Истинная правда, или Учебник для психолога по жизни

      Конкретнее — то, что обычно раздражало его. Ну и не только его.
      Эти фразы ("Нет, на самом деле... Ничего подобного!" и аналогичный мусор под названием "конфликтогены") надо было записать в тетрадочку, выучить наизусть и после этого забыть навсегда. А чтобы этому помочь, все в руки брали кошельки, в центр ставили копилочку — и начинали обсуждать что-то животрепещущее.
      Ну, например, какими средствами жена может заставить слушаться мужа и что муж может ей противопоставить. И прочее житейское и больное.
      Увлекся, забылся, загорелся, допустил конфликтоген — есть! Копеечку, в копилочку! Проще некуда, но все сидели с прямыми спинками и следили за каждым своим словом.
      Сию методу нельзя было квалифицировать иначе, как примитивный бихевиоризм, к тому времени отвергнутый передовой психологической наукой. К счастью, нам не было до этого никакого дела, потому что это — работало.
      Я так понимаю, что список запрещенных слов мог быть достаточно произвольным: люди просто приучались слушать то, что они говорят.

      Психология от Егидеса
      Академические психологи не признавали его, потому что он откровенно не уважал их, воспитанные в гуманистической традиции практические психологи не считали его психологом вообще, потому что он занимался не психологией, а жизнью. Он был тот примитивист, который смотрел на все открытым наивным взглядом и всегда мог крикнуть: "А король-то — голый!"
      Более того, с его характером он просто не мог не крикнуть.
      Многие неглупые люди убеждены, что в моих книгах нет никакой философии, есть просто житейский практицизм и здравый смысл. Я рассматриваю это как комплимент и благодарю за это лично Аркадия Петровича — я учился этому у него. Я учился у него вниманию к повседневной и более чем живой обыденной жизни.
      В то время, как его коллеги-психологи вдумчиво углублялись в проблемы родовой травмы, обсуждали комплекс Эдипа и искали архетипы коллективного бессознательного, он весело учил нас фразам, с которыми можно подкатывать к симпатичным девушкам на улице, чтобы завязать беседу.
      Смотри "Как знакомиться на улице", а самое главное, учись сам.
      Любимым же его тренингом была сдача бутылок. Он без устали учил сдавать бутылки, любые, в том числе и из-под шампанского.
      Которые, как знали все советские люди, не принимают нигде.
      И мы на занятиях бодро репетировали беседу с приемщиком стеклотары: "В соответствии с приказом № 219 Министерства торговли от 09 сентября 1979 года отсутствие тары не может являться основанием для отказа в приеме стеклотары. Будьте любезны, примите бутылки!"
      Все вроде бы просто. Но когда я шел ТАК сдавать первый раз, у меня дрожали колени.

 
***
 
      ...По логике Книги этого нельзя, но... Хотите, в нарушение всяких правил, маленький урок из той Науки?

      Как беседовать с администрацией, чтобы разговор состоялся
      Поговорить с директором, администратором или заведующим — большое и трудное искусство.
      Во-первых, его надо найти, а это не всегда просто. Надо: подойти к любому продавцу или кассиру и нейтрально, спокойно, можно с улыбкой спросить: "Подскажите, пожалуйста, как мне пройти к вашему директору?" Как правило, вам укажут на дверь, на которой написано: "Посторонним вход воспрещен" — правильно, вам туда и надо. Так же задавая вопросы всем, кого вы там встретите, вы дойдете до комнаты директора; нашли — спокойно заходите туда.
      Стучать не надо — директор на работе и ничем неожиданным он заниматься не может.
      Зашли, прошли несколько шагов (а не стойте в дверях) и обратитесь к тому или тем, кто там есть: "Добрый день. Мне нужен директор". Вам не всегда скажут в ответ "Добрый день", но почти всегда спросят: "А вы по какому вопросу?" На это спрашивайте: "Вы директор?"
      Не следует никому ничего объяснять, пока вы не убедились, что беседуете с тем, с кем вам надо.
      Итак, вы услышали: "Я директор. Вы по какому вопросу?"
      Не поддавайтесь на его линию, ведите свою. Директор хочет поговорить побыстрее, а вы — как полагается.
      Поэтому теперь вам надо представиться: "Меня зовут Ф.И.О. У меня к вам разговор. Вы разрешите, я присяду?"
      Директор всегда указывает на стул, вы удобно садитесь.
      Вы продолжаете: "Простите, а как вас зовут?" — "Марина Александровна", — "Очень приятно, Марина Александровна".
      Сделайте все, чтобы ее имя-отчество не забыть: повторите его сейчас, обращайтесь по имени-отчеству во время разговора. Если разговор предстоит трудный, спросите обязательно фамилию и можете даже при ней, здесь, все это себе записать — на карточку или в записную книжку. Делайте все быстро, но спокойно и не дергайтесь: вы имеете на это право, и все это производит весьма серьезное впечатление...
      "Марина Александровна, я к вам вот по какому вопросу..."
      Теперь можете излагать все, что вас интересует: вы можете быть уверены, что слушать вас будут.

 
***
 
      И пусть хмыкали высоколобые академики: они со всей своей научной психологией перед матерой психологией советской службы быта пасовали! А мы — уже нет. Мы ходили в рестораны сквозь швейцаров и табличку "мест нет", потому что места там были. Мы решали проблемы с проводниками в поездах, мы выигрывали схватки с матерыми заведующими мясным отделом гастрономов, мы умели покупать то, что нам надо, без "нагрузки", мы заставляли работать продавцов без образования очередей, мы садились в такси тогда, когда это было нужно нам, а не по дороге водителю, мы получали от них сдачу и не получали от них грубости.
      Кто помнит — оценит. Это было на грани чудесного.
      И кстати, вовсе не становились скандалистами. Мы просто учились грамотно и сильно жить. Мы становились психологами по жизни.
      Еще раз — спасибо Вам, Аркадий Петрович!

      Happy end
      А самое главное, вы, наверное, уже поняли: скоро я стал помогать Аркадию Петровичу. Мне оказалось это по силам. Я понял, что такую психологию в таком тренинговом режиме могу давать народу и я. Тут не требовалось высокого искусства, потому что здесь была высокая технология.
      Технология, впрочем, совсем не исключает искусства. Если ты Мастер, тебе никто не помешает работать искусно, мастерски поверх всякой технологии.
      Я увидел в этом подходе тот спасительный мостик через пропасть, который вел меня, просто крепкого преподавателя, но совсем еще не мастера, в жизнь психолога-практика. И я пошел по нему.
      Первые месяцы я просто внимательно сидел, потом начал аккуратно подвякивать ведущему (и это было встречено благосклонно), к концу года мне было разрешено проводить фрагменты занятий. Через год я начал вести свою первую группу.
      Правда, она почти сразу развалилась. Ну и что — я работал бесплатно.
      А вот вторая и далее — показали, что я действительно — могу. Еще через год я оставил Клуб "Маленький принц" и организовал свой.
 
      С днем рождения тебя, "Синтон"!

С чего начинается Мастер...

      Рождение "Синтона"
      Так у меня началась двойная жизнь: в будни я преподавал в Институте, в субботу и воскресенье у меня был Клуб.
      Да, были еще командировки: я читал лекции по линии Общества "Знание". Это тоже дало многое — и жизни повидал, и тексты накатал.
      Поэтому книгу "Как относиться к себе и людям" писать было легко: текст звучал в голове, проговоренный уже не один десяток раз.
      Плюс заработки дали некоторую экономическую независимость от Института. И, как это обычно и бывает в таких случаях, я начал размышлять и сравнивать. Да, я был хорошим преподавателем и любил свое дело, но...
      Но появились мысли такие.
      Я читаю то, что интересно мне, но не всё, что интересно мне, я читаю.
      Потому что тематика моих лекций определяется в первую очередь профилем Института и только после этого — мною.
      Доколе?
      Мне удается заинтересовывать своих слушателей, и они посещают мои занятия не из-под палки, но мне каждый раз приходится их заинтересовывать.
      Потому что слушателей на повышение квалификации — посылают. И им нужен диплом об окончании, а не я.
      А я этого хочу?
      В Институте надо мной Начальники. А мне это надо?
      А что касается зарплаты в Институте и заработка в Клубе, то суммы были вполне сравнимы. Точнее, Клуб обещал больше.
      Это было важно для жены. Она и так рыдала: Солнышко, ну как же уходить с такого места!
      Когда в Институте я заявил о своем уходе, меня не понял никто. На встрече с директором мне было сразу обещано и повышение и в статусе, и в зарплате.
      Руководство сразу оказалось готово решить вопросы, которые до этого, несколько лет, были совершенно не решаемыми.
      Но я ушел в жизнь свободного человека — и с тех пор ни дня об этом не жалею.

      Одинокий волк
      Потом были годы — очень разные — просто работы.
      Я работал в полном одиночестве.
      С Аркадием Петровичем сотрудничество уже не шло: он мог быть только Учителем, а Сотрудником он быть не мог.
      Все то непонимание от нормальных психологов, которое раньше держал на себя Егидес, теперь обрушилось на меня. Я же работал не в Традиции!!! Ведь так же (как я) — не работают!
      Не принято.
      Слава Богу, что это непонимание обрушилось только в форме моего творческого одиночества. Поскольку экономически я был совершенно самостоятелен, кислород мне не мог перекрыть уже никто.
      Да, я работал местами слабо и очень слабо — потому что я экспериментировал.
      Без экспериментов нет развития, но в каждом эксперименте есть риск. И очень реальный, потому что скоро я уже знал — очень знал — одну неприятную закономерность:
      Два слабых занятия подряд - и группа разваливается.
      Да, после этих — зависших в пустоте — у группы еще серия мощных, веселых и содержательных занятий, да! Но объяснить это уже некому.
      Стал осторожнее, вышел на режим: эксперимент не может занимать более половины занятия. А лучше — четверть. Тогда, если эксперимент не проходит, занятие в целом остается на уровне.
      Но ведь если эксперимент проходит — появляются новые занятия! И появлялись такие Праздники, такие!!!
      Да здравствует Творчество!
      Да здравствует - Эксперимент!
      И вот уже от многих слышилось: "Это так нужно, это так — здорово! Ну почему я не пришел к вам раньше?!" На это я всегда отвечал стандартно: "Чем позже вы приходите в Клуб — тем лучше. Потому что с каждым месяцем, тем более — годом, занятия только лучшеют".
 

      Десять лет на Взросление
 
Мы строили, строили — и наконец построили!
Мы с Чебурашкой
 
      Меня не интересовали чьи-либо оценки моей работы — меня интересовала сама моя работа: как ее сделать лучше. Мы просто жили и росли вместе — Клуб и я. И вот, спустя десять лет мы стали Большими и Успешными.
      Вышли книги, они дали мне имя и увеличили приток людей в Клуб. В Клубе у меня уже появились ученики, они начали работать, и Клуб разросся тем более. Уже в большой, крепко стоящий на ногах и весело живущий Клуб стали с завистью заглядывать психологи со стороны и интересоваться методиками. Методики к тому времени уже приобрели стройность, а когда я их прописал, ориентируясь не только на себя, получилось еще двадцать книг.
      То, что мне есть чему учить людей, я знал давно. Но тут я понял, что мне есть чему учить психологов.
      Я стал уважаемый, и меня стали приглашать, как мэтра, в Университеты.
      И что же я там увидел?

 

      Психология из-под Университета
 
Зная преподавателей нашей кафедры психологии, мне жалко студентов, которые выдерживают огромный конкурс, чтобы у них учиться...
Ольга Алексеевна, замдекана одного из российских вузов
 
      Психологические факультеты на недостаток студентов не жалуются. Конкурс серьезный, поэтому состав — качественный, включая тех, кто учится на коммерческой основе.
      Если бы они знали, за что они платят деньги!
      Студенты-психологи, IV курс факультета психологии одного московского Университета, проходят практику в моем Клубе. Впечатлений очень разных много и у них о Клубе, и у меня — о них. Взаимное знакомство завершилось, расстаемся, они спрашивают меня, какие у меня к ним чувства. Я не стал кривить душой и ответил: "Чувство острой жалости".
      Почему?
      Потому что я видел их, как задиристых и бодро лающих щенков, которых вот-вот выпустят из вольера — в жизнь. А миски с кашей там им — не будет, и волки голодные неподалеку.
      Они славные теоретики, но к реальной практической работе, как психологи, совершенно не готовы. На что они будут жить? А если жить не на что, кому они пойдут продаваться?
      Потому что продаваться все равно придется.
      Я уверен, что они старательно учились, но учиться им было просто нечему. В настоящее время учебные институты, университеты и прочие колледжи России не есть то место, где студентов могут чему-то дельному научить. К сожалению, с исчезновением какой-либо зарплаты в институтах и возможностью получения настоящих денег вне институтов только зарождающаяся в России практическая психология умерла.
      Для студентов.
      Практическая психология умерла для студентов просто потому, что все сильные практики из институтов ушли.
      И я их так понимаю! Когда-то, наверное очень давно, Институтская Наука была глотком свежего воздуха для всех мыслящих людей. Потом свежий воздух ушел, на кафедрах стало серо и пыльно, но остался престиж, стабильность и зарплата. А когда стабильным оказалось только отсутствие зарплаты — что могло удержать в институтах толковых людей?
      Сильные практики ушли не в никуда — они ушли в жизнь. Они создали фирмы свои или сотрудничают с кем-то. Они теперь заняты тем же творчеством, своим делом, но они на свободе, а денег стало немного побольше.
      На порядок побольше. То есть раз в десять.
      Соответственно, пытаются обучать наших студентов те, кто практической психологией не владеет, кто оказался жизнью не востребован. В вузах преподают Неудачники от психологии.
      И преподают, соответственно, свою психологию — психологию неудачников.
      А самое главное, они преподают теорию. Теорию психологии. То есть вроде бы ту же психологию, но на самом деле совсем не ее, а некоторые свои (или чьи-то) по поводу нее размышления. А потом требовательно спрашивают их на экзамене.
      Обязательно требовательно, иначе студенты осмелеют, задумаются и раньше времени догадаются, что все это — туфта.
      Даю наугад названия экзаменационных билетов и свои к ним комментарии — как психолога-практика.
      "Критерии возникновения психики по Северцову".
      Не знаю, знать не хочу сам и просил бы освободить от этого моих студентов.
      "Методы наблюдения в психологии".
      Если бы вы еще узнали, какую ерунду здесь полагается отвечать...
      "Теории памяти".
      Признаюсь — все забыл. И очень этому рад.
      Студенты забивают себе этим мозги, к третьему курсу теряют интерес к психологии, к четвертому — приобретают интерес к пиву и сигаретам.
      Раньше? И не только к сигаретам?
      Но учебный процесс идет, и через пять лет студенту вручают диплом и выпихивают в жизнь. Кого из него сделали? Психолога? Нет. Психологом он не стал.
      Из него сделали только студента...

      Как готовить Мастеров
      Студентов можно готовить в Университетах. Мастеров — только в Мастерских. За всю историю человечества по-настоящему себя оправдала, похоже, только одна система обучения: прямое обучение ученика у Мастера.
      Ученик приходит к Мастеру. Если он Мастеру приглянулся, он может остаться рядом с ним.
      А если не приглянулся, значит, этому ученику у этого Мастера учиться действительно не надо.
      Теперь Мастер работает, ученик учится ему помогать. Стоит на подхвате, бегает, куда надо.
      Потому что, если не побежит он, идти нужно Мастеру.
      А обучение уже идет: ученик вживается в режим работы Мастера.
      Это важно, ведь режим работы Мастера есть неотъемлемый элемент его общей технологии.
      Потом ученик Мастеру уже помогает.
      И местами, пусть еще проблесками, уже чувствует: я могу так — тоже!
      Позже Мастер включает ученика — теперь уже Подмастерье — в работу. Идет практика — умная практика. А что касается теории...
      Будущий Мастер освоит все необходимые книги без какого-либо контроля извне. Они будут ему нужны не для сдачи экзамена, а чтобы хорошо сделать то, что ему сделать нужно, и поэтому он будет их читать.
      В этом случае все необходимое уложится в голове, найдет место в душе и останется в руках.
      И скоро ученик станет — Мастером.

      Но, между нами...
      Простите, но лично вам я порекомендую поступить в Университет. Дело в том, что вы ленивы, и поэтому без палки, самостоятельно, заниматься вы не будете. Чтобы быть Учеником, нужна самодисциплина, что, естественно, у вас не наблюдается.
      Если, конечно, Мастер будет настолько заботлив, что будет по необходимости, то есть регулярно, к вам и палку применять, то — дело другое и вам повезло исключительно. Но так выкладываться и обременять себя согласен далеко не каждый Мастер, поэтому надеяться на это — сложно.
      Университет же, как место принудительной интеллектуальной работы, все необходимые вам условия создает. Думать вы там разучитесь, но хоть каким-то, то есть устраивающим государство, специалистом — станете. Да, и диплом государственного образца получите, это полезно, потому что на первых порах помогает запугивать того, кто их уважает.
      Поэтому —
      До встречи на кафедре!
 

О профессионально больном, или Психолог и деньги

      Чем заниматься не пристало
 
Я не интересуюсь деньгами, особенно маленькими.
Авторская фраза А.П.Егидеса
 
      Как ни странно, психологу тоже надо иногда кушать, а иногда еще и содержать семью. И тогда ему нужны деньги.
      Конечно, специально думать о деньгах психологу не пристало, душа его должна жить другим: радостью мира, болью людей — жить человеческим. Но похоже, лучшее средство избавиться от размышлений о деньгах — это иметь их много. Достаточно.
      Достаточно — это не очень много. Если психолог ведет не рассеянный, а здоровый и здравый образ жизни, потребности его не велики и расходы умеренны.
      С этим ясность есть, неясно другое — где деньги брать. Деньги обычно платят за работу, но кто конкретно будет платить за работу психолога?
      Я не хочу и не буду говорить о школьных психологах, прозябающих в нищете и занятых рабским трудом под надзором Администрации. Как стартовую базу после института это еще понять можно, но как только ты осмотрелся и перья высушил — пора отправляться в полет. На свободу. Становиться свободным психологом.
      А конкретно? Заниматься — чем?
      При всем искреннем и глубоком уважении к индивидуальной психологической работе я никак вам ее рекомендовать не могу . Просто подумайте: как, на какой основе, с кем вы собираетесь этим заниматься? Если вы собираетесь быть консультантом на зарплате, это глупо, потому что глупо выбирать бедность и зависимость.
      Хотя, если жить вам есть на что, а консультируете вы просто потому, что любите людей и свое дело,— я вас искренне уважаю.
      Если же вы организуете свою частную практику, то вам надо себя прокормить, и тогда, по нынешней обстановке, ваши цены для основной массы народа будут грабительскими. К вам будут приходить люди, которым вы очень нужны, которым вы можете помочь, — но вы им откажете. Или возьмете с них такие деньги, после которых, чтобы прийти в чувство, им потребуется отдельная консультация.
      Хотя, конечно, вас это может и не волновать...
 
Уважаемые богатые люди! Хочу вас предупредить: если у вас появились личные проблемы (депрессии, измены и череда ранее незнакомых вам заболеваний) и вы начали обращаться к психологам, магам и целителям, то можете быть уверенными: по крайней мере половина из них совершенно профессионально ваши проблемы умножит. Вначале они поставят вам страшные диагнозы, а через некоторое время, проделав серьезную работу, вынуждены будут их подтвердить.
 
      Зачем они это будут делать? Не поняли? Тогда начнем еще раз: "Уважаемые богатые люди!.."
      Но не будем о грустном.
      Если же психолог думает не только о заработке, но и о людях, то, по сути, единственный выход для психолога — групповая работа. При правильной постановке дела эффект ее не ниже, чем при работе индивидуальной, а иногда и выше. Что же касается денег, то расклад здесь куда как удачнее: с участника группы можно брать сумму для него разумную, а ведущему в результате хватит и на хлеб, и на масло.

      Спаситель на час
      Вести короткие группы — все равно что соблазнять молоденьких девочек: на первом этапе (называется "съём", простите — набор наивных людей и собственно соблазнение группы) тут всегда хлопотно, на основном (это когда пошла работа) — пленительно, на заключительном — волнительно: народ смотрит на тебя как на Бога и не хочет расходиться, а ты чувствуешь себя Спасителем.
      Хотя и знаешь, что только — на час.
      Ну, пусть иногда звучит: "Не бросайте нас!", на это можно ответить: "Я вас не бросаю, а отпускаю в жизнь!", тогда выходит даже как-то благородно. Поэтому, если не считать мороки с постоянным поиском людей в новые группы, короткие курсы себя во всех отношениях оправдывают.
      А что? Отработал, заработал, свободен. Ура!
      Короткие группы хороши еще и тем, что их полагается заканчивать на волне всеобщего воодушевления, когда жизнь начинает казаться прекрасной, люди — добрыми и красивыми, когда у участников рождается иллюзия, что жизнь их теперь пойдет совсем по-другому и счастливо...
      Могу назвать конкретно — на это требуется обычно от 20 до 30 часов нормальной работы.
      Если с группой работать дальше и всерьез, то наркотическое опьянение проходит, люди трезвеют и начинают осматриваться: обещано было много, но, похоже, не так легок путь, как его рекламируют. Люди приобретают более реальный взгляд на мир, на себя и свои возможности, и от психолога ждут уже не чудес и не наркотика, а твердой пищи и реальной помощи в Пути. И если психолог, уже как Учитель, тут оказывается слаб — люди его покидают.
      А это неприятно. Гораздо приятнее, когда покидаешь людей ты.
      Правда, если психологу действительно есть что дать, он может теперь с этим человеком и с этими людьми пойти вместе, взяться за руки и пойти по Пути, вместе ища и растя в себе Человека. И уже не нужны обманки — все знают, что работа будет непростой и путь долгий.
      Да, кстати: таким образом у психолога появляется постоянная работа. И он может заниматься своим делом, уже не думая о деньгах.

      Декларации и действительность
 
– Ну, раз Пантелеев такое указание дал, мы дадим вам помещение для Клуба. Но только на условиях аренды.
– А деньги от аренды пойдут куда?
– Ну, на работу с молодежью...
– Но мы-то и есть эта самая молодежь!
– Ну...
1989 год, перестройка, беседа с первым секретарем Куйбышевского райкома ВЛКСМ тов. Е.А.Алексеевым. А при чем тут дальнейший текст, подумайте
 
      Я не буду называть курс, на котором это говорится и это делается, но, поскольку курс этот энергичен и популярен (и не зря!), его узнают многие.
      Деньги уплачены, зал полон, и ведущий вдохновенно залу вещает: "Богат тот, кто разрешает себе жить богато. Вы должны верить, что вы богаты. Вы должны душой жить, как богатый! Вы должны быть щедры, как богатый. У вас должно быть — дающее отношение к миру, потому что вы — богач!"
      Это было настолько классно, на таком душевном подъеме, что в это начинали верить самые замороженные и такие упертые, как я. В конце концов я перестал спорить и поверил. И стал — богатым.
      Но шизофрению они мне устроили. У меня все равно не укладывается в голове, почему они сами, такие яркие и мощные, подчас живут душой — как бедные?
      Методику тренинга они объявили коммерческой тайной и закрыли для всех — и обычных участников, и психологов. Запрещается записывать любые упражнения с курса, тем более запрещается их использование вне этого курса.
      Разумно, как защита от дураков. Но почему бы не делать исключения для профессионалов, мы же делаем — общее дело!
      Я — психолог, я могу и хочу взять лучшее с этого замечательного тренинга и работать с этим по-своему, помогая людям, но с меня берут обязательство, что я этого не сделаю: потому что это их собственность и их монополия. Да, американцы делают бизнес, все честно и нормально, но как у них в голове это сочетается с лозунгами про "дающее отношение"?
      Смешнее всего то, что они забыли, что это — Россия, и кому что надо, тот все равно себе все возьмет. Ну, утащит. Поэтому, уважаемые коллеги, если вы не хотите, чтобы у вас воровали, — хотя бы продавайте!
      Простите, я отвлекся: тренинг еще не закончился, ведущий проводит медитацию. Ты расслаблен, глаза закрыты, и ведущий нашептывает тебе — прямо в душу: "Открой свое сердце! Перестань воевать, протяни руки Другому, вместе вы сделаете больше!" Твои руки ощущают открытые руки Другого, восхищенные глаза встречают ответную радость. Мы — любим друг друга! Мы — братья и сестры одной человеческой семьи!
      Все балдеют — как красиво!
      Но я некстати вспоминаю, как мой коллега на их (да, на их!) оргсобрании в перерыве в холле пытался окружившим его заинтересованным людям рассказать о своем Центре: не вышло, мальчики из команды тренинга его просто поперли: "У нас это не принято". Верно, по их правилам рекламу других психологических центров и работы их коллег-психологов на их территории делать нельзя.
      Потому что эти коллеги им не друзья, а конкуренты, а клиенты — это деньги.
      В общем-то, дело не в самом этом тренинге, тем более что добра и силы от него несравнимо больше, чем моих к нему вопросов. И тем более что эта практика, практика если не вражды, то жесткой конкуренции — среди психологов общераспространена. И если ты в чужом Центре захотел, чтобы о твоей работе узнали, то за информационный листок на стене тебе придется заплатить деньги.
      И, как правило, не очень маленькие. А что, пользуешься нашими клиентами — плати!
      Можно похвалиться? Мы, видимо, один из самых богатых Центров в Москве, потому всегда жили и живем по-другому. Психологи на наши занятия могут приходить бесплатно и брать с них себе все, что покажется им дельным. Они отдадут это людям — и это главное, хотя многие из них дарят много интереснейшего из своих наработок — нам. Кто захочет приобрести методику полностью и подробно, может ее приобрести. Мы с удовольствием собираем информацию обо всех толковых психологических тренингах и Центрах и сами делаем им рекламу: где что есть и как туда позвонить. И стенд для рекламок наших конкурентов, то есть наших друзей, уместит всех.
      Потому что, на самом деле, не ради денег же...

      Что для нас главное
      Конечно, деньги мне нужны. Не будет денег — я не сделаю ничего. Очень желательно, чтобы я был богат: тогда я сделаю людям больше и лучше. Я обязан быть хорошим бизнесменом и зарабатывать хорошие деньги; если я этого не делаю, я — психолог плохой.
      Значит, я своей психологией и своим гуманизмом просто тешу свою душу. А когда я начну делать действительно дело, то, что людям нужно, люди ко мне пойдут и деньги платить будут.
      Но, коллеги, давайте определяться, в чем наша главная забота — в людях или в деньгах. Или я бизнесмен, и клиенты мне нужны для денег, или я человек, работающий для людей. Если главное для нас — деньги, то не будем лукавить о своей любви к людям: наши клиенты — это наши дойные коровки, которых мы очень любим только тогда, когда из них можно выжать денежки.
      И ведь всё нормально, мы честные бизнесмены, но при чем тут ля-ля о гуманизме?
      А если главное для нас — люди, то пусть деньги помнят свое место. Все просто: если я немного проиграю в деньгах, но от этого много выиграют люди — мне следует проиграть в деньгах. Если немного проиграю я, но много выиграет мой коллега — пусть он выиграет.
      Коллеги! Если главное для нас — люди, то
      Давайте дружить и работать вместе!

Бизнес-курс, или Сумасшедший дом на Арбате

      В чем задание
 
Есть много людей, которые хотят деньги заработать, и есть психологи, которые берутся им в этом помочь. И берут за это хорошие деньги.
Правильно!
 
      На этого инструктора хотели попасть многие: работает ярко, круто и глубоко — как и полагается профессиональному психологу. Сейчас он представляет "Бизнес-курс", точнее, "Отношения, ведущие к успеху". На этого инструктора — на это событие! — люди приехали из разных городов, заплатили немалые суммы, но большинство, похоже, приехало не за будущими деньгами, а за мудростью жизни.
      Вокруг денег.
      Тренинг начался. Прекрасные люди, море теплоты, фонтаны искренности — праздник! Было много разминок, подготовительных упражнений, были и лекции, и развлекаловки. И вот уже сложились команды, вот уже люди усвоили, что результат определяется не декларируемой целью, а подсознательным намерением, и вот долгожданный центр программы, Главное Задание: одновременно и главная Учеба, и главный Экзамен.
      Задание формулировалось просто: вам дается шесть часов, ваша наличность — два доллара на брата и ни копейки больше, вы должны заработать максимум денег, используя потенциал всей вашей команды.
      То есть как хотите, так и зарабатывайте.
      Определите, какую сумму вы ставите своей целью, чтобы она вас и страшила, и воодушевляла.
      Забурлив, большинство команд назвала цифры в районе 600 долларов.
      Ну а что, на шесть человек нормально, некоторые в команде могли заработать по крайней мере половину этой суммы за день одни, без посторонней помощи. А тут — вызов, и тут, рядом с тобой, твоя славная команда, вы любящи и непобедимы!
      Даешь!!!
      Ну, ладно. Итак,
      Десять... девять... восемь... семь... ... три... два... один... Курс!!!