Компьютерра (№255) - Журнал «Компьютерра» № 10 от 13 марта 2007 года

Иное дело — «снежный человек». Мне, по крайней мере, неизвестны законы природы, налагавшие бы прямой запрет на существование в горах Центральной Азии реликтового гоминоида — «обезьяночеловека», или просто крупной человекообразной обезьяны. С вечными снегами он, надо полагать, вопреки своему названию не связан никак (кроме того, что иногда оставляет там следы), а обитать должен в поясе горных лесов, где вполне достаточно и пищи, и укрытий. Ясно, что любые сообщения о североамериканских «бигфутах» можно со спокойной совестью выкидывать не читая (ибо своих видов приматов на том континенте нет и никогда не было, а чтобы пройти туда из Азии через приполярную Берингию, как это сделали люди, надо хотя бы обладать огнем), но вот в Гималаях или на Памире — почему бы и нет? Есть даже вполне правдоподобные кандидаты на эту роль, например мегантроп — очень крупная (около двух метров ростом) ископаемая обезьяна из Южной Азии, обладавшая рядом «человеческих» черт, которые сближают ее с африканскими австралопитеками, прямыми предками гоминид…

Итак, допускаю ли я (как зоолог-профессионал) принципиальную возможность существования реликтового гоминоида? — ответ: «Да». Верю ли я в его существование? — ответ: «Нет». А поскольку речь тут зашла не о «знаю/не знаю», а о «верю/не верю», я позволю себе высказать на сей счет вполне субъективное суждение, основанное на личном опыте.

…В начале 80-х мне довелось работать на плато Путорана в северной Сибири. Место вообще глухое и безлюдное (на карте «плотности населения» оно с полным на то основанием сохраняет девственную белизну), а мы с напарником к тому же сидели отдельно от всех в горах, километрах в пятидесяти от базового лагеря экспедиции. Сам я изучал тамошнюю почвенную фауну, а напарник мой — поведение снежных баранов и хищников, волков с росомахами. Надобно заметить, что со спецификой работы орнитологов и «мышатников» я знаком был неплохо, а вот специалиста по крупным млекопитающим наблюдал в деле впервые — и впечатление, прямо скажу, было ошеломляющее…

Мой спутник — зоолог-полевик старой, классической школы — умел отыскивать (и фотографировать) свое зверье до того лихо, что Дерсу Узала с Чингачгуком тут, что называется, нервно курят в сторонке… Замечу, что самому мне тех шастающих по горам вокруг нашей палатки зверей углядеть не удалось просто-таки ни разу — за изъятием случаев, когда напарник, стоя рядом, давал прямые инструкции, куда точно направлять бинокль, да еще и разъяснял при этом (сам-то даже в бинокль не заглядывая), что, именно сейчас вот происходит пред моими вооруженными глазами. А уж как он читал следы… От развития тяжелого комплекса неполноценности меня тогда уберегало лишь то детское изумление, с каким он, в свой черед, наблюдал — сколько всякой микроскопической живности извлекаю я из какой-нибудь неприметной моховой кочки…

Так вот, кому как, а мне тех полутора месяцев, проведенных в той палатке, вполне хватило для обретения непоколебимой убежденности: там, где единожды ступила нога такого вот профессионала, ни одно животное крупнее крысы не имеет ни единого шанса остаться «неизвестным науке». Ну, а поскольку к концу двадцатого столетия мест, где та нога профессионала не ступала бы вовсе, почитай, уже не осталось (по крайней мере на суше) — выводы делайте сами… Такое вот мое субъективное мнение, да; по другому говоря — «экспертная оценка».

Эпоха «бури и натиска», когда европейские путешественники что ни год, то открывали по крупному позвоночному (горная горилла, окапи, гигантский варан и т. д.), в которой по сию пору черпают свой энтузиазм «криптозоологи», на самом деле уместилась в пару десятилетий на границе XIX и XX веков; именно тогда, кстати, отправился в свое путешествие за динозаврами конан-дойлевский профессор Челленджер. С той поры технология закрашивания «белых пятен» изменилась принципиально, и дело тут даже не в увеличении числа зоологов в цивилизованных странах. Куда важнее то, что соотечественники Челленджера, несшие свое «бремя белого человека» (да и не только они), успешно воспитали в колониях местные кадры, способные обеспечивать не только экспедиционные, но и стационарные исследования; а дальше, как и везде, колоритные кондотьеры уступили место «большим батальонам», что «всегда правы»… Между прочим, за всю эпоху «бури и натиска» не бывало случая, чтобы от первых слухов о существовании в неких тропических дебрях некоего загадочного зверя до триумфальной доставки в Европу его шкуры с черепом прошло больше трех-пяти лет — сравните-ка это со снежным человеком, которого вот уж сколько десятилетий как безуспешно «ищут прохожие, ищет милиция»…

После Первой мировой войны бурный поток зоологических открытий такого рода (то есть достойных внимания читателя воскресных газет) резко иссяк. В 1937 году в джунглях Индокитая был открыт дикий бык коупрей; сомнения на его счет высказывали неоднократно, и вот только что генетический анализ расставил точки над "ё": таки да, одичавший домашний скот. В конце 70-х по добыче промышлявших в Антарктике советских китобоев установили было новый вид китов, но позже его разжаловали в цветовую разновидность. В 80—90-х описали несколько видов копытных, обитающих во Вьетнаме, — оленей и антилоп; статус большей части этих форм столь же сомнителен, как и коупрея, хотя антилопа псевдорикс вроде бы действительно представляет собой новый для науки род… В любом случае, результатов за три четверти столетия негусто.

По-хорошему, в сухом остатке тут — лишь история открытия в 1938 году кистеперой рыбы: хранительница музея мисс Латимер, заинтересовавшаяся странной добычей южноафриканских рыбаков, и упрямый ихтиолог профессор Смит, после четырнадцатилетних поисков обнаруживший естественное местообитание латимерий в сотнях километров от места первоначальной, случайной как выяснилось, поимки — у Коморских островов близ Мадагаскара, на глубине более 200 метров. А ровно через шестьдесят лет, в 1998 году, на противоположном конце Индийского океана, в Индонезии, случился почти буквальный ремейк той давней истории. Американская туристка на местном рыбном рынке; фото остатков странной рыбы; экспедиционный грант, тут же выданный под ту фотографию (это к вопросу об Официальной Науке™, злонамеренно игнорирующей-де любые сообщения с мест о загадочных находках); ну и — на следующий же год — новый вид латимерии, переданный американскими ихтиологами в Индонезийский национальный музей!

Обратите внимание: латимерия — редчайшая глубоководная рыба, никогда не поднимающаяся наверх, однако профессионалы, стоило им лишь взяться за дело, нашли ее — на раз. Гигантского кальмара архитевтиса (тоже ведь редчайшее существо) то найдут на берегу в дохлом виде и сунут в научный спирт, то снимут целый фильм — как он себя ведет в естественных условиях, на километровой глубине. А вот Морской Змей, регулярно (якобы) резвящийся на поверхности, даже и на фото все как-то толком не попадет — прямо Маркус Вольф какой-то! Ну а как попадет — так непременно окажется полуразложившейся акулой…

Чур-чура! — я вовсе не хочу сказать, что «эпоха великих зоологических открытий» уже позади, что мир «открыт до конца», а гумилевские звезды «пересчитаны все». Тут достаточно вспомнить выловленного недавно в Южной Пацифике представителя губок-археоциат, считавшихся вымершими еще в кембрийском периоде, и открытый в 2000 году в Намибии новый отряд ортоптероидных насекомых (его одновременно нашли еще и в балтийском янтаре!). Новые технологии позволили начать регулярные исследования древесных крон в тропических лесах, что привело к открытию — в числе прочего — нескольких видов низших обезьян и лемуров. Однако все эти открытия сделаны сугубыми профессионалами, да и оценены-то по достоинству могут быть лишь ими же — это вам не мега-кальмар, питающийся яхтами непослушных олигархов…

Так вот, возвращаясь к николай-степанычевым звездам: похоже, те из них, что можно разглядеть без соответствующей астрономической подготовки и эквипмента, сосчитаны все ж таки полностью. Работы по пересчету остальных — еще непочатый край, но тут уже требуется некоторое знание матчасти. Тем же, кому эту матчасть учить влом, осталось, боюсь, лишь обсуждать на форумах связь снежного человека с НЛО и торсионными полями. Либо попытаться пропихнуть поиски снежного человека в Вятской губернии в число Национальных Проектов™; а что — при правильном распиле отката вполне даже может пройти!

ГОЛУБЯТНЯ: Real Stuff

Автор: Сергей Голубицкий

Вы не поверите, но real stuff вовсе не обязательно означает высококачественную марихуану! Фразу запросто можно перевести и как «классные компьютерные программы». Ими сегодня и займемся. А то экое, чесслово, выходит безобразие: «Голубятня», типа, софтверная колонка, а о софте в ней за последние полгода — с нос Гульки. Исправляем!

Начнем, правда, опять не с софта, потому как шаревару на хлеб не намажешь, а традиция требует натурального культур-повидла. Так что будем заваривать из «железа». Есть, правда, связочка: гаджет, о котором собираюсь поведать читающей публике, вписывается в real stuff идеально. До того идеально, что даже не припомню, когда за последние пару-тройку лет клал глаз на компьютерное устройство, производящее подлинную революцию.

Итак, риалстаффный гаджет называется Dacos Rapsody RSH-250. Все технологические солнца сегодня восходят в Корее, и Рапсодия не исключение: устройство родом из собакоедного Хан-гука [Самоназвание Кореи в Южной Корее (в Северной — «Чосон»). Типа того, хотя могу и ошибиться — чай, не кореевед].

Ладно уж: сдаю лингвистический компост в турсун-заде и перехожу на серьезный волапюк (иначе представляю себе читателя, впервые попавшего в сумасшедший дом нашей колонки). Что такого уникального в Рапсодии? Отвечаю: стык! Уникален функциональный стык, который каким-то чудесным образом умельцам из Dacos Technologies удалось сплавить в ситуации, когда, казалось бы, варианты совмещения всего со всем уже давно испробованы. Рапсодия — это, насколько мне известно, единственный в мире портативный HDD-плеер, умеющий проигрывать практически все видеоформаты, включая DVD! Последнее обстоятельство, а также богатство интерфейсов и цена делают RSH-250 устройством уникальным. Столь же уникальным для людей, озабоченных функциональностью, как и iPod и грядущий iPhone — для людей, озабоченных гламурными понтами.

Даю экстерьер: коробочка идеальной квадратной формы 11х11 сантиметров, толщиной в два с половиной сантиметра, ярко-красного цвета, из алюминия. Внутри 2,5-дюймовый жесткий диск — я поставил 100-гигабайтник из старых запасников. Кстати, Рапсодия продается без жесткого диска, что позволяет снизить стоимость плеера до совершенно, на мой взгляд, символической величины — 120 долларов!

Как это действует: вы наполняете содержимое жесткого диска Рапсодии любым мультимедийным контентом — музыкой, изображениями и конечно — в первую голову! — фильмами. Кладете Рапсодию в карман и отправляетесь восвояси: на дачу на все три летних месяца, в командировку, к друзьям-знакомым на «посмотреть новое диво-зрелище»… По прибытии соединяете плеер с любым телевизором, «плазмой» или LCD-панелью и наслаждаетесь в прямом смысле слова, потому что качеству воспроизведения Рапсодией мультимедии позавидует любой стационарный плеер.

Соединительные интерфейсы разнообразны и богаты: композитный видеовыход (RCA) и трехконтактный стереофонический мини-джек для тех, кто поскромнее и не корчит из себя авторитета аудиовизуальной малакии, компонентное видео и оптическое аудио (mini-TOSLINK) для шестиканального звука — на потребу извращенцам с последней радостью в жизни. Разумеется, USB2.0 для соединения с компьютером и использования плеера в качестве USB-хоста (для прямой закачки на жесткий диск Рапсодии фотографий, видео и музыки из всяких цифровых камер, КПК и прочей нечисти).

Рапсодия поддерживает :

ў видеоформаты: MPEG2 (то есть DVD) и MPEG4 (DivX 3, 4, 5, 6 и XviD) плюс воспроизведение внешних титров (SRT, SMI, SUB + IDX). Серьезные лабораторные дядьки говорят, что какие-то особо специфические кодеки Рапсодия не понимает, но мне такие не попадались: фильмов пятьдесят из своей коллекции я на новом плеере уже просмотрел, и не было ни единого случая, чтобы он с чем-то не справился. Еще Рапсодия играет форматы VCD, SVCD — к какому эмпегу они относятся, понятия не имею. Всякие ЦАПы-шмапы, герцы-шмерцы и прочие никому не нужные глупости оставляю за кадром — все ж пишу не для гоблинов;

ў аудиоформаты: MP3, WMA, OGG, AC3 и WAV;

ў графику: JPG.

Управляется Рапсодия с помощью маленького и очень эргономичного пульта, хотя предусмотрена и спартанская возможность: если записать какой-нибудь фильм в специально созданную папку Autoplay, то он начнет проигрываться сразу после подачи питания. Прошивка полностью на русском языке и слегка глюковатая (версия 1.35-b5), поэтому первым делом отправляетесь на сайт производителя и обмениваете родной язык на полноценную функциональность в виде firmware 1.36-European с поддержкой английского, французского, немецкого и испанского.

То, что Рапсодия по-настоящему революционное устройство, я понял на второй день. Ранее ведь как было: на трех моих пыхтящих «Саротеках» (всего 940 гигабайт) покоится около четырехсот фильмов, дожидающихся просмотра. Обычно я смотрел кино на ноутбуке, хотя в соседней комнате и стоит 36-дюймовый широкоформатный Thompson. Почему? Потому что прожечь DVD-болванку дело плевое только первые пять раз. На шестой вы шибко задумаетесь, на седьмой — плюнете и разотрете. Мне банально надоело переписывать фильмы на диски для последующего просмотра на большом экране. Рапсодия изменила всю парадигму: я залил на жесткий диск плеера обоймы зрелищ как минимум на ближайшие три месяца, соединил с телевизором и банально кайфую, особенно учитывая божественные фенечки новой игрушки. Например, функцию Bookmark, автоматически запоминающую место, на котором был прерван последний сеанс просмотра: чувствуете, что засыпаете, — жмете Power и отключаете плеер. На другой день жмете кнопку Bookmark и запускаете фильм с момента закемара [Для тех, кто потерялся: с момента, когда вы принялись кемарить, то есть клевать носом, засыпать]. Или вот это: плеер автоматически перестраивает картинку любого фильма под формат вашего телевизора — удобно до усёкацу-такубоку!

Ёжки-божки: половину «Голубятни» натоварил и снова без софта! Прям наваждение какое-то. Меж тем такие изумительные шматки кода дожидаются бенефиса — пальчики оближете! Начну с программы для… прожига дисков! «Ну, старик, ты и воткнул! Прах моей бабушки!» А вот рано шебуршите недовольствием, геноссы, рано, — еще далеко не абенд. Хотите скажу, что заставило меня уже как три месяца назад распрощаться со всеми программами прожига и отправиться на поиск идеала? Запросто! Смотрите: Nero давно превратился в гигантского капризного монстра, нашпигованного никому не нужными примочками, довесками и рекламными гадостями. Например, свой первый «резак» я купил ровно десять лет назад и за все эти годы ни разу не занимался дизайном обложек для дисков. И не буду заниматься. За каким, спрашивается, лешим мне нужны все эти Nero CoverDesigner, Nero PhotoSnap, Nero Vision, Nero Recode, Nero MediaHome, InCD, Nero ShowTime, Nero ImageDrive, Nero WebInstaller, Nero BackUp, Nero WaveEditor, Nero SoundTrax, Nero Toolkit, Nero InfoTool, Nero BurnRights, Nero CD-DVD Speed, Nero DriveSpeed, Nero Product SetUp?! Вы что — ОЗВЕРЕЛИ?! Мне нужен простой и удобный софт для прожига дисков, немецкую мать вашу! А вы что мне подсовываете? Груду никчемного мусора на 190 мегабайт!!!

Вариант №2, к которому привык еще в бытность Acer и Toshiba, — NTI CD-DVD Maker. Замечательная программа, гораздо приятнее Nero, вот только любит ни с того ни с сего обвалить компьютер в синий экран смерти. Без малейшего объяснения причин. Чем чреват BSD [Blue Screen of Death] для Форточек, не мне объяснять: два-три таких падения, и можно смело переустанавливать систему — внутри ХР что-то безнадежно коцается, после чего ОС начинает ползать по беспределу. Кстати, в Висте вопросом самообвальности ОС по истечении времени (обычно полгода-год интенсивного использования — даже без всяких BSD — приводит к полному расстройству системы и необходимости ее переустановки), насколько мне известно, никто не занимался, — correct me if I am wrong.

Вариант №3 — Sateira. Я писал об этой россиянской разработке (назвать ее русской язык не поворачивается после того, как ровно три года назад программасты ответили мне на упрек по поводу убого воплощенного желания скрыть свое русскоязычное происхождение на сайте: «Мы ведем переговоры о слиянии с metaproducts и в случае успеха компания будет американизирована. Так что наше происхождение значения не имеет»). К сожалению, ребята, похоже, сильно расстроились, что пиндосское усыновление не срослось, поэтому программа хоть и исправно меняет версии, однако не развивается, пребывая в состоянии, мягко говоря, не соответствующем современным стандартам.

Короче, склифос, выдаю позитив: CopyToDVD. Сие французское чудо оказалось подлинным идеалом в том виде, как я его себе представляю. Чистый, компактный код — это раз, феноменальная стабильность работы — это два, блестящее сочетание простоты и профессиональной изощренности настроек и функциональных возможностей — это три, потрясающая интеграция в ОС — это четыре. Загибать пальцы можно и дальше, но не буду — установите программу и убедитесь сами. В качестве единственной заманухи расскажу лишь об интеграции CopyToDVD, о которой я давно мечтал. Фишка называется Depot и выглядит таким образом: вы ковыряетесь в файлах и папках компьютера на предмет вероятного прожига в будущем. Всякий раз, как вам попадается нужный файл, вы кликаете на нем правой кнопкой мыши (будь то в Проводнике, Total Commander’е или любом другом файловом менеджере) и из контекстного меню выбираете CopyToDVD Depot. Программа запоминает ваш выбор, и затем, когда вы надумаете заняться прожигом, при запуске программы все ранее отправленные в Депо файлы будут любезно подставлены в новый проект. Настройки CopyToDVD столь гибки, что позволяют автоматизировать любой процесс записи, отключить любые диалоги и добиваться конечного результата одним кликом мыши. Короче, vive la France!

КОСМОС: Красный вектор: Что нового мы узнали о Марсе за последние десят лет?

Автор: Александр Бумагин

С тех пор как переводчики переврали смысл работы Скиапарелли, разместив на Марсе рукотворные каналы, разговоры об этой планете не утихают. Голубая мечта о братьях по разуму сменилась зыбкой надеждой о жизни на Марсе хоть в какой-нибудь форме. А после того, как многочисленные зонды не смогли найти и следа марсиан, человечество решило восполнить образовавшийся пробел фантазиями о возможной колонизации Марса в будущем, заговорило о терраформировании и регулярных межпланетных перелетах. Особое отношение к Марсу хорошо иллюстрируется статистикой: с 1990 года к другим планетам было отправлено шестнадцать автоматических станций. К Меркурию, Венере, Луне, Сатурну и Плутону послали лишь по одному зонду, Марс за это время удостоился одиннадцати аппаратов.

«Красная мечта» омрачается неутешительной и где-то мистической статистикой. Из тридцати семи запусков к Марсу успешными можно считать только пятнадцать, и то если давать по пол-очка частично удавшимся экспедициям. Сравните, скажем, с Юпитером, до которого добрались все шесть посланных к нему зондов. Статистика последних лет выглядит получше, но без крупных разочарований и здесь не обошлось.

Жизнь на Марсе — вот знамя всех последних исследований. В прошлом или настоящем — это уже другой вопрос. Исходя из земных взглядов на жизнь, ученые давно обозначили два важнейших, пусть и не единственных условия ее существования: воду и защиту от космической радиации [Проблема верности выбранных критериев лежит большей частью в области философии, поскольку нам известен лишь один-единственный достоверный случай возникновения жизни. Нельзя отрицать, что на Марсе и других небесных телах могла возникнуть жизнь, организация которой в корне отличается от земной. Однако обнаружение такой «совсем чужой» жизни — скорее вопрос удачи]. Соответственно большинство недавних проектов по исследованию Красной планеты были ориентированы именно на эти цели — особенно поиск воды. Итак, чего же добилось человечество, потратив за последний десяток лет больше четырех миллиардов долларов на эти цели? Что нового мы узнали о Марсе из результатов работы многочисленных орбитальных станций и спускаемых аппаратов? Краткий ответ на этот вопрос можно найти на стр. 48, а ниже мы обсудим более подробно итоги наиболее важных проектов.

Зонд Mars Global Surveyor (MGS) первым прибыл к Марсу в рассматриваемый нами десятилетний период и оказался настоящим долгожителем, проработав более девяти лет. Не случайно его считают своего рода олицетворением десятилетки. Два главных достижения MGS — это, наверно, создание первой топографической карты всего Марса (с разрешением 230 метров на точку) и прояснение вопроса с магнитным полем планеты.

Хорошо известно, какое значение имеют атмосфера и магнитосфера Земли для всего живого. По мнению биологов, земные бактерии погибли бы на Марсе за несколько минут под ультрафиолетом Солнца, а прочие космические лучи сыграли бы роль контрольного выстрела. До получения результатов от MGS данные о марсианском магнитном поле были противоречивы, и не все специалисты брались утверждать, что оно вообще есть [Первую информацию о магнитном поле планеты получили советские «Марс-2» и «Марс-3», но однозначной интерпретации данных этих и других аппаратов не было]. Оказалось, что полноценным магнитным полем, сравнимым по структуре с земным, Марс действительно не обладает. Его поле носит остаточный характер и порождается намагниченностью отдельных участков коры планеты, при этом южное полушарие намагничено сильнее северного. Не исключено, что когда-то Марс обладал и глобальным магнитным полем, которое защищало поверхность от губительных для всего живого космических лучей. Этот вывод дал надежду. Теперь можно небеспочвенно предполагать, что на ранних стадиях эволюции Марса на нем была благоприятная для жизни радиационная обстановка. Если это постулировать, получается, что поиски жизни на Марсе связаны прежде всего с водой.

Пара и льда на четвертой планете хватило бы на пару-тройку крупных озер, а может, и больше, но в том-то и дело, что никаких озер на Марсе нет. Это безводная пустыня, едва прикрытая скудной атмосферой. Сочетание температуры и давления на поверхности не позволяет H2O долго пребывать в жидкой фазе. Даже если вода и попадает на поверхность из недр, она быстро замерзает или испаряется. Поэтому искать воду на планете можно в трех направлениях. Первое: поиск следов существования воды в прошлом, когда, возможно, условия были другими. Второе: поиск существующих грунтовых вод. Третье: поиск следов выхода этих грунтовых вод на поверхность. В работе по первому и третьему пунктам, как полагают многие ученые, MGS очень даже преуспел. Аппарат оценил запасы льда на полюсах. На детальных снимках зонда были обнаружены русла, которые вполне могли быть водными, а на стенках некоторых кратеров замечены свежие следы деформации, причиной которых тоже могла быть вода. Любопытны и топографические исследования MGS. Они показали, что северное полушарие Марса имеет гораздо более гладкую поверхность, что при желании тоже можно связать с существованием там океана в далеком прошлом. Наконец, слоистые породы, найденные на поверхности, возможно, образовались вследствие длительного существования водоемов в прежние эпохи.

Последнее, что сделал MGS для общего дела, — нашел места посадки для марсианских роверов Spirit и Opportunity, которые продолжили искать воду. А первый марсоход Sojourner (миссия Mars Pathfinder) способствовал успеху этой парочки в технологическом плане, обкатав все наработки конструкторов и программистов — у NASA ведь не было опыта эксплуатации аппаратов, подобных советским луноходам. Например, Sojourner позволил довести до ума полуавтоматическую систему перемещения марсоходов, и теперь действующие роверы, получив с Земли команду о конечном пункте пути, самостоятельно прокладывают маршрут и обходят мелкие препятствия.

Впрочем, после успехов Mars Pathfinder настал конец 90-х, ознаменовавшийся очередным таинственным марсианским злоключением человечества. Все три аппарата, посланные к Красной планете в преддверии ее очередного сближения с Землей, были потеряны. Nozomi и Climate Orbiter не смогли выйти на орбиту, а Polar Lander скорее всего разбился при посадке. В Интернете вы найдете немало сайтов, посвященных марсианской… ПРО, где подробно описаны все неудачи. Комментировать «проделки марсиан» мы не станем, тем более что, по словам представителей NASA, провалы вызваны банальным недостатком в людях и деньгах. Программа изучения Марса была пересмотрена, и при подготовке к следующему полету особо не скупились.

Зонду Mars Odyssey надлежало в основном заниматься геологическими изысканиями. Из его открытий нужно особо отметить обнаружение с помощью российского нейтронного детектора HEND подпочвенных пород, богатых льдом. Оказалось, что такие залежи есть не только вблизи полюсов, а содержание льда в некоторых местах доходит до 75% (отметим, что на глубину больше метра «зрение» прибора не проникает).

Благодаря наблюдениям зонда, удалось найти подтверждение гипотезе доктора Клэнси о сложном гидрологическом цикле Марса, зависящем от прецессии довольно вытянутой орбиты планеты [Более подробное описание см. на vivovoco.rsl.ru/VV/JOURNAL/NATURE/09_05/IKIAN_3.PDF]. Теория основана на том, что сезоны в обоих полушариях не одинаковы: лето южного полушария, приходящегося на перигелий, намного теплее лета северного, совпадающего с прохождением афелия. В среднем в течение года водяным парам легче попасть из южного полушария в северное, чем наоборот, и в нашу эпоху вода постепенно скапливается в северной полярной шапке. Когда через тысячи лет прохождение афелия будет близко по времени к лету южного полушария, вода начнет «перекачиваться» обратно. Один полный цикл такого круговорота составляет около 50 тысяч лет. Таким образом, благодаря и ныне здравствующему «Одиссею», в глазах землян вода на Марсе стала гораздо подвижнее, ее оказалось больше, при этом не только в полярных шапках и не только на поверхности.

В 2003 году американское «засилье» возле Красной планеты разбавил европейский зонд Mars Express. Пожалуй, это «самый российский» аппарат из всех, посланных к Марсу за десять лет. Если бы не авария «Марса-96», погубившая многие европейские приборы и поставившая крест на запланированных экспериментах ESA, этого зонда не существовало бы вовсе.

Mars Express позволил обнаружить еще больше водяного льда и даже открыл замерзшее подземное море, если конечно, желаемое не принято за действительное. Британские ученые обратили внимание на рельефные образования в пяти градусах к северу от экватора, напоминающие ледяную пустыню земной Арктики. Сейчас полагают, что море размерами 800 на 900 км может иметь до 45 м в глубину. Марсианское море льда надежно укрыто тонким слоем пыли и вулканических пород, что предотвратило испарение предполагаемого водоема.

В угоду популярным разговорам о колонизации планеты Mars Express попробовал также отыскать залежи карбонатов. Их наличие, во-первых, послужило бы косвенным доказательством существования в прошлом изобилия воды, а во-вторых, гипотетически карбонаты можно было бы использовать для обогащения атмосферы углекислотой в ходе глобального изменения климата в отдаленном будущем. Поиски, правда, ни к чему не привели.

Самым же сенсационным достижением зонда стало обнаружение в атмосфере Марса следов метана — газа, который долго и безуспешно искали другие аппараты. Дело в том, что метан в марсианской атмосфере постоянно разрушается из-за фотодиссоциации. Следовательно, хоть содержание газа в атмосфере и ничтожно, все равно необходим источник его постоянного возобновления. Есть два кандидата в такие источники: результаты жизнедеятельности или вулканическая активность, пусть и остаточная. И хотя надежды связываются именно с первым предположением, неподтвержденными остаются обе гипотезы. Пока же ученые подсчитали, что в атмосферу планеты должно ежегодно попадать около 300 тонн метана, что, к сожалению, не приближает нас к истине.

Увы, технические неполадки не позволили состояться наземной части миссии: британский зонд Beagle 2 был потерян при посадке. Зато в течение месяца после этой аварии на Марсе высадился целый десант. С интервалом в три недели на Красной планете оказались марсоходы-близнецы Spirit и Opportunity. В NASA, с одной стороны, захотели исследовать два разных типа местности, а с другой — подстраховаться на случай неудачи с одним из аппаратов. К счастью, с января 2004 года и до сих пор оба марсохода неспешно путешествуют по планете, давно уже отработав положенное.

Главная задача роверов заключалась в подтверждении полученных с орбиты данных о прошлом воды на Марсе. Spirit посадили в кратере Гусев на предполагаемое высохшее озеро, в которое впадает сухое русло, а Opportunity начал свой путь на плато Меридиана, в месте, где с орбиты отыскали следы гематита, который на Земле часто образуется именно с участием воды. Отрадно, что через двести метров пути Opportunity нашел искомый минерал. «Спириту» повезло меньше: озеро, если оно и было, оказалось засыпано вулканическими породами, и следы воды аппарату попались чуть ли не через год после начала странствий. И все-таки оба марсохода нашли то, что искали.

Конечно, с уверенностью говорить о кристально чистой марсианской воде по-прежнему нельзя. С не меньшим успехом она могла быть и вязким селем. Более того, обнаружение гипергенного минерала ярозита (сложного сульфата железа), не слишком устойчивого при изобилии влаги, тоже говорит не в пользу «полноводного Марса». И уж конечно, марсоходы не смогли ничего определенного сказать о жизни на планете, хотя их открытия и породили многочисленные спекуляции на эту тему.