...И появился ты

      Она сделала вид, что от смущения не может продолжать, и беспомощно посмотрела на него.
      – Разумеется, мисс Лоусон. – Нокс помедлил и с улыбкой поправился. – Простите, вас ведь теперь следует называть леди Рэйфорд.
      – Этот брак явился неожиданным поворотом в моей судьбе, – призналась Лили. – В моей жизни теперь многое изменилось. Кроме одного: я не отказалась от намерения отыскать мою дочь. – Лили подбросила на ладони тяжелый кошелек. – К счастью, теперь у меня есть средства для продолжения поисков. Как и раньше, мне понадобится ваша помощь.
      Нокс оторвал взгляд от кошелька и ободряюще улыбнулся ей.
      – Считайте, что я уже приступил к работе, леди Рэйфорд. – Он протянул руку, и она вручила ему небольшой, но увесистый кошелек. – А теперь расскажите мне, какие есть новости от Гавацци.
      – Гавацци упорно не оставляет меня в покое, мистер Нокс. Более того, вчера вечером он появился в обществе и предъявил мне совершенно новые требования.
      – Вчера вечером? – удивился Нокс. – Новые требования?
      – Да! – Лили вздохнула. – Раньше, как вы знаете, Джузеппе интересовали лишь деньги. Деньги я могла ему дать и охотно давала, пока была надежда, что мой ребенок вернется ко мне. Но вчера вечером…
      Она замолчала и с отвращением покачала головой.
      – Какие требования? – спросил Нокс. – Простите мне мою прямоту, миледи, но не требовал же он вашей благосклонности?
      – Дело не в этом. Хотя он и позволил себе некоторые вольности. Но самое ужасное, он грозился разрушить все, что у меня есть, мой дом, мою семью, мое положение в обществе, поскольку у него возникло нелепое желание самому попасть в высший свет!
      Лили была удовлетворена – Нокс не сумел скрыть своего изумления.
      – Подумать только,– выдавил он.
      – Я сама этого совершенно не ожидала. – Лили сделала вид, что смахивает слезинку кружевным платочком. – Он отыскал меня в доме леди Лайон во время празднования ее дня рождения. Разоделся как павлин. На виду у сотен людей! Требовал, чтобы я представила его высшему свету да еще ссужала его деньгами, чтобы он мог чувствовать себя своим в этих кругах. Ах, мистер Нокс, если бы вы могли увидеть это отвратительное зрелище!
      – Идиот! – взорвался Нокс, совершенно не заботясь о том, что его ярость могла бы показаться странной.
      – Его видели люди, в том числе лорд Лайон и мой муж. Мне удалось уговорить его пройти в укромный уголок, где он и предъявил свои невозможные претензии. Он сказал, что вернет мне дочь, но я прежде должна своим влиянием добиться для него положения в обществе. Что за немыслимая идея! В Италии его считают мерзавцем и преступником. Как ему могло прийти в голову, что его станут принимать здесь?
      – Он просто ничтожество. Жалкий макаронник, – мрачно сказал Нокс. – Теперь выяснилось, что он не только жалок, но и не способен себя контролировать.
      – Совершенно верно, мистер Нокс. А неуправляемые люди часто себя выдают из-за глупых ошибок. Не так ли, мистер Нокс?
      – Вы правы, – ответил он с неожиданным и странным спокойствием. – По всей вероятности, он станет жертвой собственной жадности.
      От ледяной решимости в его взгляде она похолодела. На его лице появилось хищное и жестокое выражение. Не оставалось сомнений, что он твердо намерен положить конец опасному и непредсказуемому поведению Джузеппе. Если Нокс и впрямь связан с Джузеппе и его бандой, он зависит от их молчания.
      Лили с притворной искренностью наклонилась к Ноксу и коснулась его руки.
      – Молю вас, мистер Нокс, отыщите мою Николь! Я обещаю вам хорошее вознаграждение, если вы добьетесь успеха.
      Она подчеркнула слово «хорошее», и он с видимым удовольствием это отметил.
      – На этот раз я добьюсь успеха, – твердо сказал он. – Я сегодня же возобновлю поиски, леди Рэйфорд.
      – Прошу вас соблюдать конфиденциальность, если вам нужно будет связаться со мной. Мой муж… Я вынуждена…
      – Разумеется, – заверил ее Нокс.
      Он надел фуражку, попрощался и вышел из экипажа. От резкого движения карета качнулась. Он стремительно пошел прочь с видом человека, принявшего важное решение.
      Любезная улыбка сошла с лица Лили, как только он отвернулся. Когда она провожала его взглядом из окна кареты, глаза ее были темны и холодны.
      – Будь ты проклят, мерзавец, – прошептала она.– Отправляйся прямиком в ад и забирай с собой Джузеппе!
      Лили подробно рассказала Алексу и сэру Нэйтену о свидании с Ноксом. Они обсудили поведение Нокса, сделали свои выводы и предприняли соответствующие шаги. После этого оставалось только ждать. Генри вместе с учителем отправили в Британский музей. Слуги, хотя и не знали, что происходит, чувствовали неладное и были подавлены. Напряженность ощущалась во всем доме. Лили с тоской думала о бодрящей прогулке верхом, но боялась отлучиться: вдруг, пока ее нет, произойдет что-нибудь важное?
      Сходя с ума от бездействия, она взялась за вышивание. Нервничая, она без конца колола себе пальцы, и платок, который она вышивала, уже весь был запятнан кровью. Она удивлялась Алексу: как он может сохранять спокойствие и заниматься бумагами в библиотеке, как будто сегодня самый обычный день?
      Она мерила шагами комнату, время от времени бралась за книгу и откладывала ее, наливала себе чай и забывала о нем, хваталась за колоду карт и бросала. Она даже отказалась было от обеда, но под градом язвительных замечаний Алекса – кому нужна иссохшая от голода старуха – согласилась проглотить несколько ложек.
      Не в силах оставаться одна в своей комнате, Лили устроилась в гостиной и слушала, как Алекс читает вслух стихи. Он подумала, что он нарочно выбирает самые длинные и скучные. От его звучного голоса, от тиканья часов, а может быть, от вина, выпитого за обедом, веки ее стали тяжелыми. Она откинулась на подушки и погрузилась в сладкую дрему.
      Прошли минуты, а может быть, и часы. Сквозь сон она услышала голос Алекса. Он ласково, но настойчиво тормошил ее.
      – Лили! Любимая, просыпайся!
      – Что такое? – пробормотала она сонно. – Алекс, что…
      – Новости от Нэйтена, – кратко сказал он, нашел ее домашние туфли и надел их ей на ноги. – Его люди следили за Ноксом и проводили его до самого убежища банды. Это полуподвал в районе Сент-Джайлс. Нэйтен с группой офицеров окружили притон. Нужно срочно ехать туда.
      – Сент-Джайлс, – повторила она, вмиг проснувшись.
      Это самое опасное место в Лондоне, пристанище воров и убийц. Даже полицейские избегали появляться там. Среди темного лабиринта переулков, проходных дворов, кривых улочек преступники легко могли скрыться с награбленным в богатых кварталах добром.
      – Он сообщил что-нибудь о Николь? Вообще о детях?
      – Нет.
      Алекс закутал ее в темный плащ и, прежде чем она успела еще о чем-нибудь спросить, повел к выходу. Их уже ждала карета. Двенадцать всадников должны были сопровождать их. Мельком взглянув на них, Лили подумала, что Алекс не собирается рисковать.
      Карета с грохотом неслась по улице. Два всадника скакали впереди, расчищая для них путь среди прохожих и еле ползущих повозок. Стиснув руки, Лили успокаивала себя, но сердце ее все равно бешено колотилось. Улицы, по которым они ехали, становились все грязнее, дома все обшарпаннее. Постройки так теснились, что между ними с трудом проникали воздух и свет. Обитатели трущоб были бледные, как привидения, и хилые. Даже маленькие дети. Смрад от множества сточных канав наполнил карету, и Лили с отвращением сморщилась. За. окном мелькнула башня церкви Сент-Джайлс, той самой, которая в Средние века служила убежищем для прокаженных.
      Карета остановилась перед старым обветшалым доходным домом. Алекс вышел из кареты и обменялся несколькими фразами с охраной и кучером. Он поручил им оберегать жену и при первых признаках опасности увезти ее.
      – Нет! – воскликнула Лили и попыталась выйти из кареты, но Алекс придержал ручку, и ей не удалось открыть дверь.– Я пойду с тобой! Ты не посмеешь оставить меня здесь!
      От ярости кровь бросилась ей в лицо.
      – Лили, – спокойно сказал он. – Сначала я должен убедиться, что это совершенно безопасно. Я ни в коем случае не позволю тебе рисковать.
      – Дом кишит полицейскими! – запальчиво крикнула она. – В эту минуту это самое безопасное место на земле! И потом, мы же ищем мою дочь!
      – Я знаю. – Он вполголоса выругался. – Черт возьми, Лили, бог знает что мы найдем там, внутри! Я не хочу, чтобы ты видела что-то, что причинит тебе боль.
      Она взглянула на него решительно, но голос ее зазвучал неожиданно мягко:
      – Значит, встретим опасность бок о бок. Не нужно защищать меня, Алекс. Просто будь рядом.
      Он пристально посмотрел на нее, решительно обнял ее за талию и высадил из кареты. Она взяла его за руку, и они пошли. Дверь была сорвана с петель и стояла здесь же у стены. Два офицера почтительно приветствовали Алекса. С сомнением взглянув на Лили, они сказали, что во время операции были убиты люди. Может быть, лучше ей подождать у входа?
      – С ней все будет в порядке! – коротко сказал Алекс и, держа ее за руку, повел внутрь. В доме стоял смрад, дышать было нечем. Они спустились по шатким ступеням и оказались в узком, заваленном мусором помещении. По стенам сновали мокрицы и тараканы. Откуда-то доносился отвратительный рыбный запах. Похоже, на открытом огне жарили селедку. Мебели никакой не было, только несколько колченогих столов да соломенные тюфяки на полу. Между оконными рамами, там, где стекла были выбиты, торчали клочья соломы. Они пошли дальше, на звук голосов. Алекс чувствовал, что Лили все крепче сжимает его руку, пока ее пальцы не сомкнулись вокруг его ладони, как тиски.
      Они оказались в большой комнате. Там было множество офицеров. Они допрашивали задержанных и докладывали о результатах сэру Нэйтену. То и дело к нему подводили плачущих детей. Они, как мышки, испуганно попрятались по углам, когда началась атака. Нэйтен стоял посреди комнаты, спокойно оценивая ситуацию и отдавая распоряжения тихим и мягким голосом. Приказы тем не менее выполнялись незамедлительно. Алекс помедлил, заметив распростертые на полу тела. Оборванцы, члены шайки, убитые во время операции. Услышав приглушенный вскрик Лили, он присмотрелся внимательнее. Кончиком сапога он повернул одного из мертвецов. Остекленевшие глаза уставились в потолок. Джузеппе.
      Лили с ужасом отвернулась. Алекс хладнокровно рассматривал залитое кровью тело.
      – Ножевая рана, – заметил он безразлично.
      Он повел Лили дальше. Заметив их, Нэйтен пошел им навстречу.
      – Милорд, – заговорил он, указывая на тела. – Как видите, наш план сработал блестяще. Как только стемнело, Нокс немедленно отправился сюда. Благодаря Клибборну – это наш лучший знаток трущоб – нам удалось проследить за ним. К тому времени, как мы подоспели, Гавацци был уже мертв. Нокс убил его, опасаясь, что тот выдаст всю аферу. Он признался, что собирался вернуть леди Рэйфорд ребенка и получить гонорар, который она обещала.
      Нэйтен кивнул в сторону Нокса. Тот со связанными руками сидел у стены рядом с четырьмя другими негодяями, которых удалось захватить. Нокс бросил на Лили взгляд, полный ненависти, но она не заметила: слишком взволнована была. Она не отрываясь смотрела на стайку испуганных детей.
      – А эти дети? – спросил Алекс.
      – Все дети из богатых семей, как сказал Нокс. Мы постараемся как можно скорее вернуть их родителям. И никаких гонораров – ведь в этих преступлениях был замешан наш офицер. – Нэйтен с холодной брезгливостью взглянул на Нокса. – Он нас всех опозорил!
      Лили не сводила глаз с детей. Они испуганно всхлипывали, прижимаясь светловолосыми головками к офицерам, которые тщетно пытались успокоить их. Душераздирающее зрелище.
      – Ее здесь нет, – растерянно сказала Лили.
      Лицо ее побелело от ужаса. Она пробиралась через толпу офицеров, напряженно озираясь вокруг.
      – А других детей здесь нет? – обратилась она к сэру Нэйтену.
      – Нет, – спокойно ответил он. – Взгляните внимательнее, леди Рэйфорд. Вы уверены, что среди этих детей нет вашей дочери?
      Лили в отчаянии покачала головой.
      – Нет! У Николь черные волосы, и… она меньше, чем эти дети. Ей только четыре года! Она должна быть где-то здесь. Может быть, она испугалась и спряталась. Она ведь совсем маленькая! Алекс, нужно скорей осмотреть другие комнаты, весь дом…
      – Лили! – Алекс стиснул ее плечи, заставив замолчать, прекратить этот бессвязный лепет.
      Вся дрожа, она проследила за его взглядом: крошечная фигурка в уголке, почти незаметная в тени. Лили похолодела. Сердце ее бешено колотилось. Она не могла вздохнуть. Ребенок.
      Трогательная копия своей матери. Глаза огромные и безмятежные на маленьком личике. Маленькие ручки сжимают куклу в каких-то лохмотьях. Из своего уголка она печально наблюдала за большими мужчинами, которые суетились в комнате.
      – Николь,– сдавленно прошептала Лили. – О боже!
      Алекс разжал пальцы, и она бросилась к дочери. Но малышка испуганно отшатнулась, недоверчиво глядя на Лили. У той сжалось сердце, и слезы хлынули по лицу.
      – Моя малышка! Моя маленькая Николь!
      Она опустилась перед ребенком на колени.
      – Я так долго тебя искала, – дрожащим голосом говорила она. В нем слышались боль и тревога последних лет. – Ты ведь помнишь меня? Я твоя мама.
      Услышав итальянский, девочка встрепенулась.
      – Мама? – тихо сказала она.
      – Да! Да!
      Разрыдавшись, Лили подхватила девочку на руки и прижала к себе маленькое дорогое существо.
      – Ах, Николь! Как я счастлива, как я счастлива…
      Уткнувшись лицом в черные волосики, она гладила маленькое беспомощное тельце. Николь молча прильнула к ней. Лили повторяла:
      – Все кончено. Наконец все кончено.
      Не в силах сдержать рыдания, Лили осыпала поцелуями маленькое запачканное личико. Кошмар закончился раз и навсегда. Лед, сковавший ее сердце, растаял, как по мановению волшебной палочки. Никогда в ее душе не было столько мирного покоя. Как странно не испытывать больше горечи и страха. Она уже отвыкла жить без боли. Теперь у нее есть то, за что она отдала бы все на свете,– тепло детского тела, чистая нежная любовь, которая возможна лишь между матерью и ребенком. В этот миг весь мир, казалось, исчез, остались только они с Николь.
      Алекс не сводил с них глаз. Горло его болезненно сжалось. Никогда он не видел Лили такой – нежной, трепетной. Еще одна грань, о которой он не знал, даже не догадывался. В его любви теперь появилось сострадание столь глубокое, что он сам себе удивлялся. Никогда он не думал, что способен на такое чувство. Разве так бывает – счастье другого человека значит для него гораздо больше, чем его собственное счастье! Он смущенно отвернулся, пряча слезы.
      Нэйтен с удовлетворением наблюдал за происходящим.
      – Алекс, – деловым тоном заговорил он, – мне кажется, это подходящий случай, чтобы поговорить о новом проекте лорда Фитцуильяма. Речь идет о создании в городе трех новых подразделений. Они мне позарез нужны…
      – Все, что угодно, – дрогнувшим голосом сказал Алекс.
      – Парламент принял проект в штыки…
      – Он пройдет, – твердо сказал Алекс и отвернулся. Рукавом он вытер глаза и продолжал: – Даже если мне придется выкручивать руки каждому члену парламента, клянусь, он пройдет.

Глава 14

      Утро выдалось чудесное. Алекс просматривал «Тайме», Лили с Николь сидели на полу и строили причудливые замки из кубиков. Время от времени они втягивали в игру и Алекса.
      Вошел Бэртон и объявил о прибытии мистера Крейвена. Алекс с удивлением отложил газету.
      – О, скорее просите! – воскликнула Лили и с виноватой улыбкой повернулась к Алексу.– Я забыла предупредить, что Дерек собирался зайти. Он очень хотел повидать Николь.
      Слегка нахмурившись, Алекс поднялся, чтобы встретить гостя. Николь тем временем преследовала раздраженного кота, Тома. Только несчастный кот устроится на нагретом солнышком местечке, Николь тут же настигает его и хватает за вожделенный пушистый хвост. Лили поспешно собрала разбросанные по полу игрушки. С ласковой улыбкой она подумала, что Алекс накупил их слишком много. От такого изобилия у любого ребенка голова пойдет кругом. Слишком большое впечатление, видно, произвел на него узелок тряпок, который служил Николь куклой. Он не успокоился, пока не скупил все куклы в магазине «Бэрлингтон Аркада». Куклы с настоящими волосами и фарфоровыми зубками, восковые и глиняные, с миниатюрными сундуками, а в них настоящее приданое! В детской наверху шагу негде было ступить: там были и игрушечный театр, и кукольные домики, и мячики всех размеров, и музыкальные шкатулки, и повергнувший Лили в ужас огромный барабан, грохот от которого разносился по всему дому.
      Но очень скоро выяснилось, что любимая игра Николь, доставившая всем немало беспокойства, – прятки. Она умела неожиданно исчезать и была страшно довольна, когда встревоженная мать или няня обнаруживала ее под диваном или под столом. Лили никогда не видела ребенка, который умел так незаметно и бесшумно двигаться. Алекс, бывало, работал в библиотеке, и только через час замечал, что она тихонько сидит на полу у его стола.
      Постепенно страхи Лили относительно насилия и надругательств, которым мог подвергнуться ребенок под опекой Джузеппе, улеглись. Николь была довольно скрытной, но отнюдь не запуганной, а очень жизнерадостной девочкой. С каждым днем она становилась все живее и резвее, и вскоре по всему дому был слышен звонкий голосок, взрывы смеха и бесконечные вопросы на смешной смеси английского и итальянского. Она сразу же привязалась к Генри, постоянно влезала к нему на колени, теребила светлые волосы и лукаво заглядывала ему в глаза.
      Вошел Дерек, и зеленые глаза сразу же отыскали Лили. Она устремилась к нему с радостным смехом и сердечно обняла. Дерек слегка смутился.
      – Ну-ну, – с напускным упреком пробормотал он.– Не на глазах же у мужа!
      – А ты добился больших успехов – можешь гордиться своим произношением! – улыбнулась Лили.
      Дерек прошел в комнату и обменялся с Алексом рукопожатием.
      – Доброе утро, милорд, – с усмешкой сказал Дерек. – Особенно доброе для меня. Мне, знаете ли, не часто удается попадать в такие великосветские гостиные!
      – Вам здесь всегда рады, – любезно сказал Алекс. – Ведь вы когда-то были столь любезны, предоставив мне свои апартаменты.
      Дерек ухмыльнулся, а Лили покраснела до корней волос.
      – Алекс! – сказала она с упреком и потянула Дерека за рукав. – Мистер Крейвен, я хочу вас кое с кем познакомить.
      Дерек наконец заметил малышку, стоявшую около дивана. Николь рассматривала его с любопытством.
      – Мисс Николь, – тихо сказал Дерек. Он медленно опустился на корточки и улыбнулся. – Ну пойди, поздоровайся с Дереком!
      Николь неуверенно направилась к нему, потом передумала, бросилась к Алексу и обхватила его колени. Оттуда она с озорной улыбкой смотрела на Дерека.
      – Она очень застенчивая, – нежно улыбнулась Лили. – Кроме того, она питает явную симпатию к блондинам.
      – И здесь мне не светит, – задумчиво протянул Дерек, коснувшись своей темной шевелюры.
      Он поднялся и со странным выражением лица повернулся к Лили.
      – Знаешь, а она красавица. Как и ее мать, – тихо сказал он.
      Алекс поборол острый приступ ревности. Он наклонился и погладил Николь по головке, поправил огромный розовый бант в ее волосах. Он понимал, что глупо ревновать к Крейвену. Он любит Лили, это ясно, но он не представляет угрозы для их брака. И все же невыносимо стоять рядом и видеть, как другой мужчина такими глазами смотрит на твою жену!
      Он заскрипел зубами от злости. Ему было бы гораздо легче, если бы между ним и Лили сохранились супружеские отношения. Последнее время Лили была полностью поглощена ребенком. Детскую кроватку перенесли в их спальню. Каждую ночь она по нескольку раз вскакивала, чтобы проверить, в порядке ли Николь. Просыпаясь, он видел ее силуэт, склонившийся над мирно спящим ребенком. Казалось, Лили боится, что в любую минуту Николь может исчезнуть. Ребенок всегда был у нее на глазах. Алекс не возражал: он знал, что со временем ее страхи улягутся. После мучительных душевных переживаний, выпавших на долю жены, он не собирался насильно навязываться ей. Хотя, кажется, дело идет именно к этому. Никогда он так не хотел ее! Она рядом, нежная и совершенно счастливая, душистая кожа, блестящие волосы, смеющиеся мягкие губы… Он раздраженно отмахнулся от мыслей о ней, но тело его уже отозвалось на соблазнительные мечтания.
      Все дело в том, что он не мог понять, что происходит с Лили. Казалось, такое положение дел ее полностью устраивает. Нужен ли он ей? Любит ли она его? Неизвестность истомила его, но он упрямо молчал. Она должна сама сделать первый шаг. Если даже понадобятся годы молчания, страданий и воздержания, пусть будет так. Каждую ночь, ложась в холодную постель, он проклинал ее. Если ему удавалось заснуть, он видел ее во сне. Мрачно вздохнув, он сосредоточил все свое внимание на госте.
      – Что ж, мне, пожалуй, пора, – в это время говорил Дерек.
      – Нет, ты обязательно должен остаться на обед, возразила Лили.
      Не обращая внимания на ее просьбы, Дерек улыбнулся Алексу.
      – Чудесное утро, милорд. Желаю удачи!
      – Благодарю вас, – сухо отозвался Алекс.
      – Я тебя провожу, – сказала Лили и пошла за Дереком к выходу.
      В дверях Дерек крепко сжал ее руки и запечатлел братский поцелуй на ее лбу.
      – Когда тебя ждать в клубе? – поинтересовался он.– Без тебя там все не так.
      Лили опустила глаза.
      – Как-нибудь заедем вместе с Алексом.
      Возникло неловкое молчание. Каждый из них многое хотел бы сказать другому. Но молчание было красноречивее слов.
      – Ну вот Николь и нашлась, – проговорил он.
      Она кивнула, взглянув в его потемневшее лицо.
      – Дерек, – тихо сказала она. – Без тебя я не смогла бы всего этого пережить.
      Они оба понимали, что их старой дружбе пришел конец. Дальше все будет по-другому. Не будет больше долгих бесед у камина, откровений и секретов, не будет больше этой странной привязанности, которая придавала сил обоим. Она импульсивно прижалась к нему и поцеловала его в щеку.
      Дерек поморщился, как будто прикосновение ее губ обожгло его, причинило ему боль.
      – Прощай, девочка,– прошептал он и стремительно пошел к ожидающей его карете.

***

      Том затравленно уставился на Николь. Она приближалась к нему с победной улыбкой на губах. Медленно протянув ручку, она ухватилась за подрагивающий хвост кота. Том раздраженно зашипел и сделал стремительный выпад. На маленькой ручке осталась глубокая царапина.
      Николь изумленно раскрыла глаза, а потом заревела от боли и обиды. Услыхав плач, Алекс бросился к ней. Малышка уже бежала ему навстречу. Он подхватил Николь на руки, ласково похлопывая ее по спинке и покачивая.
      – Что случилось, солнышко? Что такое? Все еще в слезах, Николь показала поцарапанную руку.
      – Тебя Том поцарапал? – мягко спросил он.
      – Да! – всхлипнула она. – Противный, противный,!
      – Давай-ка посмотрим.
      Алекс осмотрел поцарапанную ладошку, сочувственно причмокнул губами и поцеловал слабо кровоточащую царапину.
      – Ну вот, теперь быстро заживет. Том не любит, когда его таскают за хвост!
      Николь мигом успокоилась, забыла о неприятностях и заулыбалась. Маленькие ручки обвились вокруг его шеи.
      Лили тихо стояла у двери и наблюдала за ними.
      Она почувствовала в своей душе бесконечную любовь к ним обоим. Не зная, что за ним наблюдают, Алекс продолжал болтать с Николь. Он поставил ее на пол, а сам опустился на четвереньки и полез под диван за куклой. Лили невольно улыбнулась. До этого момента она не была уверена, что он искренне хочет стать отцом Николь. Была ли она вправе этого ожидать? Но, конечно, ей следовало знать: у него достаточно любви для них обеих. Он не из тех, кто станет упрекать ребенка за грехи его родителей. Вот у кого стоит поучиться и любви, и доверию, и душевной щедрости, и великодушию, подумала Лили.
      Она хотела бы прожить с ним долгие годы, она мечтала дать ему столько счастья, сколько способен принять один мужчина.
      Краем глаза Лили заметила горничную и тихонько поманила ее к себе.
      – Салли, приглядите, пожалуйста, за Николь. Ей пора спать, так что дайте ей пару кукол и…
      – Слушаю, мэм, – улыбнулась горничная. – Что за славная девочка у вас, мэм!
      – Пока славная, – сухо отозвалась Лили.– Но лорд Рэйфорд так ее балует….
      Тихо посмеиваясь, Салли прошла в комнату и принялась собирать с пола игрушки.
      – Мое! – в негодовании закричала Николь, вырываясь из рук Алекса, чтобы отстоять свое имущество.
      Милорд, – равнодушно произнесла Лили: внутри же у нее все кипело от нетерпения. Алекс вопросительно взглянул на нее. – Не могли бы вы уделить мне несколько минут? Мне необходимо поговорить с вами.
      Не дожидаясь ответа, она грациозно повернулась и стала подниматься вверх по ступеням. Рука ее ритмично постукивала по отполированным до блеска чугунным перилам. Алекс настороженно сдвинул брови и медленно последовал за ней.
      Когда они вошли в бело-голубую спальню, Лили плотно прикрыла дверь и повернула ключ в замочной скважине. Они молчали, но между ними, казалось, пробегали электрические разряды. Алекс не отрываясь смотрел на нее, но не двигался с места. Плоть его наливалась силой, кожа горела и стала такой чувствительной, что каждая складка на одежде раздражала ее. Дыхание его стало прерывистым, но он старался держать себя в руках.
      Она подошла вплотную. Пальцы ее коснулись его одежды. Движения были легкими и нежными. Она медленно расстегивала украшенные орнаментом пуговицы жилета. Когда с ними было покончено, она стала развязывать галстук. Тугой узел мягкого шелка разошелся под ее пальцами. Алекс закрыл глаза.
      – В последние дни я не уделяла тебе никакого внимания,– прошептала она, принимаясь снимать его рубашку.
      Его тело напряглось от возбуждения. Он чувствовал, что его шею заливает краска. Он знал, что и она это видит. Ее горячее дыхание обжигало его, и он не смог сдержать стона.
      Она обняла его и прижалась лицом к заросшей светлыми волосами груди.
      – Разве так жена должна показывать мужу свою любовь! – прошептала она.
      Стремительным движением он схватил ее за запястье. Не отдавая себе отчета, он крепко, до боли, стиснул ее руку.
      – Что ты сказала? – глухо произнес он.
      Ее зеленые глаза светились от невысказанных чувств.
      – Я люблю тебя, Алекс, – сказала она нежным голосом. Она замолчала, почувствовав, что у него дрожат руки.– Я люблю тебя. Я боялась сказать тебе раньше. Я боялась, что ты бросишь меня, когда узнаешь про моего ребенка. Или, еще хуже, останешься с нами из соображений порядочности, но втайне будешь мечтать избавиться от нас и будешь проклинать нас за очередной скандал.
      – Избавиться от вас! – странным голосом повторил он.– О нет, Лили.
      Он отпустил ее руки и обхватил ладонями ее лицо.
      – Я бы умер, если бы потерял тебя. Я стану хорошим отцом Николь. Я буду тебе хорошим мужем. Эти дни я просто медленно умирал. Я не знал, как убедить тебя, что я тебе нужен…
      Она тихо засмеялась. Глаза ее застилали счастливые слезы.
      – В этом меня не нужно убеждать!
      Он прижался губами к ее шее.
      – Как я соскучился по тебе! Лили, любимая…
      Нежный смех перешел в страстный стон. Тело его горело, она чувствовала его жар сквозь одежду. Он торопливо раздел ее, потом разделся сам. Она раскинулась на кровати и смотрела на него. Он медленно опустился рядом с ней, притянул к себе ее гладкое тело, сжал ладонями ягодицы. Бедрами она чувствовала его напрягшуюся плоть.
      – Скажи еще раз, – прошептал он.
      – Я люблю тебя, – повторила Лили. – Я люблю тебя, Алекс.
      Его рука скользнула между ее бедер, губы прижимались к губам. Она коснулась языком его языка, дыхание их слилось в жарком порыве.
      – Еще раз, – потребовал он, но она только застонала, извиваясь на постели в ответ на нежное прикосновение его пальцев. Она выгибалась от наслаждения, груди ее касались его заросшей волосами груди. Он склонился к ней, скользнул языком по ее соскам, под настойчивыми круговыми движениями они напряглись, как плотные розовые бутоны.
      Она повернулась к нему, ее губы прижались к его груди, скользнули ниже, обхватили его сосок. Он застонал от наслаждения. Рука ее скользнула вниз по густой растительности его живота и достигла его напряженной плоти. Пальцы сжались, сначала слегка, потом сильнее, настойчивее. Потеряв голову от страсти, он рухнул на нее и вошел в нее со страстным стоном.
      Охваченная порывом страсти, она обхватила его и руками и ногами, притягивая к себе сильнее, заставляя его проникать глубже. Сильными движениями, подчиняясь только своему желанию, он двигался ей навстречу, погружаясь вместе с ней в пучину острого наслаждения. На мгновение он приподнялся над ней, и она снова обхватила его ногами, с силой притягивая к себе. Он вновь приподнялся, и она снова выгнулась и притянула его к себе. Ее жадный порыв привел его в неистовство. Она тоже забыла обо всем на свете, подчиняясь сладкому ритму. На мгновение замерев на вершине наслаждения, они одновременно устремились в пропасть, где не было ничего, кроме безумных, мучительных, сладких ощущений, где тела перестали подчиняться воле, а двигались в едином безудержном ритме, стремясь поскорее дойти до конца этой сладкой пытки и одновременно стараясь продлить ее. Последние содрогания – и они, умиротворенные, благодарные, полные друг другом, затихли на смятой постели.
      Потом она ласково гладила его лицо. Охваченный нежностью, он поймал ее ладонь и прижал к дрожащим губам.
      – Я так долго всего боялась, – рассеянно размышляла Лили. – А теперь… Теперь, мне кажется, я больше никого и ничего не боюсь.
      Алекс привстал, опираясь на локоть, и улыбнулся.
      – Ну и как ты себя чувствуешь?
      – Странно. – Зеленые глаза с любовью взглянули в его черные. – Странно чувствовать себя такой счастливой.
      – Ты скоро привыкнешь, – заверил он. – И будешь воспринимать свое счастье как должное.
      – А ты откуда знаешь? – улыбаясь прошептала Лили.
      – Потому что я сам об этом позабочусь.