Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Невеста (№2) - Строптивая невеста

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Коултер Кэтрин / Строптивая невеста - Чтение (стр. 18)
Автор: Коултер Кэтрин
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Невеста

 

 


— И что же сказало тебе привидение?

— Оно сказало, что мне не следует беспокоиться, что, даже если они появятся здесь, все будет хорошо.

Райдер нахмурил брови. Какие странные слова! Право же, привидению куда больше пристало бы говорить о каком-нибудь спрятанном в потайном месте сокровище или, скажем, о том, что София родит близнецов, которые, повзрослев, женятся на членах английской королевской семьи.

— Непонятно, что оно имело в виду, — сказал он. — Кто «они»?

— Я спросила у привидения, но оно мне не ответило и исчезло. А потом пришел ты.

— Фу, какая чепуха.

София повернула лицо к мужу, недовольно нахмурилась и вдруг сообразила, что она в ночной рубашке, а он сидит рядом и они одни в спальне. Она в мгновение ока забыла и привидение, и загадочные слова, и свое поведение днем, и двух красивых молодых женщин — «приятельниц» мужа, и начала медленно отодвигаться от Райдера, но он сделал вид, что не заметил, и, встав, стал не спеша раздеваться. София отвернулась от него и спросила глухо:

— Чем ты занимался весь вечер? Уже довольно поздно.

— Да так, ничем особенным, — ответил Райдер.

— Наверное, развлекался с какой-нибудь очередной красоткой. Их у тебя целый легион.

— Нет, не легион, а только батальон. С легионом мне не справиться.

— Мне все равно. Можешь гордиться собой сколько угодно. Заведи себе хоть гарем, меня это не волнует.

— Не волнует? А почему тогда ты так вела себя сегодня? Ты увидела только двух наложниц из моего гарема и была готова разорвать их на части и меня заодно с ними.

София посмотрела на мужа: он стоял по другую сторону кровати, совершенно голый, в свете свечи хорошо были видны длинные ноги, стройное, поджарое, мускулистое тело. Он был сложен, как Аполлон, и знал это. София невольно посмотрела на дверь, а Райдер, перехватив взгляд жены, весело заметил:

— Сегодня никаких пробежек по коридору. Я единственный человек, который имеет право видеть тебя обнаженной.

— Мне неудобно перед твоим братом, Райдер. Мне стыдно.

— Еще бы. Но не переживай так сильно. Дуглас, когда хочет, становится близоруким. Я знаю, ты хотела поговорить со мной. Предоставляю тебе такую возможность. Чувствуй себя совершенно свободно. Я весь внимание.

— Ты ждешь гневных речей, упреков, обидных слов? Тебе очень хочется, чтобы я распалялась перед тобой как последняя дура, чтобы ты мог проникнуться к себе еще большим уважением. Мужчины любят, когда женщины ссорятся из-за них, вы считаете себя центром Вселенной, а ревнивые разборки лишь подтверждают этот неоспоримый факт. Но я скажу тебе правду, Райдер. Я не испытывала ни капли ревности, в моем сердце был только гнев. Мне искренне жаль твоего брата. Не думаю, чтобы ему было очень приятно видеть всех этих женщин, мечтающих забраться в твою постель, вешающихся тебе на шею и с готовностью подставляющих губы для поцелуя.

— О, разве? Что-то мне верится с трудом. Ты, наверное, долго репетировала свою речь. Ха, ты собираешься убедить меня в том, что проклинала меня, и размахивала кулаками, и кричала словно безумная из жалости к моему брату?

София плотно сжала губы и промолчала, не желая вдаваться в подробности.

— Так-так, хорошо. Ты сдерживаешь себя, это правильно. Но, моя дорогая жена, если тебе есть что сказать, говори, я все выслушаю.

— Пошел к черту!

Райдер потянулся, почесал живот, и София невольно посмотрела туда, где внизу живота курчавились волосы. Райдер почувствовал на себе взгляд жены, и этот взгляд подействовал на него возбуждающе. София, заметив поднявшуюся плоть, быстро отвернулась к окну.

— Ты здорово напугала Сару и Тэсс, — сказал Райдер, подливая масло в огонь. — Они долго не могли свыкнуться с тем, что я обзавелся ревнивой и сварливой женой.

София молчала.

Райдер усмехнулся и, откинув простыню, лег в постель. София поняла, что если она хочет убежать, то это надо делать сейчас, пока еще не поздно. Она хотела встать, но Райдер остановил ее:

— Софи, нет.

— Что «нет»?

— Не пытайся убежать. Я запер дверь.

София вздохнула и, понимая всю комичность ситуации, попросила:

— Пожалуйста, Райдер, оставь меня в покое. Не принуждай меня к тому, чего я не хочу, не заставляй меня унижаться перед тобой и не злись на меня.

— Ложись, Софи, и успокойся. Ложись на спину и лежи тихо. Я расскажу тебе одну историю, если ты будешь хорошо себя вести. Хочешь?

— Нет, — ответила Софи, но все-таки легла, накрылась простыней и затихла.

Райдер придвинулся к жене, ласково погладил ее.

— Я рад, что ты здесь, со мной, — сказал он тихо.

— Почему?

— Потому что ты это ты, и мне выпало счастье встретить тебя, и хватило ума, чтобы жениться на тебе.

— Почему ты повторяешь все время одно и то же, Райдер? Я никто, понимаешь, никто, и незачем тебе было на мне жениться. Ты оказался во власти обстоятельств, ты пожалел меня, проявил благородство, но это было твоей ошибкой. Я не подхожу тебе, и твоя мать презирает меня, и вообще мне не место в этом доме, ну как ты не понимаешь? Прошу тебя, Райдер…

— Я думал об этом, Софи, — сказал Райдер, продолжая гладить лицо жены, нежно дотрагиваясь пальцами до ее щек, губ, носа, подбородка. — И я согласен с тобой. Тебе здесь не место.

София замерла от этих слов, острая боль резанула ее сердце.

— Ты меня неправильно поняла, — поспешил успокоить жену Райдер, мгновенно почувствовав, как она напряглась, — я только имел в виду, что в этом доме хозяйка — Александра, хотя ей, бедняге, нелегко приходится со свекровью. А у меня поместье в Котсуолдзе.

— У тебя есть собственное поместье?

— Да. Оно называется Чедвик-хаус. Я никогда не жил там подолгу, наезжал три-четыре раза в год, и все. В мое отсутствие хозяйством занимается дворецкий — Алан Дьюбуст. Вот я и подумал, Софи, а не отправиться ли нам в Чедвик-хаус? Пусть у нас будет свой дом, и ты в этом доме будешь хозяйкой. Хочешь?

София явно обрадовалась такому предложению и, захваченная врасплох приятной новостью, забыла на время о своих страхах, об ожидавших ее ночных мучениях и навязчивом внимании мужа. Она сказала: «да» и собиралась задать еще множество вопросов, но Райдер приложил палец к губам и попросил:

— Не сейчас, дорогая. Я знаю, ты готова обсуждать этот вопрос всю ночь напролет, лишь бы не дать мне возможности заняться с тобой любовью. Мы обсудим детали потом, позже, договорились?

— Какой ты проницательный, Райдер. Видишь меня насквозь.

— Что же я могу сделать? Я в этом не виноват. Я хочу попросить тебя об одном одолжении, Софи.

София замерла.

— Не смотри на меня с таким испугом, дорогая. Я твой муж и хочу для тебя только добра. Я не буду причинять тебе боль. Я обещал это раньше и обещаю снова. Ты понимаешь, о чем я говорю? Пожалуйста, ничего не отвечай, только кивни.

София кивнула.

— Хорошо. Начало многообещающее. Теперь слушай меня внимательно. Я буду обладать тобой каждую ночь. Я хочу, чтобы ты привыкла ко мне, начала мне доверять, думала только обо мне и навсегда забыла других мужчин, включая твоего дядю. Они — в прошлом.

— От прошлого трудно избавиться, Райдер.

— Я знаю. И тем не менее ты должна сделать над собой усилие, Софи. Сегодня на короткое время ты снова стала такой, какой была на Ямайке, стала той неистовой амазонкой, которая спасла мне жизнь. Так что я не теряю надежды. И еще. Когда мы находимся в постели, нам не нужна одежда, запомни. Сними ночную рубашку, я хочу видеть твое тело, я хочу любоваться тобой, гладить твою грудь, бедра, ноги.

— Я не…

— Не желаю слушать никаких возражений, Софи. И перестань вести себя как ребенок. Ты давно взрослая, и ты — женщина. Не думай о плотской любви как о чем-то страшном, неприятном, противном, муж и жена не могут обойтись без нее, пойми это. И отношения эти приносят людям радость, и ты в этом смысле не исключение. И ты тоже будешь наслаждаться близостью, и чем раньше ты перестанешь считать меня каким-то монстром, который собирается тебя каждую ночь насиловать, тем лучше. Я хочу тебя, хочу целовать твое тело, каждую его частичку, и ты постепенно привыкнешь к моим ласкам.

Райдер еще долго говорил, объяснял, но Софи оставалась безучастной, она лежала спокойно, не отталкивала его, но он чувствовал, как она напряжена. Она смотрела на него холодно, почти с неприязнью, эта желанная ему женщина, его жена. Ему безумно хотелось покрыть горячими поцелуями ее лицо, тело, каждый пальчик на ноге, без устали ласкать ее, добраться языком до заветного места внизу живота, ощутить на губах его сладкий вкус. Но он сдерживал себя и не давал волю раздражению. Зачем торопиться? Вся жизнь впереди, их долгая супружеская жизнь.

— Не думай ни о чем, Софи, просто лежи и ни о чем не думай, — сказал он ласково и поцеловал ей грудь, розовые твердые соски, погладил рукой живот, низ живота, нашел пальцами мягкие лепестки, начал легонько поглаживать их, и в этот момент София отпрянула от него. Райдер сразу прекратил ласки, отодвинулся от жены и встал с кровати. Он не хотел повторения предыдущей ночи, не хотел брать Софи силой, он обещал ей не причинять боль, и обещание свое он выполнит. Он протянул руку и взял с тумбочки банку с кремом.

— Что это? — испуганно спросила Софи, следя за пальцами Райдера, погрузившимися в банку.

— Ничего страшного, не волнуйся.

Он положил одну руку Софи на живот, ногами раздвинул ей бедра и осторожно ввел намазанный кремом палец в ее лоно, подвигал им немного, потом так же осторожно засунул туда второй палец и на мгновение замер, ощутив вокруг пальцев мягкую горячую плоть и испытав такое жгучее желание, что оно принесло ему боль. София дернулась, попыталась освободиться, но Райдер держал ее крепко.

— Перестань, я не хочу! — крикнула она и попробовала свести бедра вместе, но добилась обратного эффекта: палец Райдера только глубже проник внутрь.

— Тихо, тихо, любимая. Я буду делать это, пока ты не позволишь мне любить тебя по-настоящему. Прислушайся к себе, сосредоточься на своем теле. Тебе приятно, когда мой палец находится у тебя там, внутри?

— Нет.

— А мне очень приятно. Всякий раз, перед тем как овладеть тобой по-настоящему, я буду гладить тебя внутри пальцами. О, ты уже совсем влажная, значит, твое тело хочет близости.

Райдер развел бедра Софии шире, своей напрягшей плотью раздвинул влажные губы и медленно-медленно погрузился на всю длину, следя за выражением глаз жены. Он понял, что ей не больно, он также понял и то, что она в эту ночь не сможет испытать оргазм, ее тело и ее разум были к этому не готовы. Но ничего, время терпит, кое-что уже получилось: нет болевых ощущений, и страх боли понемногу пройдет. Райдер не делал резких движений, он двигал тазом осторожно, сосредоточившись на одном — реакции Софи. Такое поведение было ему непривычно; всегда, как только он оказывался внутри женщины, им руководило только физическое желание, похоть, стремление к наивысшей точке наслаждения. В таком состоянии он не мог себя сдерживать, другое дело — теперь. В центре действия была Софи; его тело, его мозг работали в одном направлении: как сделать так, чтобы жене было приятно. Он будет необыкновенно терпелив и в конце концов добьется успеха, и Софи получит от соития такое же удовольствие, как и он.

Райдер прекратил двигаться, извлек орудие своей страсти, потом снова ввел его и замер. Он гладил ей живот, лобок, грудь, целовал ее, одновременно совершая мягкие толчки внутри нее, а когда наступила разрядка, он не кричал, как дикарь, а тихо стонал, прижимая к себе жену, слившись губами с ее ртом, войдя в нее как можно глубже, давая почувствовать ей жар своего тела, содрогавшегося в сладких судорогах.

Райдер продолжал целовать Софию до тех пор, пока не успокоился, пока возбуждение не прошло, а потом он вышел из нее, лег рядом и тихо лежал, довольный тем, что на этот раз не было слез, боли и истерик. София выглядела удивленной, но причину ее удивления он так и не смог определить. Он был доволен собой, доволен тем, как все произошло. Он изменился, с Софией он стал другим, и эта перемена радовала его. Он вспомнил, как шутил Дуглас по поводу его несдержанности, нетерпения, неумения прервать соитие, и теперь даже немного гордился собой, впервые попробовав сдержать свои эмоции и добившись успеха.

— Ну как, я выполнил, что обещал, Софи? — спросил он у жены. — Боли не было, ты вела себя хорошо, а в будущем у тебя появится желание заниматься этим со мной, ты войдешь во вкус, вот увидишь. И каждый раз будет лучше, чем предыдущий, поверь мне. А сейчас я расскажу тебе историю про одного пирата, который случайно оказался наедине с тремя женщинами. Первую женщину, пышногрудую и крутобедрую красавицу, звали Бел, и она сразу влюбилась в нашего пирата, потому что он был первым мужчиной, которого она увидела за три месяца; она потащила его на пляж, раздела и только хотела заняться с ним любовью, как явилась вторая женщина, по имени Гузи, и она тоже влюбилась в пирата из-за его деревянной ноги. Гузи любила вырезать из дерева различные фигурки и за три месяца успела изрезать стволы двенадцати пальм. Она решила, что человек с деревянной ногой предназначен для нее. Обе женщины начали спорить между собой, кому принадлежит право на этого мужчину, а он, неожиданно ставший яблоком раздора, лежал на песке совершенно голый и ждал, чем окончится спор. Вдруг откуда ни возьмись появилась третья женщина, Брасси. И знаешь, что делала Брасси? Ты не поверишь…

Райдер замолчал, и в тишине ночи отчетливо прозвучало тихое посапывание Софи.

— А-а, ты не желаешь слушать мои истории, — сказал он, — они тебе не нравятся. Ну ничего, завтра ты узнаешь о том, что сделали с беднягой-пиратом Бел, Гузи и Брасси.

Райдер наклонился к жене, поцеловал ее в лоб, прошептал:

— Может быть, завтра ночью ты сама возьмешь крем и намажешь им мою плоть, чтобы она легче вошла в тебя. Как ты думаешь, тебе захочется завтра это сделать?

София, мгновенно проснувшись от поцелуя Райде-ра, ответила:

— Нет, мне этого не захочется. Была бы моя воля, я бы стукнула тебя по голове и выбросила тебя и твоих похотливых подружек в море.

— А может быть, — продолжал Райдер, не слушая Софию, — завтра ночью нам крем не понадобится. Я оптимист и надеюсь всегда на лучшее.

— Сколько у тебя было любовниц?

— Больше чем три, дорогая. Но они уже в прошлом.

София презрительно фыркнула.

— У тебя ведь тоже были любовники, так что нечего так презрительно фыркать. Первое, о чем я услышал в Монтего-Бей, были россказни о твоих похождениях. Извини, дорогая, что у меня было больше любовниц, чем у тебя — любовников, но я предпочитаю сказать тебе правду. Однако все эти женщины были до тебя, до того, как я встретил тебя и взял в жены.

— А мне все равно. Можешь не рвать свои любовные связи из-за меня.

Это была такая очевидная ложь, что Райдер лишь усмехнулся и чмокнул жену в кончик носа.

— Ты красивая, Софи.

— Оказывается, плохим зрением страдает не Дуглас, а ты.

— Ах, какой страшный укус! — Райдер рассмеялся. — Давай спать, Софи. А утром, на рассвете, я разбужу тебя, и, пока ты будешь просыпаться, вся мягкая, сонная, податливая, я войду в тебя и буду двигаться в тебе медленно-медленно, и тебе это понравится. Обязательно.

София не ответила, но Райдер и не ждал ответа.

Проснувшись на следующее утро, он не нашел ее рядом с собой: она уже встала и ушла. «Ах ты, черт возьми! — подумал Райдер. — Ну ладно, негодница, в следующий раз я не буду посвящать тебя в свои планы».

* * *

— Аликс, у меня к тебе просьба, — обратился Райдер к жене брата. — Познакомь Софи с нашими соседями. А что касается бала, он подождет.

— Вот видишь, сынок, — вмешалась в разговор леди Лидия, — ты наконец-то сообразил, что твоя жена вряд ли поладит с нашими соседями, а если и поладит, то далеко не со всеми. Она ведь не нашего круга.

— Вы ошибаетесь, матушка, — ответил Райдер, не обращая внимания на язвительное замечание старой графини. — Я хочу, чтобы Софи познакомилась с соседями пораньше, не дожидаясь бала, исключительно потому, что у нас мало времени. В пятницу мы уезжаем. В Чедвик-хаус.

Заявление Райдера вызвало среди родственников настоящую бурю негодования.

— Неужели ты серьезно, Райдер?

— Как, ты хочешь уехать? Но ведь ты только вернулся домой!

Только граф не присоединился к возмущенным возгласам, а загадочно улыбался и продолжал пить кофе.

— Таким образом, Софи, — сказала Александра, — у нас осталось всего два дня. И учти, нам еще нужно приготовить твои наряды.

София посмотрела на Александру, затем на Джереми. Брат выглядел несчастным. Огорчение Джереми заметил и Райдер и моментально отреагировал.

— Джереми, — обратился он к мальчику, — ты не останешься на пару недель в Нортклифф-холле? Тебе будет с нами скучно в Чедвик-хаусе, особенно первое время, когда мы будем заниматься хозяйством. Синджен, я догадываюсь, ни на секунду не оставляет тебя в покое, но ты, по-моему, уже немного привык к ней, не так ли, Джереми?

Джереми с виноватой улыбкой посмотрел на сестру.

— Решай сам, Джереми, — с трудом улыбнулась София.

— Я побуду здесь, — сказал мальчик, не в силах скрыть свою радость, — мы с Синджен собираемся поехать на Брандерлегскую ферму, чтобы купить мне пони!

Таким образом, вопрос решился без особых затруднений. Позднее София узнала от Синджен, что покупку пони финансировал Райдер.

Следующие два дня София была занята визитами к соседям и примеркой нарядов, а Райдер воспользовался отсутствием жены, чтобы навестить своих любовниц и разобраться с ними. Женщины — их было пять — собрались у Би. Как выяснилось, три из них заинтересовались перспективой замужества, и Райдер с радостью снабдил их именами из своего списка, другие две, захотевшие поехать в Лондон и попытать счастья там, получили деньги на поездку и пожелания удачи. Эмили осталась дома; она еще не оправилась после родов, и Райдеру пришлось самому навестить ее. К Би он еще раз заглянул после обеда, когда его «приятельницы» разошлись по домам.

— Здравствуй, дорогая, — сказал Райдер, входя, и обнял хозяйку дома. — Клянусь, ты не пустила бы меня на порог или убила, не люби ты меня так сильно, а?

— Да, мой господин. Вам со мной повезло. — Би почему-то часто называла Райдера «господином», это обращение держало Райдера на определенной дистанции и не раз служило поводом для шуток с его стороны. — Вы проявили замечательную чуткость в отношении своих подруг, как похвально!

— А ты, Би? Ты сама не хочешь обзавестись списком подходящих для брака кандидатур?

— О нет, дорогой сэр. Я уезжаю в Лондон, вслед за Лорой и Молли. И постараюсь уговорить Эмили поехать вместе со мной. Ей необходимо сменить обстановку, иначе она здесь зачахнет. И я прослежу за тем, чтобы она не стала жертвой какого-нибудь другого донжуана вроде вас. Я скопила немного денег и попробую купить в Лондоне дом, чтобы сдавать его внаем жильцам и таким образом зарабатывать на жизнь. Вы, конечно, щедры, но я не хочу строить свою жизнь на мужской щедрости. А что касается любовных дел, то я наверняка найду вам достойную замену.

— Ты уверена в этом? — игриво спросил Райдер, поднося руку Би к своим губам. — Неужели существует на свете такой же нежный и внимательный любовник, как я?

Би засмеялась и хлопнула Райдера по руке.

— И вот еще что, моя дорогая, — продолжал Райдер. — Мне не нравится твоя идея насчет сдачи дома внаем, я советую купить тебе какую-нибудь недвижимость в хорошем районе Лондона. У меня есть адрес одного знакомого адвоката, зайди к нему, и он поможет тебе. Я дам тебе рекомендательное письмо и деньги.

— Будешь ли ты иногда скучать обо мне, Райдер?

— Конечно. А ты пожелай мне удачи с моей женой.

— С твоей женой? У вас что-то не ладится?

— Ты даже представить себе не можешь, какие я испытываю затруднения. Но это не важно. Софи — это моя половинка, моя судьба, моя жизнь.

Возвращаясь домой, Райдер думал о Софи, представляя себе их совместную жизнь в Чедвик-хаусе. На дворе была осень, дни становились все короче, а вечера и ночи длиннее, и это означало, что им с Софи придется проводить долгие зимние вечера вместе, греясь у камина и беседуя. Он представлял, как Софи будет сидеть в уютном, мягком кресле, как он будет слушать ее болтовню, а потом попросит потанцевать для него, и они будут смеяться и дразнить друг друга, и закончится эта игра жаркими поцелуями… И что эта за странная история с привидением? Стоит ли верить Софи? И что означают слова «даже если они появятся здесь»?..

Глава 17

Райдер заехал также и к Джейн Джаспер, которая жила в красивом просторном доме в семи милях от Нортклифф-холла. Дом окружал небольшой, но ухоженный сад, а ко входу вела из сада широкая дорожка. Джейн и еще трем молодым и толковым женщинам была поручена забота о детях Райдера. Он еще издалека услышал их смех и радостные крики, и сердце его учащенно забилось в предвкушении скорой встречи. Дети играли в саду, а за ними присматривала Джейн; их было семеро: четверо мальчиков и три девочки, в возрасте от четырех до десяти лет. Они были хорошо одеты, довольны и беззаботно резвились на газоне. Когда Райдер увидел их, он чуть не закричал от счастья.

Какое-то время Райдер молча наблюдал за детьми. Оливер, высокий худенький мальчик десяти лет, что-то с умным видом советовал шестилетнему самоуверенному Джиму, который постоянно задирал Тома. Том, с ангельским личиком и голубыми невинными глазами, отличался драчливым нравом и никогда не давал себя в обиду, при этом он умел ругаться не хуже какого-нибудь бывалого саутгемптонского моряка. Четвертый мальчик, Джон, имел характер спокойный и всегда играл роль миротворца между остальными тремя, ему было шесть лет, он обожал собак и терпеть не мог ссор. Первым Райдера заметил Джим, он радостно завопил и бросился ему навстречу, и Райдер, едва спешившись, был буквально сбит с ног восторженно кричащей оравой ребятни и собаками, которые добавили к всеобщей свалке еще больше неразберихи.

Дети кричали, говорили, смеялись все одновременно, не слушая друг друга и торопясь поскорее выложить все интересные новости, и только Дженни стояла в стороне и задумчиво смотрела на Райдера, большой палец она держала во рту, что придавало ей еще более задумчивый вид. Райдер внимательно выслушал всех и постарался каждому ребенку уделить внимание, хотя такая задача и оказалась практически невыполнимой. Джейн и ее помощницы принесли стаканы с лимонадом и тарелки с пирожными и сдобными булочками. Дети, получив угощение, расселись вокруг Райдера и продолжали пичкать его своими рассказами, а он с огромным удовольствием слушал их, делал какие-то замечания, давал советы, хвалил, смеялся, бросал собакам кусочки пирожных и был по-настоящему счастлив. Дженни и двое других детей отошли в сторону и сосредоточенно ели большой лимонный кекс, запивая его лимонадом.

Райдер привез детишкам кучу подарков и после лимонада и пирожных занялся их раздачей. Дети с радостью набросились на нарядно упакованные коробки и свертки и вмиг забыли о Райдере, а он, воспользовавшись передышкой, подошел к Дженни. Девочка обратила к нему свое маленькое круглое личико, и ее голубые глаза — глаза Шербруков — засветились радостью.

— Малышка моя, любимая, — прошептал Райдер и опустился рядом с дочкой на колени. Ласково вынув палец изо рта девочки, он погладил ее по курчавой головке и прижал к своей груди. Дженни вздохнула и обвила ручонками шею Райдера. Он с наслаждением вдыхал детский запах, гладил ее волосы, слушал стук маленького сердечка. Боже, как горячо любил он свою дочку, эту славную, очаровательную крошку.

— Ей лучше, Райдер, — сказала Джейн. — Она понемногу становится более любознательной, начинает интересоваться окружающим. Она страшно скучала без тебя, спрашивала о тебе каждый день.

— Папа, — раздался детский голосок.

Райдер застыл от удивления, а Джейн засмеялась.

— Это сюрприз, который приготовила тебе Дженни. Она долго тренировалась, особенно последние две недели, и произносила это слово всякий раз, как я показывала ей твой портрет.

— Папа.

У Райдера комок подкатил к горлу, и он, уткнувшись лицом в волосы девочки, чуть не расплакался.

— Папа.

— У меня для тебя есть подарок, котеночек, — сказал он и, чмокнув Дженни в щечку, вытащил из кармана блестящий сверток. Внутри свертка оказался маленький медальон, Райдер раскрыл его и показал дочке. На одной створке медальона был ее портрет, а на другой — портрет ее матери, которая умерла в родах.

Райдер хорошо помнил тот день, помнил свой страх и крики роженицы, помнил крохотный комочек плоти, пронзительный детский плач и свою безумную радость, что ребенок остался жив.

Джейн повесила медальон на шею девочки, и та побежала показывать подарок Эми, выкрикивая на ходу: «Папа дал! Папа дал!»

— Я вижу, ты хорошо заботишься о ней, Джейн. И об остальных детях тоже. Боже, как мне их не хватало. Кстати, насколько я могу судить, у Оливера нога заживает. Что говорит доктор Саймоне?

— Доктор говорит, что кость срастается нормально, и считает, что Олли вряд ли будет хромать. Мальчику повезло. А ожоги Джима на спине и на ногах почти зажили. Джим очень любит читать, он прочел все книжки, что ты ему послал. И каждый свой сэкономленный шиллинг Джим тратит на книги. Мистер Мейерс, хозяин книжной лавки, уже давно привык к нашему юному книголюбу. Мелисса увлеклась рисованием, у нее получаются неплохие акварели, представь себе. А Эми решила стать оперной примадонной, с ума можно сойти.

Райдер молча кивнул, слушая Джейн; потихоньку они дошли до крыльца и уселись на ступеньки, и Джейн продолжала подробно рассказывать о каждом ребенке, его успехах и неудачах, а Райдер внимательно слушал, наблюдая за детьми. Он видел Дженни, показывающую свой подарок Мелиссе; Мелисса, разглядывавшая новую куклу, нисколько не завидовала Дженни, довольная своим собственным подарком. Райдер знал, что дети, несмотря на нежный возраст, понимали, что Дженни — его дочь, а они все — не его дети, но, похоже, для них этот факт не имел особого значения, и даже Оливер, самый старший, не воспринимал это обстоятельство как обиду.

— Я слышала, ты женился, — сказала Джейн. Райдер посмотрел на нее и увидел в ее глазах искорку надежды на то, что этот слух не подтвердится.

— Да, я женился, — улыбнулся он. — Мою жену зовут Софи.

— Как удивительно! Уверена, твои любовницы были поражены этой новостью не меньше, чем я.

— Конечно, но они не особенно огорчились. Я всем им дал приданое.

Джейн недоверчиво вскинула брови.

— Что ты так на меня смотришь, Джейн? Я не собираюсь с ними встречаться втайне от жены.

— А дети?

— Что ты имеешь в виду?

Джейн не ответила, а смотрела какое-то время на играющих мальчиков и девочек, потом неожиданно крикнула:

— Том, не смей говорить этого слова! И откуда только ты их берешь, эти ужасные слова. Я запрещаю тебе ругаться, несносный мальчишка!

Том, слушавшийся Джейн так же, как и остальные, сразу же замолчал и отошел от Джона, к которому только что приставал с ругательствами.

— Как твоя жена отнеслась к тому, что у тебя есть эти дети?

— Никак. Я еще не говорил ей.

— Ты, по всей видимости, и брату своему ничего о них не говорил, не так ли?

— Никого из моих родственников это не касается. Только моя сестра, единственная из всех, знает о детях, но она держит язык за зубами.

— Откуда она узнала?

— Она незаметно поехала за мной сюда, это было примерно год назад, и, спрятавшись за деревом, следила за мной. И видела детей, разумеется, и все поняла. Слава Богу, Синджен — сообразительная девушка, и ей хватило ума держать свое открытие в тайне. И почему, скажи мне, я должен рассказывать брату или матери об этих детях? Зачем Дугласу знать о них? Что от этого изменится? Я теперь женатый человек и собираюсь быть преданным мужем, так что граф может держать при себе свои нравоучения.

— Я не очень-то верю, что ты после женитьбы изменишься. Это не в твоем характере.

— Я понимаю, на что ты намекаешь, Джейн, но уверяю тебя, ты ошибаешься. А вот Дуглас, не в пример тебе, верит в то, что я могу стать хорошим мужем, потому что сам является таковым и готов ради своей жены на все.

— Ну, не знаю, Райдер.

— А я не шучу, Джейн. Я серьезно.

— Думаю, трудновато тебе придется. Сара рассказала мне как-то об одной женщине, которую она встретила в деревне; так вот, эта женщина знала тебя, ты ходил к ней, когда тебе было шестнадцать лет. Я не сильно удивлюсь, если вдруг найдется еще какая-нибудь особа, с которой ты спал еще в младенческом возрасте.

— Ты находишься на неверном пути, Джейн, — нахмурился Райдер. — Оставь в покое мои прежние связи, забудь о них. Я не хочу изменять жене и не буду этого делать, хотя сама она, возможно, и сомневается в этом. Пока. Она случайно видела, как я разговаривал с Сарой, а потом — с Тэсс, и все в один день. И была очень недовольна. Язычок у моей жены острый, и темперамент — хоть куда. А ругается она похлеще, чем Том, можешь мне поверить. Надеюсь, в ближайшем будущем она порадует меня какими-нибудь новыми ругательствами.

— Итак, тебе безразлично, как к тебе относятся родственники.

— В смысле моих похождений? Да. Пусть считают меня повесой, донжуаном, развратником, мне все равно. Они любят меня, и это главное.

— И все-таки мне не совсем понятна твоя позиция, Райдер, почему тебе нравится, чтобы тебя считали каким-то сатиром, соблазнителем?

— Что значит «нравится»? Я и есть соблазнитель. Ты не согласна?

— Согласна, но…

— Я люблю женщин, всегда любил. Ни для кого это не секрет. И я знаю женщин, понимаю их психологию, мотивы их поступков. Я понимаю и тебя, Джейн. Тебя, в сущности, беспокоит не моя репутация, а то, как я буду относиться к детям. Ты боишься, что я брошу их, потому что обзавелся собственной семьей?

— Ну, не бросишь, конечно, но будешь реже посещать их, и они будут скучать, переживать… Вот чего я боюсь.

— Твои страхи необоснованны, Джейн. Я буду относиться к детям совершенно так же, как и раньше, я люблю их и отвечаю за их благополучие. Завтра на рассвете мы с женой уезжаем в мое поместье, в Котсу-олдз, это недалеко от Лоуэр-Слотера, полтора дня пути из Нортклифф-холла. Если что-нибудь случится, пошли гонца туда. Кстати, у моей жены есть младший брат десяти лет, и он хромает. Какое странное совпадение, правда?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23