Дирк Питт (№14) - На грани потопа

Всегда неприступный и несокрушимый, как гранитный утес, Шэнь Цинь впервые в жизни, если не считать горьких сиротских лет раннего детства, испытывал растерянность, сомнения и неуверенность в собственных силах. Рассудком он понимал, что все кончено, но другую часть сознания или подсознания все еще подстегивала какая-то слепая вера в чудо, и Шэнь в сотый или тысячный раз принимался уверять сам себя, что это ошибка, недоразумение, досадная нестыковка, но скоро все разъяснится, и сокровища непременно окажутся там, где им надлежит быть. Никто не мог опередить его. Боги никогда бы этого не допустили.

Спуск занял около десяти минут, но магнату они показались часами. Он нехотя прикоснулся пальцем к клавише пульта и включил наружное освещение, а заодно и обогреватель — температура воды в придонном слое редко поднималась выше двух-трех градусов от точки замерзания. Эхолот показывал, что дно приближается. Пожалуй, слишком быстро. Магнат нажал третью клавишу, добавив воздуха в балластные цистерны, и скорость погружения послушно замедлилась. На глубинах свыше тысячи футов наружное давление не позволило бы ему проделать этот маневр — пришлось бы сбрасывать часть свинцового балласта, подвешенного под килем субмарины.

Лучи прожекторов высветили грязно-серую поверхность озерного ложа, затянутую полупрозрачной и тонкой, в несколько миллиметров толщиной, пленкой илистой слизи. Шэнь перевел регулятор плавучести в нейтральное положение, и «Морской лотос» завис в пяти футах от дна. Затем включил электродвигатели и направил подводное судно по широкой дуге, намереваясь обогнуть зону кораблекрушения по всему периметру и осмотреться. Но сначала следовало связаться с рулевой рубкой.

— Я на месте, — сообщил он. — Оператор, оцените мое положение относительно затонувшего судна.

На связь вышел сам капитан. Его спокойный, уверенный голос благотворно подействовал на расшатавшиеся нервы магната — впрочем, вполне возможно, что шкипер этого и добивался.

— Гидролокатор показывает, господин, что вы находитесь в сорока ярдах западнее правого борта носовой части «Принцессы».

Пульс Шэнь Циня участился, но дыхание осталось ровным. Сориентировавшись, он подвел «Лотос» к форштевню, поднял до уровня фальшборта и двинулся дальше. Где-то на грани света и тьмы молчаливыми громадами высились грузовые стрелы. Пришлось убавить скорость, чтобы не задеть их стальные каркасы. Минуту спустя субмарина миновала опасный участок и зависла над открытым люком носового трюма. Шэнь развернул «Лотос» в вертикальное положение носом вниз, приблизился, осторожно маневрируя рулями, к центру зияющего квадратного отверстия, задействовал все освещение, включая резервное и аварийное, и прищурился, напряженно вглядываясь в темноту.

Но сколько ни шарили лучи прожекторов во мраке уходящего в недра судна провала, им так и не удалось нащупать ничего существенного, кроме голых переборок и какого-то мелкого мусора в самом низу. Трюм был пуст. Сокровища исчезли.

Прошла минута, другая, третья, а Шэнь Цинь никак не мог заставить себя пошевелиться. Ему казалось, что все его члены скованы неодолимым холодом космического пространства, а окутанный черной пеленой отчаяния мозг неудержимо отделяется от тела и устремляется в бездонную пропасть — вслед за уже провалившимся туда национальным достоянием одной пятой населения земного шара.

Внезапно он вздрогнул и вышел из оцепенения. Из глубин трюма навстречу субмарине медленно поднималась какая-то темная, бесформенная масса. Сначала он подумал, что это осьминог или спрут, но тут же вспомнил, что в пресной воде они не водятся. Сразу два световых луча скрестились на жутко отвратительной медузоподобной твари, неотвратимо приближающейся к «Морскому лотосу».

* * *

Стоя на мостике, капитан Янь Чень с нарастающим беспокойством наблюдал за странными маневрами замеченного им еще утром исследовательского судна. Полдня оно маячило в пределах видимости, не приближаясь и не отдаляясь, а тут вдруг развернулось на девяносто градусов и поперло полным ходом прямо на «Нефритового всадника». Но самое страшное заключалось в том, что за его кормой показался хищный вытянутый корпус большого катера Береговой охраны, вплоть до этой минуты укрывавшегося за высоким бортом изыскателя. Пристроившись к нему в кильватер, военный корабль лег на тот же курс. Поднеся к глазам бинокль, Янь с тревогой отметил, что носовое орудие расчехлено и вокруг него суетятся матросы.

54

Парализованный невыразимым ужасом, Шэнь Цинь, смертельно побледнев и трясясь всем телом, вжался в спинку кресла и зажмурился, чтобы не видеть чудовищное создание, должно быть явившееся из глубин преисподней по его грешную душу. Все его хваленое самообладание в считанные мгновения рассыпалось в прах. Руки его дрожали, ноги не слушались, со лба и по спине обильно струился пот. Троекратный стук по куполу кабины вывел его из транса и заставил открыть глаза. Черно-желтый монстр нависал уже над колпаком субмарины, а из огромного прозрачного шара зверски скалилась кривляющаяся и смутно напоминающая кого-то совершенно разбойничья физиономия.

— Питт!! — прошипел магнат, приподнимаясь в кресле и разом позабыв о только что пережитом кошмаре.

— Он самый, — небрежно отозвался Дирк, облаченный в скафандр, внешне напоминающий старинный водолазный колокол. — Я вас прекрасно слышу, мистер Шэнь, а как насчет обратной связи?

Страх и ненависть перекосили лицо китайца злобной гримасой. Вены на лбу вздулись, пальцы скрючились, глаза пылали яростью. Звукоподводная связь доносила до ушей магната всю иронию.

— Я тоже тебя слышу, проклятый ублюдок! — выкрикнул Шэнь, которого уже не волновало, откуда здесь взялся Питт и что он затевает; его интересовал только один вопрос, словно сам собой сорвавшийся с его побелевших губ: — Где сокровища?!

— Какие такие сокровища? — прикинулся деревенским дурачком Питт, чему немало способствовала сферическая поверхность шлема, искажающая черты лица наподобие кривого зеркала. — Нетути здеся никаких сокровищ, господин хороший.

— Сейчас же отвечай, мерзкий паяц! — прогремел магнат, в бессильном гневе обрушив сжатый кулак на прозрачную перегородку, пробить которую мог бы только бронебойный снаряд. — Куда ты подевал исторические и культурные ценности, принадлежащие моему народу?

— Да вы, оказывается, еще и лицемер, мистер Шэнь! — изобразил удивление Питт. — Как припекло, сразу о народе вспомнили? Да вы не переживайте, народное достояние в надежном месте. Я его только перепрятал, чтобы всякие шакалы вроде вас не смогли наложить на него свои загребущие лапы.

— Как? — просто спросил магнат; злость его уже прошла, и к нему вернулось привычное самообладание.

Питт интуитивно почувствовал, что оппонент временно исчерпал заряд эмоций и разговор переходит в нормальное русло, поэтому сменил тон и дал обстоятельный и откровенный ответ:

— Пришлось повозиться, конечно, но свет не без добрых людей, да и удача сопутствовала. Воспоминания очевидца помогли отыскать место гибели «Принцессы», и тогда я возглавил проект по поднятию ценностей из ее трюмов, в котором приняли участие НУМА, Береговая охрана и ВМС США. Совместными усилиями мы управились всего за неделю, после чего мой агент сплавил информацию вашему прикормленному историку Куань Чжу. Я знал, что вы обязательно появитесь, и ждал вас. Вы одержимы этими сокровищами, мистер Шэнь, и в этом ваша слабость. Все помыслы и намерения одержимого человека читаются так же легко, как открытая книга. Вы проиграли, и теперь настал час расплаты. Вернувшись в Штаты, вы потеряли свой последний шанс дожить до старости. К сожалению, морально-этические принципы в наше время не в цене, и вы наверняка рассчитывали, что ваши деньги и влияние в политических кругах помогут вам выпутаться и на этот раз. Но вы просчитались. Вы умрете, мистер Шэнь Цинь. Умрете очень скоро. И пусть ваши предсмертные муки напомнят-вам в последние мгновения вашей жизни о тех бесчисленных жертвах вашей алчности и жестокости, которых вы обрекли на смерть.

— Ваши умозрительные построения, мистер Питт, столь же любопытны, сколь и забавны, — язвительно бросил магнат; его охватило какое-то тягостное предчувствие неминуемой беды, но он изо всех сил старался не показывать виду, что ему не по себе. — И кто же, позвольте узнать, возьмет на себя смелость стать моим палачом?

— Я, разумеется, — пожал плечами Питт. — Зря я, что ли, вторые сутки торчу в этой дыре, дожидаясь вас?

— Вы закончили? — издевательским тоном осведомился Шэнь. — Или намерены дожидаться, пока я не помру со смеху?

Китаец знал, что жизнь его висит на волоске, но пока не догадывался, какой способ придумал Питт для приведения приговора в исполнение. Деловитая уверенность палача-добровольца действовала ему на нервы, но в то же время помогала собраться. Заработавший инстинкт самосохранения заставил мозг напрячься в поисках спасительного выхода. Сейчас, во всяком случае, непосредственной угрозы он не видел. Да и его собственное положение выглядело предпочтительнее, чем положение противника. Водолазный скафандр Питта хоть и позволял ему довольно долго находиться под водой, но не был автономным и соединялся с судном-маткой кабелями и шлангами, что значительно ограничивало его маневренность и пределы досягаемости. «Морской лотос» обладал значительно большими ресурсами. Вспомнив о суточном запасе воздуха, мощных двигателях, развивающих под водой скорость до десяти узлов, и кое-каких хитроумных устройствах, Шэнь почти успокоился и решил еще немного поиграть в кошки-мышки.

— По-моему, вы блефуете, мистер Питт, — перешел в контратаку магнат. — Сдается мне, что ваш скафандр слабоват против моей субмарины. Так что это еще вопрос, кому из нас двоих предстоит умереть сегодня.

— Я готов рискнуть, — невозмутимо произнес Питт.

— Кстати, а где же ваше судно? — как бы между делом поинтересовался Шэнь, только сейчас сообразивший, что шланги и кабели за спиной Питта почему-то отсутствуют, а наверху никого нет, кроме «Нефритового всадника».

— Мне оно не нужно, — безмятежно сообщил Питт. — Я добирался сюда от берега пешком.

— У вас бесподобный юмор, мистер Питт, — сухо заметил миллиардер. — Очень жаль, что никто больше не услышит ваших острот. — Продолжая разговаривать, он незаметно подвигал руки все ближе и ближе к рычагам управления внешними манипуляторами субмарины. — Вы почему-то считаете, что держите меня за горло. Но мне достаточно нажать кнопку, сбросить балласт, и уже через минуту я буду на поверхности, а еще через три — на борту «Нефритового всадника». Могу также связаться с капитаном и попросить его выслать мне на подмогу вторую мини-подлодку с экипажем из двух человек.

— Нехорошо, мистер Шэнь, — укоризненно покачал головой Питт. — Что за неспортивное поведение — два медведя-гризли против одного ленивца?!

— Вас это смущает? Пять минут назад вы выглядели куда более уверенным.

Питт поднял руку, затянутую в гибкую пластиковую перчатку, и продемонстрировал зажатую в ней маленькую коробочку.

— А вас не смущает, мистер Шэнь, — парировал он, — что связь с вашим судном отсутствует уже десять минут?

— Что это?

— Глушилка. Надежно забивает помехами всю звукоподводную связь в радиусе пятисот футов.

Отсутствие связи было серьезной помехой, но Шэня это не смутило. Все равно он не собирался вызывать подмогу, рассчитывая разделаться с противником собственными силами.

— Слишком долго вы безнаказанно вмешивались в мои дела, мистер Питт, — произнес он ледяным тоном, сомкнув пальцы сначала левой, а затем и правой руки на рычагах манипуляторов. — Я не желаю больше тратить на вас свое драгоценное время. А сокровища я все равно получу. Ваш же президент и отдаст! Прощайте, мистер Питт!

Питт знал, что сейчас произойдет. Он выставил перед собой манипуляторы скафандра, прикрывая шлем, и включил оба моторчика на поясе за мгновение до того, как Шэнь привел в действие обе суставчатые механические руки «Морского лотоса» и бросил субмарину вперед. Со стороны казалось, что у Дирка нет ни одного шанса на победу. Мощные клешни манипуляторов подлодки свободно резали листовую сталь и перекусывали полудюймовые стальные тросы. Гибкий пластик скафандра был для них все равно что бумага. Достаточно проделать в нем крошечное отверстие, и давление воды убьет Питта раньше, чем он успеет сказать «мама». Да и подлодка Шэня развивала куда большую скорость, чем маломощные моторы водолазного костюма, поэтому спастись бегством Питт тоже не мог.

Его так и подмывало броситься вперед и попытаться разбить колпак кабины, но здравый смысл подсказывал, что он не успеет преодолеть и четверти дистанции. Да и заранее разработанный план отнюдь не предусматривал наступательных действий. Впрочем, оборонительных он тоже не предусматривал. Вся тактика Питта сводилась к тому, чтобы раздразнить соперника, вывести его из себя, вынудить первым начать атаку и заманить в ловушку. Подавив в зародыше безрассудный порыв, он продолжал отступление.

«Морской Лотос» неумолимо наседал на жалкую человеческую фигурку в черно-желтом скафандре, грозно размахивая своими крабьими конечностями и оттесняя его все дальше и дальше. Подхватив, не глядя, обрезок трубы, оказавшийся там, где он его положил, Питт принялся размахивать железякой, отбиваясь от манипуляторов. Шэнь презрительно расхохотался, одним движением ухватил ее клешней и отбросил в сторону. Спина водолаза уперлась во что-то твердое и неподатливое. Фальшборт. Конец. Финиш. С торжествующей усмешкой на губах китайский миллиардер взметнул вверх обе стальные руки субмарины, развел их в стороны и начал медленно опускать, одновременно сводя их вместе с явным намерением сомкнуть клешни на горле выдохшегося и абсолютно беззащитного противника.

Увлекшись преследованием и уже предвкушая сладкий миг возмездия, Шэнь не заметил вынырнувшую из темноты и коршуном спикировавшую на «Морской лотос» бирюзовую тень. Джордино идеально рассчитал свой маневр. Зависнув на миг над колпаком кабины, он нажал на кнопку и тут же, заложив крутой вираж, снова скрылся во мраке. Из захвата под днищем «Сапфо-IV» выскользнул безобидный с виду трехдюймовый шарик с присоской, моментально приросшей к прозрачному пластику.

Несколько секунд спустя раздался слабый щелчок, совсем не похожий на взрыв или выстрел, приведший, однако, к весьма серьезным и необратимым последствиям. Уловив посторонний звук за спиной, Шэнь обернулся и окаменел от ужаса. Вся задняя часть купола кабины покрылась сеткой мельчайших трещин, сквозь которые уже начала просачиваться вода. Сверхпрочный пластик колпака устоял перед давлением и не разрушился целиком, но вода продолжала проникать сквозь расширяющиеся трещины и уже не сочилась, а вовсю хлестала, быстро заливая кабину. Оцепеневший от неожиданного поворота событий Шэнь не сразу сообразил, что произошло, а когда понял и потянулся к кнопке аварийного сброса балласта, было уже поздно. Освободившийся от груза, но успевший набрать слишком большое количество воды, «Морской лотос» ненадолго всплыл над палубой «Принцессы», но уже через несколько секунд опустился обратно.

Забыв обо всем и корчась по горло в воде, охваченный паникой Шэнь совсем обезумел и попытался открыть колпак, но автоматическая система блокировки — так называемая «зашита от дурака» — не позволила ему совершить этот самоубийственный поступок. Питт пробрался между безжизненно повисшими манипуляторами и приблизился к субмарине. Слой воздуха под куполом сократился уже до нескольких дюймов, но кабина все еще оставалась освещенной изнутри. Шэнь почти прекратил сопротивление и вяло барахтался, то уходя вниз с головой, то снова всплывая под купол, жадно хватая остатки воздуха открытым ртом и издавая какие-то булькающие горловые звуки. Перед мысленным взором Питта вновь предстали скрюченные предсмертной судорогой тела тысяч невинных жертв, нашедших свое последнее пристанище на дне озера Орион. Ожесточив свое сердце, он заставил себя досмотреть до конца, а когда наконец отвернулся от неприглядного зрелища, чуть не столкнулся с зависшей у него за спиной «Сапфо-IV».

— Долго же ты ковырялся! — сердито набросился он на ухмыляющегося напарника. — Шэнь меня чуть не прикончил. Я уж за борт сигануть собирался, когда ты подоспел.

— Дирк, дружище, честное слово, я не виноват! Ей-богу, вы так здорово дрались, что я обо всем позабыл и не мог оторваться, — оправдывался итальянец без тени раскаяния в смеющихся глазах. — А когда ты трубой начал отмахиваться, я вообще обалдел.

— В следующий раз ты будешь отмахиваться, — проворчал, остывая, Питт. — Ладно, давай сворачиваться.

— Что с Шэнем?

Питт покосился на субмарину. Тело магната опустилось за кресло, и видна была только его левая нога, зацепившаяся за подлокотник.

— Готов.

Галогенные светильники в полностью залитой водой кабине в последний раз мигнули и погасли.

— Как у тебя с воздухом? — озабоченно спросил Джордино.

— Минут на двадцать хватит.

— Тогда пора сваливать. Стой спокойно, сейчас я тебя подцеплю за шкирку и отбуксирую на поверхность.

— Подожди минутку, — попросил Питт. — Мне еще нужно заглянуть в одно место.

Он включил двигатели, и скафандр послушно повлек его вдоль верхней палубы. У рулевой рубки Питт притормозил и сверился с запаянной в пластик схемой внутренних помещений «Принцессы», которую сам же и прикрепил час назад к двери.

Уточнив маршрут, он нырнул в открытый люк, ведущий на нижний уровень, где находились каюты офицеров экипажа. Отсчитав третью после капитанской, он проплыл над сорванной с петель дверью и проник внутрь. Долго он там не задержался — только забрал кое-что с отлично сохранившейся кровати, бережно уложил в резиновый мешочек и привязал его к поясу.

— Тебя только за смертью посылать! — буркнул итальянец. — Цепляйся скорей, не то отправишься вслед за Шэнем.

— Уже цепляюсь, — кротко ответил Питт.

Когда «Сапфо-IV» вынырнула на поверхность и была поднята на палубу «Ретривера», воздуха в баллонах скафандра оставалось всего на три минуты.

С палубы открывался замечательный вид на озеро и пришвартованный к поплавкам «Нефритового всадника» катер Береговой охраны. Люди в форме расхаживали по китайскому судну, производя детальный досмотр, а командир катера, уединившись в рулевой рубке с капитаном Янь Ченем, в нескольких недвусмысленных фразах обрисоваk тому ситуацию и вручил предписание немедленно покинуть территориальные воды Соединенных Штатов.

Скинув надоевший скафандр, Питт поднялся на мостик. Минуту спустя сзади неслышно подошла Джулия.

— Я беспокоилась за тебя, — тихо сказала она, прижавшись к его спине и положив руки на плечи.

— Напрасно. Ал и Руди еще никогда меня не подводили.

— Шэнь мертв? — спросила она, заранее зная ответ.

Питт повернулся, привлек ее к себе, крепко обнял и прижал к груди.

— Забудь о нем, как о дурном сне, и никогда больше не вспоминай, — прошептал он ей на ухо.

— Когда станет известно, что это твоя работа, кое-кто из высокопоставленных правительственных чиновников может попытаться создать тебе кучу проблем, — предостерегающе проговорила девушка.

— Высокопоставленные правительственные чиновники всю жизнь пытаются создать мне кучу проблем, — ухмыльнулся Питт, — но я, как видишь, все еще жив, а многие из тех, кто пытались, служат теперь истопниками в ведомстве Вельзевула.

Эпилог

Фриц

55

75 мая 2000 года. Вашингтон, округ Колумбия

Президент Дин Купер Уоллес привык засиживаться допоздна в своем кабинете в секретной резиденции Форт-Макнэйр, не задумываясь о том, что такой режим работы не вызывает восторга ни у сотрудников его администрации, ни у высокопоставленных правительственных чиновников, зачастую вызываемых на совещание или «на ковер» посреди ночи. Свысока относясь ко всем, кого он считал ниже себя, — а считал он таковыми всех, кроме себя, — Уоллес даже не соизволил встать из-за стола, когда в кабинет вошли выдернутые из постелей в три часа утра Дункан Монро, Питер Харпер и адмирал Сэндекер, сопровождаемые новым главой администрации Гарольдом Пекорелли. Сесть он им, кстати говоря, тоже не предложил.

Президент чувствовал себя глубоко несчастным и несправедливо обиженным.

СМИ на все голоса обвиняли его в преступных связях с Шэнь Цинем и продолжали вскрывать все новые обстоятельства и подробности трагических событий на озере Орион и в Луизиане. Китайские лидеры подложили своему американскому коллеге огромную свинью, публично открестившись от Шэья и отрицая даже шапочное знакомство с гонконгским магнатом. Сам же глава «Шэнь Цинь маритайм лтд» пропал без вести, и даже его самые приближенные и доверенные сотрудники терялись в догадках, куда он мог подеваться. «Нефритовый всадник» еще не вернулся в Китай, а его капитан, и без того молчаливый, наотрез отказывался от каких-либо комментариев. Янь Ченю меньше всего на свете хотелось оказаться тем человеком, который поведает миру о безвременной кончине Шэнь Циня на дне озера Мичиган при весьма загадочных обстоятельствах.

В то же время Уоллесу доставляло немалое удовольствие выступать перед прессой и телекамерами в роли спасителя национального достояния китайского народа. Как только новость о находке распространилась, Пекин прислал представительную делегацию для ведения переговоров о возвращении вновь обретенных сокровищ их законному владельцу. Газеты, журналы, телевидение не уставали восхищаться невероятным количеством потрясающих шедевров и наперебой публиковали снимки и вели репортажи из музеев, которым они были переданы на временное хранение. А второе пришествие считавшихся навеки утраченными останков Пекинского человека произвело необыкновенную сенсацию в научном мире.

Проконсультировавшись в узком кругу приближенных и получив совет не вмешиваться, президент не без злорадства наблюдал со стороны за беспрецедентной совместной операцией ФБР и Службы иммиграции и натурализации, в ходе которой были арестованы свыше трехсот лидеров и активных членов китайских триад и освобождены десятки тысяч нелегальных иммигрантов, влачивших рабское существование в ужасающих условиях. Теперь их ждала депортация на родину. Приток беженцев из Китая, хотя и не иссяк совсем, сократился все же до более или менее приемлемых масштабов, так же как контрабандные перевозки оружия и наркотиков.

Те же ближайшие соратники посоветовали Уоллесу соглашаться с тем, что были допущены некоторые ошибки, но ни в коем случае не брать ответственность за них на себя. А если все-таки уличат и докажут, ссылаться на то, что хотел, как лучше, и действовал в интересах нации.

Окинув вошедших сумрачным взором, президент начал с разноса.

— Вы вышли за рамки ваших служебных полномочий, комиссар, — обрушился он на Монро, избрав его первой и основной мишенью для критики. — И при этом не поставили в известность о ваших намерениях ни меня, ни других чиновников моей администрации.

— Прошу прощения, мистер президент, — не моргнув глазом, выдержал удар глава Службы иммиграции и натурализации, — но я не могу признать справедливыми ваши обвинения. Я всегда действовал в строгом соответствии с уставом и задачами возглавляемой мною структуры и честно выполнял свой долг.

— Китай — это необъятный рынок, там самая благодатная почва для инвестиций и развития американской экономики, — заявил Уоллес — Я столько трудился, чтобы наладить дружеские отношения с КНР, а теперь по вашей милости они безнадежно испорчены! Будущее Соединенных Штатов зависит от всемерного углубления и укрепления международных связей — в том числе и не в последнюю очередь с Китаем. И мы все обязаны содействовать этому.

— Надеюсь, не ценой увеличения числа нелегальных иммигрантов, ежегодно прибывающих в нашу страну, мистер президент? — иронически усмехнулся Сэндекер.

— Вы хорошие профессионалы, джентльмены, но ни черта не смыслите в международной политике! — холодно процедил Уоллес — Ваше дело, Монро, — следить за соблюдением всех иммиграционных процедур. А ваше, адмирал, — заниматься морскими и подводными исследованиями. И никому из вас не дозволено терять голову и лезть на рожон, вмешиваясь в не касающиеся вас проблемы.

Сэндекер выслушал президента, пожал плечами и с невозмутимым спокойствием уронил на ковер заранее заготовленную бомбочку с уже дымящимся фитилем.

— Готов признать, сэр, — заговорил он абсолютно бесстрастным голосом, — что ученые и инженеры НУМА не имеют привычки своими руками казнить объявленных в розыск международных преступников, однако...

— Что?! — поперхнулся Уоллес — Что вы сказали?

Невинно вскинув брови, Сэндекер изобразил растерянность и смущенно пробормотал:

— Извините, сэр, я полагал, что вы в курсе...

— В курсе чего? — грозно повысил голос президент.

— Того досадного инцидента, в результате которого Шэнь Цинь расстался с жизнью.

— Шэнь мертв?! — потрясенно выдохнул Уоллес.

— Увы, мистер президент, — скорбно наклонил голову адмирал. — Вероятно, он внезапно был крайне огорчен чем-то, иначе трудно объяснить приступ временного помешательства, охватившего его на глубине четырехсот футов на палубе «Принцессы Ван Ду», затонувшей в озере Мичиган более полувека тому назад с грузом произведений искусства и других культурных ценностей из китайских музеев. Шэнь Цинь совершенно неожиданно набросился на директора департамента специальных проектов НУМА, возглавлявшего работы по подъему национального достояния китайского народа, и попытался лишить его жизни. Мой сотрудник вынужден был защищаться, и случилось так, что он сам убил несчастного безумца.

— Да вы хоть представляете, что вы наделали? — тоскливо проговорил Уоллес упавшим голосом.

— Вам его жаль? — удивился адмирал. — Шэнь — чудовище, кровожадный убийца, на его совести тысячи невинных жертв! Уж если кто и заслужил смерть, так это он! Могу только добавить, что горжусь тем, что это сделал один из моих людей!

Прежде чем президент успел собраться с мыслями и что-либо возразить, в поддержку Сэндекера высказался Питер Харпер.

— Прошу прощения, джентльмены, — начал он, внушительно откашлявшись, — но я сегодня получил важное сообщение, переданное агентом ЦРУ из Пекина. Ему удалось выяснить, что высшие китайские лидеры уже давно планировали ликвидировать Шэня, чтобы захватить его компанию «Шэнь Цинь мари-тайм лтд» и слить с государственной МТК. Объединенная компания будет по-прежнему заниматься нелегальными перевозками людей и контрабанды, но без организаторских способностей и деловой хватки покойного им никогда не достичь того же уровня и объема. Так что, как видите, смерть Шэня нам только на руку.

— Но вы не должны также забывать, джентльмены, — дипломатично напомнил Пекорелли, — что президенту Соединенных Штатов иногда приходится принимать непопулярные решения и жесткие меры для защиты государственных интересов.

Сэндекер смерил его откровенно презрительным взглядом и сухо сказал:

— Не притворяйтесь, Гарольд, вам это не идет. Вы не хуже меня знаете, что Шэнь всегда выступал посредником между Белым домом и Пекином, умело пользуясь этим для расширения и процветания своего криминального бизнеса.

— Боюсь, что вас неправильно информировали, адмирал, — с апломбом возразил Пекорелли, после чего сразу умолк и незаметно стушевался.

Сэндекер только фыркнул и напрямую обратился к Уоллесу:

— Знаете, сэр, вместо того чтобы таскать нас с Дунканом и Питером в Форт-Макнэйр всякий раз, когда вам захочется надрать наши задницы, я бы на вашем месте наградил высшими государственными орденами всех причастных к избавлению Соединенных Штатов от величайшей угрозы национальной безопасности со времен Гражданской войны и возвращению человечеству величайшего в истории собрания культурных и исторических ценностей, когда-либо поднятых из пучины. Если не ошибаюсь, вы уже наварили на них неплохой политический капиталец.

— И наварите еще больший, мистер президент, — присоединился к адмиралу Монро, — если пообещаете передать сокровища Китаю. После этого они вас на руках будут готовы носить.

— Да-да, замечательное достижение, — невпопад высказался Уоллес, вынул из кармана носовой платок и вытер внезапно вспотевший лоб и верхнюю губу, на которой тоже выступили крупные капли пота. — Но попробуйте взглянуть на ситуацию моими глазами, джентльмены. Моей подписи ожидают порядка сотни торговых соглашений с китайскими фирмами и государственными предприятиями общей стоимостью в миллиарды долларов, которые обеспечат американским трудящимся сотни тысяч новых рабочих мест.

— А есть ли смысл американским налогоплательщикам вкладывать свои деньги в превращение Китая в сверхдержаву? — язвительно бросил Харпер.

Монро до такой степени еще не осмелел и поспешил перевести разговор на другую тему.

— Как бы то ни было, мистер президент, — заметил он, — вы не можете отрицать, что вопрос о расширении полномочий Службы иммиграции и натурализации давно назрел и даже, я бы сказал, перезрел. У нас лежат без движения замечательные проекты пресечения в корне нелегального проникновения через мексиканскую границу, расширения сотрудничества с таможней и Береговой охраной... Есть и другие, и все они ждут вашего одобрения. Сегодня в Штатах шесть миллионов нелегалов. Вы только вдумайтесь в эту цифру. Но если не перекрыть бурный поток китайцев, через три года она может удвоиться!

— Может, проще всех их амнистировать и не дергаться? — проворчал Уоллес.

— Сейчас — может быть, но подумайте о наших детях и внуках, мистер президент! — горячо возразил Монро. — К две тысячи пятидесятому году население США достигнет трехсот шестидесяти миллионов, а еще через пятьдесят лет увеличится до миллиарда. Что ждет наших потомков? Если не принять меры сегодня, завтра им негде будет жить. Все оккупируют китайцы.

— Но рост населения происходит во всем мире, — парировал Уоллес, — и сдержать его нечем, кроме войн и эпидемий. Лично я думаю, пока мы можем сами себя прокормить, в панику ударяться нельзя.

— Вы знакомы, сэр, с прогнозами ведущих аналитиков ЦРУ в области демографии и геополитики? — задал неожиданный вопрос адмирал.

— Уточните, пожалуйста, какие именно прогнозы вы имеете в виду? — насторожился почуявший подвох Уоллес.