тона и усмехнулся. - Тем более, что я сделаю себе копию!
- Да уж! Соломоново решение! Но, все равно, спасибо! - смеялась в ответ Таша.
Покончив быстренько с завтраком, они выскочили на улицу, наполненную пьянящим ароматом влажной летней земли и зелени, умытую ночным ливнем, оставившим за собой парящие лужицы на нагревающемся под солнечными лучами асфальте. Машина, тоже не обойденная ночной мойкой, устроенной природой, ждала их, послушно притулившись к бордюру. С радостным воплем Куперовского индейца Ташка подскочила к дверце со стороны водителя и уже через мгновение заводила двигатель. Слава неспешно сел рядом и голосом инструктора приказал:
- Пристегните ремень!
- Фу, зануда! - надула губки Таша, но ремень пристегнула.
Таша хорошо водила машину, так что, просьба пристегнуть ремень, была вызвана только Славкиным беспокойством за любимого человека. Сейчас он сидел, совсем не волнуясь за ошибки новичка за рулем, как это обычно делает водитель, невольно оказавшийся в кресле пассажира рядом с неопытным коллегой. Он просто любовался спокойными и уверенными Ташиными движениями. И машина, словно чувствуя на руле опытную руку, не дергалась и не виляла, а плавно летела по улицам. Впереди горел зеленый светофор. Рассчитывая проскочить, Таша прибавила скорости. Они явно успевали, пока, уже выехав на перекресток, на мгновение не увидели красный свет, перед самым ударом огромной машины, вылетевшей на них с боковой улицы…
***
Таша стояла в стороне от места аварии. Грузовой фургон камаза, смяв весь левый бок их десятки, пролетел еще полсотню метров, пока не затих на газоне, уткнувшись в фонарный столб. Их мятая машина отлетела метров на двадцать в сторону. Со всех сторон к месту происшествия устремились люди. До нее начал медленно доходить весь ужас происшедшего. Она не там - не в машине, где остались их тела. Ее пронзила одна мысль: "Что со Славой? Он должен быть жив, если его нет здесь!" И она устремилась к машине, которой, как таковой, не было. Боковые стекла бисером рассыпались по остаткам салона и окружающему асфальту. Лобовое стекло, смятое в гармошку, вывалилось на капот. В кресле водителя прижатое к передней стойкой к сиденью лежало ее бездыханное тело. На виске расплывалось кровавое пятно от раны "не совместимой с жизнью". Слава, весь посеченный осколками стекла, осторожно ощупывал ее лицо, причитая:
- Солнышко! Очнись! Только не умирай! Все что угодно, только не умирай!..
От грузовика уже бежал матерящийся шофер:
- Да что ж это такое! Какой идиот на красный прет! Где у вас глаза! Есть хоть кто живой… - и замер на полуслове, пытаясь понять, есть ли пострадавшие или живые. - Живой?! - наконец сказал Степан и обернувшись крикнул подбегающему напарнику: - Мишка, скорей скорую вызывай!
- Уже! - послышалось в ответ.
Таша приникла к Славе, пытаясь "достучаться" до него, но все было тщетно. Он, как сомнамбула, с остановившимся взглядом что-то бормотал Ташиному телу, и гладил ее, размазывая кровь по волосам. Таша почувствовала, что с ней что-то стало происходить. Она стала, как бы проваливаться или взлетать. Одновременно перед ней, в стремительном порядке стали пролетать картинки из ее жизни. Вот они со Славой и друзьями на даче, потом ночная "охота". Вот она первый раз в его объятиях, чуть не падающая в обморок. Вот в больнице "перебравшая" наркотиков. Вот их первая "неудачная" встреча у него в кабинете. Вот она студентка, хвастающая бабушке о своих успехах. Вот она ученица увлеченно о чем-то рассказывающая своим родителям, и совсем маленькая девочка, играющая со своим старшим братом в песке на берегу реки. Она поняла, что вспомнила всю свою жизнь и могла теперь спокойно обратиться к мельчайшим деталям своей освободившейся памяти. Затем она почувствовала приближение родных и тепло чувств исходящих от них. В поле зрения появилась бабушка и рядом стоящий дедушка. Она бросилась в объятия к бабушке и спросила:
- Я умерла?!
- Ты пришла к нам! Умерло твое тело, а душа только что освободилась! Лучше считать это рождением души, чем смертью тела! - успокаивая ее говорила бабушка. - Как мы рады видеть тебя здесь! Теперь "пойдем" к нам, тебе нельзя долго здесь оставаться.
- Но бабушка! Мне очень нужно передать весточку моему любимому! Я не могу так уйти!
Бабушка озабоченно на нее посмотрела, подумала и ответила:
- Ты можешь еще некоторое время пробыть здесь, но у тебя немного времени. Твоя душа еще не полностью перешла порог. И ее плотная оболочка начнет затягивать тебя опять в новое перерождение. Это очень опасно, потому что ты можешь реинкарнировать, то есть очутиться в теле зарождающегося ребенка. При этом, твоя память заблокируется и, фактически, ты умрешь как личность, став совершенно другим человеком. Так что, как только почувствуешь неодолимую тягу к "выживанию", сразу зови нас. Это будет твой последний шанс уйти к нам. Мы будем ждать. Времени у тебя около двух - четырех часов.
Таша почувствовала, как оказалась опять у разбитой машины. Рядом с ней уже стояла реанимация. Ее тело сняли из раскореженой машины, погрузили на носилки и закрыли полностью простыней. Ей не было горько или обидно по поводу своей смерти, но сочувствие к Славе разрывало ее "несуществующее" сердце. Он не отходил от ее тела, все время держа ее руку в своей. Его пустили в машину вместе с носилками. Таша обняла его, гладила по голове, еще и еще раз пытаясь достучаться до его сознания. Но он по-прежнему был в ступоре, закрывшись от всего остального мира. Время, как будто остановилось, и ничего, кроме лежащей перед ним тела Таши, для него не существовало. Чувствуя, как уходит драгоценные минуты, Таша решилась найти Женьку и достучаться до него.
***
Сделав утреннюю разводку сотрудников по фронту работ, я сидел, уставившись в комп, и вспоминал нашу с Федькой прогулку по туманному Альбиону. Взор мой тоже был туманный, и поэтому, никто с сиюминутными проблемами ко мне не приставал. Сидя и медленно переваривая утренний кофе со случайно попавшей в мой желудок половинкой засохшего печенья, я вдруг почувствовал что-то знакомое. Не то чувство мешающего взгляда в затылок, которое преследовало всех, время от времени в последний месяц, а приятное чувство заботы или даже любви, которое я испытывал, когда Славка с Ташей транслировали свои мысли мне "оттуда". Чувство не оказалось мимолетным, а только усиливалось, как будто кто-то "оттуда" пытался привлечь мое внимание. "Что за ерунда?" - я пытался осмыслить, что бы это могло быть. "Надо позвонить Таше может она, чем поможет?" - Ташин мобильник был выключен из сети. Тогда я набрал Славкин номер - долгие гудки, никто не берет трубку. Может они дома? По домашнему - та же картина. "Позвоню-ка я Славке на работу" - посетила мою голову логичная мысль. Трубку взял Игорек, и быстро выяснилось, что Славка на работе не показывался. "Странно, что-то здесь не так. Никаких особых планов у них на сегодня не было" - сидя и думая эту долгую думу, я чувствовал, что кто-то настойчиво от меня что-то просит и, как будто, этот кто-то - очень мне близкий и доброжелательный. Я вздохнул, набрал еще раз Славкин номер и решил ждать до победного конца. Наконец, телефон на той стороне включили:
- Алло!
- Это ты Слав?! - спросил я в трубку уже понимая, что слышу чужой голос.
- Нет, он сейчас не может отвечать. У него состояние шока. Мое имя Владимир Тельников, я Славин знакомый, врач из реанимации.
- А что с ним случилось? - спросил я, чувствуя, что у самого сердце в пятки уходит.
- Да с ним-то почти и ничего, так порезы, да ушибы, а вот подруга его погибла!
- Ч-что? - заплетающимся языком выговорил я - Так это ж Таша!
- Извините, не понимаю! Ее кажется Наталия звали.
Все встало на свои страшные места: "Это же Таша меня зовет! Бедненькая!"
- Что же случилось?! - на автомате спрашиваю я, а сам при этом лихорадочно думаю: "Таша хочет немедленно встретиться, но наверно больше со Славкой, а не со мной. Почему же она меня зовет? Ах! Разумеется, Славка в полном ступоре. К нему сейчас и я не доорусь! Так, что же делать? Срочно Федьку за шкирку и за Славкой!" А в трубку слышу ответ:
- Они попали в автомобильную катастрофу…
- Где вы находитесь сейчас? - не дослушивая, я перебиваю.
- В первой городской.
- Хорошо, мы сейчас подъедем. Вы можете трубку Славе дать?
- Да, - и послышалась какое-то бормотание. Это наверно врач уговаривал Славку взять телефон.
Наверно, спустя минуту послышалось второе "Да", но уже Славкино, тихое и безжизненное. Я чуть не сорвал голос, проорав ему:
- Слава! Она не может до тебя достучаться! Таша на меня уже вышла. Попробуй настроиться на нее, а мы с Федькой сейчас к тебе подлетим! Нам надо срочно выходить "туда". У меня такое чувство, что у нее мало времени или что-то очень срочное! Все, пока, еду! - и не дожидаясь его реакции, выключил телефон. И только отключив телефон, я сообразил, что могут обо мне подумать окружающие. Испуганно оглянувшись, я с облегчением понял, что мои вопли не привлекли ничьего пристального внимания. Вот вам совет: если хотите, чтобы ваш разговор не подслушивали, орите во все горло, тогда все будут уверены, что и подслушивать нечего! Я оглянулся еще раз вокруг и шепнул больше мысленно, чем вслух в воздух:
- Ташенька, миленькая! Продержись еще чуть-чуть! Мы уже летим! - надеюсь, она меня слышит! Я выскочил, в чем был в коридор, на ходу звоня Федьке:
- Федька, аврал! Таша погибла! Нужна твоя Нива! Беги к главному выходу, у тебя машина на парковке?!
- Да! - только успел выдохнуть Федька, и я дал отбой. За что люблю друзей - никаких лишних вопросов в критической ситуации. Встретившись внизу, я сходу рассказал все что знал Федьке, и мы помчались к Первой городской больнице.
Разыскали мы Славку, позвонив ему с входа в больницу. Он уже немного ожившим голосом выдавил из себя что-то вроде иду "Я иду". Всего через пару минут он появился в дверях, весь обклеенный пластырями и заплывшим левым глазом. Видя его растерянный и беспомощный вид, я, не выдержав этого зрелища, обхватил его за плечи и повел в машину. Хуже всего, если Славка сбрендит.
- Ребята, спасибо! - распричитался Славка. По его щекам катились слезы, но он, по-моему, их не замечал. - Таша пришла ко мне, а я дурак забыл, в ступор впал, ничего не чувствовал, а она и сейчас с нами! Послушай! - он схватил мою руку, и я ощутил на мгновение, ставшее уже знакомым, теплое "прикосновение" к голове и плечам.
- Главное, держи себя в руках! - я пытался настроить Славку на более деловой лад. - Сейчас заскочим ко мне за лекарством, едим его по дороге и у тебя отправляемся на встречу с Ташей! Генератор ведь у вас. Да, надо еще таймер не забыть взять.
Я пулей взлетел на свой четвертый этаж, захватив кроме лекарства и таймера, флягу с водой - запить по пути сахар с лекарством. Не отъезжая, все приняли дозу. Потом Федька, как угорелый, погнал свою Ниву к Славе. У себя в подъезде, Славка попытался припустить бегом наверх, но я притормозил его, сказав:
- Не спеши! Еще семь минут, пока лекарство подействует. Успеем и на лифте! А ложиться лучше в спокойном состоянии. А то мы на бегу еще свой прибор не пробовали. Мало ли что не сработает! - к счастью, лифт был внизу, и долго уговаривать Славу не пришлось. Пока этот электросаркофаг отщелкивал десять этажей вверх, внутри стояла напряженная тишина. Спрашивать Славку подробности, не поворачивался язык, а думать сейчас о чем-нибудь другом было просто невозможно. Пока поднимались и подключали генератор через таймер, ушло необходимых семь минут.
- Я пойду первым, для подстраховки, чтобы Славка чего не учудил! - ультимативным тоном заявил я и одел "шапку". Славка смотрел по-собачьи просящими глазами, но я не поддавался. - Федя, идешь последним! Выставь таймер на десять минут и ныряй за Славой! С меня и Славы снимай шапку, как только мы отключимся, - а сам лег на пол и махнул Федьке, чтобы он запускал…
***
…она стояла рядом, в паре метров от кровати. Она была прекрасна, как никогда. Сейчас я мог признаться себе, что завидовал Славке, и просто не давал воли свей фантазии представить ее своей девушкой. Ее прекрасные серые глаза лучились любовью и состраданием. Вся она выглядела не совсем обычно. Ее как будто переполняла какая-то божественная энергия, которая изливалась вокруг теплым потоком. Я, купаясь в этом ощущении блаженства, подошел к ней, взял за протянутые руки и сказал первые слова, что пришли мне на ум:
- Прости!
- За что? - она обняла меня, и я почувствовал, насколько лишним было мое чувство стыда перед Славкой и насколько неуместным было бы вспоминать об этом сейчас.
- За то, что вперед Славы полез. Он сейчас придет.
- Нет, все правильно! Ты не понимаешь, как я тебе благодарна! Ты услышал меня, ты помог Славе, ты успел. У меня ведь осталось совсем немного времени.
Неожиданно для самого себя я признался:
- Я… оказывается, люблю тебя.
- Глупый, и я люблю тебя! И Федю! - она гладила меня по голове.- Но со Славой мы одно единое. Понимаешь?
И я понял, что высказал то чувство любви, которое рождается между людьми, независимо от их природы и социального статуса. Это чувство, которое испытывают друг другу родственные души, как мать к своему ребенку, как близкие друзья, как внуки к своим дедушкам и бабушкам. И это чувство может быть нисколько не слабее, чем отношения между влюбленной парой. Просто Таша со Славой были неразъемным целым, которому на моих глазах суждено было разбиться.
- Да, понимаю. Иди к Славе. Мы с Федей пойдем в соседнюю комнату. Позовите нас, когда будет нужно.
Она подошла к появившемуся здесь Славе. Когда он "встал" у кровати, Таша была уже рядом с ним. Они взялись за руки и молча неотрывно смотрели друг другу в глаза. Тем временем, я подхватил вывалившегося в подпространство Федьку и уволок его в гостиную, прямо через перегородку стены.
Слава с Ташей утопали в глазах друг друга. Миллион вопросов и миллион ответов было в этом взгляде. "Любимый!" - беззвучно шептали Ташины губы. "Любимая!" - так же беззвучно отвечали губы Славы. Слезы счастья и сожаления чертили дорожки по их щекам. Им не нужно было ничего говорить. Все их чувства и мысли мощными потоками переливались друг другу. Они любовались друг другом и пытались запомнить мельчайшие черточки любимого, понимая, что этот единственный шанс, брошенный им игривой судьбой, нужно использовать до конца. Следующая встреча может состояться через вечность. Они впитывали в себя все чувства и ощущения с неистовой жадностью осеннего зверька делающего запасы на зиму, чтобы пережить этот мучительно долгий, холодный, тоскливый и неотвратимый отрезок жизни. Чтобы, вспоминая по крупице и скаредно расходуя припасенную память, растягивать ее на всю безысходную бесконечность, только лишь за тем, чтобы дотянуть до новой встречи - пусть полуживым, но дотянуть.
Налюбовавшись друг другом, они обнялись и слились в долгом поцелуе. И только после этого смогли "произносить" хоть что-то осмысленное.
- Солнышко! Я виноват во всем! Мне надо было сесть за руль! - первым с горечью выплеснул из себя, мучившую его все это время мысль, Слава.
- Славочка, любимый! - шептала Таша. - Не переживай! Ты ни в чем не виноват! На нас напали отсюда, с изнанки. Нас хотели вывести из игры. Помнишь, что на светофоре мы видели зеленый свет. Так вот, уже там, на месте аварии, я поняла, что мы ехали на красный! Кому-то было надо, чтобы мы увидели зеленый и не заметили летевший на нас камаз. Это было влияние на наше сознание. Этот шофер на грузовике, Степан, он говорил там, на месте аварии, что тоже до последнего момента "не видел" нашей машины, а поперечная улица была пустая. Его тоже жалко, у него еще алкогольное опьянение определили, теперь все на него повесить могут, а он не больше виноват, чем я.
- Значит, за нами охотятся?
- Да, но это неважно сейчас. Давай об этом поговорим потом, вместе с ребятами. Я хочу, чтобы ты отбросил это глупое и никому не нужное чувство вины. У нас очень мало времени! Запомни главное: я очень тебя люблю, и буду ждать тебя за порогом столько, сколько понадобиться. Ты должен прожить долгую жизнь. Я не знаю сама почему, но чувствую это. И еще, я надеюсь на наши встречи. Ищите меня там, за порогом в астрале!
- Как же теперь мне жить без тебя? - жалобно прошептал Слава.
- Постарайся. Ребята помогут тебе. И потом, у тебя будет цель: выйти в астрал и найти меня там. А я позабочусь, чтобы вас не трогали оттуда. Ты не представляешь, на что я пойду, если они еще хоть пальцем вас тронут!
- А как же мы?! Ты же хотела нарожать мне детей. Что я теперь буду делать без тебя на Земле? - увидев снова навернувшиеся слезы на Ташиных глазах, он понял, что на все вопросы ответов не будет. - Прости любимая, я не хотел причинять тебе боли!
- Давай надеяться на лучшее! Когда я уже стала уходить туда, у меня появилось чувство, что там все возможно и, может быть, еще ничего не потеряно! - просящее заглядывала в глаза Славе Таша. Они еще долго стояли и перешептывались, пытаясь найти все оттенки слов: прости - прощай - люблю, чтобы передать друг другу все их чувства. Но время неумолимо делало свое черное дело и Таша почувствовав, что у нее совсем его не осталось, взяла Славу за руку и переместилась в гостиную к нам с Федькой.
