Тайна нагой незнакомки

      У нас в городском управлении есть Бюро информации и Бюро криминальной информации. Я позвонил первым и назвал им номер "линкольна", адрес гаража и попросил установить имена и местонахождение владельцев. Потом наша телефонистка переключила меня на Бюро криминальной информации, и я попросил их сообщить мне, нет ли у них в архиве каких-либо сведений об Эрнеста Грире.
      Проверка личности Грира могла потребовать считанные минуты. На установление имен владельцев "линкольна" и гаража ушло бы, разумеется, куда больше времени.
      Дожидаясь звонка из БКИ, я позвонил своей знакомой на телефонную станцию, продиктовал ей номера, списанные мной с гостиничного счета, и попросил по этим номерам установить полные фамилии и адреса абонентов. Эта информация помогла бы мне сразу взять "Джейка" и "Дороти" за жабры, а не звонить им сперва и выяснять, где эти ребята проживают. Это было очень важно: когда заранее предупреждаешь клиента о своем намерении допросить его, у него остается достаточно времени, чтобы хорошенько обмозговать свои будущие ответы и постараться запутать следствие.
      А прикованный к скамье у стены Аспирант снял свои пенсне, аккуратно протер их кончиком белоснежного платка и вновь водрузил на нос.
      - Жуткое утро, - проскрипел Аспирант. - Для организма семидесятилетнего старика...
      - Тихо! - прикрикнул я.
      - ...такая влажность представляет немалую опасность. Когда пребываешь в зимнем периоде своей жизни...
      - Слушай, помолчи, а! Мне надо подумать.
      - Подумать? - улыбнулся он. - Тебе? Занятно.
      - Помолчи.
      - Просто исторический момент!
      - Ты заткнешься?
      - Едва ли. Уж коли за семьдесят лет ни разу не получалось..
      - Ну так самое время попробовать.
      - Вы молодой человек, слишком дерзки.
      Я удивленно вылупился на него.
      - О, видал! - воскликнул Аспирант. - Я тебя зацепил. Ты как в рот воды набрал. А почему? Да потому, что назвал тебя молодым человеком. А почему я назвал тебя молодым человеком? Потому что я знаю, что с течением времени все меньше людей к тебе так обращается? И тебе соскучился по таком обращению. Оно же тебе нравится, верно? Ну вот, хоть на одну минуточку у тебя улучшилось настроение. - Он рассмеялся. - Можешь назвать это профессиональной хитростью.
      - Тебе лучше знать, - пробубнил я. - Такой жулик...
      Зазвонил телефон.
      - Ах какая досада! - воскликнул Аспирант. - Как раз в тот самый момент, когда мы только-только начали понимать друг друга...
      Я снял трубку.
      - Детектив Селби, Шестой участок.
      - Это Уилсон из БКИ, Пит.
      - Привет, Гарри! Как дела?
      - У меня хорошо. У тебя не очень. Мы проверили Эрнеста Грира. Никаких следов в наших архивах. Ничего. Можно подумать, что этот джентльмен ни разу на тротуар не плюнул.
      - Плохие новости. Но все равно спасибо, Гарри. Ценю твою расторопность.
      - Рад стараться. Желаю тебе удачи, охотник!
      Стоило мне положить трубку на рычаг, как телефон опять заверещал. Это звонила моя знакомая с телефонной станции. Она нашла полные имена и адреса "Джейка" и "Дороти". Джейк Мэннинг и миссис Дороти Ходжес.
      Я записал имена и адреса в записную книжку, поблагодарил телефонистку и встал из-за стола.
      - Но ведь ты не уйдешь? - с деланной печалью вскричал Аспирант. - А как же мыслительный процесс, которому ты собрался предаться?
      - Не заводи снова свою волынку, - попросил я.
      - Молодые люди...
      - И этого не надо, - бросил я, быстро идя к двери.
      - Молодые люди вроде тебя заканчивают свой жизненный путь в двух местах. В трущобах Бауэри или в полицейском управлении. Но ты можешь спросить, почему же оно так бывает?
      - Слушай, прибереги это для своих дружков в Синг-Синге! Может быть, тебе удастся заставить их послушать твои байки.
      Выйдя в коридор, я снова взглянул в записную книжку. Ближайшим к нашему отделению оказался адрес миссис Дороти Ходжес.
      - Слишком ленив и не трудолюбив - вот почему! - услышал я обращенные ко мне слова Аспиранта. - Слишком ленив трудиться и трусоват для воровства.
      Оказавшись на тротуаре и идя к нашему служебному "плимуту", я ускорил шаг. Ночной густой туман теперь превратился в легкую холодную дымку. В надежде опередить утренние пробки на улицах я рассчитывал добраться до нужного мне дома минут за пятнадцать.
      ГЛАВА 4.
      Как и следовало ожидать, моя надежда успеть до часа пик не оправдалась. Когда я стоял у двери в квартиру миссис Ходжес, было уже 7:23 - поездка заняла у меня полчаса.
      Я звонил в дверь, но никто мне не ответил, и из-за двери не доносилось ни звука.
      Я подождал, потом позвонил ещё раз.
      - Уходите отсюда! - рявкнул вдруг за дверью мужской голос. Убирайтесь!
      Шагов я не слышал. Нервный крикун явно уже стоял под дверью, когда я приехал на лифте.
      - Полиция! - спокойно ответил я. - Я бы хотел задать...
      - Кто? Говорите громче!
      - Полиция! Откройте!
      Раздался щелчок и громко зазвенела цепочка. Потом дверь медленно приоткрылась дюйма на четыре.
      - Она с вами?
      - Со мной никого нет, - ответил я. - Откройте.
      - Удостоверение есть?
      Я вынул свой бумажник и посветил в щелку между дверью и косяком полицейским значком.
      - Селби, Шестой участок.
      - В чем дело?
      - Приятель, я уже устал тут стоять. Откройте дверь.
      Посыпались угрюмые проклятия в адрес полиции в целом и по моему адресу в частности. Наконец дверь распахнулась, да так сильно, что ударилась о стену.
      Ему было лет тридцать, длинный оковалок мускулов с зеленым пластиковым козырьком на лбу. Белая рубашка, трусы в крапинку и веревочные сандалии, сидящие на ноге лишь посредством колечка, просунутого между большим и вторым пальцем. Он не то что бы перегородил весь дверной проем, но оказался гораздо шире меня.
      Хозяин квартиры сделал шаг назад и я, полагая, что он впускает меня, шагнул вперед.
      - Стой! - грозно прикрикнул он и, приложив ладонь к моей груди, слегка оттолкнул меня назад.
      - Руку убери, - спокойно сказал я.
      Он покачал головой.
      - Угу. Легавым в этот дом путь заказан.
      Держа руки по швам, я подался вперед, не обращая внимания на упертую мне в грудь ладонь, и медленно, дюйм за дюймом, оттеснил его вглубь квартиры.
      Для двух взрослых мужчин эта игра была явно не по возрасту, но мы тем не менее в неё сыграли. Здоровяк вложил в руку всю свою силу, его ноги крепко уперлись в пол, бицепсы набухли под рубашкой, шея побагровела и вспучилась красными канатами жил.
      Я заставил его отойти назад ещё на дюйм, потом сделал шажок вперед и снова начал давить на его ладонь. Сверкающие глаза на вспотевшем лице теперь глядели с нескрываемым удивлением, точно он уразумел наконец, что неумолимо сдает позиции, но так и не догадываясь, почему это происходит. Подобные вещи, как я понял, с ним ещё ни разу не случались или случались крайне редко.
      - Руку убери, - повторил я свою просьбу.
      Он на мгновение заколебался, побелевшие губы упрямо вытянулись в тонкую ниточку. Потом он внезапно отошел назад и убрал руку.
      - Господи твоя воля, - пробормотал он едва ли не с благоговением. Ну, мужик, ты даешь.
      - Давайте начнем все сначала, как будто ничего и не было, - заметил я, стараясь говорить как можно дружелюбнее. - Можно мне войти?
      - Черт, да вы уже давно вошли.
      - То есть я хотел спросить, вы позволите мне войти?
      - Ради Бога, - ответил он, тяжело дыша. - Будьте как дома.
      - Спасибо, - и с этими словами я оказался в красиво обставленной гостиной, с мохнатым ворсистым ковром на полу и торшерами с низкими абажурами, причем почти половину комнаты занимал инкрустированный перламутром рояль, который стоял на небольшом помосте в углу.
      Мужчина в козырьке закрыл входную дверь и остановился посреди комнаты, рассеянно отирая ладони о трусы и не спуская с меня подозрительного взгляда.
      - Так, ну ладно, вы ко мне все-таки ворвались. Дальше что?
      - Ошибка. - возразил я. - Никто к вам не врывался. Вы сами начали на меня напирать, Просто я сильнее уперся.
      Он пожал плечами.
      - Что в лоб что по лбу. В чем дело?
      - Миссис Ходжес дома?
      - А зачем она вам?
      - Я же спросил, дома ли она.
      - Ее нет.
      - Вы не знаете, где её можно найти?
      - Нет. А если бы знал, не сказал бы.
      - Вероятно, вы хотите поговорить со мной в отделении?
      - Я не хочу говорить с вами нигде.
      - Но вам придется. Либо здесь, либо там6 так что побыстрее решайте...
      - Я ведь уже вам сказал. Я не знаю, где она.
      - Вы её муж?
      - Да. С недавних пор.
      - Как это понимать?
      - А так, что я сыт по горло этой шлюхой! Вот она у меня где!
      Я достал свою записную книжку.
      - Ваше имя, мистер Ходжес?
      - Вернон. Обычно меня называют Верн.
      - Не возражаете, если я присяду?
      Он пробормотал что-то сквозь зубы и сделал неопределенный взмах рукой в сторону дивана.
      - Лишь бы вам было уютно, мистер Селби, - буркнул он и, скрестив руки на груди, привалился к дверному косяку. - Если я ещё что-то могу сделать для вашей приятности, только намекните...
      Я уселся на диван и положил раскрытую книжку на колено.
      - Вы с миссис Ходжес в ссоре?
      - Уже нет. Она сбежала.
      - То есть она вас бросила?
      - Можно и так сказать.
      - Когда?
      - Пару недель назад.
      - И с тех пор вы её не видели?
      - Нет, слава Богу.
      - И за это время она вам ни разу не звонила, не писала?
      - Нет.
      - А когда я позвонил вам в дверь, вы решили, что она вернулась?
      - Естественно. В такое-то раннее утро что я ещё мог подумать? - Он сдвинул пластиковый козырек вверх и нервно изменил позу. - Слушайте, какого черта вам надо?
      - Вам известен некий Эрнест Грир?
      У Ходжеса челюсть отпала. Потом его глаза сузились, и он медленно двинулся к дивану.
      - Я его знаю, - напряженно произнес он. - А что с ним?
      - Когда вы видели его в последний раз?
      - Около года назад. - Он облизал губы и не мигая уставился на меня.
      - Ваш друг?
      - Хрен-то! Нет!
      - Ваша жена с ним знакома?
      - Она с ним оч-чень хорошо знакома! - жестко бросил Ходжес. - Слишком хорошо.
      - Уточните!
      - Они кувыркалась в койке.
      - Когда?
      - Так вот оно что. Этот кобель вернулся, и Дороти обратно к нему сбежала.
      - А вы не знали, что он в Нью-Йорке?
      - Нет.
      - И вы полагаете, что ваша жена ушла к нему?
      - Раньше она была с ним, так отчего же не повторить? - Он медленно покачал головой. - Ах сукин сын!
      - Вы не знаете случайно, где он живет?
      - Нет. Как я уже сказал вам, я даже не в курсе, что он вернулся.
      - Вы можете описать вашу жену, мистер Ходжес?
      Он кивнул на фотографию в рамке, стоящую на журнальном столике у дивана.
      - Давно надо было вышвырнуть этот снимок к черту! - глухо произнес он. - Ну, уж теперь-то выброшу.
      На фотографии была изображена сероглазая женщина со светло-каштановыми волосами. Она была очень миленькая и если бы не несколько приплюснутый нос и не чрезмерно пухлые губы, её можно было бы назвать красавицей. Она вполне могла бы быть той обнаженной девицей, которую мы со Стэном видели в тумане.
      Впрочем, ею могла оказаться любая из бесчисленных молодых красоток-блондинок, каких полно в Нью-Йорке.
      - Вы не слишком-то любезно меня приняли, мистер Ходжес. Отчего?
      Он передернул плечами.
      - Первое. Я терпеть не могу полицейских. Второе. Я подумал, что это Дороти. Третье. Я просто сегодня не в духе. Четвертое. Терпеть не могу полицейских!
      - У вас есть машина?
      - Нет.
      - Сегодня утром вы не сидели за рулем?
      - Нет.
      - Чем вы занимаетесь, мистер Ходжес?
      - Я сочиняю песни.
      - И этим зарабатываете себе на жизнь?
      - Да вы посмотрите вокруг. Что, это сильно смахивает на ночлежку?
      - А что миссис Ходжес? Она работает?
      - Нет.
      - А этот козырек над глаза на лбу помогает вам в работе? Вы, что сочиняли новую песню?
      - Пытался. Как раз перед тем, как вы позвонили в дверь. - Он помолчал. - Вы разве никогда обо мне не слышали? Верн Ходжес. Вы что, живете в пещере?
      - Ну, не в такой, как у вас, - это уж точно.
      - Я же не ворую! Пойдите спросите про Верна Ходжеса в кабаках Рокфеллеровского центра, или в агентстве "Демпси", или в "Брилле"... Вам там все обо мне расскажут.
      - Может быть, я так и поступлю.
      - Уж сделайте милость. Да я в месяц зарабатываю столько, сколько вы за год.
      - Мы отклонились от темы. Что вы можете мне рассказать про Эрнеста Грира?
      - Он сукин сын. И этим сказано все.
      - Чем он живет?
      - Вы все никак не уйметесь, я смотрю!
      - Слушайте, все же нам ещё не поздно отправиться в отделение полиции, мистер Ходжес.
      - Да откуда мне знать, чем он живет? Я не видел его год!
      - Ладно. Тогда чем он занимался год назад?
      - Понятия не имею. Знаю только, что у него денег было до черта. Ему их девать было некуда. То же и с женщинами. Уж поверьте, бабы на него так и вешались! - Он вопросительно взглянул на меня. - У него, надеюсь, неприятности?
      - Сейчас нет, - ответил я. - А год назад были?
      - Откуда я знаю.
      - Вы с ним повздорили из-за вашей жены?
      - А! - воскликнул Ходжес и закивал головой. - Значит, что-то с ним все-таки случилось. Кто-то его наконец-то слегка отмутузил, и вы решили, что это я.
      - Ходжес...
      - Слушайте, что вы пытаетесь тут изобразить, Селби? Пытаетесь корчить великого умника? Вы что же решили, будто я не понимаю, что вам все уже известно и про меня и про Грира?
      - Только ответьте на мой вопрос! Вы подрались?
      - Ну вы же сами сказали. Я с ним повздорил. Я думал, что легко с ним справлюсь. А вышло так, что я ошибся.
      - Здоровый парень?
      - Здоровый - это точно. Он так меня уделал, что я до сих пор помню.
      - А как вы с ним вообще познакомились?
      - Ну, можно сказать, через Дороти.
      - То есть?
      - Я понял, что она с кем-то загуляла, Но не знал, с кем. Как=то вечером я увидел её на улице. Она сказала, что встретила кое-кого, кто умеет это делать... в постели. Потрясный любовник, так она мне заявила. Ей с ним так хорошо, так хорошо, как никогда жизни! - язвительно произнес Ходжес и его лицо помрачнело. - Я был просто уничтожен. Она взяла и окунула мою рожу в дерьмо.
      Я вытащил сигару, которую хотел раскурить ещё у гаража, чиркнул спичкой, закурил, бросил горелую спичку в пепельницу на журнальном столике и посмотрел на него.
      - Ну и?
      - Ничего. Тогда - ничего. Я был взбешен. Если бы я тогда себя не сдержал, я бы уже не смог остановиться. Я бы её убил.
      Я кивнул.
      - А как вы подрались с Гриром?
      Ходжес сел на пуфик и положил локти на колени.
      - Это произошло два дня спустя. Я увидел их вместе. Его и Дороти.
      - И вы полезли драться?
      - Ну да.
      - А как вы узнали, что это тот самый мужчина, о котором она вам говорила?
      - Да это и так было ясно - достаточно было посмотреть на выражение её лица. А потом, когда я к ним подошел, она отпустила скабрезную шуточку в мой адрес, и они оба рассмеялись.
      - Это единственная стычка, которая произошла между вами?
      - Мне и той хватило, приятель. В какой-то миг мне показалось, что я умер. Он дубасил меня от души, прямо не мог остановиться. Представляете? Словно это ему доставляло удовольствие. Эта сволочь просто упивалась собой - понимаете, о чем я?
      - И тем не менее вы пустили жену обратно в дом? После всего этого?
      - Я поступил как последний идиот.
      - Она, видимо, что-то вам про него рассказывала.
      - Если бы она про него хоть раз заикнулась, я бы её вышвырнул на улицу. Туда, где он её и бросил, когда полностью удовлетворил свою похоть.
      - И все же она...
      - Уверяю, она не сказала мне ни слова. Она приползла ко мне, рыдая и прося прощения и все такое... Ну ладно, к черту эти омерзительные подробности. Суть в том, что с тех пор она ни единого раза не вспоминала о нем. При мне. Ей было противно, я так думаю.
      - И теперь она отсутствует уже две недели?
      - Правильно.
      - Вы обращались в розыск?
      - А на черта? Я рад, что она сбежала. Однажды я её впустил в свой дом, увы. Сдуру. Но больше - не-ет! Для меня лично эта сука, считайте, мертва.
      - Очень может быть, что так оно и есть, - заметил я.
      - Это вы серьезно?
      - У меня вполне серьезная профессия.
      - Ну и отлично. Надеюсь, что так и есть.
      - А вы тоже серьезно?
      - Абсолютно! И этот чертов Грир, надеюсь, тоже сдох вместе с ней.
      - Скажите, что вы делали сегодня с четырех утра? Вы можете восстановить буквально по часам.
      - С четырех утра?
      - Да.
      - Вот здесь, в этой квартире сидел безвылазно. Я ведь уже вам сказал.
      - Сочиняли песню?
      - Ну да. Я в основном работаю по ночам до утра.
      - Как считаете, соседи смогут подтвердить, что вы были дома?
      - Сегодня утром? Не знаю. А как бы они могли подтвердить?
      - Ну, если вы играли на рояле...
      - А я не играл. Я сначала сочиняю стихи, а уж потом подбираю к ним мелодию; Именно этим я и занимался сегодня утром.
      - Другими словами, ваши соседи не могли знать, дома вы или нет.
      - Ну, пожалуй, что не могли. Слушайте, Селби, что вы все темните? В чем дело?
      - У вас есть знакомые в Чикаго?
      - Нет, я ни разу не уезжал дальше Нью-Джерси.
      Я раскрыл чистую страницу.
      - Опишите, пожалуйста, вашу жену.
      Он указал на фотографию в рамке, но я помотал головой.
      - Этот снимок ничего мне не говорит о её росте, весе и так далее.
      - Ей двадцать шесть лет. Рост пять футов четыре дюйма.
      - Вес?
      - Около ста пятнадцати фунтов, наверное.
      - Цвет волос и глаз такой же, как на этой фотографии?
      - Да. Сейчас у неё волосы короче пострижены.
      Я стряхнул пепел сигары в пепельницу и встал.
      - Если вы её увидите или если она вам даст о себе знать, немедленно сообщите мне. - Я оставил на журнальном столике свою визитную карточку и пошел к выходу. - Мое имя и номер телефона на этой карточке. Если меня не будет на месте, оставьте записку.
      - Но я же вам сказал: я не желаю видеть эту шлюху - бросил но мне вслед. - Мне наплевать, жива она или мертва!
      - И не забудьте! - повернулся я к нему на пороге. - Я хочу её увидеть, мистер Ходжес. Я ужасно хочу её увидеть.
      Он медленно поднялся на ноги с почти что бесстрастным лицом.
      - Так вы считаете, что кто-то может попытаться её убить? - спросил он, не глядя на меня.
      - Вам было бы жаль ее?
      - Нет.
      - А мне жаль. - твердо сказал я. - Не потеряйте мою карточку, Ходжес. Очень вас прошу.
      ГЛАВА 5.
      Спускаясь на лифте, я думал о Стэне Рейдере и о предстоящей ему нелегкой работе в гараже, где мы обнаружили труп Эрнеста Грира. Ему надо прочесать "линкольн", гараж и мастерскую - что ужасно нудно само по себе, а ведь Стэну ещё придется изображать гида для целой своры высших полицейских чинов, которые так любят нагрянуть на место пахнущего сенсацией убийства. Они, конечно же, уже понаехали туда, чтобы перед фотообъективами раздавать клятвенные обещания, а рядовых легавых, которые и будут раскручивать это убийство, осчастливить своими бесценными советами и указаниями.
      Но Стэн - хороший полицейский, и он с блеском сумеет выполнить свою работу в присутствии или в отсутствие полицейского начальства.
      Оказавшись в вестибюле, я вошел в будку телефона-автомата рядом с парадным и назвал телефонистке свой личный номер, чтобы она бесплатно соединила меня с отделением. К телефону подошел лейтенант Барни Феллс, возглавляющий следственную группу Шестого участка, наш со Стэном непосредственный начальник.
      Барни - полицейский парадокс: здоровый мужик с седеющей головой, беспредельно преданный своему делу, но обладающий чересчур уж правильным для легаша здравомыслием. Множество сенсационных дел и множество благодарностей за мужество и заслуги, и вообще безупречная служба в полиции - все это имело своим следствием то, что невзирая на его яростные протесты и слабые угрозы уйти в отставку, Барни повысили с должности простого детектива-оперативника - а эту работу он обожал - на должность начальника следственной группы. Свое новое назначение он ненавидел хотя бы за то, что ему теперь часами приходилось просиживать задницу за поцарапанным столом в крошечном кабинетике, где он чувствовал себя точно в узилище. Барни - как и любой прикованный к письменному столу полицейский - пользовался у нас всеобщим уважением, хотя ему отнюдь не завидовали.
      - Это Пит, Барни! Я...
      - Ну ясно, что ты, я и не думал, что это комиссар, - отозвался Барни усталым резким голосом. - Как это мило с твоей стороны, малыш, что ты хоть изредка даешь о себе знать. А то уж мы ведь тревожимся, как ты там - не случилось ли с тобой чего ужасного, а то ведь ты там все охотишься за мерзкими негодяями...
      - Приятно слышать, - ответил я. - Приятно сознавать, что хоть кто-то о тебе беспокоится.
      - Я вижу, вы со Стэном опять разбежались, - продолжал он раздраженно. - Да что там у вас происходит, черт побери! Я же вас отправляю на дежурство попарно, ребята, потому что хочу, чтобы вы патрулировали улицы вдвоем, это что, не понятно? Как оперативная единица. Вы со Стэном что - какие-то особенные, а?
      - Послушай, Барни...
      - Показушники! Вот вы кто. Вы со Стэном просто два показушника. Я все время только и жду, что сейчас кто-нибудь из вас - ты или Стэн - выпрыгнет прямо из-под половиц у меня в кабинете и начнет вертеться волчком.
      - В любое время к твоим услугам, Барни.
      - Это время настало. Итак, что у тебя?
      Я рассказал ему о беседе с Верноном Ходжесом.
      - Гммм, - задумчиво протянул Барни, выслушав мой рассказ. - Значит, Ходжес налетел на Грира и тот его урыл. после чего он принял свою женушку с распростертыми объятьями, точно она гостила у бабушки, а не сбежала с любовником.
      - Так оно и было, по его словам.
      - Но год не такой уж большой срок, чтобы начисто забыть о том, как какой-то хмырь увел твою жену и избил тебя. Не вяжется как-то. Нам друга-Ходжеса нельзя упускать из виду, Пит. - Он помолчал. - Ты объявил его жену в розыск? Как её - Дороти?
      - Да, Дороти. Нет еще, не объявил. Вот потому-то я и звоню.
      - Ладно, я сам объявлю, как только мы закончим.
      - Есть какие-нибудь новости по объявленному розыску голой девчонки?
      - Нет. Ты, Пит, дал им уж больно туманное описание.
      - А проверка "линкольна" и гаража что-нибудь дала?
      - Пока ничего.
      - Я звонил в Бюро информации уже больше часа назад, что они там, спят?
      - Спокойно. Почему ты не спрашиваешь, что мы получили из Чикаго?
      - Так быстро?
      - Тебе очень трудно угодить, парень. БИ работает слишком медленно, Чикаго слишком быстро...
      - И что же они сообщили?
      - Массу интересного. Вы со Стэном сразу получили фору - прямо с места в карьер! Знаешь, куда звонил Грир из своего отеля? Чикагцы это вычислили. Этот телефон записан на парня, которого они держат в своем загоне.
      - Местный умелец?
      - Ага, наркаш - он у них в КПЗ уже четвертый день в ломке. Тедди Чамли - или Чамнер - что-то вроде этого. Как бы там ни было, у него три судимости, и сейчас его тоже взяли за дело. Если он ещё хоть раз получит срок - его упрячут за решетку до конца жизни. Поэтому он стал у них рьяным стукачом и начал сдавать всех подряд. Надеется добиться у окружного прокурора предъявления ему обвинения по более мягкой статье.
      - Он знаком с Гриром?
      - Если послушать чикагских коллег, то он знаком со всеми. В том числе и с Гриром. Похоже, они с Гриром давние собутыльники. Более того, он провожал беднягу Грира в аэропорт, когда тот бежал из Чикаго.
      - Самолетом летел? Тогда, значит, "линкольн" не его.
      - Вероятно, нет.
      - Это когда было?
      - Недели три назад. Ты можешь меня дослушать и не перебивать?
      - Извини, Барни, продолжай.
      - Ну так вот, этот стукачок говорит, что у них с Гриром было только одно дело - они вместе пили. Как только он пытался раскрутить Грира на разговор, Грир затыкал ему рот. Он подозревал, что Грир занимается каким-то дельцем - и очень прибыльным, - но так и не понял, каким именно.
      - А что чикагская полиция? У них есть что-нибудь на Грира?
      - Опять ты спешишь, черт тебя побери! - рявкнул Барни. - И есть и нет. Они уверены, что он записной сутенер, но его ни разу не удалось взять с поличным. Шесть или восемь раз ему оформляли привод, и все разы он уходил чистеньким. По их мнению, он вроде как бандерша в штанах или инспектор манежа, или...
      - Что ещё за инспектор манежа? - переспросил я.
      Барни вздохнул.
      - Я. оказывается, старше, чем мне казалось. "Инспектором манежа", Пит, в старое время назывался парень, который имел секс-цирк - это было задолго до тебя. - Он помолчал. - Ладно, вернемся к нашему стукачу. По его словам, Грир процветал. Крутой был парень со всеми полагающимся прибамбасами. Как только Грир наезжал в Чикаго, они со стукачом заваливались в кабак, пили и базарили про всякие лекарства. Этот стукачок - химик-любитель, а Грир якобы кумекал в лекарствах и фармацевтике поболее дипломированного врача. Так уверяет стукачок. Ну, ты можешь себе представить такую картину: парень с тремя судимостями и "инспектор манежа" сидят в кабаке и обсуждают последние достижения в фармацевтике? Я не могу. Как бы там ни было, Грир и этот стукачок были кореша не разлей вода, и в тот вечер, когда Грир рвал когти из Чикаго, они оба упились так, что Грир едва не опоздал на самолет. Стукач говорит, он был чем-то страшно опечален. Он впервые видел Грира накачавшимся до такой степени. По его словам, Грир все время озирался по сторонам, точно боялся, как бы ему не всадили нож под лопатку. Стукач и сам разнервничался и пытался было слинять, но Грир его не отпустил. А через пару дней стукач выяснил, отчего это Грир так мандражировал. Прошел слух, будто Грир крепко насолил своему корешу и тот поклялся его убить. И на следующий день после отъезда Грира из Чикаго этот самый кореш отправился на охоту. - Барни замолчал. - И учитывая события сегодняшнего утра, можно предположить, что он его-таки настиг.
      - И кому же он встал поперек дороги?
      - Нет, ну ты смотри, какой нетерпеливый!
      - Барни, ну что ты такое говоришь! Боже ты мой, ну сам подумай, разве тут можно утерпеть...
      - Ладно, ладно! Парень, с которым он что-то не поделил, известный грабитель, к тому же подозреваемый в убийстве. Большой негодяй по имени Рой Дуган. Его прозвали "Ударник" Дуган - из-за того, что он взламывал двери огромной кувалдой. Он каким-то образом умудрялся одной рукой напирать на дверь, а в другой руке держал эту самую кувалду и дубасил по ней, так что она слетала с петель. Он, конечно, быстренько проникал куда нужно, но после всего этого грохота ему приходилось поторапливаться и времени на осмотр местности почти не оставалось...
      - И чем Грир его обидел?
      - Стукач говорит, что не в курсе. Он только знает, что они крупно повздорили и что Дуган на всех перекрестках грозился убить гада.
      - У чикагцев есть описание Дугана?
      - Наиподробнейшее! И не беспокойся - я уже объявил Дугана в розыск.
      - Спасибо, Барни. Итак, как он выглядит?
      - Возраст - чуть за пятьдесят. Рост - пять футов одиннадцать дюймов. Вес - сто семьдесят-сто восемьдесят, каштановые...
      - Погоди-ка, - прервал я его, быстро записывая все это в записную книжку. - Так, продолжай.
      - Каштановые волосы с проседью, карие глаза, крупные черты лица. Успеваешь?
      - Да, а как насчет шрамов и особых примет, Барни?
      - Особые приметы конечно, есть, Пит. Самое интересное я приберег напоследок. У бедняги Дугана такие особые приметы, что закачаешься!
      - Что ты имеешь в виду?
      - Проказа! Ударник Дуган - прокаженный.
      Мне доводилось видеть фотографии прокаженных. Я вспомнил их и постарался побыстрее забыть.
      - Ты меня слушаешь? - рявкнул Барни.
      - Да.
      - Беда только в том, что язвы невидны. По крайней мере, большинство. Они в основном у него на спине, на ногах и руках. И он обычно носит рубашки с длинным рукавом или перевязывает запястья шарфиками.
      Я глубоко вздохнул.
      - Итак, у нас теперь ещё имеется и прокаженный.
      - Нет, пока нету. - возразил Барни. - Но хотелось бы заиметь его. Так что поймай этого прокаженного поскорее.
      - Это все, Барни?
      - Все, - ответил он. - Счастливой охоты!
      ГЛАВА 6.
      Прошло, должно быть добрых десять секунд, пока я не осознал, что Барни уже отключился, а я стою в будке, крепко сжимая в ладони онемевшую телефонную трубку. Я медленно водрузил её на рычаг, вышел из будки и, пройдя через вестибюль, оказался на улице.
      Солнцу уже удалось обратить холодный туман в тяжелую расслабляющую влажность, от которой потеешь так, что хоть рубашку выжимай. Выйдя из вестибюля с кондиционером на нью-йоркскую улицу, я все равно что попал из мясницкого холодильника прямехонько в парилку оздоровительного клуба.
      Удушливая влажная жара становилась все тягостнее по мере того, как я катил в казенном "плимуте" к дому Джейка Мэннинга - того самого "Джейка", чье имя и телефон Грир нацарапал на своем гостиничном счете.
      Вообще-то путешествие мне предстояло недолгое: надо было проехать всего с десяток кварталов. Однако я направлялся с Западной стороны на Восточную. И хотя кварталы улиц в средней части Манхэттена куда короче, чем кварталы манхэттенских авеню в центре, движение в утренний час пик становится здесь настолько интенсивным, что нетерпеливые владельцы автомобилей и мотоциклов оставляют свои транспортные средства где-нибудь на стоянке и остаток пути до нужного места идут пешком. Если бы не полное отсутствие свободных мест для парковки, я бы с превеликим удовольствием пустился бы в такой же пеший поход.