Фредерик в расстройстве опустил руки.
– В таком случае я очень сожалею. А теперь, простите, я должен идти.
– Уходите! – крикнула Элинор. – Немедленно. – По щекам ее потекли слезы, которые она уже не могла сдержать. Фредерик не знал, были ли эти слезы вызваны гневом, досадой или страхом. Однако уже поздно и у него нет времени выяснять это. Скоро наступит рассвет.
Он резко повернулся и зашагал к двери, испытывая боль в груди. Взявшись за ручку, он остановился, сознавая, что, возможно, больше никогда не увидит Элинор. Проклятый Экфорд.
– Пожалуйста, не делайте этого, Фредерик, – сказала Элинор, всхлипнув. – Прощу вас. Ведь Экфорд тоже может убить вас.
Он тяжело вздохнул, прежде чем повернуться к ней, продолжая держаться за ручку двери.
– Пожалуйста, – повторила она, не скрывая слез, и боль в ее глазах заставила сжаться его сердце.
Фредерик в одно мгновение сократил расстояние между ними и, заключив Элинор в свои объятия, поцеловал ее безумным, безжалостным поцелуем, крепко прижимая к себе. Он не отрывался от ее губ, пока она не застонала и ее ноги не начали слабеть. Только тогда Фредерик прервал поцелуй.
Он положил руки ей на плечи и заставил ее взглянуть в его глаза, чтобы она могла увидеть в них чувство, которое он испытывал к ней. Потом отпустил ее.
– Не беспокойтесь, дорогая. Если я случайно буду завтра убит, все скажут, что для вас это самый лучший исход, не так ли? – Фредерик отступил от нее с неистово бьющимся сердцем. – Прощайте, прелестнейшая Элинор.
Он коротко поклонился, повернулся и вышел.
Глава 18
Элинор неподвижно стояла, наблюдая, как Фредерик, ни разу не оглянувшись, оставляет ее здесь, в гостиной мистера Уитби. Фредерик явно любил ее; она увидела это в его глазах после того, как он поцеловал ее. О Боже, что же ей делать?
– Фредерик! – крикнула Элинор. Слегка приподняв юбки, она бросилась к открытой двери и выбежала в прихожую, громко стуча каблучками туфель по мраморному полу. Она не должна позволить ему уйти вот так, ничего не сказав о своих чувствах. Ей вовсе не будет лучше без него.
Миновав испуганную экономку, Элинор устремилась к парадному входу, ухватилась дрожащими руками за ручку двери и распахнула ее в тот момент, когда Фредерик уже мчался по дорожке на своей огромной вороной лошади, поднимая клубы пыли; его плащ развевался позади него.
Элинор молча наблюдала за ним, пока он не исчез из виду. Ее сердце сжималось от боли. Он уехал. Уехал. На мгновение у нее возникла мысль попросить лошадь в конюшне и последовать за ним в ночь. Но она, конечно, не могла сделать этого.
Внезапно Элинор ощутила боль в ладони, которая отвлекла ее внимание от дороги, и, разжав пальцы, она с изумлением уставилась на кольцо, врезавшееся в кожу. Она совершенно забыла о нем, сжимая кулак все это время.
Это было прелестное кольцо. Довольно большое, но простое по форме: его украшал круглый рубин с двумя бриллиантами меньших размеров по обеим сторонам. Всего три драгоценных камня в филигранной золотой оправе. У нее никогда прежде не было такой изумительной вещицы, поражающей своей совершенной простотой. Где и когда Фредерик приобрел это кольцо? Оно было слишком изысканным, чтобы его можно было купить где-то, кроме магазина в Лондоне.
Недоуменно покачав головой, Элинор вновь сомкнула пальцы вокруг этой драгоценности.
Ее глаза опять наполнились слезами, и ей вдруг стало душно. Она не могла в таком состоянии вернуться в комнату и предстать перед Селиной. Лучше прогуляться по саду мистера Уитби и освежить голову.
Элинор поспешила назад к входной двери, пересекла прихожую с мраморным полом и двинулась по коридору к гостиной. Тихо пройдя через комнату, она снова вышла в ночь через застекленную створчатую дверь. Спустившись по широкой каменной лестнице, она оказалась в ухоженном саду, где в изобилии цвели душистые хризантемы и ноготки, выделяясь даже в лунном свете своими желтыми, красными и золотистыми лепестками.
Элинор в тишине двинулась по дорожке; в прохладном воздухе от ее дыхания возникали клубы пара, но она не ощущала холода, так как сознание ее пребывало в оцепенелом состоянии. Однако постепенно биение ее пульса начало замедляться. Прогулка по саду, как всегда, действовала на нее успокаивающе, будь то здесь, на девонширском побережье, или дома, в Эссексе.
Заметив одинокую скамейку под дикой яблоней, Элинор поспешила к ней и с тяжелым вздохом опустилась на холодное каменное сиденье. Ей следовало бы надеть накидку, прежде чем покинуть холл.
Она почти со страхом опять разжала пальцы и посмотрела на кольцо еще раз, стараясь собраться с мыслями. Она вспомнила слова Фредерика, когда он вкладывал кольцо в ее ладонь и настоятельно просил помнить о тех моментах, когда они были вместе. Да разве могла она забыть то ощущение необычайного тепла и уюта, которое испытывала в его объятиях? Разве могла она забыть тот трепет, который охватывал ее, когда он прикасался к ней руками и губами? И сможет ли она пережить, если ей никогда больше не придется испытать ничего подобного?
Она нуждалась в его ласках, в его поцелуях; они были необходимы ей как воздух, как питьевая вода. Как она будет обходиться без Фредерика, если Экфорд вдруг убьет его? Острая боль пронзила ее грудь, отчего стало трудно дышать.
Элинор взглянула на ясное небо, на луну и мысленно произнесла молитву: «Боже, что бы ни случилось, пожалуйста, сделай так, чтобы Фредерик остался живым и невредимым». Иначе она не переживет. Она не могла представить мир без Фредерика – мир, лишенный его смеха, озорного блеска в ласковых карих глазах и насмешливой улыбки. В течение четырех лет она мечтала только о нем, и как ей жить дальше, если он вдруг погибнет?
– Могу я присоединиться к вам, леди Элинор?
Элинор подняла голову и с удивлением увидела улыбающегося мистера Уитби, стоящего от нее в трех шагах. На какое-то мгновение ей показалось, что это опять вернулся Фредерик, и, осознав свою ошибку, она постаралась скрыть разочарование.
– Я подумал, что, должно быть, вам холодно, и принес вашу накидку, – сказал он, протягивая ей одежду. – Простите за то, что нарушил ваше уединение.
Элинор действительно замерзла; холод от каменной скамьи проникал сквозь материал ее платья, отчего ее конечности уже онемели. Она с благодарностью приняла накидку и набросила ее на плечи, завязав ленты у горла и подоткнув под себя полы.
– Благодарю вас, мистер Уитби. Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, хотя, боюсь, я едва ли составлю вам приятную компанию в данный момент.
– Да, я так и думал. Я видел, как мистер Стоунем только что покинул поместье, – сказал Уитби, садясь рядом с Элинор на скамью так близко, что коснулся плечом ее плеча. Его присутствие подействовало на нее удивительно благоприятным, успокаивающим образом. Несмотря на свои недостатки, Джордж Уитби был порядочным, добрым и великодушным человеком. Селина нисколько не преувеличивала его достоинств в этом отношении.
– Я подумал, что, может быть, мы могли бы поговорить откровенно, – сказал он и откашлялся. – Видите ли, я имел разговор с Селиной, после того как наши гости уехали. Она сообщила мне о вашем брачном контракте с мистером Стоунемом и о вашем желании освободиться от соответствующих обязательств. Однако я подумал, не ошибается ли Селина на этот счет?
Элинор тяжело вздохнула, прежде чем ответить:
– Должна признаться, сначала я действительно хотела освободиться от этого соглашения. Я считала брак с мистером Стоунемом совершенно неприемлемым. Но сейчас я… я не уверена в этом.
– Пожалуйста, не смущайтесь, леди Элинор, но я тоже должен признаться: Селина выразила надежду, что вы и я могли бы составить пару в таком случае.
– Я не хочу, чтобы вы думали, будто бы этот наш визит имел целью опутать вас и женить на мне, – ответила она, опустив глаза и внезапно почувствовав, что ее щеки краснеют. – Мне следовало прямо сказать о моем предстоящем обручении. Я полагала только познакомиться и посмотреть, подходим ли мы друг другу, хотя Селина не сомневается в этом.
– Мне льстит то, что Селина такого высокого мнения обо мне. Считать, что я подхожу такой очаровательной, сердечной и умной женщине, как вы, безусловно, комплимент для меня.
Элинор пребывала в нерешительности. Что ей сказать на это? Она не хотела вводить в заблуждение мистера Уитби и заставлять его думать, будто бы она все еще рассчитывает завоевать его расположение. Но ей не хотелось также обижать его. Вспомнив наставления своей матери, она смиренно пробормотала:
– Благодарю за комплимент, сэр.
– Однако вы влюблены в Фредерика Стоунема, не так ли? – добавил он, немало удивив ее.
Элинор почувствовала себя неловко.
– Я… мне так кажется, – призналась она, совершенно обескураженная. Какой странный разговор у нее получается с этим джентльменом!
– И вы считаете его достойным вашей любви? Должен сказать, по первому впечатлению я не поверил в это.
– Я… я не совсем уверена. Мне хочется верить, что он достойный человек. Однако на рассвете он будет драться на дуэли, и боюсь, что независимо от ее исхода я потеряю его. Я не смогу примириться, если он убьет человека, даже если тот совершил непростительный проступок. Но не исключена вероятность, что… – Она замолкла, не в силах высказать свои самые худшие опасения.
– Я хочу предложить вам альтернативный вариант решения вашей проблемы, леди Элинор. – Он прикоснулся к ее руке, и Элинор не возражала, радуясь исходящему от него теплу. – Я предлагаю вам свою руку и сердце, если вы сочтете, что не можете выйти замуж за мистера Стоунема.
Элинор отшатнулась от него, пораженная.
Мистер Уитби продолжил:
– Вы обладаете всеми достоинствами, какие я хотел бы видеть в своей жене, и клянусь, я буду для вас хорошим мужем и верным, надежным другом. Видите ли, я оказался в затруднительной ситуации.
Он несколько мгновений молчал, словно подбирая подходящие слова:
– Не буду скрывать тот факт, что все эти годы мое сердце принадлежало другой женщине и, вероятно, будет принадлежать. Следовательно, в этом отношении мы с вами в одинаковом положении. Я не стану упрекать вас за ваши чувства к другому человеку, если вы не будете упрекать меня. Я уверен, что мы сможем тем не менее быть счастливы в браке, несмотря на сложившиеся обстоятельства.
Элинор была потрясена его откровенностью.
– К несчастью, мое сердце принадлежит женщине, на которой я никогда не смогу жениться. И если вы тоже огорчены и считаете, что не сможете выйти замуж за мистера Стоунема, то, вероятно, мы могли бы найти утешение друг– с другом.
– Я… я не знаю, что сказать, – запинаясь произнесла Элинор, совершенно смущенная речью Уитби.
– Я не сомневаюсь, что в конце концов смогу полюбить вас, Элинор, – продолжил он. – Дружеской любовью, если хотите. Таково мое предложение.
Боже, она никогда в жизни не ожидала такого предложения. Мистер Уитби признался, что любит другую женщину. Но кому именно отдано его сердце?
– Вы влюблены в герцогиню Дандридж? – догадалась Элинор и с удивлением осознала, что высказала эту мысль вслух.
Мистер Уитби рассмеялся таким громким гулким смехом, что на время заглушил отдаленный шум морских волн.
– Значит, вы пришли к такому же заключению, что и Селина. Позвольте уверить вас – герцогиня не та женщина, в которую я влюблен. – Он посмотрел на небо и тяжело вздохнул. – Вы очень близки к истине и тем не менее очень далеки, – тихо сказал он, встретившись взглядом с Элинор.
– А вы уверены, что… что вы и она…
– О да. У нас нет никакой надежды быть вместе. Ситуация гораздо безнадежнее, чем в случае, если бы я действительно был влюблен в герцогиню, а не в ее… – Он резко замолчал.
Элинор озадаченно сдвинула брови. Кого он имел в виду? Подругу герцогини? Ее дочь? Она слышала, что у герцогини только сын, лорд Трелони, но не исключено. Элинор отбросила эту мысль. Это невозможно.
– Впрочем, не важно, – продолжил мистер Уитби, вздохнув, и покачал головой. – Я давно собирался жениться, а когда познакомился с вами, понял, как хорошо было бы иметь вас в качестве жены здесь, в Уитби-Холле. Мой дом, несомненно, ожил бы, если бы вы поселились в нем.
– Значит… значит, вы предлагаете мне замужество только ради этого? – спросила она.
Он покачал головой:
– Вовсе нет. Я надеюсь иметь детей и не сомневаюсь, что смогу выполнять свои… э-э… супружеские обязанности, когда потребуется.
Щеки Элинор вспыхнули, и она только кивнула, не зная, что сказать.
– Во всяком случае, прежде чем вы окончательно дадите отставку мистеру Стоунему, позвольте дать вам один небольшой совет. Очень печально сознавать, что невозможно вступить в брак с человеком, которого искренне любишь. При этом остаешься с чувством бесконечного одиночества и безнадежности. В моем случае у меня нет выбора. Но у вас есть выбор, дорогая.
Он дружески пожал ей руку, посмотрев прямо в глаза:
– Если Фредерик Стоунем действительно является вашей истинной любовью, постарайтесь избежать страданий, которые пришлось испытать мне. Если, конечно, вы уверены, что он не будет плохо обращаться с вами и унижать вас.
– Думаю, он не способен на это, – сказала Элинор, удивившись, с какой уверенностью произнесла это. Разве Фредерик не говорил, что будет для нее хорошим, верным мужем? Этого было достаточно, чтобы она всем сердцем поверила ему.
– А я сомневаюсь. Судя по тому, что рассказал мне Хенли о мистере Стоунеме, этот человек относился довольно легкомысленно к любви в своей жизни. Но возможно, ваши чувства к нему изменили его в лучшую сторону. Хенли так считает, а он знает мистера Стоунема гораздо лучше, чем я.
Хенли? Хенли известны ее чувства к Фредерику? Какой ужас. Ситуация гораздо хуже, чем она думала.
– Могу я попросить вас об одной услуге, мистер Уитби? Я понимаю, что моя просьба может показаться нелепой, однако вынуждена обратиться к вам.
– Да, пожалуйста, – сказал он, отпуская ее руку и вставая перед ней. – Ваше желание – приказ для меня, миледи.
Элинор тоже поднялась на нетвердых ногах и посмотрела в сторону конюшен:
– Мне необходимо прибыть в Плимут до наступления рассвета. Я должна узнать, где состоится дуэль, и вовремя оказаться там, чтобы предотвратить ее.
Уитби покачал головой:
– Вы считаете это разумным поступком? Я не думаю, что леди должна появляться на месте дуэли, и уверен, что ваше присутствие там нарушит джентльменский кодекс чести. С моей стороны было бы неосмотрительно поощрять такое ваше намерение, как вы считаете?
– Вы сказали – кодекс чести? Ха. Это просто глупость. Жестокий устаревший обычай.
– Возможно, – сказал мистер Уитби, пожав плечами. – Но разве мужчина, бросивший сестру мистера Стоунема, не оставил ее в ужасном положении? На милость кредиторов? Избитую и униженную?
– Да, это так. Но неужели этого достаточно, чтобы убить человека? Не говоря уж о риске самому быть убитым? – Произнося эти слова, Элинор осознала, что именно последнее являлось истинной причиной ее страха. Видимо, Фредерик не очень-то любит ее, если готов подвергнуть себя риску погибнуть и оставить ее оплакивать его потом.
– Большинство мужчин сказали бы, что у мистера Стоунема достаточно оснований для того, чтобы вызвать на дуэль обидчика его сестры, – сказал мистер Уитби.
– А каково ваше личное мнение на этот счет?
Он погладил свои бакенбарды, размышляя над вопросом почти целую минуту.
– Пожалуй, я сделал бы то же самое, если бы такое случилось с одной из моих сестер, – сказал он наконец. – Хотя я не особенно люблю этих глупых женщин.
Элинор покачала головой:
– Я не могу понять образ мыслей мужчин.
– Женская логика тоже часто ставит нас в тупик.
Элинор посмотрела на кольцо с рубином, которое продолжала держать в руке. Что бы ни произошло завтра утром, она должна быть на месте дуэли с этим кольцом на пальце.
– Ну так что, мистер Уитби, вы доставите меня в Плимут?
– Да. Я прикажу подать карету к четырем часам утра, и мы прибудем на место вовремя. Полагаю, это означает, что вы не принимаете мое предложение руки и сердца?
– Боюсь, что нет. Однако благодарю за мудрый совет. Вы очень великодушный человек, мистер Уитби.
– Я рад оказать вам услугу, – сказал он с усмешкой. – Постарайтесь немного поспать. Вам это необходимо.
На рассвете Фредерик снял свое пальто и небрежно бросил его на траву рядом с ящиком красного дерева для пистолетов. Потом начал расстегивать свой сюртук, словно готовясь ко сну; его пальцы ничуть не дрожали, хотя он не спал всю ночь.
Сняв сюртук, он поднял руку, чтобы поправить воротник рубашки, пока секундант Экфорда, юркий человечек по имени Блэкберн, проверял пистолеты. Секундант Фредерика – разумеется, Хенли – уже проверил их и одобрил. На краю влажной от росы лужайки собралась горстка зрителей вместе с врачом; все о чем-то болтали в ожидании зрелища. Рядом с Блэкберном стоял Экфорд.
Зевак было не так уж много, поскольку Фредерика не знали в этих краях и Хенли никому не говорил о дуэли, кроме врача. Они не хотели привлекать внимание посторонних людей. Однако несмотря на то что дата и час не афишировались, без свидетелей не обошлось.
Наблюдая, как Блэкберн одобрительно кивнул и передал пистолет Хенли, Фредерик зевнул и расправил манжеты, своей рубашки. Он был готов к дуэли. Хенли не спеша пересек лужайку и протянул ему один из пары дуэльных пистолетов, которые Фредерик купил у братьев Мантон на Беркли-сквер.
– Сколько, по-твоему, Экфорд заплатил Блэкберну за участие в качестве секунданта? – спросил Хенли, кивнув в сторону парочки.
– Готов поспорить, что недостаточно, – ответил Фредерик, вертя пистолет на ладони и восхищаясь им. Эта вещица должна сделать свое дело, и сделать хорошо.
Хенли взглянул через плечо на угрюмого мистера Экфорда, снимавшего сейчас свой сюртук.
– Ты действительно намереваешься убить его? – спросил он, сдвинув брови. – Если он выстрелит первым и промахнется, разве не будет достаточным оскорблением для него твой ответный выстрел в воздух?
– Я здесь не для того, чтобы оскорблять его, – резко возразил Фредерик. – Иди и скажи Блэкберну, что они слишком долго готовятся.
Хенли, кивнув, поспешил передать претензию секунданту противной стороны, который, в свою очередь, сообщил об этом Экфорду. Спустя несколько секунд Хенли вернулся, вытирая лоб носовым платком, хотя утро было довольно прохладным.
Наконец Экфорд занял свое место. Фредерик тоже подошел к центру лужайки и встал спиной к спине Экфорда, чтобы начать отсчет шагов. Солнце уже поднялось и начало пригревать; в отдалении громко щебетали птицы. Фредерик был совершенно спокоен и слегка расслаблен.
Внезапно перед его мысленным взором возникла Элинор. Он чувствовал ее запах, ощущал ее тело, прижимающееся к нему. Все это на мгновение захватило его сознание. Воспоминание о ее поцелуе преследовало и мучило его всю бесконечно долгую ночь. Был ли это их последний поцелуй? Неужели он, покидая Элинор, в последний раз видел ее, стоящую на крыльце с заплаканным милым лицом?
Фредерик усилием воли постарался избавиться от этих воспоминаний. Проклятие, сейчас не время думать о ней. Он не должен отвлекаться в такой момент.
Наконец был дан сигнал. Толпа зевак оживилась, когда Фредерик и Экфорд начали расходиться, медленно отсчитывая шаги. Достигнув отмеченного рубежа, Фредерик повернулся, встал боком и широко расставил ноги, глядя на своего противника. Его кровь стучала в висках в ожидании, когда Блэкберн махнет платком.
Но вместо этого вдруг раздался выстрел. Фредерик почувствовал удар в плечо и услышал крики «Нечестно!», «Позор!».
Какого черта?! В воздухе распространился запах пороха, и Фредерик, взглянув вниз, с удивлением увидел на своей рубашке ярко-красное пятно, постоянно увеличивающееся в окружности.
– Трусливый ублюдок, – прорычал он, бросившись к своему противнику.
В гудящей толпе возникло замешательство, когда Фредерик выбил пистолет из руки Экфорда и схватил его за горло.
– Ты никчемный, мерзкий кусок дерьма. Что ты скажешь в свое оправдание, пока я не вышиб из тебя мозга?
Экфорд смотрел на него холодным жестким взглядом:
– Ты убьешь меня, потому что мне до смерти наскучила твоя проклятая сестра?
Фредерик, ослепленный гневом, еще крепче сжал горло Экфорда, прижимая дуло пистолета к его виску.
– Я отправлю тебя в ад за это, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
Бравада Экфорда мгновенно исчезла. Он задрожал, озираясь вокруг, как пойманный заяц, когда понял, что Фредерик готов исполнить свою угрозу.
– Не убивай меня, – задыхаясь, произнес он с выпученными глазами. – Я сделаю все, что скажешь. Пожалуйста, прошу тебя.
Фредерик с отвращением смотрел на этого обмочившегося подонка.
В его сознании снова возник образ Элинор. Словно она присутствовала здесь и он слышал, как она умоляла его сохранить Экфорду жизнь. Его решимость поколебалась, и он ослабил захват на горле своего противника.
– Мы с тобой одинаковы, ты и я, – прохрипел Экфорд, пытаясь освободиться. – Мы скроены из одного материала. Ты, как и я, любишь женщин…
Фредерик снова с силой сжал горло Экфорда и приподнял его так, что тот едва касался земли кончиками сапог.
– Лучше заткнись. Я не такой, как ты. Слышишь? Между нами нет ничего общего. – Кровь шумела в ушах Фредерика, отчего он едва мог слышать, а жжение в плече начало причинять сильную боль, отвлекая его. Он поднял свой пистолет, но снова заколебался, когда мужчина жалобно захныкал, как распустивший нюни трус.
Фредерик почувствовал головокружение и отступил назад, ослабив захват на горле Экфорда, который безвольно опустился на траву, жадно глотая воздух. Фредерик ощутил подступившую к горлу тошноту от запаха мочи, обожженной кожи и влажной земли.
Боже, он не смог осуществить свое намерение. Не смог заставить себя убить человека, который издевался над Марией, а потом бросил ее как ненужный хлам. Что, черт возьми, произошло с ним? Он проявил мягкость и слабость. Фредерик, выругавшись, бросил свой пистолет на влажную траву.
– Я говорю правду, и ты знаешь это, – не унимался Экфорд, глядя на Фредерика таким холодным взглядом, что Хенли на всякий случай поднял с травы пистолет и заткнул его себе за пояс. – Мы одинаково слабы и являемся невольниками наших пороков. Ты слышал, что случилось с твоей недавней любовницей, миссис Корнелией Дарби из Шропшира? У нее произошел выкидыш, и она истекла кровью, после того как ты бросил ее. Кто ты такой, чтобы судить меня? – выпалил он с покрасневшим лицом и полными ненависти глазами.
– О нет, – со сдавленным стоном чуть слышно произнес Фредерик. Корнелия Дарби умерла после выкидыша? Не может быть. Она клялась, что не беременна и ему не о чем беспокоиться. Он пошатнулся, чувствуя, что ему не хватает воздуха. Его рука ослабела, и весь рукав от плеча до локтя пропитался кровью. Боже, если это правда, то он действительно ничуть не лучше Экфорда. Фредерик со стоном упал на колени.
Поднялась суматоха. Врач поспешил к Фредерику, которого окружила толпа зевак, гудящих, как стая саранчи.
– Рана не опасна. Задета только мякоть, – констатировал врач. Фредерик осознал, что с него сняли рубашку. – Пуля прошла вскользь, однако вы потеряли много крови.
Фредерик перестал слушать врача, сосредоточившись на Хенли, который выглядел удивительно спокойным, стоя над Экфордом и направив на него пистолет.
– Вы немедленно отправитесь в Лондон и полностью возместите убытки, нанесенные леди Марии, а также вернете ее драгоценности, которые, должно быть, еще остались у вас, – сказал Хенли. – Пусть даже вам придется хорошенько потрудиться в порту, но вы должны сполна расплатиться с миссис Экфорд. Вы обязаны удовлетворить кредиторов и обеспечить проживание вашей жены и детей. Вы слышите меня? А если, не дай Бог, откажетесь, я лично вышибу вам мозги. Считайте это предупреждением. – Хенли выстрелил в траву в трех дюймах от правой коленной чашечки Экфорда, заставив толпу податься назад с удивленными возгласами.
У Фредерика сильно кружилась голова, и он боялся потерять сознание, в то время как врач лил какую-то вонючую жидкость на его рану, отчего плечо ужасно жгло.
– О Боже! – воскликнул он. – Вы хотите окончательно добить меня? – Казалось, кто-то тыкал в его рану горячей кочергой, и у него защемило сердце.
– Лягте на спину, – приказал врач. – Мне надо наложить на рану тампон, а я не могу сделать это, когда вы все время вертитесь. Выпейте это, – сказал он, вливая в его горло значительную порцию какого-то лекарства.
Фредерик без возражений подчинился врачу и теперь уже не мог ни о чем думать, кроме жгучей боли, когда врач приложил к отрытой ране полоску ткани, оторванную от чьей-то рубашки. Вероятно, от его собственной, подумал Фредерик.
Он вспомнил слова Экфорда, и эти слова временно заглушили физическую боль. Корнелия Дарби умерла, и это всецело его вина.
– Выпей еще и это, – сказал Хенли, приложив бутылку со спиртным к его губам. Фредерик начал жадно глотать, надеясь напиться до бесчувствия.
В этот момент, когда ему казалось, что ситуация уже хуже некуда, он готов был поклясться, что услышал голос Элинор, которая выкрикивала его имя поверх шума толпы.
Этого еще не хватало, черт побери!
Глава 19
Мистер Уитби еще оставался в карете, когда Элинор устремилась к лужайке, высоко подняв свои юбки над лодыжками весьма неблагопристойным образом. Ее сердце неистово билось в груди. Надо успеть. Успеть.
Раздался выстрел, затем другой. «Слишком поздно», – решила она, наконец достигнув лужайки. Ее страх возрастал с каждой секундой.
– Фредерик! – крикнула Элинор неестественно пронзительным голосом и остановилась, окидывая взглядом открывшуюся перед ней хаотичную сцену. Где же он? Где Хенли? Что произошло?
Она прикрыла рот рукой, чтобы заглушить крик ужаса, когда увидела темноволосого мужчину, распростертого на траве в двадцати шагах от нее. Несколько мужчин склонились над ним, а остальные стояли, почти заслоняя его от ее взора. Должно быть, это мистер Экфорд. Она не допускала иного варианта.
Элинор почти расслабилась, но вслед за этим в ее памяти возник образ мистера Экфорда, присутствовавшего однажды на домашнем приеме в Кенте. Это был мужчина среднего роста и, несомненно, со светлыми волосами. Ее сердце замерло, и кровь застыла в жилах.
Боже милостивый! Значит, это Фредерик лежит на траве, сраженный пулей.
– Фредерик? – прошептала она, боясь приблизиться и увидеть, что он мертв. Нет, этого не может быть. Она не вынесет этого. Внезапно ей стало дурно и к горлу подступила тошнота.
Элинор зажала рот рукой, когда земля внезапно качнулась у нее под ногами, и сделала несколько глубоких вдохов. В ее затуманенном сознании возник образ Фредерика, стоящего несколько часов назад в гостиной мистера Уитби в своем длинном темном пальто. Он попрощался с ней с сардонической улыбкой на губах. Живой и здоровый. Неожиданно один из мужчин повернулся к ней. Это был Хенли в рубашке, и из-за пояса его торчал пистолет с блестящей на солнце рукояткой.
– Леди Элинор? – воскликнул он с недоверием в голосе.
Когда Хенли двинулся к ней, толпа расступилась, и Элинор увидела фигуру мужчины на земле, который теперь, приподнявшись, опирался на локоть. Сердце Элинор радостно забилось. Он жив! Она едва не заплакала, почувствовав невероятное облегчение, и пробормотала благодарственную молитву, не заботясь о том, что ее кто-то мог услышать.
– Во имя Всевышнего, что вы делаете здесь, леди Элинор? Где Селина? – Хенли посмотрел через ее плечо с хмурым видом. – Где Джордж? Что происходит?
Не обращая внимания на его вопросы, Элинор с надеждой устремилась к Фредерику. Он явно был ранен, но насколько серьезно, она не могла знать. Однако он жив! Седовласый мужчина – по-видимому, врач – стоял на коленях, склонившись над ним и прижимая что-то к его плечу.
И повсюду, Боже милостивый, виднелась кровь. Это зрелище заставило Элинор остановиться. Она почувствовала запах крови. Крови Фредерика. На мгновение она снова ощутила дурноту и слабость в ногах. «Только бы не упасть в обморок».
– Это всего лишь ранение в мякоть, – сказал Хенли, подходя к ней сзади и кладя свою твердую руку на ее плечо. – Пусть врач завершит свою работу.
Элинор освободилась от его руки и покачала головой. Она знала только то, что Фредерик истекает кровью в данный момент.
– Я должна подойти к нему.
– Элинор? – услышала она голос Фредерика. – Какого черта вы делаете здесь? – Его слова прозвучали глухо и неясно.
Элинор в одно мгновение оказалась рядом с ним и опустилась на колени на влажную, испачканную кровью траву, не заботясь о том, что может испортить свою одежду.
– Я должна была приехать, – сказала она, касаясь его руки. – Что здесь произошло? – спросила она хрипловатым шепотом, стараясь успокоить свои нервы, поскольку повсюду была кровь.
– Этот негодяй выстрелил до подачи сигнала, – резко сказал Фредерик. Его взгляд был несколько расфокусированным, и один непокорный локон опустился на щеку. Элинор осторожно отвела его назад, ощутив пальцами щетинистую кожу. Внезапно осознав, что Фредерик обнажен до пояса, Элинор почувствовала, как по спине ее пробежала дрожь.
Она проглотила подступивший к горлу ком и глубоко вздохнула, прежде чем заговорить.
– А где… где сейчас мистер Экфорд? – Фредерик убил его?
В какой-то степени она хотела, чтобы было именно так, однако эта мысль вызвала у нее угрызения совести, хотя тот едва не убил Фредерика.
Фредерик кивнул вправо от себя:
– Он здесь, этот гнусный трус.
Элинор посмотрела в указанную сторону и увидела Экфорда в рубашке с коротко подстриженными светлыми волосами, каким она помнила его. Он пытался вырваться из рук мужчин, которые удерживали его.
Снова повернувшись к Фредерику, Элинор заметила, как он сморщился, когда врач начал бинтовать его рану полоской ткани, пахнущей камфарой.
