Триумф сердца

– Я не понимаю…

Шелдон промолчал, и Керисса продолжила:

– Я не выйду ни за кого замуж в такой спешке и в такой… странной церкви. Это просто неприлично!

– Это как раз то, что ты должна сделать, и тебе невероятно повезло, что я смог все это организовать.

– Но скажите мне, почему? Вы должны… объяснить.

Он, казалось, некоторое время колебался, и Керисса крикнула во весь голос:

– Я должна знать!

– Хорошо, я скажу.

С трудом подбирая слова, Шелдон заговорил:

– Причина, по которой я покинул пять лет назад Англию, заключается в том, что… я убил человека.

– Я догадывалась о чем-то подобном, – тихо произнесла Керисса. – Это была дуэль?

– Да, дуэль, – подтвердил Шелдон, – но, к несчастью, моим противником был мой ближайший кузен, старший сын моего дяди лорда Доннингтона!

– Так вот почему сэр Ральф называл Доннингтон-Парк вашим фамильным поместьем.

– Оно принадлежало моему деду, и я там вырос и жил до того, как мне исполнилось пятнадцать лет. Затем мой дядя унаследовал титул, и моим родителям, которые жили там же и ухаживали за дедушкой, ставшим старым и больным, пришлось искать себе другое жилище.

– Как печально!

– Мой отец не хотел покидать родное гнездо, но ничего не мог поделать. Он был вторым сыном и не ладил со старшим братом.

Шелдон сделал паузу, и Керисса взмолилась:

– Продолжайте! Что было дальше?

– Мой дядя имел двух сыновей. Старший, Гервайс, и в детстве был неприятным ребенком, а с годами стал еще хуже. Он всегда ненавидел меня, и я его невзлюбил.

Керисса слушала напряженно, впившись взглядом в лицо Шелдона.

Он же опустил глаза вниз, чтобы не смотреть на нее.

– Гервайс пристрастился к пьянству и в Лондоне валял дурака, попадая в разные переделки, и я стыдился того, что он мой родственник.

Шелдон глубоко вздохнул, прежде чем йродолжить:

– Однажды вечером в Уайте-клубе он подсел к столу, где я вел игру, и начал вести себя непозволительно.

– Что он сделал?

– Он оскорбил меня, практически обвинил в шулерстве, затем повторил несколько мерзких и заведомо ложных сплетен о леди, к которой… скажем так, я проявлял интерес.

– Вы были влюблены в нее? – затаив дыхание, спросила Керисса.

– Если только так можно назвать чувство юноши к красивой женщине, значительно старше его годами.

– И что было дальше?

– Гервайс зашел слишком далеко… Я не мог не вызвать его на дуэль.

– И он принял ваш вызов?

– Мы вышли из-за стола, чтобы решить… наши споры миром, но…

– Но он жаждал вашей смерти? Не так ли? – воскликнула Керисса.

– Вероятно, да. Мы отправились в Сент-Джеймсский парк… Светила яркая луна…

– Вы дрались на шпагах или стрелялись?

– Мы предпочли пистолеты. Вернее, Гервайс решил так. Он посчитал себя отличным стрелком.

– А что потом?

– Он промахнулся.

– Слава Богу!

– Он не дождался отсчета до десяти и подло выстрелил мне в спину, когда я еще не дошел до черты и не обернулся… но из-за беспробудного пьянства рука его дрожала. Он только сбил с моей головы шляпу… Я выстрелил в ответ.

– И вы убили его? Но в чем ваша вина? Вы абсолютно чисты…

– Так посчитали и все четыре секунданта, а вслед за ними и мировой судья. Но мой дядя назвал меня убийцей.

– Вы ему рассказали, как все произошло?

– Конечно! И выразил свою искреннюю скорбь по поводу преждевременной кончины его старшего сына. Я пытался объяснить ему, что в мои намерения не входило убить Гервайса.

Вспоминая об этой тяжкой беседе, Шелдон на некоторое время закрыл лицо руками. Затем он хрипло произнес:

– Если бы мой кузен не шатался, будь он трезвым, я бы попал ему в руку, как хотел… Но он покачнулся… и пуля поразила его в сердце.

– Однако дядюшка не пожелал вас слушать?

– Ты догадлива, Керисса. Он всегда ненавидел меня и воспользовался поводом… Он заявил, что если я немедленно не уберусь из Англии, то он предаст меня суду за умышленное убийство. Якобы я уже несколько раз покушался на жизнь Гервайса.

– Но это же ложь!

– Конечно, ложь! Но, чтобы избежать петли на шее, я вынужден был покориться. Рассчитывать на справедливый суд в Олд-Бейли мне не приходилось при моем нищенском положении. Я даже не мог нанять приличного адвоката. А ради спасения чести семьи от скандала дядюшка раскрыл свой кошелек и выделил мне скромную сумму… для путешествия за границу.

– Как жестоко!.. Как мерзостен… этот ваш дядюшка!

– Он мой родственник, и я ничего не мог поделать. Он меня предупредил, что, если я вернусь в Англию, он пустит в ход ордер на мой арест.

– Немыслимо! – забывшись, выразила свое негодование Керисса.

– Мой отец придерживался такого же мнения, но он ничем не мог мне помочь.

– Ваш отец жив?

– Нет. Он скончался два года тому назад.

Наступило молчание. Керисса собиралась с мыслями.

– И ваш дядюшка готов на все?

– На все. – Шелдон горестно кивнул. – И никакой семейный скандал его не остановит. Я висельник, и моя шея уже чувствует петлю.

– Поэтому вы предпочли Бат Лондону?

– Но безуспешно.

– Ваш дядюшка прочитал о вас в газетах?

– Не сомневаюсь в этом. Я не ожидал, что медлительная английская почта достигнет такого прогресса за время моего пребывания в Европе.

– Может быть, он вас простит?

– Он не тот человек, чтобы простить кого-либо.

– Так спрячьтесь от него!

– Вот поэтому я и собираюсь отправиться в Ирландию!

– А там вы будете в безопасности?

– Надеюсь… хотя бы потому, что все местные глупцы осведомлены, что я отправляюсь в Шотландию. Возможно, я впоследствии обрету приют в Америке. Чем не прекрасная перспектива! Новый мир, новая жизнь…

– Но вы не можете… оставить меня здесь… одну!

Слезы, как прозрачные бисеринки, скатились по круглым щечкам Кериссы.

– Так выходи замуж за маркиза. Что тебе еще надо? Обручальное кольцо на пальчик, кредит во всех модных лавках и до конца заполненная карточка кавалерами на балу…

– И я буду, по-вашему, счастлива?

– А разве нет? Может быть, судьба когда-нибудь сведет нас вновь. У тебя уже будет пятеро детишек, а у меня множество негритят, которые назовут меня папой.

– Вы шутите, монсеньор!

– А что мне остается делать? Только шутить.

– Но мне не нужен глупый, беспомощный муж. За мной надо присматривать! – воскликнула Керисса. – Я ведь способна на дурные поступки. А маркиз за мной не углядит…

– Да, это, конечно, проблема. Но лучшего выхода из нашего безнадежного положения я не вижу. Я тебя пристроил, и перестань капризничать.

– Но я хочу… – Керисса начала было говорить, но тотчас словно прикусила язык.

– Говори, что ты хочешь… Скорее, и не трать понапрасну время.

– А вы бы хотели стать моим мужем? – выпалила Керисса.

– С какой стати? – тут же откликнулся Шелдон. – Чтобы повесить на себя еще заботы о взбалмошной и безденежной девице? Твое будущее благодаря моим стараниям обеспечено, и поставим на этом точку.

– Точка еще не поставлена! – вскричала Керисса. – Я хочу вас… вы хотите меня как женщину… разве это недостаточный повод для заключения брака?

– Если бы я руководствовался подобными доводами, у меня был бы целый гарем.

Шелдон забыл, где находится – у себя в спальне или у нее. Ему хотелось уйти, захлопнуть за собой дверь, не видеть ее глаз, не слышать ее голоса.

Так он почти и сделал, но его задержал на пороге ее крик:

– Монсеньор! Выслушайте меня!

«Нет, не желаю ничего слушать!» – подумал он.

– Монсеньор! – Ее голос донесся к нему как будто издалека.

За ним закрылась дверь, а Керисеа в бессилии опустилась на подушки.

«Какая из меня маркиза? Кому я нужна в этом мире и кто нужен мне? Я бы отдала жизнь, чтобы он поцеловал меня… так, как в тот первый раз… Ведь я люблю его…»

Глава 7

Чапмен подал фаэтон точно в назначенное время к парадному входу в отель.

Служители «Белого оленя» скопились гурьбой, желая чем-нибудь помочь приезжему или отъезжающему гостю и ожидая щедрых чаевых, но Шелдон пренебрег их услугами и опустил оконную занавеску.

Он уже опаздывал, так как не смог убедить церковника из Октагана отложить ранее назначенную церемонию и ему пришлось искать другую церковь и другого, более сговорчивого пастора, чтобы скрепить брачные узы Кериссы и маркиза.

Шелдон в нетерпении ждал, когда же Чапмен тронет экипаж с места, но вдруг кто-то настойчиво постучал в окошко.

Он отдернул занавеску и увидел Бобо.

– Что случилось? Разве мои чемоданы еще не погружены? – раздраженно спросил Шелдон.

– Простите, монсеньор, но… – Бобо говорил тихо, чтобы окружающие не могли его услышать. – Два каких-то джентльмена настаивают на срочном свидании с вами.

Шелдон обомлел.

– Как они выглядят?

У негра заискрились глаза. Ему явно льстила роль сметливого шпиона.

– Осмелюсь высказать свое мнение, монсеньор: они похожи на правительственных чиновников. Один постарше, другой помоложе, но у обоих постные рожи. Надеюсь, вы поняли меня, монсеньор!

– Вполне. Спасибо, Бобо. А где они сейчас?

– Я сказал им, что вы очень занятой господин, у вас много дел и вы предпочли… переехать в «Йорк-хауз», где вам будет удобнее…

– Ты на редкость умен, Бобо! – похвалил его Шелдон и устремился в вестибюль, надвинув поглубже шляпу, чтобы по возможности скрыть лицо.

Вряд ли преданность Бобо простиралась настолько, чтобы негр не выдал его властям. Вполне вероятно, что лондонская «Таймс», дошедшая сюда, в Бат, обрисовала Шелдона как разыскиваемого преступника.

Уже на лестнице Шелдон столкнулся с возбужденным маркизом. По бледному лицу юноши он сразу понял, что надо готовиться к самому худшему.

Прикки был настолько растерян, что даже не сразу узнал Шелдона.

– В чем дело, сэр? Или вам мерещатся привидения? Извиняюсь, что запоздал, но эти чертовы священники…

Прикки вцепился в рукав Шелдона, едва устояв на ногах.

– Керисса отказывается выйти за меня замуж!

– Отказывается?!

Возглас Шелдона прозвучал словно пушечный выстрел. От его голоса сотряслись стены отеля.

– Да, отказывается, – как эхо откликнулся маркиз. – Она сказала, что не любит меня…

– Что значит – не любит? – Шелдон заставил себя выдавить улыбку. – И вы ей поверили? Друг мой, любая женщина накануне свадьбы впадает в истерику. Ей кажется, что брак – это пучина, которая поглотит ее…

– Нет-нет, она заявила совершенно определенно, – печально возразил Прикки.

Двое мужчин застыли на лестнице, как две скульптурные фигуры, позволяя посетителям отеля проходить между ними.

– Нам неудобно здесь продолжать разговор, – сказал Шелдон. – Давайте пройдем в кабинет.

– Да-да, конечно, – отозвался маркиз, будто выныривая из пропасти отчаяния. – Я последую за вами, куда вы прикажете.

К счастью, кабинет оказался в этот час свободным.

Шелдон и маркиз расположились в креслах.

– К сожалению, я не смог присутствовать при вашем разговоре, но, когда я покинул Кериссу утром, она была так счастлива и только о том и мечтала, чтобы выйти за вас замуж.

Маркиз грустно опустил голову.

– Но теперь она совсем несчастлива.

– Ничего подобного. Керисса просто очень молода, а юную девушку всегда пугает предстоящее замужество. Но я уверяю вас, милый мой, что она передумает в ближайшее время. Таковы женщины – они ветрены.

– Но другие женщины все мечтали выйти замени замуж… – проронил Прикки.

– Конечно, ведь вы привлекательный молодой человек, и, кстати, Керисса мне тоже говорила как-то, что вы очень хороши собой. Но поймите, дорогой Прикки, что для девственницы так страшно выйти замуж за опытного мужчину.

Услышав подобные слова, маркиз не смог удержаться от самодовольной улыбки.

– Да, мне тоже показалось, что она совсем неопытна и невинна.

– Поэтому вы и должны быть с ней осторожны и нежны. Керисса… как бы это лучше выразиться… она не «муслиновая куколка».

Маркиз тут же осведомился:

– А все-таки она согласится выйти за меня замуж?

– Я твердо в этом уверен, – заявил Шелдон. – Пусть она выплачет все свои глаза, пусть бьется в истерике, но на самом деле это все женские капризы. Подождите меня здесь, дружище, пока я не переговорю с ней.

– Я еще не встречал девушки, которая отказалась бы от моей руки. Шелдон поправил его:

– Керисса не обычная девушка, она совсем не похожа на тех, с кем вы встречались раньше. У нее возвышенная душа, и к тому же она француженка, а вы понимаете, мой друг, что это такое? Может быть, вам предстоит пробудить в ней истинное чувство.

Улыбка на губах маркиза стала еще шире – ему явно льстила эта перспектива.

– Может быть, я действительно немного поторопился и как-то резко обошелся с ней. Но она все-таки была столь решительно настроена.

– Вам надо было просто схватить ее в объятия и крепко поцеловать, – посоветовал Шелдон. – Действие всегда убедительнее любых слов.

– О, как вы правы, конечно, вы правы.

Маркиз чуть не вскочил с кресла. Шелдон искоса взглянул на часы на каминной полке.

– Священник нас ждет, – сказал он. – Мне следует известить Кериссу, что нам надо немедленно ехать.

Он протянул руку к звонку.

– Когда явится лакей, закажите ему бутылку шампанского, мой дорогой друг. Я думаю, что нам следует выпить на дорожку по бокалу, а потом уже не медлить.

Не дожидаясь ответа от маркиза, Шелдон выскочил из комнаты и буквально двумя прыжками преодолел ступени, ведущие наверх, в покои Кериссы.

Он распахнул дверь и увидел ее стоящей у окна. Ее глаза были устремлены на него, как будто она ожидала его появления.

Шелдон сделал шаг вперед и рассерженно захлопнул дверь за собой.

– Какого дьявола ты капризничаешь?! – воскликнул он вне себя от ярости.

– Я… не могу выйти за него замуж… – Эти слова разозлили его еще больше.

На Кериссе было великолепное платье, в которое, согласно распоряжению Шелдона, сделанному им, прежде чем он покинул отель, облачила ее Франсина, и роскошная меховая накидка, так запомнившаяся ему с их первой встречи в Кале, волшебно оттеняла этот наряд.

Пламя, полыхающее в камине, отражалось в ее огромных глазах и все же не могло растопить печаль в ее взоре.

– Ты должна обвенчаться с ним, и мы сейчас же отправляемся в церковь!

– Я… не могу, не могу! Зачем мне этот маркиз?

– Ты что, сошла с ума? Другого такого случая не предвидится! Неужели ты не хочешь стать маркизой?

Шелдон увидел, как задрожали губы Кериссы, и это еще сильнее разозлило его.

– Неужели ты думаешь, что найдется еще один дурак, который согласится жениться на безвестной авантюристке, на пустоголовой кукле вроде тебя? Лови момент, пока не поздно!

Керисса опустила голову, а он безжалостно продолжил:

– Подумай только, что будет, если он вздумает навести справки. Кто ты есть? Незаконная дочь какого-то французского аристократа без пенни в кошельке? И ты еще собралась выйти замуж за маркиза! Да тебя любой полицейский арестует за отсутствие документов.

Керисса еще больше сжалась и на глазах у Шелдона превратилась в какое-то маленькое ничтожное существо.

Он же гаркнул на нее во весь голос:

– Ну-ка смотри на меня и слушай внимательно!

Шелдон молча следил, как глаза Кериссы медленно открылись и встретились с его глазами. Но жалости к ней он не испытывал. Он продолжал яростно:

– Твой маркиз в конце концов обнаружит, что мы составили заговор с целью одурачить его, что все сведения о твоем благородном происхождении – ложь и я тоже мошенник!

Керисса вскинула руки в тщетном протесте, что-то попыталась произнести, но Шелдон оборвал ее:

– Ты никакая не графиня де Валенс! Ты незаконная дочь выдуманного тобою герцога. А может быть, он никакой и не герцог, а просто прощелыга, переспавший с твоей матерью!

Керисса издала крик, какой, наверное, можно услышать от смертельно раненного зверька, загнанного охотниками.

– Взгляни правде в лицо, ты, дура! – кричал Шелдон. – И поблагодари Господа за то, что он дал тебе возможность попасть в приличное общество, познакомил со мною, а я позаботился о тебе.

Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха в легкие для новых проклятий и ругательств, но почему-то ему не хватило сил продолжить свою гневную речь.

Керисса пристально смотрела на него, и он замолк под ее взглядом.

Она была очень бледна, но стан ее выпрямился, головка вскинулась, и изящный ротик твердо произнес:

– Все ваши оскорбления я принимаю, но замуж за маркиза я не выйду… Вы не можете меня заставить.

– Проклятье! – вскричал Шелдон. – Ты сейчас же отправишься в церковь, даже если мне придется избить тебя до потери сознания и на руках потащить к алтарю.

Двух широких шагов ему хватило, чтобы достичь ее, схватить за плечи, и она беспомощно поникла в его руках, будто тряпичная кукла.

Он свирепо тряс ее, а она молчала. А потом вдруг Шелдон услышал, как Керисса произнесла:

– Я люблю вас… Как же я могу выйти за кого-то замуж… если я люблю только одного человека…

И эти слова заставили Шелдона отшатнуться.

Он замер, с трудом переводя дыхание, а она все продолжала шептать:

– Я люблю вас… я готова быть… кем угодно… вашей служанкой… вашей любовницей… лишь бы быть с вами рядом…

Казалось, вся душа ее стремилась ему навстречу.

– Я готова работать за вас, зарабатывать для вас деньги… но я не могу позволить никакому мужчине, кроме вас… касаться меня…

И тут слезы неудержимо хлынули из ее глаз, а Шелдон… Что оставалось делать Шелдону?

Он заключил ее в объятия, и она припала своей головкой к его широкой груди.

Шелдон слегка приподнял подбородок Кериссы, чтобы найти ее губы.

И они поцеловались… Второй раз в жизни… И этот поцелуй был еще более сладостным, чем первый.

Они так изголодались друг по другу, столько преград сами выстроили на пути к сближению, и теперь эти преграды как бы становились невидимыми.

Казалось, все ближе и ближе они становились друг другу, сливаясь в единое существо. И поцелуи лишали их дыхания, а комната, залитая солнечным светом, вдруг превратилась в волшебную карусель, и все закружилось вокруг них.

Шелдон с трудом оторвался от ее нежных губ.

– О Боже мой! – воскликнул он. – Что ты делаешь со мной?

– Я люблю… тебя… – сказала она и добавила по-французски: – е t'aimel Je t'dorel

Бледность исчезла с лица Кериссы, щеки ее, наоборот, стали алыми, а руки, до того беспомощно опущенные, вдруг обрели силу. Она была способна до бесконечности ласкать любимого мужчину, изливать на него свою нежность.

– Моя дорогая… моя любимая девочка! Я приложил столько стараний, чтобы этого не произошло, но все оказалось бесполезным! Как мне было нелегко держаться от тебя на расстоянии!

– Я… ваша… я не могу жить без вас…

– Но ты должна, Керисса! Как ты не можешь этого понять!

– Не могу! – решительно тряхнула головой Керисса. – Разве можно, зная, что мы любим друг друга, жить в разлуке?

Столько страсти было в ее голосе, столько желания обнять любимого человека еще крепче, еще сильнее прижаться к нему!

Как тяжко ему было урезонивать Кериссу, внушать ей убеждение, что дальнейший их совместный путь по жизни невозможен.

– Меня уже разыскивают, – наконец сказал он. – Бобо пустил ищеек по ложному следу, но боюсь, что это даст лишь временную передышку. Они вцепятся в меня, если я не покину Бат немедленно.

– Я отправляюсь с вами!

– А я не разрешаю тебе! Твой жених уже ждет тебя внизу.

– И вы по-прежнему верите, что я… способна выйти за него замуж? После тех слов, которые мы только что сказали друг другу?

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, излучавшими сияние, и под воздействием этого взгляда Шелдону показалось, что весь мир вокруг исчез.

– И ты действительно собираешься отправиться со мной? – спросил Шелдон с недоверием. – Обречь себя на нищету, на вечные странствия… – Прежде чем продолжить, ему пришлось перевести дыхание. – Если они меня поймают, то тут же закуют в кандалы. Затем после суда меня или вышлют из Англии, или на долгие годы посадят в тюрьму.

– Я буду ждать вас… я готова ждать вас хоть целую вечность… Моя любовь к вам так сильна, что она не угаснет и за тысячу лет…

– Милая моя, сладкая, обожаемая… Что мне сказать тебе?

– Скажите мне то, что я хотела бы услышать от вас, – прошептала Керисса.

– Сказать, что я люблю тебя, – спросил он, – так ты это уже знаешь. Невозможно описать, какие мучения я испытывал, зная, что не имею права прикоснуться к тебе и должен отдать тебя другому мужчине…

– Однако вам это так и не удалось… – Улыбка Кериссы была счастливой.

– Ты в этом уверена? Думаю, что ты не права. Нельзя так бездумно распоряжаться своей судьбой. Сейчас ты принесешь себя в жертву, а потом начнешь меня упрекать за то, что я испортил твою жизнь.

– Никогда, никогда я ни в чем не упрекну вас!

В ней было столько страсти, столько чарующего, истинно женского обаяния, что Шелдон вновь забыл обо всем.

Еще раз их губы на мгновение слились в поцелуе, а потом он, собравшись с духом, слегка отстранил ее от себя.

– Пусть так! Если мы любим друг друга – все остальное неважно. Ты ведь это хотела от меня услышать? Но тогда нам надо уехать немедленно. Нельзя терять ни минуты. Если мы сейчас скроемся из Бата и будем вести себя по-умному, то затрудним им поиски.

– Франсина уже сложила все мои вещи и отправила чемоданы вниз.

– Какая ты предусмотрительная девочка! – не мог не улыбнуться Шелдон. – Значит, твое решение твердо?

– Мое решение тверже алмаза, – заявила Керисса. – Я готова следовать за вами хоть на край света. Ничто не может помешать мне быть с вами рядом.

Керисса быстрым движением накинула на плечи меховую накидку, но тут раздался стук в дверь.

Они оба замерли, глядя друг на друга в растерянности.

Румянец на лице Кериссы мгновенно поблек, а морщины на лбу Шелдона стали еще глубже.

Он попытался придать своему голосу твердость.

– Войдите!

В эти мгновения Керисса судорожно размышляла о том, не лучше ли им сбежать через соседнюю спальню, а потом через черный ход, но поняла, что это не привело бы ни к чему хорошему.

На пороге появился гостиничный лакей.

– Два джентльмена хотят видеть вас, сэр, – объявил он.

Шелдон молча кивнул. Ручка Кериссы скользнула в его ладонь, и он ощутил, как дрожат ее пальчики.

Двое мужчин обошли лакея и приблизились к Шелдону. Одеты они были весьма скромно, словно стремились не выделяться из толпы и не привлекать к себе излишнего внимания.

Старший из них – седоволосый джентльмен – двигался на полшага впереди своего спутника, лицо которого с бегающими глазками напоминало мордочку хорька. Зато глаза старшего не выражали абсолютно ничего.

Остановившись напротив Шелдона, оба нежеланных визитера вежливо поклонились.

Шелдон молчал, а Керисса нервно облизывала пересохшие губы.

– Вы и есть мистер Шелдон Харкорт? – поинтересовался старший из пришедших.

К своему ужасу, Керисса вдруг представила себе, что Шелдон уже находится в зале суда и отвечает на вопросы королевского прокурора.

– Да, это я.

– Мы имели сведения, что вы находитесь за границей, мистер Харкорт. Но совершенно случайно, открыв позавчерашний номер «Таймса», я прочитал о ваших весьма волнующих приключениях здесь, в Бате.

Шелдон печально склонил голову.

– О, если бы не это злосчастное приключение на дороге, все могло бы обернуться по-другому.

– «Таймс» отозвалась о вас, сэр, в весьма лестных выражениях.

– Вполне возможно, – холодно заметил Шелдон. – Мне эта газета еще не попалась на глаза.

– А я вам скажу, что это был истинный подарок фортуны, сэр, что я обратил на нее внимание. От скольких хлопот мы избавились, и я, и мой младший клерк, ведь мы уже собрались разыскивать вас на континенте, а, как вы можете понять, сейчас это сделать невероятно трудно, так как война с Францией уже объявлена.

– Могу вас понять.

– И все же, сэр, я боюсь, что вы уже не сможете присутствовать на похоронах, ведь они состоятся сегодня. Но, несомненно, вы организуете заупокойную службу в ближайшие неделю-две.

Шелдон спросил:

– Похороны? Какие похороны? Чьи?

– Ваш дядя эрл Доннингтон скончался от сердечного приступа четыре дня назад, и, естественно, мы незамедлительно попытались связаться с вами.

– Зачем?

Пожилой клерк выглядел удивленным.

– Как зачем? Ведь вы единственный наследник вашего дяди. Сейчас вы, милорд, уже фактически стали обладателем титула и восьмым графом Доннингтоном.

Какое-то время казалось, что Шелдон не поверил тому, что услышал. Во всяком случае, в голосе его звучало сомнение, когда он спросил:

– Но мой кузен Ричард? Второй сын моего дяди, что с ним?

– К сожалению, будучи за границей, милорд, вы, наверное, мало были осведомлены о событиях в нашей стране. Разве никто не сообщил вам о смерти вашего кузена год назад? Очень прискорбный случай!

– Никто ничего мне не сообщил. – Теперь уже Шелдон полностью овладел собой.

– Я понимаю, милорд, что вас потрясло столько свалившихся на вас одновременно грустных известий, но мы высоко оценили бы ваше участие в решении многих проблем, возникших после скоропостижной кончины вашего дяди.

Пожилой клерк явно робел перед новоиспеченным лордом.

– Как я понял из объяснений портье в гостинице, вы собрались отбыть из Бата сегодня. Могу ли я поинтересоваться, ваша светлость, не входит ли в ваши планы навестить поместье Доннингтон-Парк в ближайшее время?

– Я готов подумать об этом. Пожилой клерк мгновенно просветлел.

– Это сразу же снимает с наших плеч тяжелую ношу, милорд, и мы все будем очень благодарны вам.

Он перевел взгляд на Кериссу и тактично заметил:

– Вероятно, мы сейчас удалимся, чтобы дать вам время спокойно собраться. Я уверен, что мы нарушили ваши планы, милорд, но что поделаешь, таковы были наши обязанности. Мы подождем внизу, пока вы не соизволите послать за нами.

Оба мужчины поклонились еще более почтительно, чем при своем появлении, и, пятясь, удалилась из комнаты.

Какой-то момент Шелдон и Керисса оставались недвижимы. И вдруг он услышал ее беззвучный, почти как дуновение ветерка, шепот:

– Неужели все изменилось и я уже не нужна вам?

Какое наслаждение было вновь взглянуть на нее, заключить ее в объятия, уже ничего не опасаясь и никуда не спеша!

Его губы касались ее волос, потом он приподнял подбородок Кериссы и заглянул ей в лицо.

Он внезапно понял, что она все же дрожит от страха и думает, что от столь неожиданного известия между ними возникла стена.

– Ты ведь хотела стать респектабельной дамой, милая моя девочка?

– Но, как я поняла, респектабельным стали вы, монсеньор, я не я. И захотите ли вы теперь жениться… на авантюристке? Я ни на что не претендую, я только прошу вашего разрешения хоть какое-то время находиться рядом с вами.

Голосок ее сорвался, и она уткнулась личиком в его плечо.

Шелдон произнес как можно мягче:

– Я буду чувствовать себя очень одиноким в своем огромном поместье, если там не будет жены, которая согласится присматривать за мной.

Шелдон ощутил, что Керисса затаила дыхание, ожидая от него продолжения.

– Я официально предлагаю тебе выйти за меня замуж, моя обожаемая маленькая авантюристка. Возможно, наша будущая совместная жизнь покажется тебе весьма унылой после всех пережитых нами приключений. Респектабельность – скучная вещь, но как-нибудь вместе мы выдержим это испытание.

– О, Шелдон!

Керисса, не скрываясь, заплакала, но слезы, струящиеся по ее лицу, были слезами счастья. И как волшебно они сверкали в лучах солнца, проникающих сквозь окно!

Она восклицала, захлебываясь рыданиями:

– Я люблю… люблю вас… О, монсеньор, я всей душой принадлежу вам! Моп cheril(l) Для меня не существует никого в мире, кроме вас!

Шелдон пытался осушить ее слезы своими поцелуями, но она отстранилась. Ей надо было выплакаться.

– Это правда, что нам теперь нечего бояться? – спросила она с надеждой.

– Правда, дорогая! Ты станешь моей женой, и я буду охранять тебя и заботиться о тебе.

– Я так мечтала, так долго искала надежное пристанище! Я знала, что только вы можете подарить мне покой и уют… Но вы всегда говорили, что я должна… слушаться ума, а не сердца…

– Но ты не слушалась меня и не выполняла мои приказы.

– Потому что сердце мое оказалось сильнее ума!

– На будущее я бы все-таки посоветовал тебе как-то совладать со своим сердцем.

– Я, конечно, буду стараться, монсеньор, и стану строгой, приличной, затянутой в корсет и бесчувственной английской леди.

– Правильнее было бы сказать: английской графиней. Учти, это тяжелая обуза!

– О Боже! А если мне не удастся совладать с собой? Я тогда вернусь во Францию и сложу голову на гильотине.

Шелдон рассмеялся и вновь крепко прижал ее к себе.

– Прежде чем ты доберешься до гильотины, я тебя поймаю и сильно отшлепаю.

– Вы по-прежнему суровы ко мне, монсеньор.

– Тебя надо крепко держать в руках.

– Да, это верно, я способна на безумные поступки. Например, я умираю от ревности.

– От ревности? К кому?

– К леди Имоджин. О, это дьявольская женщина! Я хотела бы выцарапать ей глаза!