Черный Камелот

– Да, умею.

Уиллс благодушно заулыбался, стараясь, чтобы злорадство не прозвучало у него в голосе.

– Тогда можно предложить вот что. Берем легкий грузовой самолет, не приспособленный для полета в режиме автопилота. Вы садитесь за штурвал и не можете от него ни на секунду оторваться – иначе самолет разобьется. Летаете по небу часа три, а Раш спит себе сзади, в грузовом отсеке. У него при себе пистолет, вы безоружны, между вами запертая на засов дверь. Или мое предложение вам кажется безрассудным?

– Безрассудным, черт подери! – возмутился Паттерсон. – У него ведь деньги в ирландском банке. Он может заставить меня лететь в Дублин.

Уиллс наслаждался ситуацией. Конечно, это было не очень достойно с его стороны, но зато очень приятно.

– Нет, герр Раш ни за что так не поступит, правда ведь? В Ирландии за ним будут охотиться наши люди, а это не очень безопасно. Рано или поздно его схватят.

– Три часа летать по небу кругами, сумасшедший дом какой-то, – возмутился Паттерсон.

– Зато довольно практично, – заметил Уиллс. – Как вам мой план, герр Раш?

Раш задумался. План ему нравился, к тому же он чувствовал, что его силы на исходе. Немец кивнул.

– Ну и отлично. – Уиллс шлепнул себя ладонью по колену.

Паттерсон, поняв, что его поймали на крючок, постарался сохранить достойную мину, но все-таки не удержался от шпильки:

– Надеюсь, в вашей стране найдется надежный самолет?

– Ничего, для вас мы отыщем американский, – сладким голосом ответил Уиллс.

* * *

Через четыре с половиной часа Паттерсон и Раш ехали на машине, возвращаясь с аэродрома. Сон не только помог Рашу восстановить силы, но и установил между немцем и американцем что-то вроде взаимопонимания. Кроме того, Паттерсон использовал время для того, чтобы лучше обдумать план.

Когда они вернулись на базу Интеллидженс сервис, Паттерсон сказал:

– Итак, вы получаете бумаги, получаете бриллианты на пятьдесят тысяч долларов. Конечно, сумма крупная, но на всю жизнь ее не хватит. Зато после операции, когда вы попадете в Мадрид, вас там будут ждать деньги. Сколько их там, Уиллс? Пятьдесят тысяч?

– Столько, сколько вы туда положили, – ответил Уиллс.

Паттерсон улыбнулся:

– Это деньги корпорации «Ко-лект». А у них денег куры не клюют.

Раш как следует обдумал предложение Паттерсона – на это понадобился час. Все это время немец сидел в своей камере один, глядя в ствол пистолета. Он знал, что лучших условий ему не добиться, а альтернатива ясна: или увлекательное приключение, или бесславная смерть. Конечно, он не мог доверять ни Уиллсу, ни Паттерсону, ни Колвину, зато он верил в себя.

В конце концов Раш встал и стукнул в дверь. Когда появился Паттерсон, немец произнес всего одно слово:

– Вевельсбург.

Однако пистолет по-прежнему держал наготове.

– Вевельсбург? Где это?

– Между Падерборном и Бюреном, в Вестфалии. Деревня, старый замок. Замок принадлежит Гиммлеру.

* * *

Раш ждал – если его обманывали, это должно было выясниться именно сейчас. Он сообщил самую важную информацию. Сейчас англичане и американцы в принципе могли обойтись и без него – организовать рейд сами, использовать своих собственных коммандос, а в их распоряжении были отличные специалисты. Слово «Вевельсбург» было главным аргументом в споре, теперь Раш остался безоружным.

Его отвели в другую комнату, где не было ни проволочной сетки, ни охранников, зато стояли кресла, столик, бутылка коньяка и бокалы.

– Да уберите вы эту штуку к черту, – показал Паттерсон на маузер. – Лучше выпейте.

Раш не шевельнулся. Пистолет по-прежнему был направлен ему под подбородок.

Паттерсон уселся, налил себе старого, дорогого «круазе». Потом взглянул на Раша.

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Ответ прост: у вас это получится лучше.

Раш кивнул:

– Но я не могу дать вам твердых гарантий.

– Я понимаю, твердых гарантий в таком деле не даст никто. Но с вашим участием наши шансы увеличиваются. Вы ведь знаете местность.

– Очень хорошо.

– Вы знаете, где там что расположено, где находится архив и так далее.

– Да.

– Вот видите, было бы безумием затевать рейд без вас. Уберите пистолет.

Раш слабо улыбнулся.

– Вы мне предлагаете сложить оружие, да?

– На время. Если хотите, можете оставить маузер себе. Нам нужно как следует все обговорить. – Паттерсон повернулся к Уиллсу: – Много ли у вас пленных эсэсовцев?

– Сколько угодно, самые классические экземпляры, – ответил Уиллс. Ему очень не нравилось, как ведет дело Паттерсон. – Послушайте, мне не верится, что вы сможете перевербовать этих людей. Поймите, я возражаю не из этических соображений.

Раш посмотрел на англичанина, потом на американца.

– В каком смысле «перевербовать»?

Паттерсон ответил:

– Вы собираетесь напасть на замок, охраняемый эсэсовским гарнизоном. Хочу, чтобы вы взяли с собой настоящих эсэсовцев.

– Вряд ли вы их найдете, – возразил Уиллс. – Лучше послать туда...

– Нет-нет, – отмахнулся от него Паттерсон. – Нам нужно, чтобы все было натурально. Одно дело – уничтожить замок. Для этого достаточно рейнджеров, коммандос, специалистов по взрывному делу. Для такой операции, как наша, нужны настоящие, а не поддельные эсэсовцы. – Он обернулся к Рашу: – Могли бы вы отобрать четверых или пятерых?

Раш задумчиво поморгал, потом сказал:

– А им хорошо заплатят?

– Да.

– Тогда проблем не будет.

– "Моя честь – преданность", – иронически процитировал Уиллс.

Раш взглянул на него ледяным взглядом.

– Такие люди есть в любой армии. В вашей тоже. – Потом обернулся к Паттерсону: – Отвезите меня туда, я сам подберу людей.

Паттерсон налил «круазе» в бокал и протянул немцу.

– Отлично. Выпьем за Вевельсбург.

Раш ответил ему долгим взглядом, потом поднял бокал, отхлебнул и сказал:

– За Вевельсбург.

– И еще одно, – сказал американец. – Вам придется взять с собой пассажира.

Позднее, оставшись наедине с Паттерсоном, Уиллс заметил:

– Может получиться очень неприятная история.

– Черт вас подери, Уиллс, вы же знаете этого человека. Знаете его биографию, знаете его образ мыслей. Достаточно только взглянуть на него, и сразу видно...

– Что он опасен и изобретателен. Согласен – это сразу видно. Но ведь он не из наших. Мы с вами думаем, что подцепили его на крючок, но откуда нам знать, что у него самого на уме? Мы знаем только, что он эсэсовец, причем из лучших эсэсовцев. А в СС главное – преданность.

Паттерсон немного подумал и сказал:

– Ваша ошибка вот в чем: вы недооцениваете две вещи – силу ненависти и силу денег.

– Смотрите, вам решать, – пожал плечами Уиллс.

– То-то и оно. Значит, будем играть по-моему.

* * *

Паттерсон сам установил сумму награды для каждого из четверых остальных членов группы Раша. Можно было подумать, что американец с огромным удовольствием расшвыривает направо и налево деньги корпорации «Ко-лект». Раш выбрал членов группы в лагерях для военнопленных – на это понадобилось три дня. Раш очень тщательно подошел к этому делу. Сначала он долго изучал списки пленных эсэсовцев, потом отобрал двадцать человек для беседы, а окончательно остановил свой выбор только на четверых.

Гауптштурмфюрер Хайден попался ему на глаза в лагере Кендал, в Озерном районе. Они были знакомы и раньше – Хайден, здоровенный, крутолобый шваб, участвовал вместе с Рашем в рейде на Гран-Сассо. В начале тридцатых Хайден служил в Сахаре, во французском Иностранном легионе.

Второй из членов группы тоже был знаком Рашу, хоть и не так хорошо, как Хайден. Этого человека, ефрейтора «Лейбштандарта», звали Монке; у него на обшлагах была серебряная ленточка с надписью «Адольф Гитлер». Монке, как и Раш, участвовал в Арденнском рейде, но попал в плен под Уфализом, когда в топливном баке кончился бензин. Раш знал, что Монке – отличный солдат. Вопрос заключался в том, действительно ли Монке так уж предан фюреру. Рашу уже пришлось отказаться от нескольких отличных кандидатов, потому что даже плен, даже перспектива грядущего суда не заставили этих людей отказаться от веры в Гитлера.

– Война почти закончена. Что дальше? – спросил Раш у Монке.

– Если я останусь жив?

– Вам может быть предоставлен такой шанс. Как вы собираетесь жить дальше?

– Попробую раздобыть денег.

– Как?

– Как угодно. Буду банки грабить, если в этих чертовых банках после войны останутся хоть какие-то деньги.

– Как насчет политики?

Монке взглянул на гауптштурмфюрера так, словно тот рехнулся.

– После всего этого? – Он сплюнул на пол.

– Как насчет присяги?

– В задницу вашу присягу. В задницу политику, политиков, всех остальных тоже.

Раш внимательно смотрел на него. Монке считался героем войны, о нем даже писала эсэсовская газета «Дас шварце корпс». На русском фронте Монке совершил какой-то невероятный подвиг. Что-то такое с танками – Раш точно не помнил.

– А собираетесь ли вы воевать?

– Только за деньги. Если будут хорошо платить, я буду драться, как псих.

– Откуда вы родом?

– Из России.

– Что-что?

– Считайте, что из России, – угрюмо подтвердил Монке. – Я родился в Восточной Пруссии, прямо возле польской границы. Больше мне там побывать не придется. Зачем столько вопросов?

– Называйте меня «господин гауптштурмфюрер».

– Зачем столько вопросов, господин гауптштурмфюрер?

– Хочу предложить вам деньги.

– Сколько?

– Довольно много. Что вы готовы сделать ради денег?

– Что я готов сделать ради денег? Что угодно. Чего вы хотите?

– Возможно, придется убивать. Красть.

– Я еще и во взрывчатке разбираюсь, – сообщил Монке.

– Мы будем действовать против немцев.

– Против кого угодно. Лишь бы платили хорошо. Мне нужны такие деньги, на которые можно хорошо пожить. Против немцев, говорите? Да я готов этого фюрера голыми руками разорвать.

– Он не немец, а австриец, – сухо заметил Раш.

– Так чего вы от меня хотите? Сказать, что я готов прикончить еще несколько человек? Я уже столько убивал на своем веку, что несколько лишних трупов меня не испугают. Или вас интересует, по-прежнему ли я считаю, что моя честь – преданность? Черта с два. Хотите знать, не утратил ли я хватку? Давайте устроим проверку. Вы возьмете пистолет, я возьму пистолет, и побегаем друг за другом по горам – на деньги. Можете быть уверены, что я отправлю вас на тот свет. Я ответил на ваши вопросы, господин гауптштурмфюрер?

– Да. Все в порядке. Итак, дело вот в чем. Маленькая группа должна совершить нападение на некий объект, находящийся на территории Германии. Объект охраняется эсэсовцами. Если рейд пройдет успешно, вы получите десять тысяч американских долларов, паспорт, будете перевезены в Испанию и, если хотите, получите там работу. – Раш особенно внимательно наблюдал за Монке, когда говорил об эсэсовцах, но ефрейтор даже глазом не повел.

– Вы понимаете, что вам придется убивать эсэсовцев?

– Я был в Испании. Служил в легионе «Кондор», – мечтательно произнес Монке. – Отличная страна. Много вина, много солнца. Давайте мне скорее оружие, и вперед.

Третьего и четвертого членов группы Раш никогда раньше не видел. Одного из них порекомендовал Хайден. Этого человека звали Зауэр, Хайден служил с ним во Франции в 1940 году, в лагере для военнопленных они встретились случайно. Это была классическая «белокурая бестия»: два метра росту, голубые глаза, точеные черты лица. Раш подумал, что Зауэр похож на несколько идеализированного и приукрашенного Гейдриха. Так и просится на рекламный плакат вербовочного пункта. Зауэр тоже был весь обвешан орденами. Как и Монке, он решил, что с прошлым покончено.

– Моя преданность отныне распространяется только на одного меня, – ответил он на вопрос Раша. – Больше я никому преданным быть не собираюсь. До конца своих дней.

– Тем не менее вам придется хранить верность мне. В течение нескольких дней.

– За десять тысяч долларов можете пользоваться моей верностью в течение целого месяца, – ответил Зауэр.

Четвертый член группы был моложе остальных. Ему было всего двадцать один год, Раш не обратил бы на него внимания, если бы не фамилия.

Когда парень вошел в комнату, увидел мундир Раша (для него специально сшили эсэсовскую форму) и вытянулся по стойке «смирно», гауптштурмфюрер спросил:

– Науйокс ваш родственник?

Молодой человек по фамилии Науйокс улыбнулся:

– Насколько мне известно, нет, господин гауптштурмфюрер. А жаль, я был бы рад такому родству.

– Гордиться особенно нечем, – заметил Раш.

Он смотрел на молодого парня и думал, что тот поразительно похож на Альфреда Хельмута Науйокса, легендарного эсэсовца, человека, по сути дела, начавшего вторую мировую войну. Тридцать первого августа 1939 года по личному приказу Гейдриха Альфред Науйокс, переодетый в польскую форму, напал со своими людьми на радиостанцию в Гляйвице. Эта провокация понадобилась Гитлеру для того, чтобы совершить нападение на Польшу. На счету Науйокса было немало всяких дел: похищения, убийства, изготовление фальшивых денег. Альфред Науйокс был крайне опасным, обаятельным и безжалостным мерзавцем. Раш знал его очень хорошо – настолько хорошо, что предпочел бы знать его поменьше.

Этот второй Науйокс был моложе, но выглядел довольно перспективно. Лучше всего для подобного рейда подошел бы настоящий Науйокс, с сожалением подумал Раш.

– Откуда вы?

– Из Адена, господин гауптштурмфюрер.

Раш удивленно вскинул брови:

– Из Вестфалии?

– Да, господин гауптштурмфюрер. Моя деревня находится между Падерборном и Бюреном.

– Я знаю, где это, Науйокс. Ваша деревня расположена между Вевельсбургом и аэродромом?

– Так точно. Вы знаете эти места, господин гауптштурмфюрер?

– Знаю.

Раш сосредоточенно нахмурился. Кажется, ему здорово повезло. Парень из местных – знает каждую рощицу, каждое поле, ручей, брод. Раш мысленно представил себе окрестности замка. Да, человек, хорошо знающий местность, пришелся бы очень кстати.

– Родители? – спросил он.

– Погибли, господин гауптштурмфюрер. Во время бомбежки Гамбурга.

– Родственники?

– Тетка. Живет в Гамбурге, если еще жива.

– А в Адене?

– Никого, господин гауптштурмфюрер. У нас маленькая ферма, доставшаяся моей матери по наследству. Если я когда-нибудь вернусь в родные края, ферма будет принадлежать мне.

– А вы что, не уверены, что туда вернетесь?

Парень поколебался и ответил:

– Говорят, нас будут судить, господин гауптштурмфюрер. Понимаете, я служил под началом полковника Пайпера.

– А, вы имеете в виду историю с Мальмеди?

Во французской деревне Мальмеди солдаты «Лейбштандарта» под руководством полковника Пайпера устроили массовый расстрел американских военнопленных.

– На самом деле я не был в Мальмеди, господин гауптштурмфюрер.

Раш усмехнулся:

– И можете это доказать?

– Нет, – тоже усмехнулся Науйокс. – Вряд ли.

Соблазн был слишком велик – мальчишка должен был отлично знать подходы к замку. Держался он тихо, смирно, но в глазах у него посверкивали искорки, свидетельствовавшие о том, что из парня может получиться отличный вояка. Точно такие же искорки горели в глазах у самого Скорцени, хоть он в отличие от юного Науйокса, отличался угрюмым фанатизмом.

Раш повторил условия задания: объект в Германии, эсэсовские охранники, денежная премия, освобождение от судебного преследования, хорошая работа в Испании.

Науйокс размышлял не более секунды, потом прямо ответил:

– Большой риск, большая награда. Меня устраивает, господин гауптштурмфюрер.

– А как насчет Гитлера? – спросил Раш.

– Мы что, на него будем охотиться? – изумился юный Науйокс.

– Нет. А жаль. Вы помните вашу присягу?

Науйокс взглянул ему прямо в глаза.

– Когда-то у нас в деревне ходили слухи, что Гитлера похоронят в замке Вевельсбург. Если это произойдет, я с удовольствием вырою ему могилу сам.

* * *

Пять человек – идеальное число, думал Раш. Маленькая группа, которая может свободно передвигаться. Предположим, остатки разбитого взвода. Движемся себе через Германию, чтобы соединиться с частью, от которой отстали. Черный эсэсовский мундир – отличное прикрытие. Жаль, что придется брать с собой какого-то шестого человека. Рашу эта затея не нравилась, но условие есть условие.

И вот они сидели вместе – Хайден, Зауэр, Монке и Науйокс, – чистили оружие и размышляли о будущем. Раш тоже выглядел озабоченным. Ему предстояла встреча с Паттерсоном и Уиллсом, на этой встрече должен быть разработан общий план.

Когда Раш вошел в комнату, кроме. Паттерсона и Уиллса там оказался еще один человек. С первого же взгляда Раш понял, что, несмотря на штатский костюм, перед ним солдат. Это был высокий, худой, седоволосый мужчина. За долгие годы армейской жизни его тело превратилось в некое подобие мореного дуба – только жилы, кости и мускулы. Светлые глаза смотрели властно и решительно. Раш отлично знал этот тип людей – без них не существует ни одна мало-мальски стоящая армия.

Вчетвером они сели за стол. Незнакомец оказался американцем. Представился как полковник К., из штаба генерала Лоутона Коллинза, командующего седьмым корпусом.

– Мое имя вам знать необязательно, – сказал он.

– Расскажите нам о Вевельсбурге, – потребовал Паттерсон.

– Это ни к чему. Достаточно того, что я сам знаю замок, – ответил Раш. – От вас мне нужно только одно – помогите мне туда добраться.

Полковник К. поднял руку.

– Стоп. Я хочу, чтобы вы хорошенько себе уяснили: в разгаре широкомасштабное наступление. Ваш рейд произойдет в непосредственной близости от линии фронта, может повлиять на обстановку.

– Исключено, – ответил Раш. – Маленькая операция, не имеющая никакого стратегического значения.

– Об этом судить не вам, а мне. Если вы не изложите мне план во всех деталях, то не получите никакой поддержки – ни на предварительном этапе, ни на заключительном. Генерал Коллинз командует корпусом, а не таксомоторным парком.

Паттерсон побагровел.

– Полковник, вы знаете, какие у меня полномочия. Вы должны оказать нам всестороннюю поддержку.

– Не всестороннюю, а посильную, – поправил его полковник.

Он явно не собирался упускать инициативу.

– Тем не менее я вам помогу. Но учтите вот что: я подчиняюсь непосредственно генералу Лоутону Коллинзу. Генерал Коллинз подчиняется генералу Джорджу Паттону, а Паттон – генералу Эйзенхауэру. Цепочка очень короткая. Не советую вам вступать с ней в конфликт. А теперь, джентльмены, – полковник мельком взглянул на Раша, словно сомневаясь, что к нему применимо это слово, – давайте приступим к делу. Мне известно, что вы намерены совершить рейд на замок Вевельсбург. Не знаю, с какой целью, да и не хочу знать. Но я должен иметь самое детальное представление о замке и о местности, прежде чем дам санкцию на военную поддержку.

Паттерсон побагровел еще пуще. Он привык давить на людей исподволь, не напрямую, а этот вояка пер вперед как танк.

Раш тоже разозлился. Устройство замка – его собственный секрет, залог его безопасности. Если сразу выложить на стол все карты, можно оказаться не у дел.

– Мы так не договаривались! – рявкнул Раш.

Полковник перебил его:

– Послушайте, гауптштурмфюрер... Гауптштурмфюрер – это капитан, верно? Так вот, капитан, я знаю, что вы тут считаетесь главным специалистом. Понимаю, какие опасения у вас могут возникнуть. Моральный аспект дела – вне моей компетенции. На войне случается разное. Но вы мне должны сообщить всю нужную информацию, иначе я позабочусь о том, чтобы из вашей затеи ничего не вышло. Кое-что о местности нам известно из разведдонесений. Вы должны дополнить картину.

Раш кинул на полковника свирепый взгляд, но решил уступить. В последний раз, мысленно пообещал он себе. Больше уступок они не дождутся.

– Что именно вам уже известно?

– Будем считать, что ничего. Начните с самого начала.

– Хорошо. Тогда начинаю с истории. Замок очень старый, много раз перестраивался. Когда-то принадлежал падерборнским епископам. В семнадцатом веке был разрушен шведскими войсками, в семидесятых годах прошлого века перестраивался, должен был превратиться в тюрьму, но этот проект так и не осуществился. В двадцатые годы в замке был устроен молодежный лагерь, в связи с чем внутреннее убранство было изменено. Гиммлер купил замок в тридцатые годы. Точно не знаю, не думаю, что это произошло в 1934 или 1935 году. Гиммлер приобрел Вевельсбург потому, что откопал где-то старинное германское пророчество, гласившее, что с Востока грядет гигантская буря, угрожающая всей Германии. Остановить эту бурю можно только в Биркенвальде, в Вестфалии. Когда Гиммлеру сказали, что неподалеку находится замок Вевельсбург, он пришел в восторг. Вы знаете, что за человек Гиммлер?

– Меня тут не спрашивают, – буркнул Паттерсон, все еще страдавший от уязвленного самолюбия.

– Считайте, капитан, что мы ничего не знаем, – ответил полковник.

– Известно ли вам, например, что Гиммлер обожает романтическую сказку об английском короле и его рыцарях?

– О короле Артуре и рыцарях Круглого стола? – удивился Уиллс.

Раш кивнул.

– Да, именно из-за этой сказки и был создан орден, получивший название СС. В детстве я читал эти легенды. Там был замок... – Раш щелкнул пальцами.

– Камелот? – напомнил Уиллс.

– Да-да, Камелот. Так вот, Вевельсбург для Гиммлера – это его собственный Камелот. Там все устроено в соответствии с легендой. Есть круглый стол, вокруг которого расставлены двенадцать кресел. На каждом кресле имя, выгравированное на серебряной табличке. Это как бы двенадцать рыцарей ордена. Рыцарями считаются все обергруппенфюреры. Там есть кресло для Вольфа, для Зеппа Дитриха, для Бергера, для фон Херфа, для Хильдебрандта, для Далюге, для Поля и остальных. Было там кресло и для Гейдриха. У каждого из обергруппенфюреров есть собственный щит и меч. Они висят на стене, над соответствующим креслом.

– Вы это серьезно? – не выдержал Паттерсон.

– Вы хотели подробнее узнать о Вевельсбурге. Я вам рассказываю о нем. По замыслу рейхсфюрера Вевельсбург должен был стать центром, где верховные жрецы СС будут, по выражению Гиммлера, «духовно освежаться». Кроме того, Вевельсбург является исследовательским центром. В СС существует целый отдел, занимающийся изучением истории нордической расы. Каждая из комнат для гостей в замке посвящена определенному историческому периоду. Обычно Гиммлер собирает своих «рыцарей» на выходные. Каждому из них отводили определенную комнату. Есть комната, посвященная королю Генриху Птицелову, другая – Фридриху Великому и так далее. Существует особый храм, посвященный идее Крови и Почве. Другое святилище посвящено древнетевтонской концепции Права и Мести. Императору Генриху Первому поклоняется лично рейхсфюрер. Гиммлер останавливается в покоях имени этого монарха. Там весьма роскошные апартаменты, хоть рейхсфюрер вообще-то и не сторонник роскоши.

– Зато он сторонник других отвратительных привычек, – заметил Уиллс. – Неужели его соратники верят во всю эту чушь?

– Может быть, и не верят, но делают вид, что верят, – ответил Раш. – Гейдрих, разумеется, не давал себе труда притворяться. Он обычно привозил с собой детективные романы, но Гейдрих вообще ни с кем не считался. Остальные же обергруппенфюреры обязаны были проводить вечера за чтением исторической литературы. На следующее утро Гиммлер устраивал им экзамен, спрашивал, задавал вопросы, требовал ответы и так далее. Лучше всех в исторической тематике разбирался Вольф. Он руководил отделом Исторического наследия, который и производил все изыскания.

– Господи Боже, – вздохнул Паттерсон.

– В детстве Гиммлер воспитывался в католической семье, – продолжил Раш. – И сама идея эсэсовского ордена напоминает идею ордена иезуитов. Сам Гиммлер воображал себя генералом иезуитов. Мне рассказывали, что и Гитлер сравнивал его с Игнатием Лойолой. «Священная» часть замка расположена в Северной башне. Там два этажа: в верхнем расположен зал круглого стола; в нижнем – святилище, где проводятся различные церемонии, например сожжение оружия погибшего рыцаря. В этом зале горит вечный огонь. На стенах – двенадцать каменных стел, которым суждено со временем стать надгробиями усопших. Внутри будут стоять урны с остатками сожженного оружия. Существует специальная вентиляционная система, очищающая воздух от дыма. Все это отчасти напоминает Ватикан.

– И что, такие церемонии действительно проводились? – спросил Уиллс, слушавший с огромным любопытством.

– Да, оружие Гейдриха сжигали. Но это, по-моему, был единственный случай. Однако я продолжаю, раз уж вас так интересуют детали. Специальные апартаменты приготовлены для Гитлера, но он никогда не посещал Вевельсбург, а ведь в замке все строилось с расчетом на то, чтобы принимать высокого гостя. Все в замке изготовлено из самых дорогих материалов: драгоценного дерева, золота и серебра, каждое помещение и каждый предмет мебели – настоящее произведение искусства. – Раш взглянул на полковника К., который сидел неподвижно и ничего не записывал. – Все это обошлось в одиннадцать миллионов марок. Огромные деньги. Стены по большей части толщиной четыре метра. Вевельсбург – крепкий орешек.

– Ну, не такой уж крепкий, чтобы его нельзя было сровнять с землей, – негромко сказал полковник.

– Да, но на это понадобится немало времени, – возразил Раш. – Замок можно оборонять долго.

– Как же вы собираетесь туда проникнуть?

– Есть несколько вариантов. Я еще не решил, какой именно избрать.

– Так решите.

– Лишь после того, как прибуду на место, – решительно заявил Раш. – Я не знаю, какова сейчас система обороны, не знаю, сколько людей в гарнизоне. Но вариантов проникновения в замок несколько.

– Назовите их.

– Вевельсбург построен на скале, имеющей форму треугольника.

Раш встал и подошел к доске, к которой была приколота карта местности – миль двадцать вокруг замка. Карта была напечатана в 1926 году – более позднее издание коллеги Уиллса из Интеллидженс сервис раздобыть не смогли. Кроме карты к доске были прикреплены несколько открыток более позднего времени с видами замка. Однако ни одного снимка последнего десятилетия достать не удалось, потому что с момента перестройки и переоборудования замка вся эта зона была объявлена закрытой.

– Существует два важных фактора, – сказал Раш. – Во-первых, вот здесь, к западу, – он показал по карте, – находится аэродром. Именно сюда прилетает Гиммлер, когда навещает замок. От аэродрома до замка примерно два километра. – Раш провел пальцем по карте. – Вот замок Вевельсбург. Местность между ним и аэродромом по большей части открытая. Как вы видите, здесь есть несколько дорог и река, которая кое-где разделяется на два, а то и на три рукава. По обеим сторонам шоссе густой лес, который тянется на юг и на восток. Второе важное обстоятельство – топографические особенности местности. Как я уже сказал, замок Вевельсбург расположен на скале и господствует над прилегающей территорией. С западной стороны, где расположен аэродром, склон скалы обрывист, здесь почти отвесный тридцатиметровый спуск. На севере склон не так крут, но высота примерно такая же. На востоке, где расположена ближайшая деревня, замок защищен двадцатиметровой расщелиной. И лишь с юга, где прорыт ров, в котором нет воды, к замку ведет пологий подъем. Вот здесь на карте видно, как шоссе, миновав мост через ров, упирается в ворота замка. Последний отрезок шоссе прикрыт двумя крепкими зданиями – деревенской церковью и старинным зданием, где сейчас находится казарма для эсэсовцев. В принципе, существует два главных метода нападения. Первый – идти в лоб, в эсэсовской форме, пересечь мост через ров, проникнуть в замок через ворота. Проблема в том, что я не знаю, сколько человек в гарнизоне. Когда-то замок охраняло больше ста солдат, – улыбнулся Раш. – Но, полагаю, для многих из них сейчас нашлись дела поважнее.

– А второй способ? – спросил полковник. – Нет, погодите, я угадаю сам. Вы выбираете трудный путь и карабкаетесь по склону с западной стороны?

Раш кивнул.

– Обрыв почти отвесный, но вскарабкаться по нему можно, к тому же склон порос деревьями и кустарниками.

– А минные поля?

– Раньше их не было. И не думаю, что склон с тех пор могли заминировать.

– Ну хорошо, вскарабкались вы по склону, дальше что?

– В западной стене замка расположены металлические скобы, к которым крепятся ставни, когда их открывают. Хоть сами ставни будут на запоре, но скобы можно будет использовать для того, чтобы закрепить на них веревки.

– А из какого материала изготовлены ставни?

– Из дерева. Они дубовые.

– Вы собираетесь подняться по веревкам на стену и вышибить ставни? Только и всего?

– Не забывайте, что мы будем висеть в пятидесяти метрах от уровня земли. Ставни очень крепкие, точки опоры почти никакой. Но есть и еще один вариант. Вот смотрите, – он показал на одну из открыток, – видите, в одном месте тут нечто вроде маленькой башенки. Я забыл, как это называется. Нечто вроде эркера. Именно здесь находится комната Генриха Первого, личные покои рейхсфюрера. – Раш выдержал паузу. – Можно при помощи взрывчатки сковырнуть этот нарост и потом ворваться внутрь через брешь.

Полковник К. встал, подошел к доске, внимательно изучил карту и открытки. Потом он стал задавать вопросы – казалось, этому не будет конца, но Раш уверенно отвечал на любой вопрос.

В конце концов полковник сказал:

– О'кей. Я вижу, вы свое дело знаете.

– Когда-то, томясь от безделья в замке, я разработал план нападения, – сказал Раш. – Вот уж не думал, что мне придется его осуществлять.

– Сколько у вас людей – четверо?

– Нас пятеро и будет еще шестой.

– Кто это?

– Не обижайтесь, полковник, но это не ваше дело, – ответил Раш.

– Хорошо, поговорим о ваших пяти. Они достаточно опытны?

Раш криво улыбнулся.

– Лучшие образцы эсэсовской военной машины. Может быть, вам СС и не нравится, но, думаю, вы не станете спорить, что эсэсовцы – хорошие солдаты.