Атланты, Воин

Обеденный зал - стол из тика с крохотной царапиной на тщательно отполированной поверхности, недорогие чистые ковры на полу и на стенах, деревянный ларь, три низенькие скамеечки. Спальная комната матрас, брошенный прямо на пол, скамейка, ларь, глиняная фигурка закутанного в плащ божка. Все аккуратно и опрятно, словно подчиняясь строгому порядку. Ни малейшего намека на то, что хозяева скрылись бегством или погибли из-за внезапного нашествия или черного мора. Казалось, они вышли ненадолго и скоро вернутся. Но в атмосфере помещения витал некий отголосок вечности, шептавший на ухо Скиллу, что жители покинули этот дом не одну сотню лет назад. Сильно озадаченный увиденным, скиф вышел на улицу и побрел дальше, надеясь найти воду.
      Солнце, стоявшее в зените, когда номад ступил на мостовую Черного города, уже спряталось за зубцы стен. Скилл осмотрел несколько десятков домов, поражающий своим великолепием дворец, три посвященных неведомым богам храма, но нигде не нашел ни глотка воды. Не смог он обнаружить и ворот. Создавалось впечатление, что жители проникали в свой город по воздуху или сквозь стены.
      - И не пили воды, - пробормотал Скилл, едва ворочая распухшим языком.
      Он окончательно выбился из сил и терял сознание от жажды. Злобная аура, исходившая из города, подобно жернову давила на Скилла, пытаясь подчинить волю воина. Любой цивилизованный человек давно покорился бы этой силе, но только не номад, чьей родиной была дикая Скифия. Тонкий налет цивилизованности, приобретенный им во время скитаний по Мидии, Парсе, Ионии, далеким восточным странам, не мог разрушить истинный пласт души сына степей. Как и всякий скиф, Скилл был отважен, вынослив и неприхотлив. Он полюбил тонкие вина и изящных женщин, но мог обойтись мутной брагой и засаленной бабенкой из кибитки какого-нибудь гирканца. Жизнь научила его разбираться в людях, отличать малейшую фальшь в произнесенной фразе, неискренность, промелькнувшую во взоре внешне доброжелательного собеседника. Боги востока и запада, севера и юга не оказали ни малейшего влияния на сознание безбожника - скифа, верившего лишь в острый меч, выносливого коня и верного друга.
      Тяжело ступая отекшими от долгой ходьбы ногами, Скилл вошел в небольшой храм, украшенный фризами со сценами неведомых битв. Это был храм Меча-Веретрагны, бога войны и победителей. Внутри храма царил полный беспорядок, особенно сильно ощущаемый в этом до блеска вычищенном городе. Скиллу невольно подумалось, что здесь сводили счеты рассерженные великаны. Прекрасные мраморные фризы, украшавшие стены святилища изнутри, были безжалостно иссечены, статуя Веретрагны сброшена с постамента и расколота на мелкие кусочки, принесенные в жертву богам военные трофеи: мечи, щиты, доспехи, бронзовые кольца - свалены в кучу и загажены нечистотами.
      Скилл нахмурился. Кому понадобилось осквернять храм Веретрагны, бога-воина. Подобное кощунство не мог позволить себе ни парс, ни иониец, ни согдиец, ни даже живущий на далеком севере савромат. Воины всех народов чтили Веретрагну и приносили ему искупительные жертвы.
      Размышляя над увиденным, Скилл обошел храм. Внезапно его чуткий слух уловил шорох, исходивший из внутренних покоев, где некогда жили жрецы Веретрагны. Там кто-то был. Скиф бросился бежать по бесчисленной анфиладе залов, уходивших глубоко под землю. Звук, потревоживший его слух, становился все явственней. И, наконец, Скилл обнаружил, откуда он исходит. В огромной подземной зале, тускло освещенной шестью коптящими факелами, висел на стене человек. Голова и лицо его были обриты наголо, иссеченные шрамами руки пронзали огромные медные гвозди, вбитые в деревянные брусья, которые были прикреплены к стене таким образом, что составляли крест. Человек негромко стонал.
      Чтобы продлить агонию, мучители распяли его не под палящими лучами солнца, а в прохладной пещере; дабы усилить боль они повесили казнимого всего лишь в локте от падающей с потолка струйки воды, но какие бы усилия он ни прилагал, он не мог бы дотянуться до нее губами.
      Вода!
      Забыв обо всем на свете Скилл кинулся к живительной влаге и подставил пересохшую глотку под ослепительно чистую струю. С каждым глотком силы возвращались к кочевнику. Он уже напился, но не мог заставить себя оторваться от этого лакомства, чей вкус был слаще вкуса хаомы. Слабый стон вернул его в реальность. Распятый очнулся и с равнодушным удивлением смотрел на пришельца. Скилл зачерпнул горстями воду и поднес ее к губам страдальца. Человек жадно припал к влаге, ладони мгновенно опустели. Скиллу пришлось повторить эту операцию раз двадцать, прежде чем распятый, напившись, откинул голову назад. Некоторое время они смотрели в глаза друг другу, затем распятый спросил:
      - Кто ты, чужестранец, и как попал в Призрачный город?
      Язык, на котором был задан вопрос, был незнаком Скиллу, но он походил на говор дрангианцев, и скиф понял. С трудом подбирая слова, он сказал:
      - О том же я хочу спросить тебя.
      Незнакомец мгновение молчал, затем коротко бросил:
      - Фарси?
      - Да! - обрадовался Скилл. Прожив пять лет среди парсов, магов и мидян, он вполне освоил их язык.
      - Ты не парс, - констатировал человек, оглядев Скилла.
      Действительно, Скилл мало походил на парса. В его лице не было важности, присущей надменным ариям, подбородок и щеки, обычно гладко выбритые, были покрыты грубой сизой щетиной, нечесаная грива спутанных волос волной спадала на широкие плечи. Большинство парсов, любители сладкого и жирной баранины, были склонны к полноте, Скилл же, напротив сухощав и жилист.
      - Ты тоже не парс, - заметил Скилл.
      - Я жрец. Жрец Веретрагны!
      В измученных глазах вспыхнул огонь, и скиф понял, что перед ним сильный человек, скорее воин, нежели служитель бога.
      - Я скиф, - сказал Скилл. - Я спасаюсь от стражников Аримана.
      - Из огня да в полымя, - прошептал жрец столь тихо, что Скилл не расслышал его слов.
      - Кто обрек тебя на мучительную смерть?
      - Ночные люди.
      - Кто они? И как проникают в этот город, не имеющий ни одних ворот? С неба? Из-под земли?
      - И с неба и из-под земли, - загадочно ответил распятый.
      Ответ не удовлетворил Скилла, но он понял, что жрец больше не скажет.
      - За что они распяли тебя?
      - Они поклоняются Ариману, а я жрец Меча. Ариман не жалует храбрость и воинскую честь. Его интересуют лишь власть и замешанный на сверхъестественности разум. Поэтому он приказал своим слугам казнить меня, и сам выбрал этот мучительный способ казни.
      Скилл понимающе кивнул. Да, быть в шаге от цели и при этом не иметь возможности достичь ее. Скилл и сам не раз попадал в схожие ситуации, но судьба была милостива к нему, позволив выйти из них с честью.
      - Так Ариман бывает здесь?
      - Да, в полнолуние. А те, кто ему поклоняются, каждую седьмую ночь.
      Скилл присвистнул.
      - Сегодня как раз полнолуние. Надо поторопиться покинуть это симпатичное место. Сейчас я освобожу тебя, наберу воды, и мы уйдем из города.
      - Думай о себе, - посоветовал жрец. - Тьма сгущается. Скоро здесь будут слуги Аримана.
      - Я скиф! - гордо сказал Скилл. - Я не владею твоей ученостью, но имею понятие о чести. Сначала я освобожу тебя.
      - Ты делаешь ошибку. - Жрец шевельнул пробитой рукой и застонал от боли. - Впрочем, поступай как знаешь.
      Скилл вытащил из ножен акинак. Используя небольшой стальной кинжал как опору, он просунул клинок акинака между бруском и рукой жреца и стал раскачивать гвоздь. Жрец застонал. Скиф удвоил усилия. Пытка болью продолжалась довольно долго. Наконец, медный гвоздь вылез из бруса и со звоном упал на пол. И тотчас же по зале пролетел легкий вихрь. Словно огромные легкие подземелий выдохнули застоявшийся воздух. Затем вдалеке послышались неясные звуки, напоминающие шарканье сотен ног.
      Жрец медленно поднял голову.
      - Я же говорил тебе, что Ариман не отпускает свои жертвы. Его слуги узнали о том, что кто-то пытается освободить меня и спешат сюда. Беги. Еще несколько мгновений, и будет поздно.
      Скилл заколебался.
      - Но мне нужна вода. Мой конь умирает от жажды.
      - Беги, - упрямо повторил жрец, вытирая пот окровавленной рукой. Наступит ночь, и в городе будет много воды. Но на твоем месте я предпочел быть этой ночью подальше от города. Беги!
      В противоположном конце залы появились смутные тени. Скилл кивнул жрецу, словно прощаясь, и кинулся прочь. У самого выхода скиф обернулся. Жрец, скособочась, висел на стене. В глазах его, обращенных в сторону приближающихся мучителей, был ужас. И тогда Скилл послал ему смерть. Быструю и милосердную. Тренькнула тетива, и острая стрела пробила жрецу шею точно в том месте, где пульсировала яремная вена. Ток крови прекратился, глаза жреца потухли, и он бессильно обвис.
      Быстрые ноги мгновенно вынесли скифа на поверхность. Жрец был прав. Уже стемнело. Вдалеке, в тени храма жабы, как окрестил про себя Скилл храм, украшенный статуей приземистого монстра, плясали огоньки. Дрожа от возбуждения, кочевник перебежал улицу и ловко, словно кошка, взобрался на крышу одной из усадеб.
      Едва он успел проделать это, как из храма Веретрагны высыпала толпа странных существ. Похожие на людей, но с матово-белыми лицами и неестественно длинными руками, они что-то бормотали и подслеповато озирались по сторонам. Очевидно, их глаза не могли вынести даже той слабой толики солнечного света, все еще присутствовавшего в вечернем воздухе. Существа были облачены в однотонные халаты малинового, сиреневого и темно-зеленого цветов, головы их покрывали невысокие колпаки, похожие на шлемы. Некоторые сжимали в руках длинные кривые ножи. Тоненько вереща, подземные жители рассыпались по улице, заглядывая в каждый дом, каждый храм, каждый дворец. Они искали того, кто осмелился проникнуть в их владения и избавил жреца Меча от мучительной смерти.
      Затаив дыхание, Скилл наблюдал за тем, как двое псевдолюдей обыскивали дом, на крыше которого скрывался беглец. Работу свою они проделали чрезвычайно усердно, но наверх заглянуть не догадались. Когда их шаги затихли, Скилл со вздохом облегчения ослабил тетиву лука.
      Но спустя мгновение, ему пришлось пережить куда более неприятные минуты. В чернеющем небе появились стремительные тени - это были те, что приходят сверху. Сотни летающих существ нависли над городом и стремительно опустились вниз.
      Скилл слышал от суеверных эламцев, что летать по воздуху могут демоны. Но небесные гости мало походили на демонов. Обыкновенные с виду люди, чудесным образом летящие по небу. Одежда небесных гостей была чрезвычайно пестрой - яркие, шитые золотом и серебром халаты, ионийские туники, короткие накидки и шаровары. У некоторых были шлемы с высокими огненно-рыжими султанами. Скилл сразу подметил, что к обладателям шлемов все прочие относятся с подчеркнутым уважением.
      Оказавшись на улице, небесные гости смешались с подземными псевдолюдьми. В отличие от последних, спустившиеся с неба любили свет. Каждый из них принес с собой светильник, наполненный минеральным маслом. Повешенные на карнизах домов и храмов светильники разом, точно по сигналу, вспыхнули, залив улицы мертвенным светом. Этот свет пришелся не по душе подземным людям, которые, однако, не осмелились протестовать. Прикрывая лицо руками, они спешили в укромные темные уголки и оставались там, пока их глаза не привыкали к столь раздражающим лучам, после чего вновь возвращались на улицу.
      Небесные люди любили не только свет, но и воду. Обладатели шлемов разослали своих подчиненных по дворцам и храмам. Внезапно на центральной площади ударил огромный фонтан, несколько других, поменьше, появились пред храмами Жабы, Меча и Закутанного в плащ, а также перед дворцами. Почти в каждом дворе зажурчал выпущенный на волю родник.
      Радостно смеясь, небесные гости сбрасывали одежды и прыгали в круглые чаши фонтанов, смывая пыль, осевшую на теле во время полета. Скилл едва сдержал возглас удивления. Все небесные люди оказались женщинами, причем женщинами роскошными, достойными воинов и царей. Высокая грудь, тонкая талия, изящные стройные ноги - Скилл почувствовал томление в чреслах. Нечто похожее испытывали и псевдолюди. Разинув рты, они с вожделением смотрели на женщин, кое-кто посмелее пытались дотронуться до обнаженной площади, но небесные гости со смехом отбрасывали тянущиеся к ним руки время любви еще не пришло.
      Откуда-то - Скилл мог поклясться, что прямо из воздуха - возникли столы, накрытые для пира. Такого великолепия скиф не видел никогда. Даже царский стол в захваченном лихим налетом дворце в Парсе, не шел ни в какое сравнение с пиршеством гостей Черного Города. Сотни блюд из мяса, диковинных рыб и сладкого теста, нежнейшие дыни и персики, прозрачный виноград, политый медом миндаль, кувшины с густым вином. Рот Скилла заполнила кисловатая слюна. Немудрено - он не имел крошки во рту уже три дня.
      Ряды столов расставились огромным шестиугольником вокруг фонтана, рядом с которым, спустя мгновение, материализовался круглый стол из цельного среза гигантского дерева. На полированной поверхности его возникли массивный черный трон и огромное блюдо из черненого серебра, явно предназначенное для главного яства.
      Жареный на вертеле бык, осетр с соленого озера, гигантский морской кальмар. В голодном воображении Скилла возникали эти и другие не менее аппетитные образы.
      И вот в звездном небе появились тени женщин, несущих какую-то темную массу. Через мгновение они опустили свою ношу на блюдо.
      - Ну уж нет!
      Забывшись, Скилл едва не вскочил на ноги. Несколько псевдолюдей, уловивших в общем гаме выкрик скифа, повернули головы в его сторону; но кочевник не обратил на это никакого внимания. Его взор был устремлен на стол, где, едва шевеля спутанными ногами, лежал Черный Ветер - "гвоздь" ночного пира жителей Черного города.
      Надо было выручать коня. Скилл понимал, что он здорово рискует жизнью, но он рисковал ею, да простят мне этот каламбур, всю свою жизнь. А кроме того, спасая Черного Ветра, он спасал себя, так как без коня он не мог выбраться из песков Тсакума. И главное - Черный Ветер был его другом. Вот уже пять лет этот дрангианский скакун носил своего хозяина по опаленным зноем землям восточных стран от Элама до Скифии, деля с ним горести и тревоги. Скилл не привык оставлять в беде друзей.
      Но как помочь? Засыпать пирующих стрелами и попытаться воспользоваться паникой и освободить коня? Но у Скилла осталось всего десять стрел, а ночных гостей было в сотни раз больше. Рассчитывать на то, что паника будет продолжительной, было бессмысленно. Крылатые женщины тут же взовьются в воздух и атакуют скифа сверху, а на земле будут поджидать псевдолюди, вооруженные кривыми кинжалами. И ему придется плохо. Нет, нужно было искать другой выход.
      Тем временем ночные гости стали рассаживаться за столы. Скилл заторопился. Мягко, словно пустынная кошка, он спрыгнул с крыши и тут же столкнулся с одним из псевдолюдей, зашедших во дворик, чтобы справить естественную нужду. Реакция дикаря-кочевника была стремительней, нежели движения подземного человека, проведшего жизнь не в сражениях, а в оргиях и кровавых обрядах. Прежде, чем непрошеный гость успел вскрикнуть, на его голову обрушилась рукоять акинака. Псевдочеловек всхлипнул и грузно осел наземь.
      Сноровисто стянув с поверженного врага халат, Скилл напялил его на себя. Здесь он сделал еще одно открытие. Подземный житель был покрыт слоем белой краски, под которой кое-где проглядывала черная, как смоль, кожа.
      - Эфиоп? - озадаченно пробормотал Скилл. Однако предаваться размышлениям было некогда. Быстро опутав оглушенного шнуром и засунув ему в рот кляп, Скилл закинул безжизненное тело в заросли кустарника. Затем он напялил на голову колпак и придирчиво оглядел себя. Сойдет! Вот только смуглая кожа... Скилл порылся в кармане халата и обнаружил там баночку с белой краской. Это снимало все проблемы. Щедро вымазав лицо и руки, скиф вышел из своего укрытия и присоединился к гостям, которые занимали места, готовясь приступить к пиру.
      Он пристроился за одним из столов, где уже сидели с десяток женщин и псевдолюдей. Затем подошли еще несколько гостей, и вскоре все места были заняты. Пирующие разместились таким образом, что каждая гостья оказалась в окружении двух псевдолюдей, а руки каждого подземного жителя касались бархатистой кожи двух красоток. За круглым столом уселись двенадцать девушек в шлемах и двенадцать псевдолюдей, отличавшихся от собратьев более изысканным покроем одежды.
      Скилл оказался зажат между двумя симпатичными девицами. Одна из них, с кудрявыми волосами, уделяла все внимание другому соседу, зато та, что сидела по левую руку улыбалась исключительно Скиллу, время от времени игриво подмигивая ему. Не зная, как себя вести, скиф скалил в ответ свои белые зубы и усиленно мигал обоими глазами. И тут небесная странница заговорила.
      - Ты, должно быть, новенький?
      Слова эти были сказаны на одном из бактрийских наречий, хорошо знакомых Скиллу, поэтому он не замешкался с ответом.
      - Да, я посвящен лишь недавно.
      Ответ этот вполне удовлетворил собеседницу. Легкая настороженность, которая обычно бывает при первом знакомстве, исчезла. Придвинувшись вплотную к Скиллу, девушка прошептала:
      - Тогда этой ночью тебя ожидают много приятных мгновений и неизведанных наслаждений. - Взгляд собеседницы был столь откровенен и многообещающ, что Скилл едва не забыл о той цели, ради которой он оказался за столом. Но не забыл.
      - И что же ожидает меня этой ночью?
      - Сначала будет пир. Потом праздник, который будет продолжаться до рассвета.
      - А что сделают с этим тощим животным? - Скилл кивнул в сторону Черного Ветра, который учуял хозяина, но не мог распознать его среди сотен одинаково белых лиц и оттого волновался.
      - Его принесут в жертву Ариману, когда потухнет последняя звезда.
      У Скилла чуть отлегло от сердца. В ближайшее время коню ничего не грозило. А на рассвете, когда гости города утомятся от веселья, он найдет способ освободить Черного Ветра и исчезнет из города.
      - Хоть бы напоили его перед смертью, - буркнул скиф, заметив, как мучительно косится конь на кувшины с вином.
      - Напоить? Зачем? В этой жизни ему осталось прожить всего ночь.
      "Это мы еще посмотрим!" - подумал Скилл, а вслух сказал:
      - Конечно.
      Ему не терпелось узнать, что за странное общество собралось на пир в этом загадочном городе, но он благоразумно воздержался от расспросов, а лишь попросил:
      - Я не посвящен во все тонкости предстоящих таинств и буду очень благодарен, если ты возьмешь на себя труд объяснять мне время от времени, что здесь будет происходить.
      - Хорошо, - согласилась девушка. Она еще теснее прижалась к Скиллу и сладострастно провела языком по его шее. Прикосновение было влажным и приятным. - Коллегия Посвященных дожидается, когда зажжется седьмая звезда, после чего Великий Посвященный обратится к собравшимся с речью.
      Она замолчала и вновь провела языком по шее Скилла. Чувствуя, как низ живота трепещет в сладкой неге, Скилл приподнял голову девушки и впился поцелуем в полные губы. Но крепко сжатые острые зубки не пропустили язык Скилла. Девушка отстранилась и прошептала:
      - Еще не время.
      Но Скилл видел, что ее приятно волнует такая горячность.
      В этот миг один из сидевших за круглым столом псевдолюдей встал со своего места и поднял вверх руку.
      - Великий Посвященный, - шепнула девушка.
      Дождавшись, когда говор за столами стихнет, псевдочеловек начал говорить.
      - Братья и сестры! Повинуясь зову круглой луны, мы собрались здесь на наш священный праздник, чтобы оживить своим присутствием Призрачный город, подаренный нам владыкой тьмы. О, великий Ариман, услышь зов своих детей и снизойди в их преданные сердца...
      Великий посвященный говорил еще и еще, но Скилл не слушал. Судя по всему, он влип в пренеприятную историю, попав на пир слуг Аримана, где возможно - а тщательные приготовления свидетельствовали именно об этом соизволит появиться и сам владыка тьмы.
      - ...В эту славную ночь поднимем наши чаши во славу хозяина, великого Аримана!
      Псевдочеловек поднял наполненную до краев чашу и одним махом осушил ее. Скилл присвистнул от удивления. Чего-чего, а пить он умел. Как и все скифы, он мог осушить кувшин крепкого вина и остаться стоять на ногах, но так запросто, одним глотком, огромную чашу... Тем лучше! Они быстрее выйдут из игры. Скилл искоса проследил за тем, как псевдолюди и их подруги вливают в себя кубки вина.
      - Почему ты не пьешь?
      - Пью...
      Взяв чашу, Скилл сделал небольшой глоток. Вино было прохладное и приятное. Терпкий, неведомый кочевнику привкус свидетельствовал о том, что в виноградном напитке присутствуют какие-то добавки.
      - Странное вино. - Скилл сделал несколько больших глотков и отставил чашу. - Что в него добавляют?
      - Ты не знаешь? - Удивление соседки граничило с подозрением.
      - Я же сказал тебе, что посвящен лишь на днях, и мне известны далеко не все секреты слуг Аримана.
      - Конечно, конечно. Я не хотела обидеть тебя. Это вино делается из винограда, выращенного на южных склонах Заоблачных гор. Когда оно выстоится в тысячемирритовых дубовых бочках сорок лет, Ариман добавляет в него несколько капель эликсира жизни. Этот напиток продлевает наше земное существование. Мы живем втрое больше против обычных людей. Сам Ариман пьет столетнее вино. И не в полнолуние как мы, а ежедневно. Поэтому он живет вечно.
      - Вот как!
      Скиллу захотелось продлить свою беспутную жизнь хотя бы на пару лет, и он спешно допил бокал.
      - Налей-ка еще!
      Девушка выполнила его просьбу, облизав при этом полные губы. Без всякой паузы скиф опрокинул в глотку второй бокал. Блаженное тепло волной прокатилось по телу. Мозг затуманило пеленой и сладкой негой. Вино разожгло аппетит, и кочевник с жадностью набросился на еду. Жаркое из сайгака, баранья лопатка, приготовленные в кислом вине телячьи ребра, филе акулы, сладкие колобки - яства исчезали во рту Скилла с неимоверной быстротой, а в коротких паузах между переменой блюд номад вливал в себя очередную чашу вина. Чудовищный аппетит Скилла вызвал удивление псевдолюдей, его соседей по столу, а летающие женщины почему-то смотрели на Скилла с животным вожделением.
      - Я никогда не видела такого едока, - сладострастно шепнула подруга Скилла. - Такое впечатление, что тебя морили голодом с прошлого полнолуния.
      - Нет, чуть поменьше, - усмехнулся скиф. - Просто я люблю вкусно поесть.
      Тем временем пир продолжался. Псевдолюди и девушки ели и пили. Больше всех пил Великий Посвященный, но и он не мог угнаться за Скиллом, который, набив желудок до отказа, продолжал осушать бокал за бокалом. Вино вливалось в глотку скифа словно в бездонную бочку.
      Наконец, Великий Посвященный встал со своего места. По его приказу шесть нэрси подняли со стола блюдо с Черным Ветром и перенесли его в храм Закутанного в плащ. Псевдолюди передвинули черное кресло в центр стола. Затем их вождь хлопнул в ладоши, и все блюда и кувшины растворились в воздухе. Разговоры и чавканье мгновенно стихли. Великий посвященный развел руки в стороны.
      - А теперь я возношу нашу мольбу к всесильному Ариману. Приди к нам, о, великий бог! Мы молим тебя об этом, наш господин!
      Несмотря на огромное количество выпитого вина, глаза Скилла остались такими же зоркими, как и прежде. Он заметил, что, взывая к Ариману, жрец поднял руки вверх и незаметно коснулся большого черного перстня, украшавшего его руку.
      Ариман появился ниоткуда. Еще мгновение назад трон был пуст, а теперь на нем восседал некто, с ног до головы закутанный в черный плащ. Если это и был трюк, то очень ловкий. Псевдолюди и небесные женщины издали ликующий вопль. Ариман встал с трона и откинул капюшон. Скилл вздрогнул - настолько ужасным оказалось лицо владыки тьмы. Ариман простер пред собой руки.
      - Я внял вашей мольбе, дети мои!
      Собравшиеся завопили еще громче.
      - Я пришел к вам, чтобы дать свободу!
      Едва Ариман произнес эти слова, как началось что-то невообразимое. Летающие женщины и псевдолюди повскакали с мест и стали срывать с себя одежды. Скилл не успел опомниться, как лежал на мостовой, а на нем сидела его словоохотливая соседка. Она уже скинула свой хитон и теперь, дрожа от возбуждения, стягивала малиновый халат Скилла.
      Через мгновение она упала на кочевника и прильнула губами к его рту. Жадные руки зашарили по мужскому телу, возбуждая чресла.
      Столь страстной женщины скиф еще не встречал. Совершенно исключив любовную прелюдию, она немедленно перешла к делу; Скиллу не оставалось ничего иного, как расслабиться и отдаться во власть буйных фантазий своей подруги. Вскоре он застонал от наслаждения, а летающая женщина билась в неистовом экстазе. То же самое происходило и с ее подругами, и с псевдолюдьми, хотя движения последних были вялы. Скилл с удивлением отметил, что в каждой любовной паре наверху была женщина, а псевдочеловек покорно подчинялся ее желаниям.
      Внезапно кочевник почувствовал легкую боль в области шеи. Словно укол. В голове слегка помутилось, тело налилось истомой. Язычок девушки мягко вылизывал его кожу от подбородка до соска. Чувство очень приятное, но какое-то странное и неизведанное, а неизведанное могло таить опасность.
      Скилл открыл глаза. Голова девушки двигалась взад-вперед, в ее горле урчало от удовольствия. Но что она делает?! Скилл схватил руками коротко остриженную голову и оторвал ее от своей шеи. Его подозрения оправдались. Губы девушки были алы от крови, глаза сверкали хищным блеском. Она нежно улыбнулась, обнажив острые клыки. Сердце Скилла объял липкий ужас. То была нэрси - женщина-вампир. Скиф не раз слышал сказания старых улостов о том, как легкокрылые нэрси нападают на одиноких путников и высасывают из них кровь и жизнь. Тогда скиф смеялся над этими сказками, теперь же они оказались былью. Это была нэрси; у нее не было крыльев, но она летала. Нэрси недоуменно посмотрела на Скилла и вновь потянулась к его шее.
      Удар в висок лишил ее сознания. Скилл не собирался расставаться со своей кровью. Прикрываясь бесчувственным телом нэрси, он приподнял голову и огляделся.
      Оргия стала совершенно неистовой. Большинство нэрси насытились кровью и оставили ослабевших псевдолюдей. Разжигаемые похотью девушки бросались в объятия подруг и предавались неестественной любви. Ариман бесстрастно наблюдал за этим омерзительным представлением. Внезапно он остановил свой взгляд на Скилле, который отличался от псевдолюдей смуглым цветом кожи. Испугавшись, что бог зла разоблачит его, Скилл поспешил изобразить неистовую страсть.
      Какое-то время он предавался вынужденной любви, затем осторожно выглянул из-под нэрси в сторону трона Аримана. Бог, пресытившись похотливым зрелищем, исчез. Настала пора откланяться и Скиллу.
      Спихнув с себя нэрси, скиф встал, накинул халат и направился к храму, куда заточили Черного Ветра. Конь узнал хозяина и негромко ржал. Скилл освободил друга от пут и подвел его к фонтану.
      - Постой здесь.
      Пока конь хватал мягкими губами воду, Скилл сбегал за луком и акинаком, спрятанными в кустах рядом с бесчувственным телом псевдочеловека, который столь любезно одолжил ему свой халат. Теперь ему предстояло подыскать надежное убежище подальше от площади, а утром, когда псевдолюди и нэрси покинут город, он найдет способ переправить скакуна через стену. Скилл переоделся в свою одежду и вернулся к фонтану. Не обращая внимания на то, что Черный Ветер чем-то обеспокоен, Скилл хлопнул скакуна по раздувшемуся от воды животу.
      - Напился? Тогда поспешим!
      - Поспеши! Поспеши! - донесся сверху насмешливый голосок. Скиф поднял глаза. Над ним парила нэрси, великолепная в своей наготе и ярости. Вскинув лук, Скилл приказал:
      - Вниз!
      - Ха-ха-ха! - Звонкий голосок всколыхнул тишину. Несколько нэрси прекратили заниматься любовью и недоуменно смотрели на Скилла и прижавшегося к нему Черного Ветра. Скиф понял, что теперь им не стоит рассчитывать на то, чтобы укрыться в городе. Нэрси и псевдолюди отыщут их и растерзают. Номад рассвирепел.
      - Пеняй на себя!
      Стрела была готова пронзить тугую грудь нэрси, но в последний момент скиф изменил решение и избрал другую цель. Свистящая смерть вонзилась в переносицу Великого Посвященного, который вылез из кучи обнаженных тел и, указывая пальцем в сторону Скилла, разевал рот для крика. Не успело тело псевдочеловека коснуться земли, а новая стрела уже смотрела в грудь нэрси.
      - Я не собираюсь тебя больше уговаривать! - заорал скиф. - Вниз!
      И нэрси испугалась. Она поняла, что незнакомец не шутит. Девушка поспешно спустилась вниз, Скилл бросил ее в седло и вспрыгнул на круп коня. Поднялся крик. Один из посвященных, размахивая кинжалом, кинулся к кочевнику и тут же рухнул со стрелой в горле. Двумя быстрыми движениями Скилл привязал девушку к Черному Ветру.
      - Лети вверх!
      - Нет, я не могу!
      - А я говорю: лети!
      Шея нэрси ощутила прикосновение холодной стали. Скилл почувствовал, как они медленно поднимаются в звездное небо. Сотни обнаженных нэрси взлетали вслед за ними, намереваясь растерзать похитителя и освободить подругу.
      Но воин был спокоен. Темнота помогла им, и они уже миновали стену Черного города, а пустыня должна была укрыть их от преследователей.
      - Если хочешь жить, лети побыстрее! - велел скиф пленнице, обернувшись и обнаружив, что нэрси настигают беглецов.
      - Я не могу, - простонала девушка. - Мне тяжело.
      Ее дыхание было прерывистым. Скилл понял, что девушка не лжет. Тогда он смилостивился.
      - Ладно, спускайся вниз.
      Сунув акинак в ножны, Скилл извлек лук и выпустил одну за другой две стрелы. Одна из преследовательниц, почти уже дотянувшаяся кинжалом до крупа Черного Ветра, с криком полетела вниз. Вторая чудом успела увернуться от стрелы, которая лишь оцарапала ей грудь, и, осознав серьезность предупреждения, отстала.
      Копыта коня коснулись земли, и он понесся по песку. Нэрси однако пыталась подняться вверх, отчего скакун то и дело спотыкался.
      - Расслабься, - велел скиф, тронув плечо девушки наконечником стрелы.
      Когда встало солнце, беглецы были далеко от Черного города. Нэрси дрожала под бурнусом Скилла, спасая нежную кожу от лучей солнца, Скилл, прищурившись, всматривался в виднеющуюся вдали цепь гор. То были красные горы, где их ожидали нелегкие испытания, но скиф был уверен в своей удаче как никогда. Его пьянили волшебное вино, целый кувшин которого плескался в бурдюке у правой подпруги Черного Ветра, свобода и прекрасная нэрси, чьи груди упруго вздрагивали от нескромных прикосновений ладони сына степей.