Невеста (№2) - Строптивая невеста

София услышала звук открывающейся двери и через секунду увидела у изголовья кровати Райдера.

— Мистер Коул наговорил мне много забавного, — сказал он.

— Неужели? Меня арестуют?

— Не будь глупой, Софи, никто не собирается тебя арестовывать. Я предложил судье кандидатуру Томаса как вполне подходящую для виселицы. Было бы чудесно, если бы этого негодяя вздернули на веревке, он это заслужил.

София отвернулась к стене и тихо спросила:

— А почему Коко не спала вчера в такой поздний час? Она — единственная, кто видел, как я уходила.

— Коко — в положении и вышла на балкон подышать свежим воздухом, когда ей стало дурно.

— О!

— Хочешь, чтобы я рассказал тебе в подробностях наш разговор с судьей?

Софии хотелось накричать на Райдера и выгнать его, сказав, что она все уже знает, но она, конечно, не могла так поступить и просто согласно кивнула в ответ. Райдер передал ей содержание беседы достаточно подробно, опустив лишь несколько неприятных для Софии фраз, в том числе и ту, в которой он говорил о возможности интимных отношений между ним и Софией. Когда он закончил говорить, София сказала:

— Думаю, не стоит этого делать.

— Чего делать?

— Ну, я считаю, что ни к чему тебе быть нашим опекуном. Мне почти двадцать, а по достижении совершеннолетия опекуном Джереми стану я.

— Нет.

— Почему? Ты ненамного старше меня, и ты хочешь быть моим опекуном? Да это смешно!

— Мне почти двадцать шесть лет, так что я нахожусь во вполне зрелом возрасте.

— Не в таком уж и зрелом. Райдер усмехнулся:

— Хотел бы я, чтобы тебя послушал мой брат, которому двадцать восемь и который владеет всеми землями и имуществом Шербруков! Наши родственники давно наседали на него, чтобы он женился и обзавелся наследником. А ты говоришь, двадцать шесть лет не зрелый возраст.

— И что же твой брат? Он женился?

— Да, он женился незадолго до того, как пришло письмо от Грэйсона.

— Если твой брат женился лишь затем, чтобы получить наследников, то мне искренне жаль ту женщину, которая вступила с ним в брак!

— Жену брата зовут Александра, и она не относится к числу людей, которые вызывают у окружающих жалость, а ее отношения с супругом, моим братом, не сводятся к производству наследников. Но оставим это, меня ждут дела поважнее, завтра я поеду в Монтего-Бей и встречусь там с Оливером Сассоном. Сообщу ему, что я знаю о той оплошности, которую он совершил в отношении наследства моего дяди, и пообещаю не поднимать шума, если он возьмется уладить данное дело.

София приняла эту новость молча. Райдеру молчание Софии не понравилось, и он поспешно добавил:

— Как я решил, так и будет, Софи, и поверь мне, для тебя и Джереми такой выход — наилучший в данной ситуации. А если ты попытаешься убежать из Кимберли-холла, то на этот счет я дал Эмилю соответствующие указания. Он примет необходимые меры, имей в виду.

— Я не понимаю, зачем тебе это надо? Ты, видимо, не понимаешь до конца, за что берешься. Зачем тебе брать на себя заботы о девятилетнем мальчике и его распутной сестре? Чего ради взваливать на свои плечи такую обузу?

— Не знаю, — после недолгого раздумья признался Райдер. — Точно я тебе на твой вопрос не отвечу. Мне двадцать шесть лет, и я второй сын; это не значит, что я не имею средств к существованию, но я избавлен от ответственности. Сначала ответственность лежала на моем отце, а после его смерти главным в семье стал Дуглас, а я, как и раньше, продолжал жить, ни о чем особенно не задумываясь, делал то, что мне хотелось, и никто от меня большего и не требовал. Есть, правда, одно обстоятельство, но о нем никому не известно… И это мое личное дело и никого больше не касается.

— А можно узнать, что это за обстоятельство? Райдер покачал головой и, похоже, сам на себя разозлился за свою болтливость.

— Итак, Софи, давай подведем итог: на данный момент я отвечаю за тебя и Джереми, и никто, кроме меня, не может претендовать на эту роль. И советую тебе не возражать, Софи, а пожать мне руку как своему будущему опекуну.

Райдер не ожидал, что София последует его совету, но она послушно протянула руку и сказала:

— Спасибо за заботу о Джереми, я искренне благодарна тебе за твою доброту. Я думаю, мой брат в хороших руках.

— И ты тоже, Софи.

— Нет.

— Какая же ты упрямая, Софи, просто ужас. Кстати, как твои ноги?

— Ноги? Я и забыла о них. Ступни почти зажили, спасибо.

— Рад слышать это. Дай-ка я взгляну на них. Райдер стянул простыню с ног Софии и посмотрел на забинтованные ступни. Бинты пропитались кровью.

— В чем дело, Софи? — удивленно спросил он. — Почему на бинтах кровь?

«Почему, почему… — раздраженно подумала София. — Да потому, что я вставала и ходила подслушивать!

— Я не знаю, — ответила она.

— А я знаю, — сердито сказал Райдер. — Ты вставала с постели, не так ли? Признайся.

— Да, я вставала, ну и что? Мне нужно было в туалет.

— Не пытайся обмануть меня, Софи. Ночной горшок стоит в шести футах от кровати, а для того, чтобы на бинтах выступило столько кровавых пятен, ты должна была проделать немалый путь. Куда ты ходила?

София вместо ответа тупо уставилась на свои руки и неожиданно заметила, что под ногтями — грязь.

— Тебе нянька нужна больше, чем Джереми, — недовольно заметил Райдер.

София по-прежнему ничего не отвечала, и ее взгляд с рук переместился на ноги. И как она могла забыть об этих кровавых бинтах! Пока она бежала по лестнице к гостиной, чтобы подслушать разговор между Райдером и судьей, пока она стояла под дверью, а потом торопилась обратно в спальню, она не чувствовала боли и ощутила ее только сейчас.

— Я сама перебинтую ноги, — заявила София, — ты можешь оставить меня одну.

В ответ Райдер раздраженно выругался и начал разматывать бинты. В течение десяти минут он возился, промывал глубокие кровоточащие порезы мылом и горячей водой и не раз за это время обзывал про себя Софию глупой идиоткой, а она лежала в постели, бледная, и едва не кричала от боли. Увидев, какие страдания приходится испытывать девушке, Райдер немного смягчился. Промыв как следует раны, он прижег их спиртом и, зная, что боль сейчас должна быть нестерпимой, крепко прижал Софию к кровати и сказал:

— Я понимаю, что ты испытываешь в данный момент, но поделом тебе, нечего было бегать по дому. Не пытайся двигаться, это тебе не поможет. Я собираюсь еще раз продезинфицировать порезы спиртом, и если ты будешь мне мешать, я тебя привяжу. Кричать разрешается. А что касается твоей вылазки, я обязательно выясню, куда ты ходила, понятно?

Райдер налил в миску спирта и опустил туда ступни Софии. От боли девушка завопила на весь дом, на глазах ее выступили слезы, она пыталась вырваться, но тщетно. Внезапно в спальню вбежал Джереми, услышавший крики сестры; лицо у него раскраснелось от гнева и решимости, руки были сжаты в кулаки.

Райдер строго посмотрел на мальчика и объяснил:

— Это необходимо, Джереми. Я должен тщательно промыть и продезинфицировать раны, иначе может случиться заражение крови. Подойди сюда и подержи сестру за руки.

Джереми послушно подошел и помог Райдеру, который, выждав еще какое-то время, вынул наконец ступни из спирта и, постелив чистое полотенце, положил на него ноги Софии.

— Пока все, — сказал он, — от тебя требуется лежать неподвижно. Обещаю тебе, что, если ты попробуешь встать и снова куда-нибудь отправишься, я отлуплю тебя, и Джереми мне поможет.

— Софи, пожалуйста, не вставай и не ходи, — попросил сестру Джереми. — И что ты только умудрилась сделать со своими ногами, ведь Коко вчера перебинтовала их, и крови не было.

София, видя, как Джереми слушается Райдера, страшно разозлилась, но, будучи совершенно беспомощной и обессиленной, сумела лишь прохрипеть: «Ты должен слушаться меня, я твоя сестра», — но Джереми не разобрал ее слов. Зато Райдер понял и ее злость, и вызванные обидой на брата слова и довольно улыбнулся. Наклонившись к Софии, он дружески потрепал ее по бледной щеке и сказал:

— Джереми присмотрит за тобой, Софи. Не разрешай ей вставать, Джереми, кроме того случая, когда ей захочется облегчиться. Внимательно следи за ней. Я надеюсь, ты оправдаешь мое доверие. Не подведи меня, мой мальчик, хорошо?

— Ну что вы, сэр, — ответил Джереми. Райдер послал прощальный салют Софии, подмигнул мальчику и вышел из комнаты.

Глава 9

Размышления о том, куда ходила София, не долго беспокоили Райдера. Он быстро догадался, что девушка, вероятнее всего, подслушала его разговор с Шерманом Коулом, которого заметила в окно, когда тот подъехал к дому. Значит, она слышала все! И нелестное мнение о себе судьи, и его, Райдера, жестокие слова. Ах, какая неудача! Проклятая девчонка! У нее есть все основания не доверять ему, и она ему не доверяет, несмотря на его искренние заботы о Джереми. Райдер был раздосадован этим обстоятельством и долго стоял в холле, куда он спустился после визита к Софии, уставясь бессмысленным взором в пространство. Из забытья его вывел голос Джеймса, слуги:

— Сэр, нужно что-нибудь?

— Нет, Джеймс. Скажи-ка лучше, ты не видел мисс Стэнтон-Гревиль здесь, на первом этаже?

— Да, сэр, она была здесь совсем недавно. В ночной рубашке мистера Грэйсона, с распущенными волосами и забинтованными ногами.

— А-а, понятно. Спасибо, Джеймс.

— Рад вам служить, сэр. А как Томас, его повесят?

— Искренне хочу в это верить, Джеймс. Райдер вышел из просторного холла на веранду и невдалеке от дома заметил Эмиля, который махал ему рукой. Подъехав к парадному входу и спешившись, Эмиль легко взбежал по ступенькам и торопливо прошел на веранду, где его ждал Райдер.

— В Кэмил-холле все в порядке, — доложил Эмиль. — Запах гари и дыма почти выветрился, но слуги пока еще не очистили внутренние помещения от грязи и копоти. Я оставил вместо себя нашего бухгалтера Клэйтона, он толковый и опытный человек и встретит бухгалтеров и надсмотрщиков Кэмил-холла во всеоружии. Я собираюсь вернуться обратно после обеда и проверю, все ли распоряжения выполнены.

— Томас не объявлялся?

— Нет. Я проследил также за тем, чтобы останки Тео Берджеса были похоронены. Господи, вы не представляете, Райдер, что это было за зрелище! Слава Богу, все кончено. Тело покойного, разумеется, осмотрели поверхностно. Как себя чувствуют Джереми и Софи?

— Прекрасно. Будьте внимательны и осторожны, Эмиль.

— Хорошо. Вы собираетесь уезжать?

— Да, я поеду в Кэмил-холл. Софи и ее брату нужна одежда.

С этими словами Райдер направился к выходу с веранды, а Эмиль, нахмурившись, долго смотрел ему вслед.

Клэйтон оказался необыкновенно подвижным, загорелым и на удивление волосатым маленьким человечком; он ни минуты не мог посидеть спокойно и постоянно двигался или что-то делал, и даже когда он просто стоял, создавалось впечатление стремительного движения куда-то. Поздоровавшись с Райдером, Клэйтон разразился быстрым, нескончаемым потоком слов. Райдер внимательно слушал все, что рассказывал ему бухгалтер, и между делом осматривал окружающую обстановку, одновременно отмечая про себя, что необходимо переделать. Отпустив наконец разговорчивого Клэйтона, он прошел на второй этаж; там ему встретилась смешливая чернокожая служанка в ярком платке, обмотанном вокруг головы, она проводила господина в спальню Софии. По дороге девушка проинформировала Райдера, что ее зовут Дорси.

Спальня Софии располагалась рядом со спальней Тео Берджеса, и, заметив это, Райдер недовольно сдвинул брови, сразу представив себе, как Тео, с кнутом в руках, врывается в комнату племянницы. Бедная Софи! Решительным шагом Райдер проследовал внутрь помещения и подошел к платяному шкафу. Открыв его, он увидел не менее дюжины платьев, богатых и нарядных, но подходящих скорее опытной кокотке, без труда сводящей мужчин с ума, нежели молодой девушке. Кроме этих бесстыдных, откровенных нарядов, других туалетов в шкафу не было. Райдер, заметив рядом со шкафом комод, начал выдвигать один за другим ящики и в одном из них обнаружил скромные, пастельных тонов платья, вполне приличные для девушки из хорошей семьи. Эти наряды, в отличие от предыдущих, шелковых и атласных, были сшиты из муслина. Нижнее белье, лежавшее в других ящиках, было хорошо сшито и украшено искусной вышивкой, но оно не подошло бы куртизанке, потому что было сшито из батиста и полотна, а не из шелка или атласа. Среди белья Райдер нашел также и простенькую девичью ночную рубашку и, достав ее и другие вещи, которые он счел подходящими, связал их в узел и оставил в комнате. Затем он прошел в спальню Джереми и вскоре вернулся с другим узлом в руке.

Дело было сделано, оставаться в Кэмил-холле дольше было незачем, и Райдер покинул жилище Софии и ее брата и через четверть часа уже подъезжал к своему дому. А там его ждал сюрприз в виде судьи Шермана Коула и четырех вооруженных людей. Коул визгливым голосом кричал на управляющего, приказывая ему немедленно привести распутную девчонку, которую он, как представитель закона, обязан препроводить в тюрьму Монтего-Бей за убийство дяди. Райдер, проехав на коне среди столпившихся у парадного входа незваных гостей, остановился у нижних ступеней лестницы и вопросительно посмотрел на Коула.

— А-а, вот и вы! — вскричал судья. — Но это уже не важно. Слушайте меня, сэр. Я приехал забрать ее и для осуществления своего намерения привел с собой помощников.

Райдер высокомерно взглянул на «помощников», явно чувствовавших себя не в своей тарелке, и усмехнулся.

— Почему вы не проходите в дом, мистер Коул? У нас найдутся для вас сдобные плюшки, которые вам так понравились. За плюшками мы и обсудим создавшуюся ситуацию.

— Нет! — возмущенно отказался от предложения судья. — Я пришел не за этим. Я требую, чтобы вы сейчас же выдали мне девушку, и требую именем закона!

Райдер спешился, передал поводья слуге и сказал Коулу:

— Я устал от этой невыносимой жары, но еще больше я устал от ваших воплей, судья. Предлагаю вам выбор: или пройдите со мной в дом, или оставайтесь здесь, пока вы окончательно не испечетесь на солнце.

Повернувшись спиной к Коулу и его спутникам, Райдер начал подниматься по лестнице, за ним шел Грэйсон, а за управляющим, медленно и неохотно, побрел озадаченный отпором Райдера Шерман Коул. Вслед ему неслось громкое перешептывание, и он был почти уверен, что его спутники, и ранее не выказавшие большой охотой сопровождать его, собираются оставить Кимберли-холл и отправиться восвояси. «А, черт с ними, пусть уезжают, — зло подумал судья, — я и без них справлюсь».

В гостиной Райдер остановился, резко повернулся и, оказавшись лицом к лицу с Коулом, спросил:

— Я не ослышался? Вы, кажется, заявили, что мисс Стэнтон-Гревиль убила своего дядю?

— Да, заявил. И на этот раз у меня имеются доказательства. Один из моих людей нашел пистолет, из которого было произведено два выстрела. — Он вытащил из кармана оружие и протянул его Райдеру: — Видите, там два заряда, и оба они пустые, без пороха.

— Интересно.

— Да, очень. Так что ведите девчонку сюда. Пистолет явно принадлежит женщине, это не мужское оружие. Все ясно. Я заберу преступницу с собой.

— С собой? Куда же это?

— Ну, у нас есть специальное помещение, где мы держим заключенных. Там, конечно, не роскошно, но для нее подойдет.

Райдер прекрасно понимал грязные намерения судьи, его желание отомстить Софии за когда-то ущемленное самолюбие, и ни минуты не сомневался, что, отпусти он девушку с Коулом, грязный толстяк непременно надругается над ней.

— Я не вижу причин подчиниться вашим требованиям, мистер Коул, — легким небрежным тоном заявил Райдер. — Почему бы вам кстати не проехаться в Кэмил-холл? Вы найдете там свежую могилу.

— Что? О чем это вы толкуете, сэр, я не понимаю.

— А вот о чем, мистер Коул. Сын моего управляющего, Эмиль, осмотрел останки покойного Теодора Берджеса и не обнаружил на теле следов пуль. Следовательно, Тео Берджес не был застрелен, как вы утверждаете. Зато его трижды ударили ножом в грудь. Хотите убедиться в этом сами? Пожалуйста, разройте могилу и покопайтесь в останках, правда, занятие это малопривлекательное, сами понимаете, жара и прочее… Ах, вы не собираетесь этого делать? Я понял это по выражению вашего лица. Что ж, тогда найдите Томаса, вы же до сих пор не занялись его поисками.

— Но ведь пистолет…

— А пистолет этот принадлежит мне, — вмешался в разговор Сэмюель Грэйсон. — Большое вам спасибо за то, что вы его вернули. Вы совершенно правы, сэр, это женское оружие и оно принадлежало моей супруге. Я хранил пистолет как память.

Не слушая управляющего, Коул, сверля злым взглядом лицо Райдера, спросил:

— А что она тогда там делала?

— Да вы что, мистер Коул? — изумился Райдер. — Она же там жила, где еще она должна была находиться?

— Так не пойдет, мистер Шербрук. Мне придется самому осмотреть тело.

— Вот и отлично. Осмотрите. В Кэмил-холле сейчас распоряжается некий Клэйтон, наш бухгалтер, он вам все покажет и снабдит всем необходимым, например лопатами, они же вам в первую очередь понадобятся, не так ли? Неприятная работа вам предстоит, искренне сочувствую. Особенно в такую жару! Господи Боже мой! Эмиль, когда вернулся после похорон, был серо-зеленого цвета. А ведь с тех пор прошло несколько часов, представляю, во что превратился труп! И оставьте меня, Коул, я устал, а разговор с вами всегда получается таким утомительным! Желаю вам удачных раскопок и думаю, их результат окажется для вас гораздо неприятнее, чем процесс по извлечению трупа из могилы.

На этом разговор закончился, и Райдер, не прощаясь, оставил гостя одного в гостиной, а сам вышел на центральную веранду и там ждал, пока судья уйдет. Шерман Коул, бормоча себе под нос проклятия и угрозы, оставил негостеприимный дом, намереваясь снова в него вернуться и добиться-таки своего.

К Райдеру подошел управляющий и спросил:

— На теле действительно были обнаружены ножевые раны?

— Понятия не имею, Грэйсон, — ответил беззаботно Райдер, — Эмиль мне по этому поводу ничего на сообщал.

— Вы хотите сказать, что солгали судье?

— Ну да, а что? — удивленно вскинул брови Райдер. — Мне кажется, что моя версия случившегося не лишена смысла.

— Может, и так, сэр, но Шерман Коул — опасный человек, и вам следует быть начеку. Я понимаю, что он вам неприятен, но от него так просто не отделаешься; вам все равно придется еще иметь с ним дело, слишком уж он стремится заполучить мисс Софию. Аожь здесь не поможет, хотя благодаря ей вы выиграли немного времени.

— В свое время София отвергла ухаживания судьи, дала ему увесистую пощечину, когда толстяк полез целоваться. И он до сих пор не простил девушке ее отказа.

— Еще бы! Коул не из тех, кто легко забывает обиды, особенно такие. — Грэйсон горестно покачал головой. — Что-то надо предпринять, и чем скорее, тем лучше. Бедное, бедное дитя.

— Это вы о Джереми?

— Нет, почему? Я имел в виду Софию.

— А-а… Надеюсь, она сейчас в постели?

— О да.

Райдер, ничего более не говоря, кивнул управляющему и ушел к себе.

На следующий день он проснулся поздно, встал, умылся и после завтрака решил навестить Софию. Девушка выглядела свежей и отдохнувшей; рубашку Грэйсона она сменила на одну из своих изящных ночных рубашек и казалась в ней совсем девочкой. Синяки на лице почти совсем прошли, так что вид у Софии был вполне здоровый, однако Райдер заметил на ее лице признаки раздражения.

— Не очень-то удобно принимать ванну и при этом не замочить ноги, — вместо приветствия недовольно заявила София.

— Да что ты! Зрелище, наверное, любопытное. Не повторишь ли ты процедуру мытья вечером, специально для меня? Хм, вижу по твоей брезгливой гримасе, что мою просьбу не выполнят. Ну ладно, я, собственно, пришел поговорить.

— Я вся внимание.

— Ты нервничаешь, это совершенно очевидно. Почему?

— Я хочу домой, в Кэмил-холл. Джереми сказал мне, что сейчас делами там ведает здешний бухгалтер… Это неправильно, Райдер, ты должен отпустить меня; наши слуги отлично все сделают под моим присмотром.

— Домой тебе пока еще рано, Софи, поэтому советую тебе лишний раз не беспокоиться. Клэйтон гораздо лучше тебя всем распорядится, уж можешь мне поверить. Кстати, судья Коул снова приходил за тобой, да еще в сопровождении четырех вооруженных болванов. Я выставил его вон, но прежде сообщил ему, что на трупе твоего дяди — извини, Софи, — были обнаружены следы от удара ножом.

— Вы шутите?

— Кто знает? Между прочим, я действительно склоняюсь к мнению, что Тео Берджеса убил Томас и ты ранила его, а не дядю. Ясно, рана не была смертельная, раз Томас явился к судье и донес на тебя, но теперь он где-то затаился и носа не высовывает из своей норы. Вот уж я доберусь до него!

— Томас не вернется в Кэмил-холл, я уверена в этом и поэтому не боюсь ехать домой. А дома так много дел скопилось, Райдер! Ты ведь знаешь! Какой смысл мне и Джереми оставаться здесь, в Кимберли? Я уже почти поправилась, а ноги… Обещаю, что прыгать и бегать я не буду.

— Софи, скажи мне, а что ты будешь делать, если Шерман Коул заявится в Кэмил-холл с намерением препроводить тебя в тюрьму?

София не нашлась, что ответить, и лежала, бледная, стараясь не смотреть на Райдера.

— Мы уедем в Англию, Софи, я, ты и Джереми. Это самый лучший выход, на мой взгляд.

— Господи! Да ты с ума сошел, Райдер!

— Вовсе нет, я серьезен как никогда. Джереми надо учиться, и я отправлю его на учебу в Итон.

София не раз мечтала об этом, но она никак не ожидала, что ее мечты осуществятся так быстро, да еще при помощи Райдера. Ей конечно, хотелось, чтобы брат учился в Итоне, но почему-то было неприятно, что устроит это Райдер, и поэтому она возразила:

— Нет, Райдер, ни за что, я этого не позволю.

— Не обижайся, Софи, но у тебя пока нет права голоса, — отпарировал Райдер и ехидно улыбнулся.

— Почему у меня нет права голоса? Я не бессловесное животное. И… я никогда, никогда не буду твоей

— Любовницей? Что-то я не припомню, чтобы я просил тебя об этом. Последние три дня — точно.

— Я слышала, что ты говорил по этому поводу судье! Я все слышала! Тебе не удастся обмануть меня.

— При чем тут обман, Софи? Если ты хорошо помнишь тот разговор, то согласишься со мной! Я выразил сильное сомнение в том, что когда-либо у меня возникнет желание посягнуть на твою честь, разве не так? И, откровенно скажу, как женщина ты перестала меня интересовать. Я за последнее время изучил твое тело как свои пять пальцев, и оно не вызывает сладостного волнения в моей груди. Вот так, моя дорогая. Кроме того, хотя здесь, в Монтего-Бей, тебя и считают весьма привлекательной, но в Англии — кто знает?

София схватила лежавший рядом с ней увесистый том Шекспира и изо всех сил швырнула книгу в Райдера. Тот ловко подхватил том и укоризненно покачал головой. София поморщилась от боли и разочарования: Райдер стоял перед ней довольный, насмешливо улыбаясь, а она только зря израсходовала силы, и теперь у нее все тело ныло. Несмотря на это, София повторила попытку, бросив на этот раз в своего обидчика кувшин с водой, стоявший неподалеку. Больше бросаться было нечем, и София, раскрасневшаяся и вспотевшая от усилий и волнения, откинувшись на подушки, радовалась, что ей удалось по крайней мере замочить Райдеру одежду.

— Ты уже второй раз нападаешь на меня, Софи, — без тени укора в голосе сказал Райдер. — И что прикажешь мне с тобой делать? Отшлепать?

— Не вмешивайся в мою жизнь!

— Но я ведь хочу тебе добра, а не зла.

— Ты имеешь в виду, что сама я желаю себе зла?

— Я неплохо изучил твой характер, Софи, и если ты будешь злиться на меня, царапаться, кусаться, швыряться в меня чем попало, кричать, я буду только рад этому, потому что такая уж у тебя натура, ты не можешь стать другой. Только помни, что со мной тебе следует соблюдать меру и не зарываться.

— Лучше бы ты никогда не приезжал сюда!

— А кто бы приехал вместо меня, скажи на милость? Моя младшая сестра Синджен? Она, конечно, бойкая девушка и порядком развлеклась бы здесь, но с тобой ей не справиться. У меня есть еще младший брат, но он — старательный и прилежный студент, и его почти ничто не волнует, кроме занятий в Оксфорде; в будущем он получит ученую степень и, возможно, собственный приход, женится на какой-нибудь богобоязненной особе и станет хорошим священником и примерным отцом семейства. Тайсон — так зовут моего младшего брата — довольно равнодушен к женскому полу, но даже если бы одна из твоих нежных улыбок и тронула его сердце, он немедленно покинул бы остров во избежание риска совершить тяжкий грех. Так что Тайсон не годится на ту роль, которую вынужден играть я. Что касается самого графа, то он не отличается терпением, не то что я, он не любит приключений и женского кокетства, любовных игр и флирта, поэтому твои уловки, Софи, никак бы на моего старшего брата не подействовали, он быстренько прекратил бы все безобразия и уехал, не замаравшись в интригах твоего дяди. Таким образом, из всего вышесказанного следует, что тебе повезло со мной, Софи, и ты должна благодарить судьбу за то, что она послала меня на этот остров. Я непременно займусь твоим воспитанием, и, думаю, твой строптивый характер изменится в лучшую сторону и ты перестанешь вести себя, как дикая кошка.

— Перестань хвастаться, Райдер. И нечего угрожать мне воспитанием. Все вы, мужчины, такие: на все готовы, лишь бы получить свое, а то, что вы причиняете женщинам боль, вас не волнует.

— С чего ты взяла, что я собираюсь причинить тебе боль?

— Хорошо, не собираешься, но ты хочешь подчинить меня себе, властвовать надо мной. Любой мужчина стремится быть владыкой, пусть даже над одной-единственной женщиной.

— Мне думается, Софи, что мы уже обсуждали как-то этот вопрос. Давай не будем снова к нему возвращаться.

— Иди к черту, Райдер! Ты такое самолюбивое ничтожество, как и остальные мужчины, а твои противные родственники… чтоб им всем пропасть!

— И даже Синджен тебе противна? Ты и ей желаешь зла?

— Если она такая же, как ты, тогда да, и пусть дьявол заберет ее в преисподнюю!

Райдеру была неприятна неожиданная вспышка злобы и ненависти у Софии; с тех пор как он встретил эту строптивую, необузданную девушку, она не раз его удивляла: зачем она так ругается? Откуда в ней такая неукротимая злоба? Неужели Тео Берджес до такой степени искалечил душу своей племянницы? Хотя, конечно, ничего удивительного: он так сильно избивал Софию, что любой на ее месте ожесточился бы и потерял веру в людей. Он сделал из нее рабу, пользовался ею…

— Прекрати ругаться, Софи, — сказал Райдер, — меня твои ругательства ничуть не трогают. Теперь у тебя нет причин считать себя несчастной, и я никогда… — Тут он осекся, чуть не признавшись ей в том, что у него никогда не было с ней интимных отношений. Словно наяву вспомнил он ту ночь и спящую Софию, такую соблазнительную и красивую, и как ему хотелось погладить ее бархатистую кожу, ласкать ее тело, но он и пальцем до нее не дотронулся, считая, что не вправе этого делать. — Послушай, скажи мне правду, ты бы хотела стать моей любовницей?

— Нет, — отрезала Софи.

— Неужели Оливер Сассон привлекательнее меня? Он тебе больше по вкусу? Но, моя дорогая, адвокат не относится к лучшим образцам сильной половины человечества, хотя и обладает приятным характером и довольно сговорчив. Я уже имел с ним беседу и должен заметить, что мистер Сассон выразил готовность немедленно заняться вопросом моего наследства и восстановить меня в правах владельца Кимберли-холла как можно быстрее. Он также принес свои искренние извинения за допущенную ошибку и обещал проделать всю работу безвозмездно, так как недоразумение произошло исключительно по его вине.

Райдер сделал паузу, чтобы проследить за реакцией Софии, но девушка смотрела на него равнодушно, на ее лице не отражалось никаких чувств. Она умела владеть собой, уж что-что, а это Райдер знал хорошо. Ему захотелось расшевелить ее, вывести из равновесия, чтобы она скинула эту маску холодного безразличия, и он сказал:

— Адвокат страшно сокрушался, что теряет тебя, он даже зашел так далеко, что признался мне в своем желании сделать тебя своей женой, хотя этот брак, несомненно, повредил бы его репутации. Поверишь ли, в его глазах стояли слезы, когда он говорил о тебе, видимо, он сожалел о том, что никогда больше не сможет прийти к тебе на свидание в уютный домик у моря, не сможет насладиться твоими ласками.

— А он никогда и не наслаждался ими, вернее, он получал удовольствие, но не так, как ты думаешь.

— Ты же говорила мне раньше, что не была с адвокатом в домике. И что значит «он получал удовольствие не так…» А как? Или он не человек?

— Ах, ты не понимаешь, Райдер, я… — начала объяснять София, но вдруг резко остановилась: зачем говорить ему правду? Он и тогда не верил, и сейчас не поверит. — В общем… Меня вынуждали вести себя так, как я вела. Я ничего не делала по своей воле, никто из этих троих мужчин меня не интересовал.

— Ну, о Шермане Коуле говорить не будем: он не годится на роль любовника, а вот другие… Не сердись, Софи, но помнишь, тогда в саду, я снял с тебя платье, обнажив твою грудь, а ты даже и бровью не повела; более того, держала себя так, что я обезумел от желания. Откуда такое умение? Не всякой кокетке удалось бы так возбудить мужчину.

— Ты не принесешь мне бинты? — переменила тему София, явно не желая обсуждать свое поведение. — Я хочу забинтовать ступни и встать. Я не могу больше валяться в постели ничего не делая, мне приходится выслушивать от тебя всякие гадости…

Райдер решил оставить Софию в покое, не волновать ее, и сам сделал перевязку. Ступни, маленькие и изящные, уже не выглядели так ужасно, как накануне, и он искренне порадовался, что его вчерашние труды не пропали даром.

— После встречи с Оливером Сассоном я отправился разузнать, какие корабли отправляются в ближайшее время в Англию, — сообщил он, невольно любуясь аккуратными пальчиками ног девушки, — и выяснил, что таких кораблей несколько. До отправления первого из них у нас есть достаточно времени, чтобы уладить необходимые дела и спокойно отплыть в Англию.

— Сэр, вы опять помогаете моей сестре? — раздался голос.