Приглашение к искушению

Дженнифер Крузи

Приглашение к искушению

Глава 1

Софи Демпси сразу не понравился Темптэйшен. Это же надо так странно назвать захолустный городишко — Искушение! Еще до того как машина супругов Гарви помяла крыло ее автомобиля и в результате столкновения разбились солнцезащитные очки ее младшей сестры, Софи уже знала: здесь их ждут одни неприятности. И этот дорожный инцидент только подтвердил худшие ее подозрения относительно людей, живущих в маленьких городках и разъезжающих на бежевых «кадиллаках».

Всего полчаса назад радостная Эми гнала машину по скоростному шоссе, ее пышные длинные волосы развевались на ветру, из вмонтированного в приборную панель магнитофона звучал голос Дасти Спрингфилда, и Эми негромко подпевала ему: «Непонятно где и как…» Ярко светило августовское солнце, редкие белые облака плыли по небу, а легкий ветерок шелестел в кронах кленов.

Но Софи в отличие от Эми эта идиллия не могла обмануть. Хорошо развитая интуиция — семейная черта нескольких поколений Демпси, — много раз выручавшая их из беды, подсказывала, что расслабляться не следует. Неизвестно, что ждет их с Эми впереди, в этом городке, какое искушение подстерегает сестер в Темптэйшене…

— Не гони так машину, — сказала Софи, поглядывая в окно и машинально перебирая серебряные колечки на пальцах. — Мы никуда не опаздываем.

Нет, ей решительно не нравился этот живописный благостный пейзаж Огайо. Ничего хорошего их здесь не ждет. Ничего.

— Да ладно тебе, перестань нервничать! — беспечно отозвалась Эми, взглянув на сестру поверх солнцезащитных очков. — Это всего лишь видеофильм, а не ограбление банка! Ну скажи, что здесь плохого?

Софи откинулась на сиденье и задумчиво промолвила:

— Как знать… Вспомни, когда в кинофильмах герои говорят: «Ну что в этом плохого?», через минуту всегда что-нибудь случается.

Впереди у края дороги появился указатель «Темптэйшен — 1/4 мили», и Софи снова, в который раз, задала себе простой на первый взгляд вопрос. Зачем они с Эми едут в этот маленький городок? Чтобы снимать видеофильм, к которому у нее еще даже не написан сценарий? Для актрисы, давно вышедшей в тираж, но страстно желающей напомнить публике о себе? Для актрисы, с которой Софи давно знакома, но которой совершенно не доверяет? Нет, определенно они с Эми совершили непростительную глупость, согласившись приехать в этот городок! В сущности, здесь их никто не ждет, а сейчас они свалятся на голову изумленным жителям, как летучие мыши. Вы нас не ждали? А мы — вот они!

— Знаешь, Эми, давай плюнем на все и уедем отсюда, пока не поздно, — предложила Софи. — Этот городок Темптэйшен мне не внушает доверия!

— Перестань паниковать и заводить окружающих! — усмехнулась Софи. — Ничего плохого с нами здесь не случится.

Машина свернула с шоссе на старую узкую дорогу, ведущую к городку, и девушки увидели современную бензоколонку и старинный обшарпанный мотель «У Ларри».

— Впечатляюще; не правда ли? Какие контрасты! — воскликнула Эми.

— Ерунда! Ты просто не знаешь, какие опасности таят в себе такие вот маленькие, с виду ничем не примечательные городки, — объяснила Софи. — Тебе было всего десять лет, когда наша семья перебралась в большой город, поэтому ты не помнить, как противно было жить в маленьких городках.

— Да ладно тебе ворчать!

Впереди показалось темное здание, и Софи, окинув его подозрительным взглядом, вслух прочитала вывеску:

— «Бар „Темптэйшен“. Пиво. Музыка». Конечно, Клиа легко говорить: «Мы будем импровизировать!» Но каждая импровизация все равно предполагает наличие хотя бы самого краткого, но сценария. И идея Клиа снять фильм о том, как она, якобы известная артистка, возвращается в свой родной город для того, чтобы встретиться с возлюбленным своей юности Фрэдом, мне кажется неубедительной и нуждается в детализации.

— Его зовут Фрэнк, — поправила Эми.

— Ну, пусть Фрэнк, какая разница?

— Софи, почему ты так раздражена? Наконец-то у нас появилось предложение снять не наскучивший до чертиков очередной свадебный видеофильм, а кое-что получше, так ты вместо того, чтобы радоваться, только и ворчишь: «Ничего хорошего», «Лучше бы мы остались в Цинциннати», «Клиа не внушает мне доверия»! А собственно, почему ты ей не доверяешь? Только потому, что когда-то она отфутболила нашего братца Дэви и вышла замуж за телеведущего? Конечно, родственная солидарность — это благородно, но уже давно не актуально, ведь с тех пор прошло много лет!

— Да разве в этом дело? — возразила Софи. — Я говорю о другом: мы не знаем, как и что…

— Перестань! Предложение Клиа — большая удача и для тебя, и для меня. И кстати, ты хотя бы на время забудешь о своем Брэндоне.

«Да уж! — подумала мрачная Софи. — Как это похоже на Эми: заставлять людей делать то, что ей нужно, убеждая, будто поступают они так исключительно ради собственного блага! А потом попадают в разные передряги!»

— Знаешь, для меня до сих пор загадка, почему ты встречаешься со своим психиатром? — добродушно спросила Эми. — Твоей медицинской страховки едва хватает на его гонорары.

— Моим бывшим психиатром, — уточнила Софи, пристально разглядывая узкую пустынную дорогу.

Неприятное место. Подозрительное…

— Бывшим, — повторила она. — И это обстоятельство сэкономило мне не только деньги, но и уйму времени. Ты даже не представляешь, как это здорово: не думать, что и как ему объяснять про мою семью!

— Догадываюсь. Знаешь, иногда мне приходит в голову странная мысль: может быть, нам судьбой предначертано быть… ну… плохими? — улыбнулась Эми. — И в связи с этим я часто думаю: а если нам с тобой бросить эти дурацкие свадебные видеофильмы и покатиться по наклонной плоскости, последовав примеру членов нашей отчаянной семейки? Как тебе кажется?

— Нет, — покачав головой, ответила Софи. — Ни к чему хорошему это не приведет.

Она ожидала, что сестра возразит и начнет приводить аргументы в поддержку своей авантюрной идеи, но та вдруг оживленно воскликнула:

— Смотри, Софи! Дорожные знаки!

Эми притормозила, и они с любопытством стали читать многочисленные выцветшие, покосившиеся черно-белые дорожные указатели: «Первая лютеранская церковь в Темптэйшене», «Дамский клуб Темптэйшена», «Театр „Темптэйшен“».

Самый дальний дорожный указатель с пятнами ржавчины возвещал: «Добро пожаловать в Темптэйшен!», под ним располагалась такая же обшарпанная маленькая табличка, гласившая: «Финис Т. Такер. Мэр города», а рядом — еще одна вывеска, но почти новая, без ржавчины, сообщавшая легкомысленным туристам: «Семейные ценности — прежде всего!»

— О Господи, пора уносить отсюда ноги, пока не поздно! — театрально застонала Софи, закрыв лицо руками. — Скорее поворачивай назад!

— Представляешь, сколько лет этому несчастному мэру Финису Т. Такеру? — рассмеялась Эми. — Судя по всему, его последняя любовная интрижка состоялась двести лет назад, не меньше. Бедный старикан!

Дорога вдоль холма круто пошла вверх, и через несколько минут открылась панорама городка. Темптэйшен располагался по обеим сторонам маленькой мутноватой речки, через которую в двух местах были проложены мосты. У подножия холма, поросшего яркой зеленой травой, сестры увидели небольшие каменные дома, а на его вершине возвышались красивые богатые особняки.

— На холме живут местные шишки, — констатировала Софи. — Мы с тобой никогда не принадлежали к элите.

Эми ничего не ответила. Она напряженно вглядывалась в даль и вдруг воскликнула:

— Софи, ты только посмотри! Кажется, водонапорная башня. Ну и ну!

Софи проследила за взглядом сестры и заметила вдалеке весьма странное сооружение. То есть ничего странного в башне не было, но телесный цвет, в который она была выкрашена, вызывал определенные двусмысленные ассоциации. От изумления Софи даже перестала машинально теребить серебряные колечки на пальцах.

— Вот это да! Верх оригинальности! Эми, признайся, это сооружение телесного цвета ничего тебе не напоминает? Кому, интересно, пришло в голову выкрасить башню в такой цвет?

— Да… Мне определенно нравится Темптэйшен! — рассмеялась Эми, включая видеокамеру. — Похоже, древний старикан Финис Т. Такер подобным образом скрашивает свои дни на закате жизни. Можно понять и посочувствовать: а что ему остается делать, как не тешить себя таким вот весьма сомнительным способом? Классный дед!.. Софи, — попросила она, — ты садись за руль, а я начну снимать изумительные достопримечательности города.

Эми остановила машину, и сестры поменялись местами.

— Как ты думаешь, в этом городке есть еще на что полюбоваться?

— Вряд ли, — поморщившись, отозвалась Софи. — Башня — это предел. Я уверена, что китайские рестораны здесь отсутствует, а если они и есть, то кормят там отвратительно. А уж о бильярде нечего и мечтать.

— Ну вот, опять заворчала! Давай немного вернемся назад, я должна непременно запечатлеть все эти ржавые вывески и указатели. Вдруг пригодятся для будущего фильма?..

— Слушай, а если для съемок в этом городе нужно специальное разрешение местных властей? — спросила Софи, надевая солнцезащитные очки.

Она посмотрела в зеркальце заднего обзора, убедилась, что дорога пуста, и круто вывернула руль.

— А мы ни у кого и спрашивать не будем! — Эми беспечно махнула рукой. — И вообще, никто ничего не узнает, — добавила она, и в ее голосе Софи послышались так хорошо знакомые интонации их отца. Он тоже всегда так говорил…

Эми высунулась из окна машины, выставила видеокамеру и сказала сестре:

— Ты следи за дорогой, а то вдруг какой-нибудь придурок неожиданно выскочит и врежется в нас. Скорость не должна превышать пяти миль в час, Софи, иначе мы точно с кем-нибудь столкнемся.

Машина медленно двигалась назад, приближаясь к дорожным указателям, которые произвели на сестер столь сильное впечатление. Внезапно откуда-то сбоку на дорогу вылетел бежевый «кадиллак». Софи не успела ни затормозить, ни увернуться. Раздался визг тормозов, лязганье металла, грохот, Софи сильно тряхнуло, а солнцезащитные очки Эми ударились о приборную панель и разбились.

Несколько секунд Софи сидела неподвижно, тяжело дыша и облизывая кровь с нижней губы. Из магнитофона раздавался бодрый голос Дасти Спрингфилда, как ни в чем не бывало напевавшего «Я мечтаю попробовать все». Софи осторожно повернулась и с опаской взглянула на сестру, которая сидела, наклонившись вперед.

— Эми… С тобой все в порядке?

Та медленно подняла голову, глубоко вздохнула и тихо ответила:

— Кажется, да. — Затем посмотрела на видеокамеру. — С камерой тоже все нормально. Это — главное. А вот очки от солнца придется торжественно похоронить.

— Да черт с ними! Главное, что мы остались живы и невредимы!

— Да… ничего не скажешь, хорошенькое начало, — вздохнула Эми. — А какие приветливые люди живут в этом милом городке! Так и норовят угробить приезжих.

Софи выключила магнитофон и выглянула из окна, чтобы посмотреть на этого приветливого горожанина, помявшего крыло их автомобиля. Седоватый высокий, внушительных размеров представитель славного городка Темптэйшен, с красным от ярости лицом и злобным взглядом, неумолимо приближался к их машине.

— Мне этот тип совсем не нравится, — шепнула Софи сестре. — Сейчас начнет качать права и доказывать, что все произошло по нашей вине. Знаю я этих аборигенов…

Она раскрыла сумку, достала карточку страховки и поблагодарила Бога за то, что авария произошла не по их вине, поскольку количество дорожных правонарушений, допущенных ее сестрой Эми в последнее время, уже давно превысило все мыслимые и немыслимые пределы.

— Ты сиди тихо, я сама буду разговаривать с ним, — попросила Софи. — Сейчас мы разберемся, вызовем представителя страховой компании и потом…

— Авария произошла по нашей вине, — прошептала Эми. — Мы не заметили дорожный знак, запрещающий…

— Что? — похолодев, изумленно спросила Софи. — Мы…

— Я же тебе говорила, чтобы ты следила за дорогой и ехала со скоростью не более пяти миль в час! А теперь…

Славный представитель славного городка Темптэйшен, которого Софи мысленно уже назвала Шкафом, тяжелой поступью подошел к машине и, наклонившись к раскрытому окну, возмущенно произнес:

— Юные леди, вы не знакомы с правилами дорожного движения? Вы превысили скорость! Где ваша страховка?

Софи пристально оглядела с головы до ног мужчину в темно-синем костюме и решила, что связываться с ним — себе дороже выйдет. Шкаф действительно выглядел весьма внушительно, даже грозно. Тяжелое лицо, злобные маленькие глазки, массивная нижняя челюсть, огромные руки трясутся…

— Мы не превышали скорость! — возразила Эми. — Мы ехали пять миль в час, не более. Это вы врезались в нас и помяли нам крыло, папаша!

— Эми, замолчи, — прошептала Софи, держа в руках карточку страховки. — Я сама разберусь. — Она снова окинула мужчину внимательным взглядом и попыталась изобразить самую любезную улыбку. — Извините, — вежливо произнесла она. — Извините.

Водитель «кадиллака», увидев очаровательную улыбку Софи, вдруг смутился.

— Ну, вообще-то…

— Дело в том, папаша, что…

— Эми! Прекрати! — бросила Софи и, обращаясь к Шкафу, пояснила: — У моей младшей сестры речь часто опережает мыслительный процесс, так что вы не обращайте на нее внимания, пожалуйста!

— Ладно, не буду… — удивленно протянул Шкаф.

— Мы впервые оказались в вашем милом городе, — очаровательно улыбаясь, продолжила Софи. — И понимаете, так бывает, когда приезжаешь в незнакомое место… Дороги не знаешь, ориентируешься плохо…

— Да, я понимаю, — кивнул водитель «кадиллака», и на его лице появилось подобие улыбки, но он вовремя спохватился и строгим голосом сказал: — Однако это не означает, что вам можно…

— Конечно, вам проще: вы, несомненно, опытный водитель! — перебила его Софи. — И вы всегда хорошо ориентируетесь в незнакомых местах.

— Ясное дело, головы не теряю ни при каких обстоятельствах! — с гордостью подтвердил Шкаф.

— Мы сожалеем, что доставили вам неприятности и волнение, но, думаю, все можно легко уладить. Зачем нам стоять тут посреди дороги на жарком солнце и дожидаться полиции? Давайте запишем наши данные и распрощаемся, — продолжала Софи, мило улыбаясь. — Вас устраивает такой вариант?

Водитель «кадиллака» глубокомысленно наморщил лоб, долго молчал и наконец пробурчал:

— Устраивает, потому что если мы будем торчать тут на солнцепеке до тех пор, пока Уэс или Дан соизволят прибыть сюда, то мы изжаримся.

«Так… Абориген называет полицейских по именам, — отметила Софи. — Это уже хуже. Пора прощаться, пока не поздно». Она посмотрела на сестру и, не переставая улыбаться, произнесла:

— Надо записать сведения о машине.

Шкаф тоже перевел взгляд на Эми, держащую в руках видеокамеру. Внезапно он переменился в лице и строго спросил:

— А это еще что такое?

— Видеокамера, — с невинным видом объяснила Эми.

— Так… Значит, вы собираетесь снимать здесь кино?!

— А вы используете видеокамеру для каких-то иных целей? — поинтересовалась Эми. — Ладно, давайте я перепишу ваши данные, и мы расстанемся. Только имейте в виду, папаша: наша машина дорогая, и ее ремонт будет стоить дорого.

Водитель «кадиллака» побагровел, задохнулся от возмущения, а Софи раздраженно ткнула Эми пальцем в бок.

— Не обращайте внимания, я вам уже объясняла, что у нее…

— Ну нет, хватит морочить мне голову! — злобно прошипел Шкаф. — Авария произошла по вашей вине, вы грубо нарушили правила дорожного движения и ответите за это! Моя жена до сих пор не может прийти в себя от пережитого страха!

— Жена? — изумленно повторила Софи. — Ваша жена?

— Да, моя жена! — рявкнул Шкаф. — Немедленно отвечайте, какое кино вы собираетесь снимать в нашем городе?

Но Софи, не обращая внимания на его бурное негодование, вышла из машины и направилась к бежевому «кадиллаку». Около него, оперевшись рукой о крыло, стояла женщина: ее лицо было мертвенно-бледным, в светло-голубых глазах застыл испуг. Несколько секунд Софи смотрела на нее, а потом, обернувшись к ее мужу, возмущенно воскликнула:

— Чем устраивать скандал, лучше бы помогли своей жене! — И обратилась к сестре: — Давай отгоняй машину на обочину, списывай его данные, и будем ждать полицию!

— У тебя из нижней губы сочится кровь, — сказала Эми, протягивая ей бумажную косметическую салфетку.

Софи промокнула губы и обратилась к жене Шкафа:

— Вы ранены?

Женщина растерянно пожала плечами, заморгала, отворачиваясь от яркого солнца, и стала машинально теребить пуговицу на летнем костюме. Софи посоветовала ей сесть в машину, и та, покорно сев на переднее сиденье, закрыла глаза.

— Наклоните голову! — скомандовала Софи. — Пригните голову к коленям, вам будет легче!

— Вирджиния, что ты делаешь? — раздался изумленный голос Шкафа.

Женщина вздрогнула и подняла голову.

«Да… если бы ты был моим мужем, я бы давно повесилась, — бесстрастно констатировала Софи. — Но мне в отличие от этой бедной Вирджинии крупно повезло».

— Надо, чтобы кровь прилила к голове, — повернувшись к водителю «кадиллака», уверенным тоном объяснила Софи. — Ей станет лучше. Моя сестра записала ваши данные? — поинтересовалась она и, заметив в его дрожащей руке листок бумаги, удовлетворенно кивнула. — Вот и хорошо. Везите свою жену домой, а возникшие проблемы решим позднее. Мы с сестрой останемся в вашем городе до воскресенья, а потом вернемся в Цинциннати.

— Где вас можно будет найти? — строго спросил Шкаф.

— На ферме Уиппл.

— Так вы друзья Клиа Уиппл? — удивилась все еще бледная Вирджиния. — Она вернулась домой? Стивен, ты слышал? Клиа приехала! — И пояснила Софи: — Мы не видели нашу знаменитость почти двадцать лет… только в фильмах.

«В фильме, — мысленно поправила ее Софи. — По-настоящему миссис Уиппл снялась лишь в одном приличном фильме. Все остальное барахло — не в счет». А вслух вежливо ответила жене Шкафа:

— Да, Клиа вернулась домой. И мы пробудем в ее доме до воскресенья. Всего хорошего!

— Как здорово! — не унималась Вирджиния, лицо ее порозовело и оживилось. — Подождите, а вы не знаете, Клиа все еще замужем за красавчиком Зейном Блэком? Мы каждый день видим его в вечерних теленовостях. Пожалуйста, передайте Клиа от меня привет!

Софи вернулась к своей машине, села за руль и услышала возмущенный голос Стивена:

— Они собираются снимать в нашем городе видеофильм. Это незаконно! Прежде чем использовать наш город для съемок, необходимо спросить у нас разрешение на это, а в противном случае мы…

Софи усмехнулась и, захлопнув дверцу, включила зажигание. Машина медленно двинулась по дороге.

— Какой злобный этот Шкаф! — прошипела Эми и, заискивающе взглянув на сестру, спросила: — С тобой все в порядке?

— В полном! Попала в аварию! Повредила машину! А моя дерзкая сестрица, вместо того чтобы помалкивать, все время влезала со своими глупыми репликами и демонстрировала аборигену свою видеокамеру! Теперь весь город будет знать, что мы собираемся снимать здесь фильм. Великолепно! Я с самого начала подозревала, что ничего хорошего из нашей затеи не получится. Так оно и вышло.

— Ладно, не ворчи, ничего страшного не случилось, — беспечно произнесла Эми. — А то мы пропустим нужный поворот.

Когда машина наконец въехала в пыльный двор и затормозила на площадке перед домом, Софи с хмурым видом изрекла:

— Мрачное место. Я предвидела это.

— А где Клиа? — спросила Эми, оглядывая старое, давно не ремонтированное здание с облупившейся краской.

К дому примыкала просторная открытая веранда, на которой стояло несколько кресел-качалок.

— В таком месте снимать фильм? — покачав головой, с сомнением промолвила Софи. — Я знала, что Клиа доверять нельзя!

— Пахнет тухлой рыбой, — втянув носом воздух, заметила Эми. — Наверное, это тянет с реки.

Софи открыла дверцу и уже собиралась выйти из машины, как на веранде показалась хозяйка дома. Клиа неторопливо спустилась по ступеням и с царственным видом пошла им навстречу. Выглядела она очень и очень неплохо: ярко-голубое платье облегало стройную фигуру, на лице сияла голливудская улыбка, а светлые пышные волосы золотились на солнце.

— Вы опаздываете, — не переставая улыбаться, любезным тоном произнесла Клиа и театральным жестом протянула руки к Эми и Софи.

— Мы тоже очень рады тебя видеть, — отнюдь не весело произнесла Софи, вышла из машины и стала доставать из багажника свои вещи.

Первым был извлечен маленький переносной холодильник. В нем Софи хранила бутылки с лимонадом и запасы мороженого «Дав», которые, по ее мнению, обеспечивали «путешествие с комфортом». Эми, взяв видеокамеру, тоже вышла из машины, окинула жилище Клиа пристальным взглядом опытного режиссера и заявила:

— Нет, здесь ничего. Экстерьер неплохой.

— Я же вам говорила, — с загадочной улыбкой промолвила актриса.

Софи фыркнула, взяла холодильник, поднялась по растрескавшимся деревянным ступеням на веранду и буркнула себе под нос:

— Похоже, впереди нас ожидают жаркие денечки.

Через восемь миль от фермы Уиппл, в здании городского совета, отделанного мрамором и песчаником, мэр Финис Т. Такер председательствовал на очередном длинном и нудном совещании, где решались неотложные текущие проблемы, и в сотый раз задавал себе один и тот же риторический вопрос: «Для чего мне все это нужно?» И в самом деле, слушать скучные речи членов городского совета, смотреть на унылые физиономии, соглашаться, кивать, голосовать, возражать то учительнице средней школы, то городскому коронеру, то этому выскочке актеру-любителю, то своей собственной матери, которая тоже любит вести пространные беседы о нуждах города…

Мэр Такер вздохнул, изобразил на лице озабоченность и попытался вникнуть в пламенную речь Хилди Мэллоу о замене старых уличных фонарей. Подавив зевок, он занялся изучением стройных ножек секретаря городского совета Рейчел. А почему бы и нет? У девушки действительно изумительные длинные стройные ножки, как говорится, там было на что полюбоваться. Нет, к двадцатилетней Рейчел, которая была намного младше его, Фин вовсе не питал никаких чувств и категорически не собирался их питать в будущем, к великому огорчению собственной матери.

— …я убеждена, что если мы не поскупимся и поставим на улицах новые красивые фонари, ни один вандал не осмелится поднять на них руку. — Хилди Мэллоу замолчала и вопросительно посмотрела на мэра.

Фин спохватился и отвел взгляд от стройных ножек Рейчел. В самом деле, ведь речь сейчас идет не об их несомненных достоинствах, а о проблеме установки новых уличных фонарей!

— Я уверена, новые фонари будут прекрасно гармонировать со старинной архитектурой прошлого века, — подала голос Лиз Такер, мать Фина.

Фин покосился на местных жителей, которых пригласили на заседание городского совета изображать заинтересованную общественность, и подумал: «Хорошо, что их только четверо».

Лиз Такер явно не подумала прежде, чем произнести эту фразу: новые фонари прекрасно гармонировали бы с архитектурой домов только на холме, то есть с особняками, в которых жила местная элита, а вот на улицах, где дома были попроще и победнее, они смотрелись бы вычурно. В общем, городские власти, как всегда, забыли о простых людях — так можно было истолковать слова Лиз Такер.

— Фонари будут установлены повсеместно? — спросил Фрэнк Латс.

— Разумеется!

— Хорошо, значит, я могу быть спокоен за ту часть города, которая возводилась непосредственно при моем участии!

И Фрэнк, довольный собой, театральным жестом провел рукой по волосам, изобразил на лице улыбку, означавшую «я — любимец всех без исключения женщин».

— Давайте ставить вопрос на голосование! — призвала Хилди Мэллоу.

— Но как мы можем голосовать, если Стивен и Вирджиния отсутствуют? — возразила Лиз.

— Мы все за, и даже если они были бы против, то нас — большинство, — сказала Хилди Мэллоу и, взглянув еще на одного члена городского совета, доктора Эда Ярнелла, уточнила: — Вы согласны со мной?

Тот встрепенулся и быстро пробормотал:

— Разумеется, согласен.

Фин Такер тоже перевел взгляд на Эда и печально вздохнул. Почему-то всегда портилось настроение, когда он смотрел на доктора. Наверное, оттого, что в Эде мэр видел себя. Точнее, себя через тридцать лет, и ему это очень не нравилось. Да и кому доставит удовольствие представлять себя лысым шестидесятилетним мужчиной, из года в год заседающим на этих унылых городских советах? Нет, Такер не хотел стареть столь уныло и становиться таким, как доктор Ярнелл!

Фин виновато посмотрел на три большие фотографии, висящие на противоположной стене зала. На них были запечатлены три предыдущих мэра города: Финис Т. Такер — его отец, Финис Т. Такер — его дед и Финис Т. Такер — его прадед. У всех были строгие лица, холодные внимательные глаза, широкие переносицы и твердая линия губ. Одним словом, воплощение добродетели этого городка.

— Что у нас дальше на повестке дня? — спросил Фин после единогласного принятия решения о новых фонарях.

— Вопрос о водонапорной башне, — ответила Лиз Такер.

В этот момент двери распахнулись, в зал заседаний вошли Стивен и Вирджиния Гарви.

— Мы попали в дорожную аварию! — взволнованно и торжественно сообщила Вирджиния, садясь на стул и приглаживая растрепавшиеся волосы. — Привет, дорогая! — Она погладила по руке свою дочь Рейчел и продолжила: — Представляете, мы со Стивеном спокойно едем по шоссе, и вдруг откуда ни возьмись, словно из-под земли, на большой скорости вылетает автомобиль и врезается в нас! В машине две девицы: одна — рыжая, как показалось Стивену, а другая… ничего, симпатичная брюнетка, весьма любезная, как оказалось. И волосы такие пышные, вьющиеся, но, откровенно говоря, обе они — не нашего круга. Девушки сообщили, что направляются на ферму Уиппл снимать видеофильм! Представляете?

Когда миссис Гарви безапелляционно заявила, что девицы «не нашего круга», Лиз Такер презрительно поджала губы, а ее сын усмехнулся. Фин сразу вспомнил, как мать не раз удивленно говорила отцу: «Я никогда не смогу понять, как Стивена угораздило жениться на продавщице одного из своих магазинов? Его покойная мать, наверное, до сих пор переворачивается в гробу!»

— Ладно, Вирджиния, заканчивай! — хмуро произнес Стивен. — Мы и так опоздали на заседание, а нам надо решить еще несколько важных вопросов.

— Минуточку, какое кино они собираются снимать? — удивилась Хилди Мэллоу, и миссис Гарви, пересев к ней поближе, наклонилась и что-то зашептала ей на ухо.

— На повестке дня еще один вопрос, — начал Фин Такер и замолчал.

Его тоже заинтересовало известие о том, что приезжие девицы собираются снимать в его вотчине какое-то кино, и если это правда, то к вечеру об этом будет знать весь город. Думать о водонапорной башне решительно не хотелось!

— Да, вопрос, связанный с водонапорной башней, надо решать немедленно! — раздался голос возмущенного Стивена, который в отличие от мэра придавал этой проблеме огромное значение. — Потому что это форменное безобразие! Ее цвет! Неряшливый, тусклый…

— В половине пятого у меня назначена встреча на ферме Уиппл, а к шести вечера я должен быть на репетиции, — шепотом сообщил Фрэнк, наклонившись к Фину Такеру. Очевидно, цвет водонапорной башни его совсем не волновал. — Мы ставим «Пирушку», я, разумеется, в главной роли. — И он самодовольно усмехнулся.

Фин Такер кивнул, подумав, что сорокадвухлетний Фрэнк, актер-любитель, выглядит вполне прилично, но с ролью «любимца женщин» явно справляется с трудом.

— …Я убеждена, что персиковый цвет для водонапорной башни — самый подходящий! — продолжала Хилди Мэллоу.

— Это что, по-вашему, прачечная? — гневно возразил Стивен. — Это водонапорная башня! Она должна быть белой! Все водонапорные башни белые!

— Между прочим, в Гровпорте она выкрашена в голубой цвет, — ехидно сообщила Хилди.

— Ну, Гровпорт нам не указ, — пренебрежительно отмахнулся Стивен.

Он покосился на «общественность», сидящую в первом ряду, и, наклонившись к Фину Такеру, тихо, но язвительно произнес:

— Мне всегда казалось, что мэр, болеющий душой за свой город, которому люди доверили его, не может и не должен оставаться безучастным к решению серьезных проблем! Наша святая обязанность — защищать семейные ценности, не забывай об этом, Такер!

«Ну, поехал…» — равнодушно подумал Фин.

Раньше Фин Такер очень остро реагировал на мистера Гарви. Его раздражало и возмущало в нем все: и резкий голос, и безапелляционность суждений, и ханжеская мораль… Но за те девять лет, что Фин Такер пробыл на посту мэра Темптэйшена, он научился не только не обращать внимания на Стивена Гарви, но и даже не слышать его. Однако данная ситуация требовала непосредственного вмешательства мэра, и Фин Такер, откашлявшись, с задумчивым видом обратился к Хилди Мэллоу:

— Я полностью разделяю вашу точку зрения, что только люди с больным, извращенным воображением могут видеть в нашей выкрашенной в телесный цвет водонапорной башне нечто совсем иное, чем просто техническое сооружение. Но, к сожалению, должен констатировать, что подобных людей в нашем городе немало. И туристы, въезжающие в Темптэйшен, рискуют попасть в аварию, заглядевшись на башню. Надо бы перекрасить ее в более спокойный, радующий глаз цвет.

Хилди Мэллоу наградила мэра таким уничижительным взглядом, будто он предал интересы всей нации.

— Это безобразие! — снова подал голос Стивен, посматривая на представителей общественности. — Руководство города должно немедленно решить эту серьезную проблему!

— У меня назначена важная встреча, а потом репетиция! — громко объявил Фрэнк. — Я играю главного героя в пьесе «Пирушка». Давайте быстро проголосуем и разойдемся, иначе я опоздаю!

— Надо ставить вопрос на голосование, — подал голос Фин Такер.

— Как сформулировать вопрос в протоколе? — спросила Рейчел.

— Вопрос о перекраске водонапорной башни, — ответил мэр.

— Нет, это слишком обтекаемо! — возразил Стивен и, повернувшись к дочери, сказал: — Рейчел, пиши следующее: о перекраске водонапорной башни в ее прежний красно-белый цвет. — И, обращаясь к присутствующим членам городского совета, напомнил: — Раньше наша башня была красно-белая. Хорошие, спокойные, не раздражающие глаз тона.

— Стивен, давай просто запишем: «О перекраске водонапорной башни», — предложил Фин Такер.

— Нет, я настаиваю на добавлении слов «в красно-белый цвет»!

— Я поддерживаю это предложение, — раздался голос Вирджинии.

В жизненно важных вопросах, таких, как перекраска водонапорной башни, Вирджиния Гарви всегда принимала сторону мужа и очень гордилась своей принципиальностью. Результаты голосования показали, что члены городского совета не всегда единодушны во мнении: Стивен, Вирджиния и Лиз Такер желали видеть водонапорную башню обновленной, а Хилди Мэллоу, Эд Ярнелл и Фрэнк Латс предпочли бы любоваться башней персикового цвета.

— Вы никогда не изменяете своим принципам: всегда голосуете так же, как ваш муж, — язвительно бросила Хилди миссис Гарви.

— Моя жена голосует так, как ей подсказывают сердце и совесть! — торжественно объявил Стивен.

— Поскольку голоса разделились поровну, давайте спросим у мистера Такера, что он думает по этому поводу, — предложила Рейчел.

— Персиковый цвет не подойдет, так что не обижайтесь, Хилди, — произнес мэр города. — Это все-таки башня, а не…

Хилди Мэллоу закрыла тетрадь, в которой она на протяжении всего заседания делала какие-то пометки, поджала губы и сухо промолвила:

— Как хотите. Мне все равно, какую покупать краску.

— А вы возложите эту миссию на Стивена, — усмехнувшись, предложил Фин. — Все равно покупать краску придется в его магазине «Корис», вот пусть он этим и займется.

— Любопытно получается, — обведя загадочным взглядом членов городского совета, произнесла Хилди. — Мистер Гарви, так ратующий за очередное обновление нашей водонапорной башни, купит краску в магазине, принадлежащем его семье. Я на его месте воздержалась бы голосовать хотя бы из скромности. Вы со мной не согласны?

— Убедительный аргумент! — воскликнул Фрэнк.

Мэр знал его много лет и помнил, что все приведенные кем-либо и по любому поводу аргументы тот всегда расценивал как убедительные.

— Но если ты, Стивен, был категорически против перекраски башни, зачем же ты в прошлый раз продал Хилди Мэллоу ту самую так называемую белую краску? — поинтересовался Фрэнк.

— Это я продала, — пояснила Рейчел, видя, как лицо ее отца побагровело. — Так что это моя вина.

Несколько членов городского совета принялись наперебой убеждать юную Рейчел, что ее вины в этом нет, а Эд Ярнелл лишь молчаливо улыбался и оценивающе поглядывал на нее.

Конечно, большие наивные голубые глаза, пышные светлые волосы и стройная фигурка — лучший аргумент в споре. Но вслух об этом Фин не сказал. А обращаясь к присутствующим, произнес:

— Ну, если вопросов больше нет, то…

— Есть вопросы! — перебил его Стивен. — Мы должны обсудить ситуацию со съемками фильма.

— Стивен, я с самого начала хотела это обсудить, а ты перебил меня, — обиженно сказала Вирджиния.

— Но ты преподнесла известие как сплетню, а дело слишком серьезное, — невозмутимо выговорил ей муж. — Съемки видеофильма — это удар по нашему городу, это, если хотите, вызов нашей нравственности! — И Стивен пристально посмотрел на мэра. — Если кто-то из присутствующих здесь забыл, то я напомню: мы всегда стояли и стоим на страже семейных ценностей. Это во-первых. А во-вторых, все вы помните Клиа Уиппл… — Оратор сделал многозначительную паузу.

Фин Такер, разумеется, прекрасно помнил Клиа, хотя видел ее «живьем» в последний раз, когда ему было двенадцать лет, он ехал на велосипеде, а навстречу ему шла очаровательная Клиа. Актриса произвела на юного Фина такое сильное впечатление, что он резко затормозил, загляделся на ее нарядную летнюю блузку, несколько верхних пуговиц которой были расстегнуты, и грохнулся. Результатом падения с велосипеда стало девять ссадин и несколько синяков. Да, что и говорить, Клиа всегда производила на мужчин неизгладимое впечатление!

— Лично я в съемках фильма не вижу никакой опасности, — заявил Фрэнк и встал. — Мне пора уходить, иначе я опоздаю.

— Фрэнк, сядь на место! — приказал Стивен. — Нельзя же думать только о театральных постановках! — И, взглянув на мэра, добавил: — И об игре на бильярде.

— О водонапорной башне думать, конечно, приятнее, если имеешь с ее перекраски двойную выгоду, — заметил Фрэнк.

— Ты прав, — вздохнула Хилди.

— Давайте говорить по существу вопроса! — прервал реплики в свой адрес Стивен. — Речь идет о кино…

— И о налогоплательщиках, чьи деньги мы тратим, в очередной раз покупая краску в твоем, кстати, магазине! — не унимался Фрэнк.

— О Господи, какая мелочность! — закатив глаза, простонал Стивен. — Да дам я вам эту злосчастную краску! Дам бесплатно! — И покосился на представителей общественности, молча сидящих в первом ряду.

— Стивен, ты — воплощение великодушия! — одобрил Фин. — А теперь, если вопросов больше нет, то мы…

— Как это — нет? — возразил Стивен. — А кино? Мы должны немедленно обсудить сложившуюся ситуацию. Мы не можем допустить, чтобы Клиа Уиппл снимала порнографический фильм в нашем городе!

— Да, я помню ее в главной роли в фильме «Всегда завтра», — подала голос Вирджиния. — Там она предстала перед зрителями в обнаженном виде, хотя справедливости ради надо заметить, что это было оправдано сюжетом. И к тому же в конце фильма ее героиня расплачивается за свое бесстыдство: она умирает! Она наказана!

«Как, наверное, тоскливо состоять в законном браке с женщиной, искренне полагающей, что нагота должна быть наказана смертью!» — отметил про себя Фин, но сочувствия к Стивену почему-то не испытал.

— Сейчас речь не об этом, — сказал Стивен. — Клиа снялась и еще в одном порнографическом фильме!

— О Господи! — взмолился Фрэнк. — Сколько можно… — И плюхнулся на стул.

Дамы по-разному отреагировали на последнюю фразу Стивена. На лице его жены отразилось удивление, его дочь, казалось, была заинтригована, а Лиз и Хилди принялись с интересом рассматривать потолок. Фин Такер догадывался, о каком именно фильме ведет речь мистер Гарви, но виду не подал. Мэр смотрел его однажды у доктора Ярнелла, имеющего обширную коллекцию подобной продукции, но фильм не произвел сильного впечатления. А вот где его мог видеть Стивен…

— Знаешь, Стивен, я сомневаюсь в том, что Клиа намерена снимать порнофильм, да еще в нашем городе, — сказал Фин.

— Клиа Уиппл будет делать порнуху? Классно! — не сдержавшись, воскликнула Рейчел Гарви.

— Вот видите? О чем я вас и предупреждал! — возмущенно произнес ее отец. — Мы должны защищать семейные ценности и бороться за них! А если допустим, чтобы Клиа в Темптэйшене снимала порнографию, то наши дети будут думать, будто это нормально, потому что мы поощряем разврат! И еще. Те две девицы с видеокамерой произвели на меня удручающее впечатление: распущенные, аморальные!

«Это уже кое-что! — усмехнулся про себя Фин. — Отличная новость!» Видимо, эта мысль так явно отразилась на его лице, что Лиз Такер, в этот момент взглянувшая на сына, укоризненно покачала головой.

— Мы должны принять постановление, запрещающее снимать без разрешения городского совета какое бы то ни было кино! — настаивал Стивен. — А уж порнографию…

— Можно подумать, в наш город рвутся толпы киношников, желающих снимать здесь фильмы, — заметил мэр.

— Пока нет, но в будущем… — вмешался Фрэнк. — И если без откровенных сцен — то я не вижу в этом ничего плохого. Ты, Стивен, слишком уж категоричен. Пусть снимают, если сценарий приличный!

Стивен Гарви с пафосом обратился к мэру:

— Ответственный руководитель, человек, болеющий душой за свой город, не может оставаться безучастным. Наш — и твой, между прочим, Фин, — гражданский долг…

«Проблема не в том, что мистер Гарви — тупоголовый осел, а его жена — отъявленная сплетница, — в который раз подумал Фин Такер. — Дело в ином: Стивен не только тупоголовый осел, но и воинствующий моралист. Если никак не отреагировать на известие о съемке фильма, то можно представить, как Вирджиния с высунутым языком станет носиться по городу и, хихикая, сообщать: „Наш мэр Фин Такер… конечно, хороший человек, и я уважаю его, но он поощряет порнографию! Вы представляете?“ А в ноябре — новые выборы, и подобная позиция действующего мэра, преподнесенная миссис Гарви, может значительно снизить шансы на будущую победу. Но вместе с тем…»

— Знаешь, Стивен, я всегда был противником любой цензуры! — решительно заявил Фин Такер. — Вот я, например, владелец книжного магазина и не могу допустить, чтобы из него изымали какие-нибудь книги, называя их запрещенными. Книги не должны запрещаться!

— А порнография? — подала голос Вирджиния. — Все знают, что порнография — это плохо, даже отвратительно. Прежде всего мы должны думать о подрастающем поколении! — И она ласково улыбнулась, глядя на свою дочь Рейчел.

Потом Вирджиния одарила и Фина самой что ни на есть очаровательной улыбкой, смысл которой он знал давно: миссис Гарви мечтала поженить его и Рейчел и стать тещей мэра.

«Какой бы прелестной парой вы были! — недвусмысленно говорил ее ласковый взгляд. — И какие очаровательные внуки были бы у меня. И жили бы вы с Рейчел в соседнем доме…»

Фин тоже наградил Вирджинию самой лучезарной улыбкой, означавшей «не дождешься», а Рейчел притворилась, что ни о чем не догадывается, а уж такие слова, как «секс» и «порнография», слышит впервые.

— Прежде чем запрещать порнографию, надо четко знать, что это такое, — строго сказал Фин. — То есть если ты, Стивен, так настаиваешь, то мы должны дать определение этому…

— Все знают, что такое порнография! — возразил Стивен.

— Это не ответ. Мы не можем определять понятие с помощью таких общих фраз, как «все знают».

— Мне кажется, Стивен прав! — вмешалась в разговор Лиз Такер.

«Ох, мамуля, лучше бы ты помалкивала!» — подумал Фин.

— У нас есть обязательства перед жителями города, и мы должны их выполнять, — продолжала Лиз, ласково поглядывая на молчаливых представителей общественности в надежде на то, что они с пониманием воспримут эти слова и на выборах мэра в ноябре отдадут свои голоса за ее сына. — Наша святая обязанность — принять постановление, запрещающее порнографию, и письменно зафиксировать, почему именно мы так поступаем.

— Это будет неконституционно! — возразил Фин. — Тем самым мы нарушим права людей, желающих смотреть подобную продукцию или читать книги фривольного содержания. Я, например, не позволю, чтобы из моего книжного магазина изымали книги, например, «Леди Чаттерлей»!

— Предлагаю проголосовать за то, чтобы принять постановление, запрещающее снимать в нашем городе порнофильмы, — предложила Вирджиния, выделив голосом слово «порнофильмы».

— Я поддерживаю! — сказал Стивен.

Фин Такер окинул тоскливым взглядом членов городского совета и подумал: «Господи, ну почему я должен заниматься всей этой ерундой?»

Конечно, обсуждать запрещающее постановление было глупо, неконституционно и означало пустую трату времени, но если отказываться и вставать в позу, то это еще хуже, а главное, себе дороже. Хуже — потому что на пустую болтовню и пререкания уйдет еще много времени, а себе дороже — потому что во второй половине дня Фин Такер всегда встречается с начальником местной полиции и они играют в бильярд. Следовательно, если заседание затянется, игра в бильярд окажется под угрозой срыва, а этого Фин Такер не мог допустить ни при каких условиях.

— Итак, голосуем! — объявил мэр. — Рейчел, считай голоса и веди протокол.

Постановление, запрещающее снимать в городе Темптэйшен порнографическое кино, не было принято единогласно: четыре — «за», два — «против». Против голосовал Фрэнк: хоть он и очень торопился, однако объяснил свое решение тем, что как актер-любитель и человек, всей душой преданный искусству, не может равнодушно взирать на то, как варварски душат на корню развитие киноиндустрии в родном городе. Второй голос «против» отдал доктор Ярнелл, который предпочел никак не комментировать свое решение и ограничился лишь неопределенной улыбкой. Преподавательница английского языка в средней школе Хилди Мэллоу отдала свой голос «за», хотя была против какой бы то ни было цензуры. И при этом одарила Фина многозначительным взглядом, означавшим, что за ним должок.

— Ну вот и хорошо, — одобрительно произнес Стивен. — Значит, я сам берусь сочинить это постановление и обещаю, что сделаю его сегодня же вечером. А завтра или послезавтра на внеочередном заседании подробно обсудим его.

— Ни в коем случае! — испуганно воскликнул Фрэнк.

— Нет, Стивен, правда, нет необходимости так торопиться с обсуждением, — заметил Фин. — Мы соберемся на обсуждение в следующую среду, в наш законный день заседаний. А теперь, уважаемые члены совета, если у вас больше нет вопросов, то я объявляю заседание закрытым.

— Кстати, Стивен, пока вы с Вирджинией отсутствовали, мы голосовали за установку новых уличных фонарей, — ехидно пробормотал Фрэнк, пробираясь к выходу. — Можешь на досуге подумать и о них.

— Что? — насупился Стивен. — Подождите…

— Фрэнк, беги быстрее, а то опоздаешь! — посоветовал Фин.

— Про фонари? — не унимался Стивен.

— Всего хорошего! Заседание закрыто, всем спасибо! — прощался мэр, делая вид, что не замечает возмущения мистера Гарви.

Фин направился к двери, но, увидев, что там его ожидает Лиз, остановился. Он знал, о чем станет говорить мать: о том же, о чем и всегда после очередного заседания совета. О Рейчел, о том, что сын упускает великолепный шанс взять в жены такую милую девушку… Фин много раз убедительно просил матушку прекратить эти пустые разговоры, но Лиз по праву считала себя первой леди города и не привыкла к тому, чтобы к ее мнению кто-то не прислушивался…

— Фин, мне надо с тобой поговорить, — решительно сказала она и на сей раз.

— Не могу, тороплюсь, поговорим за обедом, — пробормотал он, выбегая из зала заседаний.

Однако в просторном холле, стены которого были облицованы мрамором, к разочарованию Фина, его поджидал еще один член городского совета.

— Такер, наши заседания раз от раза становятся все интереснее, — неодобрительно поглядывая на мэра, сухо произнес Эд. — Ты с отсутствующим видом сидишь, уставившись в пространство, в то время как Стивен зарабатывает себе очки и настаивает на введении в нашем городе цензуры. Фин, это не дело…

— Эд, спасибо вам за совет, но я тороплюсь…

— Ты должен брать пример со своего покойного отца, — продолжал Эд. — Тот всегда давал по рукам семейству Гарви… и правильно делал. Смотри, Фин, если ты и дальше будешь попустительствовать всем глупостям Стивена, то рискуешь проиграть в ноябре очередные выборы. А вот он свой шанс не упустит. Можешь быть уверен.

— Ладно, Эд, я приму к сведению ваши слова. Всего хорошего!

Фин Такер сбежал по лестнице и направился к входной двери в виде широкой арки, почему-то вспомнив, как приезжающие в город туристы всегда восторгаются архитектурой здания городского совета.

«Да, мы тоже гордимся ею и нашим городом», — с неизменной вежливой улыбкой отвечал им мэр Такер. И говорил он это искренне, потому что родился и вырос в этом городе, которым руководили несколько поколений его предков. Лишь однажды случилось досадное недоразумение, когда отец Стивена Гарви выиграл выборы у отца Фина и на два года стал мэром города Темптэйшен. Но Такер относил этот успех лишь на счет постройки нового моста через реку незадолго до начала выборов.

В сущности, старина Эд прав, укоряя его за равнодушие и потворство Стивену. Очередное перекрашивание водонапорной башни, установка новых уличных фонарей — все это тщательно продуманные предвыборные ходы Стивена. А уж запрещение съемок видеофильма под видом борьбы с порнографией — и вовсе эффектный ход, рассчитанный на обывателя. И ведь как все обставлено: развязные девицы «не нашего круга», приехавшие с намерением снять порнофильм, таранят «кадиллак» добродетельного супруга и заботливого отца! Ну просто борьба добра и зла.

Скоро Фин оказался перед светло-зеленым викторианского стиля домом, в котором находился принадлежащий ему книжный магазин. Думать о предстоящих выборах не хотелось, но Фин все-таки заставил себя сделать это. В сущности, он мог бы смириться с поражением, но лишь в том случае, если бы выиграл любой другой, но только не Стивен. Нет, допустить, чтобы Гарви, этот воинствующий тупоголовый моралист, насаждал горожанам свои представления о так называемых семейных ценностях, мэр Такер не мог. Следовательно, надо серьезно отнестись к будущим выборам и не позволить Стивену делать популистские предвыборные ходы!

Фин молча сидел в кресле и размышлял над такими важными проблемами, как перекрашивание водонапорной башни, установка новых уличных фонарей и обсуждение будущего постановления о запрещении порнографии. Но, к радости мэра, через полчаса подъехала патрульная машина, из нее вышел начальник местной полиции, его друг Уэс Мейзер, и поднялся на крыльцо.

— Сегодня Стивен приходил ко мне в управление, — сообщил Уэс. — Хочешь знать, по какому поводу?

— Попробую догадаться с трех раз! — засмеялся Фин. — Он требовал моего ареста за поведение, несовместимое с высоким званием мэра города?

— Почти, — отозвался Уэс, но поскольку на нем были надеты темные солнцезащитные очки, догадаться, о чем думает шериф, было трудно.

— Уэс, так чего добивался добродетельный Гарви?

— Он хотел, чтобы я немедленно отправился на ферму Уиппл и выяснил все о молодых женщинах, чья машина, по утверждению Гарви, врезалась в его «кадиллак».

— А… на собрании Стивен тоже говорил об этих девицах, — протянул Фин. — Назвал их распущенными и утверждал, что они явились в Темптэйшен снимать порнографический видеофильм.

— Как интересно! — воскликнул Уэс, садясь в кресло. — Ферма Уиппл… Клиа Уиппл… Как же, припоминаю. Кажется, она играла в фильме «Очищение»? Значит, Клиа вернулась домой снимать видеофильм? Но почему именно сюда?

— Хороший вопрос! Думаю, ответ надо спросить у Стивена, он же у нас знает обо всем на свете.

— Знаешь, Фин, сначала я думал поручить разбирательство дорожного инцидента страховым агентам, но теперь решил сам наведаться на ферму Уиппл и посмотреть, что там и как.

— Убедиться, выглядит ли Клиа так же великолепно, как и раньше? — уточнил Фин.

— Знать обо всем, что происходит в городе, — мой служебный и гражданский долг! — с пафосом воскликнул начальник полиции.

— И заодно на распущенных девиц поглазеть?

— Ну и на них, разумеется, тоже. — Уэс взглянул на часы и предложил: — Однако уже пять часов вечера. Хочешь составить мне компанию? Тогда закрывай свой магазин и поехали!

— Тем более что мой гражданский долг тоже велит мне знать обо всем, что происходит в городе, — заметил Фин. — А сыграть партию в бильярд мы можем и позднее.

Софи распаковала свои вещи и теперь занималась наведением порядка на пыльной, давно не убиравшейся кухне, а Клиа ходила за ней по пятам и болтала без умолку.

— Фрэнк прибудет сюда с минуты на минуту! — тараторила взволнованная Клиа, и в ее голосе звучало неподдельное восхищение.

Софи яростно терла грязную раковину и думала о том, что такой восторг по поводу скорого прибытия какого-то Фрэнка для актрисы вообще-то не характерен. Она была знакома с Клиа Уиппл пять лет, и, сколько ее помнила, та всегда изображала скучающую красавицу, равнодушную даже к привлекательным мужчинам.

За полчаса вынужденного общения с ней Софи выяснила для себя множество крайне необходимых ей подробностей о жизни неотразимого Фрэнка: какой он великолепный футболист, как прекрасно играл главные роли в школьных театральных постановках, как много замечательного сделал для города, являясь застройщиком, какой он необыкновенно умный, талантливый…

— Миленькие обои, — сказала Софи, пытаясь увести разговор от уже ненавистного ей актера-любителя. — И такие необычные.

Клиа окинула взглядом стену и пояснила:

— Эти обои покупала еще моя мать. Она успела оклеить ими только одну стену, когда вмешался отец и запретил клеить остальные. Мой папаша всегда был грубым деспотом!

Но обсуждение несомненных достоинств обоев и Фрэнка, который вот-вот должен был появиться, актрисе наскучило, и она покинула кухню, а Софи, домыв раковину, направилась в отведенную ей комнату. Спальня производила не столь удручающее впечатление, как кухня. Положив вещи на постель, Софи вошла в ванную. Ну, конечно, сетка душа засорена, а занавеска покрыта толстым слоем грязи и плесени! Не найдя подходящих инструментов для чистки сетки, Софи, хлопнув дверью, снова вернулась на кухню. Сделала себе сандвич с ветчиной и сыром, включила плейер и стала слушать, как Дасти Спрингфилд поет «Лишь немного любви».

— Похоже, значительную часть времени мы проведем за починкой душа, раковины и прочего, — сообщила она вошедшей сестре. — Да я еще не проверяла, работает ли электричество.

— У нас же есть мини-холодильник, — успокоила ее неунывающая Эми. — И мы пробудем здесь всего пять дней, так что не огорчайся. Кстати, ты уже видела этого неотразимого Фрэнка? Прибыл полчаса назад.

— И как он тебе?

— Похож на основателя анонимного общества тупоголовых. Я успела столько о нем выслушать, что мне уже хочется его прибить. — Эми села на стул и с изумлением принялась рассматривать обои. — Представляешь, этот Фрэнк одет в зеленый костюм и постоянно заглядывает в декольте летнего платья Клиа!

— Приехали начальник полиции и мэр города! — взволнованно сообщила Клиа. — Фрэнк говорит, что сам уладит с ними все вопросы.

— О Господи, лучше не надо! — простонала Софи.

Она вышла на крыльцо, но, увидев мужчину в зеленом костюме, разговаривающего с полицейским, остановилась. Похоже, их беседа носила вполне миролюбивый характер, и не имело смысла вмешиваться в нее.

На переднем сиденье полицейской машины сидел молодой мужчина. Софи, неожиданно почувствовав волнение, окинула его пристальным взглядом и решила, что выглядит он чертовски привлекательно. Широкие плечи, строгое лицо, верхнюю часть которого закрывают солнцезащитные очки.

Молодой человек, заметив, что на него смотрят, вышел из машины и не спеша направился к стоящей на веранде Софи. Поднявшись на крыльцо, снял очки, и она невольно залюбовалась правильными чертами его лица и большими выразительными серыми глазами. Ее сердце застучало так сильно, что заглушило голос Дасти Спрингфилда, звучавший в наушниках. На незнакомце были надеты защитного цвета брюки, плотно облегавшие длинные ноги, а рукава сшитой явно на заказ дорогой рубашки были закатаны выше локтей, обнажая крепкие мышцы.

Да, мужчина выглядел неотразимо, и Софи с сожалением подумала о том, что такие вот красавцы никогда не обращали на нее внимания. «От таких только и жди беды!» — вспомнила Софи предупреждение своей матери.

— Меня зовут Софи Демпси, — внезапно охрипшим голосом сказала она и постаралась изобразить на лице одну из своих, как ей казалось, самых очаровательных, улыбок.

— Очень приятно, — улыбаясь, произнес мужчина, и она, посмотрев в его яркие серые глаза, вздрогнула. — Добро пожаловать в Темптэйшен, Софи Демпси!

Глава 2

Неотразимый красавчик был примерно на шесть дюймов выше ее ростом, и чтобы заглянуть ему в лицо, Софи пришлось задрать голову вверх. Его улыбка напоминала ту, какой всегда одаривают политические деятели простых смертных.

— Благодарю вас, — пробормотала Софи и опустила голову.

Незнакомец кивнул и наконец представился:

— Меня зовут Фин Такер. Я мэр города Темптэйшен. А это — Уэс Мейзер, начальник полиции.

Шериф тоже улыбнулся и кивнул. Ростом он был ниже мэра, довольно приятной наружности, солнцезащитные очки в черной оправе подняты наверх.

— Мы приехали по поводу недавнего дорожного инцидента, — начал начальник полиции и замолчал.

Он увидел, как с веранды спускается Клиа. Она очаровательно улыбалась, ее движения были плавными и неторопливыми.

— Говорите, вы — Фин Такер? — спросила Клиа, подходя к мэру. — Надо же, какая встреча! В последний раз мы с вами виделись при весьма забавных обстоятельствах. Кажется, вы упали с велосипеда? — И актриса протянула Такеру холеную изящную руку.

— Совершенно верно! — нисколько не смутившись, воскликнул мэр. — Рад вас снова видеть, Клиа! Добро пожаловать в Темптэйшен! — Такер взглянул в голубые глаза Клиа, но, как показалось Софи, остался совершенно безучастным.

— Представьте меня вашему спутнику, Фин, — кокетливо попросила Клиа.

— Это начальник полиции города Темптэйшен, — раздался глубокий баритон.

Софи обернулась и увидела мужчину средних лет, невысокого, темноволосого, в зеленых брюках и рубашке в зеленую и белую полоску, поверх которой был повязан ярко-желтый галстук. Зеленого цвета пиджак был небрежно перекинут через плечо.

— Это, как я понимаю, Фрэнк, — вздохнула Софи.

— Совершенно верно. Фрэнк — это я, — театрально улыбаясь, объявил мужчина и добавил: — Но вам, милая леди, незачем беспокоиться по поводу инцидента. Я член городского совета и сейчас улажу это пустяковое дело.

— Мы сами разберемся, — перебил его начальник полиции, и Софи бросила на актрису выразительный взгляд, означавший: «Да убери же ты своего придурка в зеленом костюме!»

Клиа слегка нахмурилась, но все-таки взяла приятеля под руку и увела на веранду.

Фрэнк просиял. Он все еще никак не мог поверить, что Клиа, его первая любовь, действительно вернулась, и с радостью подчинился ей.

— Вот наша машина, — сказала Софи начальнику полиции, заметив, что мэр города отошел в сторону и стал осматривать пыльный, заросший сорняками двор. — Машина зарегистрирована на меня и на сестру, — продолжила Софи и сделала жест в сторону веранды.

Облокотившись на перила, Эми невозмутимо ела сандвич с ветчиной и сыром. Младшая сестра выглядела весьма экзотично в обтягивающем топе и ярко-фиолетовых брюках, плотно облегающих ее бедра.

— Это… — едва сумел вымолвить полицейский, заметив Эми, но тут его позвал мэр.

А Эми положила недоеденный сандвич на деревянные перила и спустилась во двор.

— Я была уверена, что этот Шкаф напустит на нас или самых зверских агентов, или полицию, — зашептала Софи на ухо сестре. — Так оно и вышло. Всегда мои самые худшие предчувствия сбываются.

— Ты, как всегда, преувеличиваешь и видишь во всем лишь плохую сторону. Посмотри, а он ничего, этот Фин Такер. Даже очень ничего. Слушай, и почему мы с тобой решили, что мэр — древний старикан? А он очень привлекательный, даже сексуально привлекательный мужчина. Я бы не отказалась…

— Эми, перестань! — раздраженно оборвала ее Софи. — Лучше направь свои чары на полицейского, чтобы он поскорее убрался отсюда и мы бы начали спокойно работать.

— Нет, мне больше нравится мэр! Но я заметила, что он с интересом поглядывал на тебя, Софи. Какое разочарование!

— Эми, прекрати…

— Я видела, как он пожирал тебя глазами, и мне показалось, что он хочет предложить тебе не ключи от города, а кое-что совсем иное.

— Да он вообще не смотрел на меня! — И Софи обернулась: Фин Такер с таким же отсутствующим видом, как и раньше, осматривал их машину. — Эми, нам надо как можно скорее избавиться от мэра и от полицейского.

Младшая сестра хмыкнула и направилась к мужчинам. Через пятнадцать минут она в сопровождении шерифа и мэра вернулась к Софи, на ее лице сияла улыбка.

— Уэс хочет задать нам несколько вопросов.

«Уэс… — повторила про себя Софи. — Эми никогда не теряет времени даром…» — И стала нервно вертеть серебряные колечки на пальцах.

Они поднялись на открытую веранду, и когда полицейский хотел присесть на перила, Софи испуганно вскрикнула:

— Ой, подождите! — Она схватила с перил недоеденный Эми сандвич. — Пожалуйста, теперь садитесь! — смущенно предложила она и, укоризненно покачав головой, вручила сандвич сестре.

— Спасибо. Итак, расскажите мне, что произошло на дороге, — попросил начальник полиции, присев на перила, а мэр облокотился на них.

Софи надеялась поймать взгляд Фина Такера, но он с интересом рассматривал деревянные перила, и ей ничего не оставалось, как поведать полицейскому обо всем, что произошло на шоссе.

— Наверное, я была невнимательна и поэтому пропустила дорожный знак, — закончив рассказ, добавила Софи. — Но я не хотела нарушать закон.

Мэр неожиданно отвел взгляд от перил и небрежно бросил:

— Конечно, вы сделали это не нарочно, но тогда почему уехали с места происшествия?

— Это оправданно при данных обстоятельствах! — неожиданно заявил начальник полиции. — Я с Эми уже договорился, что сегодня составлю протокол о дорожном происшествии, а завтра мы привезем его вам подписать.

«Я с Эми уже договорился… Ничего себе!»

— Эми попросила вас завтра приехать? — уточнила пораженная Софи.

— Эми сказала, что у вас какие-то неполадки с электричеством и водопроводом, вот я и подумал…

— Спасибо, мы вызовем электрика и водопроводчика! — запротестовала Софи.

Да, старшая из сестер явно не обладала богатым воображением и потому не могла представить, как шериф(!) и мэр города(!) станут чинить электричество и прочищать засоренный водопровод.

— Какие проблемы! — улыбнулся полицейский. — Мы с удовольствием…

— Нет, не беспокойтесь, пожалуйста! — воскликнула Софи.

Она уже согласилась с тем, что начальника полиции, пожалуй, можно все-таки представить в подобной роли, но вот мэра… Если уж этому Уэсу Мейзеру так хочется, то пусть приезжает, но только один.

Она нервно облизала нижнюю губу, которая еще немного кровоточила, а мэр Такер вдруг спросил:

— Вы пострадали во время дорожного инцидента?

Он не отрываясь смотрел на ее губы, и Софи снова почувствовала, как сильно заколотилось ее сердце.

«Нет, все, что угодно, только не мэр!» — повторила она и, изобразив ослепительную улыбку, ответила:

— Немного. Скоро заживет.

— Надеюсь, — тихо промолвил Такер.

— А вы наблюдательны! — не унималась Эми. — Сразу заметили…

— Это было, конечно, очень трудно, но мне все-таки удалось заметить, — с иронией ответил мэр.

Софи снова одарила мэра хорошо отрепетированной лучезарной улыбкой, а потом обратилась к начальнику полиции:

— Вы были очень любезны, приехав к нам, но мы с сестрой не вправе просить о каких-либо еще одолжениях. Завтра утром я сама заеду к вам в полицейское управление, подпишу протокол, и…

— Да мы уже обо всем договорились! Что завтра они приедут и починят электричество и водопровод! — заявила Эми. — Ты же не хочешь, чтобы нас убило током?

— Мы тоже этого не хотим, — спокойно подтвердил мэр города, и Софи неожиданно для себя подумала: «Он неотразим!»

Как только Фин Такер и Уэс Мейзер сели в машину и уехали, она предложила сестре:

— Давай разработаем план, как нам избавиться от этих назойливых посетителей.

— Вечно ты во всем видишь только плохое! — возмутилась Эми.

— Пойми, мы не должны привлекать внимания!

— Пусть они починят нам электричество и водопровод! — упрямо сказала Эми. — Тем более что сделают это бесплатно.

— Как ты наивна! Бесплатно никто ничего не делает. Если они не возьмут денег, значит, заставят нас заплатить другим способом.

— Подумаешь! — беспечно махнула рукой Эми и, улыбнувшись, добавила: — А мэр хорош, ничего не скажешь! По-моему, очень страстный…

— Я этого не заметила. Пойми, Эми, нам надо держаться подальше от подобных людей! Особенно от мэра. У него такие глаза…

— Вот именно! Большие, выразительные.

— От людей с таким взглядом надо ожидать только неприятностей. Так что давай договоримся: мы будем держаться подальше от мэра!

— Мы-то будем, вот только захочет ли мэр держаться подальше. От тебя, например?

— Будем надеяться, что он благоразумный человек, — ответила Софи и снова облизала нижнюю губу.

Однако в ее голосе Эми не услышала убедительной интонации.

Фин Такер сидел в патрульной машине и думал о том, что было бы хорошо как можно скорее избавиться от этих странных сестер Демпси. Вот только как? Законных оснований для выдворения их из города не было, но нельзя забывать и о том, что он дал себе слово внимательно следить за всем, что происходит в Темптэйшене, а главное, что мешает его налаженной жизни. Да и для собственного спокойствия тоже было бы неплохо избавиться от этих сестер. Увы, пока Такер не мог со всей определенностью сказать, что ему важнее: его личный душевный покой или тихая размеренная жизнь остальных горожан. Что-то в этих девицах было такое… настораживающее, но что?

Фин тряхнул головой, стараясь избавиться от назойливых мыслей, и Уэс, заметив это, поинтересовался:

— Ну, каково твое мнение о брюнетке?

— Она ведет себя странно. Напряжена, волнуется. Как ты думаешь, она что-то замышляет?

— Уверен, тебя беспокоит не это, — усмехнулся Уэс.

Фин сделал вид, что не обратил внимания на реплику начальника полиции, и продолжил:

— Она как-то подозрительно крутит серебряные колечки на пальцах. В общем, она произвела на меня странное впечатление, Уэс.

— Но все-таки произвела? Кстати, почему ты ее все время называешь «она»? Ее зовут Софи. Кстати, мне девушка очень понравилась. Милая, приветливая. Хотя трудно поверить в то, что они с Эми родные сестры.

— Эми, по-моему, страстная и горячая, — поделился с приятелем своими наблюдениями Фин.

И подумал, что Софи, возможно, такая же, просто не было времени составить о ней верное впечатление. Внешность старшей мисс Демпси понравилась Фину. Стройная фигура, тонкое бледное лицо с правильными чертами, пышные темные вьющиеся волосы, большие глубокие карие глаза. Но что-то ее беспокоит, постоянно крутит на пальцах эти дурацкие колечки, будто в любую минуту ожидает какого-нибудь подвоха или неприятности.

— Разумеется.

— Ты заметил, она даже не упомянула, что разбила губу, когда ее машина столкнулась с автомобилем Гарви, — сказал Фин.

— А что зря болтать?

— Все время притворялась, что с ней полный порядок. Тебя это не настораживает?

— Нисколько, — равнодушно отозвался начальник полиции.

— Уэс, мне кажется, сестры что-то замышляют, — поморщился Фин: он всегда остерегался женщин, которые «что-то замышляют», если не мог сразу разгадать их намерений. — Мне кажется, нервозность Софи вызвана тем, что они с сестрой приехали снимать в нашем городе порнофильм.

— Почему обязательно порно?

— Так сказал Стивен Гарви! И мы на совете уже приняли решение издать постановление, запрещающее снимать у нас в городе порнографию. На следующей неделе будем его обсуждать.

— Ну и что ты мне в связи с этим предлагаешь? — усмехнулся Уэс. — Арестовать Эми за ее оранжевый топ? А может, сразу убить, и дело с концом?

— Уэс, тебе хорошо шутить, а большинство членов городского совета проголосовали за это дурацкое постановление! — воскликнул Фин.

— Я не думаю, что Клиа Уиппл осмелится снимать в родном городе порнуху. Не совсем же она идиотка!

Машина пересекала новый мост, и Уэс невольно залюбовался открывшимся живописным пейзажем.

— Не волнуйся, Фин! Все будет хорошо. Я ведь тоже не заинтересован в том, чтобы в городе, который я охраняю, случались трагедии. — Он немного помолчал, а потом с воодушевлением воскликнул: — Нет, эта Эми очень даже ничего! Милашка.

— Не строй никаких планов, они с Софи в воскресенье покинут Темптэйшен навсегда, — напомнил Фин.

Мысль о том, что сестры Демпси в воскресенье уедут, мгновенно вернула ему хорошее расположение духа. Уэс заметил это и поинтересовался, чему он так радуется.

— Тому, что если в воскресенье они уедут, то, возможно, Стивен забудет о своей затее с постановлением.

— Знаешь, Фин, мне кажется, ты недооцениваешь Гарви, — задумчиво произнес Уэс, — и забываешь о том, что через два с половиной месяца состоятся новые выборы мэра. — Он крутанул руль, и машина остановилась у книжного магазина.

— Через два с половиной месяца… — повторил Фин. — Мать тоже постоянно об этом напоминает. Но ведь у меня еще много времени…

— Это только так кажется, что времени много! — перебил Уэс. — А вот Стивен не теряет его даром, ловит каждый момент, чтобы напомнить о себе с лучшей, как ему представляется, стороны. Ты забыл, как его папаша двадцать лет назад выиграл выборы у твоего отца и стал насаждать в нашем городе свои, наиглупейшие, с моей точки зрения, порядки? Конечно, правил этот тип всего два года, но мне они показались вечностью.

— Что ты предлагаешь? — спросил Фин Такер и вздохнул. — Хорошо, завтра же начну расклеивать рекламные плакаты по всему городу.

— Правильно, начинай, иначе Стивен тебя переиграет. Ты же его знаешь, он одержим желанием занять кресло мэра, а мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы не допустить этого. Иначе семейка Гарви, с ее ханжеской моралью, отбросит нас в каменный век!

Такер взглянул на отделанное мрамором и песчаником здание городского совета, расположенное неподалеку от книжного магазина, и снова вздохнул. Да, проигрывать не хотелось. А проигрывать Стивену Гарви особенно!

— Ладно, Уэс, с завтрашнего дня начинаю рекламную кампанию и стану делать вид, что тоже борюсь за запрещение в городе съемок порнофильмов, и всячески поддерживать Стивена Гарви в его благородной борьбе за высокую нравственность наших жителей.

Перед мысленным взором Фина Такера снова промелькнуло лицо Софи, капельки крови на нижней губе, которую она постоянно облизывала, напряженный взгляд, искусственная, но тем не менее приятная улыбка. «Женщина, которая что-то замышляет, способна навлечь беду на любого мужчину, обратившего на нее внимание». Мэр неожиданно вспомнил слова своего покойного отца, много раз предупреждавшего о том, что следует держаться подальше от женщин с такой «роковой» внешностью. Но Фин не придавал значения словам отца, полагая, что уж он-то никогда не даст увлечь себя и запутать ни одной подобной женщине.

Уэс, словно угадав мысли своего друга, предостерегающе произнес:

— Надеюсь, ты не позволишь этой Софи увлечь себя?

— Конечно, не позволю! — воскликнул Такер, открывая дверь в магазин. — Но завтра я собираюсь вместе с тобой еще раз навестить этих киношниц и выяснить у них все относительно съемок.

— Только ли за этим ты собираешься туда?

— Не только. Мечтаю посмотреть на душераздирающую сцену, как Джорджия Латс будет душить своего мужа, если узнает, что он снова крутится вокруг Клиа Уиппл.

— Фин, не надо так шутить! — воскликнул Уэс. — В нашем городе уже сорок лет не было убийств, и я не хочу, чтобы произошло хотя бы одно, пока я — начальник полиции. Кстати, какие у тебя планы? Пойдешь домой к Дилли или мы немного поиграем? У тебя есть свободное время?

— Для игры в бильярд у меня всегда найдется время! — заявил Фин. — Ведь это мое предназначение — играть в бильярд.

— Правда? А я-то думал, что ты посвятил свою жизнь политике.

— Нет, политикой живет моя мать, а я живу ради бильярда.

— И ради красивых обольстительниц, — засмеявшись, добавил Уэс.

Перед глазами мэра снова мелькнул образ Софи, и, стараясь скрыть смущение, он саркастически заметил:

— Если познакомишься с какой-нибудь милой распутницей, Уэс, представь ей и меня. А пока такая женщина не встретилась на моем пути, я по-прежнему буду посвящать свою жизнь бильярду.

Ближе к вечеру Эми предложила посидеть на открытой веранде в креслах-качалках и обсудить сценарий будущего фильма. Становилось прохладно, солнце клонилось за горизонт, его последние тонкие лучики скользили по перилам.

Софи с задумчивым видом сидела в кресле, слегка раскачиваясь, слушала стрекочущих в кустах сверчков и нежное журчание реки, протекающей неподалеку. Сумерки постепенно сгущались, и она, любуясь закатом, думала, что день, в сущности, прошел неплохо и ее первоначальные опасения и подозрения относительно пребывания в этом маленьком городке, слава Богу, не оправдались. Пока все складывалось удачно, и визит начальника полиции, оказавшегося, к ее большому удивлению, не кровожадным монстром, а довольно приятным человеком, убедительно доказывал это. Только раздражали постоянные мысли о молодом привлекательном мэре, которые она решительно гнала прочь.

Софи слушала песню «Я хочу быть только с тобой», доносившуюся с кухни из магнитофона, и наслаждалась вечерней прохладой.

— Вы с сестрой всегда слушаете только Дасти? — Удивленный голос Клиа вывел ее из задумчивости.

— Не только его, но Спрингфилд нам очень нравится. Приятная музыка, ты не находишь? Моя мать тоже очень любила Дасти и слушала его каждый вечер перед сном.

— Ясно. Значит, это у вас такая семейная традиция. Кстати, пока ты гуляла, звонил Зейн. — В голосе Клиа послышалось раздражение. — Дело в том, что я ушла от Зейна. Он позвонил и сообщил, что намеревается приехать сюда и поговорить со мной по поводу моего решения.

«Только этого злобного Блэка нам здесь и не хватало! — подумала Софи. — Правда, Вирджиния Гарви будет счастлива увидеть своего телевизионного любимчика „живьем“!»

Эми разлила сидр с бренди по стаканам, вручила их Клиа и сестре и поинтересовалась:

— А что ему надо, твоему Зейну?

— Поговорить со мной, — ответила Клиа. — Дело в том, что я подала на развод, и Зейн очень расстроился.

— Из-за предстоящего развода?

— Как бы не так! Из-за денег! Я продаю этот дом и землю, — объяснила Клиа. — Это на первый взгляд кажется, что участок маленький, но на самом деле он довольно большой. Фрэнк говорит, что я смогу выручить за дом и землю три четверти миллиона долларов.

— Вот это да! — воскликнула Софи.

— Пять лет назад, когда я выходила замуж за Зейна, мой отец продал часть земли, и я унаследовала около двух миллионов долларов, но… — Клиа сделала выразительную паузу. — В последние шесть месяцев Зейн во что-то вложил их или потратил, как мне кажется… В общем, недавно у нас состоялся крупный разговор, и после этого я сразу подала на развод. Мой адвокат говорит, что в суде Зейну придется объяснить, куда он дел мои денежки, или представить документы, доказывающие, что они вложены в какое-то прибыльное дело, иначе его ждут крупные неприятности, а уж свою карьеру он точно испортит. Я сделаю все, чтобы вернуть назад свои деньги!

Сестры молча переглянулись. А миссис Уиппл вдруг вспомнила, зачем они сюда приехали.

— Я хочу послать кассету с нашим видеофильмом в Лос-Анджелес продюсеру Лео Кингсли.

— Знакомое имя! Где-то я его слышала…

— Конечно, Эми, ты слышала: Дэви работал с ним, — напомнила Софи. — Именно Лео познакомил нашего брата с Клиа.

«А потом, через некоторое время, Дэви привел Клиа знакомиться с нашей семьей… но она предпочла Зейна. Однако семейная жизнь телеведущего, как выясняется, тоже не удалась, — не без злорадства размышляла она. — Развод, выяснение вопросов, связанных с деньгами… Так ему и надо!»

Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Софи стала любоваться зеленой листвой деревьев, отделяющих участок от реки.

— А когда вы снова встретились с Фрэнком? — вдруг спросила Эми.

— С Фрэнком? — повторила Клиа, и в голосе ее уже не было тех откровенно восторженных интонаций, которые Софи слышала днем. — Он позвонил месяц назад, мы поговорили, и на меня нахлынули воспоминания о юности… «Почему бы тебе не приехать домой? — спросил Фрэнк Латс. — Встретимся, поболтаем о прошлом». Тогда, после нашего разговора, мне и пришла эта замечательная идея — снять фильм о моем возвращении в родной город: как я приезжаю в Темптэйшен и встречаюсь со своей школьной любовью. Так сказать, снять полудокументальный фильм. Понимаете?

— Понимаем, — ответила Эми. — Ты нам лучше расскажи, как долго вы с Фрэнком были вместе?

— Хочу тебя разочаровать: мы были близки всего один раз, — вздохнула Клиа.

— Не густо для любовного романа, — заметила Эми.

Клиа допила сидр с бренди, налила себе еще и продолжила:

— В юности я была очень наивной и, разумеется, думала, что наша с Фрэнком связь будет длиться вечно…

«С таким и одной ночи много», — подумала Софи и с сомнением в голосе спросила:

— Фрэнк был хорош собой?

— Это было двадцать четыре года назад! — укоризненно взглянув на нее, ответила за актрису сестра. — И вообще, не мешай, Софи!

— Я была в него влюблена! — патетически воскликнула Клиа, закатив глаза. — И мне казалось, что он тоже страстно любит меня. Ах как Фрэнк был хорош собой! Мы ставили в школьном театре «Укрощение строптивой» для выпускного вечера. Представьте себе: постоянные долгие репетиции, на сцене вы играете, делаете вид, что влюблены друг в друга… Ну я и влюбилась в партнера по-настоящему! Фрэнк был самым красивым парнем в городе. Да он и сейчас хорош собой.

«Если в этом славном городке Темптэйшен не нашлось никого получше Фрэнка, то надо немедленно уезжать отсюда, — подумала Софи. — Я еще поняла бы Клиа, назови она красивым и привлекательным мэра, но…»

— Правда, Фрэнк уже тогда встречался с Джорджией… — продолжала актриса. — Так вот, в субботу вечером, после премьеры, он пригласил меня в бар выпить кока-колы. Фрэнк припарковал машину с задней стороны бара — есть там такое укромное местечко, где часто останавливают машины, чтобы заниматься в них любовью, — и вот там-то все и случилось. — Клиа залпом допила сидр с бренди.

— Волнующая история! — вырвалось у Софи.

— Он обещал бросить Джорджию, но в понедельник я увидела ее и обомлела: на безымянном пальце этой девицы поблескивало дешевое серебряное колечко, означавшее, что Джорджия помолвлена!

— Может, нам снять не полудокументальный фильм о твоем возвращении в родной город и встрече с бывшим возлюбленным, а мистический триллер с кровавым убийством? — пошутила Эми.

Не обращая внимания на эту реплику, Клиа вдохновенно продолжала:

— Через несколько дней Фрэнк сообщил мне, что женится на Джорджии, потому что, как честный человек, вынужден жениться. А через одиннадцать месяцев у них родился сын.

— Значит, Джорджия обманом женила на себе Фрэнка! — воскликнула Эми.

— Или он солгал Клиа, — предположила Софи.

— Нет, он не лгал! — бросилась актриса на защиту своего возлюбленного. — Это все Джорджия, он здесь ни при чем! Кстати, в местной газете печатали их свадебные фотографии: никогда больше я не видела жениха с таким несчастным выражением лица! А потом… потом я уехала в Голливуд и начала сниматься. — Клиа самодовольно усмехнулась, но ее усмешка показалась сестрам печальной.

— Кто еще из присутствующих желает рассказать о своей первой любви? — поинтересовалась Эми и вопросительно посмотрела на сестру, но поскольку та не изъявила желания делиться интимными подробностями, начала сама: — Мы сошлись с Деррином Сандерлендом после встречи выпускников, и никаких приятных впечатлений об этом у меня не осталось. Он был противным парнем, хотя в постели оказался ничего.

— А у меня с Фрэнком получилось все наоборот! — перебила ее Клиа. — Сам он был очень привлекательным и обаятельным, а что касается постели… В общем, так себе. Но я считаю — не это главное.

— Деррин оказался бы неплохим любовником, если б в тот вечер не был так пьян — продолжила Эми. — После моего первого любовного опыта я сделала для себя вывод на всю жизнь: парень, с которым ты собираешься лечь в постель, должен быть трезвым.

— А я извлекла из своего первого любовного опыта следующий урок: никогда нельзя верить мужским комплиментам и многозначительным обещаниям, — вздохнула Клиа. — Даже самый лучший мужчина, которого я знала, тоже оказался плутом и обманщиком.

— Ты просто мало знала Зейна, — успокоила ее Софи.

— Я говорю не о Зейне — мое замужество с ним было роковой ошибкой, — а имею в виду Дэви. Он тоже обманул меня!

Софи нахмурилась и резко подалась вперед, желая возразить и защитить брата, но Клиа быстро добавила:

— И ты, Софи, не можешь отрицать этого. Конечно, ты его очень любишь, но Дэви — такой же сомнительный тип, как и остальные члены твоей семьи.

— Я бы попросила…

— Разумеется, кроме тебя и Эми. Впрочем, по поводу твоей сестры меня тоже иногда одолевают сомнения.

— И не только тебя! — беззлобно вставила Эми.

— Но ты, Софи, очень надежный и порядочный человек. И я знаю, что ты никогда не совершала и не совершишь ничего плохого. Уверена, что в отличие от нас с Эми твоя первая ночь любви была красивой и романтичной.

— Ошибаешься, — ответила Софи, решив не обращать внимания на пренебрежительное высказывание актрисы по поводу брата. — Мой первый любовный опыт тоже оказался неудачным, и даже более того, грубым. Я сама напросилась к Чаду на выпускной вечер, после которого все и произошло. Но каковы же были мои разочарование и обида, когда в понедельник после уроков в кафетерии ко мне подошел его приятель и, ухмыльнувшись, сообщил, что вся школа в курсе того, чем мы с Чадом занимались в субботу. Этот мерзавец всем рассказал!

По лицу Софи пробежала тень, она прикрыла глаза и очень ясно вспомнила тот кафетерий, словно это было вчера. Серый линолеум на полу, стены, обшитые бирюзового цвета панелями, сладкий аромат свежеиспеченных булочек… И мерзкая улыбка приятеля Чада.

— Какой гад! — с присущей ей непосредственностью воскликнула Эми.

— Я сама была во всем виновата, — призналась Софи. — Ведь наша мать меня всегда предупреждала, что надо держаться подальше от парней из «хороших, благополучных семей». Они ведут себя вежливо и достойно только с девушками своего круга, а на таких, как я, смотрят свысока.

— Твоя история, Софи, многое объясняет, — задумчиво произнесла Клиа. — Например, мне стало понятно, почему ты так холодно держалась с нашим Фином Такером.

Услышав имя мэра, Софи нахмурилась и с подозрением взглянула на хозяйку:

— И почему же?

— Потому что он из приличной, благополучной семьи, а ты таким мужчинам не доверяешь и в каждом видишь своего Чада.

Перед мысленным взором Софи возникло лицо Фина Таке-ра, и, увы, она не могла не признаться, что мэр действительно очень хорош собой. И фигура, и рост, и внешность… Да, от таких действительно следует держаться подальше!

— Клиа, так ты приехала домой для того, чтобы вернуть Фрэнка? — спросила она, желая переменить тему.

— Нет, я приехала не за этим. Ты же видела Фрэнка: сейчас он не производит неизгладимого впечатления. Он… сильно изменился.

— Мы догадались, — тихо заметила Эми. — Так для чего все-таки ты собираешься сниматься в этом фильме?

— Я должна не только напомнить бывшим поклонникам моего таланта о себе, но и продемонстрировать всем, что я прекрасно выгляжу, полна сил и энергии и меня рано сбрасывать со счетов, — с улыбкой объяснила Клиа. — Когда я обсуждала будущий фильм с Лео, его заинтересовала моя идея, и он даже предложил снимать фильм как продолжение «Всегда завтра».

— Насколько я помню, в конце фильма твоя героиня умерла?

— Это не важно. Если мы захотим сделать продолжение, то легко ее оживим! Главное другое: напомнить людям о себе, вызвать их интерес. Так что вы должны тщательно следить за тем, как я выгляжу в кадре!

— Правильно установим свет, и ты будешь неотразимой красавицей, — заверила Эми актрису.

— Спасибо, — поджав губы, промолвила Клиа, решив не реагировать на столь сомнительный комплимент.

— А я бы на твоем месте сняла мистический триллер! — заявила Эми. — Что-нибудь такое кровавое, из нашей юности. Можно придумать замечательный сюжет, а Фрэнка из фильма выбросить. Поехать в Айову, разыскать того мерзавца Чада, в начале фильма убить его, а ближе к середине покончить и с Деррином или нанести ему какое-нибудь физическое увечье! Софи, как тебе мое предложение?

— Предложение грандиозное, но мчаться в Айову и разыскивать Чада для того, чтобы поквитаться, мне неинтересно. Прошло уже восемнадцать лет, — с грустью в Голосе ответила Софи, вглядываясь в надвигающуюся ночную темноту.

— А по-моему, нам все-таки нужен триллер! — не унималась Эми. — Можно даже пригласить сниматься в нем этого красавчика мэра.

— Ты с ума сошла? — испугалась Софи. — Пока мы снимаем фильм, нам надо держаться подальше от этого мэра и не привлекать к себя ничьего внимания, а уж его особенно!

— Я пошутила, — ответила Эми. — Хотя мэр очень хорош собой!..

Софи глубоко вздохнула, закрыла глаза и про себя повторила: «Мэр очень хорош собой… К сожалению».

В то время как на ферме Уиппл делились воспоминаниями юности и увлеченно обсуждали будущий сценарий видеофильма, Фин Такер торопился к дому своей матери, расположенному на холме в престижной части города. Он еще издали заметил, что на ступенях крыльца его ждет девятилетняя дочь Дилли и машет ему рукой.

— Папа, ты опаздываешь! — укоризненным тоном произнесла Дилли, и мэр отметил, что говорит она с теми же интонациями, что и его собственная мать. — Обед давно на столе.

— Извини, дорогая. — Он виновато улыбнулся. — А ты принимала сегодня витамины?

— Разумеется, принимала. А вот Джейми Баркли не пьет никакие витамины!

— И впоследствии очень пожалеет об этом! — Фин взбежал на крыльцо, поцеловал дочь в макушку и спросил: — А Джейми Баркли — это девочка или мальчик?

— Девочка. Ее семья в понедельник переехала в дом, расположенный на нашей улице. И знаешь, папа, родители Джейми отпускают ее гулять одну! Мне кажется, я тоже уже достаточно взрослая, чтобы всюду гулять одной! А уж ходить от нашего дома до твоего книжного магазина точно. — Дилли подняла голову и тряхнула светлыми вьющимися волосами.

— Даже и не думай! Я говорил тебе об этом много раз: только когда ты получишь водительские права.

— Очень долго ждать!

— Зато это будет самый счастливый день в твоей жизни. — Но поскольку Фин не планировал разрешать своей дочери получать водительские права раньше, чем ей исполнится двадцать один год, то и думать о столь далеком времени ему не хотелось.

— Я уже взрослая, — заявила Дилли. — И даже знаю кое-что про детей.

— То, о чем тебе рассказала бабушка?

— Бабушка! — усмехнулась Дилли. — Что она может знать? А вот Джейми Баркли поведала мне много интересного! — В голосе дочери прозвучало нескрываемое восхищение новой подругой.

— Мне кажется, ты забыла: с незнакомыми или малознакомыми людьми вступать в разговоры нельзя, — укоризненно промолвил Фин и пристально взглянул на дочь.

— Знаешь, мне пришла замечательная идея, — сказала Дилли, не отреагировав на замечание отца. — Давай посидим здесь, и я тебе все расскажу.

Отец и дочь сели рядом на ступени крыльца, потому что в таких богатых домах, расположенных на холме, в каком жили Такеры, было не принято выносить кресла на открытую веранду. Почему-то это считалось дурным тоном.

— Я думаю, мы с тобой могли бы жить у тебя в книжном магазине, — высказала свою замечательную идею Дилли.

Фин внимательно посмотрел на свою худенькую дочь, на которой были надеты белая тенниска и желтые шорты, и ответил:

— Там нам будет неудобно и тесно, ведь на втором этаже магазина фактически одна комната, пригодная для проживания. А у тебя столько вещей, Дилли.

— Я могу большую их часть оставить дома. Папа, ты только представь, как было бы здорово, если б мы поселились у тебя в книжном магазине!

Фин, глядя на ее хорошенькое личико с большими глазами и четко очерченными пухлыми губами, подумал: «Как хорошо, что у меня есть Дилли!»

В свое время мэр Такер категорически не хотел жениться и, уж конечно, не собирался становиться отцом, но теперь, по прошествии девяти лет, всегда думал о том, как ему посчастливилось иметь дочь. Сейчас он даже не представлял своего существования без нее.

— Мы жили бы с тобой вдвоем, уединенно, никому не мешая, — мечтала Дилли.

— Но, по-моему, и в этом доме нам неплохо живется. У нас четырнадцать комнат, и никто не мешает друг другу.

— Но мы вынуждены все время находиться с бабушкой Лиз, — тихо вздохнула девочка. — Я, конечно, люблю ее, но… — Дилли сделала выразительную паузу, а потом продолжила: — Но мне хочется жить своей семьей, с тобой, папа.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, — улыбнулся Фин. — Жить своей семьей, по-твоему, означает есть хот-доги и сладости не по выходным дням, а когда вздумается?

— Да, и не пользоваться во время обеда этими дурацкими бумажными салфетками!

Она взяла отца под руку, и тотчас на рукаве его рубашки образовалось темное пятно.

— Ты ела черносмородиновый джем и не вымыла руки? — спросил Фин.

— Нет, я ела виноградный джем.

Фин достал из кармана брюк носовой платок, вытер пятно и задумчиво произнес:

— Значит, не хочешь пользоваться бумажными салфетками…

— Их отсутствие — это просто пример нашей будущей свободной жизни, — пояснила Дилли.

Фин прислонился к перилам и задумался над ее предложением. Оно, конечно, было весьма заманчивым, но пока, к сожалению, нереальным. Сразу после рождения дочери Фин поселился в доме Лиз, потому что надо было ухаживать за маленьким ребенком, а его мать согласилась это делать. И хотя Дилли уже исполнилось девять лет, она по-прежнему нуждалась в присмотре, а Фин целый день был занят в книжном магазине и на заседаниях городского совета.

Скоро ли наступит долгожданный момент, когда он скажет дочери: «Мы переезжаем и будем жить одни»? А пока снимать дом просто неразумно — это все равно что выбрасывать деньги на ветер: у Лиз прекрасный особняк на холме, а ему принадлежит дом, в котором живет другая бабушка Дилли. Нет, пока думать о переезде бессмысленно…

Фин неожиданно вспомнил, как Лиз заявила, когда малышка только появилась в их доме: «Я воспитаю из нее достойного члена семьи Такер! Предоставь это мне!» С тех пор она и воспитывает внучку. Фин прекрасно понимал Дилли: быть Такером, конечно, замечательно, но иногда… несколько обременительно.

— Знаешь, давай примем компромиссное решение, — наконец предложил Фин. — Будем ночевать в книжном магазине пока один раз в неделю. Мы посмотрим, как у нас это получится, а позднее решим, что делать дальше. Я освобожу от книг еще одну комнату, и ты сможешь взять туда свои вещи.

— Значит, если нам понравится ночевать в магазине один раз в неделю, то потом мы сможем поселиться там навсегда? — уточнила Дилли.

— Там видно будет, — уклончиво ответил Фин.

— И мы не будем пользоваться бумажными салфетками?

— Никогда!

— Знаешь, мне кажется, было бы замечательно, если б у нас еще была и мама. У Джейми Баркли есть мама, и она говорит, что мне тоже надо ее иметь. Только я не хочу, чтобы ею стала Рейчел, — неожиданно добавила Дилли.

— Рейчел? — возмутился Фин. — Кто тебе сказал, что…

— Бабушка Лиз постоянно твердит о том, что Рейчел — чудесная девушка, и она хорошо справлялась, когда ее несколько раз просили со мной посидеть. Но я не хочу, чтобы мисс Гарви становилась моей мамой, а уж тем более чтобы ее мама становилась моей бабушкой, потому что она постоянно болтает по телефону с другой моей бабушкой — Джуни.

— Не волнуйся, о Рейчел не может быть и речи! — успокоил Фин свою рассудительную дочь.

— Папа, ты же знаешь, если бабушка Лиз что-нибудь задумала, переубедить ее невозможно. Всегда все получается так, как она хочет.

— Дорогая, клянусь тебе: у Рейчел Гарви нет ни единого шанса получить роль твоей матери!

Отец и дочь мгновенно замолчали и переглянулись, так как из сада вышла с несколькими только что срезанными бутонами роз Лиз Такер.

— Почему вы сидите на ступеньках и не идете в дом? — строго спросила она.

— Нам здесь нравится, — ответил Фин. — Кстати, днем ты хотела со мной о чем-то поговорить?

— Да, я собиралась побеседовать о Стивене Гарви. Мне кажется, Фин, ты занял неправильную позицию. Тебе не следует постоянно пререкаться с ним, наоборот, ты должен больше общаться со Стивеном, соглашаться с предложениями и все время помнить о том, что скоро выборы!

— Мне некогда общаться с Гарви, мне надо работать в магазине. — Фин заметил, что Дилли ему подмигнула, осмелел и неожиданно добавил: — И вообще, я хочу больше бывать не со Стивеном, а со своей дочерью и есть с ней хот-доги! Кстати, завтрашнюю ночь мы с Дилли проведем в моем книжном магазине.

— Что? — Лиз нахмурилась и сурово посмотрела на двух своих несмышленых детей: сына и внучку. — Фин, о чем ты говоришь? Ночевать в магазине? Какая глупость! У Дилли завтра в шесть часов вечера урок музыки, потом она ужинает и в половине девятого ложится спать! — объявила Лиз. — Никаких ночевок в магазине, об этом не может быть и речи!

— В какой день у тебя нет никаких занятий? — Фин решил не сдаваться и идти до победного конца.

— В понедельник.

— Тогда мы ночуем в магазине в понедельник! — торжественно объявил мэр Такер, но, сообразив, что подобные заявления ни к чему хорошему не приведут, примирительно добавил: — Что в этом плохого, если мы с Дилли проведем там одну ночь?

— В понедельник начинаются занятия в школе, ей надо подготовиться… Это неразумно, Фин!

Дилли с тревогой взглянула на отца, и он, боясь обмануть ее ожидания, храбро заявил:

— А нам нравится быть иногда неразумными, мама.

Услышав слова отца, Дилли засияла, и Фин, заметив ее реакцию, подумал: «Мне надо чаще бывать со своей дочерью. Она замечательный, необыкновенный ребенок!»

— Поступай как знаешь, — поджав губы, сухо промолвила Лиз и, обратившись к внучке, произнесла: — Пойдем в дом, Дилли, тебе перед обедом надо переодеться.

Девочка покорно опустила голову, но сначала одарила отца лучезарной улыбкой.

«Да, есть десерт только по выходным дням — это скучно, — подумал Фин. — А вот Диана любила есть сладкое даже на завтрак и никогда не отказывала себе в этом удовольствии».

Мысль о жене удивила его. Фин так давно не вспоминал ее, что почти забыл, как она выглядела. Казалось, все это случилось так давно: знакомство с Дианой, скоропалительная женитьба, рождение ребенка… Как же она выглядела? Фкн попытался воссоздать в памяти образ жены, но вспоминались лишь какие-то отдельные черты. Мягкий внимательный взгляд карих глаз, доброжелательная улыбка, приветливые интонации, которые Фин так редко слышал у себя дома…

Они познакомились вечером в баре, куда Фин заглянул для того, чтобы успокоиться и разрядиться после того, как у отца случился второй сердечный приступ, от которого он вскоре умер. Диана подошла, села рядом и мягко произнесла: «Вы — Фин Такер. Я много слышала о вас».

Он снова попытался вспомнить, как же выглядела Диана, и на сей раз ее размытый образ конкретизировали вьющиеся темные волосы и хорошо очерченный пухлый рот. Фин попробовал вспомнить что-то еще, но четко лицо жены не вырисовывалось, а вместо него, к изумлению Фина, перед глазами появилось лицо мисс Демпси-старшей. Он даже вздрогнул. Господи, почему вдруг Софи? Она совсем не похожа на Диану, хотя у нее тоже вьющиеся темные волосы, карие глаза и крупный, красиво очерченный чувственный рот.

«О чем ты думаешь? — строго спросил себя Фин. — Вместо того чтобы думать о женщине, которая подарила тебе такую чудесную дочь, ты вспоминаешь какую-то киношницу и ее алые губы! Перестань немедленно!» Но избавиться от образа Софи оказалось не так просто, и лишь строгий голос матери, звавшей обедать, вернул его к действительности.

Фин вошел в дом, обнял дочь и нежно поцеловал в щеку.

— Ты — моя самая любимая женщина на свете, — тихо произнес он.

— Я знаю, — серьезно ответила Дилли, и они направились в стерильно чистую столовую Лиз Такер, где всегда работал кондиционер и где давали сладкое, увы, только по выходным дням.

Глава 3

В четверг утром мисс Гарви быстрым шагом направилась к ферме Уиппл: еще накануне она разработала гениальный план и теперь была полна решимости осуществить его.

Рейчел мечтала поскорее уехать из опостылевшего ей Темптэйшена до того времени, как сойдет с ума от скуки и станет такой же, как ее мать Вирджиния. План девушки был прост, как и все гениальное: она предложит Клиа Уиппл свои услуги во время съемок видеофильма, станет для нее незаменимой и сделает все, чтобы актриса после окончания съемок увезла ее с собой.

Вирджиния Гарви всегда называла свою дочь драгоценным сокровищем, и Рейчел очень надеялась, что таким же бесценным кладом она сумеет стать, если очень постарается, и для миссис Уиппл. Рейчел совсем не думала о том, как воспримет мать ее отъезд, но полагала, что поскольку в семье есть еще две старшие сестры-двойняшки, то отъезд младшенькой не отразится губительно на здоровье матери. Пусть теперь они побудут бесценными сокровищами, а Рейчел сыта по горло!

Она увидела Клиа на верхней ступеньке крыльца и на секунду замерла от восторга. Да, актриса, о которой многие говорили как о неотразимой красавице, действительно таковой и была. Яркая, броская внешность, холеное лицо, небесного цвета глаза, чуть смуглая нежная кожа…

— Добрый день! — удивленно произнесла она, и Рейчел поразил ее певучий глубокий голос.

Девушка остановилась в нерешительности и вежливо произнесла:

— Здравствуйте, вы так прекрасны!

Клиа благосклонно улыбнулась и от этого показалась еще более привлекательной.

— Меня зовут Рейчел Гарви. Я подумала, что, вероятно, могу быть вам полезной…

— Вы имеете какое-то отношение к Стивену Гарви? — перебила Клиа, и очаровательная улыбка исчезла с ее лица.

— Это мой отец. Я пришла узнать, не нужна ли вам какая-нибудь помощь…

Клиа на мгновение задумалась, недоуменно пожала плечами, и когда Рейчел уже была готова к тому, что ее сейчас выставят вон, из дома вышла молодая рыжеволосая девушка в розовой маечке и джинсах.

— Привет! — Она с любопытством оглядела незнакомку. — Меня зовут Эми, а тебя?

— Рейчел. Я пришла узнать, не нужна ли вам моя помощь, — улыбаясь, ответила девушка и вдруг заметила, что рыжеволосая держит в руках металлические скребки, которыми отдирают старую краску. — Вы красите дом? — с надеждой спросила она.

Эми покачала головой и подошла поближе.

— Нет, я собираюсь покрасить лишь нижнюю часть крыльца, — объяснила она и вручила один из скребков подошедшей Клиа, которая недоуменно уставилась на него, не понимая, для чего сей предмет нужен.

— Чтобы краска легла ровно и гладко, доски должны быть полностью очищены от старой краски и грязи, — со знанием дела заговорила Рейчел, старясь произвести на рыжеволосую благоприятное впечатление. — Краску необходимо накладывать в несколько слоев…

— Ну, мы собираемся только немного подновить белой краской, — сказала Эми.

— Здесь нужен более темный цвет, но только не белый.

— Пожалуй, она права! — сказала актриса, но в ее взгляде Рейчел не увидела одобрения.

— И что ты предлагаешь? — спросила Эми.

— Свою помощь! Я могу принести вам краску персикового цвета. Мы заказали ее в большом количестве. Это обойдется вам совсем дешево, без наценок, а я бесплатно помогу вам выкрасить крыльцо.

— Ну что ж, мы согласны! — объявила Эми.

— Тогда я пойду принесу новую краску. — Рейчел, заметив, что Эми хочет возразить, быстро пошла к калитке.

— Эй, подожди! — окликнула ее Эми. — А деньги?

— Все будет оформлено за счет магазина!

— Просто какая-то фантастика! — удивилась Эми.

— Этот магазин принадлежит ее отцу — Стивену Гарви, — усмехнувшись, объяснила Клиа.

Эми побледнела и хотела бежать за девушкой, чтобы отказаться от ее помощи, но та издалека кокетливо помахала ей рукой и скрылась из виду.

Рейчел Гарви была абсолютно уверена, что уже стала «бесценным сокровищем» для рыжеволосой Эми. А ведь Эми — подруга Клиа Уиппл!

Пока Эми и Клиа беседовали во дворе, обсуждая детали съемок будущего фильма, помощница красила крыльцо и внимательно слушала их разговоры о свете, камерах и ракурсах. Закончив, она отошла на некоторое расстояние.

— Отлично! — воскликнула подошедшая Эми. — Классная работа, Рейчел!

На крыльце показалась еще одна женщина — чуть постарше, с пышными темными вьющимися волосами. Увидев незнакомую девушку и покрашенное крыльцо, она остановилась.

— Дорогая, познакомься, это Рейчел! Она пришла помочь нам, — сказала Эми. — Рейчел, это моя старшая сестра Софи.

— Спасибо, но… — Софи с удивленным видом спустилась вниз. Эми повела ее в глубь двора, что-то объясняя, а Рейчел принялась внимательно изучать сестру Эми.

Софи с первого взгляда понравилась ей: привлекательная внешность, хорошая фигура, вот только взгляд больших карих глаз настороженный. Поначалу Рейчел показалось, что сестры очень уж разные, но, присмотревшись, она поняла, что девушки очень похожи. И еще: почувствовала их духовное единение. Софи и Эми — это команда, одно целое.

— Ну, что скажешь? — тихо спросила Эми. — Хорошо получилось крыльцо? — И, услышав одобрение сестры, добавила: — Только имей в виду, фамилия этой девицы — Гарви!

— Ты полагаешь, она пришла загладить вину за аварию, устроенную ее папашей?

— Просто помочь! — беспечно махнула рукой Эми.

Сестры вернулись к Рейчел, стоящей около сверкавшего новой краской крыльца, и она сказала:

— Я люблю работать и выполняю порученное мне дело хорошо.

— Не сомневаюсь. Хочешь с нами пообедать? — предложила Софи.

Рейчел вежливо улыбнулась.

— А после обеда продолжишь работу, и Эми поможет тебе. Вот только если сюда нагрянет твой отец, то боюсь…

— Он не знает, что я пошла к вам! — поспешила их успокоить дочь Стивена Гарви.

Но после ленча на ферме неожиданно появились гости — Роб Аатс со своими родителями, Фрэнком и Джорджией. Рейчел с нескрываемым любопытством наблюдала за Клиа, которая во все глаза смотрела на юного Латса, не пытаясь скрыть восхищения, и думала, что актрису можно понять.

Да, Роб Латс — симпатичный парень, но лишь до тех пор, пока не раскроет рот. Стоит ему начать говорить всякие глупости и пошлости, сразу становится ясно, что он — полный придурок.

— Фрэнк, это твой сын? — подходя к нему вплотную, с очаровательной улыбкой спросила Клиа, и отец с гордостью кивнул, хотя, по мнению Рейчел, гордиться было абсолютно нечем.

Увидев своего мужа в опасной близости к прекрасной Клиа, Джорджия насторожилась, как охотничья собака. Подобная реакция девушке тоже была не совсем понятна: она всегда удивлялась, как это Джорджия могла выйти за Фрэнка, которого любой женщине не составило бы труда увести за собой хоть на край света. Другая бы на месте Джорджии мечтала исправить ошибку молодости и избавиться от такого мужа, а она до сих пор ревнует его и злится!

— Софи, Эми, познакомьтесь, это Джорджия! — воскликнула Клиа. — Мы учились с ней в одном классе.

Подобное заявление было сделано напрасно, поскольку Джорджия выглядела лет на пятнадцать старше Клиа. А все оттого, что почему-то вбила себе в голову, что ей очень идет бронзовый загар и крашеная блондинка с загорелым лицом выглядит неотразимо. Джорджия не раз предлагала и Рейчел загорать у реки, повторяя при этом: «Мы станем смуглыми, красивыми и будем выглядеть как сестры!» Смелое заявление!

Все, кроме Рейчел и Роба, поднялись на открытую веранду, и девушка, вручив сыну Фрэнка скребок, скомандовала:

— Давай помогай мне счищать старую краску!

Тот поморщился и неохотно принялся за работу, время от времени бросая на неотразимую Клиа восторженные взгляды, которая тоже посматривала на него. А Фрэнк болтал без умолку, откровенно заигрывал с актрисой, не обращая внимания на свою жену, сидящую с хмурым видом поодаль.

Сестры под благовидным предлогом ушли с веранды и, отойдя на некоторое расстояние, стали о чем-то тихо переговариваться. Софи нравилась Рейчел все больше и больше, в ней чувствовались надежность, основательность, собранность. Через несколько минут рядом с Софи внезапно возник Фин Такер. Мисс Демпси-старшая дернулась, и на ее лице появилась растерянность. Рейчел-то видела, как к ферме почти бесшумно подъехала полицейская машина, а вот Софи не заметила…

Мэр так смотрел на Софи, что не оставалось никакого сомнения в том, для чего именно он приехал на ферму. По крайней мере Рейчел это было предельно ясно, и она очень надеялась на то, что у мэра все получится. Фин Такер славился в городе тем, что всегда добивался поставленной цели.

Ведь от того, насколько Фин Такер именно теперь будет удачлив в осуществлении своих далеко идущих планов, во многом зависит и ее, Рейчел Гарви, счастливое будущее.

— Знаете, я немного волнуюсь за Фрэнка, — улыбнулся мэр. — В свое время я получил девять ссадин и царапин, заглядевшись на Клиа и рухнув с велосипеда. А вот Фрэнк, боюсь, может попасть в более серьезную катастрофу.

Софи посмотрела на Фрэнка, откровенно любезничавшего с хозяйкой дома, и, заметив зверское выражение на лице Джорджии, ответила:

— А мне кажется, уж если мистер Латс и попадет с тяжелыми травмами в больницу, то не по вине Клиа. Так вы, значит, упали с велосипеда?

— Да, засмотрелся на ее расстегнутую блузку. Мне тогда было двенадцать лет.

«Ну точно, извращенец с юных лет! — констатировала Софи. — От него надо держаться подальше». Но держаться подальше от Фина Такера было выше ее сил: мэр выглядел столь привлекательно и неотразимо, что мысль поскорее избавиться от него сразу улетучилась.

— Вы, очевидно, приехали посмотреть, все ли в порядке с электричеством? — предположила Софи.

— Да, нас с Уэсом просила об этом Эми.

— Тогда надо спуститься на цокольный этаж.

Они миновали веселую компанию, сидевшую на веранде, спустились вниз и стали искать распределительный щит. Софи оказалась так близко от мэра, что на мгновение у нее захватило дух.

— А, вот и распределительный щит! Сейчас посмотрим…

— Ну что там, мистер Такер? — почему-то шепотом спросила Софи.

— Зовите меня Фин. Посмотрим, все ли в порядке… Всегда существует опасность, если предохранители не в порядке. Пожар — это очень волнующее, захватывающее дух зрелище!

— Мне так не кажется, особенно если пожар — в твоем доме, — пробормотала Софи. — Я ничего не понимаю в электричестве , поэтому…

— Не беда, я могу вам рассказать!

— Спасибо, Фин, но я все равно ничего не пойму, поэтому полагаюсь на ваши знания. Я оставлю вас здесь, а сама поднимусь наверх. Жду вас на кухне, Фин!

— Трусиха! — засмеялся мэр, осматривая распределительный щит.

Скоро он появился на кухне, где сидела Софи и слушала песню «В Мемфисе» своего любимого Дасти Спрингфилда. Перед ней стояли кувшин с холодным лимонадом и два стакана.

— Готово! — объявил Фин, вымыл руки и вытер их бумажным полотенцем. — Электрический щит и проводка в порядке, но если вдруг что-нибудь случится, зовите нас с Уэсом, и мы мигом все исправим.

— Спасибо, вы очень любезны, — улыбнулась Софи. — Садитесь, пейте лимонад.

— А мы с Уэсом вообще очень любезные, вежливые мужчины и всегда рады помочь людям.

У Софи мелькнула мысль, что она, очевидно, напрасно с такой опаской относится к мэру. Фин Такер, в сущности, неплохой человек. Однако следующая фраза снова насторожила ее.

— Расскажите мне о фильме, который вы собираетесь снимать.

— Почему это вас так интересует? Обычный видеофильм. Клиа решила снять кино о своем возвращении в родной город, для этой цели и наняла нас с Эми. Несколько лет назад мы снимали церемонию ее бракосочетания, и Клиа ролик очень понравился.

— В каком жанре вы предполагаете снять фильм?

— Как в каком? — удивилась Софи. — Просто фильм… Почему вы так настойчиво расспрашиваете об этом?

— А почему вы так остро реагируете на мои вопросы? С первой минуты нашего знакомства вы постоянно находитесь в напряжении. Почему?

— У меня такой характер, я всегда обо всем беспокоюсь, хотя я человек законопослушный и положительный.

— И ваше кино тоже будет положительным?

— Да! — теряя терпение, бросила Софи. — Обычный, рядовой фильм, причем весьма короткий. Клиа пригласила нас с сестрой, потому что ей очень нравится, как Эми работает.

— Эми? А… вы? — удивился Фин Такер.

— В основном ей нравится работа моей сестры. Я снимаю заранее продуманные и подготовленные сценарные сюжеты, а Эми всегда вносит в съемку большую долю импровизации, и кино получается очень интересным. Эми по натуре художник, у нее особое видение мира. И многие обращаются к сестре, чтобы она запечатлела какое-нибудь торжественное событие их жизни, например, свадьбу. В принципе любая видеостудия может это сделать, но многие, услышав о способностях Эми, обращаются именно к ней. Я снимаю официальные моменты, а она импровизирует, сочиняет на ходу.

— А для чего все-таки Клиа решила снять это кино? — спросил Фин.

— Господи, дался вам этот несчастный фильм! — воскликнула Софи. — Почему он вас так волнует?

— Меня волнует все, что происходит в моем городе, и как только в среду вы приехали, я стал интересоваться…

— В воскресенье мы уедем, и вы успокоитесь.

— Ладно, не обижайтесь и не сочтите меня чрезмерно назойливым, — примирительно закончил разговор Фин, поднимаясь из-за стола. — Спасибо за лимонад.

Мэр направился на веранду, где расположилась компания, а Софи, вымыв стаканы, вышла на задний двор, чтобы немного побыть там в одиночестве и собраться с мыслями. Смутное ощущение какой-то скрытой и очень близкой опасности не оставляло ее ни на минуту, портило настроение, не давало сосредоточиться.

Софи присела на ступеньку, закрыла глаза и попыталась расслабиться, но в этот момент что-то холодное и мягкое ткнулось ей в колени. Она вздрогнула и увидела у своих ног странное существо, отдаленно напоминающее собаку. Конечно же, это была собака, но очень странная. Таких Софи никогда прежде не видела.

Софи немного успокоилась и принялась с любопытством разглядывать необычную собаку — не очень крупную, с длинным телом, покрытым гладкой шерстью рыжевато-коричневого цвета, на коротких белых ногах с редкими черными пятнами. Глаза у пса были большие и казались очень выразительными оттого, что веки были обведены черными кругами.

Неожиданно на крыльце появился Фин Такер и встревожен-но спросил:

— Что случилось? Мне показалось, вы вскрикнули?

— Да, — ответила Софи, кивнув на сидящую собаку. — Я испугалась этого странного пса.

— Какая милая собачка! — заулыбался Фин. — И чем же это невинное существо вас напугало?

— Обычно они кусаются.

— Редко, если только их обижают.

— Она какая-то чудная, я таких прежде никогда не видела.

Фин внимательно оглядел собаку и объяснил:

— Эта порода называется уэльский корги. Мне кажется, она бездомная.

— Да, очень уж грязная, — согласилась Софи.

Собаку действительно давно не мыли. Она внимательно и даже немного виновато смотрела темно-карими глазами то на Софи, то на Фина, словно понимая, что обсуждается ее оскорбляющий человеческий взор внешний вид.

— Иногда люди бросают собак, когда их вынуждают обстоятельства — вздохнул Фин, с сочувствием поглядывая на пса. — Не понимают, что собаки, выросшие в доме, плохо приспосабливаются к свободной жизни. — Внезапно его лицо исказилось от гнева, и он добавил: — А некоторые мерзавцы просто выбрасывают их из машин на шоссе!

— Это ужасно! — Софи присела на корточки и спросила: — Ты, наверное, голодная?

— Конечно, она хочет есть, — вместо собаки ответил Фин, — но учтите: если вы ее хоть раз покормите, то уже никогда не избавитесь от нее.

— Но я же не могу допустить, чтобы животное умерло с голоду! — возмутилась Софи, пошла на кухню за едой и через несколько минут вернулась с большим куском ветчины.

Собака сидела на траве и не делала попыток выхватить еду из рук. Софи, отломив кусок, протянула ей. Собака осторожно взяла ветчину и начала есть.

Фин, наблюдая за ней, заметил:

— Она прирожденный политик. Ведет себя разумно и осмотрительно.

— Может, подержать ее в доме несколько дней до нашего отъезда? — задумчиво произнесла Софи, подавая псу еще один кусок ветчины.

— Попробуйте, только не давайте ей имя, иначе вам будет очень жаль с ней расстаться. Скажите, Софи, вы всегда вот так обо всех заботитесь? — вдруг спросил Фин. — Или только о сестре и бездомных собаках?

— Я всегда забочусь об Эми и моем брате.

— А кто заботится о вас? — Фин пристально смотрел ей в глаза. — Вы приехали сюда потому, что так захотели Клиа и Эми, вы кормите чужую собаку, хотя немного побаиваетесь…

— Я прекрасно сама о себе забочусь! — перебила его Софи. — И всегда поступаю так, как мне хочется.

— Понятно. Ладно, не буду мешать вашему общению.

Софи, глядя вслед Фину, с сожалением подумала о том, что не следовало вести себя так вызывающе. Собака, словно почувствовав ее настроение, подошла и ткнулась влажным носом в ноги. Софи улыбнулась, присела на корточки и погладила собаку по голове, приговаривая:

— Хорошая, умная собачка, только я не знаю, как с тобой обращаться! — Она встала, отряхнула шорты и сказала псу: — Мне надо идти работать.

На кухне Софи открыла ноутбук и хотела уже печатать ту часть сценария, в которой появляются Джорджия и Фрэнк Латс, но внезапно отвела взгляд от мерцающего экрана. На пороге сидела собака и умоляюще смотрела на нее, ожидая приглашения.

— Ладно, заходи, только не прыгай на мебель! — предупредила ее Софи. — Ты очень грязная.

Собака радостно завиляла хвостом, подбежала и легла под столом. Некоторое время Софи печатала, пока Эми не позвала ее на веранду. Пес побежал следом.

Эми с видеокамерой в руках оживленно рассказывала что-то Фину Такеру и, увидев сестру, воскликнула:

— У нас, кажется, возникли небольшие проблемы, Софи!

Софи не терпелось узнать, о каких проблемах говорит сестра, но в этот момент к ним подошел Уэс и с серьезным видом сообщил:

— Душ исправен, но засор в трубе еще не устранен. Я вернусь завтра с инструментами и все доделаю, Эми.

— Спасибо, Уэс!

— Так какие проблемы появились? — спросила Софи, когда полицейский ушел.

— Кажется, вашим гостям неплохо было бы тоже поручить выполнить какую-нибудь работу по дому, иначе очень скоро мы станем свидетелями семейной трагедии, — усмехнулся мэр, кивнув на Фрэнка и Джорджию, которые с перекошенными от гнева лицами свистящим шепотом выясняли отношения.

— Ты эту проблему имела в виду? — спросила Софи и подумала, что, вероятно, именно такие злые лица бывают у супругов перед тем, как они поубивают друг друга, покончив тем самым со взаимными обидами и упреками раз и навсегда.

— Да. Наверное, нам не следовало втягивать все их семейство в съемки фильма, — ответила Эми. — Мы могли бы ограничиться лишь помощью Фрэнка.

— Если сейчас на наших глазах произойдет двойное убийство, я возложу ответственность за него на вас, милые леди, — улыбнулся Фин. — В нашем городе давно не случалось преступлений, и мы уже забыли, как это бывает.

— А что, раньше семейка Латс никогда так не ругалась?

— Бывало, но редко. И только когда напьются.

— Значит, теперь они перешли к открытой конфронтации, и я одобряю выбранную ими линию, — рассмеялась Софи. — Никогда не надо ничего скрывать от общественности. Долой лицемерие и притворство! И я рада, что наш с Эми приезд поспособствовал искоренению этих позорных явлений в Темптэйшене.

— Но в некоторых ситуациях немного притворства не помешало бы, — тихо заметил Фин после того, как Джорджия слишком громко прошипела в адрес мужа оскорбительное слово.

— Нет, притворство — это аморально.

— Что ж, значит, я аморален, — развел руками Фин.

— Ладно, пойду попытаюсь их утихомирить, — вздохнула Софи и направилась к супругам, которые при ее приближении замолчали.

Собака тоже решила принять участие в их примирении и поспешила за своей новой хозяйкой.

— Мы с Эми очень благодарны вам за то, что вы согласились принять участие в съемках фильма, — начала Софи. — У вас это здорово получается, но мы так увлеклись, что даже забыли угостить вас. Хотите сандвичи?

— Нет, спасибо, мы уже собираемся домой, — прощебетала Джорджия. — И примите нашу благодарность за предложение сниматься у вас.

— Ни один талант не должен остаться невостребованным, — наставительно произнесла Софи. — Моя сестра сказала, что вы оба прекрасно смотрелись, — на ходу сочинила она, — и я подумала, что, может быть, завтра вы тоже придете?

— С удовольствием. Сделаем все от нас зависящее, чтобы фильм получился хорошим. — Джорджия выдержала паузу, а потом робко попросила: — А нельзя ли нашего Роба тоже привлечь к съемкам?

Софи поискала глазами сына Латсов и увидела его около машины рядом с хозяйкой дома. Клиа что-то увлеченно рассказывала Робу и звонко смеялась, а тот с нескрываемым обожанием молча смотрел на нее.

— Я убеждена, что ваш Роб станет одним из главных действующих лиц, — твердо заявила Софи.

— Это так любезно с вашей стороны, — не уловив ироничного намека, обрадовалась Джорджия. — Вы так добры!

Супруги Латс попрощались, Софи облегченно вздохнула, села на ступеньку крыльца и закрыла глаза. Рядом с ней тут же устроилась собака.

— Да, это очень любезно с вашей стороны! — раздался над ее ухом насмешливый голос Фина Такера. — Вы очень добры, и Роб, несомненно, займет достойное место в вашем видеофильме. — Мэр потрепал собаку за ухом и вдруг спросил: — И все же, Софи, я не могу понять: что вас так беспокоит?

— В моей жизни было много стрессов, — ответила Софи, поднимаясь, и собака тотчас же вскочила. — А кроме того, я выросла в семье… — она сделала паузу, пытаясь подобрать точное определение, — в довольно своеобразной семье. Ее женская половина всегда отличалась повышенной чувствительностью и нервозностью.

— Несколько дней, проведенных в нашем городке, на свежем воздухе, успокоят ваши нервы! — заверил Фин Такер. — Темптэйшен славится своей тишиной.

«Встреча с тобой для меня уже сильный стресс», — со злостью подумала Софи, и мэр, словно угадав ее мысли, попрощался:

— Рад был снова увидеть вас, Софи Демпси! — и направился к машине, возле которой его дожидался Уэс.

— Мне тоже было приятно встретиться с вами. — Ее сердце часто и гулко застучало. — Еще раз хочу поблагодарить вас за помощь, если мы с вами больше не увидимся.

— Мы с вами обязательно увидимся, и в самое ближайшее время!

— О Господи! — прошептала Софи и, взглянув на подбежавшую веселую Эми, поинтересовалась: — Дорогая, объясни: для чего нам нужен этот фильм?

— Кому «нам»? Тебе, мне и собаке?

И пес, почувствовав, что говорят о нем, радостно завилял хвостом и с немым обожанием посмотрел на Софи.

— Мэры приходят и уходят, а собаки остаются, — вырвалось у Софи.

— Но иногда мэры возвращаются…

— Лучше бы не надо!

Вечером, принимая душ, Софи мысленно поблагодарила любезного начальника полиции Уэса за отремонтированный душ. Собака сидела на коврике и внимательно наблюдала за ней. Софи тоже изредка бросала взгляды на ее грязную шерсть и наконец решилась.

— Ладно, залезай сюда! — скомандовала она псу, и тот, радостно завиляв хвостом, прыгнул в ванну.

Софи тщательно вымыла его шампунем с эвкалиптом и лавандой, а потом, когда он, чистый и благоухающий, выпрыгнул из ванны на пол, тщательно растерла его полотенцем. Теперь собака обрела приличный вид, и с ней уже не стыдно было показаться на людях. Софи пошла на кухню, достала из холодильника мороженое «Дав» и села за ноутбук. А собака, расположившись около ее ног, время от времени бросала многозначительные взгляды на хозяйку, намекая, что было бы неплохо поделиться мороженым.

Мысли путались, в голову все время настойчиво лезли воспоминания о Фине Такере, сосредоточиться на работе было трудно, поэтому когда на кухне появилась сестра в пижаме, Софи сразу выключила ноутбук.

Из раскрытого окна веяло свежестью и вечерней прохладой, Эми села в кресло, подтянула колени к подбородку, и Софи, взглянув на нее, улыбнулась. В этой детской пижаме сестра напоминала ей маленькую девочку, какой была примерно лет в десять.

— Нам надо сочинить любовную сцену! — объявила Эми. — Работодательница настаивает на этом.

— Любовную сцену? — переспросила Софи. — А впрочем, ничего удивительно. Это очень похоже на Клиа! — Софи с отвращением взглянула на обои и поморщилась. — Невозможно писать любовную сцену в таких условиях: когда я вижу эти странные вишни, у меня пропадает вдохновение!

— А ты не смотри на стены, — посоветовала Эми. — Вдохновение же у тебя пропадает потому, что ты думаешь о посторонних вещах.

— Знаешь, Клиа просит снять в любовной сцене Роба! Говорит, что сын Фрэнка — это самый лучший вариант, о котором можно только мечтать.

— Я это поняла сразу, увидев, как она его откровенно соблазняет, — нахмурилась Софи. — И как же Клиа представляет себе эту сцену: она возвращается домой, в свой родной город, для того, чтобы встретиться со своим первым любовником, а вместо этого влюбляется в его сына? По-моему, несчастного Фрэнка хватит удар!

— Пусть хватает, — равнодушно махнула рукой Эми. — Если мы все грамотно снимем, Фрэнк останется жив, потому что ничего не узнает. Ты сочинишь красивую изысканную сцену соблазнения, мы снимем ее и…

— Прости, я не поняла, кто кого должен соблазнять? — уточнила Софи, глядя на мерцающий экран ноутбука.

— Какие наивные вопросы ты задаешь! Разумеется, Роб будет соблазнять нашу актрису! Ома — девушка старомодного воспитания и строгих правил, поэтому не станет кидаться ему на шею!

— Да, ее безупречное воспитание бросается в глаза. И вообще, я не понимаю, что вы с Клиа задумали. Для того чтобы написать сценарий, мне надо знать ваши требования, а вы и сами толком не представляете, что конкретно вам нужно.

— Мы будем снимать документальный фильм. Или почти документальный фильм о том, как Клиа возвращается в родной город. Кое-что уже получилось великолепно, Софи! Знаешь, я так увлечена этими съемками, — с воодушевлением продолжала Эми. — Мне давно наскучило снимать свадебные видеофильмы. Целых семь лет! Я ведь почему так ухватилась за предложение Клиа? Потому что надеюсь, этот фильм принесет удачу. Меня заметят, пригласят в какую-нибудь серьезную фирму, где работают не любители, как мы с тобой, а настоящие профессионалы.

Софи внимательно смотрела на вдохновенное лицо младшей сестры, слушала ее и печально думала о том, что все это она предвидела. Когда-нибудь Эми надоест, и она оставит их маленький бизнес. И что тогда ей, Софи, делать? Проблема заключалась в том, что, много думая об этом, она так до сих пор не решила, чем ей тогда заняться. А главное, Софи не представляла себе, как сможет жить одна, без младшей сестры.

— Эми, не тешь себя напрасными иллюзиями. Лос-Анджелес — огромный город, и все места в видеоиндустрии давно заняты.

— Да, я знаю, но Дэви обещал помочь. Теперь его очередь помогать мне! — И она улыбнулась. — Слушай, если я выйду из нашего бизнеса, чем займешься ты?

— Понятия не имею, — пожала плечами Софи. — Надо будет подумать, что еще я умею делать, к чему могу приложить свои силы.

«По крайней мере я перестану постоянно заботиться и беспокоиться о тебе, — мысленно добавила она. — Мне тридцать два года, а я до сих пор не представляю, чего хочу от жизни. И не знаю, кто обо мне позаботится».

Она вдруг вспомнила вопрос, заданный ей Фином Такером. Он тоже настойчиво, как показалось Софи, интересовался тем, кто о ней заботится…

— Если я выйду из бизнеса, ты продашь свою долю? — спросила Эми.

— Наверное… я пока об этом не думала.

— Тогда я ее куплю, ведь тебе деньги нужны больше, чем мне. Потому что я твердо намерена сделать карьеру, а ты все колеблешься, сомневаешься. Значит, тебе будет сложнее найти свое место в жизни.

— Ладно, потом обсудим этот животрепещущий вопрос, — улыбнулась Софи. — А теперь пора спать. Время позднее.

Внезапно Эми порывисто вскочила с кресла, подошла к сестре, обняла ее за плечи и поцеловала.

— Я тебя очень люблю, — прошептала она.

— Я тоже тебя люблю, сестренка, — растроганно сказала Софи и подумала: «Вот почему я должна позволить тебе уйти и начать жить самостоятельно».

Нет, в сущности, вопрос о работе ее не волновал: Софи относила себя к разряду неглупых, организованных, трудолюбивых людей и была уверена, что с такими качествами всегда найдет себе работу по душе. Но вот чем ей хотелось бы заниматься, она и предположить не могла. Зато твердо знала другое: чем она не хотела заниматься. Софи уже очень давно не хотела быть Демпси — то есть принадлежать к семье, в которой родилась, выросла и которой, несмотря ни на что, была очень предана. Снимать на видеокамеру свадебные фильмы, как Эми, — да, это ей тоже наскучило. Пойти по проторенной братом дорожке? Об этом не может быть и речи, потому что Дэви занимался тем, что Софи всегда было не по душе: он обманным путем выманивал или отнимал деньги у богатых людей, которые, по его мнению, получили их незаконным путем. И надо заметить, преуспевал на этом поприще.

Неожиданно ей снова вспомнился мэр Темптэйшена. Как он с улыбкой смотрел на нее, что говорил… Мысль о Фине Такере мгновенно привела Софи в состояние сильного душевного волнения, и она очень удивилась этому. «Не надо думать о мэре! — пыталась внушить себе Софи. — Эти опасные мысли ни к чему хорошему не приведут!»

Она поднялась в спальню, и собака, виляя коротким хвостом, побежала за ней. Но избавиться от настойчивых воспоминаний о Фине было сложно, и Софи, даже засыпая, не переставала думать о нем и улыбаться.

«И зачем мне нужен этот мэр?» — погружаясь в сладкую дремоту, спросила себя она, но ответить не успела, потому что крепко уснула.

В пятницу утром мэр спустился к завтраку, и сразу Лиз, ожидавшая его за широким столом, накрытым льняной скатертью, начала высказывать свое недовольство.

— Фин, оказывается, ты уже дважды побывал на ферме Уиппл, — вместо приветствия сказала мать. — Ассоциации с этими киношниками могут сослужить тебе плохую службу, и я удивляюсь, как ты сам этого не понимаешь! Стивен уже несколько раз попрекнул меня твоими связями с этими девицами! Не давай ему козыри в руки, ведь скоро выборы! Не компрометируй себя!

— Какими связями, о чем ты говоришь? — поморщился Фин.

— А что такое ассоциации? — спросила Дилли, доедая булочку с маслом.

— Это когда ты, подумав о чем-то, сразу же вспоминаешь другое, — объяснил отец, откусывая свежую булочку.

— Дилли, сколько раз я тебе говорила: нельзя разговаривать с набитым ртом! Это невоспитанно и грубо! — И, снова переключив свое внимание на сына, Лиз продолжила: — Я прошу тебя не ездить больше на ферму Уиппл.

Фин ждал, что Лиз добавит: «Это невоспитанно и грубо», — но она, к его удивлению, промолчала. Наверное, была уверена, что сыну все и так совершенно ясно.

— Не понимаю, почему мои поездки на ферму Уиппл должны вызывать у людей нездоровые ассоциации? — пожав плечами, произнес Фин. — Да, я был там по просьбе Уэса. Сначала мы поехали на ферму в среду разобраться в причинах дорожного инцидента, а во второй раз мы отправились туда, потому что Уэс обещал посмотреть, в порядке ли у них электричество. Что в этом плохого?

— А что хорошего? — поджав губы, промолвила Лиз. — Фин, ты не должен…

— Мама, хочу тебе напомнить, что мне уже давно исполнился двадцать один год, я — совершеннолетний! И сам знаю, куда мне ходить и с кем общаться. Ты лучше обрати внимание на свою внучку, которая общается с Джейми Баркли. — И, подмигнув Дилли, передал ей еще одну булочку. — Мне эта юная мисс не внушает доверия!

— Джейми Баркли — замечательная девочка, — заявила Дилли. — И я хочу ассоциироваться с ней!

— Между прочим, отчим Джейми — вице-президент Третьего национального банка, — сообщила Лиз. — А ее мать недавно вступила в наш дамский клуб. Очень милая женщина! Общаться с Джейми Баркли можно, а вот что касается этих киношных девиц…

— Спасибо за завтрак, я тороплюсь в магазин.

Фин поднялся из-за стола, но улизнуть от властной матери было не так-то просто. Она пошла следом за сыном в холл, продолжая его отчитывать:

— Фин, я не хотела обсуждать этот вопрос в присутствии Дилли. Но я слишком хорошо изучила тебя и твои отношения с женским полом. Когда ты заводишь интрижки с женщинами, живущими в нашем городе, это, конечно, плохо, но мы хотя бы знаем их. А чужие девицы, приехавшие неизвестно откуда и зачем… Не ходи туда больше!

— Интрижки? — вспылил Фин. — О каких интрижках ты говоришь? Если я поехал на ферму починить чертово электричество, то это совсем не означает, что я…

— Не выражайся так грубо! И перестань возмущаться. Я желаю тебе только добра. А кроме того, у тебя есть дочь, которой нужна мать, и я уверена, что ты, если захочешь, найдешь приличную скромную женщину, и она с радостью согласится стать матерью Дилли! Тебе почти сорок лет, Фин…

— Не сорок, а тридцать шесть! Я не собираюсь жениться, по крайней мере в ближайшем будущем! И не намекай мне на Рейчел Гарви, особенно в присутствии Дилли!

— Я никогда не говорила о Рейчел при внучке! — возразила Лиз.

— Но у нее хороший слух, не забывай об этом, она не маленькая дурочка и все понимает, — поглядывая на дверь, тихо произнес Фин.

— Ты должен жениться до выборов, — объявила Лиз. — Свадьбы очень популярны среди горожан, и если ты женишься накануне выборов, это добавит тебе значительное количество голосов.

— По-моему, у тебя с утра что-то не в порядке с головой, — мрачно предположил мэр Такер.

— Как ты разговариваешь с матерью? — На щеках Лиз выступили красные пятна.

— А как ты разговариваешь с сыном? Хочешь женить меня на женщине, которую я не люблю, лишь для того, чтобы выиграть следующие выборы?

— Если ты сам найдешь приличную, достойную женщину, то я буду только рада, — процедила Лиз. — Но пока ты никого не нашел, а Рейчел — самый подходящий вариант: чудесная девушка, неглупая, воспитанная, ты ей нравишься, и она прекрасно относится к Дилли…

— Дилли так не считает! — возразил Фин. — А мисс Гарви, если хочешь знать, и не помышляет о том, чтобы выйти за меня замуж.

— Но ее мать много раз говорила мне, что Рейчел была бы рада выйти за тебя замуж. Она сказала, что дочь просто очень стеснительная девушка и не хочет демонстрировать свои чувства.

— Рейчел стеснительная? — громко рассмеялся Фин. — Да она наглая акула, каких мало! И она не собирается выходить за меня замуж. Насколько мне известно, ее основная задача — смыться из дома, подальше от Стивена и Вирджинии.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.