— Я думаю, в этой роли ты будешь смотреться великолепно.
Райдер снова поцеловал жену в губы.
— Ах, мне нравится целовать тебя…
«Скажи, скажи ему сейчас, — шептал Софии внутренний голос, — расскажи все о лорде Дэвиде и Чарльзе Грэммонде», но она боялась сказать мужу о неожиданной встрече, боялась, что Райдер убьет негодяев и случится грандиозный скандал, в котором виновата будет она одна, и она навлечет позор на семью Шербру-ков, на Джереми, на себя.
София обхватила шею Райдера руками, прижалась к нему в страстном порыве, стараясь заглушить мрачные мысли, не думать о возможных последствиях, забыться еще на мгновение, и муж мгновенно откликнулся на ее порыв и снова довел ее до экстаза. Райдер был счастлив, засыпая, он думал о своих будущих детях, которых родит ему Софи, и о тех, которые у него уже есть, и обещал себе, что скоро откроет жене правду, и надеялся, что Софи не будет на него сердиться.
На следующее утро, когда Райдер проснулся, София крепко спала и не слышала, ни как он встал, ни как одевался и уходил.
А днем к Чедвик-хаусу подъехал экипаж и из него гурьбой высыпали гости: граф Нортклифф с супругой, Джереми и Синджен. Граф внимательно осмотрел дом снаружи, а также окружающий пейзаж и одобрительно сказал:
— Вы правильно сделали, что решили поселиться здесь.
Навстречу гостям вышла София, одетая в новое платье и немного растрепанная, потому что несколько минут назад протирала хрустальные подвески на люстре, висящей в ее собственной комнате, которая располагалась в задней части дома и окнами выходила в сад.
— Здравствуйте, как я рада вас всех видеть, — воскликнула она и протянула руки к Джереми. Мальчик бросился к ней и, обняв, радостно затараторил:
— Как здорово, Софи! Мы снова вместе! Я скучал без тебя. Ой, Синджен, посмотри, какие просторные здесь конюшни, сколько места для Джорджа и…
— Кто такой Джордж? — спросила София.
— Ну, как же ты забыла, я ведь тебе говорил. Так зовут моего пони. Он замечательный, весь черный, а на ногах белые носочки… И он быстро бегает, ты увидишь…
— Вы потрудились на славу, Софи, — сказала Аликс. — Просто чудо, что вам удалось все это сделать за такой короткий срок. Когда мы узнали о проделках негодяя Дьюбуста, мы все были потрясены до глубины души.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — заявила Софи, — и мебель скоро вернется. Сейчас у нас, к сожалению, всего лишь три кресла и один обеденный стол.
— Вполне достаточно, — успокоил Софию граф, — разместимся как-нибудь. А где мой брат?
— Он поехал поговорить со своими арендаторами.
— Со своими арендаторами? — переспросил Дуглас. — А о чем он собирается с ними говорить?
— Кажется, о севообороте. По-видимому, мистер Дьюбуст не ограничился одним воровством. Он запрещал фермерам покупать новый сельскохозяйственный инвентарь и не разрешал оставлять поля под паром, хотя это совершенно необходимо.
— О, как интересно, Райдер занялся хозяйством!
— И получает от этого огромное удовольствие.
— Софи, Дуглас, можно мы с Джереми сходим за Райдером? — вмешалась в разговор Синджен. — Он, наверное, уже скоро должен вернуться домой.
— Ладно, иди, соплячка, — милостиво позволил граф, а Софи добавила:
— Видите вон ту тропинку за конюшнями? По ней и идите.
Софи проводила гостей в дом, предложила им до возвращения Райдера отдохнуть в гостиной, и сама осталась вместе с ними. Через час в сопровождении Синджен и Джереми пришел Райдер; он первым делом подошел к жене, поцеловал ее и сказал:
— Посмотри, кто нашел меня! А я-то хорош, даже не надел фермерский костюм!
София ничего мужу не ответила, только кивнула; глаза ее сияли от счастья. Райдер тыльной стороной ладони погладил ей щеку и, повернувшись к брату, начал взволнованно говорить:
— Нет-нет, Дуглас, молчи, не нужно комментариев, пожалуйста. Как видишь, произошли кое-какие изменения в лучшую сторону, и слава Богу. Ты можешь называть меня теперь фермером Райдером, я буду этому рад. Знаешь, у меня недавно появилась одна интересная идея — изобрести какой-нибудь собственный плуг, и чтобы его изготовил известный мастер, Хоби или Уэс-тон. Что ты на это скажешь?
— Я тебе скажу, Райдер, что ты не в своем уме и при этом очень счастлив.
— А как ты находишь наш дом?
— Я нахожу его довольно уютным, должно быть, ты трудился не покладая рук все это время.
— О, насчет этого ты прав, дорогой Дуглас, я работал без устали, и даже Софи немножко мне помогала, она не хотела оставаться в стороне от домашних дел.
София, сделав возмущенное лицо, бросилась к мужу, а он, смеясь, подхватил ее на руки и поднял в воздух.
Дуглас и Александра переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу.
Графу и графине пришлось спать на одеялах в гостиной, но они ничуть не огорчились из-за этого обстоятельства; насколько Райдеру было известно из собственных наблюдений, Дуглас и Александра любили оставаться наедине, и временные неудобства не могли испортить им настроение, если впереди их ждала целая ночь в обществе друг друга. Они оставались в Чедвик-хаусе недолго, всего полтора дня, а затем отправились с визитом к герцогу и герцогине Портсмутским, а Синджен и Джереми остались в гостях у Райдера и Софи.
Спустя несколько часов после отъезда графа и графини Синджен натолкнулась на Райдера, страстно обнимавшего свою жену. Синджен откашлялась и громко произнесла:
— Извините.
Райдер сердито взглянул на сестру и нахмурился.
— Иди-ка погуляй, Синджен, — сказал он строго, — ты еще недостаточно взрослая, чтобы интересоваться объятиями и поцелуями.
— Вот еще, — ответила Синджен, — мне даже очень интересно. Я иногда подсматривала за Дугласом и Александрой; ты не представляешь, что вытворяет Дуглас, когда остается с Аликс наедине. А Аликс так забавно закидывает голову назад и издает странные звуки и стоны и…
— Достаточно. Если ты через секунду не исчезнешь, мне придется тебя отлупить.
— Ой, нет, пожалуйста, Райдер, не сердись, я хочу поговорить с тобой. Наедине.
София, увидев, что Синджен говорит серьезно, ласково кивнула девушке и ушла.
— Времени совсем не осталось, — начала Синджен.
— Времени для чего?
Синджен, приведя своего старшего брата в совершенное изумление, густо покраснела и в отчаянии заломила руки.
— Они через пару минут будут здесь, Райдер. Я бежала что было духу, чтобы предупредить тебя, и все равно опоздала. Прости меня, но я сделала все, что могла… Я боялась, тут были Дуглас и Александра и…
— Синджен, я ничего не понимаю. Объясни толком.
— Дети с минуты на минуту будут здесь, в Чедвик-хаусе.
— Значит, у тебя есть минута, чтобы рассказать подробности. Быстро, Синджен.
— Ну, понимаешь, я как-то раз поехала вместе с Джереми в Хэдлиг, и он познакомился с Джейн и детьми и подружился с ними, особенно с Оливером. Но это было раньше, а потом случилось несчастье: Джейн вдруг заболела корью, и детям нельзя было больше оставаться в Хэдлиге, иначе и они бы заболели, и Лора, помощница Джейн, прислала мне известие в Норт-клифф о болезни Джейн и спрашивала, что ей делать. Я приказала ей ехать сюда, в Чедвик-хаус, не могла же я рассказать обо всем Дугласу, правда, Райдер?
— Что ж, ты поступила правильно, Синджен. Послушай, по-моему, слышен стук подъезжающих экипажей.
Кто оплатил перевозку детей сюда?
— Я. На это ушли все мои сбережения. Я наняла четыре экипажа, в трех разместились дети, а в четвертом — багаж, а также оплатила гостиницу в Ридинге.
Райдер улыбнулся и потрепал сестру по щеке.
— Спасибо, Синджен. Ты все сделала как надо. Пойдем, встретим детишек. Только бы никто из детей не подхватил корь, если такое случится…
— А Софи?
— Софи не маленькая, поймет, — ответил Райдер, но в его голосе Синджен не услышала уверенности.
Когда Они подошли к парадному входу, там уже суетились Софи и Джереми, выгружая детей одного за другим из экипажей. Детей сопровождала Лора Брэкен, она единственная из четырех женщин не заболела. Дети, все без исключения, казались веселыми и здоровыми, хотя они наверняка устали в дороге. Джим первый заметил Райдера и со всех ног кинулся к нему. Райдер подхватил подбежавшего к нему мальчика и прижал к груди. Через секунду остальные дети облепили Райдера со всех сторон, повисли у него на шее и на руках, визжа, крича и разговаривая одновременно, и только одна девочка держалась в стороне и с любопытством наблюдала за всем, что происходило вокруг; большой палец правой руки она засунула себе в рот и держала его там, не вынимая.
София смотрела на происходящее с выражением растерянной радости на лице. Синджен подбежала к Софии и, схватив ее за руку, взволнованно заговорила:
— Софи, это совсем не то, что ты, наверное, подумала, клянусь тебе.
— А я ничего такого и не подумала, — ответила София. — Райдер не может быть их отцом, во всяком случае, их всех. Посмотри, вон тому высокому мальчику на вид лет тринадцать — четырнадцать, а Райдеру — двадцать шесть, вот и считай… И вообще я уже поняла: у моего мужа все не как у людей.
— Они все — его дети, но по-настоящему только Дженни его дочка. Но он любит их всех. Он каждого ребенка спас, кого — от болезни, кого — от несчастья, среди них есть даже один найденыш, Райдер наткнулся на него прямо на улице…
В этот момент к Софии подошел Райдер вместе с кричащей и визжащей оравой и, не глядя на жену, сказал:
— Это мои дети. Познакомься.
София, улыбаясь, познакомилась со всеми и для каждого ребенка нашла добрые, ласковые слова. Краем глаза она наблюдала за Райдером и заметила, что он удивлен.
Когда процедура знакомства закончилась, Райдер строго сказал:
— А теперь, озорники и озорницы, вы отправитесь вместе с Синджен и Джереми на кухню, там миссис Чиверз и кухарка угостят вас чем-нибудь вкусным. Я приду позже и расскажу вам, почему в доме нет никакой мебели, договорились?
— А я расскажу вам о привидении, — добавила Синджен, — о призраке Новобрачной Девы. Вдруг он из Нортклифф-холла перебрался в Чедвик-хаус вслед за Райдером?
Одна из девочек, Эми, вскрикнула от восторга и ужаса.
Дети ушли, и Райдер, взяв жену за руку, подвел к маленькой девочке, стоявшей в стороне. Встав перед ребенком на колени, он протянул вперед руки, и девочка пошла к нему. Он обнял ее, стал целовать ее волосы, гладить голову, спину.
— Ах, Дженни, малютка моя, я так без тебя скучал. Познакомься с Софи, любовь моя. Софи хорошая, хотя и не такая красивая, как ты. — Райдеру с трудом удалось успокоить ее.
Райдер посмотрел на жену, и она увидела в его глазах тревожное выражение и моментально поняла причину тревоги: Райдер боялся, что она, его жена, встретит девочку неприветливо.
София опустилась рядом с мужем на колени и ласково обратилась к ребенку:
— Привет, Дженни. Какое у тебя красивое платьице. Я очень рада, что ты здесь, твой папа тревожился о тебе, малышка. Сколько тебе лет?
Райдер взял правую руку дочери и, загнув вниз большой палец, сказал:
— Один.
Девочка повторила вслед за ним:
— Один.
Райдер согнул еще три маленьких пальчика, а четвертый — лишь до половины.
— Итак, — сказал он, — нам четыре с половиной года. Правда, Дженни?
— Да, папа, — ответила девочка.
— Какая ты уже большая, — сказала Софи, — и какой у тебя красивый медальон! Можно я посмотрю?
Девочка медленно протянула ручку к Софии и дотронулась кончиками пальцев до ее ладони, а потом протянула медальон. София открыла медальон и увидела внутри два миниатюрных портрета.
— О, какие замечательные портреты! — воскликнула она. — Это, конечно, ты, Дженни, и твоя мама. Твоя мама красивая, и ты тоже. А вот глазки у тебя папины, голубые-голубые.
— Папа, — сказала Дженни и обняла Райдера за шею, уткнувшись личиком в его щеку.
Райдер, гордый, сияющий, довольный, объяснил:
— Это одно из ее новых слов. Дженни — обратился он к дочке, — идем-ка в дом и выпьем лимонада. Софи пойдет вместе с нами.
На кухне творилось нечто невообразимое. Дети шумели, возились, бегали, а миссис Чиверз и кухарка, миссис Бедлок, выглядели так, словно попали в сумасшедший дом, правда, они при этом добродушно улыбались. Детей утихомирила Синджен и рассадила их на полу, а затем, получив из рук кухарки огромное блюдо с печеньем и пирожными, разложила лакомства по тарелкам и раздала детям.
Когда Райдер, Софи и Дженни вошли на кухню, миссис Чиверз пожаловалась:
— С такими аппетитами, как у этих маленьких обжор, у нас скоро ничего из съестного не останется. У меня трое внуков, и они всегда едят столько, словно наедаются на всю оставшуюся жизнь.
— Тогда мы пошлем в Лоуэр-Слотер миссис Бедлок, чтобы она скупила всю провизию в городе, — весело предложила Софи.
Райдер почему-то покраснел, посмотрел на жену, но она отвела взгляд, чему он был несказанно рад.
Следующие несколько часов он был занят с детьми и, как мог, избегал Софию, что было сделать легко, так как его вниманием всецело завладели дети, которым нужно было все показать, провести по дому, рассказать о коварном мистере Дьюбусте и других новостях. София, видя, что муж избегает ее, спокойно занялась домашними делами, а вечером, встретив Райдера в коридоре, не дала мужу проскользнуть мимо и буквально приперла его к стенке.
— Не спеши, Райдер. Мне надо поговорить с тобой, и ты меня выслушаешь, а если нет — тебе придется горько пожалеть об этом.
Райдер от слов жены моментально вспылил и спросил:
— Интересно, как ты собираешься меня здесь удержать? Силой? Привяжешь меня или загородишь своим телом дорогу?
— Я серьезно, Райдер. Давай немного прогуляемся на воздухе.
Райдер раздраженно передернул плечами и не оглядываясь пошел к выходу, а София заспешила вслед за мужем. Они вышли из дома и направились к небольшому яблоневому саду. Неподалеку играли дети, с ними была Синджен, исполняющая одновременно роль наставницы и няньки и очень довольная собой и своими подопечными. В саду было тихо, и Райдер, не желая первым начинать разговор, молча шагал по дорожке, пока наконец София не сказала засмеявшись:
— Ты меня позабавил сегодня, Райдер. В самом деле. И я знаю, почему ты избегал меня весь день и почему ты до сих пор смущен. Я не поверила тому, что все эти дети — твои и нанесла жестокий удар по твоему мужскому самолюбию.
— Иди к черту, Софи.
— Ты от меня так просто не отделаешься, дорогой муженек. Ты смущен еще и потому, что сегодня я увидела твое истинное лицо. На поверку ты оказался не самоуверенным баловнем судьбы, которому на все и всех наплевать, а добрым, благородным человеком, у которого в груди бьется любящее сердце. И ты из-за этого расстроен, не так ли?
— К чему ты клонишь? Что тебе напела эта несносная девчонка Синджен? И не делай из меня какого-то дурака.
— Синджен действительно мне много чего рассказала. Пока ты всеми правдами и неправдами скрывался от меня, я приперла ее к стенке и «несносная» девчонка выложила мне все. Она поначалу боялась, бедняжка что я возьму ружье и застрелю тебя. Потом, поняв, что я вовсе не такая кровожадная, какой она — да и ты меня считали, она начала рассказывать о твоих любимцах, о том, что ты не хочешь, чтобы кто-либо вмешивался в твои с ними отношения, что даже твои родственники не знают о детях, что она сама узнала о них случайно. Ты считаешь, что эти дети — твое личное дело, ты тратишь на них свои собственные деньги, те деньги, что оставил тебе в наследство дядя Брэндон. Бедный дядюшка, как предполагает Синджен, наверное, не раз перевернулся в гробу от твоей филантропии, но он, понятно, не в силах помешать тебе. Зато те добрые дела, что ты творишь с помощью денег дяди, помогут ему попасть в рай, так, во всяком случае, думает твоя сестра.
— Моя сестра… Она ведет себя безобразно, а язык у нее как помело. Она, видимо, рассказала тебе и о квартальных встречах, чтоб у нее язык отсох!
София удивленно посмотрела на мужа.
— А-а, — удовлетворенно сказал он, — болтушка кое о чем все-таки умолчала. Забудь о том, что я сказал, Софи.
— Забыть? Ни за что! С какой стати? Немедленно выкладывай, что это еще за квартальные встречи такие? Я жду.
Райдер выругался.
— Ругайся, сколько хочешь, — заметила его жена, — тебя это не спасет. Итак?
— Вот черт. Ну ладно. Дуглас и я регулярно, раз в квартал, встречались в его кабинете и пересчитывали моих детей. Ты понимаешь, время от времени появлялись новые ребятишки. Дуглас считает их всех моими внебрачными детьми.
— Представляю, как он изумится, когда узнает правду!
— Он ее никогда не узнает. Это не его дело.
— Ах, это не его дело? Какой ты благородный и бескорыстный, мне прямо плакать хочется от умиления!
— Кстати, советую тебе держать язык за зубами, Софи. И по поводу детей, и вообще… Будь я проклят! Я не заслужил твоих насмешек! В конце концов я не подлец какой-то. Я благородно обошелся со своими любовницами; я каждой дал приданое, снабдил списком подходящих кандидатур для брака, а тем, кто не собирается пока выходить замуж и отправляется в Лондон устраивать свою судьбу, я выделил приличную сумму на содержание. И все эти женщины локти кусают от досады, что потеряли такого замечательного любовника, как я…
София весело рассмеялась.
— Какой же ты смешной, Райдер! — воскликнула она. — И знаешь почему? Ты хвастаешься своими любовницами, выставляешь напоказ свои победы над женщинами, гордишься ими, а про детей не хочешь говорить никому, держишь в тайне их существование. Странно, что твой брат так плохо тебя знает и наивно верит тому, что все они — твои. Мужчины твоего типа если уж и пускают женщину к себе в постель, то принимают меры предосторожности.
— Дуглас всего лишь год назад вернулся со службы в армии, — вздохнул Райдер, — и он не особенно вникает в мои дела, тем более что мой успех у женщин ни для кого не секрет. Дуглас не меньше других был изумлен моей женитьбой и, похоже, не очень-то верит в то, что я буду хранить верность своей жене. Ну, это его дело, верить или не верить. Кстати, у него тоже есть внебрачный ребенок, девочка, ей примерно столько же лет, сколько Дженни.
— Хотелось бы мне знать, какова будет реакция Дугласа, когда он приедет в Чедвик-хаус и увидит кучу детей.
— Проклятие! Черт бы побрал Джейн и ее болезнь! Как некстати все произошло!
— Хорошо, что Чедвик-хаус большой, всем хватит в нем места. Детишек можно будет разместить в восточном крыле дома. Я уже позаботилась о том, чтобы там приготовили постели для всех. Ты не знаешь, Райдер, согласится ли Джейн жить месте с нами?
— Не знаю. Она женщина независимая, дорожит своей свободой.
— Не важно. Время покажет. Мы с ней, я думаю, поладим, если она, конечно, захочет остаться.
Райдер нахмурился, зло пнул камень, валявшийся на дорожке, недовольно поджал губы. София в недоумении посмотрела на мужа, не понимая, чем вызвано его раздражение.
— Черт, ты могла бы для приличия поревновать немного, Софи. Что за благодушие, понимание, терпение? Эти качества, разумеется, прекрасные, но ты, как моя жена, должна бы, казалось, немного поревновать из-за детей, из-за Дженни, во всяком случае. Это же не наш ребенок, я прижил его от другой женщины. Или тебе абсолютно все равно?
— Я ведь как-то раз напала на тебя с метлой, помнишь? И что из этого вышло? Может быть, ты хочешь, чтобы я свалила вот эту яблоню, например, и отдубасила тебя ее стволом? Хотя… Если тебе очень хочется видеть во мне ревнивицу и получить наказание за свои грехи… что ж, я уже придумала для тебя наказание.
С этими словами София ловко ударила ногой Райдеру под колени и повалила его на землю, а сама победоносно водрузилась сверху и, смеясь, стала целовать его. «Любимый мой, любимый», — приговаривала она, не переставая целовать Райдеру щеки, волосы, нос, губы, уши, шею, прижимаясь к нему все сильнее и сильнее, пока он не застонал от удовольствия.
— И все-таки, знаешь, я беспокоюсь, хватит ли на всех детей одеял и подушек? — спросила София у Райдера.
— Я тебя поколочу, негодница, — ответил он.
— А я очень испугалась, ах-ах. Слава Богу, если ты не растратил все деньги на своих прежних любовниц, давая им приданое. Детей, между прочим, надо кормить и одевать. Ты необыкновенно щедрый, Райдер. Тратишься на всех, не жалея денег. Вот и на меня потратился, столько нарядов заказал, ужас! Три амазонки, подумать только! Ты, пожалуй, самый щедрый человек на свете или по крайней мере в Котсуолдзе.
— Вот что, София Шербрук, — строго сказал Райдер, поменявшись с женой местами, — тебе не удастся провести меня. Я вижу тебя насквозь и поэтому отказываюсь от твоих поцелуев, понятно? Ты так обрадовалась, что я оказался щедрым филантропом вместо самовлюбленного донжуана, что готова зацеловать меня до смерти. Я вовсе не так хорош, как ты думаешь, моя дорогая. Я не святой и никогда им не был, и у меня уйма недостатков, да еще каких! Как насчет того, чтобы целовать грешника, которому не чужды все людские слабости?
— Пожалуйста, — с готовностью ответила София и обняла мужа. — Ты не филантроп, не праведник, ты ужасный злодей, соблазнитель, ты бессовестный, и тебе наплевать на людей и их чувства, ты заботишься только о себе и своих удовольствиях, ты…
— Не увлекайся, Софи. Нечего обвинять меня во всех смертных грехах. Я не так уж и плох. И советую тебе, дорогая жена, не распускать свой острый язычок, я не позволю тебе командовать. Будь скромной и сдержанной и трепещи перед своим мужем, женщина.
— Непременно, я именно так и сделаю. И все равно мне становится смешно при мысли о том, что твои добрые дела преследуют тебя, что ты всячески пытаешься скрыть свою доброту.
— Молчи, молчи, Софи, — прошептал Райдер и, одним слитным движением приподняв юбку жены и расстегнув свои бриджи, без всякой подготовки, овладел ею.
София словно только этого и ждала, тело ее с готовностью приняло мужа, и она подняла ноги повыше, чтобы он мог войти в нее как можно глубже.
— Чувствуешь себя развратной, Софи? — спросил Райдер.
Она покачала головой и уткнулась ему в шею, обняла его за поясницу, потом за ягодицы и с силой прижала к себе, изгибая спину и мечтая о том, чтобы сладкие, глубокие толчки внутри ее тела продолжались вечно.
— Тебе хорошо, Софи?
Когда она закричала от наслаждения, он закрыл ей рот поцелуем, чувствуя, что через секунду или две произойдет извержение, и тихо застонал от предвкушения долгожданного момента.
— Ты по-прежнему в плохом настроении? — спросила Софи у мужа несколько минут спустя, одергивая юбку и поправляя растрепавшиеся волосы.
— Тебе повезло, что я добр и терпелив.
— Да, мне повезло, что ты добр и терпелив не только к другим, но и к своей жене. Я счастлива.
— Прекрати свои насмешки, Софи.
— Хорошо.
София наклонилась к мужу и впилась в его рот губами, обхватила за шею, прижалась к Райдеру всем телом. Он с жаром ответил на этот поцелуй и объятия и уже готов был к новой близости, но неожиданно раздавшийся голос Джереми помешал ему.
— Райдер! Софи! — кричал Джереми, торопясь поскорее добраться до них. — Куда вы пропали? Вас все ищут! Мелисса порезала руку.
— Вот так всегда, — вздохнул Райдер и, поднявшись с земли, протянул руку Софи и помог ей встать.
Глава 20
Миссис Чиверз подала Софии большой конверт, на котором печатными буквами было выведено: «Софии Шербрук».
— Это письмо принес мальчишка Мейров, — объяснила экономка. — Такой симпатичный мальчик, вылитый отец.
Софи поблагодарила и дрожащей рукой взяла конверт, не забыв приветливо кивнуть миссис Чиверз, которая не заметила волнения хозяйки. Удалившись к себе в комнату, она вскрыла конверт, вынула оттуда письмо и прочитала следующее:
«Жду тебя в три часа дня сегодня у развилки дороги под старым вязом. Это та самая развилка, что разделяет Лоуэр-Слотер и Аппер-Слотер. Прошу не опаздывать и советую ничего не говорить мужу.
«Д.Л.». Дэвид Локридж! — подумала София. — Итак, негодяй не желает оставлять меня в покое. Что же мне делать?»
София села за письменный стол, положила письмо перед собой и уставилась на него невидящим взором. До назначенного времени оставалось два часа.
— Софи! Софи! Ты здесь?
В дверь просунулась голова Синджен, а через секунду девушка уже стояла на пороге комнаты, стремительная, живая, с блестящими глазами. Увидев огорченное лицо Софии, Синджен обеспокоенно спросила:
— Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось, Синджен, — ответила Софи, поднимаясь и беря в руки конверт.
— А я пришла позвать тебя на обед. Райдер сказал, что у него болит голова, и пошел чистить стойла в конюшне. Думаю, Джейн все-таки права. Она всегда говорила, что дети должны обедать отдельно. Иначе от шума и гама можно попасть в сумасшедший дом.
— Очень хорошо. Дети будут питаться отдельно от взрослых. Скажи, пожалуйста, миссис Чиверз, чтобы кухарка накрыла стол для детей в той комнате, где мы обычно завтракаем. Сколько нужно людей, чтобы присматривать за детьми во время обеда?
— Не меньше пяти.
— Тогда проследи за тем, чтобы их было пять, хорошо? Ты сказала, Райдер пошел лечиться от головной боли на конюшню? Можешь позвать его оттуда, пусть не волнуется, что ему испортят аппетит.
Когда Синджен ушла, София открыла ящик письменного стола и сунула туда письмо, спрятав его под какими-то бумагами, а потом пошла в столовую. Там уже находились Райдер и Синджен, которая успела сообщить брату радостное известие о том, что обедать они будут в спокойной обстановке.
— В столовой все-таки темновато, — заметила Синджен, отправляя в рот огромный кусок ветчины.
— Да, пожалуй, — согласилась Софи. Она ничего не ела, а только ковыряла еду вилкой.
Заметив это, Райдер сказал:
— Если тебя что-то беспокоит, Софи, не держи это в себе, поделись с нами.
— Ничего меня не беспокоит. — София вымученно улыбнулась. — Я немного устала и ночью долго не могла уснуть после того, как вставала к Дженни. Девочке приснился какой-то страшный сон.
Райдер нахмурился, вспомнив, что София этой ночью заснула быстро, но ничего говорить не стал. На самом деле это он, а не Софи, долго ворочался с боку на бок и не мог заснуть. И что с ней творится? Неужели она жалеет о том, что приветливо встретила детей? Может быть, она уже устала от них и они начали раздражать? Семеро детей не шутка, к этому необходимо привыкнуть.
После обеда он подошел к жене, поцеловал ее, с минуту внимательно изучал ее лицо, но ни к какому конкретному выводу не пришел. Его ждали неотложные дела и разбираться в настроении Софи было в общем-то некогда. Поэтому он, вздохнув, попрощался и отправился на свидание с фермером Аинчем, образованным и необыкновенно рассудительным человеком, чьи советы ценили все соседи. Синджен ушла вскоре вслед за Райдером, сказав, что пойдет поиграть с детьми, и София осталась в одиночестве.
Ровно в три часа она была у развилки и привязывала свою лошадь к старому вязу. Лорд Дэвид не заставил себя ждать и появился на несколько минут позже Софии, самоуверенный и высокомерный, как всегда. София, увидев его, не поздоровалась, а молча ждала, что скажет он.
— Ты мне солгала, — начал разговор Дэвид Локридж.
— Солгала? Как огорчительно, особенно для такого правдолюбца, как вы.
— Ты сказала мне, что заболела сифилисом. И распрощалась со мной, якобы не желая заразить меня. Я знаю наверняка, ты не была больна, иначе Райдер Шербрук ни за что на тебе не женился бы. Ты хотела избавиться от меня.
— А вот это чистая правда.
— Ты хочешь, чтобы я в это поверил? Разве я тебе надоел?
— Да. Я не желаю поддерживать с вами никаких отношений.
— Я понимаю. Ты мечтала заполучить Райдера Шербрука и поэтому дала мне отставку. Ты боялась, что он будет ревновать тебя ко мне, что он, узнав, какого бесподобного любовника ты имеешь в моем лице, побоится встать у меня поперек дороги, не так ли?
— Интересно вы мыслите, Дэвид. Я еще не встречалась с такой странной логикой. И почему вас этот вопрос сейчас волнует? Вы же собираетесь жениться на богатой наследнице, если я не ошибаюсь. Ни за что не поверю, что вы намереваетесь посвятить свою невесту в те любовные приключения, которые были у вас на Ямайке. Я не права.
— У меня был разговор с Чарльзом Грэммондом. Мы кое-что решили.
София посмотрела на лорда Дэвида и подивилась его несообразительности, неумению сразу переключиться с одного предмета на другой. Он мыслил всегда в одном направлении и, возможно, именно поэтому выигрывал в карты; умение всецело сосредоточиться на игре, не отвлекаясь на посторонние вещи, помогало ему обыгрывать противников.
— Что вы от меня хотите, Дэвид?
Дэвид Локридж, гордо выпрямившись и задрав подбородок, высокомерным тоном заметил:
— Для такой шлюхи, как ты, я — лорд Дэвид.
— Вы не лорд, а испорченный, бессердечный человек, которому далеко до истинного благородства. Так, как ведете себя вы, ведут себя безродные ублюдки, а не джентльмены по рождению.
Глаза лорда Дэвида сверкнули недобрым огнем; он поднял руку в перчатке и замахнулся, намереваясь ударить Софию по лицу, но сдержал свой порыв и сказал:
— Не буду портить твое смазливое личико, Софи Шербрук. Поостерегусь, чтобы не иметь потом дело с твоим мужем; я не хочу попасть в число его врагов.
«Ничего удивительного, — подумала София, — я сама бы не хотела этого. Ладно, Дэвид, я скажу тебе правду и посмотрю, понравится она тебе или нет».
— У меня есть для вас кое-какая новость, лорд Дэвид. Так вот, знайте, что я никогда не была с вами в близких отношениях. Даже при одной мысли о такой возможности у меня внутри все переворачивается от отвращения. Я не спала ни с кем из моих так называемых любовников. Вместо меня это делала Далия. Может быть, вы помните эту девушку? В ромовый пунш, который вы пили, подсыпался специальный порошок, вызывавший полусонное, дурманящее состояние, и когда вы доходили до нужной кондиции, появлялась Далия и занималась с вами сексом, как хотела и сколько хотела.
Дэвид Локридж озадаченно посмотрел на свою собеседницу, явно не веря ее словам, и натянуто рассмеялся.