Любимый обманщик

— Поганые ублюдки! Христопродавцы! Это моя территория! Мой участок! Подонки! Еще раз шевельнетесь, я стреляю! — он подслеповато щурился, поводя стволом дробовика из стороны в сторону. Многократное горное эхо было ему ответом!

— Йортом! Томми! Свиное брюхо! Лихой! Мистер Шенли! — Кристиан перечислял все имена и прозвища старика. И лицо Йортома Шенли постепенно расплывалось в довольной улыбке. Но ружье он из рук не выпускал, угрожающе нацелив его в сторону скалы.

— Кристиан! Малыш! Это ты вернулся! Покажись, дорогой! — мистер Шенли радовался, точно ребенок. — Сколько раз я говорил Сью, что Крис обязательно вернется! Заработает денег и вернется! Покажись скорее, Кристиан!

— Я еще не сошел с ума! Стоит мне высунуться из-за камня и тут же придется укладываться в могильную яму! — откликнулся молодой человек. — Нет, Томми, я предстану перед тобой только тогда, когда ты спрячешь пушку!

— Жаль, что я не отлил серебряных пуль! — заорал радостно старик. — Я бы разрядил дробовик в твое брюхо, чтобы проверить, не призрак ли Кристиана Бентона явился ко мне! — Йортом радостно загоготал, отложив дробовик в сторону. — Покажись, шельмец Крис! И я угощу тебя отличной затрещиной. Выходи с поднятыми руками! — Он снова схватился за ружье.

— Прекрати, Томми! — голос Кристиана стал просительным. — Хватит резвиться. А то я передумаю и поверну назад! И печалиться не буду, потому что принимают меня в Туин-Фолсе не слишком приветливо!

— Ладно! — Йортом задумчиво почесал затылок, сдвинув на глаза потрепанную конфедератку. Приверженцем южан он никогда не был. Но откуда-то у него появилось их обмундирование: зоркий глаз Кристиана заметил лежащую на камне выцветшую шинель. Видимо, старик зимой облачался в нее. — Выходи! Но с поднятыми руками!

Кристиан чертыхнулся про себя, подумал немного и выбрался из укрытия, высоко подняв над головой руки. Он весь подобрался, готовый в любой момент отреагировать на опасность.

— Ну, что еще сделать? — он хмуро посмотрел на Йортома. — Томми, прекрати или я отправлюсь обратно!

— И правда, Крис! — Йортом снова отложил ружье и шагнул навстречу гостю. — Ну, давай обнимемся, малыш! — Он прижался к Кристиану, уткнувшись носом ему в плечо. И молодой человек заметил, что у мистера Шенли трясутся руки, а волосы стали совсем седыми и легкими, точно пух. И весь он был каким-то невесомым. Его худобу скрывали клетчатая фланелевая рубашка и меховая безрукавка.

— Идет время, а ты остаешься прежним, Томми! Хотя теперь ты уже не такой толстый! Так что прозвище Свиное Брюхо тебе не подходит! — попытался Крис подбодрить старика. — А твоя Сью превратилась в настоящую красавицу.

— Мне не нравится, Крис, когда о Сьюзан говорят нехорошие вещи! — старик хлюпнул носом и вытер слезы рукавом рубашки. — Она очень добрая и заботливая! Стирает мне и убирает в доме, когда я ей позволяю! Привозит мне еду и табак! И не требует от меня денег!

— А есть ли они у тебя? — усмехнулся Кристиан, понимая, что вряд ли у Йортома водятся наличные.

Мистер Шенли подозрительно глянул на него, пожевал губами и продолжил таинственным шепотом:

— Тебе, Крис, сознаюсь! Я припрятал для тебя немного золотишка. Потом скажу, где оно, когда ты начнешь разработку моего участка.

Такая откровенность была для Кристиана неожиданной. Старый глупец, он и впрямь ждал его, приняв всерьез давнее обещание Кристиана сделать Йортома богатым человеком, когда все утихнет и Бентон вернется на Поляну Мертвого Койота. Но тогда Крис был моложе почти на десяток лет, и в нем еще не отбродило детство. Из дома он сбежал на войну, когда ему не исполнилось и шестнадцати. До этого он рос в пуританской семье, где не признавали ни игр, ни развлечений. И даже война показалась ему вначале развлечением, его привлекала смена обстановки, свобода от материнской опеки. А после войны, раздавленный и морально убитый, он, никем не контролируемый молодой человек девятнадцати лет, ударился в разгульную жизнь.

Ему стало нестерпимо стыдно перед мистером Шенли, перед Сьюзан, перед Марком, перед отцом Марка Сэмюэлем Фишером, перед доктором Коуплендлом. Казалось, что все они, живые и мертвые, собрались вокруг него и с молчаливым укором смотрят ему в глаза.

Кристиан едва сдержался, чтобы не застонать от пронзившей его боли. Дернул же черт его за язык! Когда-то он привык раздавать обещания девушкам направо и налево, заведомо зная, что не сдержит слово. Но они и не ждали от него ничего серьезного, были довольны его вниманием и щедростью. Он же выбирал подружек сговорчивых и без особых предрассудков.

Но теперь он понял: живя среди людей, пользуясь их добрым отношением, нельзя быть свободным от обязательств. Невозможно расставаться, исходя из принципа: с глаз долой и с сердца вон. И это открытие сделал он не под влиянием чьих-то нравоучений, а под воздействием обстоятельств, в которых оказался в Туин-Фолсе.

— Томми, ты тоже должен мне помочь! — Кристиан обнял старика за плечи. — Пойдем в дом, мне необходимо заглянуть в твои бумаги! А вот денег твоих мне не нужно! Понимаешь, мистер Йортом Шенли? Подожди, сейчас принесу продукты. Я тебе привез немного муки, масла и кое-чего по мелочам! Йортом обрадованно закивал и засеменил к своей лачуге. На полпути остановился и хитро погрозил пальцем:

— Шельмец ты все-таки, Крис! Сбежать хочешь от старика! Обмануть его!

— Мистер Шенли! — Кристиан приложил руку к сердцу. — Клянусь, что никуда не сбегу! Подожди меня тогда здесь, Томми! Я оставил сумку возле Крокета! — И он помчался к тому месту, где привязал коня. Если бы в этот момент Крис обернулся, то увидел бы, как старик смотрит ему вслед, счастливо осклабившись беззубым ртом.

Обещанные продукты Кристиан доставил на Крокете, которого привязал неподалеку от лачуги Йортома на небольшом лугу, уже густо поросшем сочной высокогорной травой. Здесь, на Поляне Мертвого Койота, начинался еще один ручеек, падающий с высоты в Снейк. Только в отличие от многих других ручьев и речушек он не пересыхал летом. Он получал подпитку от ключа, бьющего из каменной скалы. Образовавшийся водопад протекал по широким уступам, вымыв за многие годы в твердой породе подобие огромных чаш. Вода была в них ледяная, и самым жарким летом не успевала нагреться из-за своего стремительного течения.

Прежде чем взяться за приготовление ужина, Кристиан направился к одной из таких чаш, чтобы искупаться. Йортом семенил за ним следом, как будто боялся, что молодой человек исчезнет. После холодной ванны Крис почувствовал себя легко и свободно. На душе тоже было светло, потому что он принял наконец решение. Оно стоило ему многочасовых размышлений, он созревало во время встреч со Сьюзан, Мелиссой, четой Фосдик, Марком. Всего каких-то несколько дней, проведенных в умирающем городе, перевернули всю его жизнь.

Кристиан Бентон решил, что не уедет из Туин-Фолса до тех пор, пока не приведет в порядок все дела на Поляне Мертвого Койота. Для этого он должен оформить бумаги, получить кредит, чтобы закупить кое-какое оборудование и нанять помощников.

Но сначала ему предстояло обо всем поговорить с адвокатом Джозефом Баллардом. И следовало бы закончить ремонт в доме Мелиссы Коуплендл.

С Йортомом они поужинали на свежем воздухе. Кристиан соорудил небольшой очаг из камней, поставил на огонь огромную сковороду и напек лепешек из свежей муки. Яичница с двумя огромными кусками бекона дополнила их трапезу. И мужчины отлично поужинали, а потом долго сидели на крыльце лачуги, раскачиваясь в плетеных креслах и вспоминая прошлую жизнь.

Перед тем как улечься на топчаны, Йортом спохватился.

— Надо очистить штреки и штольни от гремучек! Их развелось видимо-невидимо! — старик брезгливо скривился.

— Мы, наверное, уже опоздали? — Кристиан задумался. — Солнце греет все жарче. Они просыпаются!

Представляешь, малыш, в прошлом году была уже поздняя осень, а два каких-то парня засели в пещере. Видно, мысли у них были недобрые. Они жгли костер прямо в выработке, чтобы снаружи не было видно. Опасались, что я могу их подстрелить. От тепла гремучки и зашевелились. Одного из парней закусали насмерть. Мы сумели достать его только к Рождеству, когда основательно похолодало и змеи заснули снова.

— А что со вторым? — поинтересовался Кристиан, слегка насторожившись.

— А второй бежал, куда глаза глядят, и все костерил какого-то обманщика и ублюдка! — Йортом, видимо, утомившись от столь продолжительного повествования, закрыл глаза и тут же захрапел.

Кристиана же рассказ Томми заинтересовал. Он решил найти уцелевшего парня и выяснить, что он делал со своим напарником на чужом участке.

Рано утром первым проснулся Кристиан. Снова принял ледяную ванну. Наспех позавтракал и отправился в обратный путь. Йортом с печальным выражением лица проводил его почти до поворота.

Лошадка Мелиссы по-прежнему паслась на склоне холма. Неподалеку от нее догорал костер. Наверное, мистер Фосдик всю ночь поддерживал его, чтобы отпугнуть хищников. Теперь же костер почти прогорел, только дымок тоненькой струйкой стлался к земле. Утренним легким ветерком его уносило вниз. А там он сливался с пеленой сплошного тумана.

Кристиан часто бывал в горах. Приходилось ему и ночевать под открытым небом. Но до вчерашнего дня он почти никогда не обращал внимания на окружающие его красоты. И вот, наконец, у него словно бы открылись глаза.

Он любовался первыми лучами солнца, скользящими по горным вершинам, покрытым сверкающими снегами, туманом, голубым и сиреневым, сползающим в долины, а потом словно вспыхивающим под солнцем и мгновенно испаряющимся. Когда он, оставив Крокета в компании Стар, переправлялся по мосту и взгляд его бесцельно блуждал по окрестностям, с высоты плато он увидел просыпающийся Туин-Фолс.

Это оказалось поистине потрясающим зрелищем. Деревянные одноэтажные и двухэтажные дома, выкрашенные в желтый и голубой цвета, расположились в огромной долине. Снейк блестящей лентой словно очерчивал границу застроек, отделяя ровные улицы от скал и обрывов плато. Луга, разбросанные вокруг Туин-Фолса, расцвечивали окрестности в весенние тона. Возле самого подножья Йеллоустон цвели сиреневые и оранжевые крокусы, на склонах расстилались коврами заросли диких цикламенов, белых и розовых. Немного южнее города уже вспыхивали поля алых альпийских маков. Их огненный цвет был слегка приглушен сиреневой дымкой утреннего тумана. А вокруг Кристиана, в сосновой рощице, в зарослях барбариса и терновника звенели птичьи голоса. И каждая птаха спешила поскорее исполнить свою брачную мелодию под несмолкаемый шум бегущей с гор воды.

Мистер Гарольд Фосдик, несмотря на ранний час, возился во дворе. Увидев гостя, приветливо снял шляпу.

— Приятное утро, да, Крис? — глаза его сегодня лучились счастьем. — Спасибо за вчерашнюю помощь, приятель! — поблагодарил он, и Кристиан смущенно откашлялся.

Доброе утро, Ролли! — он старался говорить не слишком громко. По всей видимости, женщины и новорожденные еще спали. Окна с восточной стороны дома были закрыты ставнями. — Ты извини, Ролли, но, пока женщины отдыхают, я хотел бы задать тебе несколько вопросов. Вчера мне не удалось это сделать.

Гарольд, не спеша, положил несколько поленьев на поленницу, отряхнул ладони и уселся на козлы, жестом предложив Кристиану устроиться на колоде для колки дров.

— Слушаю, Крис!

— Скажи, Ролли, почему тебя уволили с шахты? Неужели там и впрямь нет работы такому опытному человеку, как ты?

Мистер Фосдик долго молчал, пристально глядя на гостя, словно прикидывал, стоит ли полностью раскрывать карты перед молодым человеком. Он не знал, что привело Кристиана снова в Туин-Фолс. Жажда наживы? Вряд ли! Жажда приключений? Но если этот парень начнет разбираться с администрацией «Западной» компании, а в особенности с управляющим, то ему не сносить головы. Так что приключением это не назовешь.

— Ролли! — Кристиан выпрямил спину, посмотрел в глаза пожилому шахтеру. — Даю слово, что о нашем с тобой разговоре никто никогда не узнает!

Гарольд отвел взгляд в сторону и молчал. Наконец, собравшись с духом, настороженно поинтересовался:

— Крис, ты подозреваешь, что управляющий жульничает, так?

— Ты прав, Ролли. — Кристиан облегченно вздохнул, понимая, как тяжело начинать разговор ставшему безработным квалифицированному забойщику. — Мне хочется знать, прав я или нет! Нельзя подозревать человека, если у тебя на то нет никаких оснований.

— Ты правильно подозреваешь, приятель! Но я не хочу вмешиваться в дела компании. Мистер Гриффин обещал мне должность сменного мастера, если разведка, которую сейчас ведут, найдет богатую жилу. Но эти обещания пустые! — он снова замолчал, наступил грубым шахтерским ботинком на сосновую щепку, вдавил ее в мягкую почву. — Все дело в том, что жилу уже обнаружили. Ты опытный поисковик, Крис, понимаешь, что значит, когда порода меняет цвет. Породу, богатую золотом, медью и серебром, ты всегда отличишь от пустой.

Кристиан присвистнул от изумления.

— Интересно, кто все это организовал? Я не спрашиваю тебя, Ролли! Значит, увольняют неугодных! И организовал все этот жирный тип, Чарльз Гриффин!

— Не связывайся с ним, Крис! Мне кажется, что он подлый человек. Он пытается ухаживать за миссис Коуплендл. Но все знают, что ему нужны только ее деньги! И еще, он способен на любую подлость ради денег. Но я тебе, Крис, этого не говорил. Извини! — мистер Фосдик сидел ссутулившись и опустив голову.

Кристиан хорошо понимал его. Прибавление в семействе требовало средств. Как они будут теперь жить? Он знал, что и раньше чета Фосдик с большим трудом сводила концы с концами. Сара выращивала на небольшом участке зелень, держала несколько коз. Но средств, вырученных от продажи молока и зелени, хватало лишь на скудное питание.

— А если тебе, Ролли, я предложу работу, ты пойдешь ко мне в помощники? — Кристиан понимал, что сам затягивает петлю на своей шее. Но остановиться не мог. — Что скажешь, Ролли? Согласен?

Ты собираешься разработать участок Йортома Шенли? А я думал, что это всего лишь слухи! — Гарольд с сомнением смотрел на молодого человека. Заявление Кристиана давало ему надежду на будущее. Слабенькую и смутную. Но все-таки надежду! — О чем разговор, Крис! Конечно, согласен! — Он слабо улыбнулся, и тут же помрачнел. — А где ты возьмешь денег? А мистер Шенли не возражает? И что говорит его дочь Сьюзан?

— Ты задал столько вопросов, что на ответы уйдет полдня. Поэтому скажу так: все эти дела не должны тебя касаться! И у меня есть вопрос к тебе…

Кристиан хотел было поинтересоваться у Фосдика, не знает ли тот подробности гибели доктора Коуплендла. Но не успел. На крыльцо вышла Мелисса. Глаза у нее были сонные, точно у младенца. Волосы причесаны кое-как. Припухшая после сна, по-детски вздернутая верхняя губа. Верхние пуговицы глухого черного платья были расстегнуты. Ко всему прочему она стояла на крыльце босиком. И Кристиан успел заметить, какие у нее изящные розовые пальчики и маленькие ступни.

— Доброе утро, мэм! — мужчины поздоровались дружно, словно по команде. Кристиан почтительно приподнял шляпу. А мистер Фосдик сорвал головной убор непонятного вида и восторженно посмотрел на женщину.

— Доброе утро! И вы тут, мистер Бентон? Куда вы вчера сбежали так поспешно? — и тут же засмущалась, сообразив, что вид у нее сейчас не совсем приличный. — Извините, джентльмены! — И сверкнув узенькими розовыми пяточками, скрылась за дверью.

И Кристиан поймал себя на мысли, что ему хочется последовать за Мелиссой, взять ее на руки и баюкать как ребенка. Миссис Коуплендл показалась столь трогательной, беззащитной и слабой, что от нежности к ней у него защемило в груди.

Мистер Фосдик словно понял его мысли. Он печально взглянул на растерянного Кристиана, как бы выражая сочувствие в том, что молодому человеку приходится изо всех сил сдерживать свои порывы.

— Останешься с нами позавтракать, приятель? Миссис Коуплендл приготовила с вечера отбивные из телятины с бобами и морковью.

— Не могу, Гарольд! Я должен закончить ремонт в ее доме. Мне надо было повидаться с мистером Шенли. Получил возможность навестить старика благодаря вот этой пустяковой царапине, — он показал затянувшуюся рану на левой ладони. — Вот и спешу, чтобы завершить кое-какие дела.

— Ты это отлично придумал, Крис! Если что-то понадобится, сообщи! И кстати, будь крестным отцом нашим крошкам! Крестины через три недели! — мистер Фосдик протянул руку, и Кристиан ответил крепким рукопожатием. Уже проходя по мосту, он сообразил, что вряд ли спустя три недели будет находиться в Туин-Фолсе. Конечно, надо было предупредить Ролли, чтобы он не рассчитывал на него. Но Крис махнул рукой, надеясь, что для этого еще выпадет случай.

Глава 5

Мелисса проснулась в доме Сары и Гарольда Фосдик. Она лежала на узеньком топчане, накрытая лоскутным одеялом. Платья вечером она не сняла, а только сбросила туфли и чулки, чтобы ноги немного отдохнули от тугих подвязок.

Новорожденные кряхтели и чмокали за ширмой. Молодая женщина вскочила. Одернула платье. Пробежала по чисто вымытому полу и заглянула за ширму. Представшая перед ней картина вызвала на ее лице счастливую улыбку.

— Доброе утро, дорогая Сара! Как вы себя чувствуете? — поприветствовала она. Миссис Фосдик ответила ей благодарно:

— Доброе утро, миссис Коуплендл! — и, скосив глаза на младенцев, добавила: — Они прелестны, не правда ли?

— Вы счастливая мать, миссис Фосдик! Молока достаточно? — поинтересовалась Мелисса, приступая к осмотру роженицы и перепеленывая малюток.

— У меня всегда бывает много молока! — довольно заявила Сара, словно забыв о смерти прежних детей. — Иногда даже было слишком много! Мои дети всегда получали достаточное количество грудного молока!

— Ну, и отлично! — На ходу приводя прическу в порядок, Мелисса вышла из дома. Если бы Сара видела сейчас свою акушерку, то заметила бы ее озабоченность. Молодая женщина думала о Кристиане. Конечно, он ее выручил, когда она принимала роды у миссис Фосдик. Трудно предположить, как могло бы проходить течение естественного процесса. И если бы заранее знать, что мистер Фосдик выкажет такую слабохарактерность. В следующий раз необходимо все предусмотреть. И пригласить мисс Шарлотту Рэмзак. Хотя она надеялась, что второй такой особенный случай появится не очень скоро.

Она была расстроена из-за того, что вечером во время еды не увидела за столом мистера Бентона. Гарольд так старательно оправдывал отсутствие молодого человека, что Мелисса почувствовала себя неловко. И промолчала, показывая, что ей все равно. Отчего теперь уже мистер Фосдик почувствовал неловкость и замолчал, сделав вид, что старательно выбирает кости из жареной форели.

Вчера за столом они сидели вдвоем. Мистер Фосдик все время вскакивал и скрывался с очередным блюдом за ширмой, носил своей любимой Саре кусочки поаппетитнее. И Мелисса в такие минуты особенно остро ощущала свое одиночество. Уже достаточно долго никто о ней так не заботился. И от этого становилось тоскливо на душе.

Потому, выйдя на крыльцо и увидев сидящего во дворе Кристиана, Мелисса испытала прилив радости. Вернувшись в дом, она принялась старательно приводить себя в порядок. Тщательно причесала волосы, переодела платье, натянула свежие чулки. На вызовы она всегда ездила без корсета, зная, что простые женщины никогда не будут ее осуждать. Они и сами не очень любили этот, по их мнению, «аристократический» вид нижнего белья, стесняющий движения.

Мелисса уже была готова выйти во двор и по-настоящему поздороваться с Кристианом, когда вошел Гарольд и сообщил, что мистер Бентон отказался от завтрака, так как очень торопится. Молодая женщина промолчала, однако она не смогла скрыть свое искреннее огорчение и разочарование. Но она держалась изо всех сил и как можно спокойнее заявила:

— В таком случае можно отодвинуть ширму в сторону, чтобы во время завтрака миссис Фосдик могла нас видеть, а мы наблюдать за ней и малютками. И, кстати, когда вы собираетесь окрестить крошек? — она старалась говорить спокойно, но голос, звучавший особенно напряженно, готов был сорваться. — Его преподобие Джон Диллан приедет для проведения службы через три недели. Вы могли бы приурочить к этому дню крестины.

— Вы ведь тоже методистка, миссис Коуплендл? — поинтересовался Гарольд.

— Да, так же как и мистер Бенджамин Коуплендл! — подтвердила Мелисса. — А почему вы спрашиваете, мистер Фосдик?

— Мы вчера посоветовались и решили, что назовем детей Мелиссой и Кристианом! А вас просим быть им крестными родителями! Ведь оно так и есть, верно, Сара?

Сара довольно улыбнулась и согласно кивнула головой.

— Мы были бы счастливы, если бы крестной матерью наших крошек стала такая леди, как вы, мэм!

— Я, конечно, согласна! Это для меня большая честь! — Мелисса была польщена.

— И если у вас будет возможность, еще раз передайте нашу просьбу мистеру Кристиану Бентону. — Чета Фосдик словно не замечала смущения акушерки.

— Хорошо, — без особого энтузиазма отозвалась Мелисса. Говорить о том, что она, возможно, не скоро увидит Кристиана, не хотелось. Она не понимала поступков молодого человека. После совместного ужина, когда между ними установилось, как ей казалось, взаимное понимание, ее обижало его неожиданное отчуждение. Ей, как и многим одиноким женщинам, хотелось дальнейшего развития отношений. Причину его охлаждения она искала в себе. Возможно, что-то сказала не так? Чем-то обидела!

Как ни настаивала миссис Фосдик, чтобы Мелисса отправилась домой, молодая женщина осталась в качестве сиделки до следующего дня. Она должна обязательно убедиться, что роженице не угрожает никакое осложнение.

На следующее утро Мелисса вернулась домой. Мистер Фосдик проводил ее через мост, запряг Стар в коляску, пристроил багаж Мелиссы и ее медицинский чемоданчик. А она, еще раз переживая случившееся за последнее время, радовалась тому, что ей не пришлось во время таких сложных родов воспользоваться щипцами. Значит, за младенцев можно не беспокоиться. И миссис Фосдик не испытывала страшных мук.

В доме топилась плита, Филипп грел воду для ванны. На первом этаже все было помыто и прибрано. Неубранным остался только рабочий кабинет доктора. Даже упавший штакетник был поднят, старательно приколочен к только что вкопанному столбу и выкрашен охрой. И на яблонях обрезаны все кривые ветки.

— Вам нравится, мэм? — Филипп с гордостью продемонстрировал чистые комнаты, буквально стерильные кухню и прихожую. В холле и гостиной на стенах были развешены несколько гравюр и акварелей, что очень оживило бывшие слишком строгими помещения. В доме стало очень уютно.

— Мне кажется, мэм, теперь у нас очень красиво! — гордо сказал Филипп. — Крис нашел эти картины на чердаке, по-видимому, они остались еще от прежних хозяев. А еще, мэм, он передавал вам привет!

— Очень мило с его стороны! — улыбнулась Мелисса. — Картины пролежали на чердаке несколько лет, чтобы теперь подарить нам свое тепло!

Она собрала чистое белье и отправилась в ванную. Жестяная посудина была установлена в комнатушке за кухней. Когда готовили пищу или грели воду, то здесь становилось жарко.

Молодая женщина погрузилась в теплую, душистую воду и испытала блаженство. Это было так прекрасно. Каждая клеточка тела словно парила в невесомости. Мелисса натиралась мягкой мочалкой, чуть не мурлыча от удовольствия.

Потом распустила волосы, тщательно промыла их и сполоснула отваром из ромашки. Вытерлась и надела теплый халат прямо на голое тело. Волосы она расчесала и расправила локоны по плечам.

После всех этих процедур Мелисса устроилась в кресле на теплой кухне. Лавли забралась к ней на колени, ласково заурчала, потерлась симпатичной серой мордочкой о руку. Мелисса почесала у кошки за ухом, и та разнежилась совершенно, перевернувшись кверху животом и демонстрируя хозяйке соски, начинающие набухать.

— Ну, что, красавица ты моя! Готовишься одарить потомством! И когда ты только успеваешь? — Мелисса бранила кошку, но Лавли всем видом показывала, что тон хозяйки совершенно ее не страшит. Миссис Коуплендл даст ей возможность насладиться материнством, а потом уже пристроит ушастое и усатое племя в хорошие руки.

— Миссис Коуплендл? — в комнату ввалился Филипп. В руках он держал какой-то конверт. — Вам принесли письмо, но почему-то без обратного адреса.

— Оставь в прихожей, Филипп. Мне сейчас не хочется ни во что вникать! Потом прочту, — отмахнулась хозяйка. — Какая-нибудь реклама или еще какой пустяк. — Давай лучше перекусим, что ты там приготовил, а в три часа у меня прием больных на руднике. Не забыл?

— Вы поедете на Стар? — слуга был готов к поездке в любое время.

— Нет. Пусть кобылка отдохнет. Заложи лучше Портера. Ему нужно размяться! А то совершенно застоялся за последнюю неделю.

Портер резво бежал по дороге, в сторону обогатительной фабрики компании «Западная». Филипп сидел на козлах спокойный и величественный. Когда Мелисса просила отвезти ее в амбулаторию при конторе компании, то он старательно причесывался, надевал выходной костюм и черный цилиндр. На руках у него были черные кожаные перчатки. Изящным стеком он только иногда легко взмахивал. И Портер понимал его практически с полужеста.

Народу было довольно много. Большинство пациентов — с производственными травмами, ранениями, вывихами и растяжениями сухожилий.

Почти три часа Мелисса накладывала повязки, вскрывала гнойники и фурункулы, вынимала соринки из глаз, закапывала в воспаленные глаза капли, накладывала стерильные и фиксирующие повязки. Помогала ей медицинская сестра мисс Шарлотта Рэмзак. Это была чопорная старая дева, в свое время безумно влюбленная в доктора Бенджамина Коуплендла. Ее любовь, как ни странно и как это нечасто бывает, не стала причиной неприязни, а тем паче ненависти к Мелиссе. К молодой коллеге и сопернице мисс Рэмзак относилась с нежной, почти материнской привязанностью. Внимательно выслушав и записав все назначения, она принималась выполнять их беспрекословно и со скрупулезной точностью. Мелиссе иногда казалось, что медсестра с почтением относится ко всему и всем, к чему и с кем соприкасался при жизни доктор.

По воскресеньям мисс Рэмзак посещала могилу доктора Коуплендла. Когда Мелисса заставала ее на кладбище, медсестра деликатно удалялась, предварительно поправив идеально завязанную ленточку на букетике или венке. В изготовлении этого кладбищенского реквизита она была непревзойденной мастерицей, способной соперничать со служителями похоронного бюро. Из нескольких цветков, можжевеловых веток, зелени аспарагуса и папоротника она могла соорудить истинное чудо — от крохотной бутоньерки до корзинки средних размеров. И в свое время Мелисса не удивилась, узнав, что у мисс Рэмзак всегда достаточно заказов для изготовления атрибутов и не столь печального назначения. Точно с таким же мастерством она умело сооружала из печений и сливочного крема композиции свадебные и юбилейные.

Мелисса думала, что в медсестре погиб талантливый кондитер-декоратор, и высказала свое мнение по этому поводу. Но пожилая девица не разделила ее сожаления, заявив, что это увлечение помогает ей разнообразить монотонность провинциальной жизни и, кроме того, иметь небольшую прибавку к жалованью, которую она откладывает на время, когда не сможет больше заниматься медицинской практикой.

На службу она приходила всегда в платье делового покроя, блекло-голубом со строгим воротничком, безо всяких излишеств вроде оборок или турнюра, старательно отглаженном и свежевыстиранном. Поверх него надевала белоснежный передник, а голову повязывала косынкой с синим кантом, отчего была похожа на монашенку ордена милосердия.

Мисс Рэмзак не любила Чарльза Гриффина. Неприязни своей не скрывала, хотя держалась при встречах с ним предельно корректно. Мелисса уже заканчивала прием, когда медсестра вышла в приемную посмотреть, сколько осталось ожидающих больных. И тут же вернулась с брезгливым выражением лица.

— Мэм, вас ожидает мистер Гриффин! Он интересуется, скоро ли вы освободитесь! — пожилая дама направилась в процедурный кабинет. И Мелисса поняла, что сегодня Чарльз чем-то особенно неприятен мисс Рэмзак. В такие минуты ее лучше было не трогать и не приглашать в кабинет, куда, с присущим ему отсутствием деликатности, мог в любое время войти управляющий.

— Спасибо, Лотти! — Мелисса постаралась вложить в выражение благодарности возможно больше сердечности и доброжелательности, чтобы немного смягчить суровость сердца мисс Шарлотты. Ей хотелось все-таки однажды выяснить причину неприязни, но Чарльз всегда словно чувствовал это и не давал женщинам возможности остаться наедине после окончания приема.

Отправив последнего пострадавшего в процедурный кабинет, Мелисса вышла в приемную. Чарльз Гриффин поднялся ей навстречу.

— Добрый вечер, дорогая Мелисса! — казалось, управляющий и в самом деле был чем-то раздражен. — Ты сегодня собираешься обедать?

— Да, конечно! Сейчас вымою руки и переоденусь! Вы подождете немного? — Мелисса вернулась в кабинет, сняла фартук и сложила его в дорожную сумку. Помыв руки, приоткрыла дверь процедурной и попрощалась с медсестрой:

Мисс Рэмзак, вы сегодня собираетесь со мной на обход? Мы с мистером Гриффином отправляемся на обед. За вами подъехать?

— До первого дома я сумею добраться самостоятельно! — сухо ответила Шарлотта. Медсестра, не отвлекаясь на долгие разговоры, продолжала бинтовать ногу мальчика, упавшего с крыши.

— Хорошо! — спокойно согласилась Мелисса и обратилась к ожидающему сына шахтеру: — Мистер Уоткинс, надеюсь, в течение ближайших лет вашему сыну не придется выслушивать нотации на тему, почему нельзя забираться на крышу после дождя!

— К сожалению, мэм, не уверен! — сокрушенно пробормотал Раймонд Уоткинс, который приводил своего отпрыска на прием в амбулаторию чаще других. — На упрямого мальчишку так и валятся несчастья! То ожоги, то порезы, то еще какая напасть!

— Ничего страшного пока не произошло, редкий мальчик вырастает без отметин! — засмеялась Мелисса. И попрощалась: — До свидания! Приводите Рэнди на следующий прием!