Неизвестный Китай

Но, глядя сегодня на осенние пекинские рынки, заваленные арбузами, не скажешь, что он здесь иностранец. С арбузом произошло здесь то же, что и с другим заморским чудом – велосипедом, который превратил Поднебесную империю в империю Велосипедную.

Ну а столицей «арбузной Империи» по праву считается небольшой уезд под Пекином – Дасин. Именно здесь лет триста назад были выращены для императорского двора первые арбузы. Здесь в уезде есть и Институт Бахчеводства и даже Музей арбузов.

Ежегодно в уезде проводится праздник, привлекающий сюда тысячи людей из Китая и из-за рубежа. Туристы приезжают посмотреть яркое шоу с арбузной тематикой: танец «маленьких арбузят» (малышей в зелено-полосатых пышных костюмах), красочные маскарады с «королем» и «королевой» арбузов и, конечно, посетить огромную ярмарку, где основной товар – арбузы. Они здесь на любой вкус, цвет, размер…

В период «культурной революции» в газете «Жэньминь жибао» я прочитал статью о том, как философские идеи Мао Цзэдуна помогают торговать арбузами. Речь шла как раз об этом уезде.

Не знаю, что сегодня помогает местным крестьянам, но уезд Дасин, пожалуй, самый процветающий в пекинских пригородах. Наверное, дело не в философии, а в предприимчивости местных крестьян. Именно арбузы принесли им тот первоначальный капитал, которой помог создать здесь ряд сельских предприятий, в том числе и электронного профиля и даже специальную зону высоких технологий, где выпускают запчасти для автомобильной промышленности. Так что почести, воздаваемые его величеству Арбузу на этом празднике, вполне уместны…

А вот город Тяньцзинь – третий по величине город страны проводит ежегодно Праздник розы.

Жители города говорят, что розы выращиваются здесь уже более пятисот лет. Действительно, очень необычно выглядит огромный промышленный город-порт с десятками тысяч предприятий, забитыми транспортом магистралями, превращающийся в дни праздника в огромный ботанический сад. Розы повсюду: на огромных клумбах, у памятников, ворот и арок, на перекрестках.

Существует в Китае и праздник другого цветка – лотоса. Лотос олицетворяет в сознании народа чистоту и целомудрие, плодородие и производительную силу.

По преданию, где-то на небе есть «Озеро лотосов». Каждый лотос, растущий на этом озере, соотносится с душой умершего человека. И в зависимости от степени добродетельности земной жизни человека, лотос или расцветает, или вянет… Каждый год в конце лета в Пекине и других китайских городах проводится «Праздник лотоса».

В китайской столице больше всего любителей отметить этот праздник собирается в парке Бэйхай, что в самом центре города, бок о бок со старинными императорскими дворцами.

Белая буддийская пагода, возвышающаяся в центре парка, напоминает, что лотос самым тесным образом связан с буддизмом. В своих земных воплощениях Великий Будда обычно восседает на цветке лотоса. Поэтому на празднике буддийским святыням уделяется особое внимание. В этот день посетители парка бросают мелкие монетки к подножию буддийских богов в храмах Бэйхая, в стоящие тут же священные сосуды. За небольшую плату можно ударить в священный колокол, и он отзовется глуховатым звоном, который услышат на небе, может быть, даже в том самом небесном «Озере лотосов», где внимательно следят за жизнью землян.

Впрочем, праздник давно уже потерял свое ритуальное значение. Жители Пекина просто проводят в парке погожий летний день. Широкие листья лотоса, растущего в прудах, посетители могут использовать как зонтики от палящих лучей пекинского солнца. Кстати, не только листья лотоса, но и корни, цветы, плоды этого растения используются в Китае для вполне земных целей. Из них готовят вкусные блюда, сладости, напитки, изготавливают лекарства. Например, продающиеся тут же у храма пельмени с начинкой из семян лотоса – не экзотика, а обычное блюдо.

А теперь о пиве…

По производству и потреблению пива Китай занимает сегодня первое место в мире. И дело не только в абсолютных цифрах, дающих преимущество стране с более чем миллиардным населением. Просто за несколько последних десятилетий пиво настолько прочно вошло в быт китайцев, что стало, поистине народным напитком, наряду с чаем и рисовой водкой.

Без бокала пива не обходится сегодня ни одно застолье в Китае, более ста крупных заводов и бесчисленное количество пивоварен в уездах по всей стране занято приготовлением пива. Около двухсот сортов имеется ежедневно в продаже. На любой вкус: в банках, бутылках, бочках, металлических емкостях. Тут же пиво всех известных мировых марок…

В 1898 году из дверей пивоварни в городе Циндао, расположенного в северо-восточной китайской провинции Шаньдун, выкатили первую бочка пива, приготовленного немецкими пивоварами.

Немцы оказались в Шаньдуне не случайно. После поражения Китая в так называемых «опиумных войнах» в 19 веке, ряд западных стран, в числе которых была и Германия, навязали Китаю неравноправные договоры. И на этой «договорной основе» ряд китайских территорий был отторгнут. Германии достался порт Циндао. Однако второго Гонконга не получилось. И после поражения в Первой мировой войне кайзеровской Германии пришлось возвратить город законному владельцу. Ну а от старых времен остались здесь кварталы с красными черепичными крышами, две кирхи, умение выпекать черный немецкий хлеб и варить отличное пиво.

Крепко замешав добрые немецкие традиции пивоварения на местной минеральной воде из источника Лаошань, сметливые китайские пивовары произвели напиток, который не только стал популярным в Китае, но и вышел на мировой рынок, успешно конкурируя со своими бывшими учителями.

И каждый год 15 августа в Циндао и других китайских городах, где есть пивные заводы, проводятся праздники, посвященные пиву.

Уютный китайский городок Циндао напоминает в эти дни предместья Мюнхена. Прямо под открытым небом в разных местах города расставлены длинные столы, рядом бочки с пивом…

В центре праздника – события, которые происходят в раскинувшемся близь города «пивном городке», который занимает площадь 17 гектаров.

Здесь представлены павильоны большинства известных китайских и зарубежных производителей: палатки, стенды, небольшие пивнушки, бары, а то и просто лотки с местной продукцией. Китайские пивовары экспериментируют. Здесь можно попробовать лечебное пиво с женьшенем, пиво для похудания и прочие редкости.

На открытых эстрадах выступают модные певцы, исполняя шлягеры, посвященные пиву, проводятся соревнования разного рода: кто больше выпьет пива, кто быстрее опорожнит бутылку, кто ловчее ее откроет, не прибегая к помощи технических средств, а опираясь, так сказать, на собственные силы…

Гвоздь программы – выявление абсолютного чемпиона по количеству выпитого. На моих глазах им стал заместитель директора местного пивоваренного завода, одним махом выпивший 12 кружек пива. Ну, чего не сделаешь ради рекламы родного предприятия!

Бизнес есть бизнес. И здесь в Китае он становится инициатором новых праздников. Есть и праздники очень неожиданные.

В первой декаде июня на улицы Пекина и других китайских городов выходят и выезжают на инвалидных колясках десятки тысяч людей. Китайские инвалиды тоже отмечают свой праздник. Торжественное флажками и фонариками под звуки оркестров, преодолев главную площадь китайской столицы Тяньаньмынь, они разъезжаются по паркам и улицам города. Делают это они вовсе не для того, чтобы вызвать жалость к себе, а наоборот, чтобы показать согражданам, что считают себя равноправными членами общества.

В этот день оркестры слепых музыкантов дают концерты на улицах, лишенные зрения врачи делают массаж всем желающим, мастеровые люди: сапожники, часовщики, другие умельцы оказывают услуги населению, прикрепив мольберты к инвалидным коляскам, пишут портреты художники.

В Китае около 5% населения имеют серьезные отклонения в состоянии здоровья, а это более 50 миллионов человек. У этих людей очень трудная судьба. Лишенные многих радостей, они и в социальном плане отстают от уровня жизни других слоев китайского общества. 60% китайских инвалидов неграмотны, 40% трудоспособных инвалидов не имеют работы. В условиях рыночной экономики им не под силу конкурировать со здоровыми работниками.

Председатель Всекитайской Ассоциации инвалидов Дэн Пуфан, сын архитектора китайских реформ Дэн Сяопина, человек, ставший инвалидом во время «культурной революции», лучше других знает о проблемах своих товарищей. Нельзя не восхищаться мужеством и энергией этого человека. Он автор широкой программы обеспечения инвалидов работой на льготных условиях, бесплатным лечением, образованием, организацией быта и отдыха. Используя авторитет отца, поддержку властей, он делает всё, чтобы инвалидам жилось лучше. Идея всекитайского праздника инвалидов принадлежит ему.

О китайских праздниках можно говорить очень много. Отмечают свои профессиональные праздники представители многочисленных ремесел, яркие и экзотические праздники у представителей национальных меньшинств Китая. Торжественно, как праздник всей страны, отмечают день рождения Конфуция. Но еще об одном просто не могу не упомянуть. Хотя бы потому, что праздник этот очень редкий. Проводится он один раз в … 500 лет.

Праздник этот принадлежит исконно китайской религии – даосизму, основные постулаты которого были сформулированы тысячелетия тому назад великим философом Лаоцзы. Вобрав в себя философские понятия древних китайцев о некоем начале всех начал – непознаваемом для простых смертных пути «Дао», соединив их с народными мифами и легендами о бессмертии души, эликсире вечной молодости, о непременной победе добра над злом, даосизм привлекает человека своей романтикой, добротой, и таинственными ритуалами. Даосы почти сплошь экстрасенсы, знатоки древних навыков, ведущих к концентрации духовных и физических сил.

И вот даосы из 100 храмов мира: Китая, Японии, США, Австралии, с острова Тайвань собрались в пекинском «Храме белых облаков», чтобы отметить свой храмовый праздник.

Как мне объяснил главный настоятель монастыря, подобный вселенский собор всех даосов мира последний раз состоялся пятьсот лет тому назад. На этот раз они сообща решили провести молебен о спасении душ умерших, о мире и благоденствии на земле, о процветании всех стран и народов.

«Мир стал жестоким, – сказал мне паломник из Гонконга – слишком много зла накопилось в космосе. Войны, конфликты, людская ненависть и непримиримость витают в воздухе, тревожа людские души и раскалывая общество. Человечество может сбиться с пути, который предначертан свыше, с великого пути Дао».

Ритуал обращения даосов всех стран к богам был красочен и великолепен. На территории монастыря «Белых облаков» раскинули свои алтари даосы различных храмов. Молитвы звучали на разных языках. В даосской религии молитвы не читают, а поют в сопровождении оркестра древних инструментов.

Яркие ритуальные одежды с изображениями зеленого дракона и белого тигра подчеркивали величие происходящего. Целую неделю длился этот праздник. В нем принимали участие и жители города, привлеченные в монастырь этим необыкновенным зрелищем.

ВОЛШЕБНИКИ ИЗ СЫЧУАНИ

Искусство вышивки возникло в Китае, наверное, в те далекие времена, когда человек впервые взял в руки иглу. То есть на заре цивилизации. А когда китайцы научились извлекать шелковую нить из кокона шелкопряда и окрашивать её во все цвета радуги – наступил «золотой век» для этого искусства, и век этот длится до настоящего времени.

Сегодня в Китае существуют, как минимум, четыре известные школы вышивки. «Сянсю» в провинции Хунань, «юэсю» в провинции Гуандун, «сусю» в городе Ханьчжоу и «шусю» в Сычуани.

Мне и раньше приходилось сталкиваться с искусством вышивки по шелку. В отделах художественных промыслов любого китайского универмага изделий такого рода очень много. Вышитые платки, наволочки для подушек, скатерти, панно с пейзажами и изображениями животных. Львы и тигры – излюбленные сюжеты мастеров из провинции Хунань. Переливающиеся на свету искусно вышитые шкуры тигров, горящие глаза, сказочные горные пейзажи… Более ста различных тонов и оттенков шелковой нити используется для создания такой вышивки.

Можно было приобрести и вытканные на шелке портреты китайских руководителей от Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина до действующих ныне вождей, правда, по мере изменений политической конъюнктуры некоторые из таких персонажей то исчезали с прилавков и витрин магазинов, то вновь появлялись, но уже в качестве антиквариата в частных лавочках…

Но то, что я увидел на художественной фабрике шелковых изделий в провинции Сычуань, заставило по-иному взглянуть на эти, вроде бы, привычные изделия китайского ширпотреба.

Искусство вышивки называют одним из «сокровищ провинции Сычуань». Эта провинция расположена в самом сердце Китая, там, где окруженная со всех сторон горами могучая река Янцзы, сквозь три головокружительных ущелья вырывается на великую китайскую равнину, чтобы продолжить свой путь к океану.

Интересная история Сычуани, которую считают одной из самых красивых провинций Китая, многочисленные памятники старины, обилие ярких растений, необычных животных, птиц и насекомых дали простор оригинальному творчеству сычуаньских умельцев.

Фабрика художественной вышивки в столице провинции городе Чэнду – признанный в Китае центр этого искусства. На этой фабрике трудится около 300 человек, в год здесь выпускается продукции на миллион долларов причем чистая прибыль неуклонно растет.

«Продукция», «прибыль», «цеха» – понятия весьма прозаичные и будничные… Но когда попадаешь в мастерские, где производится эта самая продукция, начинает казаться, что попал в сказку. Столько здесь необычного, яркого, праздничного… И хотя средний возраст мастеров лет двадцать – все это профессионалы высокого класса. Искусство вышивки в Китае – занятие традиционное. Ему не учат в школах и училищах, хотя на фабрике и есть что-то напоминающее курсы повышения мастерства. Мастерство здесь приобретают и передают по наследству. На фабрике трудятся целые династии: семья Ван, семья Чжоу, семья Чжан, семья Лин. Юной представительнице семьи Лин, очаровательной южанке с огромными темными глазами и аккуратно уложенной вокруг головы косой, с именем, напоминающим звук колокольчика – Лин Цин – 22 года. Она работает на фабрике с 16-ти лет. У нее уже несколько вышивок, получивших всекитайскую известность.

Не отрывая глаз от работы, она рассказывает, что и дед, и прадед были заняты этим мастерством. Отец тоже работает на фабрике мастером-наставником. Но, в основном, здесь работают девушки.

Как нам объяснили, работа эта требует не только таких «мужских» качеств, как твердость руки, но и художественного вкуса, терпения, выносливости. А этого китайским женщинам не занимать. Шелковые нити, как краски на палитре художника, превращают обыкновенный кусок шелка в художественное произведение. Долгие месяцы, а то и годы уходят на их изготовление таких полотен. Многие произведения, созданные сычуаньскими мастерами и мастерицами, украшают музеи Китая, представлены в музеях мира. Совершая государственные визиты в зарубежные страны, китайские руководители преподносят в качестве подарков вышивки из Сычуани. Некоторые картины оцениваются во многие тысячи долларов.

Кроме художественных произведений, создаваемых в единственном экземпляре, выпускают на фабрике и доступные по цене даже небогатым людям небольшие миниатюры на шелке. Но все, что выходит из стен фабрики – ручная работа. Поэтому так ценятся работы из Сычуани.

В Японии, например, хорошо налажен выпуск аналогичной продукции. Там компьютер переносит рисунок на полотно, а другие умные машины завершают работу. Но даже неспециалист отличит машинную работу от ручной.

Любимые темы местных мастеров – окружающий их мир яркой сычуаньской природы: золотые рыбки, цветы, животные и, в первую очередь, – уроженка этой провинции – панда, давно уже ставшая символом Китая. Любят мастера использовать и исторические сюжеты. Особенно популярны образы личностей, что совершали свои подвиги на этой древней земле много сотен, а то и тысяч лет назад. Портрет знаменитого Чжугэ Ляна – полководца и философа, Лю Бйя – императора одного из древних царств, существовавших здесь еще до нашей эры, других благородных рыцарей эпохи, которая получила в истории название «Троецарствие». Их образы воссозданы с такой исторической достоверностью, детали костюмов, интерьеров и оружия вытканы с такой тщательностью, что по ним можно изучать историю китайского костюма и особенности военного быта тех времен.

А ведь сделано все это, напомню, руками совсем юных мастеров. Мастера – наставники передают им свой бесценный опыт. Преемственность традиций, интерес к культуре прошлого, уважение к своему труду и труду предшественников – в основе работы этой фабрики.

Об одном виде вышивки стоит сказать особо. Она уникальна, нигде в мире нет ей аналогов. Это, так называемая, «двусторонняя вышивка». На тончайшую шелковую основу наносится сначала изображение одного сюжета. Это вполне законченная работа. Затем на другой стороне этой же шелковой ткани возникает по тем же контурам другой сюжет. Стоит ли говорить, что такие произведения – верх мастерства, требующего особой точности, чувства пространства, виртуозного владения иглой и материалом.

Картину, выполненную в этой манере «Ван Цюнь слушает игру на цитре», я видел далеко от Сычуани, в Пекине, на художественной выставке, где она была удостоена Первой премии. Создавали эту картину две мастерицы более года.

В Китае особенно ценится все, что сделано руками человека. Можно увидеть работы этой фабрики во многих китайских домах. Немало работ идет на экспорт, в том числе и в Россию. Я обратил внимание, что на рабочем столе одного из наших политиков, в свое время очень часто дававших интервью телевидению, неизменно присутствовала сычуаньская вышивка с изображением золотых рыбок. Лучшей рекламы китайским вышивкам на шелке не придумаешь.

СТОЛИЦА КИТАЙСКОГО ФАРФОРА

«Как ясное небо он чист,

Невесом, как бумажный лист.

Прекрасен, как горный нефрит,

Как горное эхо звенит…»

Так воспевал китайский фарфор знаменитый поэт Ли Бо. Эти стихи я прочитал у входа в Музей фарфоровых изделий, что в городе Цзиндэчжень, который по праву считается столицей китайского фарфора.

Расположен город с таким звучным названием в южной китайской провинции Цзянси, в том самом месте, где воды великой китайской реки Янцзы сливаются с водами самого крупного пресного озера Китая Байян, обнажая берега из белой глины «каолин». А название свое получила эта глина от села Гаолин, расположенного на берегу. Позже и в других селах близлежащих уездов было найдено аналогичное сырье, но название сохранилось за Гаолином.

Кстати, по подсчетам китайских ученых, здешних запасов каолина, который дал жизнь китайскому фарфору, хватит до XXIV века. Кроме каолина в фарфоровую массу входят минералы: кварц и полевой шпат, которые, плавясь при обжиге этого фарфорового «теста», превращают его в стекловидную массу. Не случайно, китайцы называют каолин «костями», а шпат «мясом» фарфора.

С незапамятных времен, а точнее с VII века нашей эры, селились здесь фарфоровых дел мастера. До династии Сун (960-1279 гг.) город мастеров носил название Чанъаньчжень, но вот в один прекрасный день 1005 года император Юаньской династии, правящий под именем Цзиндэ, послал в город чиновника, дабы тот обеспечивал регулярные поставки фарфоровых изделий для императорского двора. На донышке каждого предмета, отправлявшегося в столицу, ставилось клеймо, подтверждающее подлинность изделия: «изготовлено по повелению Цзиндэ». Фарфор этот стали называть цзиндэчженьским, а город Чанъаньчжэнь превратился в Цзиндэчжень.

Очень быстро цзиндэчженьский фарфор стал известен в самых отдаленных уголках Поднебесной Империи. Изделия местных мастеров украшали и дворцы «сыновей неба», и скромные жилища трудового люда. Уже в XIII веке Цзиндэчженьские заводы ежегодно отправляли в Пекин, как свидетельствуют записи того времени, «по три тысячи блюд, по шестнадцать тысяч тарелок, по восемнадцать тысяч чашек, украшенных цветами и драконами».

Знаменитый китайский мореплаватель Чжан Хэ на своих кораблях завез изделия из Цзиндэчженя в Индию, арабские страны, в Африку. С караванами китайских купцов фарфоровые вазы с затейливой росписью и необычными сюжетами, фигурки людей и животных, безделушки из «белого золота» (так тогда называли фарфор) по Великому шелковому пути попадали в страны Европы.

В сказках «Тысячи и одной ночи», описывая роскошь покоев багдадских халифов, повествователь особо подчеркивает, что украшены они были фарфоровыми вазами, и на дворцовых пирах яства подавали на фарфоровой посуде.

К тому же, как на Востоке, так и на Западе считалось, что фарфоровая посуда обладает чудодейственным качеством: темнеет, если поданное на нем блюдо отравлено.

В Китае рассказывают, что король Франции Луи XIV, завзятый коллекционер всяких редкостей, одним из первых в Европе оценил красоту и изящество нового материала и мастерство китайских умельцев. Он послал в Цзиндэчжень придворных художников для закупки фарфора. А когда драгоценный груз прибыл, наконец, в Париж, во дворце короля был устроен грандиозный «фарфоровый бал».

Дамы щеголяли в украшениях из фарфоровых черепков, подвешенных на изящные золотые и серебряные цепочки, а табакерки и бутылочки для нюхательного табака «бияньху», привезенные из Китая, ценились дороже золота и серебра.

Не менее рьяным поклонником фарфора был и польский король Август II Сильный. Он «выменял» у прусского короля целый полк отборных драгун за один китайский фарфоровый сервиз, состоящий из 48 предметов.

Большой интерес проявляли к китайскому фарфору и в России. Начиная с императора Петра I, во дворцах русских царей создавались целые китайские комнаты, главным украшением которых служили фарфоровые изделия из Цзиндэчженя.

Хотя в России и в некоторых странах Европы были найдены свои глины, отработаны технологии, позволявшие выпускать изделия, соперничавшие по качеству с китайскими, появились выдающиеся мастера, научившиеся виртуозно работать с этим материалом, например, сподвижник Михаила Ломоносова Дмитрий Виноградов, которого называют «отцом русского фарфора», многие секреты фарфора оставались в Китае. Их и сегодня оберегают китайские мастера.

А тайна начинается с выбора комка глины, с секретов огнедышащей печи, огонь в которой поддерживают особые дрова, и со много другого, о чем ведает только сам мастер.

Когда мы снимали в Цзиндэчжене телефильм о китайском фарфоре, то довольно часто слышали вежливую, но твердую просьбу наших хозяев выключить телекамеру.

Прозвучала эта фраза и в мастерской старого мастера Ху Фу, представителя династии, которая берет свое начало с момента основания города Цзиндэчженя.

Печь, в которой он обжигает свои изделия, пожалуй, самая старая в городе. Технология такая же, как и тысячу лет назад. Но качество изделий, рождающихся в печи, жар в которой поддерживается выдержанными в течение нескольких лет сосновыми поленьями, до сих пор на несколько голов выше, чем в самых современных автоматизированных мастерских.

Ну, чем не тайна?

Мастер по изготовлению фарфоровых изделий должен иметь сразу несколько профессий. Он должен быть гончаром, поскольку процесс изготовления фарфоровой посуды начинается с формирования фарфоровой массы на гончарном круге. Он должен быть и художником: ведь роспись и гравировка фарфоровых изделий требуют большого таланта и художественного вкуса, наконец, он должен иметь незаурядные знания в области химии и физики, должен знать, как поведет себя в горящей печи окрашенная окисями и глазурью фарфоровая масса.

Сегодня к ним на помощь пришли наука и техника. Современных фарфоровых заводов в городе – десятки, если не сотни: больших и малых, государственных и частных. А вот таких уникальных кустарных мастерских, как у почтенного Ху Фу, в городе всего несколько. К тому же, многие частные кустари за соответствующую плату отдают свои произведения на обжиг в государственные предприятия. Так, говорят, дешевле, чем эксплуатировать собственную печь. Но качество изделия уже не то…

При населении в 500 тысяч человек 250 тысяч горожан заняты на фарфоровом производстве. Всего за год выпускается примерно 300 миллионов экземпляров фарфоровых изделий – от простой чайной чашки до шедевров искусства.

В XIII веке славу Цзиндэчженю принес сине-белый фарфор, внешне напоминающий наши изделия из Гжели. Расписанный красками, имеющими в своем составе кобальт, который при обжиге дает целую гамму оттенков – от пронзительного синего до нежно-голубого, этот фарфор и сегодня высоко ценится.

В последующие эпохи китайские мастера освоили новые краски и материалы, и фарфор стал ярким и нарядным. Этот стиль назвали «доуцай», что можно перевести как «соперничающие» между собой краски… Применение новых красителей расширило возможности мастеров из Цзиндэчженя.

Каждая эпоха рождала свой стиль, свои особые цвета фарфора. И в зависимости от цвета преобладающих красок или глазури, фарфор стал подразделяться на семейства: желтое, розовое, черное, зеленое.

Иногда китайские мастера наносили рисунок на необожженное изделие еще до того, как оно покрывалось глазурью, или делали выпуклый рисунок, обмакнув кисть в жидкий раствор фарфоровой массы. Так получался знаменитый серо-зеленый «селадоновый фарфор». Имя это фарфор получил во Франции. Так звали героя популярного романа, который предпочитал одеваться в костюмы серо-зеленых тонов. Ну, а в Китае такого рода изделия: вазы, блюда, сосуды для вина, очень напоминающие старинную китайскую бронзу зеленоватого оттенка, называли «лунцюань» (источник дракона). Иероглиф «дракон» в этом названии, который у китайцев ассоциируется с императором, скорее всего, свидетельствовал о том, что этот фарфор предназначался не для простых смертных.

Сегодня на китайском и мировом рынке особенно ценятся четыре разновидности местного фарфора: «цинхуа– линлун» в нежно голубых тонах с просвечивающими насквозь «рисинками», отливающий зелеными оттенками «цинхуа», ярко раскрашенный «фэнцай» и цветная глазурь. На последних четырех международных выставках цзиндэчжэЕньский фарфор получил более десяти медалей – золотых и серебряных.

Считается, что наибольшего расцвета художественное фарфоровое производство в Китае достигло во время цинской династии (1644—1911 гг.). Именно тогда, к концу XVII века, здесь был получен небывалой белизны фарфор. Он послужил основой для создания целых живописных полотен с сюжетами из китайской истории, иллюстрациями к древним легендам. По такой вазе или блюду, где были, порой, изображены сотни исторических персонажей, можно было узнать в деталях содержание.

А настоящим гимном фарфору стала сооруженная в 1415 году в Нанкине девятиэтажная фарфоровая пагода с колокольчиками, которые при порывах ветра издавали нежные звуки.

Когда попадаешь в местный Музей фарфора, глаза разбегаются от обилия экспонатов. Кажется, здесь собрана вся древняя история Китая с ее героями мифическими и реальными, поэзия, живопись и многое другое, из чего соткана великая китайская культура. Я обратил внимание на двухметровую вазу из бело-голубого фарфора. На ней – портреты 100 китайских императоров. Тут же целый пантеон буддийских святых, даосские божества. Изображения Конфуция соседствуют со скульптурами, отражающими сцены народного быта, фольклора.

Как рассказали сотрудники музея, сегодня в Китае производится более тысячи видов фарфоровых изделий. Они разделены на 200 серий с поистине бесчисленными вариантами дизайна. В каталогах указывается, что лишь посуды из цзиндэчжЕньского фарфора существует более 1000 вариантов с 2500 видов узоров.

Местный фарфоровый рынок тоже похож на музей. Изделия здесь попроще, но многие не лишены изящества, вкуса и высокого мастерства. Все они изготовлены в местных небольших кустарных мастерских. Заняты в каждой – от двух до десяти работников, как правило, членов одной семьи. В основном, они копируют работы уже известных художников и дизайнеров. Но и подделка, если она куплена в Цзиндэчжене, прекрасный китайский фарфор.

НЕФРИТ, КОТОРЫЙ ДОРОЖЕ ЗОЛОТА

В начале 80-х годов в холмах, разделяющих две реки Далинхэ и Лаохахэ, китайские археологи обнаружили развалины древнего храма. Условно они назвали его «Храмом богини». И здесь вместе с осколками керамической богини, фигурами воинов и коней, драконов, птиц и зверей были обнаружены украшения из нефрита: подвески в виде облака, резное нефритовое изображение свиньи-дракона – ритуальной фигуры древней эпохи. Как показал радиоуглеродный анализ, предметам этим около 6000 лет.

Тысячелетиями нефрит выделяли среди других камней. Сменяют друг друга поколения, привычки и пристрастия людей. В угоду капризной моде уходят в небытие украшения и материалы, из которых они создавались, а нефрит неподвластен времени. Он по-прежнему в центре внимания. На любой выставке прикладного искусства, в любом ювелирном магазине Китая, в лавках кустарей, работающих с драгоценными и полудрагоценными камнями – везде по-прежнему царит нефрит. Этот как бы светящийся изнутри полупрозрачный камень, от светло-желтого, почти белого, до темно-коричневого, зеленого и черного нельзя спутать ни с чем. В Китае существуют десятки разновидностей этого камня. Например, нефрит «мэйхуа» весь усыпан розоватыми крапинками, напоминающими лепестки цветущей сливы мэйхуа.

Особенно любил этот камень император Гуаньу. Согласно преданию, винные приборы и другие предметы для императорского застолья делались только из этого нефрита. Да и в наши дни из нефрита «мэйхуа», который бывает трех основных цветов: красный, зеленый и черный, делают столовые и чайные сервизы, письменные принадлежности, ювелирные изделия и безделушки.

А вот на побережье у горы Лаошань, что близ шаньдунского города Циндао, со дна морского поднимают камень, который получил название «зеленый нефрит». Из него создают миниатюрные каменные пейзажи.